Текст книги "Серый лютый. Киноповесть"

– Ты че это на меня так смотришь?

– Как?

– Как Ленин на буржуазию. Интересно, что ли?

– Еще как.

– Ну, слушай, коли так. Только отвернись. Что—то мне твой взгляд не нравится. Какой-то…

– Какой?

– Не такой. Волчий. Как-то на меня так волк смотрел на охоте перед смертью.

– Охотился на волков? – Спрашивает Сергей.

– Было дело, когда в силе был. И то не по своей воле. Так, сбоку-припеку. Вампиров это дело любил. Сколько он их поубивал. А мне одного раза оказалось достаточно. Ну и зверюга попался. Ну Бог с ним. На чем это я остановился?

– На сыне-подростке. – Напомнил Олег.

– Ну да. Ну вот и повесили это дело на меня. Висяк, самый настоящий. Чисто сработано. Никаких следов. А на мне еще три таких дела висело. Веселое было время. Вот уж точно, перестройка перешла в перестрелку. Закончили осмотр. Квартиру опечатали. Доложил Вампирову, что к чему. Ещё, мол, одна мокрая бытовуха. А на следующую ночь проезжаю мимо этого дома. Смотрю, свет горит в опечатанной квартире. Вернее, даже не свет, как таковой, а свет от карманного фонаря…

Тот день был суетный: экспертизы, отчёты, свидетельства паталогоанатомов и прочее, и прочее, и прочее. Пришлось возвращаться домой поздно ночью. И как-то так получилось, что машину саму понесло мимо дома, где давеча было совершенно двойное убийство…

К вечеру того дня Вершинин так устал, что вел машину на автопилоте. И так же чисто автоматически глянул наверх и увидел свет в той самой квартире. Остановил машину, бросился в подъезд, заскочил в лифт. Поднялся наверх. Вышел. Первое, что бросилось в глаза, сорвана печать с двери. Толкнул ручку двери, дверь подалась. Бесшумно проник в тёмное помещение, скользнул в боковую нишу. Прислушался. Откуда-то из смежной комнаты раздаются какие-то странные всхлипывающие звуки. Вершинин ощупью находит выключатель. Увы. Включает фонарик. Находит щиток. Так и есть, квартира обесточена. Включает тумблер. Вспыхивает свет. Перед Вершининым в луже крови буквально плавает мужик. Обе ноги в стальном капкане. Вершинин обратил внимание, что капкан волчий. Такие ставят на матёрого волка. Вершинин бесшумно продвигается к двери в соседнюю комнату. Рывком открывает дверь. Тишина. Только булькающие звуки. Вспыхивает свет. Такая же картина. Только здесь молодой парень еще дергается в конвульсиях. Чуть в стороне – пистолет с глушителем. Видно, выпал из руки, когда он падал. Очевидно, тот, кто с ними расправился, услышал шум машины, и второго уже добивал второпях, и пистолет не заметил. Вершинин поднимает пистолет, подходит к нему. Глаза парня словно сфокусировались на пистолете.

– Не убивай меня. Я все скажу.

– Тебя, голубчик, и убивать не надо. Твоя поганая жизнь и так висит на волоске. Учти, я теперь для тебя и Бог-отец, и Бог-сын и пресвятая дева Мария в одном лице. И только от тебя зависит, как скоро я вызову скорую. Учти, твоя жизнь в твоих руках. Отвечай быстро и четко: фамилия, имя, отчество.

– Андрей Антонович Аверин.

– А подельника?

– Не знаю. Мы с ним до этого не встречались.

– Кто послал?

– Хрякин.

– Кто такой?

– Не знаю.

– Зачем послал?

– За сыном хозяев.

– А хозяев вы ликвидировали?

– Да.

– Кто приказал?

– Хрякин.

– А сына пожалели, что ли?

– Нет. Его не было.

– А вас кто добивал?

