Текст книги "(не) Желанный покровитель"

58. Мрачный новобрачный

58

Аня

Глеб приходит в спальню после обеда.

«Мрачный новобрачный», – усмехаюсь про себя.

А увидев в его руках какие-то листы, не скрывая любопытства, тяну шею.

– Не спишь? – улыбается муж. И эта улыбка кажется мне печальной и вымученной.

– У тебя неприятности? – спрашиваю робко. Мы еще не привыкли делиться горестями. А зная Агурского, уверена – может и послать…

– Да есть немного, – морщится он, потирая затылок. – Ерунда всякая. Если захочешь, потом расскажу… Но сейчас меня беспокоят более важные вещи.

Муж устраивается рядом на постели и, обняв меня, протягивает, фотки.

– Осторожно, могут мазаться. Я их только распечатал. Нужно выбрать подходящий и заказать…

– Что это? – изумленно смотрю на снимки, потом на мужа.

– Детские дворовые комплексы. Какой подойдет Асе? Я думаю, этот… «Лесной замок». Тут, видишь… – тыкает пальцем в лист формата А3 – горки, песочница, качели. Прикольный вариант…

– А сколько он стоит? – спрашиваю изумленно. Я видела похожие в парке и во дворе у знакомых. Явно недешевое удовольствие.

– Да, недорого, – отмахивается Глеб. – Это двести пятьдесят тысяч плюс доставка и монтаж. А вон тот – альпинистский – подороже. Пол-ляма.

– Полмиллиона? – смотрю на мужа, не скрывая ужаса. – Это же как часть квартиры…

– Вполне возможно, – пожимает плечами Глеб. – Но нам нужна не квартира, а комплекс. Ты же сама просила…

– Это очень дорого, – шепчу, мотая головой. – Тратить такие деньги на ребенка недопустимо. Она еще маленькая и не понимает… Но это путь к вседозволенности, Глеб. И я против…

– Я, конечно, могу сбить цену, – пожимает плечами муж. И заметив мой открытый от изумления рот, пускается в пояснения. – Они делают хорошую скидку от пяти комплексов. Так каждый стоит по двести пятьдесят, а если купить сразу пять, то всего лям выйдет…

«Всего лям! – ужасаюсь я. – Лям! Всего! Мать вашу, сколько же должно быть денег у человека, чтобы лям казался «всего»!»

Закрываю глаза, пытаясь хоть как-то совладать с собой.

– А зачем еще четыре? – охаю обалдело.

– Ну как, – вздыхает Глеб. – Один нам для Аси. А остальные развезем по окрестным деревням. Там в скверах поставим. Пусть дети тоже играют.

– А разрешат? – интересуюсь удивленно.

– Конечно, – кивает муж. – Мы тут нескольким поселкам помогаем. Дорогу с Костькой Исаевым провели на пару. Когда к нам газ тянули, еще  несколько деревень газифицировали…

– Волшебство, – улыбаюсь я.

– Благотворительность, – пожимает плечами муж.  Хочет что-то добавить, но в кармане начинает звенеть сотовый.

Глеб с удивлением всматривается в незнакомый номер. Нажав на зеленую трубку, отрывисто бросает «слушаю».

– Бро, – раздается хриплый бас. – У нас неприятности. Короче, у наших умников ты единственный подозреваемый. Жена и кто-то из близких могут подтвердить алиби?

– Думаю, да, – неуверенно тянет Глеб. Порывисто садится на постели. Но мне и без того слышно каждое слово.

– На тебя вешают Принца. Типа из-за наследства и личных побуждений.

– Я говорил с Верой. Брак был формальным…

– У нас другие данные, бро. Поэтому вызывай адвокатов. Пусть хоть ночуют у тебя, что ли? Поговори с Марфой и с  женой. Без них не справимся. Если что, я сам наберу…

– Перестраховщик хренов, – подскакивает с кровати Глеб, тихо ругаясь. Широкими шагами пересекает спальню и, остановившись у широкого французского окна, замирает, словно памятник.

Аккуратно сажусь на постели. Пытаюсь сообразить, как лучше поступить… Уехать в город и навсегда забыть об Агурском. Если Стелла права, то Принца убили по приказу Глеба. От страха трясутся руки и ноги. Обнимаю саму себя.

