Текст книги "Проект «Хамелеон»"

Славик распечатывает на бортовом принтере карты разведданных беспилотника, вручает офицерам:

– Техника! Получите и распишитесь!

Метелицын с прибором ночного видения взлетает на штурмовике.

Геня по рации:

– Ну как, Андрей Сергеевич?

Метелицын озирается по сторонам:

– Непривычно, конечно. Но летать можно! Теперь бы ещё сесть – плохо видно полосу! Непривычно! Штурмовики – по машинам!

Все спешно разжигают небольшие костры вдоль взлётно-посадочной полосы.

Остальные лётчики-штурмовики с приборами ночного видения бегут к своим самолётам.

Советские техники подходят к Славику:

– Слышь, американец! Принимай работу – гидравлика твоя в порядке!

Овсянка показывает напечатанные данные разведки беспилотника. Иваныч складывает стандартные листы в одну большую карту, склеивает их клеящим карандашом.

Советские офицеры с удовлетворением изучают новые карты.

Иваныч уточняет, где и что.

Член военного совета:

– Да, товарищи! Вот это разведка – всё как на ладони!

Полковник Грушин:

– Какие будут мнения?

Метелицын:

– Товарищ полковник, эскадрилья штурмовиков готова к ночным полётам! Оба немецких аэродрома, думаю, за два захода накроем.

Овсянка:

– А зенитки с прожекторами мы возьмём на себя!

Полковник Грушин:

– Что ж, товарищи! Расчищайте небо для бомбардировщиков!

Ставка Гитлера.

Генрих Фокке с перебинтованным коленом и палочкой в руках:

– Мой фюрер! Русские создали новую сверхмашину – бронированный геликоптер с мощным вооружением!

Гитлер морщится:

– Фокке, мне не до Ваших фантазий! Скажите лучше, когда будет готов Ваш новый самолёт?! Наши войска готовы нанести решительный удар под Курском, а Вы серьёзно отстаёте!!!

– Мой фюрер, это не фантазии. Вот фотографии русского летательного аппарата.

Генрих Фокке кладёт на стол фотографии «Крокодила».

Гитлер внимательно смотрит на них через увеличительное стекло.

Гитлер помрачнел:

– Что нам известно про эту машину?

– Мой фюрер, мне очень жаль. У нас в руках был русский экипаж, но им удалось бежать.

– Это неслыханно!!! Наши войска с огромным трудом ведут непримиримую борьбу с большевиками, а каким-то лётчикам удаётся бежать! Из рук солдат Вермахта!!!

– Мой фюрер. У нас осталось одно устройство лётчиков, в котором все чертежи этого аппарата.

– Фокке, разберитесь с этим. И создайте такую машину! Оружие возмездия!!! Сверхмашину!!! Вундерваффе Третьего рейха!!! Я верю в Вас! Я не позволю большевикам украсть у нас нашу победу!

На аэродроме большая суета.

Иваныч извлекает из ракетной кассеты два снаряда, прячет их в десантном отсеке, укрывает бушлатом:

– На всякий случай! Советским инженерам для образца! Мало ли…

Славик:

– А пулемётные?

– Уже заныкал!

«Крокодил» приближается к позициям немцев.

Немецкие зенитчики слышат приближающегося «Крокодила».

Загораются прожектора, ревёт тревога, зенитчики бросаются на свои места, но в небе никого не видно.

Прожектористы лихорадочно ищут в ночном небе источник звука.

Овсянка на месте пилота ведёт «Крокодил» к позициям немцев. Работает «Хамелеон».

Иваныч на своём месте – штурмана-стрелка.

Славик и Геня у бортовых пулемётов.

Овсянка:

– Заходим на цели восьмёркой. Первый эшелон накрываем с двух заходов. Бортовые пулемёты – огонь без команды! Иваныч, береги боезапас, не мазать!

– Пусть лучше «Хамелеон» старается!

Хамелеон:

– Жду команды.

– О! Он надёжней! Электроника всё же! Я лучше турелью по фонарикам! – поёт: – «…пока качаются фонарики ночные…»

Овсянка:

– Добро! Работаем! «Хамелеон», захват целей!

