Текст книги "Пробужденное пророчество"

– Доброй ночи, виконт! – раздался за спиной жизнерадостный голос. Даргел поморщился – он до сих пор не привык к пожалованному Александром титулу, но отчего-то все коллеги резко переняли у невыносимого Кайрана де Марано обращение к новоиспеченному следователю.

– Приветствую, – коротко поклонился он подошедшему. – Кайран, вас-то что заставило в такое время здесь появиться?

Виконт де Марано прославился своими ночными похождениями на весь Мидиград, после заката его можно было найти где угодно, но только не в штабе. Конечно, если он не был на задании, но… тогда даже Здравович не всегда знал, где его искать.

– У Александра задержался. Замучил он меня своими придирками. – Кайран уселся на кованую скамейку, изящно закинув ногу на ногу. – Кстати, он просил передать вам, чтобы вы зашли к нему.

– Хорошо. Он у себя?

– У себя, но…

– Но? – Следователь сел рядом с собеседником, откинувшись на спинку скамьи.

– Час назад к Александру зашел его взбешенное величество, – чуть наклонившись к уху Веги, заговорщическим шепотом проговорил Кайран. – Уж не знаю, о чем они там говорили, но Николас решил зайти попозже, а наш милый, но безрассудный Кирандрелл, рискнувший сунуться с докладом о последнем Прорыве, вылетел из кабинета Александра, словно за ним гнались все женщины и мужчины, которым он когда-либо наставлял рога, причем как с одной стороны, так и с другой… Поскольку все эти неисчислимые легионы рогоносиц и рогоносцев молитвами Кирандрелла в кабинете Здравовича попросту не поместились бы, я склонен предполагать, что Александр очень не в духе после общения с бешеным Императором.

Вега тихо рассмеялся, пытаясь представить всех «рогоносиц и рогоносцев молитвами Кирандрелла» в просторном, но не слишком большом рабочем кабинете Александра.

– Да уж, пожалуй, я навещу герцога позже, – отсмеявшись, сказал он.

Кайран укоризненно покачал головой.

– Разве вам не говорили, что Александр не слишком-то любит, когда его называют по титулу?

– Я, конечно, не Здравович, но тоже этого не люблю, – усмехнувшись, заметил даргел.

На лице виконта на мгновение появилось виноватое выражение.

– И тут вы правы. Вега, как вы смотрите на то, чтобы отдохнуть после напряженного рабочего дня в «Юкиаре»?

«Юкиара» – ресторан приватного типа, горячо любимый сотрудниками ООР. Разумеется, теми, кто был в состоянии спокойно выложить за ужин десять—пятнадцать империалов. Прикинув состояние своих финансов, даргел решил, что вполне имеет право хоть раз за месяц как следует отдохнуть.

– Неплохой план. Я весь день просидел в этом треклятом архиве, и, пожалуй, вечер в «Юкиаре» – самый лучший отдых на сегодня.

Сполна насладившись рыбой, рисом, особыми водорослями и иными изысками номиканской кухни, весьма напомнившей Веге традиционную кухню одной из стран того мира, в котором он жил когда-то, даргел и Кайран принялись за обсуждение последней шутки, гулявшей по коридорам штаба ООР.

– Интересно, кто же додумался написать Александру прошение о «приобретении «Юкиары» в собственность Тринадцатого стола Имперской канцелярии в целях заботы о моральном здоровье сотрудников департамента»? – Виконт ловко пил горячий крепкий напиток из необычной, высокой пиалы.

– Кирандрелл, кто же еще. Вполне в его стиле, да и «Юкиару» он обожает. – Следователь решил ограничиться загадочным травяным настоем. – Это ерунда. Мне сегодня пришлось весь день провести, копаясь в архиве, и на глаза попалась бумажка любопытного содержания. Увы, неподписанная.

– А что за бумажка?

– Почти то же самое, что с «Юкиарой». Только «приобрести в собственность» предлагалось «Кошку в сапожках».

Кайран расхохотался.

– Знаю-знаю! Приобрести «Кошку в сапожках» была моя идея, но поддержали все. Кроме Александра, естественно. А «Юкиару» и в самом деле хотел Кирандрелл. Только это секрет, – поспешил добавить Кайран.