Глеб не мог. Он, вон, дороги прокладывает. Дома газифицирует и ставит детские площадки. Такой человек не станет убивать родственника ради наследства. Чушь какая-то.

Да и моя интуиция редко подводит. Глеб не виновен. Я это точно знаю.

Инстинктивно подрываюсь следом. Дико кружится голова. Видимо, утренняя прогулка была лишней. На слабых ногах бегу к мужу. И обняв его сзади за плечи, приникаю башкой к спине.

– Я могу тебе помочь? – шепчу, всхлипывая.

– Да, малыш, – Глеб стремительно разворачивается ко мне. Притягивает к себе. И оказавшись в кольце крепких рук, я повторяю, как заведенная.

– Если нужна помощь, только скажи…

– Ты же первая меня подозревала, – усмехается муж. И нависая надо мной, покрывает мое лицо поцелуями. – Что переменилось, Аня?

– Мне кажется, ты не мог. Но в любом случае, ты был ночью рядом со мной. И я это могу подтвердить. Марфа, наверное, тоже… А еще эта женщина… Вера…

– У нее своя игра… – неохотно бурчит Глеб и порывисто затыкает мне рот поцелуем.

– Подожди, – отстраняюсь, выставляя вперед локоть.

– Я тебя свяжу когда-нибудь, – театрально вздыхает муж. – Мне твои локти уже надоели.

– Подожди, – повторяю я азартно. – Благодаря этой Вере у тебя есть отличное алиби. Записи самого разговора и записи с камер наблюдения. Пусть только попробуют…

– Мой маленький защитник, – улыбается, словно мальчишка, Глеб и, подхватив меня на руки, несет к кровати. – Тебе ходить вредно.

Ловлю на себе внимательный взгляд серых глаз. Ну, какой из Глеба убийца или заказчик? Глупости это все!

– А знаешь, – заявляю заговорщицким шепотом. – К нам в студию ходила дочка Сарычева. Это известный прокурор. Он, правда, на крысу похож. Но я могу позвонить Кате, его бывшей жене…

– Не надо, – целует меня в нос Агурский и снова укладывается рядом. – Это Феликс звонил с папиной трубки. Я и Катьку знаю. Лихая женщина.

– Она очень приятная, а Феликс нет, – фыркаю недовольно.

– Ты мне так всех друзей распугаешь. Исаев тебе не нравится. Сарычев тоже…

– А тебе моя Стелка, – сообщаю давно известный факт.

– Да ну их, – отмахивается Глеб. – Сейчас вызову адвокатов, и поваляемся до их приезда. Потом нужно будет тебя проинструктировать. Если меня закроют, Аня, ты останешься на хозяйстве.

– Каком?

– Куры, гуси, – ухмыляется Агурский и добавляет совершенно спокойно. – Агур-продукт, милая. Придется тебе рулить империей Агурских.

Голос мужа звучит жестко и отзывается в ушах барабанной дробью.

– Я боюсь…  Меня этому не учили, – мотаю башкой.

– Там ничего сложного нет. Главное, физика. Следи, чтобы бабки никуда не уплыли на сторону. Все остальное поправимо. Поняла?

– Не-е-ет, – блею овцой. – Глеб, пожалуйста, не сдавайся им.

Плачу, утыкаясь в грудь мужа.

– Мы же без тебя пропадем с Аськой!

– Да не сдамся я им без боя. Пусть не надеются. Но кому-то выгодно отправить меня за решетку, Ань…

– Нужно вычислить эту скотину и сдать Сарычеву. Это кто-то свой, Глеб! – восклицаю в порыве чувств. – И этот человек убил Павлика!

59. Моя защита

59

Глеб

– Глеб, пожалуйста… – твердит Аня, утирая слезы. – Постарайся их победить…

– Если б я знал, кого, – целую мокрые щеки жены и прижимаю ее к себе. Чувствую, как растворяюсь в ней, вдыхая запах чистого тела, чуть разбавленный цитрусовым ароматом.