Над позициями немцев пролетает невидимый «Крокодил».

Из темноты на немецкие позиции посыпались огненные очереди пулемётной турели, шлейфы ракет.

Один за другим «гаснут» зенитные прожектора, взлетают на воздух зенитки.

На земле взрывы, ужас и паника.

По разбегающимся в разные стороны солдатам сыплются пулемётные очереди.

Немецкий зенитчик открывает огонь в то место, откуда летят ракеты в небе.

В вертолёте слышно, как по фюзеляжу бьют пули.

Хамелеон:

– Повреждение экрана!

Овсянка:

– Нас что, видно?!

Геня:

– Заднюю видео-камеру зацепили – поворотный винт – как на ладони!

Овсянка:

– Тоже мне, защита! Экипажу – всеми средствами – огонь по готовности!!! Разворот!

Иваныч:

– Нас ещё и взрывы подсвечивают!

Овсянка:

– Идём ниже! По самым затылкам!!! Снять экран, включить прожектора, сирену – пусть вздрогнут, заразы!!!

«Крокодил» пролетает с включёнными прожекторами, без режима невидимости, ведёт огонь всеми средствами. Воет сирена, из кассет с огненными шлейфами вылетают ракеты. Пулемётная турель «крокодила» ведёт огонь трассирующими боеприпасами.

Овсянка:

– Так-то лучше! Включить экран! «Хамелеон» – поиск целей, захват! Высота восемьсот.

Хамелеон:

– Выполняю.

Иваныч:

– Вижу железку с цистернами! Дальность тыщу четыреста!

Овсянка:

– Уничтожить!

Иваныч:

– «Хамелеон», приблизить! Захват цели! Ракетами «Штурм» огонь! Визуальное сопровождение!

Хамелеон:

– Есть!

На рельсах множество железнодорожных цистерн. Из темноты неба на них летят с огненным шлейфом ракеты.

Мощные взрывы. Детонация.

Начитают взрываться соседние цистерны.

Огромное пламя, множество огненных взрывов.

Иваныч:

– Молодец, «Хамелеон»! В десяточку!

Хамелеон:

– Повторите команду!

Иваныч смеётся:

– Геня, научи его говорить «спасибо»!

Овсянка:

– «Гранит»! Я «Крокодил»! Прожектора, зенитки и железнодорожный узел немцев уничтожены! Можно работать!

Метелицын:

– Какой же ты «крокодил»? Ты – красивая девушка! Добро! За работу, братцы! Спасибо – теперь и мы пошумим!

Овсянка:

– Удачи! Помочь больше не сможем – мы пустые!

Метелицын:

– Ничего! Зато мы – под завязку! Ух и натворили вы тут! Сплошные костры, как у туристов – очки ваши не нужны! Видно всё, как на Новый год!

Штурмовики пролетают над немецким аэродромом и наносят бомбовые удары по взлётной полосе, самолётам.

На аэродроме паника, взрывы, пожары.

Пролетающие штурмовики бомбят взлётную полосу, самолёты. Расстреливают из пулемётов склады и ангары.

В небе летит авиаполк советских бомбардировщиков.

Из бомболюка вниз посыпались авиабомбы.

На земле огромное количество взрывов.

Полковник Грушин

– Ну, я вам доложу! Вот это дали прикурить!

Член военного совета

– Что в Ставку докладывать? Сколько же немцев там было?

Овсянка:

– Сейчас техник и штурман принесут точную картину – с нашего беспилотника. По головам посчитаем!

Член военного совета:

– Товарищи! Мы ведь с вами сорвали крупное наступление на этом участке! Сколько сил сэкономили! А главное – немцев деморализовали!

В кабинете у Гитлера молчание.

Генрих Фокке с палочкой в руках.

Гитлер:

– Можете не докладывать. Я и так всё знаю. Наши войска потерпели сокрушительный удар. И что особенно горько – не в честном бою, не на поле брани, как подобает солдатам, а от ночной вылазки! От неслыханной, дерзкой ночной вылазки!!! Как?! Как, я вас спрашиваю, это было возможно?! Как русские самолёты могли ночью летать, как днём?!