– Конечно, – улыбнулся даргел. Он уже привык к непринужденно-дружеской атмосфере, царящей в ООР, но прекрасно знал, что случись беда – все мгновенно будут готовы выполнять свои – и не только – обязанности. И даргелу это нравилось.

– Кстати, Вега, если не секрет – чего ради вам пришлось весь день глотать архивную пыль? Неужели не могли послать кого-нибудь из помощников?

– Слишком важное дело, к тому же – личного толка, – уклончиво ответил следователь.

– По вашему лицу я вижу, что поиски не увенчались успехом. Не нашли документы?

– В том архиве, к которому имею доступ – нет, – сперва Вега хотел солгать, но отчего-то передумал.

– Возможно, я смогу вам чем-нибудь помочь? Все же у меня доступ больше.

Даргел задумчиво посмотрел на собеседника. Кайран казался человеком, которому можно доверять, но Вега очень боялся совершить ошибку. Он хотел понять причину странных поступков Киммериона и чувствовал, что разгадка таится где-то в прошлом эльфа, связанном как-то с Тринадцатым департаментом. Вега вновь взглянул на виконта де Марано – и решился.

– Я пытался узнать, что связывало одного моего хорошего знакомого с ООР.

– А как зовут вашего знакомого?

На сей раз даргел молчал дольше.

– Киммерион. Он – эльф.

Во взгляде Кайрана промелькнула несвойственная серьезность.

– Зачем это вам?

– Вы знаете, после чего я попал в ООР?

– Конечно.

– Вчера я видел Кима. Он опять попал в неприятности, и я помог ему. А он, увидев мое кольцо, бросился на меня, крича что-то о лжи, подстроенном спасении и так далее. Вот я и пытаюсь понять, в чем дело.

Виконт молчал очень долго.

– В свое время, лет двадцать пять назад, по вине ООР погибла единственная сестра Кима, Лианэй, а он сам… сильно пострадал. Простите, я не могу говорить об этом подробнее, но… Мне не безразлична судьба этого эльфа и понятна его ненависть к нам в целом и к Здравовичу – в частности. Если можете ему помочь – помогите. Я буду очень благодарен вам.

– Кайран, что именно произошло с Кимом в Тринадцатом департаменте? – настойчиво спросил Вега, глядя в газа собеседника.

Виконт встал, залпом осушил пиалу.

– Александр ставил над ним эксперименты. – Даргел вздрогнул. – Теперь Киммерион – не совсем эльф, вернее, не просто эльф. Вега, я прошу вас забыть о нашей сегодняшней встрече и обо всем, что я вам сказал. Но… Просто попытайтесь помочь Киммериону. Мы все виноваты перед ним, но ни меня, ни Николаса, ни Кирандрелла он к себе даже не подпустит. Надежда на вас. – Кайран вышел из кабинета. А даргел еще долго сидел в задумчивости, размышляя над тем, что только что услышал.

Глава XX
Рыжая

Звуки музыки, женский визг, грубый смех мужчин, звон переходящего из рук в руки золота – все это неожиданной лавиной обрушилось на Киммериона, когда он вошел в зал «Кошки в сапожках». Эльф вздрогнул, его лицо под маской перекосила гримаса отвращения. Нет, он прекрасно понимал, что можно ожидать от борделя, но… У лесного народа подобные заведения предусмотрены не были, а в Мидиграде злодейка Судьба забрасывала Кима в разнообразнейшие места, но только не в публичный дом. Что ж, все когда-нибудь бывает в первый раз, подумал эльф, и с видом идущего в пасть ко льву перешагнул порог общего зала.

Взгляды присутствующих скользнули по вновь прибывшему, но не вернулись к прежним объектам внимания, как это случалось ранее. Беловолосый скрипач в маске был фигурой знаменитой и загадочной, и посетителям «Кошки» и в голову не могло прийти, что в знаменитом борделе они увидят восходящую звезду.

Киммерион, не обращая внимания на устремленные на него взгляды, спокойно огляделся, после чего направился через зал к немолодой, но все еще красивой темноволосой женщине в плотно облегающем закрытом платье. Он всем телом ощущал пристальный взгляд ее серых глаз, пытающихся проникнуть за полог бесстрастности, который создавала скрывающая лицо маска, побывавшая в руках Кайрана де Марано.

