Текст книги "Сэр Троглодит"

Вдруг девушка встрепенулась и посмотрела на меня своими глубокими, черными, как сама ночь, глазами, в которых ярко сияли бриллианты звезд первой величины. На несколько секунд мы вот так, глаза в глаза, замерли, потом вампиресса, немного запинаясь, прошептала:

– Я не обижусь, если ты откажешься, но… сейчас мне очень необходим… глоток твоей крови и… немного любви. Я чувствую – ты способен… твоя энергия из ладони… Я даже готова заплатить…

Она, затаив дыхание, ждала моего ответа, а я задумался. Конечно же это была никакая не любовь или внезапно вспыхнувшая страсть ко мне, «великолепному экземпляру самца». Насколько я знал, вампиры испытывали потребность в ласке со стороны представителей противоположного пола раз в несколько лет, будто накапливая страсть, или же после сильных потрясений. Таких, например, как недавно пережила Ситора. В любом случае к выбору партнера они подходили очень тщательно, крайне редко предпочитая представителей иных рас, поскольку в результате такого альянса практически никогда не рождались дети-вампиры.

Таким образом, если она предложила стать ее партнером на одну ночь именно мне, человеку, значит, она действительно отчаянно в этом нуждается. Мне тоже не помешает некоторая разрядка. Да и любопытство заело – а как оно получится?

Я согласился, и мы тихо, стараясь никого не потревожить, проскользнули к речке. Там я расстелил прихваченный с собой плащ, бережно помог Ситоре раздеться, совместив это с ласками. В свете лун мраморно-белое тело девушки выглядело нереально красивым и в то же время не совсем живым. Нет, ничего похожего на мертвечину, скорее что-то демоническое, словно сама дочь ночи снизошла на берег тихого ручейка. Все это производило впечатление зыбкого, но сказочного полусна.

Я протянул девушке свое запястье. Ситора не больно укусила, сделала ровно три глотка, затем, лизнув языком, моментально остановила кровь – мне и регенерацию свою запускать не пришлось – и со вздохом легла на плащ. Она, по-видимому, ожидала, что партнер-человек рухнет на нее и быстро закончит все дела, как привыкли делать короткоживущие существа, но я спешить не стал и сначала обстоятельно с помощью губ, языка и рук настроился на партнершу, как учили, и только когда девушка сама в нетерпении все настойчивее стала пытаться буквально изнасиловать меня, овладел ею.

В лагерь мы вернулись уже под утро. Ситора, прежде чем лечь поспать оставшийся час, довольно мне улыбнулась и нежно поцеловала в щеку.

И тут я почувствовал на себе чье-то внимание. Фиора, приподнявшись на локте, совершенно не скрываясь, сверлила меня яростным взглядом, словно мужа – мартовского кота, вернувшегося под утро пропитанным запахом валерьянки и чужой кошечки. Поняв, что ее заметили, зло фыркнула, резко отвернулась и натянула одеяло себе на голову. Я пожал плечами, в свою очередь тоже поцеловал Ситору и прошел на место.

Утром принцесса была преисполнена злобы, яда и безрассудства. Попало всем, кто подвернулся ей под горячую руку. Кроме меня. Я стал вовсе пустым местом, и когда наши пути пересекались, она обходила меня, словно трухлявый пень, заросший поганками, или вонючую лужу.

