Текст книги "Большой обмен подарками"

Глава седьмая

Боря открыл дверь лаборатории и увидел знакомый коротко остриженный затылок. Сашка Стриж травил анекдоты лаборантке Любочке, стоя рядом с ней, – она весело смеялась, сидя за своим столом. У Бори неожиданно задергалась щека и вспотели ладони: не должны были они приходить сегодня, потому что очередная партия еще не готова, да и Телегу он видел буквально только что, часа не прошло.

Первым Бориным порывом было тихо прикрыть дверь и куда-нибудь деться, но не заходить, ни в коем случае.

– Здравствуйте, Борис Семенович! – весело прокричала Любочка. – Ну что Саша меня смешит, от работы отвлекает!

Кивнув этой глупой телке, Боря сделал над собой усилие и переставил за порог сразу же ставшие ватными ноги.

Стриж не торопясь оглянулся. Посмотрев вправо, Боря увидел сквозь открытую дверь своего кабинетика Мишу – еще одного зелепукинского быка, сидящего за его столом. Еще двое гоблинов тусовались слева у шкафа с химической посудой и реактивами.

– Здорово, Эйнштейн! – поздоровался Стриж, нагло улыбаясь и приподнимая над головой черную кепочку.

– Здравствуйте, – ответил Боря, вздохнул, прикрыл за собою дверь и направился к своему месту.

– Мы с твоим начальством перечирикаем, – галантно наклонившись к Любочке, сказал Стриж, – а потом я опять к тебе подойду. Разрешаешь?

– Подходите! – кокетливо разулыбалась лаборантка и вдогонку спросила:

– А почему вы Бориса Семеновича Эйнштейном называете? Мы – химики, а он был физик.

– Один хер, – махнул рукой Стриж и пошел в кабинет.

Любочка захихикала ему вослед и начала поправлять юбку. Раньше, наверное, этого делать не стоило. Миша Гадкий пристально посмотрел на Борю и из-за стола не встал. Боря, войдя, остался стоять перед собственным столом, не зная что делать. Сзади его слегка подтолкнул Стриж. Боря не понял: нарочно или по причине тесноты. Стриж закрыл дверь, они остались в кабинете втроем.

– Эйнштейн! – начал Миша, – Мы провели аудиторскую поверку. Ты знаешь, что это такое?

– Да, – озадачился Боря, не понимая в чем причина этого сообщения, но предчувствие нехорошего не отпускало его.

– Ну вот, – довольным тоном продолжал Миша, – получается, что ты скрысил, Эйнштейн. Зажимаешь чужой товар. Что за дела?

Сзади в шею Боря ясно чувствовал дыхание Стрижа. Нервно оглянувшись, он снова посмотрел на Мишу и тихо сказал:

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Стриж снова плечом подтолкнул Борю и тот качнулся к сейфу.

– Он не понимает! – усмехнулся Саша, – Так я щас объяснять буду!

* * *

Добравшись, наконец, до задней двери административного корпуса, сопровождаемые равнодушными взглядами охранников из будки около раскрытых въездных ворот, Игорь, Ольга и Вовка остановились. Игорь достал сигарету, Ольга постаралась счистить грязь с ботинок о прошлогоднюю траву, редкими пучками торчащую из бывшей клумбы.

Вовка зевал, ему хотелось сесть и хотелось, чтобы вообще все это кончилось побыстрее и навсегда.

Игорь, сделав несколько быстрых затяжек, отбросил сигарету и оглядел «армию»:

– Ну что, пойдем? – негромко спросил он.

Ольга молча кивнула. Вовка вздохнул и тоже кивнул. Игорь потянул дверь с растянутой пружиной, Ольга вошла первой за нею Вовка. Аккуратно прикрыв дверь, Игорь замкнул шествие. Узкая лестница вела наверх с ответвлениями в большой холл первого этажа. Они стали подниматься на второй. Вовка заволновался и обернулся к Игорю:

– Я был здесь один раз, если с той стороны – смогу найти. А если с этой – не уверен, заблудиться можем.

Игорь отмахнулся:

– Мы с собою взяли компас.

Вовка внимательно взглянул на него, но промолчал: а может быть, и действительно взяли, кто же их знает!