Хозяйка лучшего столичного борделя с интересом вглядывалась в спокойно направляющегося к ней посетителя. Она и подумать не могла, что уже известный Бельвегор Белый Эльф, как прозвали критики хранящего инкогнито скрипача, навестит ее заведение, да еще и в открытую. Но, тем не менее, к ней шел именно он – беловолосый эльф с лицом, скрытым белой же маской с резкими чертами древнего божества – именно в таком стиле сделали ее умельцы лорда Эль’Чанта. Одет он был в дорогой белый колет, поверх которого был небрежно накинут роскошный шелковый плащ того же цвета, – иных маэстро не признавал. В руках у визитера был резко контрастирующий с одеждой черный футляр со скрипкой, с которой Бельвегор, по слухам, не расставался никогда.

– Я рада приветствовать вас в стенах «Кошки в сапожках», маэстро, – приветливо улыбнулась она. – Чем могу помочь.

– Я ищу одного человека, мадам, – Киммерион вежливо поклонился. – Мне сказали, что его можно застать у вас.

– И кто же он?

– Виконт де Марано.

На миг замешкавшись, хозяйка борделя лихорадочно соображала, будет ли рад ее лучший клиент, если его побеспокоят. Наконец решив, что ради Белого Эльфа можно и рискнуть, она улыбнулась.

– Девочки, кто-нибудь, скажите Кайрану, что его хочет видеть маэстро. – Одна из девушек, светловолосая красавица с удивительно светлыми голубыми глазами, мгновенно упорхнула по боковой лестнице. Мадам вновь обернулась к Киммериону. – Не желаете ли вина? Или чего-нибудь еще?

– Благодарю, от вина не откажусь, – ответил вампир, интонацией голоса отвергнув все прочие предложения.

Рядом тут же материализовалась темнокожая прелестница в крайне открытом платье с неприлично короткой юбкой, не прикрывающей стройные икры, и протянула высокому гостю бокал дорогого вишневого вина на серебряном подносе. Небрежным кивком поблагодарив девушку, Ким легким движением кисти подхватил бокал и отошел к стене. Быть втянутым в этот праздник плоти ему совершенно не хотелось.

Удобно устроившись в кресле за портьерой, скрипач неспешно потягивал вино. Ему было нелегко сюда прийти, но накопившиеся вопросы требовали ответов, а дать их мог лишь Кайран де Марано. Несмотря на всю ненависть к убийце Губерта, Киммерион обязан был узнать причину появления в его жизни странного человека по имени Вега де Вайл, а узнать это он мог только у виконта. Эльф видел следователя на всех своих концертах и нередко пересекался с ним возле театра. Де Вайл каждый раз приветствовал скрипача поклоном и выражал свое восхищение, после чего исчезал так быстро, что Ким даже не успевал задать ему интересующие его вопросы.

С того памятного случая, когда Вега спас эльфа от грабителей, прошел год. Как и предсказывал Вэйлианесс, Киммерион уже дал несколько сольных концертов в Императорском театре. Слава его росла, но в жизни вампира изменилось мало что. Почти все свое время он отдавал скрипке и, по совету Веги, фехтованию. В те моменты, когда его рука не держала смычок или меч, вампир сидел перед камином или в саду и строил планы мести, пока в голову не приходила новая мелодия и он снова не погружался в океан музыки.

А кроме того, закрался в голову назойливый червячок сомнения. Не хотел Киммерион верить, что и его несостоявшаяся казнь, и нападение бандитов были подстроены ООР, чтобы дать Веге возможность завоевать доверие беглеца. Не хотел, и все тут. Слишком искренними были глаза северянина, спасшего его от сына фон Ларда и его прихвостней, слишком всерьез убивал демон, в которого обратился Вега, гвардейцев и стражников. Хотя… Вполне в стиле Тринадцатого департамента – пожертвовать жизнями десятка-другого людей ради своей цели. Александр Здравович, по твердому убеждению Киммериона, жил по принципу «цель оправдывает любые средства».