Генрих Фокке:

– Мой фюрер. Наши инженеры работают над такими приборами, но используют их пока лишь для ночной передислокации танков.

Гитлер:

– Так почему же русские додумались их одеть на лётчиков?! Почему мы привыкли недооценивать противника?! Почему всегда надо ждать крупного поражения, чтобы научная мысль вновь стала эффективно работать?!

Генрих Фокке:

– Мой фюрер…

Гитлер перебивает:

– Фокке, отложите все дела и немедленно займитесь расшифровкой русского устройства. Создайте, наконец, такое оружие, чтобы оно могло дать решительный отпор советам! Чтобы мы могли отомстить за наших солдат, погибших так бесславно!!! Чтобы Ваше оружие стало оружием возмездия Третьего Рейха!!!

Сталин курит трубку, на его столе фотографии «крокодила».

В кабинет входят Берия и Миль.

Сталин:

– Товарищ, Миль! Доложите, каких успехов добилось Ваше Конструкторское бюро?

Миль:

– Товарищ Сталин, эскадрилья автожиров успешно обеспечивала корректировку артиллерии фронта! Вместе с тем…

Сталин:

– Что вот это?!

Сталин швыряет на стол несколько фотографий с «крокодилом».

Миль с удивлением рассматривает фотографии.

Сталин:

– Советское государство создало для Вашей работы все условия! А кто-то уже успешно летает на Ваших аппаратах!

Берия:

– Вы думаете, утечка информации, товарищ Сталин?

Сталин:

– Сикорский мог создать такой летательный аппарат?

Берия:

– Думаете, американцы?

Сталин:

– На борту у них звёзды! И у американцев, как мы с вами знаем, тоже звёзды!

Миль:

– Невероятно! У нас ещё нет таких технологий! Мне такой автожир только снится!

Сталин:

– Пока Вы спите и видите свои сны, товарищ Миль, кто-то уже давно летает! И называет этот аппарат «вертолёт»!

Миль:

– Все-таки вертолёт…

Сталин:

– Лаврентий, немедленно доставить этот вертолёт в Москву!

Генрих Фокке сидит в инвалидной коляске.

Мужчина в штатском через лупу осматривает смартфон Гени.

Генрих Фокке внимательно смотрит.

Мужчина в штатском:

– Мой господин, обратите внимание: отпечатки пальцев в одних и тех же местах! И один – на задней стороне устройства! И очень отчётливые!

Генрих Фокке:

– Что Вы хотите сказать?

Мужчина в штатском:

– Предполагаю, что это либо управление, либо включение.

Генрих Фокке раздражённо:

– Так, что же Вы ждёте?! Включайте!

Мужчина в штатском:

– Вы не думаете, что здесь может быть ловушка?

Генрих Фокке кричит:

– Какая к чёрту ловушка?! Включайте, Вам говорят!!!

Мужчина в штатском аккуратно проводит кисточкой по смартфону, педантично снимает отпечатки пальцев. Смотрит на свет полученный результат.

Генрих Фокке вне себя от нетерпения:

– Включайте же!!!

Мужчина в штатском активирует включение смартфона.

Загорелся цветной дисплей.

Мужчина в штатском и Фокке вздрагивают.

Фокке осторожно берёт в руки гаджет, долго его рассматривает, слушает, нерешительно касается дисплея смартфона, на котором тут же начинает воспроизводится видео летящего вертолёта.

Оба парализованы от увиденного.

Фокке смотрит на чертежи своего автожира на стене.

Советские офицеры обступили экипаж «Крокодила»

Член военного совета:

– Жаль с вами расставаться, но приказ – есть приказ: срочно доставить ваш… «Крокодил», вы говорите? Чудно как-то! Ведь крокодилы не летают!

Овсянка улыбается:

– Ещё как летают!

Член военного совета:

– Да уж… Так вот. Ждут вас в конструкторском бюро. Может, новую технику смогут придумать. Нам бы таких машин сейчас! М-да… Спасибо вам огромное и за совет, и за подвиг! Вы – настоящие герои!