Навстречу им попалась местная работница – крупная девушка, несущая в руках булочку. Ольга у нее уточнила маршрут и на втором этаже уверенно вошла в длинный коридор и повернула направо. Он был полностью пустым.

Читая таблички на дверях, они, наконец, остановились перед той, на которой была надпись «Химическая лаборатория». Под нею была еще одна, крупнее и конкретнее: «Посторонним вход воспрещен».

Ольга решительно открыла дверь и вошла. В большой комнате было несколько столов, шкафы. За столом прямо напротив входа сидела миленькая девушка и авторучкой что-то отмечала на бланках. Направо у второй, закрытой двери, топтались двое парней характерного вида. Заметив Ольгу, они заметно заволновались.

– А вам кого? – грозно спросил один из них и сделал шаг вперед. Маленькие глазки его настороженно ощупывали вошедших.

Ольга пошла к ним, Игорь, догнав ее, двигался слева.

– Вы к кому? Борис Семенович занят! – вскрикнула девушка, отвлекшись от своей работы.

Вовка тихонько прикрыл за собою дверь и шагнул в направлении девушки.

– Нас вызвали, – сказал он ей.

– Скажите вашу фамилию, я уточню, – строго нахмурилась девушка.

Первый бык, выставив руку, легко толкнул Ольгу в плечо:

– Что, не ясно? – он загородил собой дверь. – Сказано: занят бугор! В коридоре жди. А то прешься!..

Он не успел договорить какую-то ценную мысль и словно всхлипнул: Ольга, заломив его руку вниз, двинула резко коленом ему в пах и обеими руками врезала по голове. Парень закатил глаза и, заткнувшись, задом толкнулся в дверь, которую защищал, и начал медленно валиться на пол.

Игорь, не дав опомниться второму, нанес ему удар пальцами в горло. Тот поднял руки – и получил еще несколько прямых ударов в живот. Зажав руками горло, боевик наклонил сразу же покрасневшее лицо и сипло закашлялся, Игорь оттолкнул его влево. Путь был очищен.

Лаборантка застыла с открытым ртом и ладонями прикрыла грудь. Вовка, резко свернув от нее, быстрым шагом пошел к кабинету Бори.

Ольга ногой откинула присевшего перед ней парня и рванула дверь, она распахнулась.

Боря с самым жалким видом – потный, дрожащий, с бегающими глазами – стоял, прижавшись к стене рядом с открытым сейфом, слева от входа. На его столе лежала упаковка с героином, брошенная на пакет с Вовкиной футболкой. Миша, полуприсев на стол, а Стриж, возвышаясь над Борей, вели с ним какой-то неприятный разговор.

Разговор прервался, все трое уставились на Ольгу. Подскочив к столу, она правой рукой смахнула наркотики на пол.

Миша рванулся, спрыгнув со стола, вперед. Ольга, развернувшись, пропустила его и, сделав подсечку, помогла побыстрее приземлиться. Приложившись головой в стену, Миша зарычал и, мотая ею, тем самым приводя в потерянное состояние сообразительности, вскочил и развернулся.

Игорь, перед которым оказался сперва Боря, схватил его за руку и дернул на стол, убрав, чтобы не мешался. Стриж ногой пнул Игоря, но тот успел отскочить назад. Припав на правую ногу, Игорь снизу ударил Стрижа ногой по коленной чашечке. Стриж пошатнулся и задергал рукой в кармане, стараясь выхватить пистолет.

Ольга легонько отолкнула Борю к двери, а то он уже собрался упасть на нее, и посмотрела на Игоря. Игорь, не вставая, провел еще две подсечки и Стриж упал на задницу, задрав руки кверху. Ольга вытолкнула Борю наружу из кабинета и правой ногой припечатала к полу ладонь Миши, выдернувшего пистолет. «ТТ» с тупым стуком брякнулся рядом со своим хозяином.

Пнув пистолет в угол, Ольга подхватила упаковку героина и сунула ее в пакет. В двери показалась растерянная физиономия Вовки. По-видимому, он резонно рассудил, что наилучшая помощь от него – это не болтаться под ногами.

– Пошли, ребята! – позвал он, – а то эти двое уже, того!

– Как ты? – спросил Игорь у Ольги.

Она молча показала ему пакет. Игорь выскользнул наружу, и наткнулся на сидевшего на полу слева братка. Тот одной рукой держался за голову, во второй чернел ствол пистолета.