Непонимание мотивов, которыми руководствовался Вега, и привело эльфа к заклятому врагу Кайрану де Марано. Нет, вампир ничего не забыл – ни гибели Губерта, ни рану в бедре, из-за которой хромал два месяца, ни злые слова о том, что смерть Лианэй стоила той цели, которую преследовал всемогущий Александр Здравович. Но выбора не было. Или так и жить, не понимая происходящего и страшась собственной тени, – или пытаться найти ответы на вопросы. Киммерион выбрал второй путь.

От размышлений его оторвал женский голос.

– Маэстро, виконт ожидает вас в седьмом кабинете. Позвольте проводить вас.

– Да, конечно, – чуть рассеянно отозвался эльф, поднимаясь на ноги и подхватывая футляр со скрипкой.

– Прошу, следуйте за мной.

Она была едва ли старше восемнадцати лет. Худенькая, высокая, слегка нескладная, с маленькой грудью. В отличие от прочих женщин, виденных вампиром в этом заведении, его провожатая была одета не в пример проще – платье из темного сукна, закрытое спереди и сзади, никаких украшений, за исключением простенького серебряного кулона на тонкой цепочке. Ее отчаянно рыжие волосы – Ким еще никогда не видел настолько рыжих – вероятно, часто подвергались пытке под названием расчесывание, но, похоже, безрезультатно, так как все пряди лежали в беспорядке хоть и художественном, но явно природном. На очень бледной коже ярко выделялась россыпь веснушек, само же лицо никто не смог бы назвать красивым. Слишком широкие скулы, слишком острый упрямый подбородок, слишком тонкие брови и слишком высокий лоб, едва прикрытый растрепанной челкой. Глаза у рыжей оказались не ожидаемо серые или зеленые, а светло-синие, и абсолютно запуганные. Она явно не была «девушкой» мадам. «Служанка или горничная», – подумал Киммерион.

Они поднялись по лестнице на третий этаж и подошли к двери с резной семеркой.

– Виконт ждет вас здесь, маэстро.

– Спасибо, – подбавив в голос тепла, проговорил эльф. И, бросив в карман платья девушки несколько монет, толкнул дверь.

– Рад вас видеть, маэстро! – Сидящий в кресле Кайран отсалютовал визитеру бокалом.

– Не паясничайте, виконт, – резко бросил Ким. – Вы обманули меня.

– В чем же, дорогой мой Киммерион? – Он пригубил вино. – Фу, кислятина!

Отставив бокал, де Марано встал и уже серьезно посмотрел на собеседника.

– Вега де Вайл. Вы обещали, что ваш проклятый Отдел оставит меня в покое, а этот человек постоянно появляется в моей жизни, начиная с того нападения.

– Какого нападения? – в голосе Кайрана слышалось удивление.

– Не притворяйтесь. Вы прекрасно знаете, что год назад ваши люди напали на меня, когда я возвращался с концерта, а де Вайл якобы спас меня от них. Вы все великолепно просчитали, но, боюсь, ваш следователь допустил ошибку, не сняв перстень департамента. Вы обещали оставить меня в покое – так выполняйте обещанное. Или прямо скажите, что вашему проклятому Здравовичу нужно от меня, – яростно проговорил эльф, начиная всерьез злиться. Его клыки чуть удлинились.

– Год назад, говорите? Что же вы так тянули? – ухмыльнулся де Марано. – Впрочем, неважно. Киммерион, вы можете мне не верить, но я действительно впервые слышу об этом нападении и готов поклясться, что Отдел особых расследований к нему не причастен, – глядя в глаза собеседнику, проговорил Кайран. – Давайте поговорим спокойно. Садитесь, выпейте вина и снимите наконец эту Ярлигову маску!

Вампир, секунду промедлив, последовал приглашению. Тем временем адъютант Александра Здравовича подошел к двери и распахнул ее.

– Эй, Ниа! Принеси нам с маэстро бутылку вина! Да не той кислятины, что ты предложила мне, а хорошего, эльфийского.

– Сию секунду, милорд. – Раздался топот каблучков, Кайран вернулся в комнату и опустился в кресло напротив вампира. Тот уже снял маску и положил ее на стол.