С этого самого дня она и стала лезть поперед батьки в пекло. Отчаянно проникала в такие глухие уголки руин, куда и мне было страшно входить, при нападении монстров кидалась в первые ряды и дралась с отчаянной храбростью. На все увещевания Лима только фыркала и отворачивалась. Будь она просто наемницей, никаких проблем и не было бы. Хочет сложить голову в срочном порядке – да и пусть себе. Лишь бы с собой никого не утянула. Но вся загвоздка была в том, что девушка принадлежала к королевскому дому. В случае ее гибели отряду грозило долгое и нудное разбирательство с выяснением самых мельчайших подробностей происшествия. Поэтому Лим так переживал и мучился. Не раз он проклинал тот день, когда согласился зачислить Фиору в отряд в обмен на карту – лучше совсем без добычи остаться, чем иметь ее такой ценой. Он пробовал определить девушку к мечникам, но те воспротивились, предупредив, что команда у них слаженная и человек со стороны будет для них словно третье крыло у птицы. Гномам она была категорически не нужна, и те тоже пригрозили, что уйдут из отряда, раз им настолько не доверяют. Магам она не нужна была тем более, а лекарь в отряде уже имелся и все равно на равных участвовал в поиске. Просто так, без оснований исключить из отряда кого бы то ни было, еще и мотивируя страхом за жизнь охотника,– дело совершенно невозможное. Свои же собратья-охотники осудят такого командира и живо разбегутся – объясняй потом причины. Так что пришлось Лиму, скрепя сердце и скрипя зубами, назначать девушку в поиск. Однако он не терял надежды подловить Фиору на неисполнении прямого приказа и получить повод убрать ее из отряда. Но та была настороже, и стоило командиру что-нибудь ей приказать, выполняла все в точности, скрупулезно следуя духу и букве распоряжения.

Вот так и стал Лим похожим на кота в засаде – ну только чуть-чуть ошибись, птичка, тут же тебя цап-царап!

Сегодня Фиора опять отличилась. Надо отдать ей должное, чутье охотника у нее развилось на зависть. Она и углядела этот пакостный ларец, стоящий в глубине комнаты без окон. Узрела через окно и дверной проем на первом этаже развалин трехэтажного дома. Виден он был с такого ракурса, что, даже точно зная местонахождение предмета, не сразу его обнаружишь. Нарушать дисциплину Фиора не стала и при очередной встрече поисковиков четко доложила о находке. Дело в том, что в поиске мы обычно двигаемся расходящимся веером. Метров через пятьдесят-сто сходимся, обмениваемся мнениями и ощущениями. Довольно часто бывало так, что искатель не видит, не знает, но что-то чувствует. Здесь никто его не осмеет. Наоборот, потребуют подробнее рассказать об ощущениях, вместе хорошенько подумают и примут решение – копать или не копать в данном направлении. Копать, кстати, иногда приходится в буквальном смысле слова.

Лим, поразмыслив, предложил вернуться за ларцом и, не услышав возражений, скомандовал:

– Возвращаемся, подтягиваем отряд и действуем.

Командир поставил мечников прикрывать углы здания, двух гномов и магов – центр, на себя взял окна верхних этажей, а Ситору с Фиорой направил в комнату за ларцом. Мне и гному Ждаму, владельцам самого мощного оружия в отряде – скоробоев, приказал непосредственно прикрывать девушек.

Мне уже давно пришлось рассекретить, что я имею скоробой и ручную бомбарду. Древнее оружие, особенно в таком хорошем состоянии, было редкостью и стоило очень дорого. Мало того, сами кристаллы-накопители стоили приличных денег, в том числе недешево стоила их перезарядка. Но, когда пришлось выбирать, использовать свою магию на глазах у магов отряда или ручное оружие, я предпочел засветить оружие. Всегда можно отговориться тем, что нашел или получил от учителя, или просто где-то купил. Лим тут же попросил меня уступить ручную бомбарду принцессе, на что я не возражал, понимая его волнение. Он, может быть, попросил бы и скоробой, но тот из-за веса и габаритов девушке не очень подходил. В отряде, кстати, был еще один скоробой, который принадлежал гномам, но те никому никогда не давали им пользоваться.

Нужное нам помещение представляло собой просторный, вероятно, когда-то бальный, зал с четырьмя большими окнами с низкими, почти до самой земли подоконниками. С противоположной стороны зал перегораживала глухая стена с дверным проемом ближе к правому краю. Проем этот был плотно забит битым кирпичом и прочим мусором, так же как и главный вход, расположенный по центру правой стены. В левом углу была отгорожена небольшая комнатка, скорее всего, кладовка, в которой во время бала держали напитки и закуски, предназначенные для услаждения гостей. Вот в этой-то комнатке без окон и виднелся под определенным углом столик, на котором стоял вожделенный ларец.

