Текст книги "Желтый цветок"

– Ну, помню, – отозвался Витька.

– Фиолетовых кошек видал?

– А кто их не видал в городе?

– А я не только видал их, но видел как они пропадают. Вот так! Остановится кошка, замрет и начнет медленно растворятся в воздухе. Совсем как сегодня в классе Ежевика проделал. Поскольку такое явление, как растворение кошек и людей в воздухе, крайне редкое и ранее в Кряжске не отмечалось, то отсюда легко сделать вывод, что все это – звенья одной преступной цепи. А мы с тобой должны эту цепь вытянуть и разорвать!

– Ну и ну! – Витька нервно дергал головой и поминутно оглядывался на темный угол чердака, будто боялся увидеть там нечто страшное, отчего они так долго убегали. – А Ежевика был сегодня в классе настоящий или уже нет?

– Ежевика? Не знаю. – Колька нахмурился и покачал головой, – Кстати, разве мы с тобой сами не видели, как Сергея Ивановича повела через стройку какая-то старушка в фиолетовом пальто? Видали! Кто такие эти старушки мы не знаем, как и не знаем куда же все-таки делся настоящий Сергей Иванович.

– Че не знаем, то не знаем, – как эхо отозвался Витька.

– Но мы с тобой обязаны найти ответы на все эти вопросы! – Колька даже в воздухе потряс кулаком для убедительности, а Витька на четвереньках пополз к чердачной двери, чтобы сквозь щели оглядеть окрестности.

– Противника на горизонте не видно! – громким шепотом доложил он Кольке, – Как не видно и самого горизонта, поскольку очень темно.

– Продолжаем наш военный совет, – Колька сделал небольшую паузу, – Теперь надо разобраться в том, что же действительно нам известно об этих таинственных людях или все же не людях. Что нам известно о противнике? Основное поле его деятельности – стройка, а, точнее, котлован, где и происходили последнии таинственные события и пропал Сергей Иванович. Основная ударная сила – рота или даже батальон старушек, которые и увели нашего учителя истории. Да, есть еще фиолетовые кошки, которые периодически пугают жителей нашего города. Как взаимодействуют между собой кошки и старушки мы не знаем. Вот такие данные на сегодняшний вечер. Короче, мы почти ничего о противнике не знаем! – Колька глубоко вздохнул от огорчения. – Завтра с утра пойдем на стройку. Надо провести разведку. А теперь надо спать.

Витька открыл какой-то старый сундук, вытащил из него два старых ватных одеяла, одно из них постелили на пол, а вторым укрылись. Под головы положили старые мягкие валенки и, немного покрутившись с боку на бок, уснули.

* * *

В каменном подвале было темно и сыро. Факел, где-то вдалеке воткнутый в стену, едва освещал первый ряд здоровенных бочек с вином. Крысы, разбежавшиеся в разные стороны при падении Варежкина, снова осмелели и норовили уже схватить его хоть за что-нибудь. От страха Варежкин вскочил и с криком «А-а-а!!» кинулся к ближайшей бочке, лихорадочно открыл ее и, пока вино медленным ручейком стекало в кувшин, ногами отбивался от наседавших крыс. Но тут отдаленный шум в глубине подвала показал Варежкину, что он не одинок в этом мрачном и сыром подземелье. Кто-то приближался к нему, звонко цокая копытами по каменному полу.

– Кто здесь?! Кто?! – испуганно заорал Варежкин, отчего крысы снова бросились врассыпную. Во рту сильно пересохло, а сердце бешено стучало в груди. И тут он увидел, как из-за ближайшей бочки сначала показались маленькие рога:

– Черт, – подумал Варежкин и ему стало совсем худо. Но потом показалась вытянутая морда с большими круглыми глазами и под мрачными сводами подвала раздалось безумно-радостное «Му-у-у-у!»

– Ну, надо ж тебе! – в сердцах сказал Варежкин. Он увидал молодого симпатичного бычка и с укоризной спросил, – Ты-то что в подвале делаешь? Кто тебя сюда мог за вином послать?

