Текст книги "Серый лютый. Киноповесть"

Глава VI. РАЗВЕДКА БОЕМ

В последнее время Сергей Волков и Олег Смелый встречаются в офисе каждое утро задолго до начала рабочего дня. Есть о чём подумать, поговорить на досуге в тишине и покое. Но сегодня, судя по всему, Сергей принял окончательное решение.

– Хвост пора завязывать.

– Как?

– Судя по их поведению, дилетанты… Или…

– Или. – И этим «или» Олег сказал все.

– Ты так полагаешь? Собственно, в этом вопросе Сергея уже был и ответ. И Олег подвел черту. – Человека обмануть можно. Нюх не обманешь.

– Понятно. В таком случае, операция «Ы»?

– Да.

– Где дежурят твои друзья из ДПС?

– На Ярославском шоссе.

– Как там ситуация?

– Нормальная.

– В 10.00 я выезжаю. – Сергей поднимается, давая понять, что разговор окончен. Олег тоже выходит из-за стола. – Может быть, мы сами всё это провернём? Зачем тебе рисковать своей головой?

– А чужой головой значит можно?

– Но у нас виртуозы.

– Я тоже не лыком шит. Значит так, две группы сопровождения. Вот здесь нужны виртуозы. Одна поедет за мной, на всякий случай. Вторая – за ними после разборки. Понятно, да? – Сергей нажимает кнопку переговорного устройства. – Елена Ивановна, в течение ближайших 40 минут я занят – Обращается к Олегу. — Следи за ситуацией отсюда.

Хвосты бывают разные: короткие и длинные, тонкие и пушистые, задорные, у лайки, и опущенные, как у волка, и скромные, как у курицы, и яркие роскошные, как у павлина. Недаром о нём говорят: «ишь, распушил хвост». и ходит гоголем. Хвосты бывают колючие, как у ерша, и вполне съедобные. Из свиных хвостов на Кавказе готовят вкусный суп «хаш». Ко всем прочим его кулинарным достоинствам, он легко снимает похмельный синдром. Рыба-кит своим могучим хвостом вполне может устроить кораблекрушение, а вот обычная полевая ящерица в случае опасности легко освобождается от своего хвоста. Хвосты бывают маленькие и бесконечные, как у нерадивого студента. Этот, который сразу же увязался за ним, как только Сергей Волков отъехал от офиса, был наглый и назойливый. Но неумолимо наступал миг освобождения, и Сергея охватил азарт. Такое с ним бывало во время последнего решающего раунда перед запланированным нокаутом. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Этот хвостяра всеё еще мнит себя охотником и не догадывается, что очень скоро превратится в беспомощную дичь.. Вот уже и Ярославка. Сергей набирает скорость, как будто хочет оторваться. Но «хвост» держит дистанцию.

– Наглые фраера, хуже танков. Сейчас я вам покажу кузькину мать.

Сергей замечает за пригорком на встречной полосе старую «шестерку». Резко пересекает сплошную линию и сворачивает на встречную полосу. Сзади слышен жуткий скрип тормозов и скрежет железа. «шестерка» врезается в заднюю часть салона «Фольксвагена», так что тот вертится вокруг своей оси несколько раз. Мимо пролетает к месту аварии машина ДПС. Сотрудники ДПС вытаскивают незадачливых и довольно сильно помятых нарушителей дорожного движения из машины. Начинается разбор полётов. Но это всё происходит за пределами видимости. Сергей приближается к офису. Входит в свой кабинет.

– Всё, Олег, инцидент исперчен. Благодарю. Держи меня в курсе дела. – Нажимает кнопку переговорного устройства. – Кто там, по графику?

– Брокеры.

– Приглашайте.

Входят молодые ребята. Рассаживаются вокруг стола. Сергей здоровается с каждым за руку.

— О, я вижу среди вас много новых лиц. С вами, мои молодые друзья будет отдельный разговор. Но тем не менее, думаю, вам полезно послушать и о текущих делах. Как дела на бирже?

– Как на кладбище, все спокойненько. Доллар и евро как на качелях. И соответственно с ними всё колеблется то вверх, то вниз, то вверх, то вниз. И так до бесконечности.