Девушки осторожно подошли к зданию, еще раз внимательно осмотрели зал и, не увидев опасности, вошли через окна в помещение. Ничего не произошло. Они сделали пару шагов по направлению к кладовке, и тут… Я что-то почувствовал, но что это такое, никак не мог вспомнить. Словно едва уловимый запах или ощущение чего-то знакомого. Кажется, вот-вот – и ты все вспомнишь: и что это за запах, и что с ним связано, и чего от него следует ожидать, но, как ни силился, ничего конкретного вспомнить не мог. Одно только чувство угрозы и опасности тревожным колокольчиком стало все громче звенеть где-то внутри моего естества. Я насторожился и расширил круг внимания до максимума. К сожалению, с тренировками в отряде было довольно напряженно – я старался, как бы ни был занят, найти время и место, чтобы размяться, но удавалось это нечасто. Поэтому нередко приходилось использовать транс для тренировки тела и магических способностей. Таким образом, предел моих поисковых сетей составлял по-прежнему полкилометра, но и этого хватило, чтобы увидеть в магическом диапазоне стремительно приближающуюся со всех сторон волну мутантов. Казалось, с каждым шагом девушек по направлению к ларцу скорость их движения возрастала, хотя и так была немалой. Я крикнул, что чую опасность со всех направлений. Вскоре элв подтвердил мои слова:

– Через несколько секунд они будут здесь! Очень много мутантов! Мы можем не сдержать их!

Трудно сказать, что было бы лучше предпринять девушкам в этой ситуации. Может быть, отступить к отряду, а может быть, и нет. Во всяком случае, пока Ситора колебалась (что-то в последнее время она стала очень осторожна), Фиора бросилась через зал в кладовку. И тут со всех сторон на отряд навалились мутанты.

Вероятно, когда-то много лет назад это были люди, но теперь, кроме двуногости, они ничем не напоминали людей, даже количеством голов, ртов и рук. Толстые, почти лопающиеся, или худые, совсем скелеты; несгибаемые, как лук титана, или гибкие, словно змеи,– они оголтело перли вперед, не считаясь с потерями. Раньше они себя так не вели. Обладая некоторым разумом и инстинктом самосохранения, старались устраивать засады, внезапные налеты, но никогда не лезли напролом, как сейчас. Даже серьезно раненные продолжали упорно двигаться вперед к цели, то есть к девушкам. Остальные, судя по всему, их не интересовали и воспринимались как преграда, которую надо быстрее преодолеть.

Мечники перестроились дугой спиной к зданию, вместе с магами прикрывая окна зала. Гномы из арбалетов садили по окнам второго и третьего этажей, сбивая мутантов, с ловкостью обезьян карабкавшихся по стенам от углов дома и через остатки крыши. Оттуда они старались спрыгнуть вниз и прорваться в зал. Мы с Ждамом прикрывали фланги мечников.

Толпу напавших мутантов я встретил сплошным огнем. Вскоре к частому пульсирующему посвисту моего оружия присоединился такой же слева – Ждам со своим скоробоем тоже вступил в схватку. Вдруг Фиора вскрикнула, и к нашим руладам добавились редкие вздохи ее ручной бомбарды. Мутанты, не сумев прорваться сквозь залпы гномов прямо к окнам зала, сменили тактику. Они пробили дыру в потолке и проникли к девушкам сверху. Один из секторов внимания показал мне, что работа по пробивке еще нескольких дыр продвигается у мутантов успешно. Ситора превратилась в вихрь, из которого разлетались ошметки окровавленного мяса. Не отвлекаясь от основной работы, я выделил сначала два, потом четыре сектора внимания, объединив их для магического осмотра помещения и собственно ларца, предмета нашего любопытства. Так много потребовалось из-за очень интересной структуры воздействия, внедренной в кристалл, находящийся в открытом ларце, и другого воздействия, внедренного в сам ларец. Схема была очень сложная, красивая, удивительно компактная и настолько неэнергоемкая, что, проработав столько лет, могла продолжать работать еще столько же.