– Хрякин. Еще извинялся, гад. Говорил, что у него нет другого выхода. Менты, мол, идут по пятам.

– Всё понятно. – Вершинин вытаскивает мобильник. – Скорая? Срочно на улицу Усиевича 13 квартира 21. Здесь человек при смерти, тяжелое ранение. – Затем обращается к лежащему.

– Ну, держись, подонок. Сейчас будет скорая. Хоть твоя подлая жизнь и гроша ломаного не стоит, но ты нам нужен живой. – Выходит из комнаты, и тут же в квартиру врывается Вампиров с группой захвата и застывает перед Вершининым.

– Убери пушку! А то, не дай Бог, выстрелит, и еще один труп теперь уже будет на твоей совести.

Вершинин с удивлением смотрит на пистолет и молча кладет его на стол. И тут же в квартиру буквально вламываются врачи. Один из них бросается к лежащему. Вершинин жестом останавливает его.

– Этому вы уже ничем помочь не сможете. Ваш пациент в соседней комнате. Собирается провести их в соседнюю комнату, но его останавливает Вампиров.

– Ты как здесь оказался?

– Проезжал мимо. Смотрю, свет мелькнул в окнах. А квартира ведь опечатана. Ну я и рванул сюда.

– И что, никого?

– Никого, если не считать покойничка, и того.

– Киллер, можно сказать, прямо из твоих рук выскользнул?

– Вроде того.

– Тебе крупно повезло.

– А, может, ему повезло?

– Может, ему.

– А там кто?

Выходит врач.

– Тот тоже в нашей помощи уже не нуждается.

Вершинин разводит руки в сторону каким-то странным клоунским жестом.

– Жаль. Не дождался, бедняга. Что поделаешь? Извините за ложный вызов. Но, видит Бог, когда я вас вызывал, покойничек еще подавал признаки жизни.

Врачи скорой уходят. Вершинин и Вампиров проходят в соседнюю комнату. Вампиров носком ботинка трогает капкан.

– Да. В хорошую ловушку угодили товарищи киллеры. Эти капканы на очень матерого волка. Уж поверь мне. Я в этом деле толк знаю.

– Да и тот, кто их поставил, очевидно, тоже толк знал.

– Это уж, как пить дать. Этот хрен успел что-нибудь сообщить?

– Да. Некий Андрей Антонович Аверин. Нужно будет проверить в базе данных.

– А подельник?

– Подельника не знает. Ну, это у них сейчас так принято. Меньше знаешь, лучше спишь. Встретились только перед акцией.

– А заказчик?

– Некий Хрякин.

– А зачем они второй раз пожаловали?

– Я так понял из слов пострадавшего, ныне покойного киллера, что они в первый раз нечисто сработали. Сына упустили. Вот Хрякин и послал их второй раз довести дело до конца.

– А кто их добивал, он успел сказать?

– Да. Хрякин.

– Опять Хрякин. Надо же, какой оборотистый!

– Ну, а ловушки кто поставил?

– Думаю, это и для них явилось полной неожиданностью.

– Так… Сначала попробуй выяснить, кто этот Карабас Барабас Хрякин. Сначала по нашей базе данных, а потом и по другим источникам. Обойди все охотничьи магазины. Их не так много. Выясни, кто покупал это орудие возмездия? Не удивлюсь, если это тот же Хрякин. Повезло тебе, дружище. А я уже думал, очередной висяк. Сколько их на тебе уже висит?

– Три.

– Здесь тебе, кажется, повезло.

– Везет тому, кто сам везет.

Это уж точно. Это от тебя не уйдет. Здесь Хрякин сплоховал. Наследил на полную катушку.

– Не скажи. Он бы и здесь чисто сработал, если бы я ему не помешал. Второго он добивал второпях, когда лифт уже загрохотал.