От этой неожиданной встречи с бычком Варежкин даже про вино забыл и глубоко задумался. Он ясно понимал, что сейчас в городе с мясом туго и надо каждого бычка возвращать на место. Но вот как сделать это в подвальных условиях? Он уж было совсем отчаялся, но тут как-то неожиданно даже для себя самого он вспомнил недавно слышанную песенку. Он радостно хмыкнул, оторвал лепесток, сунул его в пасть теленку и, схватив его за один рог, пропел кусочек песенки, стараясь попасть хоть в одну ноту: «А поля зовут, но бежать не стоило! Все равно найдут – за рога и в стойло!»

Бычок пропал с таким оглушительным свистом, будто реактивный истребитель прямо в подвале преодалевал звуковой барьер. Крысы попадали в обморок, а Варежкин и подумать ничего не успел, как уже подавал вино обладателю грозного голоса и низко ему кланялся.

– Послушай, Фрон де Беф, – рыцарь с красным крестом на груди поднялся из-за стола и направился прямо к Варежкину. – Что-то мне твой отрок не нравится. Уж не лазутчик ли он? И не хочет ли он освободить этого старого Седрика Саксонского с его дочкой, с которых мы должны получить выкуп? – рыцарь подошел к Варежкину и пребольно взял его за ухо.

– Уй-юй-юй!! – заголосил Варежкин, а сам со злобой подумал, – Еще в Красном Кресте работает! А уши дерет как сторож в саду!!

– Не узнаю храброго рыцаря Буагильбера! – Фрон де Беф хрипло расхохотался. Буагильбер отпустил ухо Варежкина, но продолжал смотреть на него в упор, хищно сощурив глаза.

– Этого отрока я привез из Палестины, – продолжал Фрон де Беф, – Дорогой Буагильбер! Но если он тебе почему-то не нравится, – Фрон де Беф развел руками и криво усмехнулся, – То я могу сделать тебе маленький подарок. Возьми этого отрока себе и отправь его к праотцам!

– Нельзя! – громко крикнул Варежкин, – Меня нельзя отправить к праотцам! Они в ваше время еще не родились!! – и начал потихоньку,чтобы незаметил Буагильбер, пятиться к двери.

– А-а-а!! – Буагильбер с силой сжал свои ладони так, что хрустнули пальцы, – Я так и думал! У нас, рыцарей Храма, особый нюх на ведьм и колдунов! Ты мне скажи, Фрон де Беф, как может жить человек, если его праотцы еще не родились? Такое могут только колдуны! А всех колдунов надо сжигать на костре.

– А, – махнул рукой Фрон де Беф, – Это дело богоугодное – сжечь колдуна. Сжигай его, но только побыстрее! А то, как я вижу, эта толпа перед замком явно готовится к штурму. Ага! А вон и их предводитель – Черный Рыцарь!

Варежкин не стал дожидаться конца речи Фрон де Бефа, повернулся и по винтовой лестнице опрометью кинулся бежать в подвал, в котором только что набирал вино из бочки. Сзади послышались тяжелые шаги Буагильбера.

– Стой, колдун!! Стража! Стража! Взять его!!

Варежкин бежал не разбирая дороги. Дух захватило, сердце бешено колотилось, ноги стали совсем легкими, воздушными и мелькали перед глазами испуганных крыс с фантастической быстротой. Вот впереди мелькнул свет – это какой-то выход из подвала. Сзади Буагильбер оступился и растянулся на полу прямо в луже вина во весь свой рост.

– А!! Колдун проклятый!! – Буагильбер зарычал от злобы. Но поток его проклятий уже не долетели до ушей Варежкина. Едва он выскочил из подвала, то прямо перед собой увидел новую винтовую лестницу и стал быстро по ней карабкаться. Лестница закончилась на вершине крепостной стены. Варежкин растерянно покрутил головой в разные стороны и решил бежать к ближайшей угловой башне, надеясь оттуда снова вернуться в темный подвал и спрятаться где-нибудь между бочек. Сзади снова послышались шаги Буагильбера, его частое и глубокое дыхание:

– Держи колдуна! Стража!!

Неожиданно прямо перед Варежкиным появился здоровенный парень в доспехах и раскинул руки в разные стороны. Варежкин остановился и заорал во все горло:

– Мама!!! – здоровенный парень, только что пытавшийся поймать Варежкина, отпрянул в сторону и на всякий случай закрылся щитом. Во дворе замка испуганно заржали лошади.