Твари сбегались со всего города и наращивали давление. В то же время мечники уже потеряли троих своих товарищей. Их сбили с ног и, навалившись всей массой, попросту разорвали в одно мгновение. Элв пока в схватку не вступал, готовя мощное воздействие. Оно мне было знакомо, но казалось не очень подходящим для скоротечного боя. Подготовив структуру, элв стал вливать в нее энергию и, по-видимому, не рассчитал силы. Он уже шатался, выжимая из себя остатки, но магии все равно не хватало примерно на треть. Главное, он использовал не внешнюю энергию, а только внутренние силы – стало быть, в управлении магическими потоками он находился в самом начале пути или не имел толковых учителей. Решив, что сейчас вряд ли кто разберется в происходящем, я немного помог элву – закачал недостающий объем, а у мага, похоже, звезды в глазах хороводы водили, поскольку он заметил только то, что воздействие готово к активации. С облегчением оттолкнув от себя структуру, элв активировал воздействие и без сил рухнул, где стоял. Его творение сформировало зеленоватое облако, похожее на слоистый дым, которое выгнулось в полукруг радиусом метров пятнадцать и опустилось на землю немногим дальше строя мечников. Моментально в том месте, пробив каменную мостовую, выстрелили вверх ростки жутко колючего растения и с огромной скоростью образовали непроходимое переплетение прочных веток, усеянных ядовитыми шипами в ладонь длиной.

Однако мутантов это не смутило – они лезли напролом, гибли, повисали на ветвях, а их сородичи продолжали атаку, используя тела погибших как мостки. Когда вал из трупов на кустарнике, продолжавшем расти, достиг двухметровой высоты, мутанты стали с этой высоты перепрыгивать через мечников и, оказавшись у них в тылу, атаковать сзади. Так мы потеряли еще двоих, пока не сократили периметр обороны до предела. А мне пришлось покрутиться, как и всем, кто был за спинами мечников. Пристрелить из скоробоя мутанта – еще полдела. Увернуться от падающей туши – вторая часть задачи. Я был вынужден почти все секторы внимания переключить на оборону. Первая дыра в потолке расширялась, и вскоре девушки явно не смогут противостоять натиску мутантов. Чтобы помочь им, я задействовал одну из последних разработок учебного центра – запространственный щит, которым заткнул дыру в потолке. В зале сразу стало свободно, хотя монстры, словно гигантская сумасшедшая мясорубка, продолжали продавливать своих товарищей сквозь щит в неведомые дали, ничуть не заботясь об их судьбе. Я очень наделся, что девушки в полутьме комнаты не разглядят, куда подевались нападавшие, а маги, занятые боем, к тому же в этом безумии слабеньких магических излучений тварей, не разглядят структуру моего воздействия.

Надо было вырываться отсюда, а для этого требовалось вернуть девушек из зала. Но только Лим собрался отдать соответствующую команду, как Фиора, пользуясь передышкой, стремительно бросилась к кладовой. Вот тут и прозвучали исторические слова Лима. В горячке боя он не потерял голову и сумел разглядеть, что твари пробили потолок еще в двух местах.

Фиора влетела в кладовку, подхватила ларец и… оказалась отрезанной от нас толпой мутантов. Она отступила обратно в комнатку, поставила ларец на место и встретила нападавших в дверном проеме. Прабабушка действительно хорошо учила – Фиора словно окуталась молниями, так стремительно мелькали клинки в ее руках, не давая тварям приблизиться на длину шпаги. Густая кровь монстров брызгала фонтаном, из толпы сыпались отрубленные конечности, головы и куски тел мутантов. Однако долго это продолжаться не могло. Еще немного – и обезумевшие твари завалят девушку телами и просто утопят в своей крови. Да и уклоняться от ударов когтистых лап ей становилось все сложнее и сложнее.