– В таком случае, тебе повезло дважды. Я ведь мог бы наткнуться и на твой труп. Ладно, будь здоров. Завтра у тебя насыщенный день…

На следующий день Вампиров и Вершинин встретились уже к концу дня. Вампиров выглядел уставшим.

– Ну, докладывай.

Вершинин вытаскивает из кармана свой служебный потрепанный блокнот листает – Вот. Капканы были проданы в охотничьем магазине на ВДНХ. Продавец сказал, что покупал их мальчишка лет 13—14 или 15, якобы по просьбе отца, который собирался на охоту.

– Ишь, сорванец. – Вампиров даже цокнул от восхищения. – Как же ему это в голову пришло? Отомстил за родителей по полной программе.

– Не совсем. – Вершинин закрывает блокнот и прячет его в карман. – Отомстил, можно сказать, чужими руками. А вообще то он, судя по всему, нам подарочек решил сделать. Доставить нам убийц на блюдечке с голубой каемочкой. Он тебе больше не звонил?

– А почему ты решил, что он мне звонил? – Удивляется Вампиров.

– А каким же образом ты появился на месте преступления? Свалился мне, как снег на голову.

– Ну ты, Шерлок Холмс, что скажешь насчет чужих рук?

– Каких?

– Хрякина.

– В нашей базе данных его не оказалось.

– Ага…

– А вот в базе данных банка погибшего банкира я вышел на его след.

– А почему след?

– Он там некоторое время работал в службе безопасности. Но был уволен за неэтичное поведение. Оказался на руку нечист. Сливал, не даром естественно, информацию конкурентам.

– А где он сейчас?

– Никто не знает. – Вершинин умолкает. Пауза затягивается. Вампиров первым нарушает молчание.

– Ну чего замолчал-то?

Вершинин как-то неопределенно хмыкает. – Дальше все из области слухов. Кто-то сказал, что краем уха слышал, что вроде бы где-то этот Хрякин подвизался в службе безопасности какой-то инвестиционной финансовой компании. Не удивлюсь, что именно в той, которой не безвозмездно сливал информацию.

– Ну что ж? След есть. Иди по следу.

– Легко сказать. Знаешь, сколько таких компаний в Москве?

– Не так уж и много.

– И в каждой – служба безопасности, и сотрудники штатные и нештатные, списочные и не списочные.

– Ладно. – Прерывает его Вампиров. – А место жительства?

– Прописан в глухой деревне Московской области. Глухая старуха. Уже и не помнит, когда он был в последний раз.

– Но и ты ведь не лыком шит.

– Да уж будь спок. – Улыбается Вершинин. – Этот Хряк от меня не уйдет…

В Ассоциации региональных банков Вершинина встречает красивая, ухоженная, средних лет женщина-офис-менеджер, воплощение вежливости и корректности.

– Чем могу служить?

– О сударыня, если бы мне предложили создать образ Афродиты, я бы его рисовал с вас.

– Вы специально пришли, чтобы об этом мне сказать? Спасибо за комплимент. Но почему Афродита?

– Ну как же, богиня плодородия.

– А какое отношение финансы имеют к этой богине?

– Самое непосредственное, сударыня, самое непосредственное. Финансы – самая плодородная нива. И вы достойно представляете её широкой мировой общественности.

– В вашем лице.

– Да, сударыня, в моём лице.

Но офис-менеджера на такой дешевой мякине не проведёшь.

– Я все-таки думаю, вы не за этим пришли.

– О сударыня, – опять начинает кривляться Вершинин, – вы чертовски проницательны. От вас ничего не скроешь.

– Что-то случилось?

– Что вы, сударыня. Упаси Бог. Ровным счетом, ничего. Просто я, весьма скромный деятель нашей, смею вас уверить, хоть и строгой, но справедливой Фемиды, решил познакомиться с новой, неизвестной мне сферой деятельности.

– А что вас конкретно интересует?

– Ну, скажем, для начала, список членов вашей ассоциации. Надеюсь, это не коммерческая тайна.

