Текст книги "Порабощенная"

– Леди Диана, как приятно снова вас видеть! – пришла в восторг мадам Маделена, жаждущая узнать хоть что-нибудь об этой девушке, исчезнувшей неизвестно куда и так же странно появившейся.

– Очень мило, что вы меня помните, – сказала Диана невозмутимо.

– Разве можно забыть, как вы выиграли то сражение за зеленое бархатное платье?

Диана улыбнулась:

– Я получила не только платье, но и самого графа. – Она подняла руку, демонстрируя свое новое обручальное кольцо.

– О ваша светлость, чем могу быть вам полезна?

– Ну, у вас прекрасные мастерицы! Не согласились бы вы сшить для меня нечто необычное?

Марк и Диана решили превратить соседнюю со спальней комнату в их личную столовую. Мистер Берк принес небольшой столик и поставил его между двумя диванами, затем среди множества подушек отобрал по всем комнатам подходящие под описание Дианы. Когда Марк не мог их услышать, Диана призналась мистеру Берку:

– Я собираюсь одеться довольно необычно. Вы не очень рассердитесь, если я попрошу Нору обслужить нас сегодня?

– Ни в коей мере, ваша светлость! Только не забудьте: нахальства в ней больше, чем грации.

Диана унесла коробки, полученные у мадам Маде-лены, в персиковую спальню, чтобы Марк не увидел, что она собирается надеть.

Он ожидал, что она появится в короткой белой тунике римской богини Дианы, и надел черный бархатный халат, поскольку они собирались поужинать в сугубо интимной обстановке. Чтобы позабавить ее, он захватил хлыст, напоминающий плетку. Открыв смежную дверь в соседнюю комнату, он увидел, что Диана уже возлежит на своем диване.

Его темные глаза расширились от изумления при виде ее экзотического наряда, оставляющего обнаженной одну грудь. Она держалась уверенно, как может быть уверена в себе прекрасная женщина. Тело его отреагировало мгновенно и однозначно, но граф усомнился, хочет ли он, чтобы его жена выставляла себя напоказ таким откровенным образом.

Не колеблясь ни секунды, он направился к ней. Диана подняла руки и лицо для приветственного поцелуя, хотя и прочитала в его глазах явное неодобрение. Он наклонился, не касаясь ее:

– Я не уверен, что графине стоит…

Она спокойно подняла голову повыше и сказала, почти касаясь губами его губ:

– Не думай обо мне как о графине, думай обо мне как о своей рабыне.

Он застонал и жадно завладел ее губами. Потом отстранился.

– Ты проделывала это раньше.

– М-м-м, – чувственно пробормотала она.

Он снова припал к ее губам и почувствовал, как тает гнев. Пола халата приподнялась, демонстрируя его готовность.

Диана взяла в руки плетку.

– Тебе не нужно второе оружие.

Его глаза горели, и он протянул руку к ее груди.

– Нет! Веди себя прилично и отправляйся на свой диван. Я присоединюсь к тебе во время десерта.

В этот момент вошла Нора с ужином, и Марк помог ей снять тарелки с подноса и поставить их на маленький сервировочный столик, стараясь одновременно загородить своей спиной Диану. Он стеснялся, что Нора увидит его даму полуодетой!

– Мы справимся сами. Это все, спасибо, Нора. – И Марк отправился на свой диван.

– Иди сюда.

– Нет! Я же сказала, что присоединюсь к тебе во время десерта.

– Если ты моя рабыня, то не мешало бы тебе научиться повиноваться приказам! – Он говорил властно. – Иди сюда и покажи мне, что делать с этими подушками.

Она медленно подошла, не отрывая от него взгляда ни на миг.

– Ложись на бок. – Она положила большую подушку ему за спину. – Теперь подложи маленькую подушку под локоть.

Она стояла рядом, нервно проводя пальцами по рукоятке плетки, которую взяла у него. При виде того, как она ласкает плетку, его пронзило желание. Он развязал пояс халата; черный бархат распахнулся, обнажая все его великолепие.

– Ублажай меня! – скомандовал он.

Глава 38

В минуты, когда он проявлял такую властность, Диана жалела, что она не его рабыня. Она слабела от желания. Но оба знали, что все это любовная игра.

Она с наигранной наивностью провела рукой вверх и вниз по его фаллосу.

– Ты очень требователен, – мягко произнесла она.

– Я – мужчина. Я отдаю приказания, твое дело повиноваться.

Они еще не коснулись друг друга, но уже были возбуждены до предела. Под его внешней сдержанностью ощущалась такая властность, что ей хотелось вести себя с ним бесстыдно. Она провела кожаным концом плетки по твердому бронзовому соску, затем по груди и плоскому животу. Когда она легко стукнула по головке его фаллоса, он выдернул у нее из рук плетку.