Советские офицеры прощаются с экипажем «Крокодила».

Метелицын:

– Да! Герои! Самые, что ни на есть! Только как же вы их к наградам-то представите? Что в бумагах писать: прилетели из будущего, накрутили немцам хвосты?

Полковник Грушин:

– Да уж, задачка. Но к награде представим – это уж точно.

Иваныч проникновенно:

– Берегите себя. Воевать ещё долго придётся.

Полковник Грушин:

– Теперь погоним фрица! Эта победа нам столько сил прибавит!

Славик:

– Силы вам пригодятся. Через всю Европу топать.

Член военного совета (робко):

– А когда война кончится?

Овсянка:

– В мае сорок пятого.

Геня и Метелицын отошли в сторону, разговаривают между собой.

Метелицын торопливо, шёпотом:

– Летите прежним курсом. Так есть шанс к себе вернуться.

– А что там?

– Трудно сказать. Аномалия какая-то. Но возвращаться вам надо – это точно. Сейчас разберут ваш аппарат по винтикам, а соберут ли заново – большой вопрос.

– Я понимаю.

– Скажи лучше, как тебе удаётся управлять магнитным полем?

– Эх, так и не поговорили толком. Тут в двух словах не расскажешь. У нас управляют компьютеры – устройства такие, а мы им только команды даём.

– Война проклятая. Я ведь физик по специальности, а тут, видишь, корректировщиком огня был на автожире.

– Вам ведь немного не хватило – получился бы вертолёт!

– Надо было немцев бить! Ну, да ладно! Не пропал же мой скромный труд. Береги себя!

– Спасибо. Удачи Вам, Андрей Сергеевич!

Метелицын жмёт руку Гене, идёт к Овсянке:

– А ты присмотрись к парню! Не пожалеешь!

«Крокодил» летит. Все молчат.

Иваныч поёт, пытаясь перебороть волнение:

– «…Мы летим, ковыляя во мгле… " А чего все приумолкли-то? Немцев уконтрапупили! Радоваться надо!

Славик, отвернувшись в иллюминатор:

– А чему радоваться? Сейчас нашего «Крокодильчика» демонтируют – и привет! Дисмэнтл!

Иваныч:

– Да погоди ты! Может, инженеры наши быстренько смикитят, «что к чему»!

Овсянка:

– Ага! А НКВДшники помогут! Читали – знаем.

Славик разволновался:

– Да толку-то от этого?! Ни электроники, ни боеприпасов, ни движков таких всё равно сегодня скопировать невозможно! Импасибл!

Иваныч строго, успокаивая себя:

– Электричество есть? Есть! Зарядить приборы смогут! Снаряды выпускают? Значит, и ракеты спаяют!

Славик:

– Ага. А запускать их будет сержант с кувалдой!

На крыло привяжем покрепче, чтоб не сдуло!

Геня смотрит на дисплей своего генератора:

– Погодите вы! Мне Метелицын сказал лететь прежним курсом! Там есть место странное! Мой генератор ещё тогда полную мощь набрал!

Овсянка скептически:

– И что? Там дверца домой?

Геня:

– Не знаю. Но повторить можно!

Иваныч:

– А вот вам и гроза! Прямо по курсу! Тут она всегда что ли? Приклеена?

Славик:

– Ну да, как и в прошлый раз!

Иваныч почти истерично:

– Чо делать будем?!

Овсянка кричит:

– Гений, думай! Домой уже охота!

Геня также, переходя на крик:

– Что там на планшете? Мне не видно!

Овсянка кричит:

– Всё красное! Шкала ползёт!

Славик испуганно:

– Мама дорогая. Опять поджаримся…

Хамелеон:

– Приближается грозовой фронт. Ветер юго-западный. Скорость ветра семь метров в секунду.

Иваныч:

– От спасибо! А мы и не видим!

«Хамелеон» показывает мощность гораздо выше максимальной.

Приборы Гени вновь лихорадочно моргают.

Славик и Геня переглядываются.

Молнии, искры.

«Крокодил» летит.

Внизу – дороги, поезда, город, где множество зданий с трубами, ангары, жилые строения – всё на огромной территории.