– Все же в мастерстве изготовления вин ваш народ никто не смог превзойти. Конечно, номиканские вина отличаются оригинальностью, а молодые имперские – свежестью, но эльфийские – это действительно нектар богов! Вы согласны со мной?

– Насчет моего народа – нет, – Ким выделил второе слово и ухмыльнулся, демонстрируя выпущенные на полдюйма клыки.

– Ну что же, тогда оставим эту тему и поговорим о другом. Киммерион, позвольте высказать вам мое восхищение – ваш концерт в Императорском театре был выше всяких похвал. Вы действительно гений!

Эльф недоверчиво посмотрел в глаза собеседника, ожидая увидеть издевку, но в красно-карих глубинах действительно ощущалось искреннее восхищение.

– Я пришел поговорить не о моей карьере, виконт. И тем более не о винах, эльфийских или нет.

– Я догадался, – саркастически улыбнулся Кайран, но тут же посерьезнел. – Киммерион, вы ошиблись. Вега де Вайл спасал вас по собственной инициативе. Поверьте, если бы к этому был причастен ООР, я бы знал, ведь ваше дело веду я. А Вега просто вам помог.

– С какой стати я должен вам верить?

– Ни с какой, – виконт устало вздохнул. – Я не пытаюсь вас в чем-либо убедить или заставить мне верить, более того, мне все равно, поверите вы мне или нет. Скажу одно – за то, что Вега де Вайл спас с эшафота вас и того северянина, он сам едва не оказался на плахе. Вот и думайте, за что вы его оскорбили. – Кайран допил вино и встал, тем самым давая понять, что разговор окончен. – Рад был с вами поговорить, но – извините, дела. Ниалэри вас проводит.

Он подошел к двери, давая эльфу буквально пару секунд на то, чтобы одеть маску.

– Ниа! Проводи маэстро к выходу, я не думаю, что он захочет долее оставаться здесь.

Вошедшая рыжая девушка с затравленным взглядом поклонилась.

– До встречи, виконт, – прошипел сквозь зубы Ким и вышел.

Отчаянно хотелось выпить. Причем чего-нибудь крепкого. И вообще, хоть как-нибудь развеяться.

– Ниалэри, в вашем заведении есть бар? Просто бар с кабинетами, без этой… специфики?

– Конечно, милорд. Вас проводить туда?

– Естественно.

Бар действительно оказался «без специфики». Если, конечно, не считать диванчики в кабинетах, которые явно были предназначены не только для сидения, но и для лежания, причем не в одиночестве.

Киммериона раздражало только одно – «Кошка в сапожках» была построена так, что незнающий человек без провожатого попросту заблудился бы в бесконечных коридорчиках, комнатах, небольших залах и так далее. Здесь явно поработал маг – изнутри здание было больше, чем снаружи.

Внезапно в голову вампиру пришла безумная идея. Именно безумная – иначе было не сказать, взглянув придирчивым эльфийским взглядом на провожатую. Но… С другой стороны, почти вся жизнь скрипача состояла из безумных идей и их реализации. Конечно, результат зачастую оказывался далек от ожидаемого, но это уже издержки. Тяжело вздохнув, он решился.

– Ниалэри, не составите ли мне компанию?

Сперва она покраснела. В сочетании с огненно-рыжими волосами и россыпью веснушек на некрасивом лице зрелище получилось потрясающим. Спустя секунду исчезнувшие было под прилившей краской следы «поцелуя солнца» вновь резко проступили на фоне смертельной бледности. В какой-то момент Киммериону показалось, что бедная горничная сейчас рухнет в обморок, но простушка с эльфийским именем сдержалась. Ее кожа приняла нежно-голубой оттенок, но девушка каким-то чудом нашла в себе силы неуклюже присесть в реверансе.

– Для меня это великая честь, маэстро… – полумертвым голосом прошептала она, и Ким, сжалившись над бедняжкой, ободряюще коснулся ее руки затянутыми в шелковую перчатку пальцами.

– Оставь эти вежливости тем, кому более нечем заняться. Просто уменя паршивое настроение, и я хочу попить вина в компании того, кому от меня ничего не надо и от кого ничего не надо мне. Так что, ты составишь мне компанию?