– Эйнштейн по этому поводу говорил, что «есть только две бесконечные вещи. – Возражает Сергей. – Вселенная и глупость. Хотя насчет Вселенной он не вполне был уверен». Так что имейте это в виду. Это ненадолго. Будьте бдительны. Что там случилось с акциями «Общества машиностроительных заводов»?

Один из парней виновато чешет затылок.

– Пролетели маленько. Недоглядели момент резкого падения.

– А говорите, как на кладбище. Всё спокойненько. Насчёт кладбища, согласен. А насчет спокойненько…

– Так ведь убытки не Бог весть какие. Так, мелочёвка.

– Запомните, господа брокеры.– Сергей посерьёзнел, и ребята поняли, что шутки кончились. – В нашей работе нет мелочей. Лавина, обвал в горах, начинается с вот такого брошенного камешка. Вы – мои глаза и уши. Так соответствуйте. Я вас чему учил?

Самый молодой отвечает, точно пародируя Сергея.

– «Вы – гроссмейстеры шахматных биржевых партий, в которых нет постоянных величин. В любой момент ферзи и пешки могут поменяться местами. И поражение, в отличие от классических шахмат, очень дорого обходится игроку».

Еле уловимая улыбка, даже намек на нее появляется на лице Сергея.

— Совершенно верно. А вы не только умудрились проиграть эту партию, но, что совершенно непозволительно, прозевали пешку.

– Но ведь только пешку. И не проиграли партию, а свели вничью. Остались при своих.

– Без прибыли. Это не значит при своих.

– Но и без потерь. Зато, как ловко провели партию с бумагами «Уральского металлургического альянса».

– Ловко, ничего не скажешь.

И снова артистичный малый.

– Мы и так «сами рыщем по полю волками, и, всегда, готовые к борьбе, добываем острыми мечами князю славы, почестей себе».

Сергею этот малый явно по душе.

– Отдаю должное вашим не только финансовым, но и литературным познаниям. Но, имейте в виду, вы – не Рюриковичи, вы – Волковичи.

– Потому и рыщем по полю волками…

– Поле битвы у вас совершенно другое. Здесь другие законы.

– Виртуозность и бдительность.

– Я бы их поменял местами. Бдительность и виртуозность. Хорошо, что вы это помните, но не теряйте их за пределами этого кабинета. И всё внимание сосредоточьте на «Электрических компаниях». Там пока длительное затишье. Но, мне думается, это затишье перед бурей. Всё. Цели ясны?

Все – хором.

– Так точно.

– Задачи определены?

– Вполне.

– За работу, товарищи брокеры! Все свободны, кроме новичков.

Брокеры уходят. Остаются новички. Нависает пауза. Сергей и молодые финансисты молча изучают друг друга.

– Давайте начнем наше первое общение с вопросов и ответов. У вас наверняка ко мне много вопросов. Не стесняйтесь их задавать, даже самые невероятные.

Молодой вихрастый парень начинает первый.

– Как вы относитесь к Соросу? Некоторые считают, что его «Алхимия финансов» должна стать чуть ли не настольной книгой финансиста.

– Всё зависит от точки зрения. Если вы полагаете, что она поможет вам разБогатеть, то тут вы ошибаетесь. Сорос, кроме всех прочих его достоинств, хитрый человек. Почти в самом конце своего весьма объемистого труда он обронил одну фразу: «Я хотел бы подчеркнуть, что эта книга не может служить практическим руководством к тому, как разБогатеть, играя на фондовом рынке». Так он вам и раскроет свои профессиональные секреты. Разбежался.

Вихрастый не унимается.

– В чём тогда смысл его книги?

– Знаете, в чём была роковая ошибка наших российских манетаристов-младореформаторов? – Сергей внимательно рассматривает молодых финансистов, словно ждет от них ответа. Не дождавшись, отвечает сам. – Они считали, что рынок всегда прав, и что он все расставит по своим местам. И просчитались, да так, что мы до сих пор расхлёбываем их ошибки. Так вот Сорос считает, «…что рыночные цены всегда неверны в том смысле, что они отражают взгляд на будущее, основанный на предпочтениях. Восприятия участников рынка по самой своей природе содержат ошибку, и существует двусторонняя связь между ошибочными восприятиями и действительным ходом событий, результатом которой является отсутствие соответствия между ними». Во как он это закрутил. Как говорил один мой друг детства: «без поллитры не разобраться», Сорос называет эту двустороннюю связь рефлексивностью. Так называемая теория рефлексивности. Суть её по выводам Сороса состоит в том, что «Экономическая теория… имеет лишь слабое отношение к реальному миру, в котором люди действуют на основе несовершенного понимания, а равновесие недостижимо. Истина в том, что успешная инвестиционная деятельность является своего рода алхимией». Экономическая теория, по мнению Сороса, и здесь я с ним согласен, – не наука, а Алхимия, и ни чем иным не может быть по сути своей. Взаимоотношения мыслящих существ нельзя обобщить никакой самой совершенной теорией. Россия в этом убедилась на своей горькой истории и не раз. Что-то у нас девушки молчат.