Варежкин торопливо оглянулся и совсем рядом увидел Буагильбера, который тяжело дышал, но упорно продолжал преследование. В руке Буагильбер держал здоровенный меч, словно собирался сразу же убить колдуна, как поймает. Бледное лицо его было перекошено злобой, тонкие струйки пота стекали по лицу.

Длинная черная стрела легко пробила доспехи и солдат, только что пытавшийся схватить Варежкина, рухнул как подкошенный. Еще одна стрела просвистела совсем рядом и с тупой непонятной злобой впилась в каменную стену.

– Это для меня! – слабо вскрикнул Варежкин, но не дожидаясь следующей стрелы, он быстро плюхнулся на каменный пол и по-пластунски пополз вперед.

– В укрытие, болваны!! – откуда-то сверху раздался голос Фрон де Бефа, – Эти разбойники перещелкают вас всех как куропаток!

– Черт!! – выругался Буагильбер и едва успел отскочить в сторону, как две черные стрелы чуть было не попали ему в голову. – Я бы взял этих разбойников в свой отряд, – буркнул рыцарь, – Они не уступают лучшим королевским стрелкам!

Варежкин так быстро полз вперед, что забыл оглядываться назад, на Буагильбера, и на каждый свист стрелы только ниже пригибал голову и на секунду замирал. У него в голове нервно пульсировала только одна мысль:

– Только бы гранатами не забросали!!

Стена кончилась и Варежкин вполз в угловую башню. И тут два здоровых мужика в доспехах подхватили Варежкина, легко приподняли, а третий так здорово хватил его по голове чем-то тяжелым, что все в глазах помутилось.

* * *

– Ташшы, ташшы его сюды! – здоровенный рыжий детина махнул рукой стрельцам, державшим Ежевику, – Сюды, сюды!

Молодой мужчина в малиновой одежде, отделанной по краям мехом куницы, наклонился к рыжему и вполголоса спросил:

– Григорий Лукьяныч, пошто отрока в Разбойный приказ тащишь? Али спытать дохляка решил?

– Что ты, Борис Федорович, господь с тобой! – ласково отвечал ему Григорий Лукьянович, – Что ты! Этот и двадцати плетей не выдюжит. Помрет. Просто государь его издали приметил – а у государя орлиный взор!

– Орлиный взор! – громко подтвердил Борис Федорович, так что это было слышно не только в Кремле, но и на Красной площади. Стрельцы, медленно прохаживавшиеся по крепостной стене, сразу же встрепенулись и рявкнули, что было сил:

– Орлиный взор! Орлиный взор!!

– Так государь издали заметил этого странноодетого отрока и велел вызнать – не соглядатай ли от папы римского?

– Государь как всегда мудр! – ответствовал Борис Федорович.

– Мудр! Мудр!! – эхом раздалось с кремлевских стен.

– Малюта! Малюта! Где ты, рыжий пес? А-а-а…– из-за угла появился царь в сопровождении опричников, одетых в длинные черные балахоны, – Где соглядатай римский? Это почему же он у тебя до сих пор с головой? Или ты своей башки хочешь лишиться?

Малюта в ответ только низко склонил голову, но не проронил ни слова. Опричники на всякий случай подтянули веревки, которыми и так крепко был связан Миша Ежевика.

– Государь! Дозволь слово молвить. – Борис Федорович отвесил низкий поклон царю.

– Ну, говори, Годунов, только покороче.

– Дозволь мне, государь, по важным делам отлучиться в Посольский приказ. Важные известия из Англии. А такоже пираты морские прибыли и хотят на царскую службу поступить. – царь махнул рукой.

– А-а, опять Бориска – процедил сквозь зубы Малюта Скуратов, – Чистеньким останется. А еще зятек! – и начал медленно вытаскивать из ножен саблю.

– Так нельзя! Суд должен быть! – Миша пытался вытащить хоть одну руку, чтобы сорвать листок, но веревки только глубже впивались в тело. – Отпустите меня! Я больше не буду двойки получать!!

Малюта вытащил саблю и наклонился к Ежевике:

– А хулу кто на бога и государя возводил? Забыл, отрок? – Малюта перекрестился и искоса глянул на царя, – Не прикажешь ли начинать, государь? – тот вяло махнул рукой, повернулся и пошел во дворец. И никто не заметил, как за спиной у Малюты неожиданно возникла Лена Мякина.

