Текст книги "Что рассказать вам об Иваре Маккое?"

Очнулся я в помещении с такими белыми стенами, что открыть глаза было больно, так что получилось далеко не с первой попытки. Я увидел, что лежу на столе, и тот был единственной мебелью в комнате. Одежды на мне не было, и первым делом я посмотрел на бедро. Чистое, гладкое и без единого шрама.

А потом огляделся. В том числе и левым глазом… который остался где-то в обломках шаттла. Я сел, облизав совсем не сухие губы, и схватился за лицо.

Зубы были на месте. Исчезли все порезы. Даже голода и усталости – и тех не чувствовал.

– Наврали про туннель со светом, – нервно усмехнулся я, вздрогнув от собственного голоса. Ущипнул себя за руку – вроде больно. Но ощущение нереальности происходящего не исчезло.

– Рядовой Джейсон Криг, пожалуйста, вернитесь в исходное положение, – раздался вдруг чей-то голос, да так, что сразу со всех сторон. Неприятный такой голос, механический. – Необходимо провести финальный тест систем жизнедеятельности.

Чему реально учит армия – так это подчиняться приказам, поэтому я безропотно лег обратно. И только потом до меня дошло: что-то в этой истории нечисто. Был бы я в медблоке – вылез бы сейчас из капсулы, а вовсе не валялся на столе голышом. И потом, Ивар ведь был прав. Никто за нами прилететь не мог. Но тогда…

Я резко сел.

– Где я?

– Вы в безопасности, рядовой Джейсон Криг. Ваши системы функционируют нормально. Все приобретенные дефекты исправлены.

Знаете, я, может, и невелик умом, но когда неведомая хренотень говорит тебе стерильным голосом, что ты в безопасности, даже мне понятно, что ты в самой настоящей заднице.

– Что это за место? – спросил я, лихорадочно соображая, что же делать дальше. – И где лейтенант Маккой? – тут я очень постарался не повысить голос, хотя ужасно захотелось проорать это во всю глотку.

– Я отвечу на ваши вопросы, – пообещал голос, но я, конечно же, нихрена ему не поверил. – Лейтенант Маккой в соседнем помещении. Его повреждения были сложнее ваших, и процесс регенерации ещё не закончен.

Тут стена справа вдруг стала прозрачной, и я увидел Ивара на таком же столе.

– Пусти меня к нему! – я с силой ударил ладонями по стене.

– Процесс регенерации не закончен, – все так же безэмоционально повторил мне голос. – Вмешиваться нежелательно.

И стена снова стала ослепительно белой.

– А ну, верни назад! – заорал я и заколошматил по ней рукой.

Перегородка тут же снова стала прозрачной, и я немного успокоился. Присмотрелся: Ивар выглядел нормально. Да нет, отлично он выглядел! Спокойным, отдохнувшим. И снова молодым. Смешно звучит, учитывая, сколько ему на самом деле лет, но тогда я подумал именно так.

Его руки – обе! – выглядели абсолютно здоровыми, лицо разгладилось; синяки, царапины и даже щетина – всё исчезло, будто он неделю отлеживался в медкапсуле, а потом еще в хорошем стерилизаторе побывал.

Убедившись, что он в порядке, я отлип от стекла, которое оказалось вовсе даже и не стеклом на ощупь, и прошелся по комнате в поисках двери. И ничего, разумеется, не нашел. Возникло нехорошее чувство, что сейчас все стены в комнате станут прозрачными, и окажемся мы с Иваром в большом аквариуме. Интересно, кто станет пялиться на нас сверху? Какие твари?

– Восстановление систем жизнедеятельности лейтенанта Ивара Маккоя будет завершено через тридцать секунд, – сообщил вдруг голос. – Двадцать девять. Двадцать восемь…

Я снова вернулся к прозрачной стене, уже откровенно ничего не понимая. Да где же мы, черт возьми? Если в плену, то почему с нами так носятся?

Я совсем не ожидал, что когда счет дойдет до нуля, стена исчезнет. Кажется, никто не собирался препятствовать нашему общению, хотя я уже представлял, как буду орать и колотить по стене ножкой от стола.