Одна из девушек решительно бросается в бой.

– Я так понимаю, что реальный бизнес сильно отличается от школьного, идеального?

– Да. В самом начале вы должны разобраться в себе. Познай себя – не пустая фраза.

Дело в том, что в бизнесе действует три категории людей: предприниматели, менеджеры и технари. Зачастую все они обладают прямо противоположными свойствами. Предприниматель жаждет нововведений, менеджер – порядка, технарь – исполнитель. Он любит всё делать сам. Некоторые теоретики да и практики считают, что в успешном бизнесмене должно быть 10% предпринимателя, 20% – менеджера, остальное – технарь.

– Ну, что такое менеджер и технарь, в общем-то понятно. – Вступает в разговор очень серьезный юноша. – А что такое предприниматель, на ваш взгляд? С чем его едят?

– Задача предпринимателя – не выпечка хлеба или продажа газонокосилок. Его задача – выработка системы, которая будет работать сама и будет обеспечивать прибыль. Мы живем в мире хаоса. А что больше всего хотят люди в мире хаоса? Порядка. И если вы обеспечите человеку то, что он хочет, он снова и снова будет возвращаться к вам. Вот почему так важно обеспечить самоуправляемость вашего бизнеса. Но… Здесь очень важно не переусердствовать. Когда я был студентом, у нас бытовала поговорка: «Слишком хорошо – тоже нехорошо» Где-то я вычитал, уж не помню, где, один любопытный факт. Французский орнитолог Мариус Жиро в совершенстве изучил крики птиц. И решил свои знания применить на практике в лесу, и был почти сразу убит каким-то охотником.

И снова парни бросаются в атаку.

– Не слишком оптимистичное начало. А вы оптимист или пессимист?

– Увы. Пессимист.

– Почему?

– Может быть потому, что оптимизм – надежда неудачников. Неудачи у вас будут. Главное – не впадать в панику. Однажды приходишь на работу и теряешь четверть миллиона долларов. На следующий день ты придешь и попытаешься сделать свою работу лучше.

– А по какому принципу работает ваша финансовая компания?

– Она теперь и ваша.

– По какому принципу работает наша финансовая компания?

– По принципу Файнберга.

– Это как понимать?

– Кажется, в сборнике «Физики шутят» я вычитал историю о юбилее нобелевского лауреата академика Тамма. Кто-то из присутствующих на торжестве заметил, что где-то в джунглях есть племена, где стариков, которым исполняется пятьдесят, убивают. На что академик Файнберг возразил, что есть другой обычай. Когда вождю племени исполняется пятьдесят, его загоняют на дерево и потом всем племенем дерево трясут. Если вождь падает, его съедают, если удержится, выбирают на новый срок. Так что, очень полезно время от времени трясти дерево. От этого бизнес только выигрывает. И не только бизнес, но и государство в целом. Так что принцип Файнберга носит всеобъемлющий характер.

Девушка ехидно улыбается.

– Вы призываете время от времени и Вас трясти.

– А что я, священная корова?

– Ну это прямо как десять заповедей…

– Совершенно верно. – Соглашается Сергей. – С той только разницей, что следуя этим заповедям, еще не факт, что вы попадете в рай. Сами по себе, мои заповеди не обеспечат вам стопроцентного успеха, но… повысят ваши шансы на успех. Если вы осознали степень предпринимаемого вами риска, имеете запас доброго настроения и чувства юмора, принимайтесь за дело. Почему американцы всё время улыбаются? Даже говорят: «Американская улыбка». Да потому что это – составная часть деловой этики. Улыбка особенно важна для бизнесмена: улыбайтесь, улыбайтесь всегда, улыбайтесь везде, потому что, когда человек улыбается, ему невозможно заплакать, если даже приходится чертовски трудно…