– Нет, конечно. Наша деятельность совершенно прозрачна. Вам нужно обратиться к директору по персоналу, и, надеюсь, у него вы получите исчерпывающий ответ…

Офис финансовой компании «Россинвест», как и положено солидному учреждению, погружен в благородную тишину. Дубовые панели, картины на стенах, мраморные лестницы. Такая же солидная приемная. Дверь с табличкой «Президент». За столом мужчина средних лет и столь же средней ничем не примечательной внешности. Снимает телефонную трубку, набирает номер.

– Привет, дружище. Как провел уик-энд? Ну и как поохотился? Клево? Есть трофеи? Молодец. А тут какой-то сумасшедший мент решил поохотиться в моих угодьях… Фамилия? Вершинин. Мы же договорились. У нас охота запрещена. А договор дороже денег. Да. Договорились. За нами не пропадёт. Будь здоров. А трофей обязательно посмотрю. Ну, ясное дело, не даром.

По сравнению с этим кабинетом, Вампировский просто поражает своим служебным убожеством. Зримая иллюстрация: век нынешний и век вчерашний. Правда всю эту гармонию казенщины нарушает вычурная бутылка коньяка на столе. Вампиров разливает коньяк в рюмки. Одну подвигает Вершинину.

– Что-то ты устало выглядишь. Выпить хочешь?

– Нет. Пока не за что. Но, кажется, я вышел на след.– Вершинин довольно потирает руки.

– Боюсь, что не вышел.– Странно как-то смотрит Вампиров на своего сослуживца.

– Почему?

– Должен тебя огорчить, дружище. – Наступает пауза. Вампиров словно подыскивает подходящие слова.

– Тебя отстраняют от этого дела.

– Это как?

– Видишь ли, на пистолете, из которого убиты оба киллера, обнаружены твои пальчики.

– Ты это серьезно?

– Вполне.

– Но ты же был при этом. Ты же сам видел.

– Видел. Видел этот пистолет в твоих руках.

– Ты что, первый раз в первый класс? – Вершинин от удивления потерял дар речи. – Ты… Ты… Ты же меня знаешь, как облупленного. Мы же с тобой пуд соли съели. Ты же знаешь, что я неспособен даже руку поднять на человека в наручниках. А они были не только в наручниках, но и в наножниках.

– Потому и не возбудили уголовное дело, что не в первый раз женаты. – Никогда еще Вампиров не разговаривал с ним таким тоном. – А только отстранили и передали другому, чтобы и тени подозрений не было.

– Что-то ты темнишь, Колян. – Вершинин как-то подозрительно вглядывается в непроницаемый лик своего бывшего друга.

– Да что ты ухватился за это дело? – Начинает заводиться Вампиров. Как правило, это ничего хорошего не сулит. – Да пусть они друг друга хоть все перестреляют. Набросились на ослабевшую священную корову и рвут на части, вырывают друг у друга куски из глотки пожирнее. Ты что, не видишь, что происходит? Тебе, что, больше всех надо? Да пусть хоть перегрызут друг друга!

– Все не перегрызут. – Вершинин всё-таки гнёт своё. Это отголоски их давних споров. – Закон джунглей – побеждает сильнейший. И останется такой крысобой, упырь-кровопивец, что мало не покажется. Сталин по сравнению с ним покажется агнцем божьим. Я не хочу жить по закону джунглей, понимаешь? Убийца должен сидеть в тюрьме.

– Да, оглянись вокруг, невольник чести, солдафон гребаный с куриными мозгами. – Уже почти кричит Вампиров. – Посмотри, в какой стране ты живешь? Все смешалось в доме Облонских. Опять уже в который раз, кто был ничем, становится всем. Ты, как цепной пес, видишь только руку хозяина, а дальше ни хрена не видишь. А хозяина нет. На его месте ворюга. Пока ты гоняешься за мелкими убийцами, хищники покрупнее набивают мошну, а ты за какие-то жалкие гроши рискуешь собственной шкурой. Ради чего? Чтобы ворюга жирел еще больше?