– Конечно, маэстро…

– Бельвегор. Меня зовут Бельвегор.

– Как скажете, маэстро… Бельвегор.

К счастью, заказывая маску для скрипача, Вэйлианесс предусмотрел, что возможна ситуация, когда эльфу придется в обществе людей пить вино, и поэтому под резкими чертами белого алебастра лицо Кима скрывала столь же белая, но уже бархатная полумаска, оставляющая открытым рот и подбородок.

Принесли заказанное Кимом вино и легкую закуску к нему.

Первые полчаса беседы Киммерион потратил на бесплодные попытки разговорить рыжую горничную, но она, кажется, боялась скрипача больше, чем мелкий воришка – лейтенанта полиции. Впрочем, то, что не удалось эльфу, сделало вино. Когда он откупоривал вторую бутылку, запуганные глаза Ниалэри уже начали блестеть, к середине этой бутылки пропало затравленное выражение, а во время первого бокала из третьей она неожиданно расплакалась и начала вываливать на «маэстро» всю свою историю.

Она родилась в семье бедного кожевника. Седьмой ребенок, шестая дочь. Естественно, родители рады подобному прибавлению не были, и девочка росла без присмотра. Когда ей исполнилось семь лет, Ниа попала в лапы работорговцев и следующие шесть лет провела в неволе. Впрочем, даже рабы в Париасе иногда устраивались вполне нормально, если умели хорошо выполнять свою работу. Ниалэри же с детства отличалась страшной неуклюжестью. Ее продали за бесценок, и эти шесть лет превратились в ад. Постоянные побои, попреки, угрозы… Три года назад ее выкупила знаменитая Тиани Пантера, и девушка присоединилась к ее отряду. К сожалению, спустя ровно год Тиани потерпела поражение в битве с наемной армией париасских работорговцев, успев оставить в истории след как женщина, благодаря которой потерпело окончательный крах подпольное рабовладение в Империи и был нанесен серьезный удар этому мерзкому бизнесу в Париасе. Ниалэри, как и некоторым другим, удалось выполнить последний приказ Пантеры и спасти свою жизнь, бежав. Но девушка осталась совершенно одна. Она была неприспособленна к жизни без чьей-то указки и попросту не знала, что теперь делать. Кое-как добравшись до Мидиграда, Ниа устроилась в «Кошку» горничной, но ее неловкость и здесь сослужила плохую службу. Мадам не выставляла неуклюжую неумеху на улицу лишь из жалости.

Всю эту информацию Киммерион кое-как вычленил из сбивчивой, прерываемой рыданиями речи девушки. К тому моменту вино кончилось, и эльф очень осторожно намекнул Ниалэри, что ему пора. Горничная каким-то чудом взяла себя в руки, заплетающимся языком поблагодарила его за восхитительный вечер, извинилась за свой срыв и нетвердой походкой удалилась, забыв вывести скрипача из лабиринтов борделя. Ругаясь на чем свет стоит и ежеминутно поминая Ярлига и его родственников, Ким кое-как нашел выход сам.

Он быстрым шагом удалялся от «Кошки», проклиная себя за излишнюю жалостливость. И невдомек было Белому Эльфу, что в лестничное окно на третьем этаже за ним наблюдают печальные светло-синие глаза.

Спустя неделю произошло событие, последствия которого навсегда изменили жизнь Киммериона. Он вечером возвращался с концерта в Театре имени Эйвендора Фолькента. Проходя неподалеку от улицы, где лишь появление Рагдара спасло ему жизнь, вампир услышал тихий плач и грубые выкрики пошлого содержания. Судя по всему, несколько мужчин пытались добиться благосклонности женщины, которая совершенно не желала дарить им эту благосклонность, но была не в состоянии дать отказ, который они могли бы понять.

Помня, как сам оказался в не лучшей ситуации, Ким ускорил шаг, намереваясь пройти опасное место побыстрее. Но ноги отчего-то сами понесли его не в сторону от криков, а к ним.

Приблизившись, эльф разглядел картину более подробно. Мужчин было трое, они были изрядно пьяны и жаждали развлечений. Один из них, по виду – ремесленник, явно был заводилой.