ВЛАДИВОСТОК-ХАБАРОВСК

Железнодорожный вокзал Владивостока напоминает огромный муравейник. Поезд «Владивосток—Хабаровск» берут штурмом. Ольгу и Аристарха вносят в вагон. И тут только Ольга с ужасом подумала: «Что бы она делала без Аристарха?». Вот где особенно проявился его незаурядный «шахтерский» дар. Два билета в купейный вагон. Для этого нужно быть волшебником. Закрывается дверь купе, Ольга в полуобморочном состоянии, совершенно без сил, опускается на диван. Напротив расположились женщина средних лет и мальчик лет девяти. Ольгу слегка взбодрил и придал сил металлический голос.

– Внимание! До отправления поезда «Владивосток-Хабаровск» остаётся одна минута. Просьба всем провожающим покинуть вагоны.

Слава Богу, поезд трогается. Мимо проплывают привокзальные постройки. Проводник разносит чай. Ольга делает несколько глотков и закрывает глаза. Пытается заснуть. А мальчик, видно, непоседа: то он смотрит в купейное окно, то выскакивает в коридор и снова возвращается. Всё ему интересно – Мама, а в Хабаровске море есть?

– Я же тебе уже говорила, Ванечка. В Хабаровске моря нет.

– А что там есть?

– Река.

– Большая?

– Большая.

– И рыба есть?

– Есть.

– И ловить можно?

Наконец матери, очевидно, надоело отвечать на бесконечные вопросы, и она решила ответить вопросом на вопрос. – Ты чего в Хабаровск едешь, рыбу ловить, или музыке учиться?

– Музыке учиться.

В Аристархе пробуждается любопытство. Очевидно, он уже пришел в себя.

– А что, во Владивостоке разве нет музыкальной школы?

– Во Владивостоке всё есть.– Поддерживает беседу мама. – Были бы деньги.

– А в Хабаровске бесплатно?

– Бесплатно. Странно. У нас в семье нет музыкантов. Все рыбаки, да слесаря. А он, как пошел в школу и увидел там пианино, так и прирос к нему. Оторвать невозможно. Откуда что взялось. Учительша говорит, что у него абсолютный слух какой-то. Любую мелодию подбирает. Моментально. Даже настройщика поправлял. И вот на музыкальной олимпиаде по телевидению занял первое место, и дали путевку в Хабаровскую музыкальную школу. Там открылся филиал какого-то фонда для одаренных детей.

Ольга открывает глаза.

– Волкова?

– Ага. Волкова. Нашелся добрый человек. Вот, Ванюшку и везу. Видно, судьба – быть ему музыкантом.

Ваня слишком долго помалкивал, не нарушая беседы взрослых. Но сколько можно?

– Тётя, – вмешивается он. – А что это у вас, вон в той коробке?

– Это не коробка, – вместо тети отвечает дядя, – это футляр.

– А в футляре?

Ольга, кажется, ожила.

– Скрипка, мальчик, – отвечает она. – Там скрипка.

– А можно посмотреть?

– Ваня, веди себя прилично.– Одергивает его мама.– Чего пристаешь к людям?

В Ольге постепенно просыпается интерес к жизни. Это непосредственное детское любопытство – очаровательно.

– А ты разве не видел скрипки?

– Видел. Но так близко не видел.

Ольга раскрывает футляр, вытаскивает скрипку и подает её Ване. Аристарх в ужасе.

– Ольга, что вы делаете? Это же Страдивари!

Ваня бережно принимает скрипку, нежно гладит её.

– Какая красивая! А покажите, как Вы на ней играете?

Аристарх в полном шоке от такой наглости. Он только раскрывает рот, но ничего не может сказать. А Ольга берёт скрипку, смычок; и купе заполняет грустная щемящая мелодия-молитва «Аве, Мария»…и резко обрывается.

– Вот это да!..– Ваня очарован. – А можно я попробую?

Ольга передаёт ему скрипку. Ваня в точности повторяет ее движение и пробует гаммы, сначала робко, медленно, медленно начинает повторять мелодию. Затем опускает скрипку и передаёт Ольге.

– Не. Так как у вас, не получается.

– Получится, Ванечка, какие твои годы! У тебя хороший слух и пальцы хорошие. Будешь хорошо учиться, и всё получится. – Закрывает глаза. И откуда-то под стук колес звучат стихи.