* * *

– Ох, я ему сейчас! – Сергей Иванович разбежался и что есть силы толкнул незнакомца в грудь. Тот явно не ожидал нападения и, нелепо взмахнув руками, упал в лужу. Пока он поднимался, Сергей Иванович быстро выскочил за дверь, увидел перед собой какой-то стол со множеством кнопочек и рычажков и, ни секунды не раздумывая, ударил по нему портфелем. Дверь со звоном захлопнулась. Сергей Иванович тяжело опустился на стул. Мысли в голове путались. Странные детские желания куда-то пропали и Сергею Ивановичу стало за себя немного стыдно.

– Странно, – подумал он, – Всего минуту назад я мог черкаться в тетрадках и бить лампочки. Вести себя совершенно по-детски! Хорошо еще, что не забрали в детскую комнату милиции!

Сергей Иванович огляделся по сторонам. Прямо над пультом, по которому он так ловко ударил портфелем, мигала ярко красная надпись «Авария в ускорителе!!» и нудно и тихо выла сирена.

Вся комната была в зеркалах, в которых отражался свет единственной молочно-фиолетовой лампочки. На противоположной от пульта стене Сергей Иванович увидел большую Доску объявлений с фотографиями и приказами. Он подошел поближе, чтобы повнимательнее все рассмотреть. Первое, что бросилось ему в глаза, была аккуратная надпись золотистыми буквами «Наши двоечники-передовики», под которой были фотографии Лены Мякиной и Миши Ежевики. Прямо под фотографиями была приколота маленькая бумажка с одной фразой «С них и начнем».

Сергей Иванович долго удивленно качал головой и говорил только одно «кхм». Он исключительно из любопытства постучал по Доске объявлений, стараясь определить, из чего она сделана.

– Хе! – раздался совсем близко дребезжащий старушечий голос, – Рабочий день давно кончился. Могу я спокойно поспать?

– Простите, пожалуйста, – Сергей Иванович смутился, – Я не знал, уважаемая, что ваш день кончился. – и в это самое время ему в спину уперлось холодное дуло пистолета. Сергей Иванович любил смотреть детективные фильмы и знал, что в таких случаях надо поднимать руки вверх.

– Руки! И без шуток у меня! – краем глаза Сергей Иванович осторожно посмотрел на зеркала, стараясь увидеть напавшего на него сзади человека. Но во всех зеркалах он увидел только свое собственное отражение.

– Этого мне еще не хватало! – подумал Сергей Иванович, – Неужто я сам себя в плен взял? – но тут ему в лицо плеснули какой-то жидкостью и он потерял сознание.

* * *

«Приказ номер два. Лаборанту Цеппелину объявить благодарность за исполнение роли учителя Сергея Ивановича и выговор за потерю троечника Рябова.

Довожу до сведения всей лаборатории, что совместная разработка, известная под именем «желтый цветок», не позволяет получать в достаточном количестве детской злобы. В большом количестве поступает второсортная брезгливость, трусость, безотчетный и отчетный страх и тупое безразличие. Все это только засоряет ускоритель.

Считаю целесообразным направить весь личный состав лаборатории в город с тюками для получения дополнительных ручейков злости от других жителей города Кряжска – от продавцов и покупателей, водителей и пассажиров и всех-всех других. Руководитель лаборатории, Ш.Г.Янусов».

Шалфей Горюныч закончил писать приказ, сладко потянулся и, лениво поднявшись из кресла, направился к доске объявлений. Двумя здоровенными кнопками он прикрепил приказ к доске и отошел на два шага назад, чтобы посмотреть – ровно ли висит?

– Сколько раз я тебя просила кнопки поменьше выбирать!

– Молчи, бездельница! Надо было раньше хорошо работать, так не пришлось бы из тебя доску объявлений делать! Я вообще из всех бездельников лаборатории досок для объявлений наделаю!

– Это я уже слыхала много раз! – огрызнулась Доска объявлений, – Ведь обещал же из Геллы доску сделать? Обещал! Что ж такое получается – дал слово и не держишь?