– И ты решил не отставать, чтобы не остаться у разбитого корыта. Сколько тебе заплатили? Сколько тебе заплатили за то, чтобы отстранить меня от дела, Иуда?

У Вампирова глаза наливаются кровью. Шрам на лице багровеет.

– Что ты сказал?! А ну повтори, мразь неразумная!

– Иуда! Тебе жалкая зелень дороже многолетней дружбы, ты, ты…

Вершинин не успевает договорить. Вампиров вскакивает на ноги, буквально перелетает через стол и падает на Вершинина. И начинается драка, даже не драка, а смертный мордобой, как будто и не клялись эти два смертельных врага, когда-то, до этой эры, в вечной дружбе и верности, рискуя собственной жизнью, не выручали друг друга в смертельных схватках с уголовниками. Вампиров хватает тяжелую настольную лампу и бросается на Вершинина. Вершинин, изловчившись, наносит Вампирову такой сокрушительный, зубодробительный удар в челюсть, что тот, лязгнув зубами, перелетает через стол, по пути разбивая лампу на множество осколков. Вершинин бросается к столу. Но в руках у Вампирова оказывается пистолет. Вершинина останавливает не пистолет, а спокойный, совершенно обесцвеченный голос.

– Назад! Одно движение и пристрелю, как собаку. Здесь достаточно свидетельств того, что я действовал в условиях необходимой обороны.

Вершинин молча лезет во внутренний карман пиджака. Пистолет Вампирова следит за движением его руки. Вершинин вытаскивает удостоверение и швыряет его в лицо Вампирова.

– Всё!. Я в ваши игры не играю. Вы уже все позеленели от алчности, злобы и зависти. Баксы ходячие. Выродки.

Уходит, хлопая дверью так, что в приемной падает на пол застекленный портрет Дзержинского и разбивается вдребезги…

– А дальше, – продолжает свой рассказ Вершинин, – всё пошло по Есенину.

Тогда и я, под дикий шум,

Но зримо знающий работу,

Спустился в корабельный трюм,

Чтоб не смотреть людскую рвоту.

Тот трюм был русским кабаком.

И я склонился над стаканом,

Чтоб, не страдая ни о ком,

Себя сгубить в угаре пьяном.

И в этом вот сплошном дыму,

В разворошенном бурей быте,

С того и пью,

Что не пойму,

Куда несёт нас рок событий.

Сергей подливает ему чаю.

– А с Вампировым так и не встречались?

– Нет. Говорили, давно, правда, что вскоре он тоже ушел из этой системы. Или ушли. Кто-то, уж не помню кто и где, вроде видели его в роскошном лимузине с крепкими амбалами вокруг. Тоже ведь не позавидуешь. По минному полю ходит, или ходил. Каждый выбирает свою судьбу.

Сергей улыбнулся.

– А ты чего лыбишься?

– Тебе его жалко?

– Нет. Уже в момент нашей последней потасовки, такие понятия, как честь, совесть, верность профессии, долгу с него слетели, как обветшалое тряпье с тела нищего, и если он переметнулся на сторону криминала, то это невероятно опасный и живучий зверь. Не забывайте, он прошел школу Афгана. Сволочь.

– Сволочь? – Сергей опять чему-то невольно улыбается, что очень не нравится Вершинину.

– Ты чего лыбишься. Молчишь всё и лыбишься. Непонятный ты мне человек. Тёмный. Не случайно Хрякин тобой подавился. Надо как-нибудь тебя проверить на вшивость.

– За этим дело не станет.

– Вот именно, дело! – Чуть ли не вопит Вершинин. – Это незавершенное дело, как заноза сидит в мозгу. Тебе этого не понять. Это может понять только он, Смелый. Ну и фамилия у тебя.