– Ты, детка, конечно, та еще рыжая крокодилица, но мы готовы не обращать на это внимания и помочь тебе узнать, что такое настоящие мужчины!

– Отпустите меня… – тихо прорыдала девушка, но мужик лишь расхохотался.

– Ну что же ты, крокодилица, тебе такую честь оказывают, а ты еще артачишься!

Когда первый раз прозвучали слова про «крокодилицу», тем паче – рыжую, Ким уже ощутил дурное предчувствие. Когда же забившаяся в угол девушка подняла заплаканное лицо и капюшон дешевого плаща соскользнул на спину, вампир только выругался тихо – эти веснушки, раз увидев, забыть было невозможно.

Сунув руку в карман плаща, эльф быстро натянул бархатную маску – он не хотел, чтобы Ниалэри видела его лицо.

– Эй, господа, какого Ярлига здесь происходит? – надменно спросил он, выходя в освещенный тусклым светом фонаря круг.

– Проваливали бы вы, сударь, своей дорогой! – огрызнулся один из мужиков. Второй обернулся, его рука потянулась к ножу за поясом… и вдруг отдернулась.

– Простите, маэстро!

– Экен, ты что, со стены свалился? – оторопело спросил того, который с ножом, один из его приятелей.

– Сам ты свалился! – яростно прошипел тот. – Это же Белый Эльф, скрипач!

– И чо?

– И ничо!

– Да мне на…ть, какого цвета эта нелюдь! – рявкнул заводила. – Экен, коли кишка тонка, так проваливай, урод, а мы бабенку на двоих поделим, как и его – кивок в сторону Киммериона – кошелек.

Названный Экеном лишь покачал головой и отошел в сторону, всем своим видом показывая – я здесь не при чем. Похоже, он был самый трезвый из всех и читал газеты – не далее, как месяц назад сразу три газеты с удовольствием обсуждали подробности дуэли, на которой Белый Эльф на весь Мидиград опозорил довольно известного дуэлиста маркиза Френдига дель Варрена, ловким ударом клинка срезав с того штаны. Да и вообще показал великолепную школу эльфийского фехтования с заимствованиями из других направлений владения легким мечом.

А нахал, решивший поиздеваться над беззащитной девушкой, уже вытащил два кривых ножа из-за голенищ сапог и с мерзкой ухмылкой направился к вампиру. Его приятель с одним ножом начал обходить скрипача с другой стороны.

Оскалившись, Киммерион переложил футляр со скрипкой в левую руку, а ладонь правой опустилась на рукоять. Когда первый атакующий приблизился на расстояние удара и не очень умело замахнулся, эльф резко наклонился и дернулся вперед, одновременно выхватывая меч из ножен. Клинок начал разгон еще в ножнах, и никто из наблюдавших за схваткой не успел увидеть его. Мелькнула смазанная полоса – разрубленное от пояса до плеча тело упало на мостовую. Почувствовав за спиной дыхание второго противника, Ким, не глядя, нанес колющий удар назад и тут же рванул рукоять вверх. Вооруженный одним ножом ремесленник повалился рядом с телом приятеля, выпустив нож и зажимая руками распоротый от паха до солнечного сплетения живот.

Не обращая более внимания на поверженных врагов, эльф повернулся к третьему, Экену.

– Ну, а ты что скажешь? – яростно прорычал он, уже едва контролируя рвущееся наружу безумное желание разорвать живое горло и насладиться вкусом горячей крови, ощутить, как с каждым глотком энергия покидает тело жертвы и наполняет каждую клеточку вампира. Существа, живущего взаймы. Паразита.

Эта неожиданно сверкнувшая злая мысль привела Киммериона в чувство. И только тут он понял, что его клыки выпущены на всю длину, а изумрудные глаза приобрели рубиновый оттенок. Бедолага Экен смотрел на перевоплощение скрипача в чудовище шестиугольными от ужаса глазами.

Киммерион уже совершенно не хотел его убивать. Но оставить в живых человека, который увидел, кто такой на самом деле Белый Эльф, он не мог. Единственная милость, которую скрипач смог подарить своему поклоннику, – быстрая и безболезненная смерть. Когда человеку отсекают голову, он даже не успевает понять, что умирает.