– Обещал!-рявкнул Шалфей Горюныч и повернулся к доске спиной, – А теперь ей благодарность объявляю. И…– Но тут на пульте управления ускорителем загорелась красная надпись «Авария в ускорителе». Шалфей Горюныч досадливо махнул рукой – с доской можно препираться до бесконечности, а тут еще неприятности с ускорителем. Он подошел к пульту и выключил ускоритель. Он еще с минуту постоял в нерешительности, но потом нажал на большую фиолетовую кнопку, плавно отворилась дверь в тоннель, и Шалфей Горюныч вошел во внутрь.

Неожиданно для себя он увидел Сергея Ивановича, похищенного его подчиненными еще два дня назад. Он даже сделал шаг назад.

– Да, – удивленно подумал Шалфей Горюныч, – Ускоритель очень сильно замедляет время! – Но тут Сергей Иванович так сильно толкнул его кулаками в грудь, что он не смог удержаться на ногах и, отлетев на несколько шагов, упал. Пока он поднимался, учитель успел забежать за дверь и закрыть ее.

– Пропал!! – закричал Шалфей Горюныч и принялся стучать кулаками в дверь, – Этот сумасшедший сейчас включит ускоритель и мне конец! – от бессильной злобы он зарычал, как тигр, и несколько раз пнул ногой дверь.

Через несколько минут дверь неожиданно открылась и в проеме двери показалось испуганное и удивленное лицо Цеппелина. Сзади него на полу лежало тело Сергея Ивановича.

* * *

C первой электричкой мальчишки вернулись с дачи в город и устроили себе наблюдательный пункт на самой высокой точке вблизи котлована – на чердаке пятиэтажного дома. Витька на даче прихватил старый театральный бинокль и теперь метр за метром внимательно рассматривал котлован. Неожиданно посреди котлована появилась старушка – будто из-под земли выпрыгнула!

– Слушай, Витька, – Огурцов старался говорить шепотом, – А как же эта старушка оказалась в котловане? Не с неба же свалилась!

– Че и говорить! – Витька почесал затылок, – А она и из-под земли не могла выпрыгнуть, – он протянул бинокль Кольке, – Рядом с тем местом, где старуха появилась, даже маленькой ямки не видно! Че-то мне это не нравится!

– Угу, – Колька водил биноклем из стороны в сторону, – Только что же старухе делать в малюсенькой ямке, да еще с таким огромным тюком, который она на себе тащит?

Мальчишки замолчали и только наблюдали, как старушки с завидным постоянством появляются в котловане и поспешно убегают куда-то. При этом каждая старушка тащила на себе один, а то и два огромных тюка.

– Есть! – вдруг радостно закричал Витька и даже голову высунул из чердачного окошка, забыв о предосторожности, – Рядом с тем местом, где появляются старухи, в старой траве какой-то колодец с приоткрытой крышкой! Да, там отродясь никакого колодца не было!

– Где?!-Колька аж подпрыгнул на месте, – Ага, вижу! – он внимательно посмотрел на своего друга и вздохнул, – Пора идти. Помощи нам ждать неоткуда! – и уже через минуту они лежали в высоченной прошлогодней траве рядом с глыбой бетона. До колодца было рукой подать, но они решили еще немного выждать.

Колька уже было поднялся, чтобы короткими перебежками двигаться к колодцу, как буквально в двух шагах от него из воздуха появилась новая старуха. Она стряхнула пыль с пальто, громко чихнула и хриплым голосом закричала:

– Гелла, Геллочка! Где же ты? – и тут же из воздуха появилась еще одна старуха точно в таком же драном фиолетовом пальто, – Ах, я уже вся заждалась, вся изнервничалась.

– Фи! – пропищала тоненьким голоском Гелла, – Я только зашла за нашими тюками. На, держи свои! – и она протянула два огромных тюка своей спутнице. – Хорошо бы, Навзикаечка, затолкать хоть один тюк в тестомешалку на хлебозаводе! Ах, сколько бы незамутненной, первосортной злобы протекло бы в ускоритель!

– Да? А я всегда думала, что там и без наших тюков хватает всякой дряни!

– Что ты! С тюками будет гораздо лучше!

– Ах, – в тон ей ответила Навзикая, – А еще надо бы затолкать тюки в люки, где вода течет.