Овсянка кричит:

– Геня!!! Ты Гений!!! Получилось, смотрите!!!

Иваныч, также не сдерживая радости:

– Ущипните меня! Дома!

Славик, вытирая слёзы:

– Сегодня набухаюсь!!! Ура!!!

Геня смотрит в иллюминатор:

– Чо-то не то!!! Где аэродром наш?!

Вертолёт приземлился.

Все вышли. Экипаж смотрит по сторонам.

Аэродром весь зарос травой, кустами. Строения запущены.

Овсянка:

– Мы где?

Славик:

– Идём в городок! Там узнаем.

Иваныч:

– Всё вроде знакомо и незнакомо… Главное – немцев нет.

Геня оборачивается:

– Опа…

Четыре дрона с мигалками и оружием, мгновенно появляются над головами экипажа.

Величественное здание с колоннами и широкой лестницей.

На больших полотнищах немецкая свастика.

Экипаж выходит из чёрного броневика.

Четыре дрона висят в полёте над головами экипажа.

Иваныч:

– Ни хрена себе… Вот тебе и немцы…

Славик:

– Здрасьте-приехали…

Овсянка настороженно:

– Гений, ты куда нас привёз?!

Геня:

– Откуда я знаю?

Экипаж радостно встречает Эльза в облегающем мундире офицера «СС».

Эльза по-русски:

– Добрый день! Прошу всех следовать за мной!

Овсянка и Эльза встретились взглядами.

Экипаж неохотно идёт за Эльзой.

Овсянка:

– Опять двадцать пять…

Эльза ведёт всех в здание, говорит на ходу:

– Мы вас очень долго ждали и рады видеть вас.

Экипаж и Эльза поднимаются в здание по большой величественной лестнице.

Возле колонн стоят часовые.

Дроны остались «висеть» над броневиком.

Внутри здания, в большом торжественном холле с колоннами и флагами, в самом центре, на большом мраморном постаменте в золотой современной раме красуется смартфон Гени.

Эльза невозмутимо:

– Обратите внимание – ваше устройство! Оно у на самом почётном месте!

Экипаж переглядывается.

Геня хмурится.

Идут дальше по залу.

Везде охранники.

Иваныч и Славик оглядываются, присматриваются.

В большом красивом кабинете очень пожилой Генрих Фокке в механизированной инвалидной коляске.

Эльза встала рядом с ним.

Фокке гладит её руку.

Генрих Фокке:

– Я приветствую вас, господа! Вы, конечно же, не узнаёте меня. Мы с вами расстались в лесу, где я, увы, был ранен… Несколько десятков лет назад я приветствовал бы вас с ещё большей радостью! Увы. Прошло слишком много времени… Но у меня к вам один вопрос: как вы сюда попали?!

Овсянка:

– Скажите сначала Вы: где мы сейчас находимся?

Генрих Фокке удовлетворённо:

– В Москве… В немецкой Москве две тысячи девятнадцатого года!

Геня:

– Вы шутите?

Генрих Фокке:

– Отнюдь, Геннадий Николаевич! Ведь я правильно Вас называю?

Фокке включает большой экран на стене с видами «современной» фашистской Москвы.

Экипаж с ужасом смотрит на свастику на зданиях, флаги.

Крупными планами показываются памятники нацистским вождям на месте бывших московских памятников великим людям.

Генрих Фокке:

– Красиво, не правда ли? Монументально, величественно! Итак, Геннадий Архангельский, хочу поблагодарить Вас за бесценную для нас информацию с вашего устройства. Кстати, мы так и не знаем до сих пор, как это называется?

Генрих Фокке достаёт из нагрудного кармана смартфон Гени.

Геня хмуро:

– Смартфон.

Генрих Фокке:

– Что ж, пусть будет смартфон. Я храню его, как талисман! Много интересных мыслей, Геннадий Николаевич! Много! Увы. В мире не осталось больше армий, способных противостоять Великому Рейху!

Овсянка:

– Этого не может быть!