Смотрю на заплаканное личико. И сам до конца не верю в происходящее. Единственный человек, кто безоговорочно верит мне – это Анечка. Та самая девочка, что скрывалась от меня и считала худшим из людей. И еще обвиняла в гибели Павки.

А бывшая любовница, постоянно клявшаяся в любви, оказалась по другую сторону баррикад.

Кто еще, мать вашу?

Принцу точно было положить на наследство. Ангел? Так он живет в Европе. Довольствуется нехилыми дивидендами. Ему хватает на девочек и кокаин.

Утыкаюсь носом в Анину макушку. А сам думаю. Думаю! И никак не могу найти ответа.

– А что там, в завещании твоего деда? – поднимает голову жена. – Что за трастовый фонд? Он большой?

– Понятия не имею, – пожимаю плечами я и, потянув жену за собой, встаю с кровати.

– Пойдем, посмотрим документы, – прошу, сжимая в руке слабую ладошку. Аня еще не оправилась после удара. Но мне сейчас важно чувствовать ее тепло. Осознавать, что жив, и все не так плохо. Есть за что побороться. И это не долбанные бабки, мать вашу!

Уже в кабинете листаю одну папку за другой. И не нахожу даже упоминания о каких-либо фондах дедушки Альберта.

– А эта Вера не могла соврать? – смотрит на меня с сомнением жена. – Насколько я помню… Павлик рассказывал, – запинается жена, – Альберт держал подпольные цеха и умер в начале девяностых…

– Я это знаю, Анечка, – улыбаюсь печально и чуть снисходительно. – Это все-таки мой дед. Я даже помню его рассказы, как он боялся ОБХСС.

– Глеб, – как ежик фыркает маленькая упрямица. – Как такой человек, как Альберт Агурский, мог открыть трастовый счет? Сам подумай! Он же понятия о них не имел! И не доверял банкам!

– Пожалуй, ты права, – киваю устало и, откинув в сторону папки, звоню нотариусу.

– Быстро ко мне со всеми документами!

– Глеб, – срывающимся голоском просит Аня, как только я откидываю прочь айфон. На нетвердых ногах бросается ко мне и, прижавшись всем телом, ревет навзрыд. – Нужно доказать, что эта женщина врет! И выяснить, зачем она вышла замуж за Принца. Когда была свадьба?

– Вроде как их расписали задним числом… Три года назад…

– Когда погиб Павлик… Ты понимаешь, что это значит?

Всматриваюсь в любимое личико. Слезы высохли, а в глазах плещутся гнев и решимость. Маленький Шерлок на пуантах! А башка варит…

– Ты молодец, девочка, – осторожно веду двумя пальцами по позвоночнику. Потом широкой ладонью оглаживаю всю спину. – Разберемся, не переживай!

– Нужно узнать дату свадьбы, – вздыхает Аня. – Если после пятнадцатого июля, значит, Вера связана с убийцами Павлика.

– Я бы не стал делать таких поспешных выводов, – шепчу в ушко. – Могут быть совпадения.

Подушечкой большого пальца нежно касаюсь тоненькой шеи, потом щеки. И накрыв губы требовательным поцелуем, на короткий миг выпадаю из реальности.

Какого я должен разбираться во всяком говне? У меня медовый месяц, вообще-то! А моя бывшая вместе с Принцем и прочей швалью может валить куда подальше!

– Менты разберутся, – выдыхаю, стоит поцелую закончиться. – Выяснят, когда именно Вера Акимова стала Агурской. Возьмут работников ЗАГСа за шкварник.

– Акимова? – в ужасе смотрит на меня Аня, будто приведение повстречала. – Вера Акимова?

– Ну да, – пожимаю плечами. – Вера Анатольевна Акимова. А что такое? Ты же вроде с ней не знакома…

– Нет, – тихо бормочет Анечка. – Но мне кажется, я откуда-то знаю эту фамилию и имя. Только голова болит сильно. Никак не могу сообразить…

– Однофамильцев и тезок много, – вздыхаю, пробираясь рукой под Анькину майку. – Пойдем в кроватку. Я знаю отличное средство от головной боли.

И пока жена не успела передумать, подхватываю ее на руки и, словно жадный и голодный корсар, несусь со своей добычей наверх.

