Текст книги "Великая Октябрьская катастрофа 1917-1921"

Многопартийная советская система

Когда большевики разогнали Учредительное собрание, они заявили, что всеобщее избирательное право является основой буржуазной демократии и что политическая власть должна принадлежать трудящимся массам, представленным в Советах. Над буржуазией была установлена диктатура якобы рабочих. Советская конституция 1918 года провозгласила Россию Республикой Советов: то есть многопартийной системой, основанной на результатах выборов, но не в Думы, не в Учредительное собрание, а в Советы. Советская демократия, утверждал Ленин, была высшей формой демократии, поскольку она отражала волю абсолютного большинства населения, рабочих и крестьян. Высшим законодательным органом стал Съезд Советов, а в период между его созывами власть должна принадлежать Центральному исполнительному комитету, или ЦИК, который формировал правительство, и Совнаркому, подотчетному ему. Теоретически партия, получившая большинство на выборах в Съезд Советов, должна была получить большинство в ЦИК, а затем сформировать правительство. Поскольку меньшевики и эсеры были в Советах, а левые эсеры остались в правительстве, такая система казалась версией, хотя и значительно урезанной, но все же демократии, ибо она основывалась на избранных институтах власти.

Весна 1918 года была уникальным периодом в советской истории. Это был единственный период правления, основанный на многопартийной системе. Существовала законная легальная парламентская оппозиция. Фракция меньшевиков во главе с Мартовым ежедневно обсуждала в ЦИК законодательство и вопросы политики. Эти заседания под председательством Свердлова касались вопросов банковского дела, национализации заводов, местных выборов и многих других вопросов. Почти полгода в Ленинской России существовали две легальные правящие партии – большевиков и левых эсеров и две оппозиционные партии – меньшевиков и эсеров. Очевидно, большевики не опасались, что для удержания ими власти существовала какая-либо опасность со стороны партий, которые Троцкий назвал банкротами. Они считали, что левый поворот в народных взглядах, принесший им большинство во многих городских Советах осенью 1917 года, продолжится, и у них не будет реальной конкуренции.

Однако большевики ошибались в своих политических прогнозах. К их изумлению, меньшевики и эсеры оказались гораздо более стойкими, и их популярность стала расти весной 1918 года, что полностью игнорировалось большинством историков и было намеренно вычеркнуто из истории во времена коммунистической эпохи. Что случилось? Почему октябрьский избирательный успех, принесший большевикам незначительное большинство на II съезде Советов, начал распадаться?

Первой причиной такого изменения политических симпатий была экономическая политика большевиков. Официально именуемая «Красногвардейской атакой на капитал», она на самом деле означала ограбление образованных слоев населения в форме конфискации квартир, домов, банковских счетов и фабрик. Большевики собрали много денег, но все эти деньги исчезли в карманах комиссаров. Результатом национализации банков и особенно предприятий стало их закрытие одно за другим. Цепочка поставок была нарушена, кредит уничтожен, государственные субсидии военному производству прекращены. Большевики стремились обанкротить капиталистов, полагая так укрепить свою власть, чтобы те не смогли восстановить старый порядок. Однако они не приняли во внимание, что их политика нанесла тяжелый удар по их же электорату – рабочим. По мере закрытия фабрик и заводов безработица резко возрастала, а с ней и недовольство. Многие из безработных неквалифицированных рабочих голосовали осенью за большевиков. Теперь они требовали от большевиков того, чего раньше требовали от Временного правительства. Представители неквалифицированных рабочих постановили в своей резолюции, обращаясь к большевикам:

«Вы требовали равных прав для офицеров и солдат, а теперь мы, неквалифицированные рабочие, требуем компенсацию, равную квалифицированным рабочим. Если эти требования не будут выполнены, то правительство Ленина и Троцкого падет так же, как пало правительство Керенского»[90]90
  «Рабочая жизнь», Новый Луч (5 декабря 1917)


[Закрыть].

Некоторые из них за неимением работы возвращались в деревни. В политическом плане это означало, что большевики теряли своих избирателей.

Вторая причина заключалась в том, что меньшевики и эсеры сохранили свой основной электорат – квалифицированных рабочих, как показали выборы в Учредительное собрание. В условиях экономического спада рабочий класс стал численно меньше, ибо те, кто остался, были квалифицированными рабочими, как до начала войны, а это означало, что на выборах в городские советы в промышленных центрах, таких как Петроград, Тула, Тверь, Нижний Новгород, меньшевики и эсеры сделали, казалось, невозможное и вернули себе политический авторитет. Меньшевики говорили рабочим в марте, апреле и мае 1918 года: «Мы предупреждали вас, что большевистская экономическая политика приведет к катастрофе! Мы говорили вам, что безрассудная национализация приведет к краху промышленности. Мы знали, что безответственное печатание денег обесценит их»[91]91
  Семен Загорский, «Национализация банков и разрушение народного хозяйства», Дело (21 апреля 1918): 8–9


[Закрыть]. Меньшевистские газеты утверждали, что национализированные фабрики простаивают из-за того, что большевистские комитеты не умели вести производство. Советы были плохо подготовлены к тому, чтобы взять на себя управление городами[92]92
  Спектатор, «Большевистский переворот и хозяйственное положение России», Рабочий Интернационал № 1(1918): 43–46


[Закрыть]. Они никогда не были предназначены для того, чтобы заведовать коммунальным хозяйством. Все, что они умели делать – так это принимать резолюции. Такая критика начала иметь политический эффект.

Третьей причиной смены политических настроений весной 1918 года стали последствия заключения Брест-Литовского мирного договора. По условиям договора большевики были обязаны демобилизовать армию. На выборах в Учредительное собрание 90 процентов армии проголосовало за большевиков. Теперь армия таяла. Солдаты, которые были счастливы быть большевистскими дезертирами, довольные, что настал мир, вернувшись домой, перестали быть солдатами и стали крестьянами. По возвращении домой их приоритеты изменились. Им нужна была земля и возможность продавать свое зерно. Используя большевистский политический словарь, они превратились из солдат-революционеров в мелкобуржуазные элементы в деревне. Они стали тем, кем были – крестьянами со своими экономическими интересами, не имевшими ничего общего с политическими целями большевиков. Это означало, что в деревне авторитет эсеров возрос. У левых эсеров, как у правительственной партии, были газеты и деньги, чтобы распространять свое влияние, и они достигли огромных успехов в сельских советах в 1918 году, так же как меньшевики и эсеры в городских советах.

Победы меньшевиков и эсеров на выборах в городские советы

Политические условия в огромной стране сильно разнились, и трудно описать цепь событий в крупных городах, не упрощая картину. Тем не менее определенная тенденция была заметна. Вот несколько примеров политической жизни в условиях многопартийных советов весной 1918 года. Наш обзор начинается с ситуации в центральном промышленном районе Подмосковья.

Образец местной политики, например, в Калуге был очень похож на другие города региона. Как и везде, большевики захватили власть 28 ноября и меньшевики ушли в знак протеста. Девятнадцатого декабря большевики распустили городскую думу, избранную всеобщим голосованием, как опору буржуазии. В январе большевистская газета «Калужский рабочий» писала о «катастрофической ситуации и массовом закрытии фабрик и заводов»[93]93
  Установление советской власти в Калужской губернии. Док. 180: 252


[Закрыть]. Поборы и грабежи продолжались, как и везде, и меньшевики требовали от большевиков отчета о собранных деньгах и о том, как они были потрачены [94]94
  «Калужские рабочие и совет рабочих депутатов», Новая Заря, № 1 (1 мая 1918): 40


[Закрыть]. В ответ большевики арестовали тех, кто требовал отчета. Весной, как и везде, солдатская часть совета сократилась в связи с демобилизацией, а 2500 рабочих города подавляющим большинством поддержали меньшевиков. Они сообщили своему ЦК, что на выборах в горсовет одержали победу[95]95
  М. Гуревич «О положении в России и о РСДРП» (12 октября 1918) Кол. Ник., № 6, ящик 1, дело 13.


[Закрыть]. Восьмого июня большевики сочли необходимым, согласно их докладу, исключить меньшевиков из совета[96]96
  Установление… в Калужской: 334


[Закрыть].

В текстильном городе Орехово-Зуево резкого противостояния сторон не было. Национализация также произошла не сразу, и текстильные фабрики Морозова продолжали нормально работать, хотя и при постоянном вмешательстве большевистских комитетов. Выборы в совет были назначены на март, и корреспондент меньшевиков сообщил:

«Широкие рабочие массы настроены против большевиков. Особенно ярко это проявилось на новых выборах в совет. Результаты для правящей партии оказались плачевными. Большинство избранных составляли эсеры, меньшевики и беспартийные делегаты»[97]97
  А. Орлов, «В рабочем котле» Новая заря (11 мая 1918)


[Закрыть].

В Костроме у большевиков было значительное большинство в конце 1917 года. Местные газеты хвастались контрибуциями, возложенными на буржуазию и собравшими 3 миллиона рублей[98]98
  Установление советской власти в Костроме, док.198:266


[Закрыть]. Городская дума была распущена 28 марта. Продовольственное положение стояло в центре политической жизни города. Резкое ухудшение снабжения весной заставило меньшевиков и эсеров потребовать отмены государственного контроля над ценами на продукты, чтобы у крестьян появился стимул продавать продукты. Эсеры обвиняли большевиков в разрушении системы снабжения, которую они построили в 1917 году. Газета «Большевик» 25 мая писала:

«Только что закончились выборы в совет. Свою волю выразили рабочие всех предприятий. На выборах большинство получили меньшевики и эсеры»[99]99
  Там же, док. 239:305


[Закрыть].

Большевики не распустили совет, но отказались освободить свои места в Исполкоме. Такое сосуществование продлилось недолго. В июне было введено военное положение, закрыты газеты и произведены аресты.

В Твери цикл политической борьбы прошел очень схоже. Комиссара-большевика Абрамова обвинили в хищении. Экономическая ситуация ухудшилась. Реквизиции и контрибуции на буржуазию шли беспрепятственно. Безработица среди рабочих росла, а вместе с ней и поддержка оппозиции. В конце мая рабочие трех основных фабрик объявили забастовку, требуя возврата к свободной торговле, созыва Учредительного собрания и создания нового правительства. Разгневанные рабочие не слушали большевиков[100]100
  «Тревожное положение в Твери», Новая жизнь (25 мая 1918)


[Закрыть]. Эти действия привели к введению военного положения. Первого июня большевики ввели комендантский час, всем жителям было приказано зарегистрироваться в местном комитете, объявление заканчивалось словами: «Все грабители, бандиты, подстрекатели и все, кто призывает к свержению советской власти, будут расстреляны на месте»[101]101
  Постановление чрезвычайного собрания Тверского губернского Исполкома, Известия Тверского совета (4 июня 1918)


[Закрыть].

В Туле находились два завода по производству винтовок и боеприпасов. Партийные организации меньшевиков и эсеров имели долголетнюю историю. Даже в декабре 1917 года они сохраняли большинство в местном совете (143 против 117). Политику Тулы отличало то, что, по примеру петроградских рабочих, в Туле под руководством меньшевиков возникли конференции уполномоченных от фабрик и заводов, не зависимые от большевиков организации. Большевики еще не привыкли запрещать рабочие организации. Конференция уполномоченных определила свои цели как восстановление Учредительного собрания, протест против Брестского мирного договора и формирование рабочей милиции. Это встревожило местных большевиков, телеграфировавших в Москву: «Пришлите нам энергичного товарища с громким именем. В Туле серьезная меньшевистская опасность»[102]102
  Переписка, том 3:168


[Закрыть]. Вскоре после того, как меньшевики снова получили большинство в совете, он был распущен, оппозиционная газета закрыта, а несколько лидеров-меньшевиков арестованы. В мае здание партии меньшевиков подверглось нападению и вандализму, были жертвы[103]103
  «Разгром меньшевиков в Туле» Новая жизнь (18 мая 1918): 3


[Закрыть]. Тульская газета меньшевиков писала:

«Рабочий класс, за исключением незначительного меньшинства, отходит от большевиков. Эти чувства иногда достигают такой интенсивности, особенно когда их невозможно излить, что нашим товарищам приходится очень много работать, чтобы удерживать их в рамках»[104]104
  «Тула: из партийного отчета» Новая заря (1 мая 1918): 52


[Закрыть].

Драматические события развернулись весной 1918 года в Ярославле. Как и в Туле, лидерами местных меньшевиков были известные всем Б. В. Дюшен и М. М. Равич, оба депутаты совета и городской думы, редакторы газеты «Труд и борьба». Меньшевики, как и в других городах, обвиняли большевиков в некомпетентности и росте безработицы, бесконечных национализациях, фактически грабежах, и в том, что они называли пугачевщиной, маскирующейся под социалистическое строительство. Командующий Красной гвардией Рубцов 29 марта издал приказ, пригрозив, что распространители меньшевистской контрреволюционной литературы будут расстреляны на месте[105]105
  И. Б. Рыбальский, «Ярославский пролетариат на скамье подсудимых» Вперед (24 апреля 1918)


[Закрыть]. Меньшевистская газета была закрыта. В ходе предвыборной кампании в Совет меньшевики обязались восстановить подотчетность, прекратить поборы и передать городские коммунальные службы городской думе. Долгосрочное решение экономических проблем, по их мнению, заключалось в созыве Учредительного собрания.

Выборы прошли 8 апреля. Меньшевики получили 47 из 98 мест, большевики – 38, а эсеры – 13. Вновь избранный Совет приступил к работе, и в результате голосования председателем был избран меньшевик Шлейфер, за него проголосовало 60 человек [106]106
  Н. Ростов, «Последние разгромы, разгоны, расстрелы» Новая заря (22 апреля 1918), стр. 39


[Закрыть]. Затем председатель исполкома Доброхотов объявил выборы недействительными и вновь избранный совет вне закона. Меньшевики и эсеры отказались покинуть здание. Держась за руки, они сопротивлялись, когда их вытаскивали одного за другим. Совет распустили, Шлейфера арестовали. Но на этом история не закончилась. Рабочие объявили несколько забастовок, которые переросли во всеобщую забастовку 15 апреля. Скандал набирал обороты, и рабочие из соседних городов пригрозили присоединиться к забастовке. Большевики отступили и назначили новые выборы на 20 апреля. Как и ожидалось, новые выборы завершились очередной победой блока меньшевиков и эсеров. Меньшевики получили 4786 голосов, эсеры – 1014, большевики – 2686 голосов[107]107
  «Ярославль» Вперед (10 мая 1918): 2


[Закрыть]. Через несколько дней этот Совет снова разогнали, объявили военное положение и безжалостно подавляли любые протесты. Цикл забастовок и протестов продолжался до июля и завершился восстанием в июле 1918 года.

В губерниях средней полосы России в большинстве городов, таких как Тамбов, Воронеж, Курск, не было большой промышленности. Большевики в значительной степени полагались на солдатские советы, чтобы захватить власть в конце 1917 года. Когда армия была демобилизована, большевики оказались в меньшинстве и озлоблены. Они делали то же самое, что и везде: контрибуции на буржуазию, конфискации, контроль над ценами и другие новшества. В конце концов они проиграли выборы и к лету 1918 года едва держались у власти. В конце апреля в Тамбове прошли выборы в горсовет. Большевики проиграли и отказались передать Исполком, который должен был быть сформирован новым Советом. Был избран новый Исполком, и большевикам было выделено количество мест, пропорциональное их избранным представителям. Но старый Исполком отказался признать результаты выборов. Петроградская газета «Новая Жизнь» Максима Горького так описала то, что произошло дальше:

«Следующее заседание новоизбранного Совета назначено на 5 апреля. Но когда члены новоизбранного Совета прибыли в здание думы, где должно было проходить собрание, все входы были заблокированы красногвардейцами. В здание никого не пускали. Члены Совета были обысканы, их депутатские билеты изъяты и уничтожены. Некоторым депутатам удалось проникнуть в здание и открыть заседание. Затем по приказу большевиков вооруженные люди начали силой вытаскивать членов из здания»[108]108
  «Разгон Тамбовского совета» Новая жизнь (1 Мая 1918), см. Brovkin: Dear Comrades:84–86


[Закрыть].

Подобное противостояние имело место в городе Ковров Владимирской губернии. Двенадцатого марта массовый митинг железнодорожников потребовал новых выборов в Совет. Большевики арестовали «зачинщиков». Рабочие требовали их немедленного освобождения, но власти отказались и заявили, что «любой протест будет безжалостно подавлен». Общее собрание рабочих требовало свободы собраний и прессы. После митинга красногвардейцы открыли огонь по митингующим. Было введено военное положение и начались аресты. Очевидец так описал стрельбу:

«На углу Мостовой и Московской улиц выстроились бок о бок красногвардейцы и стали кричать: „Разойтись! Будем стрелять“. Их вел высокий красногвардеец. Он размахивал пистолетом перед демонстрантами. Толпа в панике разбегалась в разные стороны, особенно женщины и дети. … Раздались выстрелы. Некоторые, спасая свою жизнь, хватали за штыки красногвардейцев, пытаясь отобрать у них винтовки… Потом случилось ужасное. Высокий красногвардеец выстрелил в упор в двух товарищей, убил их, а третьего легко ранил. На мгновение воцарилась мертвая тишина. Раздались крики: „Проклятье вам, убийцы“»[109]109
  «Ковров» Новая заря (22 апреля 1918) там же: 87


[Закрыть].

Похожая ситуация сложилась в небольшом городке Рославль Смоленской губернии. Железнодорожники выбрали меньшевиков в Совет. Большевики отказались признать новых членов. Они подняли восстание и разоружили красногвардейцев. На следующий день пришло подкрепление. Железнодорожники сдались. Условия их сдачи гласили, что они смогут вернуться в Совет и что никаких репрессий не будет. Но они были убиты. «Трупы доставили в земскую больницу. Медицинское обследование показало, что пострадавших перед смертью пытали. Помимо огнестрельных ранений было много ранений штыками. Некоторым жертвам выкололи глаза»[110]110
  «Рославль» Новая жизнь (15 мая 1918) там же: 89


[Закрыть].

В феврале 1918 в городе Ижевск, крупном промышленном центре, также прошли выборы в Совет. Как сообщалось в эсеровской газете:

«На выборах в Совет большинство получили мы (эсеры) и меньшевики, а также значительное количество беспартийных делегатов. Большевики устроили засаду на новоизбранного председателя и арестовали партийный комитет эсеров, когда был сформирован новый Исполнительный комитет. Сосулин (член Первой ЦИК) избран председателем. Красногвардейцы схватили его на улице и расстреляли 18 февраля»[111]111
  «Из Ижевска» Дело народа № 6 (15 марта 1918), см: Brovkin: Dear Comrades, стр.70


[Закрыть].

Эти примеры показывают, что стрельба в толпу, а также убийства оппонентов просто на улице практиковалось большевиками весной 1918 года. Не требовалось ни суда, ни установления вины или нарушения закона. Подобная расправа произошла также и в пригороде Екатеринбурга, в Березовском: 18 мая 1918 г. проходил рабочий митинг завода. В речах выступавших отмечалось, что некоторые члены Совета жили в чрезмерной роскоши. Они присвоили себе лучшие дома в городе, снабдили себя лучшими конными экипажами и потратили общественные средства безо всякого отчета. Было установлено, что 150 0 00 рублей, собранные путем наложения контрибуции на буржуазию, бесследно исчезли. Вот как описывал происходившее свидетель:

«На митинг явился отряд красногвардейцев. Их лидером был пьяный член Совета. Безо всякого предупреждения они произвели несколько залпов по толпе. Пятнадцать ни в чем не повинных людей лежали мертвыми на месте. Некоторые начали убегать»[112]112
  «Березовский завод» Новая жизнь (1 июня 1918) там же:90


[Закрыть].

На следующий день пошли аресты, было вызвано подкрепление, введено военное положение.

Подобных примеров настолько много, что их подробное изложение могло бы занять сотни страниц. Политическая жизнь в губернских городах весной 1918 г. была удивительно похожей. Меньшевики, эсеры, левые эсеры очень успешно выступали на выборах в местные Советы. Почти везде эти Советы были распущены, и осталась «Советская власть без Советов». Страной управляли всевозможные комитеты, которые все больше полагались на насилие, захваты, разгоны и расстрелы.

Уже весной 1918 года большевики начали применять практику захвата заложников, то есть заведомо ни в чем неповинных людей. Как сообщила оппозиционная пресса в Симбирске:

«Началась кампания террора, многие общественные деятели вынуждены были скрываться. Среди них социал-демократы Чебоксаров и Краснов. Жене Краснова сообщили, что ее муж приговорен к смертной казни и что ее собираются схватить в качестве заложницы, но ей удалось бежать»[113]113
  «Симбирск» Искра (29 июня 1918) там же:89


[Закрыть].

Создалось положение настолько беспрецедентное, что многие общественные деятели не могли поверить, что большевики, которые еще несколько месяцев назад изображали из себя самую левую, самую демократическую партию, вдруг стали себя вести просто как бандиты. «Что случилось? Почему?» – вопрошали они. Суммируя факты в их распоряжении, ЦК социал-демократов писал:

«Несмотря на неравные условия (у нас не было прессы и нам не разрешалось проводить свободную агитацию нигде), социал-демократы получили подавляющее большинство в рабочих Советах почти везде, где фактически проходили выборы. Такой результат был на выборах в Сормово (Нижний Новгород), Твери, Туле, Калуге, Коломне, Брянске, Ярославле, Рыбинске, Вологде, Царицыне, Витебске, Рязани и многих других местах. На некоторых крупных заводах большевикам не удавалось избрать ни одного кандидата. Эти результаты выборов грозили привести к полному краху большевизма изнутри»[114]114
  «О положении в России и о РСДРП» там же:131


[Закрыть].

Победы оппозиционных партий меньшевиков и эсеров на выборах в Советы были намного опаснее для большевиков, чем какое-нибудь восстание, которое они могли сразу же заклеймить вылазкой контрреволюции. Проигранные выборы показывали самим лидерам большевиков, что они не имели права говорить от имени рабочих. Они не могли открыто признать, что проигрывают выборы. Это было бы равносильно признанию своей нелегитимности. Эти факты подтачивали уверенность в своей силе. Они способствовали созданию двойной реальности среди большевиков. Одна реальность – это проигранные выборы, растраты, захваты, убийства, а другая реальность – это пропаганда, выдуманные образы сознательных пролетариев, шагающих за партией. Большевики притворились, что настоящей реальности не было. Она была вычеркнута из истории, забыта и запрещена. А выдуманная реальность стала мифом, до сих пор искажающим историю страны.

Политическим последствием проигранных выборов стало усиление террора. Большевикам необходимо было уничтожить эти факты из общественного сознания, а значит, закрыть газеты оппозиции и убрать тех, кто осмелился конкурировать с ними среди избирателей.