– Ах, какая же ты умница, Навзикая! – порадовалась за подругу Гелла, – А достаточно ли глубокая злоба при этом выходит и хороша ли она?

– У-у-у!! – Навзикая, кончив завывать по поводу глубокой досады, причмокнула губами и томно закатила глаза, – Душистая, пенистая, нежно розового оттенка!

– Ой, что это мы с тобой все стоим и стоим? – спохватилась Гелла, – Время-то идет, – и, подхватив подругу под руку, ловко засеменила по тропинке. – Да, ты знаешь, – уже издалека донеслось до мальчишек, – Сейчас все ловят двух пропавших мальчишек. Вот ведь какая незадача вышла – двое только и пропали!!

– Ну и ну! – Колька удивленно посмотрел на своего друга и удивленно покачал головой. В ответ Витька тоже покачал головой – мол, не больше твоего понял. Они несколько минут еще выждали, потом по-пластунски добрались до колодца и юркнули в него.

* * *

Сергей Иванович пришел в себя оттого, что на него плеснули ледяной водой. Вода сильно обжигала, но одновременно у него в душе начала закипать глухая беспричинная злоба. Голова сильно гудела и трудно было открыть глаза. Плеснули в лицо еще раз и учитель немного приоткрыл один глаз. Яркий фиолетовый свет ослепил его и он болезненно сморщился.

– Ах, дорогой мой Сергей Иванович! – будто издалека донесся до него мягкий, вкрадчивый голос, – Как вы себя чувствуете? Лучше? Ай-яй-яй! Рассказать эдакое на педсовете – ведь стыда потом не оберешься! – Сергей Иванович наконец открыл глаза и увидел говорящего. Им оказался тот самый человек в болотных сапогах и белом халате, которого он толкнул кулаками в каком-то там ускорителе. Рядом с ним стоял человек, похожий на самого Сергея Ивановича как две капли воды. Рядом стояло ведро с какой-то жидкостью с очень неприятным запахом, которой и поливали Сергея Ивановича.

Лже-Сергей Иванович посмотрел на человека в белом халате и спросил, указывая на учителя:

– Шеф, а не плеснуть ли на него еще немного Липкой Злобы?

– Что ты, голубчик! Ему, чего доброго, опять захочется повоевать с нами! А нам с ним не воевать, а поговорить надобно!

– Где я? – с трудом спросил Сергей Иванович. Он видел двух говорящих людей как сквозь мутное стекло, но не мог понять о чем они говорят.

– У меня в лаборатории, дорогой Сергей Иванович! Позвольте представиться, Шалфей Горюныч! А это мой любимый ученик – Цеппелин. Да, вы уже с ним встречались, не правда ли?

– Цеппелин? Лаборатория? У нас в Кряжске отродясь никаких лабораторий не было…

– Вы действительно хотите узнать, что у нас за лаборатория и откуда взялась? – в ответ Сергей Иванович утвердительно кивнул головой, – Что ж, извольте. Я могу вам все рассказать. Тем более, это уже не секрет. Да, и сам эксперимент подходит к концу. К счастливому концу! Вы же сами принимаете посильное участие в нашем эксперименте, не правда ли? – Шалфей Горюныч удовлетворенно хмыкнул. – А как учитель, как классный руководитель, вы могли нам сильно помешать. Даже сорвать эксперимент! К счастью, этого не произошло, поскольку мы вас устранили. Вот так-с!

– Я не понимаю о чем вы здесь говорите. Я не знаю, что вы здесь делаете, но от вас несет злобой. Мне почему-то кажется, – пробормотал Сергей Иванович тихо, – Будто я попал в топкое гнилое болото и никак не могу из него выбраться.

– У, дорогой Сергей Иванович! Поверьте, во всей нашей деятельности нет ничего предосудительного. Мы, как и вы, много думаем, ищем, работаем. Мы – ученые. А разве поиск нового, открытие неизвестного может быть предосудительным?

– Да…Может. – Сергей Иванович все еще говорил с большим трудом. – Если это направлено против людей. Если это людям во вред. Может, кхм, вы здесь бомбу новую делаете?