Смелый разводит руки. – Какая есть. А хотел бы завершить это дело?

– Шутить изволите? Время не то, и я не тот. Да и что я могу, один, опустившийся алкаш?

– Ну почему один? – Возражает Олег. – А я? Я ведь тоже споткнулся на том же месте.

– Ты уверен?

– Почти.

– И ты думаешь, я смог бы тебе помочь? – Какая-то интонация надежды забрезжила в этой фразе Вершинина.

– Думаю, что да.

– Это каким же образом?

– Ты ведь исчез из его поля зрения, если он жив, конечно, и процветает. – Олег помолчал немного, собираясь с мыслями. – Понимаешь, исчез напрочь. Как сквозь землю провалился. А ты объявись, поищи бывших соратников, поговори с ними, пораспрашивай о нём. Такие люди ведь очень не любят, когда ими интересуются.

– Какие соратники? – Удивляется Вершинин. – О чём ты говоришь? Одних уж нет, а те – далече. Никого не осталось. Исчезли один за другим.

– Ну тогда мы запустим слух, что ты жив и разыскиваешь бывшего кореша и дружбана.

– Ты хочешь использовать меня на живца.– Вершинин с удивлением и как-то подозрительно рассматривает Олега Смелого, как будто впервые видит.

– Это на твое усмотрение. – Олег как будто оправдывается. – Я имею право рисковать только собственной персоной, что и делаю. Ты вправе отказаться от роли живца, как ты говоришь. И ни одна сволочь не узнает о твоем существовании. Живи себе спокойно. Ты этот покой заслужил.

– А почему ты решил, что меня не устраивает роль живца? Умереть в бою, пожалуй, лучше чем под забором, захлебнувшись в собственной блевотине. Меня вполне устраивает роль живца. Тем более, что уж тут говорить, на большее я и не способен в нынешней ситуации. Нужно трезво смотреть на вещи.

Сергей снова улыбается.

– Вот именно, трезво.

– Ты опять лыбишься? – Вершинин поворачивается к Сергею Волкову и смотрит на него, как бык на тореадора. – Странный у тебя дружок, приятель. Всё молчит и лыбится. А если и говорит, то с подначкой. Думаешь, кишка тонка? Не выдержу? А я выдержу. Не знаю, чем вам насолил Вампиров, и знать не хочу. Потому как, может быть для меня это последний шанс свести счеты кое с кем. Не очень-то это приятно – уйти из жизни побежденным. Уходить, так с музыкой. Вот это по-русски.

Олег от неожиданности аж поперхнулся чаем.

– Ты куда уходить собираешься? Чего это ты себя раньше времени хоронишь? И даже оркестр уже заказал. Да мы тебя будем беречь, как зеницу ока. Ты единственный, кто знает в лицо эту суку.

– Ты думаешь, он жив?

– Ну, я это на тот случай, ежели жив. А ты сумеешь воздержаться от многолетнего пития? – Я все сумею. – Уже совсем трезво и уверенно говорит Вершинин. – Я пил от безысходности. А сейчас надежда появилась.

– Но тебе ведь придется не просто воздержаться, а делать вид, что всё идет по-прежнему. – Допытывается настырный Олег.

– А мне и делать ничего не надо. Пенсию, почитай, всю пропил. Дальше начинается растительная жизнь.

– А тебе хватит дожить до пенсии? – Олег протягивает деньги. – Вот тебе прожиточный минимум.

– Не. Прожиточный минимум я не пропиваю. У соседей хранится. Так что, мне ничего не надо.

Олег протягивает ему мобильный.

– Вот, возьми.

– Что это?

– Телефон.

– Зачем он мне?

– Как только заметишь что-то, нажми на кнопку «5». Это я, Смелый то есть. Вполне возможно, что кто-то попытается тебя споить. Вот тебе таблеточки. Хмель снимают за раз.