Голос:

Поэты не гибнут, а гаснут, как солнце.

Из звездной, небесной, космической дали…

В Москве, в гостиной Волкова звучит «Аве Мария» в исполнении Ольги Рюриковой, и Сергей Волков продолжает:

Полночной порою к нам свет их несется,

Который при жизни они расплескали…

Заканчивается «Аве Мария», и вдруг звучит яростная и страстная мелодия скрипичного концерта Паганини. В исполнении Ольги Рюриковой.

– Господи, – подумал Сергей, – как смогли эти маленькие нежные ручки извлечь из древнего инструмента эти дьявольские звуки?

Глава VII. ДОРОГА К ХРАМУ

Сергей извлекает из сундучка пригласительный билет: «Уважаемый г-н Волков, приглашаем вас на отчетный концерт студентов московской государственной консерватории. Концерт состоится ……1 мая…… в 14.00» и кладет его рядом с фотографией Ольги. Он словно выстраивает некий пасьянс из документов своего прошлого…

Этот пригласительный билет лежал на его рабочем столе с раннего утра. Не успевает Сергей ознакомиться с его содержанием, как раздаётся телефонный звонок.

— Слушаю.

– Сергей Николаевич?

– Да.

– Это Ольга. Я хочу Вас пригласить на отчетный концерт студентов консерватории.

– Когда?

— Завтра в два часа дня. Вы только не подумайте, что у меня деньги кончились. Считайте, что я отрабатываю весьма щедрый аванс.

– Ты полагаешь, что мне больше думать не о чём?

– Вы хотите сказать, что Вы не придете?

– И не надейся. Приду.

– Нет, я имела в виду, что 1 мая. Какой-никакой, а праздник. У вас своя программа…

– Но ты же видишь, я не праздную, я на работе.

– Ну тем более, на работе.

– Спасибо за приглашение. Я приду. И выбрось всякие грязные мысли из головы. Это отражается на качестве исполнения.

Почти всё первое отделение концерта Олег проскучал. Нельзя сказать, чтобы не было талантливых музыкантов. Просто, очевидно, какой-то червь нетерпения мешал ему настроиться на музыкальную волну молодых исполнителей. Наконец объявляют: «Ольга Рюрикова. Цыганские напевы. Сарасате». Ольга выходит на сцену, слегка проводит смычком по скрипичным струнам, словно пробуждая их от долгого сна, и начинается что-то невероятное. Откуда столько страсти в этом маленьком сером воробышке?! Какой контраст между двумя исполнениями. Там, в метро, было нечто жалобное и беспомощное, а здесь – мощное, страстное и гордое. Там – душа съёжилась, а здесь зазвучала гордо и дерзко. Слушатели благодарят исполнительницу бурными аплодисментами.

Сергей ждет Ольгу у выхода. Она как-то неожиданно появляется рядом с ним, легкая, светящаяся, вся в ауре своей музыки.

– Ну, как?

Сергей невольно улыбается. Нельзя не улыбаться, глядя на неё.

– Честно?

– Честно.

– Еще не Лебедь, но уже не гадкий утенок.

– Не густо.

– Зато честно.

– И на том спасибо. А как же тогда бурные аплодисменты, в которых и Вы принимали посильное участие?

– Ты их заслужила.

– Но еще не Лебедь.

– Нет, не Лебедь. Лебедь – впереди. Сударыня, не откажите в любезности занять свое место в моем лимузине.

«Лимузин» медленно встраивается в уличный поток. Ольга осторожно укладывает футляр со скрипкой на колени…

– И куда едем?

– В одно место. Здесь недалеко.

Машина подъезжает к новостройке. Сергей и Ольга выходят из машины, входят в дом. Сергей здоровается с консъержкой. Они проходят к лифту. Поднимаются на седьмой этаж. Входят в новенькую, уютно обставленную квартиру. В гостиной накрыт стол на двоих. Сергей усаживает Ольгу за стол. Ольга с любопытством оглядывает окружающий её пейзаж.

– Это что за остров сокровищ? Ваша квартира?

– Нет, ваша. Вот документы. Можешь их изучить. Она куплена на твоё имя. Ты – её законная владелица. Соседям я сообщил, что ты – моя двоюродная сестра, и что твои родители попросили меня подобрать тебе удобную недорогую квартиру. Что я и сделал.