– Что вы, Сергей Иванович! Что вы! Шалфей Горюныч укоризненно покачал головой. – Область наших интересов совсем иная. Нельзя же так, Сергей Иванович, не разобравшись бомбой нас попрекать. Нас не бомбы интересуют, а психологический мир людей. Нас интересуют истоки злобы, обиды, ненависти и всего прочего такого же, да-с. Особо волнуют вопросы появления среди людей звериной злобы и лютой ненависти. Мы собираем, где можем, исходное сырье

– в школах, магазинах, автобусах, в очередях. А потом из всего собранного выделяем наиболее стойкие элементы. Для этого помещаем сырье в ускоритель, разгоняем до нужных скоростей, а потом ставим на пути экраны. Вот эти экраны могут пробить только самые сильные частицы. Да-с! Да, что же это я вам все подробно объясняю, ведь вы же сами были в ускорителе и все сами видели! Не правда ли? Фиолетовый шар видели ведь?

– Видел, кхм, – Сергей Иванович слабо потряс головой, – А что это был за шар?

– О! – Шалфей Горюныч сложил губы трубочкой и грустно покачал головой. – Это была концентрированная детская злоба. Самая лучшая была-с. И вы ее испортили. А ведь этот шар уже пробил все экраны, слабые частицы осели на пол в виде …Как бы это сказать? В виде луж. Впрочем, то что осело уже нельзя считать детской злобой. Это так себе. Плохо очищенная детская шалость со спичками, ножиками, чернилами. Вы что-нибудь почувствовали на себе, Сергей Иванович, когда были в ускорителе? – в ответ Сергей Иванович что-то невразумительное пробурчал и густо покраснел. – Это уже отходы, так сказать. Да-с. И эксперимент с детской злобой уже подходил к концу, а тут вы-с!

– А мне непонятно, я-то вам здесь зачем нужен?

– Как же, как же, Сергей Иванович?! Неужели действительно непонятно? – Шалфей Горюныч сделал притворно-удивленное лицо, – Я думал, вы гораздо понятливее. Что ж, объясню и это. Все дело в том, что все наши неприятности с доставкой сырья для эксперимента начались именно с вашим приходом в школу. Да-с! Как только вы стали классным руководителем бывшего шестого «В», уровень злобы в классе практически упал до нуля! Почти полностью прекратились драки! Где ж это видано такое? А ведь в этом классе учатся наши двоечники-передовики! Это был когда-то наш лучший класс! – Шалфей Горюныч пальцем показал на доску объявлений. – Дальше хуже. Резко упал уровень злобы и в соседних классах. Что нам оставалось делать? Нам срочно пришлось разработать операцию по вашему удалению из школы и раздаче желтых цветков двоечникам для стимуляции потока злобы в ускоритель. И вот вы здесь.

– Совсем забыл. – Шалфей Горюныч повернулся к Цеппелину. – Сходи, голубчик, в ускоритель и посмотри, что там напортил нам Сергей Иванович. Если все в порядке, будем запускать новый шар. – тот молча повернулся, открыл дверь в ускоритель и скрылся за нею.

* * *

Когда Лена Мякина увидала связанного по рукам и ногам Ежевику, она сильно перепугалась. Особенно ее напугал огромный рыжий мужик, который медленно вытаскивал из ножен саблю. Как в сильно замедленном кино Лена увидала сверкнувший на солнце клинок, Малюта уже поднял его над головой…

– Стой!!! – что есть силы крикнула Лена, то есть примерно так, как это обычно она делает на уроках литературы или переменах. Малюта вздрогнул и побледнел. Потом пригнулся, резко отпрыгнул в сторону и принял боевую стойку.

– А-а-а!!! – еще громче закричала Лена и запустила в Малюту портфелем. Тот ловко увернулся и рубанул саблей по портфелю. В воздухе закружились листы тетрадок и учебников.

– Вот теперь сам пойдешь сдавать в библиотеку книги!!

– Ах, ты, дрянь! – зарычал в ответ Малюта, увидав, что перед ним всего-навсего девчонка, хоть и весьма странно одетая. – Взять ее! – два опричника вложили сабли в ножны и двинулись прямо на Мякину.

– Ничего, ничего! – подумала про себя Лена, – Я вам сейчас устрою танец с саблями. Вы еще за мной побегаете! Меня даже Ежевика догнать не может! – но на всякий случай сунула руку в карман и оторвала один лепесток, – Эх, улететь бы куда-нибудь сейчас с Мишей! Какие же стихи для этого больше всего подходят? Ну, совершенно ничего не помню!