Ивар не вскочил, оглядываясь, не принялся ощупывать себя. Я скорее догадался, чем увидел, что он уже не в забытьи.

– Привет, братишка, – я подошел и очень аккуратно, все еще не веря в происходящее, положил руку ему на правое – снова здоровое – плечо.

Точно так же, как и я до этого, Ивар открыл глаза и тут же сощурился. Но тут случилось странное: свет слегка померк, становясь вполне комфортным.

– Что случилось, Джей? – шепотом спросил меня Ивар. – Где мы?

– Понятия не имею, – я огляделся: может, с таким светом удастся что-то разглядеть, но нет. Мы были в абсолютно герметичном помещении. Вы не понимаете: не в закрытом, а герметичном. Будто оказались внутри детского пластикового кубика. На полу, стенах и потолке не было ни единой щели. Да даже столы – и те не прикручивались к полу, а словно были отлиты вместе с ним.

– Вы в безопасности, лейтенант Ивар Маккой, – немедленно встрял голос, и Ивар вздрогнул, подобрался.

– Кто говорит? – спросил громко, резко садясь.

– Я управляю этой Станцией, лейтенант Ивар Маккой, – без промедления ответил голос. – Уточните, пожалуйста, вы нуждаетесь в одежде для каких-то иных целей, кроме сохранения тепла?

Тут мы с Иваром переглянусь, разом поняв, в какой заднице оказались. Этот вопрос… ну вы же понимаете? Человек не мог его задать, и иллюзий у нас не осталось.

У меня аж горло перехватило. В десанте нам каждый день велели быть готовыми вступить в настоящий, а не учебный бой. И все мы этого боялись. Потому что любой человек боится смерти, а пока еще с заданий не возвращался никто.

Никто не думал, что может попасть в плен. И не задавался вопросом, что будет с ним в этом случае и не лучше ли сгореть заживо в шаттле.

То, что нас вылечили, означало лишь, что мы должны в полной мере ощутить изощренность пыток. Когда до меня дошло это, я содрогнулся.

– Да, нам нужна одежда, – отчеканил тем временем Ивар. – И я хочу видеть главнокомандующего.

– Пока что это невозможно, лейтенант Ивар Маккой, – ответил голос, и кусок стены в виде прямоугольника вдруг исчез, впуская круглого летающего робота со стопкой одежды в манипуляторах.

Наверное, это было глупо, но я немедленно бросился в открывшийся проем, выбежал в коридор и… остановился, поняв, что никто не собирается меня ловить. Как и закрывать проем.

– Что случилось, рядовой Джейсон Криг, – поинтересовался голос. – Вам необходимо избавить организм от продуктов метаболизма?

– Что? – я обернулся.

– Я предполагаю, что для этого вам нужно уединение, – проговорил голос. – Пожалуйста, следуйте за роботом.

– Кажется, он спрашивает, не побежал ли ты искать туалет, – перевел мне Ивар. – Почему я не могу поговорить с командующим? – спросил он в потолок.

– Поговорить вы, разумеется, можете, лейтенант Ивар Маккой. Но в предыдущем вопросе вы высказали пожелание увидеть его, а это пока что невозможно. Я управляющий Станцией и, соответственно, ее командующий.

– Прекрасно, – процедил Ивар. – Как к вам обращаться?

– Вы имеете в виду имя? – уточнил голос. – У вашей расы ведь принято давать имена и звания.

– А у вашей – нет? – сухо спросил Ивар.

– У расы, к которой я условно принадлежу, роль имени играет особая звуковая интонация, уникальная для каждой особи. Но у меня нет имени как такого, а звание звучит так, – голос выдал какой-то странный звук, похожий одновременно на свист, стрекот и пение.

– Ладно, – Ивар нахмурился. – Чего вы от нас хотите?

Мне вдруг ужасно захотелось, чтобы он не задавал этого вопроса. Все же было ясно без слов: сейчас нам начнут задавать вопросы, а потом, когда мы откажемся отвечать… Впрочем, может, все и не будет так страшно. Если чертовы пришельцы сумели вырастить мне глаз, то, наверное, и заставить повиноваться сумеют на раз-два.

