Текст книги "Аура цвета индиго"

Глава 6. Юго-восток

Рокада, соединяющая станции, проходила по дну узкого каньона между крутых лесистых скал и была очень извилистой. Параллельно дороге несла свои холодные, как лёд, воды горная речка. На перекатах она бурлила от косяков рыбы, пробирающейся к местам нереста. Скиф, живший когда-то на берегах Амура и в совершенстве владеющий всеми способами рыбной ловли, с ностальгической грустью взирал на рыбное изобилие.

«Эх, – думал он, – порыбачить бы сейчас! Можно острогу соорудить… Да что острога! Голыми руками можно рыбки наловить. Хватай и на берег выбрасывай. Вон его сколько, лосося!.. А потом ушицы бы сварганить… Уха – это тебе не бутерброды с тунцом…»

Тогда (в детстве) он в компании таких же голодных, а потому рисковых и хулиганистых пацанов, частенько в путину убегал из детского дома. Они не брали с собой ничего лишнего – только соль, спички, снасти и по возможности тёплую одежду. Собственно говоря, ничего другого у них, неимущих детдомовцев, и не могло быть.

Они разбивали лагерь на берегу Амура, где-нибудь в глуши, в зарослях тальника, подальше от города и других рыбаков. Ловили рыбу – кету, горбушу, белорыбицу, иной раз и калуга попадалась. Запасов никаких не делали, зачем? Всё съедалось тут же: рыба, икра, юшка – жирная и наваристая, пахнущая дымом костра и… свободой. Это был праздник живота: наевшись до отвала, они засыпали у костра, а, проснувшись, доедали всё, что осталось от вечернего пиршества, и снова шли на берег за рыбой.

Рыбы хватало с лихвой, и она почему-то не приедалась.

Работники рыбнадзора ребят не трогали, не считали их браконьерами: много не съедят, только то количество, которое недобрали на скудных государственных пайках. Егеря частенько подходили к костру, присаживались, не отказываясь от незатейливого ужина, а, уходя, подбрасывали пацанам то картошки для ухи, то крупы, то сахара, а иногда даже конфет.

Такую жизнь хотелось вести вечно, или, по крайней мере, как можно дольше. Но праздник продолжался недолго – иногда дней пять, редко больше. До той поры, пока их не находили воспитатели и милиция…

Рыбы было так много, что, казалось, по рыбьим спинам можно перейти на противоположный берег. Руководствуясь непреодолимым инстинктом, она шла вверх по течению, чтобы отнереститься и погибнуть, и не было никого, кто бы помешал ей выполнить свой вечный долг.

Однако одного рыбака люди всё-таки увидели.

За одним из поворотов горы резко разбегались в стороны, и река образовывала здесь небольшое мелководное озерцо с островком посредине. На островке хозяйничал лохматый бурый медведь. Он загребал когтистой лапой проплывающую мимо него рыбу и выбрасывал на берег. Образовалась вполне приличная куча.

По просьбе Скифа Джек притормозил, просигналив аварийными огнями едущему позади Багелле. Люди наблюдали за медвежьей рыбалкой, а мишка был настолько увлечён занятием, что внимания не обращал на остановившиеся рядом машины. Неожиданно в автомобиле, в котором сидел Дантист, раздался тревожный писк анализатора, и на нём загорелся малиновый огонек. Вскоре на арене появились виновники сигналов – группа матёрых волкособак.

Их было не менее дюжины, они приближались к потерявшему бдительность от рыболовного азарта мишке сзади, с подветренной стороны. Когда он, наконец, почуял врага и оглянулся, было поздно. Хотя, в любом случае медведь был обречён: он оказался один против двенадцати серьёзных противников.

Схватка началась без какой-либо подготовки и взаимного запугивания: псы окружили горе-рыбака и разом кинулись на него. На месте, где стоял медведь, образовался огромный хрипящий и рычащий клубок, который упал на кучу рыбы и покатился по островку.

– Включайте ваш прибор, Свинг! – воскликнул Дантист.