– Беги, Лена! – неожиданно крикнул Ежевика, – Беги! Сзади!!

Лена быстро оглянулась и увидала рослого опричника, который держал в руках рыбачью сеть и собирался кинуть эту сеть на нее. Опричник размахнулся и сеть взвилась в воздух. Но Лена увернулась и кинулась бежать вниз к реке. Она выскочила за ворота и быстро оглянулась кругом:

– Так, вон стоит храм Василия Блаженного. Значит, ГУМ где-то тут, а там легко в толпе затеряться и позвать кого-нибудь на помощь!

Опричники толпой кинулись за Леной по крутому склону вниз. Впереди на тропинке неожиданно появилась еще одна группа опричников, которые несли на руках своего товарища, лицо которого было сильно залито кровью. Бежать стало некуда – слева и справа были глубокие сугробы снега.

– Держи ее!! – кричали бежавшие сзади опричники. Лена подождала, когда толпа опричников приблизхится к ней как можно ближе и с ходу прыгнула резко в сторону. Преследователи не смогли так быстро остановиться и кубарем покатились вниз по скользкой дорожке. Только один опричник, бежавший последним, все-таки успел увернуться и схватил Лену за край пальто. Та так сильно стукнула опричника в лоб кулаком, что у сапог отлетели подошвы, но края пальто опричник так и не выпустил.

– Так ты еще драться, дрянь! – опричник пытался встать на ноги, но не мог. Голые пятки, торчащие из сапог, сильно скользили.В конце-концов он поднялся и с усмешкой поглядел на Лену:

– Ну, я ужо я тебе сейчас задам – в Разбойный Приказ тащить не нать будет!

– Нет на тебе креста, детина здоровая!! – с укоризной сказала Лена и спокойно посмотрела опричнику в глаза.

– Есть! – уверенно ответил тот и на всякий случай похлопал себя по груди. – Есть крест божий!

– Нет нету! – также спокойно ответила Лена, – И сейчас я это закричу на весь белый свет! – Опричник широко перкрестился и стал поспешно расстегивать на себе кафтан. Но поскольку делать это одной рукой было крайне неудобно, он отпустил край пальто, видимо, полагая, что пойманная девчонка и так никуда не денется. А Лена только это и ждала. Она вылезла из сугроба на дорожку и дала такую подножку опричнику, какую она обычно ставит первоклашкам на переменах, когда те пробегают мимо. От такой подножки и Миша Ежевика отлетел бы далеко в сторону, а не то что опричник какой-то!

Опричник с криком «а-а-а!!» полетел вниз по тропинке, сбивая с ног и увлекая за собой тех, кто уже поднимался вверх. Они кубарем скатились к реке, но быстро отряхнулись и стали снова упорно карабкаться наверх.

– Креста на вас всех нету! – крикнула им Мякина и погрозила кулаком. – Все бы вам маленьких обижать!!

– Есть! Есть! – хором ответили опричники.

– Нету! А религия – опиум для народа!

– Господи! Помилуй и спаси нас грешных! – опричники повалились на колени и стали истово креститься и бить поклоны, – Очисти нас от скверны! Не дай погибнуть во мраке неверия!

– Ну, вот так-то лучше, – пробурчала Мякина и побежала назад к связанному Ежевике. Еще издали она увидала Малюту Скуратова, который ходил кругами возле лежащего на снегу Ежевики и притоптывал от нетерпения и холода ногами. Лена тихо подкралась к нему сзади и сильно толкнула его головой в сугроб. И пока Малюта вылазил из него, Лена развязала Мишу Ежевику и они побежали вперед не развирая дороги:

– Миша, ты какие стихи знаешь, чтобы нам отсюда подальше улететь? – на бегу прокричала Лена, – Вдвоем? Я уже листок оторвала! – сзади их уже догонял Малюта с толпой опричников. Конечно, если бы Миша так сильно не замерз, лежа на снегу, они бы легко убежали от преследователей. А так – нечего и мечтать убежать от них! Миша вдруг остановился, покрутил головой и, подхватив Лену на руки, громко прокричал: