Текст книги "Под знаменем пророчества"

Его совсем не удивило, когда руки сами собой стали выводить чародейские знаки, а губы произносить знакомые, но самую малость подправленные формулы. Сила упругими толчками начала наполнять костяк заклинания, опустошая резервы адепта Земли. Движения рук замедлялись с каждым ударом сердца. Олегу показалось, будто на запястьях у него привязано по огромному браслету, чей вес непрерывно растет. По лбу текли ручейки пота, в глазах темнело от натуги. Ставшие второй кожей доспехи невозможно давили на плечи, болела голова. Он изнемогал, но продолжал чародейский обряд, боясь остановиться.

Наконец, сорвавшееся с его рук заклинание показалось ему огромным валуном, покатившимся по пологому склону, набирая силу и увлекая за собой мелкий щебень, мусор, вырывая с корнем траву. В какой-то миг лавина врезается в небольшой холм, тот не выдерживает удара, и вот уже часть склона рушится вниз… Воля адепта Земли заставила Стихию забурлить, зашевелиться, вызвав странные сдвиги в пластах реальности.

С громким сосущим звуком, вызвав порыв ветра, пульсар схлопнулся, словно бы провалился сам в себя. И тут же с грохотом взорвались образовавшие круг кристаллы. Осколки ударили по нагруднику Олега, и он, уже приходя в себя, мысленно поблагодарил гнома-оружейника.

– Ф-фух! – помотав головой, выдохнул адепт Земли. Закрытие лазейки в иную реальность, действительно, оказалось делом совсем не простым. Прислушавшись к себе, Олег с испугом ощутил сосущую пустоту в груди. Заклинание выпило у него все Силы, лишив способностей к чародейству не на один день. Рука сама потянулась к сумке на бедре, где ждал своего часа жезл, снятый с тела убитого в Сууде. Это его последний аргумент, и потому совсем бессильным Олег себя не ощущал.

С усталой улыбкой, старший ученик повернулся к Наставнику и развел руками:

– Сделал все, что мог. Уж не обессудьте!

Захим хмуро кивнул и махнул рукой своему коллеге. Разрушившийся круг и исчезнувший шар Тьмы говорили о многом, но все-таки следовало удостовериться наверняка. К кругу подошел хорошо знакомый Олегу Искусник и извлек из кармана свой прибор с дрожащими стрелочками.

– Все спокойно! – после долгой паузы, наконец, сообщил тот и подмигнул старшему ученику. Олегу этот жест почему-то показался наигранным, достойным кривляний лицедея на сцене, где нет места подлинным страстям, где не живут, а лишь играют в чувства.

– Вот и конец истории! – К ученику медленно подошел Наставник, вертя в руках черный стержень в локоть длиной. Раньше Олег такой вещицы у Захима не видел, и внутри тут же шевельнулось беспокойство. – Даже грустно. Знаешь, Олег, в мыслях представляя себе этот момент, я не думал, что это будет так печально.

– Чувства облагораживают нас, каждый раз доказывают, что мы живем! – настороженно произнес Олег, правой рукой нащупывая в сумке рукоять трофейного жезла. – Кстати, Наставник, а что сейчас делают ваши собратья Искусники?!

Вопрос застал Захима врасплох. Оглянувшись назад, он секунду помедлил и ответил.

– Они должны сотворить аркан Око Отца. Это старое гномское чародейство изгоняет Тьму и очищает оскверненные земли… Сам понимаешь, здесь все так загажено Бездной, что придется немало потрудиться, прежде чем сюда вернется прежняя благодать!

Олег закивал и повернулся к Наставнику боком, не желая, чтобы он видел спрятанную в сумке кисть. Так случилось, но в то же время Захим выбросил вперед руку с зажатым в кулаке стержнем, метя в сердце. Поворот сбил прицел, и стальной кончик попал в плечо. Хватило одного касания, чтобы голубая колдовская стрела прошила рукав толстой кожаной куртки, достав до тела.

Еще не осознав, что произошло, ощущая, как отнимается рука, и холодные когти впиваются в сердце, Олег дернулся и в ответном выпаде, прямо через сумку, выпустил оранжевую молнию. Сгусток энергии в один миг покрыл разделявшее противников расстояние и врезался в живот Искусника. Выронив плюющийся чародейскими стрелами жезл, Захим повалился на пол.

«Бездна!» – в сознании вспыхнула испуганная мысль. Олег обвел взглядом заметивших неладное и тянущихся к оружию воинов, разглядел поворачивающиеся в его сторону посохи Искусников, и в голову немедленно пришло спасительное решение. Развернувшись на месте, сжав в кулаке жезл, он тяжело захромал к другому концу площади, туда, где темнели провалы тоннелей. Он истово верил, что бег разогреет кровь и разожмет тиски боли, вернет руке чувствительность. Еще он верил, что к нему вернется магия, тоннели не будет завалены, и он найдет путь наверх, что погоня его не догонит…

Олег верил во все это, несмотря ни на что, а значит, у него оставался шанс. Пусть маленький, но… шанс!

Глава 28

Под ногами разверзлась пропасть, сердце разбилось на осколки, душа отравлена ядом зависти… Поэты, сказители и барды обожают подобные сравнения. Плетя кружева звучных слов, они с неудержимым пылом описывают чувства, желая поразить слушателя в самое сердце, выжать слезу и заставить вновь и вновь сопереживать героям истории. Но в реальной жизни нет места для громких сравнений, она проще и больней любой сказки. И несказанно тяжело вдруг оказаться на месте такого персонажа и на себе испытать подлинный смысл красивых слов.

Лакриста Регнар плохо помнила творящееся в тот жуткий день в Гамзаре безумие. Они куда-то бежали, вокруг постоянно что-то кричали какие-то люди, а со всех сторон на них лезли кошмарные твари… И кровь, так много крови, убитых и воющих от боли раненых! Молодая женщина знала, что картина ворвавшихся в город сил Бездны не оставит ее до самой смерти. Снова и снова во снах она будет бежать без оглядки от очередного монстра, безо всякой надежды спастись. Как же это все жутко и страшно!

Свое спасение она не помнила, все закрывала картина падающего на грязную мостовую Гелида. Смертельно бледное лицо, покрытое мелкими бисеринками крови, воспаленные глаза и синюшные губы… За какие-то мгновения молодой и сильный мужчина стал походить на жалкое подобие человека, одной ногой уже стоявшего на пороге небытия. Король надорвался, не справившись с силой Молота, и, уничтожив порожденное Тьмой чудовище, упал сам. Кажется, она тогда кричала, плакала, обнимала и целовала неподвижное тело, что-то пыталась говорить. Потом в памяти зиял темный провал, и очнулась она уже в каюте на борту возвращающегося в Равест пузыря. К агонизирующему городу все-таки пришла помощь!

Пользовавший ее зелодский лекарь – большой любитель кладбищенского юмора – много и с удовольствием рассказывал Насте о войсках эльфов и Нолда, очищающих Гамзар от нечисти, о помощи всего Объединенного Протектората пострадавшей Джуге, о волне сочувствия среди простого люда, прокатившейся по всему цивилизованному миру. Вот только он ничем не мог помочь в действительно волнующих ее проблемах. Что с Гелидом? Как он? Когда она сможет его увидеть?

– Э, лин Лакриста, вы слишком спешите. По воле Первого Советника вам предоставляют самое лучшее лечение, какое только возможно получить в человеческом Грольде! У вас был сильнейший шок, а организм отравлен эманациями Тьмы, но вы уже идете на поправку и в Равест прибудете практически здоровой, – держа Настю за руку холодными сухими пальцами, увещевал лекарь. – Что же до Его Величества, то им занимаются маги Светорожденных, а в столицу сейчас прибывают их лучшие знахари и чародеи! Говорят, Перворожденные и мертвого на ноги поднимут, а уж раненого…

– Но я хочу его увидеть!

– Увы, но король летит на другом пузыре, да и эльфы запретили кого-либо пускать к Его Величеству. Говорят, даже какого-то нолдского мага отправили восвояси. Что уж там говорить про обычную смертную женщину, пусть даже и такую очаровательную. Так что давайте лечитесь, а то в таком виде вам только свидание на погосте назначать!

Настя тогда еще не знала, но этот разговор с доктором оказался первым отголоском неудержимой поступи судьбы, решившей вновь перевернуть всю ее жизнь.

По прибытии в Равест Лакристу в закрытой карете привезли домой, где оставили под присмотром нового, присланного из дворца, лекаря и двух гвардейцев, поселившихся во флигеле. Кем их считать – охранниками или сторожами – Настя поняла не сразу.

Вряд ли она смогла бы оправиться быстро от перенесенных лишений, не окажись рядом чутких подруг-землянок. Наташа и Олеся, сами пережившие кошмар столкновения с демонами Бездны, еще не забывшие отвратительное, изматывающее душу чувство беспомощности перед гибнущим на твоих руках близким человеком, смогли понять ее как никто другой. Две ночи подряд они провели в ее спальне, проплакав навзрыд. Извечное женское средство борьбы со всякими горестями оказалось лучшим лекарством, и уже через седмицу после возвращения домой Лакриста оправилась настолько, чтобы начать вставать с постели и без слез читать газетные заметки об ужасах разрушенного Гамзара.

Маленький Селерей все еще гостил у баронессы Мальган, и Настя страстно желала увидеть малыша, но лекарь запретил о том даже думать. Посоветовал подождать еще седмицу, окрепнуть и не подвергать ребенка ненужному риску. О каком таком риске идет речь, он не сказал, отделавшись невнятными замечаниями.

Проведя почти всю ночь без сна, стоя утром перед зеркалом и изучая синяки под глазами, Лакриста тряхнула волосами и решительно сказала отражению:

– Да пошли они ко всем мархузам! Кто такой этот докторишка, чтобы указывать дворянке?! Так ведь?

Грубое ругательство ей самой показалось чем-то грязным и непозволительным для настоящей дамы, вызвав раздражение. Вспышка злости только укрепила ее решимость, и женщина немедленно вызвала слугу.

– Хотти… – Лакриста с неудовольствием посмотрела на высокого молодого парня со следом давнего ожога в виде цифры пять на руке. Хамоватый и недалекий, он вечно балансировал между двумя крайностями: возмутительной дерзостью и унизительным раболепством. Почему она до сих пор его не вышвырнула на улицу, Настя не понимала. – Пусть подготовят карету – я собираюсь навестить баронессу Мальган.

Выдав дурацкую усмешку, наглый мальчишка согнулся в поклоне.

– Госпожа, прошу меня простить, но… не велено!

– Ты чего мелешь?! – разъяренной фурией вскинулась Лакриста.

– Премного извиняюсь, но… господа солдаты сказали, что им приказано никого из дома не выпускать и никаких писем не передавать! – угодливо зачастил слуга, и Настя отшатнулась, точно от удара. Ее – возлюбленную самого короля – посадили под домашний арест?!

– Запрет распространяется на всех обитателей дома? – справившись с потрясением, медленно спросила женщина.

Хотти вновь оскалился и стрельнул глазами в сторону. Отвечать хозяйке он не спешил.

– Ты что себе позволяешь?! – ощущая, как от злости начинает сводить скулы, прошипела Лакриста. Наглый слуга вздрогнул и немедленно зачастил.

– Хозяйка! Так ведь продукты закупать надо, да и вообще… Как не выходить?! Меня выпускают, Вирву вот тоже…

– Хорошо. Ты можешь передать письмо? – терпеливо спросила Настя, кипя от гнева. С брезгливым любопытством она наблюдала, как в душе Хотти закипела борьба между жадностью и страхом.

– Не стоит на него давить, лин Лакриста, – в комнату бесшумно вошел Бернар Луази. – Прошу прощения, что вмешиваюсь не в свое дело, но, услышав разговор, я не мог остаться в стороне. Вы меня извините?

Настя неопределенно махнула рукой и отпустила слугу. Прикусив верхнюю губу, она тяжело упала в кресло.

– Так уж сложилось, но, вне зависимости от сословий, все люди либо имеют внутреннее достоинство, либо нет. Один считает возможным не возвращать долги, а другой его поддержит в том морально. Кто-то в глаза поет тебе хвалу, а через минуту за спиной обливает грязью… Люди слишком разные!

– К чему эти слова, Бернар? – устало спросила Лакриста, закрыв лицо руками. – Подумать только, меня заперли в собственном доме!

– Не стоит так расстраиваться. Это вредно для вашего здоровья. Если это вас утешит, то меня с женами тоже не выпускают из дома, – осторожно коснувшись руки женщины, мягко сказал маг. – Что касается этого Хотти… То он вас попросту продаст! Возьмет и продаст этим самым гвардейцам. За деньги или дешевую услугу – не важно, но продаст обязательно!

Уронив руки на колени, Лакриста уставилась на мужчину покрасневшими глазами.

– Как же тогда быть?! Мой мальчик, я так хочу его увидеть…

Нолдский чародей по-дружески улыбнулся и отошел ко второму креслу.

– Лин Лакриста, ну конечно же вы его увидите! Ничего страшного ведь не произошло, просто вы очень импульсивная, страстная натура, вот слуги Его Величества и пытаются оградить государя и вас саму от лишних потрясений. Через седмицу все успокоится, и малыш Селерей снова окажется у вас на руках. Наберитесь терпения, и все образуется!

– Но король… – робко начала Настя, однако маг просто отмахнулся от этих слов, как от чего-то малозначительного.

– Вы же знаете Гелида Ранса лучше меня, разве он пойдет на поводу у кого бы то ни было?! Чужие козни не способны повредить вашим отношениям!

Порой бывает важно, чтобы кто-то близкий вовремя сказал нужные слова, успокоил и развеял сомнения. Эта сторона характера Бернара стала для Лакристы приятным открытием. Зародившиеся у нее подозрения в двуличности мужа соотечественниц отступили под напором его обаяния.

Маг Бернар оказался прав, и гвардейцы покинули дом госпожи Регнар как раз в последний день седмицы. Не прощаясь с хозяйкой, они собрали свою амуницию и просто ушли.

– Мужланы! – мстительно прищурив глаза, прошептала Лакриста и приказала заложить карету. На этот раз она решила начать с визита во дворец.

Поездка по городу оказала на лин Регнар угнетающее действие. Шумная и веселая столица не изменила своим привычкам, и на улицах по-прежнему бурлила жизнь, но в воздухе витало ощущение перемен. Быть может, так показалось из-за стражи, схватившей бродячего проповедника, вещавшего толпе о творимых эльфами бесчинствах? Раньше, следуя негласному приказу, хранители порядка старательно закрывали глаза на такие выступления. Или тому виной патрули Первого легиона, теперь сплошь состоящие не из привычных Львов, а из вооруженных до зубов Скорпионов? Что-то изменилось за прошедшие седмицы, но – что?!

Поднимаясь по ступеням парадного входа, Лакриста сама себе напоминала воина перед поединком. Простительный женщине период слабости закончился, и теперь она приготовилась сражаться за свое счастье. Что делать, если стража не будет пускать ее во дворец, она не знала!

Все дни Гелид молчал, не прислав ни одного письма, что навевало самые гадкие мысли. Они с королем только-только помирились после полузабытой ссоры, и он просто не мог так резко оборвать с ней все отношения. Значит, либо его ранения оказались слишком серьезны, и за все ниточки сегодня дергает Первый Советник герцог Аларийский либо появился кто-то другой, получивший власть над государем. Оба варианта открывали перед лин Регнар не самые приятные перспективы. Впору даже задуматься о бегстве из столицы… Негодующе фыркнув на такие мысли, Настя смело шагнула к сторожившим вход гвардейцам, и никто даже не подумал ее остановить!

Пройдя через анфиладу комнат, женщина остановилась перед закрытыми двустворчатыми дверьми в правое крыло дворца, где располагалась королевская спальня. По обеим сторонам от входа каменными статуями застыли двое гвардейцев в полном доспехе.

– Я Лакриста Регнар и мне нужно к Его Величеству! Откройте дверь, – властно потребовала женщина, но стражи даже не шелохнулись. Они буравили взглядами неизвестную точку над головой лин Лакристы и никак не реагировали на ее требования.

– Мерзавцы! – топнула туфелькой фаворитка короля, и повернула обратно. Во дворце полно коридоров и ходов, и в королевскую спальню можно пройти другим путем. Вот только в голове занозой засело ощущение, будто она упустила нечто важное. Связанное со стражей… Точно, пусть она женщина и совершенно не разбирается во всяких воинских побрякушках, но изменения в одежде заметит обязательно. Доспехи гвардейцев приобрели плавную изящность и легкость, чуждую изделиям зелодских оружейников. Очень похоже на работу эльфов… Эльфы!

– Лин Лакриста, попрошу вас следовать за мной. Вас желает видеть Первый Советник! – вынырнувший из-за угла лакей чопорно поклонился, заставив лин Регнар забыть на время о подозрениях и догадках.

– Хорошо, веди! – потребовала она и последовала за неспешно вышагивающим слугой. Во дворце умели муштровать прислугу, и подобный Хотти наглец здесь быстро терял всякий гонор.

Грасс Лукарт ждал ее в Зеленом кабинете, сидя за столом, как и пристало первому после короля лицу в государстве. Услышав, как входная дверь открылась, он поднял голову, оторвавшись от бумаг, и кивнул на стул.

– Садись!

– Господин Первый Советник… – опасно сузив глаза, начала Лакриста, но герцог тут же повысил голос:

– Девочка, я, кажется, попросил тебя сесть!

Побледнев, Настя подошла к тяжелому стулу, обитому зеленой в белую полоску тканью, и села на самый краешек.

– А теперь послушай, – поднявшись из-за стола, Первый Советник подошел к окну и уже там продолжил, медленно покачиваясь на носках. – Во дворце произошли некоторые перемены. Его Величество оказался слишком… самонадеян в определенных вопросах, возомнив себя героем легенд и сказок, за что и поплатился!

– Он жив? Что с ним? – вскинулась Лакриста, но, увидев, как у герцога гневно заходили желваки, тут же попросила прощения.

Посмотрев на женщину долгим, испытующим взглядом, вызвав на лице несчастной болезненный румянец, грасс Лукарт продолжил:

– Заигравшись с силами ему малознакомыми и опасными, он проиграл, потеряв если не все, то почти все. Государь молод, силен, все лекари и маги наперебой кричат о его скором выздоровлении, но, встав с постели, он станет править уже совсем другой страной.

В глазах Первого Советника промелькнула ярость. Похоже, будь он моложе, то начал бы крушить все вокруг, изливая злость, но с годами приходит не только опыт, но и терпение.

– Гелид I Ранс мог много добиться, балансируя между Нолдом и Маллореаном, но забыл об осторожности и проигрался вчистую. Теперь же его подмял под себя эльфийский Совет князей! – неприятно рассмеявшись, сообщил герцог Аларийский, словно и не с Настей разговаривал, а просто изливал безмолвным стенам терзающие душу мысли. – Придется забыть о любимой им свободе и научиться плясать под чужую дудку! Дворец полон Перворожденных, и легко заметить первые перемены… Уже подписаны кое-какие договора, а в начале осени приедет невеста короля. Жизнь изменилась, и нет пути назад.

– К-какая невеста? – потрясенно переспросила Настя.

– Так ты еще не знаешь?! Да весь Равест от слухов уже бурлит третий день! – неподдельно удивился Лукарт. – Как только Его Величество начал более или менее связно соображать, к нему заявился Голос Совета князей и сделал предложение… Ответ «нет» просто не предусматривался!

– Эльфы предложили Гелиду жениться на Перворожденной?!

– Не на чистокровной принцессе, конечно. На полукровке, дочери одного из приближенных князя клана Литаль! – непринужденно пояснил герцог, немедленно добавив: – И, знаешь, эльфы не собираются тратить силы на интриги бывшей любовницы нашего Ранса. Так что те два гвардейца, посланные к твоему дому, спасли тебя, девочка, от многих неприятностей.

С трудом сдерживая вставшие в горле слезы, Лакриста гордо вскинула голову и спросила, старательно не глядя на герцога:

– А теперь стало безопасно, раз уж вы убрали солдат?

– Не совсем. Просто ничего уже нельзя отменить, и ты теперь для эльфов как та мелкая мошка, которую прихлопнут, если начнет беспокоить, и забудут, если вылетит в окно! – Вновь усевшись за стол, герцог отодвинул бумаги в сторону и поставил локти на столешницу. – Так что ты выберешь: позволишь себя прихлопнуть или улетишь?

– К-куда? – больше не пытаясь бороться с рыданиями, испуганно спросила женщина.

– Подальше от столицы. К примеру, в поместье под Фиором, пожалованное тебе высочайшим указом Его Величества короля Гелида I Ранса. Там море, отличный воздух… Самое подходящее место для подрастающего малыша, ведь так? И забудь обо всех этих интригах и самой жизни в Равесте. Как дурной сон!

Из кабинета Лакриста вышла с красными глазами и сжимая в руке свиток, скрепленный королевской печатью. Она лишалась всех пожалованных ранее домов и земель, а взамен получала поместье под Фиором с небольшим денежным содержанием. Обида, боль и ярость смешались в душе женщины, но она молча шла к выходу из дворца. Только бы никого не встретить! Никого из этих напыщенных придворных лизоблюдов, терпеливо ждущих своего шанса плюнуть в спину недавнего друга, вдруг сорвавшегося и летящего вниз.

Но боги за что-то прогневались на нее и отказались выполнить даже столь пустячную просьбу. Навстречу женщине вышел лин Цумрек, и, судя по устремленному на Лакристу взору, ждал он именно ее.

– Прошу меня простить, но я не отниму у вас много времени, а во дворце вы вряд ли когда еще появитесь… – Холодная улыбка у поэта пока еще выходила из рук вон плохо, но в остальном он держался совсем недурно. Гордый, но не напыщенный вид, замешанный на уверенности в своих силах и тихой радости в предвкушении реванша.

«Ну что ж, и через это тоже надо пройти!» – отрешенно подумала Лакриста, собираясь с силами. Перед этим мальчишкой должна стоять проигравшая королева, а не выставленная за порог любовница!

– Ты прав, потому поспеши…, – с былым высокомерием выдала Настя, и где-то внутри усмехнулась, глядя на промелькнувшее на лице поэта разочарование.

– Однажды я посвящал вам поэму, но там где я поставил точку, жизнь вписала запятую. Послушайте окончание…

«Мальчик, во всем и везде надо сохранять лицо. И так ли уж достойно дворянина добивать женщину в момент ее слабости? Ответить насмешкой на насмешку – ты в своем праве, но сделай это в письме. Не наслаждайся местью, глядя в глаза! Я не твой кровник», – печально размышляла Лакриста, изучая картину на стене. На слова, которые поэт едва не выкрикивал, она обратила внимание совсем не скоро.

 
…Скажи другим,
Что первой ты была (но и последней,
Надеюсь), для кого мои ресницы
С мольбою поднимались и пред кем
Я, робкий и трепещущий (сейчас
Я от стыда горю), себя лишенный,
Ловил покорно речь твою…
 

Ожидавшая обидных и злых слов Настя внезапно ощутила, как в груди зарождается смех. Мечтавший о мести мальчишка вдруг оказался мелок и жалок, не найдя подходящих строчек для достойного ответа, он опустился до глупых оправданий. Какое-то время она крепилась, но затем, не удержавшись, громко фыркнула, после чего отстранила поэта и заспешила дальше. Несущиеся ей в спину слова казались блеклыми и пустыми, не способными достать до сердца Лакристы.

 
…Но вот очарование пропало,
И на землю ярмо мое свалилось…
 

Большая политика искалечила многие судьбы, и не ей жаловаться на жизнь. У нее все сложилось еще совсем неплохо. Грустно улыбнувшись, Лакриста мысленно обратилась к лин Цумреку: «Что до тебя, мальчик, то ты так и не станешь мужчиной до самой старости».

От дворца она поехала сразу же в дом к баронессе. Настя не ждала сочувствия от эгоистичной и везде ищущей выгоды Мальган, потому заранее готовилась к любой, самой непредсказуемой реакции баронессы. Вряд ли теперь уже бывшая подруга сможет удержаться от обидных слов для павшей фаворитки. На порог бы хоть пустила!

Вдребезги разбитые планы на будущее не сломали Настю. Первый шок прошел, и она снова готовилась воевать одна против целого мира. Вот заберет Селерея, и тогда ей будет наплевать на врагов-завистников.

Карету лин Регнар сразу же впустили во двор дома баронессы, и услужливый лакей помог выйти. У входа женщину ждал второй слуга, важно сообщивший:

– Хозяйке уже доложили о вашем прибытии. Она ждет в гостиной.

Приятно удивленная Лакриста пошла следом за слугой, поражаясь необычному поведению баронессы.

– Ах, бедняжка, как же я тебе сочувствую. Ты столько пережила, столько пережила, а тут такой удар! – Мальган вскочила с дивана и подбежала к Насте, тут же взяв ее за руки. – Я тебе так сочувствую… Уехать из столицы в такую глушь!

Вслушиваясь в ее болтовню, Настя сразу же заметила изменившийся тон бывшей подруги. В голосе Мальган появились покровительственные нотки, присущие людям влиятельным, занимающими иное, более высокое положение. Подруга больше не считала дворянку без титула ровней себе.

– Прости, но… У меня не так много времени. Позволь забрать сына…

– О да, конечно, я все понимаю, – закивала баронесса и немедленно позвонила в колокольчик. Через несколько минут в комнату вошла кормилица с хнычущим Селереем на руках. Маленькие пальчики сжимали вырезанный из дерева круг.

– Дарена, иди с мальчиком в карету. Мы сейчас отправляемся домой, – с теплой улыбкой произнесла Лакриста, погладив головку малышу и чмокнув его в макушку. – А тебе, Мальган, огромное спасибо. Ты меня попросту спасла, приняв у себя сына. Я боюсь даже подумать, что было бы, окажись он в Гамзаре.

– Ничего хорошего, – печально подтвердила баронесса и тут же сменила тему. – А что это за Бернар у тебя дома поселился? Замена нашему Гелиду?

На последней фразе Мальган игриво рассмеялась, подмигнув Лакристе. Та отрицательно помотала головой:

– Он старый знакомый и просто приехал погостить вместе с обеими своими женами. А откуда ты знаешь?

– Как это откуда? Он приходил за Селереем дня через два, после того как ты в Гамзар отправилась. Говорит, ты просила забрать малыша, но я его не отдала. Решила, мархуз ведает этого мужлана, вдруг задумал что недоброе. Вот и оставила у себя…

Лакриста даже растерялась от изумления. Зачем Бернар собирался забрать ее мальчика, зачем?! Еще раз поблагодарив баронессу, Лакриста поспешила домой. Не то, чтобы она совсем не доверяла гостям, но Бернару придется объясниться! Его поддержка в последние дни оказалась для нее совсем не лишней, да вот только полузабытый со времен вампира страх за сына вспыхнул с новой силой.

В дом женщина не вошла, а влетела. Насте предстояло много дел: собрать вещи, послать за билетами на пузырь до Фиора и дать расчет прислуге, но прежде она хотела разобраться с непонятным поведением чародея.

– Настя, что случилось? Ты такая взволнованная…

Обе жены мага сидели в гостиной, что-то увлеченно обсуждая, и появление донельзя возбужденной хозяйки дома никак не могло остаться без внимания.

– Я срочно уезжаю в Фиор! – сердце Лакристы при этих словах болезненно сжалось. Она упорно старалась не думать о своем вдребезги разбитом будущем, но сдержать чувства удавалось не всегда. – Увы, но воля короля больше не позволит мне дарить вам свое гостеприимство…

– Ой, а об этом мы уже знаем. Сегодня про свадьбу Ранса с эльфийкой и в газете написали, – воскликнула Олеся, не обращая внимания на излишне официальный тон Лакристы. Сочувствие в глазах жены Бернара очень быстро сменилось любопытством. – Ты нам не расскажешь, как прошла встреча во дворце?!

– Олисия! – напоказ одернула подругу Талоя и улыбнулась Лакристе. – Прости… Она ведь не хотела обидеть, просто мы все за тебя переживаем.

– Не стоит обо мне беспокоиться, – немного резковато ответила Настя, опускаясь в кресло. – Пусть я покидаю двор, но бездомной нищенкой не стану! Неплохо жить можно и в Фиоре.

Смущенные тоном Лакристы, Наташа и Олеся смолкли, загадочно переглядываясь. Дальше задавать вопросы злящейся на всех Насте они не спешили.

– Лин Регнар, не стоит видеть в нас врагов. – Голос вошедшего в комнату мага звучал уверенно и немного жестковато. Падение фаворитки короля Зелода с вершин пирамиды власти словно прибавило ему силы.

– Еще утром я бы с вами согласилась, Бернар, но сейчас… – с негодованием фыркнула хозяйка дома, раскрывая болтающийся в петле на руке веер. Его пестрая раскраска отвлекала собеседника, позволяя подобрать правильные слова.

– А что такое? – изобразил удивление Бернар. – Мы чем-то вам помешали?

– Хватит, Бернар, я обо все знаю! Баронесса рассказала мне про вашу попытку забрать у нее Селерея. Не хотите ли объясниться?!

В ответ на гневные слова Лакристы маг громко рассмеялся и спиной прислонился к дверному косяку. В руках у него тут же появился спелый друл и небольшой нож, которым он принялся счищать шкурку с плода.

– Вас долго не было, и, представляя, как вы скучаете по мальчику, я решил устроить сюрприз. Согласитесь, ничто так не могло вас порадовать, как сын на руках кормилицы, машущий ладошкой вернувшейся матери! – не отрываясь от своего занятия, произнес Бернар. – Видите, какое здесь простое объяснение, а вы успели подумать, мархуз знает чего!

Но Лакриста не желала успокаиваться.

– Вы решили устроить мне встречу и поехали за Селереем чуть ли не в тот же день, как я уехала из города?! Знаете, у вас плохо получается врать! – с сарказмом сказала она магу. – И позвольте еще спросить, раз уж на то пошло, где же ваш необычный перстень, который вы надели в день визита к королю?

Увлеченно терзающий фрукт, Бернар остановился и поднял голову:

– Лин Регнар, вы…

Лакриста отмахнулась от начавшей ей что-то шептать Олисии и воинственно, с уверенностью в собственной правоте, заявила:

– Я знаю, что вы хотите сказать, и потому отвечу твердое «нет»! Никогда и ни за что я не вернусь в Нолд. Нечего мне там делать, не отдам и Селерея. Ясно? И только попробуйте забрать его силой!

Собравшийся было что-то сказать Бернар вместо ответа отсалютовал разгневанной хозяйке очищенным плодом и вгрызся в твердую сердцевину.

– Настя, ты многое понимаешь не совсем верно. Бернар сейчас не представляет интересы Нолда, – вдруг рассудительно сказала Наташа, тронув подругу за руку. – И, знаешь, тебя ведь предали как Нолд, так и Зелод… Первый тобой играл, а второй отбросил как ненужную тряпку. Ты не думала сменить покровителя?

– Что?! – не поняла Лакриста.

– Она предлагает перестать заниматься ерундой и уйти под руку Тлантоса. – Бернар вытер рот рукой и с сожалением посмотрел на остатки друла. – Он поможет вам занять достойное место в жизни и обеспечит будущее Селерею!

– Так, значит, вы работаете не на Нолд, а на Тлантос?! – широко распахнув глаза, догадалась Настя. Секунду она пыталась осмыслить услышанное. – Вы пытались похитить моего сына для Тлантоса?!

Бернар недовольно поморщился и швырнул остатки фрукта на поднос, стоящий на столике рядом с входом.

– Хватит истерик! Никто не хотел зла этому ребенку! Тлантос просто желает провести кое-какие безобидные исследования, ну, а затем легко обеспечит мальчишке славное будущее…

– Ты лжешь, предатель! – взвизгнула Лакриста, прижав ладонь к губам. На пальце у нее сверкнул перстень хри'кил, заставивший мага тихо выругаться себе под нос. Неожиданно женщина вскочила и, сжав кулачки, грозно потребовала: – Немедленно покиньте мой дом! Слышите?! Больше я не потерплю здесь…