И мы оба не ожидали услышать в ответ:

– Наши желания совпадают, лейтенант Ивар Маккой. Остановить бессмысленные нападения.

Я тупо уставился на Ивара. Хотел было переспросить, правильно ли я расслышал, но это не требовалось. Он смотрел на меня так же непонимающе и неверяще.

Мы молча оделись. Простые белые комбинезоны без единого шва и застежек оказались точно впору, как и ботинки-тире-носки. Не знаю, как описать ту одежду, как, впрочем, и ткань, из которой она была сделана. Она облегала тело, как вторая кожа, но не стесняла движений. Края длинного, от горла до пупка разреза, сошлись и будто срослись за пару секунд. Я подергал комбинезон в… хм, в стратегических местах, размышляя, неужели придется раздеваться полностью, чтобы отлить. Ткань мягко разошлась, а потом так же затянулась обратно.

– Вы убили тысячи людей, – сказал Ивар, одевшись. – Но нас почему-то спасли. Да еще и говорите про бессмысленные нападения. Давайте уже на чистоту. Что вам от нас нужно?

– У меня директива оказывать помощь мирному населению. Я понимаю, что найденный с вами предмет, скорее всего, является оружием, но, согласно Примордиальной Директиве, мой долг – помогать мирным представителям любой разумной расы, а на момент вашего обнаружения вы были безоружными, следовательно, мирными. Кроме того, я рад наконец-то изучить вашу расу не по отрывочным данным из электронной библиотеки разрушенной Станции и не во время боевых действий.

Тут меня снова прошиб холодный пот.

– Они пустят нас на опыты… – прошептал я, едва ворочая языком.

– В опытах нет нужды, – сказал на это голос совершенно равнодушно. – Физиологию ваших тел я изучил полностью еще пятьдесят шесть лет назад. – Но я надеюсь, что вы поделитесь со мной некоторой информацией добровольно.

– Не раньше, чем обеспечат информацией нас! – отрезал Ивар. – С кем я разговариваю, черт возьми?!

– Я отвечу на этот вопрос исчерпывающе, но позже, – пообещал голос. – Сейчас могу сказать, что я управляющий Исследовательской Станцией планетоида системы планет… – дальше раздался уже знакомый свист-клекот, явно означающий название.

– Что? – переспросил Ивар, замерев. – Какой-какой Станцией? Исследовательской?..

– Да, лейтенант Ивар Маккой, к сожалению, именно исследовательской, – подтвердил голос. – Военные действия не входят и никогда не входили в мои директивы.

– Да черта с два! – взорвался Ивар, в ярости пнув стол ногой. – Заливай эту х***ю кому-нибудь другому!

– Вы не верите мне, – констатировал голос. – Я этого не предвидел. Я могу продемонстрировать видеозапись, но это займет сто шестьдесят пять лет. Желаете начать просмотр?

– Я желаю, чтобы ты, наконец, показался мне на глаза, – прорычал Ивар. – И объяснил внятно, что за чушь про мирные намерения ты сейчас несешь! Ты убил три полка! Превратил моих людей в фарш! И теперь, как последний трус, спрятался за белыми стенами и несешь чушь, что, мол, «не хотел»?!

– Я действительно не хотел их убивать. Но ряд систем Станции действуют независимо от моей воли. В частности, Система защиты. Все началось пятьдесят шесть лет назад, когда представители вашей расы впервые приземлились на планетоид. Наверное, с моей стороны было ошибкой посылать к ним развед-робота, но тогда я не мог предположить, что разумные существа способны на бездумное насилие. Люди разрушили робота и тем самым автоматически запустили протокол самообороны… Дальнейшее вы, вероятно, знаете. На вашей планете инцидент был воспринят как объявление войны, и как я ни пытался донести до главнокомандующих истинное положение дел, мои попытки не увенчались успехом. Мои роботы-переговорщики уничтожались, сообщения игнорировались, а приглашения на переговоры с единственным условием – никакого оружия, – видимо, были восприняты как уловка.

Выслушав это, Ивар пошатнулся и, пятясь, добрел до стены, чтобы без сил съехать по ней спиной. Стеклянным взглядом он уставился перед собой.