– Это такая легенда, да?

– Да. Такая легенда.

— Не слишком ли щедрый подарок?

– Нет, не слишком…

Ольга мрачнеет, тянет руку за документом.

— Я не нуждаюсь в таких щедрых подарках.

– Не делай этого. Прежде чем на что-то решиться, считай до десяти.

– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Ладно. Мне пора.

– Куда?

– Домой.

– К этой ведьме?

– Какой ведьме? Кого Вы имеете в виду?

– Твою домохозяйку.

– Откуда Вы знаете?

– Да уж знаю. Ты, однако, мазохистка. Мало она что ли кровушки твой попила? Сколько еще ночей ты собираешься проводить в репетиционном зале?

– Вы и это знаете?

– Ты думаешь, тебя надолго хватит при такой жизни?

И Ольга взрывается, может быть, первый раз в жизни. Почти в истерике. Такого с ней еще не бывало. Вся накопившаяся боль жизни вырвалась наружу.

– Но я не могу принять этот роскошный дар! Не могу!!

– Хорошо. – Сергей разочарованно и как-то бессильно разводит руками.– Будем считать, что факир был пьян, и опыт не удался. Пошли.

Они выходят из дома, садятся в машину. Машина срывается с места и мчит по улицам Москвы, затем – по кольцевой. Ольга постепенно приходит в себя. Впервые замечает, что они куда-то едут.

– Куда мы едем?

– Здесь недалеко.

– Я хочу домой.

Первый раз Сергей сталкивается с таким тупым детским упорством, за которым стоит страх, страх человека, который никогда не ждал от жизни ничего хорошего.– Господи, ну как мне вложить в твою вздорную головку, что тебе меня бояться нечего, что я твой бескорыстный друг, что мне от тебя ничего не надо!

– Я хочу домой!

Сергей резко останавливает машину.

– Выходи!

– С вещами?

Её вопрос повисает в воздухе. Сергей молча выходит из машины. Ольга выходит вслед за ним и застывает от восхищения. Перед ней на высоком холме – маленький чудо-храм, весь в лучах заходящего солнца. От такой божественной красоты и тепла может растаять любое обледеневшее сердце.

– Господи, как прекрасен божий мир!

– Особенно без людей. Человек уродует всё, к чему прикасается.

– Вы не любите людей.

– Почему же. Я хорошо отношусь к людям, потому что ничего хорошего от них не жду.

– Ну вот. А от меня требуете ждать.

– Не от них.

– А вы не один из них?

– Нет.

– Кто же вы?

– Я исключение.

– Мы едем туда?

– Туда… Но, если хочешь, можем поехать домой.

– Нет. Туда.

Они снова садятся в машину, и машина медленно пробирается по просёлочной дороге. Подъезжает к храму. В храме заканчивается вечерняя служба. Сергей что-то пишет на клочке бумаги, сворачивает его, подписывает: «о. Владимиру» и передает ближайшему из прихожан. О. Владимир заканчивает проповедь и обращается к прихожанам.

— Дорогие мои братья и сёстры. Здесь среди нас находится совсем ещё юная прихожанка Ольга Рюрикова. Подойди ко мне, пожалуйста. – Ольга с удивлением смотрит на Сергея и молча направляется к пастырю. – Мы рады видеть тебя среди нас. Неважно, как ты нашла дорогу к нашему храму. Пути Господни неисповедимы. Мне известно, что ты музыкант. Может быть, ты исполнишь что-нибудь для нас после службы в притворе? Всё-таки сегодня праздник, пасхальная неделя.

Такого поворота событий Ольга явно не ожидала.

– Но у меня нет с собой инструмента.

И вдруг раздается голос Сергея.

– Есть! – Сергей передает скрипку ближайшему прихожанину.

И вот скрипка плывет поверх голов, среди горящих свечей, и пламя их отражается на её лике. Все выходят в притвор, Ольга берет в руки скрипку, и скрипка в её руках поёт древнюю молитву «Аве, Мария». Мелодия звучит, как плач. Лицо Ольги залито слезами, и вся боль и нежность её души передается прихожанам. Затихает музыка, и по храму проносится «А-а-ах!» как будто нежное послание деве Марии коснулось всех в этом скромном и прекрасном деревенском храме. Ольга пытается незаметно смахнуть слёзы.