– Обижаешь, хозяин. Нет на свете человека, кто мог бы меня споить, когда я на стреме. Этого я еще не забыл…

– Главное, чтобы ты не забыл, что ты на мушке, но мы рядом. – Гнёт свое Олег.– С каким удовольствием я бы с тобой поменялся местами.

– Каждый из нас на своем месте. – Подводит итог Вершинин. – И хватит распускать все эти сопли и вопли.

На столе в гостиной Волкова фотографии Алика, то есть, Александра Вершинина с Вампировым занимают своё место в пасьянсе этой своеобразной хроники событий. Волков наливает в фужер еще порцию коньяка.

– Ну Алик, прости, капитан Вершинин, за твое здоровье. Ты настоящий мужик. Только наличие таких, как ты, мостодонтов еще и удерживает нас на плаву. Будь здоров, дружище. Живи щедро и долго на радость твоим друзьям, старым и новым.

Выпивает коньяк до капли и закусывает долькой лимона.

ХАБАРОВСК-ЯРОСЛАВЛЬ

А в это время самолет Хабаровск-Москва идет по маршруту над сплошным грозовым фронтом. Под самолетом – сплошное серое мрачное месиво, освещаемое грозовыми сполохами молний. Но Ольга Рюрикова ничего этого не видит. Она закрывает глаза… и в памяти всплывает Вена, Зальцбург, Альпы. Они с Сергеем на одной из вершин. Внизу под ними проплывают облака. Это был тот редкий случай, когда Сергей стал вспоминать прошлое.

– Был у меня в юности один приятель. Вместе в горы ходили. Поэт, между прочим. Как-то в горах он читал мне свои стихи.

Когда я почувствую скоро,

Что с жизнью прощаться уже,

Я скроюсь, и скроюсь я в горы

От глаз от людских и ушей.

И, как подобает мужчинам,

И боль заглушу я, и грусть.

Штурмуя крутую вершину,

Нечаянно в пропасть сорвусь.

В бездонную, чтоб не искали,

И чтоб не возились со мной.

Чтоб видели небо и скалы,

Чтоб было похоже на бой.

Ни близкие чтоб, ни знакомые

Не видели мертвым меня,

Чтоб нервно платочки не комкали,

Болезнь или случай кляня.

И зрелость, и юность, и детство

Пусть помнится им иногда.

Пусть помнят и злого, и дерзкого,

Но мертвого никогда…

Ольга поёжилась.

– Какие страшные стихи.

– Не страшные, а мужественные.

– И где он сейчас?

– Нет его. Сорвался в пропасть.

– Нашли?

– Нет. Не нашли.

– Плохие стихи.

– Да уж ничего хорошего. Забудь. Это так, к месту пришлось. Оставим их здесь на вершине, когда будем спускаться…

– Что Вы на меня так смотрите?

– Как?

– Как будто видите в первый раз.

– А и действительно, в первый раз. Я и не заметил, как гадкий утенок превратился в прекрасного белого Лебедя.

Ольга просыпается от голоса диктора.

– Граждане, пассажиры, в виду неблагоприятной погоды над Москвой, самолет осуществляет посадку в аэропорту города Ярославль.

Это уже было запредельно. Невыносимо.

– Господи! Да что же это такое! Ну все против нас!

Её спутник настроен более оптимистично.

– Благодарите Бога, деточка, что садимся. Хорошо, что вы спали. Нас так болтало! Я думал, что мы вообще не сядем. Только поймите меня правильно, силы небесные упорно не хотят нашего с Вами возвращения в Москву. Мы с Вами всё время прем наперекор стихии.

– Ладно. – Уже более спокойно и буднично соглашается Ольга. – Ярославль не Токио. Еще немного, еще чуть-чуть.

– Теперь осталось только, чтобы пути размыло…

– Типун вам на язык. Не каркайте, Аристарх…