Свинг внимательно посмотрел на него и ответил:

– А что это изменит? Не сейчас, так позже…

«Он прав, – подумал Дантист. – Мы не имеем права вмешиваться. Медведь губит рыбу и ещё не родившихся мальков не для забавы – он должен выжить. Собаки убивают медведя, и гибнут сами в этой схватке. А мы можем только наблюдать со стороны. Это их жизнь, жестокая, но справедливая. Выживет только тот, кто имеет на это право. То есть – сильнейший. Так было и так будет всегда»

Один из псов громко взвизгнул и вылетел из кучи-малы с перебитым хребтом. Другой, практически раздавленный в лепёшку, остался лежать на камнях когда клубок звериных тел откатился в сторону. Третий пес отцепился сам и, разматывая по острову кишки, вываливающиеся из распоротого брюха, попытался отползти подальше от места битвы, но рычащий шар накрыл его.

Медведь дорого отдавал жизнь, но силы его были на исходе. Схватка должна была вскоре закончиться победой собак.

Свинг взял микрофон и отдал команду Джеку двигаться дальше.

Не меньше часа ехали молча. Каждый думал о своём. Дантисту вдруг вспомнилась его Альфа – палевая сука породы московская сторожевая…

В принципе Альфа не была Сашкиной собакой. Её двухнедельным щенком принёс домой отец, и только его она признавала хозяином. Отец сам готовил ей еду и сам кормил, гулял с ней, лечил, когда Альфа болела. Всем остальным домочадцам Альфа позволяла любить и ублажать себя, но сама никого не любила. Семейные отношения выстраивались следующим образом: хозяином и вожаком стаи был отец, следующей по статусу была она, остальные являлись рядовыми членами стаи. Она даже позволяла себе рычать на маленького Сашку и на его старшую сестру Александру. Команды она выполняла, но нехотя, как бы делая одолжение. Еду, если она по каким-либо причинам задерживалась, Альфа не просила, а требовала. Дом сторожить отказывалась наотрез.

Альфа была сукой в прямом и переносном смысле. Но любимой всеми сукой.

Отец уже тогда (двадцать лет назад) поддавал, но поддавал в меру. Это позже он слетел с катушек и зверски загулял. Сашка помнил, как отец в состоянии сильного подпития уходил с Альфой провожать припозднившихся гостей, а возвращался только благодаря своей проводнице, которая, естественно, не могла заблудиться и приводила отключившегося хозяина к родному порогу. Мама раздевала невменяемого супруга, укладывала в постель, а Альфа стояла рядом и контролировала безопасность хозяина. Дождавшись его богатырского храпа, она со спокойной совестью отправлялась в свой угол и укладывалась спать сама.

Вскоре отцу стало не до Альфы, у него появились новые увлечения, которые стали отнимать у него всё больше и больше времени. Он стал подолгу задерживаться якобы на работе, иногда не ночевал дома, а вскоре и вовсе ушёл от семьи. Альфа перешла на Сашкино попечение.

Но Сашкиной собакой Альфа так и не стала.

Собака не смогла смириться с предательством прежнего хозяина, а нового хозяина признать не пожелала. До последнего дня жизни Альфа практически не выходила из своего угла, лежала молча, как сфинкс, лениво наблюдая за происходящим в доме. Вставала только дважды за сутки: утром на прогулку, и вечером к своей тарелке. Несмотря на габариты, Альфа была совершенно незаметна в доме, казалось, что её просто нет.

Умерла она так же тихо и незаметно, как и жила в последние годы. Однажды утром она не вышла в прихожую в обычное для прогулки время, а когда Сашка подошёл к её углу, то увидел, что умные карие глаза прищурены, и Альфа не дышит. Увидев Альфу мёртвой, Сашка, неожиданно для себя, заплакал. Он сидел на корточках возле мёртвой собаки, глядел в её застывшие глаза и рыдал. Пожалуй, это были последние слёзы в его жизни.

Других собак у Сашки больше никогда не было…

Полотно рокады, изготовленное из крупного утрамбованного щебня, неплохо сохранилось. Если бы не осыпи, которые не расчищались десяток лет, добраться до второй станции ПВО можно было часа за полтора, за два. Но путь с остановками для расчисток занял времени гораздо больше. На подъезде к станции дорогу преградил большой котлован, заполненный водой, натёкшей в него из горной речки. Машины остановились, и люди вышли, чтобы обследовать преграду.

– Это воронка от взрыва, – вынес заключение Зинка.

– Откуда здесь воронка от взрыва? – удивился Аристократ, и посмотрел на Свинга. – Здесь что, велись боевые действия?

– Я не знаю, – честно признался Свинг.

Воронку объехали по краю реки, предварительно проверив глубину и отметив трассу вешками.

Несмотря на все задержки, к станции подъехали ещё засветло. Станция, как и говорилось Бергом, оказалась точной копией той, в которой они побывали, и проблем с отключением возникнуть не должно было в принципе.

Однако неожиданности начались, едва они подошли к двери в бункер управления. Цифровой код оказался изменённым, дверь открываться не желала. Багелла колдовал над замком минут пять, применяя различные комбинации из шести цифр кода – всё без толку.

– Забыл, что ли? – хохотнул Скиф. – Наверное, когда над пропастью висел, у тебя цифры в голове перемешались.

Шон сердито взглянул на шутника и вновь принялся нажимать на кнопки замка. Дверь по-прежнему не открывалась. Скиф уныло осмотрел мощные дверные петли и объявил:

– Взрывать придётся… Пошли, Джек, за взрывчаткой.

Вдруг Багелла замер.

– Музыка, – сказал он, указывая на дверь.

– Откуда там музыка? – удивился Свинг. – Там не может быть никакой музыки. В момент перехода станции в автоматический режим все потребители, кроме основных, отключаются.

– Одно из двух, – задумчиво произнёс Зинка. – Либо станция не в автоматическом режиме…

– Либо? – усмехнулся Багелла.

– Либо вам померещилось, Шон.

– Сами послушайте, – Багелла отошёл от двери.

Стоявший ближе всех к двери Дантист прильнул к ней ухом.

– Реквием, – сообщил он через несколько секунд. – Реквием Моцарта.

– Что-то всё это мне ужасно не нравится, – покачал головой Скиф. – Нас встречают похоронным маршем.

– Что будем делать? – спросил Багелла, глядя не на Зинку, а на Свинга.

Свинг не ответил, он размышлял.

– Взрывать надо, – безапелляционно заявил Скиф.

– Может, постучать? – предложил Аристократ.

– Нужно провести рекогносцировку вокруг станции, – приказал Зинка. – Я думаю, странность, с которой мы столкнулись, не последняя.

Аристократ, Скиф и Дантист уже готовы были выполнить приказ командира, как вдруг кодовый замок щёлкнул, и дверь на миллиметр отошла от притвора – кто-то отпер замок изнутри. Дантист, кивнув товарищам, чтобы разошлись по сторонам от проёма, сильным рывком, насколько позволила масса двери, распахнул створку. За дверью никого не оказалось – таинственный обитатель станции открыл её дистанционно.

– Приготовить оружие, – скомандовал Зинка. – Скиф, остаёшься снаружи. Вы и ваши люди, Свинг, тоже остаётесь здесь. Это приказ!

Синхронно щёлкнули предохранители автоматов.

Внутри мигала неисправная лампа дневного освещения. Станция сильно смахивала на пантеон, приглушенные звуки реквиема усиливали впечатление. В бетонном тоннеле коридора никого не наблюдалось.

Осторожно ступая, разведчики вошли внутрь, в мигающий полумрак станции. Первым шёл Зинка, за ним – Аристократ, Дантист замыкал шествие. Шли, как положено: один прикрывая другого, держа оружие наготове, внимательно осматриваясь по сторонам. Все боковые двери были закрыты, а торцевая – слегка приоткрыта.

Разведчики находились в пяти шагах от приоткрытой двери, когда позади них прозвучал взрыв. Одновременно со взрывом яркая вспышка ослепила людей – разом зажглись все лампы. Шедший впереди Зинка пропустил момент, когда торцевая дверь распахнулась, что-то чёрное и стремительное бросилось на него. Это был огромный дог. Зинка отлетел на Аристократа и сшиб его. Одновременно с их падением прогремел выстрел. Пуля угодила в грудь Дантисту, Александр, как подкошенный, рухнул на бетонный пол. Аристократ вскинулся и с колена дал короткую очередь в сторону, откуда прозвучал выстрел. Торцевая дверь с грохотом захлопнулась.

Зинка с рычащим догом катались по полу, Аристократ на секунду замешкался, не зная, что предпринять. Потом опомнился, вытащил нож, и, улучив подходящий момент, всадил по самую рукоятку в лоснящийся чёрный бок пса, туда, где, по его мнению, находилось собачье сердце. Дог взвизгнул и практически сразу затих.

– Уф-ф, – выдохнул Зинка, сбрасывая с себя тяжёлое тело собаки, и, увидев лежащего посреди коридора Александра, тревожно воскликнул – Что с Дантистом? Жив?

Аристократ бросился к другу. Зинка контролировал торцевую дверь, держа под прицелом автомата. Дантиста уже поднимали с пола вбежавшие в бункер Свинг и Джек Потрошитель. Дантист был жив, но темно-зелёная камуфляжная рубашка почернела от крови. Аристократ разорвал рубашку Дантиста и открыл рот от изумления. Пуля, выпущенная неизвестным врагом, попала точно в центр золотого медальона, который Дантист никогда не снимал. Пробив медальон и потеряв при этом энергию, пуля застряла в грудине. Аристократ вытащил её своими железными пальцами и сказал:

– Ну, ты счастливчик, Алекс. Отделался царапиной… Джек, будь другом, принеси аптечку.

– Винтик, ты снова спасла меня, – прошептал Дантист. – Зачем тебе это надо было?..

– Что?.. Какой винтик? – не понял Аристократ. – Ты что, бредишь?

Дантист закашлялся и не ответил, только похлопал Аристократа по плечу. Морщась от боли, он поднялся, скинул остатки рубахи, снял с шеи изувеченный медальон, и, засунув его в карман, подошёл к Зинке. Тот уже проверил дверь, за которой скрылся стрелявший: она была заперта.

– Как ты? – спросил Зинка.

– Нормально, – ответил Дантист. – Твоё предположение о моей необычности нашло ещё одно подтверждение.

Подошёл Джек с аптечкой. Дантист поблагодарил его, сам себе обработал рану и залепил двумя полосками пластыря – крест-накрест.

– Эта дверь вряд ли откроется… как входная, – сказал Джек.

– И код, скорей всего, изменён, – добавил Дантист.

– Придётся взрывать…

– Можно попытаться пробраться через одну из шахт, – предложил Зинка.

– А ведь через шахту можно не только войти в бункер, – задумчиво произнес Дантист, – но и выйти из него.

– Ты прав, – похвалил Дантиста Зинка. – Оставайтесь с Гастелло здесь, а мы со Скифом и людьми Берга обследуем шахты.

Когда Зинка с Джеком ушли, Дантист поднял с пола свою окровавленную рубашку и вытащил из нагрудного кармана сигареты. Пачка была твёрдая, картонная, и кровь не испортила содержимого. С удовольствием закурив, Дантист заинтересованно спросил:

– Ты не знаешь, Аристократ, что это там ухнуло у входной двери?

– Меня больше волнует другой вопрос, – почесал затылок Аристократ.

– Кто в нас стрелял?

– Точно.

– Меня это тоже волнует, – согласился Дантист, – но узнаем мы это только после того, как поймаем стрелка. Так что нечего голову ломать, лучше пойди, погляди, что там рвануло.

Аристократ пошёл к входу, а Дантист прислушался: за дверью стояла тишина. Траурные звуки реквиема сменились не менее «веселой» мелодией из поздних произведений Грига, музыкальные пристрастия хозяина станции были понятны.

Дантист подошёл к телу дога и, приподняв брыли, осмотрел зубы. Они оказались желтыми и сильно стёртыми: пёс был явно преклонного возраста. «Не меньше двенадцати-тринадцати лет, – подумал Дантист, – наверное, ещё до конфликта родился, чистокровный…».

Мускулистое тело дога было покрыто шрамами – отметинами, полученными в жестоких битвах, видимо, ему частенько приходилось драться со своими сородичами или с какими-то другими животными с когтями и клыками… Пёс славно закончил жизнь – в бою, защищая своего хозяина, как и положено настоящему воину.

– Хлопушка, – сообщил подошедший Аристократ, – обычная пукалка, для отвлекающего манёвра. Судя по всему, стрелок – человек военный.

– Да, – подтвердил Дантист слова друга, принимая из его рук останки примитивного взрывного устройства, – хлопушка. А ведь запросто могла быть и настоящая граната. Тогда бы мы все здесь полегли, изрешечённые осколками.

Снаружи раздались две автоматные очереди и три пистолетных выстрела, потом ещё одна очередь и ещё один ответный выстрел. Одновременно с последним выстрелом Дантист и Аристократ услышали щелчок в дверном замке и припали на колени, вскинув автоматы к бою.

– Свои! – раздался голос за дверью и в щель осторожно просунулась голова Джека Потрошителя. – Не стреляйте, это я, Джек. Что это у вас там за шум?

– Это не у нас, – ответил Аристократ. – Это снаружи. Наверное, стрелка поймали.

– Или прикончили, – предположил Джек.

– Нет, – категорично заявил Дантист, и пояснил – Стрелок отстреливался из пистолета. Его выстрел был последним. Ушёл, наверное… Что там, внутри?

– Пусто, – ответил Джек. – Никого нет, но пахнет жилым. Этот человек, тот, кто там жил, он, скорей всего, по другой шахте убежал. Я с ним не столкнулся. Я по наклонному штреку прополз, он узкий, там бы только я и смог пролезть. А он, скорее всего, по центральной шахте… Ну, что? Пойдёмте на экскурсию.

– Подожди, – сказал Дантист. – Наши подойдут…

В бункер вошел Скиф.

– Ушёл, – сообщил он. – Проворный, однако, хоть и хромой.

– Хромой?.. Это ты его подстрелил? – спросил Аристократ.

Скиф отрицательно качнул головой.

– И куда он побежал?

– В лес, куда же ещё ему бежать.

– Его же там собаки сожрут, – пожалел беглеца Джек.

– Нам меньше хлопот, – Скиф пожал плечами.

Они вышли на воздух. Зинка с Багеллой и Свингом стояли возле машин и о чём-то разговаривали, наверное, обсуждали перспективы стрелка остаться в живых. На общем совете решили, что снаружи необходимо выставить пост – вдруг стрелок надумает вернуться, или собаки пожалуют. Первыми должны были дежурить Скиф с Джеком.

Аристократ, Свинг и Зинка приступили к обследованию помещений станции, Дантист и Багелла сразу направились к пульту управления. Все пароли доступа в сеть оказались изменёнными, но сделано это было по-дилетантски, грубо. Многие файлы были стёрты, но восстановить их оказалось нетрудно. Дантист с Шоном просидели за главным компьютером около часа и уже почти решили задачу, но выяснилось, что трудились они зря. Вошёл Зинка и объявил, что эта станция ПВО на сегодняшний момент не что иное, как пустышка: арсенал на нуле, все ракеты израсходованы, стрелять нечем.

– Теперь понятно, откуда взялась воронка, – сказал Аристократ.

– А я знаю, кто стрелок, – объявил вошедший Свинг.

Все четверо заинтересованно повернули головы.

Глава 7. Дикий подполковник

Свинг держал в руках большой толстый журнал любимого военными всего мира зелёного цвета.

– Это журнал боевых дежурств, – объяснил Свинг. – Здесь содержатся отчеты всех дежурств десятилетней давности вплоть до последнего дня – до того самого дня, когда станция была покинута персоналом. Отчёты и ежедневные отметки обо всех происшествиях на станции. Изучив эти отметки, можно предположить, что в тот день станция была покинута не всеми. По-видимому, на станции остался один человек, он не мог уйти со всеми – у него были перебиты ноги. Несчастный случай… Утром того дня, когда милитаристами Ямбы была предпринята попытка напасть на независимую Берберру-2, на станции проводились работы по перезарядке кассетной установки. Одна из ракет упала с лафета и прокатилась по ногам этого бедолаги.

– И кто же этот бедолага? – спросил Зинка.

– Командир отряда, подполковник Икс.

– В смысле – икс. Как имярек?

– Нет, – качнул головой Свинг. – Икс – это фамилия. Генс Ацияга Икс, подполковник войск ПВО Ямбы. Со станции был сделан запрос о его срочной эвакуации, но потом случилось… В общем, произошёл массовый психоз. Попавшие в зону удара люди плохо понимали, что делают… Короче говоря, солдаты, нарушив Устав, бросили своего командира.

– Понятно, – сказал Зинка. – Но то, что наш стрелок именно Икс, всего лишь предположение.

– Я нашёл ещё кое-что, – Свинг продемонстрировал Зинкедве фотографии. – Они лежали в ящике стола, в комнате, где обитал наш стрелок. Это единственная комната, где видно, что в ней кто-то жил. Можете сравнить фото с теми, что содержаться в компьютерных файлах по личному составу нарядов станции.

Дантист, Багелла и Аристократ с интересом взглянули на фотографии. На одной из них крепкий коренастый чернокожий мужчина с низким лбом, толстыми губами и широкими скулами восседал на парковой скамейке. На его коленях уютно расположилась маленькая белокурая девочка, рядом сидела молодая светловолосая женщина. Лицо у мужчины было угрюмым, а женщина улыбалась и казалась счастливой. На второй фотографии тот же мужчина был одет в парадную военную форму с аксельбантами и погонами подполковника. У его ног сидел здоровенный чёрный дог.

Дантист сел за компьютер, и отыскав файл личного состава, вывел его на экран. С экрана на них глядел неприятный тип – командир отряда ПВО, подполковник Генс Ацияга Икс, один – без жены, дочери и собаки.

– Да, – согласился Зинка. – Похоже, наш стрелок и господин подполковник – один и тот же человек.

– И именно его вы преследовали? – спросил Дантист.

– Трудно сказать, – ответил Зинка. – Тот, кого мы преследовали, был похож на Бена Гана с Острова Сокровищ, или на Айртона с Таинственного острова, такой же ободранный и обросший. Бородища, волосы до плеч. Но коренастый и чернокожий… И он сильно хромал.

– Тогда всё сходится, – сказал Аристократ.

– Как же ему удалось выжить? – спросил Багелла у Свинга.

– Наверное, ему помог его дог…

– Я не о том. Ведь он находился под действием облучения много лет.

Свинг пожал плечами.

– Скорее всего, подполковник сошёл с ума.

С момента выставления первого поста прошло два часа, пора было менять Скифа и Джека. На смену ушли, перекусив сухим пайком, Багелла и Аристократ. Сменившимся караульщикам Зинка поведал о том, кто скрывался на станции.

– А я и не сомневался в том, что он псих, – заявил Скиф, глотая консервированные персики. – Убежать от людей, которых он не видел десять лет… И куда? В лес, к диким зверям. На такое способен только сумасшедший.

– Его можно понять, – сказал Дантист. – Подполковник был военным человеком и находился на боевом дежурстве.

– Десять лет?

– Да, десять лет. Иногда, даже если ты в гуще событий, трудно понять, где друг, а где враг. А в полной изоляции?.. Подполковник воевал со всем миром. Все люди стали его врагами.

– А звери – друзьями?

– Возможно…

– Всё! – сказал Скиф. – Нужно укладываться спать – неизвестно, насколько спокойной будет эта ночь…

Скиф как в воду глядел: поспать им не удалось. Не прошло и получаса, как в микрофоне рации прозвучал голос Аристократа:

– Иосиф! Алекс! Скиф! Бегите скорее сюда! Здесь такое начинается!..

Разведчики и люди Берга похватали автоматы и бросились к машинам.

С востока в их сторону по каменистому плато двигалось огромное собачье воинство. Истошный лай, вырывающийся из сотен собачьих глоток, сливался в единый мощный гул, похожий на грохот камнепада. Свинг бросился к прибору, Багелла уже включил его. Свинг крутанул ручки на полную мощность.

– Мне кажется, – крикнул он из открытой двери автомобиля, – что вам, ребята, лучше укрыться в станции.

– А вы, Свинг? – спросил Зинка.

– Я останусь с прибором, мало ли что…

– Хорошо. Мы будем у мониторов. Если ситуация выйдет из-под контроля, придём на подмогу.

Зинка дал команду всем зайти в бункер, сам задержался у входной двери. Собаки приближались. Впереди собачьей орды проворно ковылял подполковник Икс, сжимающий в руке пистолет. Зинка прицелился и нажал на курок. Короткая автоматная очередь прошла чуть выше головы подполковника и заставила его залечь.

– Ты что? – Из двери выглядывал Дантист.

– Там дикий подполковник, – ответил Зинка. – У него оружие.

Больше ничего Дантисту объяснять не нужно было, он понимал: пуля, попавшая в излучатель прибора, может изменить ситуацию кардинально. А противопёсий прибор у них один.

– Иди в бункер, – сказал Дантист. – Я залезу на крышу машины, собаки туда не доберутся.

– Почему ты?

– Забыл, кто я? – грустно улыбнулся Дантист. – Я – везунчик… Всё, иди.

Дантист подтолкнул командира к двери и быстро вскарабкался на крышу внедорожника. И вовремя: собаки уже заполнили бетонную площадку перед бункером. Зубы матёрого пса лязгнули под ногой Дантиста, которую он успел подтянуть. Прогремел выстрел, и пуля просвистела возле головы Александра. Дантист ответил длинной очередью. Икс стрелял из темноты и не был виден, а Дантист, сидя на крыше стоящего на освещённой площадке внедорожника, исполнял роль мишени. Его товарищи, сидящие в бункере, моментально сориентировались и направили луч прожектора на спрятавшегося подполковника, одновременно отключив освещение площадки. Икс и Александр поменялись ролями. Подполковник попытался переместиться, выйти из освещённой области, но луч, направляемый Зинкиной рукой, следовал за ним. Понимая, что он находится в невыгодной ситуации, а спрятаться на открытой площадке негде, подполковник принял единственно верное решение, он бросился вперёд, выставив перед собой пистолет и непрерывно стреляя в человека, сидящего на крыше внедорожника. Все пули ушли в небо, Дантист остался невредимым. Собаки бесновались, Дантист едва не оглох от лая. Самые ловкие и сильные псы пытались запрыгнуть на капот, но соскальзывали, и, карябая когтями железо, падали вниз. Их активность, несмотря на то, что прибор работал на полную катушку, не ослабевала.

Икс подбежал к автомобилю, на крыше которого в полный рост встал Дантист. Они в упор смотрели друг на друга, и каждый держал противника на мушке. Оба не стреляли.

– Убери пистолет, Генс, – спокойным голосом произнёс Дантист. – Мы не враги тебе. Мы не причиним вреда.

Услышав своё имя, подполковник замер, но пистолет продолжал держать, направленным на своего врага. Дантист напротив – опустил дуло автомата. Собачий лай неожиданно затих, только изредка кое-где раздавалось рычание и вой. На площадке становилось просторнее: псы, ощутив действие прибора, нехотя покидали поле несостоявшейся битвы.

Икс удивлённо вертел головой и завывал по-собачьи, призывая своих союзников вернуться. Но псы уходили, один за другим исчезая в спасительной темноте.

Скоро площадка опустела. Дантист, воспользовавшись растерянностью подполковника, осторожно спустился с крыши на капот автомобиля. Икс вздрогнул и снова поймал его на мушку.

– Ты видишь, – сказал Дантист, – я не стреляю, хотя мог убить тебя десять раз, пока ты башкой вертел.

– Нет! – хрипло выкрикнул Икс. – Не подходи!

Дантист заглянул в глаза подполковника. В них стояли слёзы и такая тоска, что у Александра поползли мурашки по коже. Он понял: только что Икса предали его друзья-собаки, как некогда предали люди, оставив одного с переломанными ногами в кошмаре, которому не придумано название.

Икс медленно поднял руку с пистолетом и приставил дуло к виску. Дантист метнулся к подполковнику, но тот успел нажать на спусковой крючок.

Раздался сухой щелчок осечки.

Дантист вырвал из руки Икса пистолет, и они, борясь, покатились по бетонному покрытию. Подполковник пытался задушить врага, он оказался очень сильным противником, даже для Дантиста, в совершенстве владеющего джиу-джитсу. Подоспевший Свинг помог спецагенту скрутить дикого подполковника. Ребята уже вышли из бункера и ожидали их у двери.

Когда Икса вели по коридору, он увидел мёртвого дога. Со звериной силой он вырвался из рук конвоиров и упал на тело собаки. Свинг ринулся было к подполковнику, но Дантист остановил его, схватив за рукав.

– Не нужно, – сказал он. – Это его друг.

Подполковник обнимал и целовал мёртвого пса, потом положил голову на голову дога и что-то зашептал, шевеля толстыми губами. Дантист услышал:

– Рембо, мой малыш… прости меня. Прости, что не смог тебя остановить. Прости, дружище…

Глаза у подполковника были сухими и такими же мёртвыми, как у пса. Потом подполковник закрыл их. Разведчики молча стояли рядом. Дантист попытался поднять подполковника с пола, но тот зарычал на него, как злобная собака, охраняющая добычу.

– Оставим его… – сказал Дантист.

Остаток ночи прошёл спокойно. Дантист несколько раз выходил в коридор, ГенсАцияга Икс лежал рядом с мёртвым другом, не шевелясь, казалось, что подполковник тоже мертв. Дантист пробовал заговорить с ним, но Икс молчал, словно ничего не слышал.

Утром стали собираться в дорогу. Задание было выполнено, о его завершении Свинг уже доложил по рации Бергу, и получил добро на возвращение. Оставался один нерешённый вопрос: как следует поступить с подполковником. Попытки поговорить с ним заканчивались ничем, на любое прикосновение он отвечал злобным рычанием. Оставалось одно – силой затолкать Икса в машину и забрать с собой в Берберру-2, но зачем он там нужен? И зачем ему город умников?..

Когда со сборами было покончено, все семеро собрались у машин. Неожиданно в дверях показался дикий подполковник с Рембо на руках. Он шёл медленно, сильно хромая, и глядел прямо перед собой. Подполковник шёл прямо на них, и они расступились, пропуская его. Зинка вопросительно взглянул на Свинга. Тот некоторое время колебался, глядя уходящему человеку вслед. Потом махнул рукой:

– Пусть идёт.

Икс, не оглядываясь, шёл к лесу. Он простил своим лесным братьям измену и уходил к ним от людей. Подполковник вошёл в лес, и мохнатые ветви елей сомкнулись за его спиной.

Дантист задумчиво смотрел на колышущиеся ветки и думал, что никто и никогда не узнает того, что произошло здесь десять лет назад, и как подполковник ГенсАцияга Икс прожил здесь эти десять лет.

Возможно, это было так…

Подполковник лежал на жёсткой лазаретной кушетке. Его переломанные ноги были наскоро и неумело упакованы в гипс. Подполковник морщился от боли и считал минуты, оставшиеся до прилёта вертушки, которая должна привезти замену – офицера ПВО – и забрать его, подполковника ГенсаАциягу Икса. Жена с дочуркой были уже оповещены и ждали возвращения супруга и любимого «чёрного папочку».

Рембо лежал рядом. Он ни на секунду не оставлял хозяина одного, только по его личному приказу. Рембо для подполковника был настоящим другом, а подполковник для Рембо был всем: и другом, и господином, и даже богом, если у собак есть понятие бога.

В лазарет заглянул сержант, военный фельдшер. Рембо поднял голову и насторожено посмотрел на вошедшего. Икс тоже скосил взгляд на парня. Смазливая рожица: по-юношески пухлые губы, масленые глаза, длинные, как у барышни, ресницы.

«Пацан, – с неприязнью подумал Икс. Собственно, внешний вид фельдшера, а более всего – его возраст – всегда раздражали подполковника. – Ждёт, небось, не дождется, когда закончится вахта, и можно вернуться на базу в военный госпиталь. Будет там трахать покладистых медсестричек и сосать пиво в каком-нибудь дешёвом ночном клубе в свободное от службы время…»

– Господин подполковник! – козырнул фельдшер. – Докладываю: вертолёт уже в пути. Максимум через сорок минут прибудет на точку. Все готово к…

Он не договорил. Округлив глаза и вжав голову в плечи, парень с ужасом смотрел на своего командира и пятился к двери. На пороге бокса он запнулся, упал, но тут же поднялся и с диким криком помчался по коридору, из которого уже доносились топот и чьи-то стенания.