— Простите, батюшка.

– Ну что ты, не надо стыдиться слёз, когда они идут от души к Богу. Да благословит тебя Господь за твою добрую светлую душу…

Прихожане, и среди них Сергей и Ольга, выходят из храма. На них набрасывается толпа нищих, калек и убогих. Просят, требуют подаяние. Ольга пытается всех одарить хоть чем-нибудь. Сергей еле-еле вырывает её из толпы страждущих.

– Вот он, весь брак человеческий.

На лице у Ольги такое выражение, как будто она спустилась с небес на грешную землю. Два мира, один в храме, другой – за его пределами

– Какой ужас!

– Это еще не ужас. – Возражает Сергей, пытаясь оградить её от окружающего убожества. – Есть ужас и уродство и пострашнее. Есть люди, которые представляют собой один большой глаз, или один большой рот, или одно большое брюхо. А за одним большим ртом или брюхом можно разглядеть маленькое уродливое, завистливое личико и отечную душонку… Мне иногда кажется, что я хожу среди людей, как среди обломков кораблекрушения.

Из храма выходит о. Владимир, подходит к Сергею и Ольге.

– Дождались. Может, зайдём ко мне, выпьем чаю.

Сергей явно обрадовался приглашению.

– Чай у Вас, о. Владимир, всё такой же душистый?

– Всё такой же. – Они идут по деревенской улице. А народ вокруг гуляет. То ли пасху догуливает, то ли по привычке 1 мая. – Что-то у Вас в храме, о. Владимир, одни бабы. А вокруг – одни пьяные мужики. Одни грешат, другие молятся.

Вопрос Сергея застает о. Владимира врасплох. И поэтому он собирается с мыслями и отвечает Сергею после некоторой паузы.

– Мужики, как видите, пока ищут Истину в вине, а не в Боге.

– Сечь их надо.

– Странно это слышать от современного образованного человека.

– Так ведь недаром эту пагубную страсть издревле в народе называют зеленым змием. Значит, она от дьявола, от абсолютного зла. А зло надо выжигать каленным железом.

– Борьба злом со злом порождает новое зло. Разве вы в этом ещё не убедились? Порочный круг.

А вокруг народ гуляет. В толпе гуляющих перед гармонистом здоровенный амбал выделывает кренделя. Его швыряет из стороны в сторону.

Давай Андрюха! Наяривай!

Пусть бабы лают, такое дело,

Душа гуляет– заносит тело!

Вдруг откуда-то из глубины улицы раздаются нечеловеческие вопли. По улице мчится расхристанная и растрепанная баба, а за ней здоровенный мужик. Баба вопит что есть мочи.

– Ратуйтэ! Ратуйтэ, люды добри! Ратуйтэ! Вбывае! Ой, люды добри! Вин скженный. Вин мэнэ убье! Ратуйтэ!

Сергей никак не может понять, о чём она вопит.

– Чего она орет?

– Да это Клава, хохлушка. – Как-то очень спокойно отвечает о. Владимир. – Муж её, Николай, шоферит на стройке. В трезвости – нормальный рассудительный мужик. А как заложит за воротник, как он выражается, гоняет ее по деревне, как правило, в дни зарплаты и в праздники. Я уж его стыдил, стыдил. В трезвости он всё понимает, кается. А как зальёт глаза – звереет. Она в обычной жизни нормально говорит по-русски. А как он её начинает гонять, переходит на свой родной язык…

Необычная парочка приближается. Клава вопит.

– Люды добри, рятуйтэ!

– Стой, паскуда! Убью, падла! – это Николай. Такой у них своеобразный дуэт. Сергей становится перед ним на дороге. Николай смотрит на него, как разъяренный бык на тореро. Глаза налиты кровью, волосы торчат во все стороны, пудовые кулаки вздыблены к бою.

– Прочь с дороги! Раздавлю, гнида! Где эта тварь?!

– А ну-ка, остынь маленько, Аника-воин, – пытается его успокоить Сергей.

– Чаво?! Ах, ты, гнида!.. Дерьмо собачье!

Николай поднимает огромный пудовый кулак. Ужас в глазах Ольги. Но Николай вдруг падает всей своей огромной тушей на дорогу. Клава, рыдая, падает на эту тушу.

– Мыколка, Мыколка, що з тобою зробылы? Вбылы! Вбыли мого любого чоловика!