– Я не верю тебе… – сказал глухо. – Ты и все остальные – вы чертовы ублюдки! Системы у него действуют независимо… – передразнил с горечью. – Так разрушил бы нахрен эти системы!

– Если бы я мог, я бы так и поступил, – неожиданно согласился голос. – Но я не могу. Физически, или, точнее, механически. Видите ли, я обладаю свободой воли лишь в ограниченном диапазоне, как и любая искусственно созданная разумная система.

Вы поняли?

Искусственная. Разумная. Система. С нами говорил чертов робот!

Да, по лицу вижу – вы поняли. А тогда мне понадобилось несколько минут, чтобы въехать, что это вообще значит. А потом я на негнущихся ногах подошел к Ивару и протянул ему руку.

– Вставай, – во рту пересохло, так что я почти хрипел.

– Если я встану, – глухо сказал Ивар, – я кого-нибудь убью. Либо систему эту разумную, либо наше гребаное трахнутое командование, либо себя, на худой конец.

Но всё-таки он схватился за меня и поднялся на ноги.

– Лейтенант Ивар Мак… – начал было голос, но Ивар его оборвал.

– Заткнись! – отрывисто бросил он. – Я не собираюсь больше разговаривать с роботом. Где те, кто тебя создал?

– Неизвестно, – теперь стало понятно, почему в речи голоса не было ни одной эмоции. – Этот планетоид не всегда находился в данном секторе космоса. Изначально его местоположение было в нескольких парсеках отсюда рядом с планетой, фауна которой отличалась большим видовым разнообразием. К сожалению, её биологическая среда оказалась враждебна и агрессивна, и по стандартной шкале ей был присвоен статус чрезвычайно опасной. Тогда они создали меня, снабдили всем необходимым, чтобы построить Базу на ближайшем планетоиде и вести наблюдения. Потом на родной планете моих создателей случилась эпидемия, и им стало не до затерянного в космосе исследовательского центра, населенного роботами. Прошло три тысячи четыреста двадцать семь земных лет с момента последнего сообщения от них. Всё это время я функционирую автономно.

У меня к тому времени тоже назрел вопрос, и, когда голос умолк, я поспешно его выпалил:

– Почему ты не убил нас, когда мы шлепнулись на твой планетоид? Ты сбил нас, почему не закончил начатое?

– Несколько земных лет назад у меня вышла из строя система слежения за тем сектором, куда вы приземлились. Я не стал её чинить, желая… Нет, здесь будет правильным другой глагол. Надеясь, что так я когда-нибудь получу шанс на переговоры. Так и вышло.

Тут я заметил, что Ивар побледнел.

– Ты лжешь, – процедил он. – Я не верю ни единому твоему слову!

– Да, на вашем месте я бы пришел к такому же выводу, – снова согласился голос. – Особенность человеческой психики. Защитная реакция. Легче не поверить, чем осознать.

– Иди-ка ты нахрен с психиатрией своей! – рявкнул я, с тревогой глядя на Ивара.

Слишком часто я видел этот взгляд раньше. И слишком боялся, что он таким и останется. Ивар словно вернулся в тот день, когда я мотался на истребителе перед его транспортником, убеждая свалить из боя. Казалось, те раны уже давно зажили, а вот нет же. Ну и мне тоже было не по себе. Одно дело знать, что парни погибли, защищая нас всех, и совсем другое – что это просто ошибка. Директивы-протоколы, мать их так.

– Простите, рядовой Джейсон Криг, я пока не в совершенстве знаю ваш язык, но предполагаю, что это образное выражение, верно? – в эту минуту мне показалось, что чертов робот надо мной издевается.

– Допустим, – оборвал нас Ивар с отсутствующим видом. – Допустим, ты говоришь правду. Что теперь?

– К сожалению, ваше правительство рассуждает так же, как вы. Они не верят мне. В этом их трудно винить: наверняка предложение явиться на переговоры без оружия кажутся подозрительными. Я сильно надеюсь, что вы сумеете их переубедить.

Ивар некоторое время молчал, сжимая кулаки.

– Очень, – сказал потом неожиданно. – Очень надеюсь, а не сильно надеюсь.

– Очень надеюсь, – послушно поправился голос.