По остервенелому выражению лица братка, Игорь понял, что он сейчас выстрелит. Сзади шла Ольга, поэтому отклоняться в сторону было нельзя. Тут удивил Вовка Ляфман. Крикнув, что-то похожее на «Куя!», он обеими ногами прыгнул сверху на пистолет. Раздался выстрел, пуля ушла в пол прямо перед Игорем, браток выронил пистолет и схватился за отбитые запястья. Выскочившая Ольга, мгновенно оценив ситуацию, скомандовала:

– Уходим!

Тут откуда-то снаружи послышался звук взрыва. Полы будто качнулись слегка. Тяжело дышащий Вовка повернулся к лаборантке.

– А разве комбикорм взрывается? – спросил он у нее.

Она быстро-быстро закачала отрицательно головой, не сводя с Вовки испуганного взгляда. Игорь подскочил к двери, ведущей в коридор и, приоткрыв ее, выглянул. Из коридора послышался топот многих ног и громкие крики.

– Что там такое? – спросила Ольга, подходя к нему. Игорь оттащил ее за дверь и махнул рукой Вовке. Тот поглядел на него непонимающим взглядом и оглянулся. Боря вытирал лоб грязноватым платочком и вжимался в дальний угол комнаты, очень стараясь быть незаметным.

Двойная дверь в лабораторию распахнулась от мощного удара снаружи. Створки ее немного прикрыли Игоря и Ольгу. Вовка поднял руки, сказал « Сдаюсь!» и отступил ближе к Любочке.

Ворвались трое мужчин в камуфляже, двое были с пистолетами, один с короткоствольным автоматом. Из Бориного кабинета выскочил Миша Гадкий, тоже с пистолетом. Возникла секундная пауза.

– Это купавинские, братва! – проорал Миша и выстрелил. Сразу же, задергавшись, он упал назад, пронзенный несколькими пулями.

– Ложись жопой вверх! – скомандовал один камуфляжник, но слова Миши уже сдвинули с места нужные пружины. Из-за дверного проема кабинета Сашка Стриж открыл стрельбу из пистолета по налетчикам. Валяющийся на полу зелепукинский браток с покрасневшим лицом – тот, который получил от Игоря в горло, – сумел, наконец, раздышаться и, перевернувшись, нырнул за шкаф с химикатами. Через секунду оттуда вывалился Боря, падая плашмя на пол.

Вовка, упав на четвереньки, в три прыжка забился под стол к Любочке, она, скатившись со стула, прижалась к нему.

Камуфляжный автоматчик дал длинной очередью по кабинету и заскочил в него. Через дверь в лабораторию вбежали еще двое. Последний из них оглянулся и, заметив Ольгу, дернул ее за плечо к себе. Ольга уронила пакет и выхватила из-под куртки автомат, висевший у нее на плече.

Второй купавинский браток, потерявший пистолет в схватке с Вовкой Ляфманом, вцепился обеими руками в ноги к ближайшему камуфляжнику, дурнул и повалил его на пол. Тот упал на вскрикнувшего Борю. В лаборатории началась рукопашная. Зелепукинские и купавинские в драке перемешались так, что никто из них уже решался выстрелить, опасаясь попасть в своих.

Камуфляжник, стоящий перед Ольгой, застыл с перекошенным лицом, не сводя глаз с нее. Игорь выдернул у него из руки пистолет. Вовка из-под стола заметил, что Игорь с Ольгой, оставшиеся в стороне от этой групповой схватки, вроде собираются уходить. Рядом со столом упал парень в камуфляже, выведенный из строя ударом под дых. Вовка, не разгибаясь, осторожненько выполз из своего укрытия и на четвереньках начал в обход вдоль стены пробираться к входной двери. Ольга двумя пальцами захватила горло застывшего перед ней камуфляжника и тот, не успев даже поднять руки, поплыл, широко раскрыв помутневшие глаза.

Игорь, взяв Ольгу за руку, проскользнул через дверь в коридор. Ольга, подняв пакет, быстро вышла следом. Вовка, заметив, что друзья уходят, рванул из левого угла почти напрямик. Тут-то ему и достался здоровенный пинок в спину от кого-то из толпы дерущихся. Очень удачно получив ускорение, он вылетел наружу и упал под ноги к Ольге, выбив пакет у нее из рук. Он подхватил его и бросился по коридору к знакомой лестнице. Ольга с Игорем побежали следом. Вылетев на боковую лестницу, Вовка наткнулся на нескольких охранников завода, бегом поднимающихся снизу. Они не обратили на него внимания.

Охранники прошли мимо, но столкнулись в дверях с Ольгой и Игорем и задержали их.

– Вы из какого производства? – спросил один из них.

– Они из юридического отдела! – крикнул с нижнего пролета Вовка и охранники, потеряв к ним интерес, ворвались в коридор… Добравшись до первого этажа, Игорь, наконец, поймал Вовку за руку.

– Не спеши так! – тихо сказал он. – А то, не дай бог, заблудишься!

Вовка тут же сбавил обороты. Ольга выглянула из-за двери на улицу, затем вышла на один шаг вперед. Игорь с Вовкой следили за ней изнутри. Она обернулась и махнула им рукой. Игорь с Вовкой вышли и быстрым шагом направились через территорию завода к тому месту, где оставили «БМВ».

Сзади они услыхали сначала приближающиеся звуки сирен, затем резкий крик. Оглянувшись, увидели врезавшийся в угол административного здания «ЗиЛ»–131 и бежавшего к ним парня в черной кожаной куртке. Парень прихрамывал и размахивал пистолетом. Он выстрелил два раза, и Вовка охнул. Посмотрев на его побелевшее лицо, Ольга вскинула автомат и сделала несколько коротких очередей по парню. Он упал, словно подскользнувшись. Из окна второго этажа послышались еще выстрелы. Не теряя больше времени на выяснения отношений, Игорь подхватил Вовку и потащил его за ближайшие строения. Ольга прыжками последовала за ними. Одноэтажные склады или мастерские полностью закрыли их от возможных преследователей, и минут через десять, преодолев последние грязевые препятствия, Игорь вытащил Вовку через дыру в заборе и подвел к машине.

– Ну, ты как? – спросил у него Игорь.

– Не знаю пока, – с ошарашенным видом признался Вовка.

Ольга появилась, как всегда спокойная и молчаливая. Они быстро сели в «БМВ» и Игорь постарался скорее отъехать от этого места.

* * *

Услыхав милицейские сирены, братки – и купавинские, и зелепукинские – сразу же прекратили междусобойчик и рванули на выход. Смяли появившихся в дверях местных охранников и спустились на первый этаж. Увидев через стеклянные двери проходной подъехавшие машины с ОМОНом, братки, вспомнив об общем враге, объединенной толпой ломанулись в обратном направлении. Выскочив через заднюю дверь, они подобрали легко раненного Жеста. Ему действительно очень повезло: он зацепился ногой за торчащую из земли железку и упал на секунду раньше, чем Ольга начала стрелять.

Затем убегающие от ментов братки рассыпались на группки и с разбега форсировали заводской забор. Не сразу устремившиеся за ними в погоню ОМОНовцы схватили только нескольких самых неудачливых с той или с этой стороны.

Серега Жест, не побежавший далеко, поддерживаемый Сашкой Стрижом, перелез через забор почти рядом с административным корпусом. Они с Сашкой верно рассудили, что сейчас все ОМОНовцы устремились в другие стороны и здесь, фактически у них под носом, безопаснее всего.

Перебежав улицу, они уже спокойнее прошли между старыми домами и, только очутившись на квартал дальше комбикормового завода, вздохнули с облегчением.

– Сильно ранило, братуха? – спросил Стриж у Жеста.

– Ерунда, как гвоздиком царапнуло, – Сергей сплюнул на землю и растер подошвой ботинка. – Хорошо стреляет, сучка драная! – добавил он со злостью.

– Она и машется не хило, – поддержал его Стриж и тут же сообразил, что с Сергеем они в некотором роде враги. Только сейчас у них перемирие. И то – случайно.

Жест подумал то же самое. Братки посмотрели друг на друга, сдержанно попрощались. Стриж, культурно предложил посадить Жеста на мотор, тот вежливо отказался. Стриж пошел направо, а Сергей налево. У каждого внезапно появились дела в этих направлениях. Переходя Сергиевскую, Сергей остановился, чтобы пропустить грязную иномарку – «БМВ» третьей модели, вывернувшую снизу. Скользнув взглядом по лицу водителя, Сергей сунул руку за пистолетом и скривился в досаде, вспомнив что он его бросил на заводе. За рулем «БМВ» сидел тот самый парень, а рядом с ним та самая телка, которые вчера были в бане, а сегодня спокойно вошли на завод и удачно его покинули. Те самые, из-за которых все неудачи Жеста и начались!..

«БМВ», повернув, поехала направо от Сергея, он проводил ее взглядом. Сашка Стриж, не успевший далеко отойти, оглянулся и, поймав взгляд Сергея, тоже посмотрел в машину. Затем они оба смотрели ей вослед. Каждому из них показалось, что все наконец-то понятно…

* * *

Примерно час спустя, вернувшийся на базу Жест докладывал Купаве о последних событиях. Подтянулись с небольшим опозданием еще пацаны, картина получалась полная. И неприятная. Двое не появились, и следовало ожидать, что вот-вот начнут щемить менты из РУОПа, выясняя, что, да зачем, да какого хера. Товар вернуть не удалось, схлестнулись с зелепукинскими. Опять нарисовалась незнакомая бригада и опять она вышла в дамки… Купава слушал, что ему говорят быки, и просто дрожал от бешенства! Он часто гладил лоб маленькой ладошкой, и два перстня с бриллиантами пускали яркие искры.

Гаврилович морщился и хмурился, а может, и улыбался зловеще – у него и не поймешь никогда!.. Он барабанил пальцами по столу и больше никаким движением не показывал свою озабоченность – сидел, как статуя, не шевелясь. Надька-бухгалтер перебирала бумаги на краю стола и внешне была очень спокойна, только иногда кривились края красивых губ.

– Ты понял, Витя, ты понял?! – орал Купава Гавриловичу. – Это Телега беспредельничает! Нельзя больше терпеть, иначе и последняя уборщица в морду плевать начнет!

– Чего уж не понять, теперь-то ясно, что с товаром получилось. Эйнштейн этот давно у Телеги на очистке наркоты сидел. Ему и героин наш отправили – для анализов.

– И драку в кафе, этом сраном, нарочно устроили, чтобы с товаром кинуть!

– Я вот что думаю, – Гаврилович щурил свои маленькие глазки, но уже, кроме хитрости, в них читалась смертельная ненависть. – А не нарочно ли Телега нам и Вову этого художника подсунул?

– Ты думаешь, что провел, как лохов последних? Засаду устроил, а мы туда и сунулись?! – Купава спросил это у Гавриловича, а сам поймал взгляд Жеста и впился в Сергея глазами так, что тот, наверное, и внутри весь вспотел, не то что снаружи… Но Сергей порядки знал и взгляда не отвел: смотрел прямо и открыто, зная, что от этого сейчас зависит его жизнь. Только отведи глазки – завтра же найдут твою головенку на одном конце города, а яйца на другом, и не поймешь сразу, чего жальче.

– Ага! – Гаврилович тут же кивнул, получив подтверждение своим мыслям. – Они думали, что мы, как лохи, сунемся малым числом, аккуратненько, тут бы они нас и покоцали. Не подумали только, что мы так плотно займемся, многовато наших было, поэтому и не схавали всех.

Надька-главбух подняла голову и, не обращаясь ни к кому конкретно, спросила:

– Почему менты так быстро приехали, как будто приготовились заранее?

Купава потер ладони, будто они у него замерзли, и посмотрел на Гавриловича, затем на Надьку:

– Это хороший вопрос, – сразу тише и как бы спокойнее сказал он и замер, вперившись взглядом в пространство. Потом, как бы стряхнув оцепенение, поинтересовался:

– Ну, а как там наши дебет с кредитом? Пока нормально или тоже все идет в жопу?

Надька повела на босса задумчивые глаза и слегка усмехнулась.

– Здесь-то будет все как надо, – она немного помолчала и добавила тише:

– Но, если ситуации не переломить в корне – мы потеряем все заделы. Конкуренты имеют реальные возможности потеснить нас. Слишком много времени уже потеряно, а это проигрыш.

– Значит, война, – не спросил, а констатировал Купава. О Жесте теперь уже словно и забыли после этих слов. Предельно накаленная обстановка требовала жесткого и однозначного решения. Купава и Гаврилович подходили к мысли о войне каждый со своей позиции, и в их глазах уже загорались опасные боевые искры.

– Телега начал первым, без базаров, без разборок. Как будто первый день на свете живет. Правда на нашей стороне, Алеша, – проговорил Гаврилович, значительно глядя на Купаву. – Я позвоню сегодня кое-кому. Нужно поговорить с людьми, пусть подумают, как быть с этой сукой. Но люди должны нас поддержать.

Купава кивнул, соглашаясь со словами Гавриловича, и взглянул на Надьку:

– Я тоже позвоню, кому надо, предупрежу, что, возможно, погода испортится в городе дней на несколько. Жарковато будет.

Надька улыбнулась:

– Циклон пройдет, да, Алексей Николаевич?

– Смерч, с тайфуном на закуску! Подскребешь, сколько возможно бабок. Очень понадобятся. Надька покивала и приподняла пальчики левой руки, как наглая ученица у слабого педагога.

– Что еще? – Купава нахмурился. – Еще какая-то хренота случилась? – Мне интересно стало, сказал он.

Надька посмотрела на Сергея и покачала сигаретой в его сторону:

– Вы с Вареником взяли этого художника, а почему его женщину оставили?

Сергей не понял, зачем ей вдруг понадобилось вспоминать об этом случае, и ответил бесхитростно, как оно и было:

– Она и не знала про товар! Мы подождали, когда появится Вова, выяснили это наверняка, сгребли его и увезли в баню. Там он и остальное рассказал.

– У тебя лично, – Надька особенно выделила это слово, – не возникло впечатления, что тебя кружат?

– Нет, – недоуменно ответил Сергей, а у тут же самого искрой огненной промчалась мысль: что же ты, сука, хочешь, чтобы я сказал «да», что ли?

– К чему ты клонишь? – раздраженно спросил Купава, поворачиваясь к Надьке, – не крути, давай отвечай.

Надька поиграла губами, как бы размышляя, а потом резко начала говорить:

– А вот не верю я, что этого художника нам подставили. Не получается. Как же его завязать нужно было, чтобы он и Варенику продолжал пи…еть? Тут что-то темное или непонятка. Тебе, Леша, так не кажется?

– Что ты предлагаешь? – нетерпеливо спросил у нее Купава и даже рукой замахал, словно отгоняя от себя все ненужные слова и оставляя одну только суть.

– Хорошая разведка нужна. Почему никто из вас не заинтересовался, откуда у Зелепукина эта неизвестная бригада взялась? Каскадеры какие-то… Или альфовцы: раз забрали товар и ушли, два забрали товар и снова ушли…

– Хочешь ту бабу на кукан взять и кишки из нее выпустить? – поняв о чем речь, спросил Гаврилович.

– Вот именно, – улыбнулась Надька. – Пусть расскажет, что знает, мне, например, интересно.

– Всем интересно, – промолвил Купава. – Сидишь тут, ожидаешь наезда ментовых, а еще рамсы разводить…

– А слышь, Леш, – Гаврилович подался вперед и, так как это было его практически единственным движением за весь разговор, то глаза присутствующих обратились на него. – А ведь поганец-то этот, Олежка…

– Что? – дернулся Купава. – Он-то тоже, небось, сидит и РУОПа ждет. Поэтому залегли на дно ребята его, – Гаврилович повернулся с Жесту. – Какой, говоришь, номер на машине у этих резвых?

Сергей встал и полез в карман брюк, потому что, не надеясь на память, записал номер «БМВ», в которой уехали с комбикормового завода парень с девушкой, так много уже подгадившие Сергею в жизни.

Купава подумал, потер лоб:

– Есть резоны, есть. Но много людей дать не могу. Как нога, Серый?

– Нормально, Алексей. А если ты про то, чтобы навестить этих козлов – даже сам попрошусь, в натуре! Только не обещаю, что живыми их приволоку. Это точно.

– Малыша возьми, – сказал Гаврилович и посмотрел на Купаву, тот кивнул.

– Телефон, обязательно, – добавила Надька. Тут, словно, опомнившись, отозвался на эти слова и звякнул сотовый у Купавы во внутреннем кармане пиджака, он быстро выдернул трубку.

– Да, – произнес он контрастно тихим голосом и даже, немного улыбнувшись, чтобы интонация была помягче. Потом молча слушал, сосредоточенно глядя на стол прямо перед собой. Так и не сказав больше ни слова, он прослушал все, что ему сказали, и спокойно положил трубку на место.

– Эйнштейна, долбанного, менты подобрали! Он ничего не знает, не понимает и весь в большущем удивлении, – сообщил Купава, и глаза его весело сверкнули. – Наши вроде все ускреблись, уползли, короче, взяли только одного жмурика, зелепукинского братка. И все косяки теперь на него, сучару!

– Вот ведь! – удовлетворенно крякнул Гаврилович. – Значит, оно так и есть: не рой другому яму. Бог не фраер, он подлянку всегда видит.

– Решаем так, – Купава стукнул ладонью по столу. – Жест с Малышом привозят эту телку. Если будет возможность, то и Вову, – Купава сделал паузу и сказал с расстановкой:

– Серега, если увидишь зелепукинскую охрану рядом с ними – звони, мы здесь покумекаем. Самодеятельности нам не надо – слишком большие потери, а предстоят дела серьезные. Тебе все ясно, братишка?

Сергей встал и кивнул:

– Конечно, Алексей.

– На вот тебе, штаны поддержать, – Купава протянул через стол конверт, и Сергей, шагнув вперед и наклонившись, взял его.

– С богом, Сереженька, – напутствовал Гаврилович, и Сергей, не оглядываясь, вышел. Идя по коридору, он удовлетворенно ощупывал конверт. Быстро спустившись со второго этажа на улицу, он забрался в стоящую во дворе «десятку» и выложил содержимое конверта в руки.

Купава дал две штуки баксов! Это было побольше обычного пайка. Теперь уже Сергей точно знал, что война с зелепукинскими началась. Купава не смотря на рост и вид, вообще не солидный для такого авторитетного человека, каким он был, славился жестким подходом к решению возникающих перед ним проблем. Когда нужно, он бывал неумолимо жесток и очень логичен в своей жестокости. За его плечами была суровая школа самого Гиви, которого он сумел в свое время кинуть и переиграть, вырвавшись из-под его опеки. Если бы Гиви не погиб от взрыва автомобиля, неизвестно еще как бы карты легли. Кцупава никогда не признавался в своем причастии к убийству Гиви, но все косяки шлм на него. Он был одним из самых заинтересованных в этом человеком. Олег Зелепукин, сохранивший Гиви верность до конца, а затем и, также верно, служивший его наследнику Мазаю, когда-то поклялся отомстить Купаве за смерть босса. Но пока время для этого не пришло.

Сергей аккуратно переложил деньги в бумажник, закурил и стал ждать. Через полчаса дверь распахнулась, как от удара ногой, и, вынося сначала пузо, затем себя, появился Малыш. Он тащил полиэтиленовый пакет и опять что-то жевал. Увидев Сергея, он затопал к нему и, обойдя машину, стал усаживаться в заранее открытую ему дверь.

– У нас спецзадание, – невнятно сказал Малыш, заглядывая Сергею в глаза, – подробности знаешь?

Сергей молча кивнул. Понятно, что все мы выполняем приказы, но чувствуется, что Малышу немного неудобно за то, что было в душе Сереги перед разборкой. Малыш – это не то, что тот мерзавец Вареник, которому все по барабану и до одного места!..

– Что в пакете? – спросил Сергей.

– По паре обойм для нас, – заперечислял Малыш, заглядывая в него, – телефон – на, возьми, ты старшой.

Сергей не мог сдержать довольной улыбки: косяки с него сняты. Он сунул сотовик в карман и завел движок.

– Сразу туда? – поинтересовался Малыш.

– Сразу купить пожрать, а потом туда и очень быстро, – ответил Сергей и медленно вывел машину из двора. Программа «пожрать» еще ни разу не вызывала у Малыша противоречия, он и сейчас отреагировал предсказуемо. Сергей взял курс на привычный кабак «У Юрия», который держал переломанный на давней разборке бывший браток из его бригады. Иногда Сергей ему завидовал, иногда радовался за свои целые и здоровые кости. Сегодня он радовался.

* * *

Олег Зелепукин мрачно молчал и курил уже третью сигарету. В его небольшой кабинет набилось человек десять-двенадцать. Кто сидел на стульях, кто и на полу. Здесь не загонялись – отношения были простыми.

– Вот такая, значит, ботва, получилась, пацаны, – Телега осмотрел всех присутствующих тяжелым взглядом. – Наш Эйнштейн оказался крысой, будто мы ему мало платили! Натырил у нас дури и захотел нам же ее и пихнуть. Чтобы товар не ушел, я ему дал аванс, десять штук зелеными. Как с человеком поступил! Но он, видно, устроил аукцион, гнида! Мне предложил и Купаве, – Телега затушил сигарету в пепельнице, вынул другую, посмотрел на нее и бросил на стол. – Чтобы развести рамсы, я послал к Эйнштейну на работу Стрижа, Гадкого и Цыпу с Бензобаком. Что было дальше – знаете. Мишу убили. Купавинские убили. Какого хера им там делать?! Эйнштейн – крыса, но это моя крыса! Его лаборатория – это мое дело. Только я могу там решать вопросы, а Купава – не может! Теперь еще Эйнштейн куда-то подевался, паскуда!.. Товара нет и аванса нет. Что за дела? Он что, думает, что со мною это может прокатить?! Эйнштейн пропал после этого гнилого дела. Если просто залег, можно понять, если задумал меня кинуть – ему не жить!

Присутствующая братва кивками и короткими фразами продемонстрировала одобрение сказанному.

– Под ментов косили, позорнички! – взревел Телега – Но это еще не все! Стриж, братишка, расскажи-ка пацанам про спецназ, – обратился Телега к сидевшему почти напротив него Саше Стрижу. Стриж до этого смотрел на Телегу, сейчас полуобернулся, чтобы видеть все присутствующих.

– Короче, – начал Стриж, – завалились мы в рабола…тьфу, блин, извиняюсь, – поперхнулся он сложным словом, – к Эйнштейну, короче. Его не было, подождали. Пришел, козел, нас увидел, перессал сразу. Мы с Мишей начали его кошмарить, раскололся, в натуре, быстро раскололся. Достал из сейфа своего пакет с дурью, там на три кило тянуло, базарю! Прижал я его слегонца, тут, слышу шум. Дверь, блин, вышибается и влетают двое. Парень и девка. Они Бензобака и Цыпу задавили, в натуре. Извините, пацаны, но – было.

Бензобак, тот братишка, которому Игорь немножко перекрыл кислород, при этих словах покраснел так, будто ему снова нечем стало дышать, но промолчал. Зато Цыпа, более, чем его товарищ, униженный, потому что пострадал от женщины, попытался вскочить на ноги, но по причине тесноты не смог этого сделать и с места разразился матерными проклятиями. Телега грохнул по столу кулаком:

– Пусть Стриж доскажет! Тихо!

Стриж, польщенный поддержкой Телеги, продолжил:

– Через них прошли, короче. Девка подготовленная от и до, насчет нее – не западло! Отвечаю! Вы все Мишу знали, и я на покойника вешать не буду, но она его положила. Вот так! Там черный пояс, не меньше, или спецназ, это правильно Олег сказал! А парень на меня насел, мы с ним схлестнулись. Девка пакет – хап, и – ноги. Тут врываются купавинские, я ствол дернул, этот падла упал на пол и ползком из кабинета. Тут Мишу и положили, прямо из автомата. Я ствол оголил и тоже начал шмалять. Спасибо вон, Бензобаку – он свару затеял. Пошел махач! Кто чем, в натуре. Ну, дальше, когда менты прискакали, мы с купавинскими вместе и рванули оттуда. Жеста знаете? – братки закивали, – ну, вот, мы с ним через забор перескочили и на другую улицу ушли. Расстались, вдруг, смотрю – он в беэмвуху вытаращился и вроде кивает кому-то. Когда она мимо меня проехала, я заглянул, а там эти двое сидят: парень с девкой. Ну что я мог подумать, а?

– Купавинские, что ли? – спросил один из присевших на пол братков.

– Ты сам сказал, я молчал, – сразу же зацепился за его слова Стриж. Все происходящее неминуемо повышало его авторитет, и он очень рад был таким поддержкам, они приходились кстати.

– Там еще один был, – громко сказал Цыпа. Упоминание о том, что нападавших было трое, хоть немного оправдывало его в глазах бригады.