Диана виновато опустила ресницы.

– Прости меня, – пробормотала она, опускаясь на колени у его дивана. Она коснулась поцелуем вершины его воплощенной мужской гордости, услышала, как он прерывисто вздохнул, и нежно провела языком по всей длине.

Когда он открыл глаза, то увидел, что Диана уже вернулась на свой диван. Она одарила его страстным взглядом, обещающим неземное блаженство.

– Это все лишь аперитив, к основному блюду мы подойдем позже.

– Ах ты, проказница! – прорычал он. – Если тебя тянет на такие штучки, я могу преподать тебе несколько уроков.

На следующее утро они снова скакали в поле. Когда Диана опять проиграла, Марк ухмыльнулся и сказал:

– Сегодня я намереваюсь посадить тебя верхом получше.

– Неужели ты можешь что-то еще добавить ко вчерашней ночи? – протянула она бесстыдно.

– По крайней мере могу попытаться, – подмигнул он ей. – Но ты поняла, о чем я говорю. Поедем покупать тебе кобылу.

– А почему не жеребца?

– Ты можешь выбрать все, что захочешь, но я предпочитаю быть единственным мужчиной в твоей жизни, да и Траян обрадуется подруге.

– Твоего жеребца в Аква Сулис тоже звали Траяном.

Марк улыбнулся, глядя ей в глаза:

– Одним совпадением это не объяснишь, верно?

Он повез ее в питомник в Авебери и позволил выбирать. Диане понравилась молодая кобыла со светлой гривой, похожей на ее собственную.

– Как ты думаешь, она не слишком молода, что бы родить жеребенка? – спросила она мужа.

Внезапно Марк начисто забыл о лошадях. Его охватило яростное желание сделать беременной свою молодую и прекрасную жену.

– Я считаю, она подходит идеально. – Он прижал ее к себе и быстро поцеловал в золотистую макушку.

Домой они приехали в сумерках, и мистер Берк сообщил им новость, которую они ожидали. Пока они были в Авебери Ричард Давенпорт привез официальную бумагу о своем обращении в суд с требованием аннулировать брак на том основании, что не было получено письменное согласие опекунов. Дело должно слушаться в суде перед Пасхой, за четыре дня до того, как Диане исполнится восемнадцать.

Диана постаралась не показать, как она огорчилась, но Марк слишком хорошо ее знал, чтобы не почувствовать ее отчаяния.

– Чертовски жаль, что меня здесь не было! – выругался он. – Я бы спустил на него собак!

Диана порадовалась, что мужа не было дома, поскольку знала, что он способен на большее, чем просто спустить собак на ее дядю.

В постели она прижалась к нему: ей нужна была его поддержка, не только чтобы выдержать скандал, связанный с аннулированием брака, но и сам этот факт. Она надеялась, что Ричард и Пруденс оставят ее в покое после того, что они с ней сделали. Она думала, что, раз уж она вышла замуж за графа Батского, они не станут вмешиваться и смирятся с этим. Какой же она была наивной!

– Что же нам делать? – с отчаянием прошептала она.

– Радость моя, после аннулирования брака я просто-напросто увезу тебя и спрячу там, где они тебя не найдут до твоего дня рождения.

Ей хотелось спросить: «А потом?» Но она не смогла. Он ни разу не сказал, что они снова поженятся, когда ей исполнится восемнадцать. Она осторожно погладила себя по животу. Если она скажет ему о ребенке, то, вне сомнения, он на ней женится, чтобы защитить ее. Но ей страстно хотелось, чтобы он женился на ней по своему собственному желанию, а не по необходимости. Было бы замечательно, если бы он сделал это без принуждения.

Она вздохнула, горько сожалея, что все складывается так печально, и прижалась лицом к его плечу. Она знала, как он ценит свою свободу. Но какое это имеет значение, если он ее любит? Разве она не решила, что любовь бесконечно важнее, чем брак?

Для Марка самым важным было добиться, чтобы Диана получила свое наследство. Как только опекуны перестанут держаться за ее кошелек, она сможет обратиться в суд, но не раньше, чем ей исполнится восемнадцать. Он не хотел делать ничего такого, что поставило бы под угрозу ее законные права. Все, что от них требуется, – потерпеть еще две недели.