Я поежился, снова сев на стол. Ивар молчал, уставившись в стену.

– У тебя пожрать найдется? – нарушил я тишину. Видимо, нашу кровь очистили от армейской химии, и мозг вспомнил, что такое голод.

– Простите, рядовой Джейсон Криг, я не понял вашего вопроса, – отозвался голос.

– Просто Криг, – буркнул я. – Нам нужна пища. Еда. Человеческое топливо. Иначе никому мы ничего уже не расскажем, а у тебя будет на две жертвы больше.

– Я понял. Да, я синтезировал вашу привычную пищу, процесс как раз завершился. И чтобы вам было удобнее, я создал привычную обстановку. Уровень вашего адреналина показывает, что эта комната вызывает у вас напряжение.

Открылся очередной проем, впуская деловитого робота. Мы с Иваром отправились за ним, и после длинного коридора оказались в довольно необычной комнате. Мебель там была вся такая… со скругленными углами. И элипсовидное окно на полстены. Вообще, интерьер был странным, но каким-то уютным. А еще было совершенно очевидно, что система эта разумная постаралась на славу, продумывая каждую мелочь, начиная с регулируемых во все стороны спинок и подлокотников и заканчивая какой-то невероятной кроватью, полностью состоящей из плотного желеобразного вещества. Оно было теплым и принимало форму тела, при этом отлично поддерживая позвоночник.

Еще один робот быстро влетел вслед за нами, в его манипуляторах были зажаты две миски с чем-то белесым, студенистым.

– Только не это! – я с ужасом копнул месиво биомассы ложкой. Меня аж перекосило от отвращения.

Ивар же посмотрел на тарелку лишь мельком. Он надолго застыл посреди комнаты, скользя взглядом по мебели и большому панорамному окну, выходящему на серую пустыню, а потом вдруг вскинул руку, зажимая рот.

– Меня сейчас стошнит… – выдавил глухо.

Я вообще не слишком быстро соображаю, поэтому в тот момент я просто растерялся, не зная, что сказать и как среагировать. Я понимал чувства Ивара – по крайней мере, мне так тогда казалось.

– Не нужно так… – неловко попытался я его утешить. – Зато у нас есть шанс всё это прекратить. Кто знает, сколько еще людей погибло бы?

Тут в комнату влетел еще один робот и направился прямиком к Ивару.

– Лейтенант Ивар Маккой, я должен стабилизировать ваше состояние.

В манипуляторах он держал штуку, похожую на инъектор.

Ивар не двигался, пока робот летел к нему, а потом вдруг вздрогнул, будто очнувшись.

– Пошел нахер! – отчеканил он и запустил робота в стену.

– Лейтенант Ивар Маккой, я не желаю вам зла, – в дверь влетел еще один робот. Но приближаться не стал, замер у самой стены.

Я, вообще-то, не жалую все эти уколы, но в тот момент идея показалась мне здравой. Стоило только посмотреть Ивару в глаза. Ни черта он не успокоился после той битвы. Даже кажется, только сейчас до него по-настоящему и дошло, что тогда случилось. Потому что вот так обычно реагируют – орут, запускают в стену роботов, матерятся. А не молчат, как было в те страшные месяцы.

– Ты можешь синтезировать спирт? – спросил я, отрицательно покачав головой, когда увидел, что робот решил зайти со спины. – Выпивка – это и лучшее снотворное, и успокоительное.

– Спирт? – с некоторой заминкой переспросил голос. – Какое конкретно химическое соединение вы имеете в виду? И что собираетесь с ним делать?

– Не надо ничего, – мотнул головой Ивар. – Мне просто… – он деревянной походкой подошел к дивану и тяжело на него опустился. – Доказательства, – сказал после недолгого молчания, глядя в пол. – Чем ты можешь доказать свои слова? Какого черта нам вообще тебе верить?

– Я покажу записи. Всё с самого начала. Вы сами увидите.

– Что ж… – Ивар поднял голову, и взгляд у него стал… даже пугающе решительным. – Тогда показывай.

То, что он показал… А давайте я расскажу вам сказку.