Они приезжают почти одновременно. Мои адвокаты и полиция.

Менты предъявляют ордер на обыск и задают какие-то дурацкие вопросы. А Рома Панкратов, мой друг и самый крутой адвокат в городе, пытается усмирить прыткого следака. Пеняет ему на нарушение допроса и прочую процессуальную хрень.

Даю показания коротко и емко. И никак не пойму, откуда дует ветер. Да и голова занята другим. Наверху в спальне спит Анечка. И если меня закроют, а по всему к этому и идет, я не смогу даже попрощаться с ней. А еще этот обыск… Противно смотреть на поруганное жилище, когда чужие руки касаются личных вещей и посторонние пялятся в частные документы.

– Нашли! – не скрывая радости, вбегает в мой кабинет слишком прыткий лейтенантик. – В зимнем саду спрятал!

Выкладывает на стол пистолет, завернутый в черный полиэтилен. И весело объявляет.

– Собирайся, Агурский!

– Успокойся, Омельченко, – рыкает на него майор, проводящий допрос. По-видимому, он руководит операцией.

– На оружии есть отпечатки пальцев моего клиента?  – спокойно интересуется Панкратов. – На пакете? В зимнем саду? Когда ты там был в последний раз, Глеб?

– Не припомню,  – пожимаю плечами. – Но туда есть доступ у любого, кто живет в этом доме.

– Следствие разберется, – важно пыжится майор. Ну, еще бы – такое громкое дело! Сам Агурский попался. – Вам придется проехать с нами…

– На каком основании? Еще нет заключения экспертизы! – усмехается Ромка. – Берите подписку о невыезде. Мой клиент никуда не убежит.

– У него есть административный ресурс. Может ввести следствие в заблуждение,  – хмуро отрезает майор. И я вижу, как в нем поднимается волна ликования. Вот он я! Закрыл Агурца!

– У меня алиби, – цежу, почти не скрывая презрения.

– Да ну? – ощерившись, интересуется майор. – А откуда ты знаешь, когда произошло убийство?

– Я все время на людях, командир. И в этом доме понатыкано тысячи камер… Кто угодно может подтвердить мою непричастность.

– Хорошо, потянем время, – криво соглашается майор. – Мы вроде всех свидетелей опросили…

– И мою жену?

– А у тебя она есть?

– Я попрошу обращаться вежливо к моему клиенту, – тут же встревает Ромка.

– Омельченко, пригласи сюда жену господина Агурского, – важно приказывает майор.

А когда в мой кабинет влетает взъерошенная и сонная Аня, пялится на нее радостно.

А я готов от охватившего бешенства снести ему башку.

– Здравствуйте, Анна Владимировна, – заискивая и улыбаясь, тянет майор. – Как же вы оказались в этом гадюшнике?

– Что за глупости, Сергей Николаевич? – резко ставит его на место Аня. – Глеб Александрович – мой муж и законопослушный гражданин. Это какая-то инсинуация. И я очень прошу вас разобраться. И не принимать скоропалительных решений.

– Постараемся, Анна Владимировна, – бухтит майор, но тон становится добрее.

– Будьте любезны, – строго кивает Анечка и, усевшись на диван рядом со мной, берет меня за руку.

Наши пальцы переплетаются словно намагниченные. И осязая холодную ладошку жены в своей лапище, я твердо знаю, уверен, мы выкарабкаемся из этой передряги.

60. Найти свидетеля

60.

Глеб

– Меня защитила жена! Вот никогда бы не подумал! – восклицаю я как заведенный. – Нет… ну надо же…

– Чему ты так удивляешься? –  фыркает Аня. – Сын Чижова занимается у нас в студии. А с мальчиками проблема, понимаешь? Их всего четверо. И вот Степа решил не ходить. Поругался с Настей. Так я к ним домой потащилась… Обычно Степу бабушка водит. А тут родители были дома. Чаем меня поили. Сергей Николаевич даже пообещал жениха найти, – смеется жена.

– Чего? – смотрю недовольно. – Я этого майора быстро в прапорщики произведу и гальюны мыть заставлю…

– Они вроде на флоте?

– Кто? Прапорщики?

– Нет, гальюны!

Мы весело смеемся с Аней, будто опасность миновала. Хотя ровным счетом ничего еще выяснить не удалось. Не закрыли и то дело.

– Я сейчас съезжу в поселковый совет, – говорю обнимая жену. – Я же уже заказал  детские площадки. Пусть глава думает, куда их установить. Мне сейчас этим заниматься совершенно некогда.

– Хочешь, поеду с тобой? – предлагает Аня.

– Лучше отлежись, а то пойдут слухи среди местных, что Агурский лупит жену. Как это майор не увидел твой фингал, – заявляю шутливо, а сам осторожно касаюсь ссадины и еле заметного синяка. – И с твоим нападением сплошная засада.

Нежно провожу рукой по щеке, а затем словно околдованный тянусь к Ане с поцелуем. Нежно и медленно вбираю в себя пухлые губки. Закрываю глаза, будто смакую немыслимый десерт. И сам себя спрашиваю, как я жил все это время.

– Поеду, Анечка, – шепчу, насилу оторвавшись. – К ужину вернусь.

– Хорошо, – улыбается жена. – А я пока с Асей поиграю.

– Может ей щенка купить? – спрашиваю задумчиво и, получив легкий тычок в бок, спешу к выходу.

– Даже не вздумай, – причитает вслед жена. – Нечего ребенка баловать…

– Тогда тебе куплю, – фыркаю довольно и, выскочив за дверь, словно мальчишка слетаю вниз по ступенькам.

– Едем в Егоршино, Саня, – говорю своему телохранителю. И всю дорогу смотрю на заснеженные поля и пригорки. Это в городе весна тихонько крадется по улицам, а здесь, в деревне, еще полным ходом властвует зима. И снег, и речка окрашены оранжевыми всполохами. Солнце садится рано и от этого яркого света как-то на душе становится тревожно.

«Все обойдется», – успокаиваю самого себя и на всякий случай пишу сообщение Косте Исаеву.

– Пришли ко мне своих безопасников, бро.

– Неприятности?

– Да есть немного.

– Дуй ко мне. Расскажешь все с глазу на глаз. Я сейчас только в поселковый совет смотаюсь…

– Значит, там и встретимся.

Исаев подъезжает к белому зданию с колоннами, когда я, вручив главе документы на игровые комплексы, выхожу на крыльцо. Щурюсь от яркого света.

– А эта твоя… Аня, – недовольно морщится от холода Костик, поднимая воротник и вжимая голову в плечи. – Она не может за твоей спиной козни строить. Все началось, когда она появилась.

– Сейчас по печени всеку, – предупреждаю строго и добавляю грозно. – Нет, моя жена вне подозрений. Я хочу проверить всех. Творится какая-то хрень. А я концов найти не могу…

– А Вера что говорит?

– Врет, – отмахиваюсь я и лениво смотрю на подъехавшую незнакомую тачку.

– Привет, мужики, вы здешние? – орет  из Бэхи какой-то нахальный детина. –  Как в Чебутово проехать?

– На светофоре сворачивай направо, – бросает Штирлиц отрывисто и, проводив взглядом левую бэху, замечает недовольно. – С охраной у тебя действительно проблемы, Глеб. Ни одна гнида не шелохнулась, когда к нам эта тачка подъехала. Могли как гусей жахнуть… Завтра выделю тебе бойцов. Десять человек хватит?

Смотрю на раскрасневшуюся на холоде морду Исаева и силюсь не рассмеяться.

– Достаточно, – разрубаю рукой воздух. – Беги уже к Главе.  А то застынешь на морозе.

И усевшись в машину велю своим храбрым воякам.

– Едем к Юре. Нужно проведать.

Из больницы в офис, потом домой… И возвращаясь в Егоршино чувствую себя усталым и разбитым.  Сейчас бы поужинать с Аней и завалиться в койку, предварительно заперев двери. Притянуть девчонку к себе и до утра забыть о всех напастях.

– Я уже еду, Анечка, – шепчу в трубку жене и мысленно переношусь к ней. Еще минута-другая и будем вместе. До конца недели никуда не поеду. Забодался  я бегать. Не барское это дело.

Но в руках противно тренькает сотовый. А на экране высвечивается все тот же незнакомый номер. Видать Сарычев опять звонит  с папиного телефона.

– Ты сильно влип, бро, – роняет, не поздоровавшись. – Вера пропала. После шестнадцати часов не выходила на связь. Не вернулась домой. Телефон не отвечает. Родственники заявили в полицию.

– Ну а я при чем? – отмахиваюсь устало. – Такие как Вера – непотопляемые. Она уже наверняка нашла себе нового папика и доит его…

– Глеб, – нехотя бухтит Феликс. – На меня тут давят. Требуют ордер на твой арест подписать.

Вздыхаю, снова представляя заплаканное личико жены. Опять по дому будут таскаться посторонние. Испугают Аню и дочку.

Прикусываю себе язык, оговорившись. Ася мне – внучатая племянница. Но я воспринимаю ее как родного ребенка. Павка зачал, а воспитывать мне. Даже не видел малышку. Гнев и ярость охватывают меня с новой силой. Чувствую внутри распирающую пустоту, заполняющую желудок до самого подреберья. В таком состоянии я готов убивать. Отомстить за гибель племянника.

– Бро, – осторожно зовет меня Сарычев. – Ты здесь, или в осадок выпал?

– Да куда я денусь, блин, – усмехаюсь криво и добавляю поспешно. – Вызывай меня завтра. К восьми утра приеду.

– Постараюсь, – кисло роняет Феликс.

А я, отложив трубку в сторону, мечтаю лишь об одном. Прижать к себе Аню. Ощутить ее тепло и пропасть на веки вечные.

– Я вспомнила, – встречает меня жена у лестницы. – Я знаю, кто такая Вера Акимова!

Вглядываюсь в любимое лицо. Аня кажется довольной и встревоженной.

– Сейчас расскажешь, – киваю, скидывая пальто и, подхватив жену на руки, тяну на второй этаж. Зачем только я понастроил этих лестниц и  этажей. Сейчас бы затянул Аньку в первую попавшуюся комнату и зацеловал до потери пульса. А потом…

– Ну Шерлок на пуантах, – ставлю жену на пол и смеясь целую  в нос, – выкладывай!

– Я знакома с Сашей Акимовой, – неожиданно заявляет Аня. – Она…

– Тоже ходила к тебе в студию? – усмехаюсь криво и хочу добавить, что этого просто не может быть, как жена истово мотает головой.

– Да нет же, Глеб! – хватает меня руками за свитер. – Саша и Вера Акимовы! Я просто не думала… Не подозревала…

– Говори, – рявкаю, схватив жену за плечи.

– Вера мутила с тобой, а Саша с Васей Деминым. А потом после смерти Павлика Демин на ней женился… Удивительно, что твоя служба безопасности не раскопала этот факт.

– Ордынцев совсем мышей не ловит, – морщусь недовольно и тут же мысленно бью себя по башке. Пройти мимо такого факта невозможно. Скорее всего мой старый телохранитель в курсе. А значит в деле. И тогда смерть Павки из трагической случайности плавно перетекает в разряд тщательно спланированного хладнокровного убийства.

– Нужно найти Ордынцева, – пишу в Телеграм Феликсу. – Кажется, этот хрен причастен к гибели Павки и возможно он похитил Веру.

– Сейчас это не главное, Глеб, – тут же приходит ответ. – Меня отстранили.  Ордер подписал мой заместитель. Думай и вспоминай, где был сегодня и кто тебя видел.  Жена, сотрудники ни в счет. Ты мог их принудить. Нужен свидетель. Желательно кто-то посторонний.

– Глава администрации подойдет? А его замы, – усмехаюсь довольно. Какой же я молодец, что смотался в Егоршино!

« Сейчас приедут менты, я им все расскажу, – думаю, доставая из архива копию отчета по Павкиной гибели. Перелистываю снова зачитанные страницы и с удивлением нахожу странные нестыковки.  Прикрываю веки, силясь сдержаться. Почему же я тогда не рассмотрел то, что ясно и отчетливо увидела Аня? Дурацкий бизнес застил глаза. Когда и как я превратился в печатный станок, в бездушную машину для делания денег?