Он лежал, размышлял над ситуацией, поглаживая ее волосы и гладкую, как атлас, спину. Проблема аннулирования была сложнее, чем казалось. Когда король принимал закон о браке, чтобы приструнить Принни, было установлено, что до двадцати одного года необходимо согласие на брак. До этого еще три долгих года, и хотя Диана, возможно, и согласилась бы просто жить вместе, Марк этого не допустит. Впервые в жизни он хотел иметь жену и детей, и он добьется, чтобы это были законнорожденные дети.

Дело сводилось к тому, что, даже если Диана получит финансовую независимость, ей все равно потребуется согласие Ричарда, чтобы выйти замуж. Лицо графа Батского посуровело. Он заставит Давенпорта дать согласие, чего бы ему это ни стоило.

Диана беспокойно шевельнулась. Ее нужно было чем-то отвлечь.

– Мне кажется, нам нужен собственный бассейн для купания. Ты можешь помочь мне сделать чертеж.

– В помещении или снаружи?

– Ну, если он будет снаружи, мы не сможем пользоваться им круглый год. Что, если сделать его в теплице среди деревьев и растений?

– Звучит божественно! Знаешь, я умею плавать.

– Вот на это я хотел бы посмотреть.

– Давай пойдем завтра в Королевские бани, – предложила она. – Мне не терпится увидеть тебя в этих парусиновых штанах.

Когда они подъехали к бане на следующий день, Диана поразилась, насколько тихой была обычно шумная улица.

– Увидимся внутри, – сказал Марк, когда им пришлось расстаться, поскольку Диана отправилась в женскую раздевалку, а он в мужскую.

К ее удивлению, кроме банщицы, в раздевалке никого не было.

– Поверить не могу, как сегодня пусто. Здесь никого нет!

Женщина, помогая ей надеть коричневое одеяние с завышенной талией, сказала:

– Разве вы не знаете? Граф Батский снял всю баню для своих личных гостей. Галереи закрыты, так что никто не сможет вас увидеть.

Войдя в банное отделение, Диана увидела, что Марк плавает в воде в чем мать родила.

– Ах ты, негодник! Мне хотелось посмеяться над твоими парусиновыми штанами, но получается, что смеяться нужно надо мной.

– Тут никого, кроме нас, нет. Хватит у тебя смелости раздеться? – с вызовом спросил он.

– Купание нагишом – для меня не новость, – высокомерно уверила его Диана, но все же пробежала глазами по галереям, чтобы убедиться, что зрелище предназначено лишь для его глаз, и только тогда расстегнула и сняла скромное льняное платье. Потом скользнула в теплую воду, чтобы показать, как она умеет плавать.

– Это брасс, – сообщила она ему.

– Вне всякого сомнения, – согласился он, наблюдая, как хорошо смотрится в воде ее нежная грудь.

Они возились и дразнили друг друга больше часа, но Марк все это время присматривал за ней. Она уже не была такой бледной и уж точно не робкой, но все еще слишком хрупкой. Он подплыл под водой под нее и вместе с ней поднялся на поверхность. Она обняла его за шею и подставила губы для поцелуя. Неожиданно они перестали смеяться, став серьезными.

– Поехали домой, – прошептал он.

Вернувшись, Диана с восторгом обнаружила, что привезли огромную коробку от мадам Маделены. Она взлетела с ней по лестнице, крикнув через плечо:

– Мы сегодня будем ужинать в нашей личной столовой!

– Когда леди Диана в Хардвик-Холле, – заметил, обращаясь к графу, мистер Берк, – здесь не соскучишься, сэр. Полагаю, вы предпочтете, чтобы вас обслужила Нора?

– Графиня настолько непредсказуема, что, думаю, так будет безопаснее.

–

Диана как раз заканчивала укладывать свои волосы, когда за ней зашла Нора. Кухарка, пораженная, остановилась в дверях персиковой спальни.

– Вы не можете это надеть, ваша светлость.

Диана пристегнула золотую цепочку на талии и поправила красное набедренное платье, едва прикрывающее бедра.

– Почему? – засмеялась она.

– Ну, я как француженка придерживаюсь либеральных взглядов, но это уже чересчур.

Диана улыбнулась своей таинственной улыбкой:

– Это платье может шокировать француза, но не римлянина. Ты нашла мне эту посудину для сжигания благовоний?

– Я поставила ее в столовой.

– В Аква Сулис это называлось триклинием.

– И там они устраивали свои оргии? – шепотом спросила Нора, зная, что Диана изучает римскую историю.

– В том числе и там, – подтвердила та. Диана надеялась, что сегодняшним вечером Марк предложит ей снова выйти за него замуж, раз их теперешний брак аннулируется. Она твердо решила преодолеть его страсть к свободе.