Скоробой использовать я опасался – можно было задеть девушку. Тогда я выхватил клинки, увеличив их магическую длину до максимума, и стальным вихрем врезался в гущу тварей, не забыв добавить еще два щита к дырам в потолке, чтобы хоть немного перекрыть поток мутантов.

Пробив себе кровавую тропу, я, не церемонясь, затолкнул Фиору в кладовку и в ответ на возмущенный возглас прорычал:

– Закрой крышку!

– Хам!

– Закрой крышку ларца!

Чвяк! Хлопнула крышка, и я тут же отправил в замок ларца воздействие, блокирующее гармонические колебания магии, которое давно подготовил, но не имел возможности применить. Оно бы не подействовало при открытой крышке, а закрыть ее дистанционно у меня не получилось – внедренная в ларец структура заставляла магические воздействия либо проскальзывать мимо, либо отражаться.

В это самое мгновение сверху на девушку упал кусок потолка, оглушив ее, и рухнули две твари. Одна из них прямо в полете достала спину Фиоры когтями, прочертив четыре глубокие борозды. Этому мутанту я сначала отрубил лапы, затем снес голову. Второй мутант на полсекунды пережил своего товарища и, развалившись на две половинки, прилег рядышком.

Это была последняя атака. Стоило ларцу закрыться, мутанты с паническим визгом и воплями бросились врассыпную, будто инстинкт самосохранения, доселе дремавший в них, вдруг проснулся, как от кошмара, и они внезапно осознали, в какую мясорубку только что добровольно лезли.

Я подхватил на руки потерявшую сознание девушку и вынес на улицу. Отдуваясь и устало вытирая пот, вокруг нас с Фиорой собрались все члены отряда. Точнее, все оставшиеся в живых и способные самостоятельно передвигаться. Положив раненую на расстеленный кем-то плащ, не мудрствуя лукаво распорол кинжалом остатки ее куртки и рубашки. Быстро остановил кровь, затем промыл раны зельем и на всякий случай перевязал, наложив заживляющую мазь. В конце процедуры добавил воздействие, ускоряющее регенерацию. Надеюсь, шрамов на спине не останется. Попросив Ситору напоить девушку укрепляющим эликсиром, когда она очнется, я занялся другими ранеными. Фактически каждый боец отряда получил повреждения.

Пятерых погибших мечников вернуть к жизни не удалось.

Закончив и с этими делами, я присел у стеночки, закрыл глаза и собрался ненадолго уйти в восстанавливающий транс – сегодня мне тоже досталось. Все-таки гораздо легче драться, когда не надо никого прикрывать и думать, как бы не попасть по товарищам, да еще стараться при этом особо не демонстрировать свои возможности.

Отдых мой был недолгим. Маг Лотий подошел ко мне, внимательно посмотрел и спросил:

– Как ты понял, что надо закрыть шкатулку?

То, что я, кроме прочего, еще и блокировку активировал, он, похоже, не заметил, а хвастать я не стал. Пожав плечами, сослался на чутье. Якобы оно мне подсказало необходимость сделать именно так.

– В чем дело, Лотий? – спросил его командир.

– Я не знаю, как и почему,– задумчиво протянул маг,– но что-то привлекает тварей, когда шкатулка открыта. Могу предположить, что вокруг создается специфический магический фон, явно не простой. Вероятно, этот фон связан с магической энергетикой тварей. На больших расстояниях он их притягивает, а на близких, наоборот, отталкивает. Причем любой чужак, а может даже и свой, приблизившийся к ларцу, вызывает у окрестных монстров однозначную реакцию – немедленно напасть и, не считаясь ни с чем, разорвать.

Я был искренне восхищен проницательностью этого далеко не старого мага. Ему на вид было около сорока лет, но с таким же успехом могло быть и все двести сорок, в зависимости от его силы и искусности.

– Почему же ты считаешь, что на близком расстоянии этот фон их отталкивает? – после некоторого раздумья спросил Лим.

– Иначе бы они постоянно терлись рядом с ларцом. Далеко отойти были бы не в силах, а как охотиться, чем питаться?..

Что-то мне не понравилось в том, как отряд, точнее, кто-то из отряда, отреагировал на слова мага.

Внимательно перебрав свои воспоминания, используя при этом пять потоков внимания по числу выделенных секторов, я понял, чья это была реакция. Гномы. Такое впечатление, что они прекрасно знали либо об этом конкретном ларце, либо о подобном ему. Ну ладно, знали. Однако они пытались сделать вид, что удивлены открытием мага так же, как и все. А это действительно было важное открытие, раз об этом не знал один из лучших командиров отряда охотников за сокровищами древних. Вот только зачем это гномам? Пока неясно.

Глава 8

– Скажи, Ситора, ты ведь из-за него уходишь из отряда?

– М-гм… из-за него,– мягко и нежно почти мурлыкнула Ситора с оттенком удивления.– А откуда ты знаешь?

– Знаю! Я все видела и считаю, что так нельзя! Я это дело так не оставлю! Я с ним поговорю! – возмущенно воскликнула Фиора.

Я услышал разговор девушек случайно – шел на «мужскую» половину ручья, место, определенное для купания мужской части отряда, и, видимо, слишком близко подошел к «женской». Не следует также сбрасывать со счетов мой тонкий слух, позволивший услышать тихий говор,– девушки отнюдь не кричали на весь лес о своем, о девичьем.

За два дня, прошедшие после памятного боя, мы похоронили павших (то, что от них осталось), подлечили раненых и набрались сил для похода на юго-восток в столицу Кронтора. Лим хотел передать таинственный ларец непосредственно магам столичной академии, справедливо полагая, что наш отряд способен сохранить добычу не хуже королевских гвардейцев. Да и где искать гвардейцев в эдакой глуши? Две-три деревеньки, которые, согласно современной карте, должны встретиться по дороге, не в счет. Там не было даже постоянного сборщика налогов, не говоря уж о силах, способных с гарантией доставить нашу добычу властям и выплатить вознаграждение, размер которого наш предводитель уже прикидывал, облизываясь. Понятное дело – тайна ларца важна для всего мира, и в первую очередь для собратьев-охотников, но почему бы не наварить на этом немного денег? Как-никак отряд рисковал и отдал за ларец жизни пятерых своих товарищей. То, что родным погибших причитается по три доли за каждого, даже не обсуждалось. Говорили только, как передать и в каком виде – монетами, найденными артефактами или как-то иначе. Откровенно говоря, это мне весьма импонировало.

Сегодня Ситора заявила, что уйдет из отряда, как только мы дойдем до городка Вапаи неподалеку от столицы. Сказала, что ей грустно расставаться с нашей командой, но обстоятельства вынуждают поступить именно так. Ее очень ждут в Кассарии. Командир, которому она единственному сообщила причины такого решения, с ней согласился и заявил, что отпустил бы девушку прямо сейчас или даже проводил ее до ближайшего города, отклонившись от маршрута, но, к сожалению, ближайшим как раз и был Вапаи.

– Поговоришь?! С ним? – Безмерное удивление и растерянность слышались в голосе вампирессы.– Я знаю, что ты ученица мага лекаря, но чтобы вы, лекари, умели говорить с ними… никогда не слышала.

– А что тут такого? – в свою очередь удивилась Фиора.– Подойду и поговорю. Я, конечно, с ним принципиально не общаюсь, но должно же у него быть хотя бы зачаточное представление о чести.

– Подожди, Фиора, я не понимаю… Ты будешь говорить с моим еще не рожденным сыном? И почему ты принципиально с ним не общаешься? Он уже успел тебя обидеть?

– Каким сыном? – Принцесса, похоже, была ошарашена не меньше Ситоры.– При чем тут сын? Я говорю про Родеро! Этот кобель как честный человек обязан на тебе жениться. Прости, но я знаю, чем вы занимались той ночью.

– А при чем тут Родеро?

– Но ты же из-за него уходишь из отряда…

– Кто тебе сказал такое?

– Так ты же мне только что сказала – из-за него!

– Я такого не говорила.

– Как не говорила? А только что?..

– Фух. Фиора. Ты меня совсем запутала. Я не хотела говорить… и сейчас не хочу, чтобы все начали обсуждать: кто, когда, от кого… Но раз ты теперь узнала, то так и быть, объясню. Только прошу тебя – не говори никому. Хорошо?

– Клянусь! – В голосе принцессы явственно слышалось предвкушение тайны.

– Я беременна. Причем я знаю, что у меня будет сын. Мальчик нашей расы. Не человек, а полноценный вампир с большими способностями к магии. Представляешь?! Это такое счастье и такая редкость…

– Я понимаю, конечно. Для любой женщины родить ребенка – это счастье…

– Нет, ты не понимаешь,– перебила Ситора.– После войны нас стало слишком мало, и очень трудно найти партнера с подходящим типом энергетики, а только от такого может родиться вампир с хорошими магическими способностями. Большинство же родившихся имеют довольно посредственные способности. Как я, например. Кое-что могу, но даже Лотий, средний, по меркам людей, маг, значительно сильнее меня. Поиски партнера, бывает, занимают всю жизнь, да так и остаются бесплодными. Наш владыка прилагает титанические усилия, чтобы как-то разрешить эту проблему: устраивает ассамблеи, балы, конференции, на которые съезжаются вампиры со всего континента. Тратится на научные изыскания, на защиту каждого вампира, пусть из другого государства, и даже воюет за ресурсы, за повышение благосостояния своих подданных, за выживание каждого младенца, где бы он ни был… Но все равно талантливых детей в среднем рождается чуть меньше, чем гибнет магов-вампиров, а в иные годы бывает, что ни одного новорожденного на смену умершим… И такое неустойчивое равновесие длится уже несколько столетий. В общем, когда я почувствовала в себе новую жизнь, сразу пришла в ближайшее представительство Кассарии – это было в Солди, последнем городке, куда мы заезжали продать добычу и пополнить припасы,– и все рассказала. В том числе о своих подозрениях. По всем признакам, я беременна вампиром-магом. Представитель потребовал остаться и даже собрался выделить сопровождение в Кассарию. Но тогда это были только подозрения, а перед Лимом я в долгу, поэтому осталась. Но дальше тянуть невозможно, понимаешь? Я обязана ради своей расы выносить и родить этого ребенка. Мне нельзя рисковать.

– Вот оно что… А как же Родеро?

– А что Родеро?

– Ну… вы же любите друг друга, и по законам чести…

– Прости, что перебиваю, но ты, наверное, забыла, кто я. У нас все иначе. Не так, как у людей. В ту ночь Родеро поделился со мной силой, и его магия настолько отвечала моей, что у меня проснулась потребность в любви. Это была дружеская помощь. Я даже готова была заплатить за нее. У нас, конечно, случаются долгие привязанности, но это совершенно нетипично. В основном женщина, когда возникает такая потребность, начинает чувствовать, кто ей подходит в большей степени. Тогда двое любят друг друга. В результате их слияния может появиться ребенок. Однако воспитание будущего вампира – это большой труд и огромная ответственность. Мужа до совершеннолетия ребенка назначает совет старших вампиров или сам древний, наш владыка. Получить от него личное благословение и мужа – высокая честь. Как ты понимаешь, муж у меня может быть только вампир, и никто иной.

– Значит, вы с Родеро не можете быть вместе?! Как это ужасно!

– Почему ужасно? Для нас это нормально.

– Но вы же любите друг друга!

– Фиора, не говори глупостей. Он – человек, я – вампир. Мы разные. Ведь одной кроватью любовь не исчерпывается, не так ли? Думаешь, ему будет интересно со мной? Случались, говорят, браки между людьми и вампирами, но ни к чему хорошему они не приводили. Поверь мне.

– Ну а ты его любишь?

Ситора тяжело вздохнула. Видимо, бесконечные вопросы ей уже надоели.

– Нет. В том смысле, который ты вкладываешь, не люблю. И он меня, уверяю, тоже.

– Значит,– с восторгом чуть не в голос воскликнула Фиора,– вы не любите друг друга?!

– Еще раз повторяю: нет. Мы не любим друг друга. Мы с Родеро – соратники и добрые друзья. Ничего более.

– Ситора! Пошли купаться! Погода такая чудесная!

– Хм. Да. Можно так сказать. Дождь не идет, и для осени очень даже тепло…

– Какая ты… прямо… не романтичная! Вампирка, одним словом!

– Ой-ой-ой! А кто два месяца ходил надутый, как мышь на крупу? Не знаешь? Да весь отряд… – Ситора осеклась и замолчала.

Несколько секунд длилась напряженная пауза, затем Фиора, с трудом выговаривая слова, тихо спросила:

– Что «весь отряд»?

– Нет, ничего. Ерунда это все. Не мучайся из-за разных глупостей…

– Ситора! Прошу тебя, скажи, что за гадости выдумали про меня в отряде? Прошу тебя как подругу.

– Понимаешь,– чувствовалось, не без внутренней борьбы начала Ситора,– твое старательное игнорирование Родеро натолкнуло всех на мысль… глупую, конечно… что ты влюбилась в него, как кошка, а он тебя не замечает. Отсюда твое стремление вылезти в первые ряды, попереть на рожон… только бы он тебя заметил…

Принцесса фыркнула:

– Вот еще! Нужен он мне больно. Лекаришка какой-то! Да за мной герцоги толпами по пятам ходят!

– Вот и я думаю,– покладисто сказала Ситора,– зачем тебе лекарь. Хоть и очень непростой лекарь…

– Ты тоже заметила, что он очень непрост? – живо откликнулась Фиора.– Вот и Литерия говорит – очень он непрост. Представляешь, когда я забегала в резиденцию перед отъездом из Бессора, сиделка, которая ночью дежурила в покоях моего брата, поклялась, что собственными глазами видела – он во сне ногами пошевелил. Представляешь?! Лучшие лекари королевства и даже медики из других стран ничего сделать не могли, а тут в провинции, какой-то молодой парень… Теперь я понимаю, зачем Литерия поручила мне… Ой, темнеет что-то, а мы еще не искупались. Пойдем быстрее.

– А что тебе поручила сестра? – с извечным женским любопытством, характерным и для женщин-вампиров, спросила Ситора.

– Поручила? Я сказала «поручила»? Нет, ничего не поручала. Купить кое-что по пути. Пойдем лучше купаться…

Дальше заниматься неблаговидным делом, подслушивать, стало неинтересно, и я пошел умыться перед ужином.

Гномы уговорили Лима сделать небольшой крюк на северо-восток и заглянуть в развалины города Сорамето. Карту командир, разумеется, никому не показывал, но гномы и так знали примерное местоположение. По их уверениям, в этом населенном пункте был когда-то гномий банк, в котором с древних времен должны были сохраниться немалые ценности. Для того чтобы попасть в хранилище, надо было знать, как его открыть, поскольку магии там наворочено с давних времен ужас сколько. Защита ставилась тогдашними архимагами гномов, что гарантирует полную недоступность клада для других искателей.

– Наши гномы узнали о нем совсем недавно, так что, стало быть, пока,– Ждам, как главный, занимался уговорами и специально подчеркнул это «пока»,– другие гномы-конкуренты до него не добрались. Однако как только доберутся, отряду ловить будет нечего.

Нетронутый гномий банк – куш очень солидный. К тому же, как я понял, риск был на уровне обычного. Да, может встретиться опасная тварь наподобие той, из-за которой погиб брат Ситоры, но на самом деле толпы мутантов и монстров по улицам руин отнюдь не шастают. То, что произошло в последних развалинах,– большая редкость и, как я понимаю, никакая не случайность.

Тем не менее Лим сначала спросил вампирессу, не возражает ли она против небольшой задержки, и, только получив ее согласие, принял решение.