Покончив с Экеном, Ким обернулся к спасенной девушке. Ниалэри сжалась в комочек у стены, ее трясло, по щекам безостановочно текли слезы. Вампир вздохнул и несколько раз несильно ударил ее по щекам.

Старое, как мир, средство от истерики не подвело и на этот раз. Ниа перестала реветь и трястись, но в синих глазах по-прежнему плескался ужас. Киммерион пробормотал себе под нос что-то весьма нелестное относительно родственников рыжей, резко вздернул ее на ноги и натянул капюшон, полностью скрывший залитые слезами веснушки и все еще дрожащий подбородок. Он успел как раз вовремя – из-за угла появился патруль стражи.

– Что здесь произошло? – осведомился один из них, невысокий коренастый человек, вооруженный длинным мечом и с нашивками капитана.

– Эти бандиты напали на меня и мою спутницу. Я убил их, защищаясь, – подпустив высокомерия в голос, заявил Ким.

– Э-э-э, сударь, позвольте узнать ваше имя, – влез один из стражников. Влез – и тут же получил локтем по зубам.

– Простите этого грубияна, маэстро Бельвегор, – поклонился капитан. – Боюсь, у него недостаточно развито чувство прекрасного, чтобы посещать театры. И все же, вы не могли бы рассказать более подробно?

– Я бы не хотел здесь задерживаться. Эти бандиты напугали мою спутницу, и, мне кажется, ей стоило бы сейчас отдохнуть в спокойном месте, – холодно проговорил эльф. – Так что могу рассказать только вкратце.

– Если вас это не затруднит.

– Не затруднит. Мы шли по этой улице и мирно беседовали, обсуждая «Лунный каприз» Фолькента. Возможно, вы слышали это произведение. Нет? Зря, очень зря. Так вот, мы спокойно беседовали, и тут из-за угла появился один из них. Кажется, вот этот. – Киммерион носком сапога указал на разрубленное пополам тело. – Он предложил обычный выбор – кошелек или жизнь, а после того, как я посоветовал ему убраться к Ярлигу, бросился на меня с ножом. Из переулка в тот же миг выскочили эти двое. Вот, в общем-то, и все.

– Благодарю. Вам выделить провожатых из числа стражи?

– Нет, капитан, признателен за заботу, но вынужден отклонить ваше предложение. – Ким надменно улыбнулся. – Кстати, у меня концерт в Императорском театре через три недели, билеты появятся в продаже лишь за десять дней до него, так что… примите в знак благодарности, – и, всучив ошалевшему от такой радости капитану два билета, вампир обнял Ниа за плечи и почти потащил за собой.

Буквально за двадцать минут они пересекли Вольный квартал и очутились перед домом Киммериона. Эльф уже на руках внес почти потерявшую сознание девушку в комнату, уложил на диван, а сам отправился на второй этаж.

На мгновение скользнув взглядом по зеркалу, Ким вздрогнул и остановился. Белый шелк колета был щедро усеян рубиновыми каплями крови, плащ безнадежно испорчен. Эльф содрогнулся от презрения к самому себе. Перед глазами мгновенно всплыло лицо Экена, страх и непонимание в его взгляде, и вампир вдруг словно увидел происходившее со стороны – перепуганный ремесленник, а напротив него – чудовище в эльфийском обличье, паразит, продлевающий свое существование за счет других.

Ким глухо застонал. Наверное, не обладай он иммунитетом к солнечному свету, он бы просто встретил рассвет в саду и таким образом прервал свою не-жизнь. Но, к сожалению, классический способ ухода вампиров в небытие был ему недоступен, а против иного способа самоубийства протестовала еще чудом живая эльфийская половина скрипача.

Не помня как, он добрался до ванной, осколком сознания возблагодарив Эль’Чанта за то, что тот позаботился о благоустройстве жилья своего любимца и устроил так, чтобы ему за счет театра провели в дом одно из последних изобретений умельцев из Механикума,[18]18
  Механикум – единственный в империи университет, основанный дворфами. Занимается изучением и изобретением механических приспособлений.


[Закрыть] подправленное магами Академии под реалии быта Мидиграда – горячую воду, по специальным трубам поступающую прямо в дом.