Надеясь потрясти Диану, Марк вышел к ужину в одном полотенце. Когда он появился в дверях столовой, Диана как раз поджигала благовония. Его взгляд разом охватил изящно склоненную, грациозную фигурку, чуть прикрытую набедренным платьем.

– Две головы, но одна мысль, – сказал он внезапно охрипшим голосом.

Его ноздри задрожали. Она была прелестнее богини. Что он сделал, чтобы заслужить такой подарок от Бога?

Когда Нора принесла десерт, они даже не заметили ее, сидя на одном диване и кормя друг друга из рук. Нора поставила сладости и фрукты и удалилась.

Глядя, как Диана облизывает пальцы, он тихо прошептал:

– Какие фрукты ты предпочитаешь?

– Я очень люблю сливы, – лукаво проговорила она, запустила руку под полотенце и слегка сжала его упругую мошонку.

– К чему ты еще неравнодушна? Позволь мне исполнить все твои желания. – Он подхватил ее и отнес в спальню, оставив полотенце и набедренное платье на диване.

– К тантре.

– Тантре? – Он представления не имел, что это такое, но слово звучало как нечто запретное, если судить по ее страстному тону. – Научи меня.

– Только не на кровати – на полу. Я сажусь на твои колени, лицом к тебе, так, чтобы наслаждалась каждая частичка наших тел. Ты должен остановиться на самой грани оргазма, потом начать снова… и снова.

Марк не мог ей сопротивляться. Он опустился на ковер и потянул ее к себе.

Через два часа, когда она лежала, полностью удовлетворенная и покорная, он поцеловал ее волосы и спросил:

– Что бы ты хотела получить в подарок к дню рождения?

Она затаила дыхание в надежде, что он предложит ей снова выйти за него замуж. Казалось, тишина была бархатной на ощупь. Наконец она прошептала:

– Догадайся!

Он пытался сосредоточиться, но она занимала все его мысли, он был слишком опьянен любовью, чтобы четко соображать.

– Бриллианты? Рубины?

Она замерла в его объятиях, затем отодвинулась от него.

– Ты самый настоящий дьявол! Прекрасно знаешь, чего я хочу больше всего на свете, но твоя проклятая свобода тебе слишком дорога!

Он сдвинул брови, чтобы предупредить ее о надвигающемся шторме.

– Я дам тебе все, что пожелаешь! Чего тебе надо, черт побери?

– Если ты так чертовски умен, додумайся сам! – Она вышла из спальни, не обращая внимания на свою наготу.

Марк сердито уставился на захлопнувшуюся дверь. Как она может из нежной и любящей мгновенно превращаться в злобную ведьму? Черт бы побрал всех женщин! Это ее благодарность за все его внимание. Маленькая избалованная стерва! Если хочет спать одна – пусть, ему без разницы!

Они не разговаривали два дня, но каждый заплатил за это одиночеством и тоской. На третий день Марк отправился в город, а вернувшись, засел в библиотеке. Диана уже готова была взмолиться о прощении. Она понимала, что гордость на позволит Марку сделать первый шаг, и именно за это она его и любила.

Перед ужином Диана попросила поднос с едой и унесла его к себе в спальню, жалея, что не может найти предлог пойти к нему. На ее подушке лежала бархатная коробочка. Взволнованная, как ребенок на Рождество, она открыла ее и увидела серебряное ожерелье, инкрустированное ярким лазуритом. Она сбежала по резной лестнице и без стука распахнула дверь библиотеки. Он держал в руках конверты, но прикрыл их другими бумагами, увидев ее.

Диана протянула ему бархатную коробочку.

– Твое извинение – просто прелесть!

– Это не извинение, это предложение мира, – зарычал он, и Диана заметила смешинку в его темных глазах.

– Значит, ты все-таки знал, чего я хочу, – заметила она спокойно.

Он взглянул на нее и медленно произнес:

– Я не сразу догадался, но потом сумел прочитать твои мысли.

– Надень его на меня.

– Наверху.

– У меня есть еда.

– Давай съедим ее в постели.

Огонь желания испепелял их, но за ним скрывалась любовь, не знающая границ. Они не мыслили себя друг без друга, как две половинки монеты, лишь вместе составляющие одно целое.

В первый день Пасхи суд признал брак Марка Хардвика, графа Батского, и Дианы Давенпорт недействительным на том основании, что на него не было получено согласия. Когда официальную бумагу привезли в Хардвик-Холл, Марк и Диана были уже готовы отправиться в Бристоль на одном из судов графа.

Она стояла у перил, наблюдая за бурлящими водами реки Эйвон, когда Марк повернул ее к себе лицом и приложил к щеке свою ладонь.

– Радость моя, мне жаль, что наш брак расторгнут, но ведь мы знали, что это случится.