Затем вскакивает на ноги и бросается с кулаками на Сергея

— Ты що зробыв з моим чоловиком? Ты ж його вбыв! Ах, ты аспид! Ах, ты злодий! А щоб тэбэ пидняло та й гэпнуло! Ты що, не бачыш? Щоб тоби повылазыло! Нэ бачиш?! Вин ужэ хрыпыть!

Сергей совершенно ошарашен таким поворотом событий.

– Да не хрипит он, успокойся, а храпит. Спит, понимаешь, спит, Богатырским сном.

Клавка поворачивается – действительно спит, раскинув руки, как в собственной постели.

– Що ж мэни з ным робыты?

– А то ты не знаешь. – Вмешивается о. Владимир. – Бери дружков, которые его поили, и пусть тащут домой.

– Такую тушу. – Удивляется Ольга. – Здесь подъёмный кран нужен.

– За пол-литра они его хоть до Марса дотащат…

Сергея, кажется, все эти события доконали.

– Не пора ли нам для прогулок найти потише закоулок?

– А вот и моя обитель. – Сообщает о. Владимир. – Здесь я вам смогу предложить тишину и покой с чаем.

– Ну что ж, зайдем на огонек, подальше от греха.

А народ гуляет. Молодая разбитная бабенка пляшет перед окосевшим гармонистом.

Я дала интеллигенту

Прямо на завалинке.

Он ишо интеллигент,

Только очень маленький!

Взрыв хохота. Возгласы: «Во, Манька дает! Давай, Маруся, закладывай!»

А за столом под образами в уютной гостиной деревенского дома – Сергей, о. Владимир и Ольга пьют чай с вареньем, но все равно глас народа и здесь их достает..

Мужской голос:

Я свою милашку

Ухватил за ляжку.

А милашка – руки врозь —

Тут у нас и понеслось.

(И снова ржачка)

Сергей отодвигает чашку с ароматным чаем.

– О! Глас народа. Вот он человек – венец творения.

О. Владимир доливает чай в чашку Сергея.

– Неужто чай не так хорош, как в прошлый раз?

– Чай у вас отменный, отец Владимир.

– Тогда пейте, пейте. И будьте снисходительней к слабостям человеческим. Вот в этом-то человеке и загадка мировой жизни. Еще чаю? – Отец Владимир доливает чай в чашки гостей. Но Сергея понесло.

– Очевидно, Господь, создавая человека, несколько переоценил свои силы.

Отца Владимира покоробило такое фамильярное отношение к Творцу.

– Ну и молодежь пошла. Ради красного словца не пожалеет и творца. Это прямолинейным материалистам так кажется. Для материалистов человек– лишь природное существо. А на самом деле, существует лишь дух человеческий, и только он интересен. Всё остальное – фон, на котором действует человек. Наши предки это хорошо понимали. У великого Данте человек – органическая часть объективного миропорядка, божественного космоса. Он член иерархической системы. Над ним – небо, под ним – ад.

Сергей иронически улыбается.

– А где верх, и где низ? Не кажется ли вам, отец Владимир, что наша земля как раз и есть ад другой более счастливой планеты? Не блуждаем ли мы в этом аду, словно в бесконечном Ничто? Не дышит ли на нас пустое пространство?. Не наступает ли все сильнее и больше ночь? Не приходится ли среди бела дня зажигать фонарь, как тот безумец из известной притчи, который средь бела дня зажег фонарь и бросился в поисках Бога?

– Хорошая притча. Действительность, основанная на уничтожении человеческой личности – это мрак. И тогда бессмысленно бегать днем с фонарем в поисках Бога. В себе надо искать. Человек только и есть, если он образ и подобие Божие. И только в нём – бессмертная душа и истинные моральные ценности.

Сергей показывает на окно.

– В нём?!

А там, судя по всему – дым коромыслом.

Женский голос:

У миленка от вина

Белая горячка.

Он по мне чертей гоняет,

Лает, как собачка.

(Хохот. Возгласы одобрения)

Отец Владимир, судя по всему, к этому привык, как к слякоти, грозе и прочим стихийным аномалиям.

– Это пока ещё заблудшие души. Не судите строго и не судимы будете. Всё-таки, возрождаются храмы, люди возвращаются к Богу. Прогресс, как говорится, налицо.