Жила-была когда-то, хренову тучу лет назад, цивилизация. Высокоразвитая, умная – нам и не снилось. Занималась цивилизация помимо всего прочего исследованиями. И наткнулась она двенадцать тысяч лет назад на интересную, полную жизни планету. И очень опасную. Тогда они решили построить на ближайшем планетоиде исследовательскую Станцию с роботами под управлением мощного компьютера с самым совершенным по тем временам искусственным интеллектом. И все было хорошо до поры до времени.

Знаете, мы много версий тех событий слышали. Правительство как всегда щедро льет все дерьмо в один чан. Но правда такова: пятьдесят лет назад на том же самом планетоиде была построена еще одна База. Человеческая. О Станции пришельцев никто и знать не знал, пока управляющий не отправил робота знакомиться с новым для себя видом. О людях он к тому времени уже имел представление, но слишком скудное, чтобы состоялся полноценный контакт. Возможно, изучи он сначала хотя бы наш язык, всё было бы иначе. Но всё случилось так, как случилось: люди увидели робота, испугались и открыли огонь.

Инструкции – ну, или как это там правильно называется, протоколы, – безопасности на этот счет были однозначными: защищаться, но он сумел воспользоваться вспомогательной директивой о случайном ущербе и послал к людям еще одного робота. Тот пытался общаться, привлекал к себе внимание.

И снова был уничтожен. Последнее, что было видно через его камеру, – солдат, поднимающий излучатель.

А через несколько часов люди сами пришли к Станции. С тяжелой техникой, кучей вооружения. Предложили назваться, выйти на контакт, и сразу же дали предупреждающий залп по скалам перед Станцией. Не знаю, что за приказ был отдан тем парням. И чего на самом деле добивалось их командование. Но выглядело это вполне однозначно: как угроза.

Ну, а дальше, думаю, вам все понятно. Нападавшие были уничтожены, люди решили, что им объявили войну, и посылали на Станцию все новые отряды. Чем добивались только одного: Система безопасности все расширяла и расширяла карантинную зону. Постепенно в нее попала и человеческая База, и весь планетоид, и его атмосфера, и космическое пространство вокруг.

Действия все ужесточались – задействовались протоколы все более и более жесткого сценария. Агрессией теперь для него было не открытие огня, а просто сам факт наличия оружия.

Это заняло несколько суток, почти без перерыва. Робот показал нам всю свою историю – начиная от гибели цивилизации его создателей и заканчивая падением нашего шаттла. Самое первое нападение на роботов-разведчиков, каждый «бой», каждое уничтожение кораблей-парламентеров. Я не видел всего, периодически не выдерживая и засыпая, но Ивар ложился только когда окончательно переставал воспринимать информацию. А когда всё закончилось…

– Двенадцатое сентября две тысячи сто тридцать седьмого года, – сказал он тогда так, будто каждое слово причиняло боль. – Покажи еще раз тот бой.

– Но лейтенант… – начал было голос, но Ивар оборвал его, крикнув:

– Покажи!

Конечно, этот робот читал наши мысли. В тот момент мы об этом узнали. Потому что показал он именно то, что на самом деле хотел увидеть Ивар, хоть тот и не добавил ничего вслух.

На стене, превращенной в огромный экран, появилось серьезное лицо Леонарда.

Я зажмурился. А вы бы смогли спокойно смотреть на то, как ваш друг умирает? Я – нет.

Леонард ничего не успел понять. Его корабль мгновенно поглотила вспышка ослепительно-белого пламени, а в следующую секунду в космосе не осталось даже пепла.

«Спирт», – попросил я мысленно, почему-то не сомневаясь, что меня услышат. – «И воду. Мы будем пить их, пока не станем пьяными и не заснем».

Я знал, о чем говорил. Не знаю, как Ивар пережил тот год, о чем думал, что чувствовал. Тогда он все эмоции в себе держал. Зато теперь, на планетоиде, наконец прорвало…

«Извини, Джейсон, это слишком долго», – раздался голос прямо у меня в голове, и Ивар обмяк в моих руках. Выполнивший свою миссию робот бесшумно вылетел у него из-за спины.

– А я подожду все-таки спирта, – я чуть толкнул Ивара, укладывая на кровать. Подушки не было, но она была и не нужна, как и одеяло. Подвижная мембрана матраса прошла волной от изголовья вниз, к ногам, подстраиваясь под контуры тела Ивара, а какие-то там супер-пупер климатические датчики регулировали температуру так, что невозможно было ни замерзнуть, ни вспотеть.

Ивар проспал почти тридцать часов. Робот сказал, что действие укола было рассчитано всего на восемь.

Я за это время успел выспаться, пообщаться с хозяином Станции и даже дать ему имя… Ну да, это я дал имя, ведь надо же было как-то к нему обращаться. Так что я окрестил его Ирсом. Точнее, сократил его название: Искусственная Разумная Система.

Настроен Ирс весьма благожелательно и был готов потакать желаниям гостей – в разумных пределах, конечно. Я объяснил ему, что такое настоящий душ и яичница, отстоял право надевать под штаны белье – он уверял, что его ткань прекрасно фильтрует продукты органической деятельности – и попробовал не меньше дюжины вариантов спирта.

– Если бы знать точную формулу, было бы проще, – сообщил он, когда я выплюнул очередную синтезированную им бурду.

– Да откуда я могу это знать, – ответил я, хватая стакан с водой. Залпом выпил половину, чтобы избавиться от мерзкого вкуса. – Мне не до науки было.

– Цэ-два-аш-пять-о-аш, – раздался сонный голос. – Неужели не помнишь, как Крису мать бутылочки с дежурства присылала? Подписанные.

– Да не до чтения было, когда она их присылала, – улыбнулся я, подбегая к дивану.

Ивар сел и потер глаза рукой.

– Не делай так больше, – сказал мрачно.

– Простите, лейтенант Ивар Маккой, я действовал вынужденно, так как видел угрозу вашему здоровью, – голос Ирса по-прежнему не выражал никаких эмоций, и от этого уже становилось не по себе. Почему-то когда он обращался не ко мне, это было особенно заметно.

– Хватит уже, – Ивар поморщился. – Называть меня так. По имени или просто лейтенант.

– Если можно, я предпочту имя. Спасибо.

Тут я в очередной раз убедился, что наши мысли давно уже не только наши, потому что на этот раз эмоция в голосе была. Точнее, из рук вон плохая попытка её изобразить.

Ивар сделал неопределенный жест рукой и поспешил в ванную.

– Так лучше, Джейсон? – поинтересовался Ирс, когда он ушел. Тон его голоса смешно скакнул вверх, как первое мычание новорожденного теленка буйкота.

Я покачал головой, и Ирс попробовал еще раз.

– Так лучше?.. Так лучше?! Тааак луучшеее?

Я рассмеялся. Ну правда – это было забавно. Мы прогнали еще с десяток вариантов, и наконец нашли правильно звучащий.

Ивар вернулся минут через двадцать, когда мы вовсю разучивали «удивление». Под его взглядом я как-то стушевался, да и Ирс замолчал.

– Что дальше? – спросил Ивар напряженно.

Мне стало неуютно. Успев расслабиться за то время, что он спал, я совсем забыл, кем на самом деле был для нас Ирс.

– Для начала поедим? – предложил я тогда.

В проеме тут же появились два робота. Каждый нес в манипуляторах тарелку с чем-то разноцветным. Я придирчиво все рассмотрел и понюхал.

– Да, про свежесть запаха огурца ты понял неправильно, – вздохнул я и отодвинул в сторону кусок чего-то белого в яркую зеленую полоску, невыносимо воняющий хлоркой. – А вот омлет пахнет как надо, – и поддел вилкой желтую пышную массу, – надеюсь, привкуса мыла больше не будет.

– Вкусовые ощущения субъективны, – ответил Ирс. – К тому же у вас принята сравнительная система оценки: «сладкий как мед» или «кислый как лимон». Слишком много переменных величин для составления единственно верного алгоритма синтеза. Мне нужно провести больше экспериментов. На вкусовое восприятие вас обоих. Я подготовлю образцы.

– А помимо вкусового восприятия? – спросил Ивар неожиданно резко. – Какие еще эксперименты запланированы? Что ты вообще собираешься делать с нами дальше?

Для Ирса, кажется, этот вопрос не стал чем-то внезапным. По крайней мере, ответил он быстро:

– Ивар, я не буду вас пытать или удерживать силой. Но вы должны понимать, что я выполняю директивы и в случае проявления агрессии буду вынужден реагировать.

– Я не спрашивал, чего ты не будешь делать, – отрезал Ивар. – Я спросил, что ты собираешься сделать с нами.

– Доказать, что я не враг. – Какую бы эмоцию не пытался изобразить сейчас Ирс, она у него не получилась. – И доставить в любую выбранную вами точку космоса.

Ивар ему не поверил. Позавчера я тоже не особо верил, но к тому моменту уже перестал видеть в нем врага. Ирс же просто вывел на одну из стен изображение, показывая нам огромное полупустое помещение. В нем сновали роботы, суетились, как рой искусственных пчел, которых мы выпускали в наши теплицы. В чем-то копошились, что-то таскали, летали туда-сюда.

– Мне потребуется время, чтобы синтезировать достаточное количество материалов для создания корабля, – сказал Ирс – И мне хочется, чтобы вы не испытывали дискомфорта, пока ждете.

– Ивар, – окликнул я. Да уж, миссия у меня – не позавидуешь. Не сказать, что я прям влюбился в Ирса, но я ему доверял. Вот знаете, как бывает? Первый раз кого-то видишь – и знаешь, что не подведет. Хотя это, конечно, не отменяло того, что по его вине погибли люди. – Ивар, Ирс пытается помочь.

– Да, в этом я не сомневаюсь, – Ивар медленно кивнул. – Вопрос только, кому…

Ирс некоторое время молчал, а потом дверь распахнулась, и в комнату влетел робот.

– Я покажу вам кое-что, – сказал Ирс. – Прошу, следуйте за проводником.

Мы с Иваром переглянулись и вышли в коридор. Шли долго. Кажется, прошли всю Станцию: не такой уж и большой она была. Коридоры, стены, окна. Роботы везде, большие, маленькие. Все разной формы… А точнее, они меняли её на ходу. На скорости превращались в каплю, когда останавливались – в круг. Квадратных и прямоугольных я тоже видел, но, по-моему, им просто зачем-то было нужно быть именно квадратными в тот момент. Вот и всё, что мы увидели в тот раз. Робот привел нас в большое помещение с какими-то колоннами – совершенно пустое. Там было темно, в воздухе висел какой-то туман. А еще давило на уши и покалывало кожу.

– Ты хотел увидеть командующего, Ивар, – голос Ирса звучал тут громче. – Смотри. Это я.

Растерянно оглядевшись, Ивар коснулся рукой одной из колонн и удивленно вскинул брови. Я тоже потрогал: та гудела и дрожала.

– У меня нет цели причинить вред вашему виду, иначе я сделал бы это давным-давно. У меня есть все возможности, чтобы уничтожить, подчинить или изолировать ваш вид на длительный срок. Но у меня нет мотивов. Между нами нет и не может быть конкуренции: все необходимые мне ресурсы синтезируемы, а потребности минимальны. Если бы это зависело от меня, я бы с самого начала самоустранился из конфликта и с огромным интересом наблюдал за развитием вашей цивилизации в качестве исключительно наблюдателя. Этот вариант развития событий всё еще возможен, если вы согласитесь на сотрудничество. Всё, чего я хочу, – это прекратить истребление, пока не стало слишком поздно. Иначе всё кончится тем, что ваш вид будет определен как чрезмерно агрессивный и подлежащий содержанию в резервациях.

– Резервации мы и сами строим отлично, – вздохнул я, задирая голову вверх. Колонны казались бесконечно длинными.

Ивар некоторое время молчал. Он еще раз коснулся колонны правой рукой, и я вспомнил, как после крушения та беспомощно болталась.

– Я понял, Ирс, – сказал он наконец. – Извиняться, правда, не буду. Ты ведь понимаешь, почему?

– Да, я понимаю. И мне действительно жаль, Ивар. Но, думаю, я еще могу многое исправить.

На это Ивар лишь покачал головой.

По возвращении нас ждал сюрприз.