Она прижалась щекой к его ладони.

– Это все клочки бумаги… свидетельство о браке и все такое… Они не могут объявить недействительной нашу любовь.

Диана старалась говорить бодро, но он видел, как ей больно.

– После того как мы скупим все товары в женских магазинах Бристоля, мне кажется, надо поехать в Лондон. Мы можем появиться там в твой день рождения, как раз вовремя, чтобы ты успела насладиться местью.

– Марк, это замечательно! Я поеду на Гросвенор-сквер и отберу у них мой дом. Ты со мной поедешь?

– Не пропущу это зрелище ни за что на свете! А пока пусть они рыщут по стране, разыскивая тебя. У них всего четыре дня, чтобы попытаться прикарманить твои деньги. Все это время я буду рядом с тобой. Может быть, я уже не твой муж, но, уверяю тебя, я все еще твой защитник.

В ту ночь, обнимая спящую Диану, Марк пытался придумать, как заставить Ричарда Давенпорта дать согласие на брак. Дядя Дианы окажется в стесненных финансовых обстоятельствах, так что может согласиться на взятку. Но Марк не мог заставить себя заплатить человеку, который засадил Диану в сумасшедший дом.

Он может принудить Ричарда под дулом пистолета, но в этом случае опять может последовать суд, а Диана уже и так достаточно натерпелась. Но он должен заставить этих стервятников капитулировать.

Он взглянул на ее длинные ресницы. Он уже купил ей все для свадьбы и надписал приглашения. Он предвкушал, как ее аметистовые глаза потемнеют и станут фиалковыми, когда он предложит ей еще раз выйти за него замуж.

В день своего восемнадцатилетия Диана проснулась на большой кровати в гостинице «Савой» в Лондоне. Если бы администратор знал, что их брак аннулирован, он бы ни за что не поселил их в один люкс, не важно, граф Марк или не граф. Диана решила надеть на встречу с тетей и дядей красное платье, поскольку Пруденс считала, что уважающая себя женщина красное не наденет. Диана щелкнула последней застежкой, поправила страусовое перо и взяла красный зонтик с оборками – на случай, если ей понадобится оружие.

Сначала они заехали в контору Честертона и Барлоу, где Диана подписала полдюжины юридических документов, и после короткой поездки в карете прибыли на Гросвенор-сквер.

Последнюю неделю Давенпорты провели в Бате. Четыре дня назад, когда суд аннулировал брак Дианы, они кинулись в Хардвик-Холл, чтобы забрать свою подопечную. Когда мистер Берк объявил им, что Дианы нет, они затратили целый день на получение ордера на обыск, но так и не нашли ее.

Когда мистер Берк проговорился, что птичка улетела в Бристоль, они бросились туда, -но вернулись с тем же результатом. Этот ужасный мистер Берк скорее всего посмеялся над ними. А теперь, когда уже слишком поздно, у Дианы хватило наглости явиться и приказать дворецкому доложить о себе!

– Добрый день, Ричард. Привет, Пруденс. Как наше бедрышко?

Глаза графа Батского с удовольствием отметили, как у Пруденс сначала отвисла челюсть, а потом рот сжался в тонкую полоску.

– Понять не могу, как у тебя хватает смелости показываться на людях после такого скандала, о котором все только и говорят и в Лондоне, и в Бате.

– Смелости у меня всегда было с избытком, Пруденс. – Диана улыбнулась. – Ты делала все, чтобы задавить меня, но сама видишь, твои жалкие потуги ни к чему не привели.

Пруденс надменно задрала подбородок и посмотрела на нее сверху вниз:

– По крайней мере мне удалось аннулировать твой брак!

«Гори ты в адском огне, Пруденс. Ты все еще способна сделать мне больно».

– Пару слов наедине, Давенпорт? – спокойно предложил граф.

Оставшись с Пруденс, Диана решила не показывать ей своей уязвимости.

– Брак – всего лишь листок бумаги, Пруденс, причем не слишком для меня важный.

Пруденс жестко улыбнулась:

– Особенно если он признан недействительным с помощью другого листка бумаги!

– Поскольку ты питаешь такую страсть к бумагам, то я тоже кое-что для тебя приготовила. – Диана полезла в сумку и протянула ей документ.

– Предписание о выселении? – взвизгнула Пруденс.

– Торопиться некуда, но до полуночи прошу освободить дом.

– Ах ты, маленькая сучка! – закричала Пруденс, делая угрожающий шаг к ней.

– Осторожнее, Пруденс, не то я сделаю тебе укол в стиле доктора Бонора.

– Что?

– Засуну этот зонтик тебе в задницу и открою его!