Генрих Фокке:

– Ещё как может! Я говорю об этом с грустью, поскольку ваш покорный слуга, Генрих Фокке, сегодня не у дел. Наше вооружение больше не нуждается в модернизации! Это горький факт для изобретателя. Воевать больше не с кем!

Овсянка:

– Вы уничтожили всех… русских?

Генрих Фокке:

– Я не участвую в военных действиях – возраст, знаете ли…

Славик:

– Сколько же Вам лет?

Генрих Фокке:

– Благодаря величайшим достижениям нашей медицины, теперь это не имеет значения!

Овсянка:

– Вы не ответили. Что вы сделали с нашим народом?

Генрих Фокке:

– Боюсь Вас огорчить. Но. Бои до сих пор идут! Где-то далеко за Уралом. Как у вас говорят: «Русские не сдаются?» Пали настоящие империи, а вот русские! Так что… Я отвлёкся!

Генрих Фокке переключает картинку на большом экране. На нём появляется изображение супер-вертолёта.

Генрих Фокке:

– Я создал аппарат во много раз лучше вашего! Вооружение, скорость, броня! Но, увы, это всего лишь мой личный транспорт.

Геня (иронично):

– А как же вы собираетесь контролировать территории? Разве армия для этого не нужна?

Генрих Фокке:

– Мы уничтожили весь производственный арсенал! В мире нет больше ни одного военного производства, кроме германского, разумеется!

Славик:

– Всё равно кто-нибудь в тайне придумает оружие и против Германии!

Генрих Фокке:

– Молодой человек… Когда-то девизом немцев было три «К»: Киндер, Кюххе, Кирхе! Дети, кухня, церковь! А теперь всё поменялось! Три «Д»!!! Дом! Достаток! Досуг! И всё!!! Все счастливы! В известном смысле. Человеку, оказывается, больше ничего не нужно!!!

Овсянка:

– А как же ещё одна «Д»? Дети?

Генрих Фокке:

– Дети и мужчины принадлежат Великой Германии!!! Прошу!

Генрих Фокке проезжает на своём кресле к автоматическим дверям.

Эльза показывает жестом экипажу следовать за ним.

Генрих Фокке на своём кресле едет впереди, экипаж идёт за ним, сзади всех Эльза.

Все двигаются по широкому балкону огромного ангара.

Внизу, на большой территории простираются сборочные цеха, лаборатории с сотнями людей в белых халатах.

Вокруг них снуют различные роботы – что-то подвозят, что-то погружают и куда-то увозят.

Вдалеке на больших талях поднимаются огромные детали каких-то конструкций.

Проезжают погрузчики, вагончики с ящиками.

Всё работает, как слаженный механизм.

Генрих Фокке подъезжает к большому пульту управления на просторную веранду, откуда видна вся панорама гигантского производства.

Генрих Фокке, не скрывая, любуется на своё производство:

– Ну, как? Впечатляет? Я много лет создавал этот муравейник! Отлаживал каждый узел, каждую деталь! Теперь он работает, как часы! Я долго могу любоваться на работу этого механизма…

Экипаж хмуро смотрит на работающее производство.

Геня впечатлён.

Генрих Фокке:

– Геннадий Николаевич, я вижу, Вы один способны это оценить? Какой размах, какой масштаб! Инженеры, технологи! А? Как Вам?

Геня:

– Да. Круто.

Генрих Фокке (великодушно):

– Вы, как инженер-изобретатель, могли о таком только мечтать! Согласитесь! Любая идея через короткое время может воплотиться в жизнь! Я предлагаю Вам сотрудничество! Что скажете?

Овсянка:

– Вы уничтожили нашу страну.

Генрих Фокке (нахмурился):

– Я не участвую в боевых действиях.

Геня:

– А это всё? Чтобы добить живых за Уралом?

Генрих Фокке:

– Разговора не получится. Жаль. Эльза, уведите.

Генрих Фокке уезжает на своём кресле по длинному коридору.

Экипаж в просторной комнате со столом и стульями посредине.

Возле стен кровати, тумбочки.

Расположились, кто где. Все молчат.

Геня лежит на кровати лицом вниз.

Наконец, не выдержал Славик:

– Ну этого же не может быть!!!

Иваныч:

– Что тебе «не может быть»?

Славик:

– Ну… Что России больше нет?!

Овсянка:

– Хватит уже! И без тебя тошно.

Иваныч:

– Помогли немца победить…

Славик:

– А я говорил: нельзя лезть в ход истории!!!

Овсянка:

– Да хватит уже! Делать-то что?!

Иваныч:

– Валить надо отсюда – вот что.

Славик:

– Ты видел, сколько охраны?!

Геня резко поднимается с кровати:

– Я не видел нигде ни одного компьютера!!!

Овсянка:

Геня:

– У них нет компьютерных технологий! Камеры есть, видео, автоматика, электроника! Механика, наконец. Компов нет!!!

Овсянка:

– Я щас тебя тресну! Не тяни!

Геня:

– Нам надо в наш вертолёт.

Овсянка:

– А, ну это запросто!

Подходит к двери, стучит:

– Вертолёт, пожалуйста, к подъезду…

Открывается дверь.

Заходит охранник:

– Was Sie wollen? (Что вам угодно?)

Славик (поспешно):

– Toilette!

Охранник улыбается, подходит к стене, нажимает кнопку на панели.

Автоматически открывается дверь, за которой туалет и ванная комната.

Иваныч сильно бьёт Охранника стулом по голове – тот падает.

Все сразу засуетились.

Иваныч:

– Вяжи его! Кляп!!!

Славик помогает связать Охранника его же ремнём.

Овсянка кидает полотенце для кляпа.

Геня обыскивает карманы Охранника, находит магнитную карту.

Иваныч:

– В ванную его!

Славик и Иваныч оттаскивают Охранника в ванную комнату.

Овсянка высовывается в открытую дверь, осматривается. Кивает головой и, крадучись, выходит.

За ней выходят все. Молча жестикулируют, куда идти.

Экипаж крадётся по коридорам.

По пути Славик оглушает ещё одного охранника, берёт его оружие.

Славик пропускает всех вперёд, замыкая группу. Впереди Геня, за ним Овсянка и Иваныч.

Поворачивают в другой, длинный коридор с дверями по бокам. Проверяют – двери закрыты.

Доходят до перекрёстка коридоров, решают, куда пойти. Выясняется, что вправо и влево – тупики.

Продолжают двигаться прямо, спускаются по широкой лестнице вниз.

Внизу, в большом помещении, зажигается яркий свет.

Генрих Фокке в белом костюме сидит в белой инвалидной коляске в окружении охранников и Эльзы.

Охранники приставили оружие к вискам экипажа.

Генрих Фокке:

– Вы сами решили свою судьбу.

Посредине большого стадиона с высокими трибунами, в лучах прожекторов, стоит «Крокодил».

На трибунах публика – шумит в ожидании зрелища. Много огней, нацистских флагов. Настоящее ночное шоу.

Прожектора, направленные вверх, в движении. Звучит музыка.

Экипаж на своих местах в вертолёте.

Геня:

– Как мыслите, что они задумали?

Овсянка:

– Тут и думать нечего – сейчас публично нас укокошат!

Иваныч:

– Славик, проверь мою заначку для наших инженеров!

Овсянка:

– Что ты задумал?

Иваныч:

– Хоть не задарма помереть – может, успеем и из них кого грохнуть!

Славик:

– На месте! Не стали по бушлатам шарить!

Овсянка:

– Добро. Всем осмотреться!

Геня:

– Если нас в вертолёт усадили, значит, дадут взлететь, я думаю, чтобы на лету уничтожить.

Иваныч:

– Звучит не очень.

Геня:

– Как пыль поднимется, мы со Славиком ракеты в кассеты зарядим!

Овсянка:

– Добро… Только без суеты!

В застеклённой ложе на трибуне Эльза устраивает Генриха Фокке поближе к окнам, наливает ему кофе.

Подвозит столик.

Фокке включает на своём пульте несколько кнопок, настраивает приборы управления стрельбой, нагибает к себе гибкую стойку микрофона:

– Дамы и господа! Через несколько минут вашему вниманию будет представлено необычное зрелище! Перед его началом рекомендую всем надеть очки – вначале будет много пыли. И это единственное неудобство в незабываемом аттракционе, который мы приготовили специально для вас!

На трибунах зрители – немецкие офицеры, солдаты. Доносится объявление Фокке из динамиков на весь стадион:

– Желаем вам получить огромное удовольствие от нашего представления! Тем более, что управляют машиной не роботы, а пилоты-большевики, которые предпочли встретиться лицом к лицу со смертью, как подобает солдатам!

Трибуны ликуют. Зрители аплодируют, свистят.

Славик (внимательно слушает, переводит):

– …пилоты-большевики… предпочли… лицом к лицу со смертью… как подобает солдатам…

Геня:

– Вон он, змей! На какой трибуне устроился!

Славик:

– Вот и хорошо – не промахнёмся!

Иваныч:

– Ну, кто какие молитвы помнит? Сейчас самое время!

Овсянка:

– Господи, помоги!

Геня:

– Как уж там… Отче наш! Иже еси на Небесех!

Перед «Крокодилом» загорается табло «Запуск».

Овсянка запускает двигатели.

Геня включает «Хамелеон».

Славик открыл в полу «заначку» с двумя НУРСами.

Овсянка:

– Горючки впритык! Жлобьё фашистское!

Геня:

– «Хамелеон» в норме!

Иваныч:

– Славик, Геня! Не спешите! Дайте пыли подняться!

Славик:

– Знать бы, что они удумали!

«Крокодил» начинает набирать обороты подъёмного винта, поднимая большое облако пыли.

Из десантных люков выпрыгивают Геня и Славик, у каждого по ракете. Они подбегают с разных сторон к кассетам для ракет и заряжают ракеты.

Овсянка:

– Только бы не прочухали!

Иваныч:

– Есть боезапас! Парни, назад!!!

Геня и Славик запрыгивают в десантный отсек, закрывают люки.

Славик:

– Мы на месте!

На табло загорается надпись «Взлёт».

Овсянка:

– С Богом!!!

«Крокодил» поднимается на 30 метров, сначала зависает, затем исчезает.

Публика поражена.

Генрих Фокке видит, как на его глазах исчезает вертолёт, улыбается и включает у себя на приборах режим тепловизора.

На приборах вновь виден силуэт «Крокодила». Генрих Фокке включает лазеры зелёного цвета. Их лучи соединились в том месте, где исчез вертолёт.

Геня (радостно):

– Лазеры!!!

Овсянка:

– Не слепые!!! Чо орёшь?!

Геня:

– Они нас лазерами хотят!!! Сейчас зелёненькие – прицел, как только врубят беленькие… – Уткнулся в ноутбук.

Славик:

– Нам кирдык!

Геня торжествует:

– Ну, уж фигушки!!! Будет дискотека!!! Олюшка! Милая! Лазеров четыре! Метров на 30 к каждому, хорошо? Прямо по периметру, друг за другом! Только по команде, как я запущу для них небольшой сюрприз!!!

Генрих Фокке:

– Поразительное хладнокровие! Браво! Даже не собираются сбежать. Настоящие русские солдаты!

Генрих Фокке включает на своём пульте несколько кнопок, затем одну, красную:

– Праздник начинается! Ауф видерзеен!

Лазеры выстрелили в место, где исчез «Крокодил» как раз в том момент, когда невидимая сфера вдруг стала зеркальной.

Лучи отразились в свой источник.

Прогремели взрывы, вспыхнул огонь, публика в панике стала разбегаться.

Геня кричит:

– Олюшка, вперёд!!! По периметру!!! – Стучит по клавиатуре ноутбука: – А теперь делим на квадратики и запускаем вращение!!! Дискотека начинается!!!

«Хамелеон» по команде Гени обретает вид не сплошной зеркальной сферы, а состоящей из множества очень мелких квадратиков, как на дискотеках.

Вращающаяся зеркальная сфера отражает множество лучей. Сфера теперь похоже на солнце.

«Крокодил» летит по периметру, разрушая всё вокруг отражёнными лазерными лучами.

Лучи лазеров уничтожают и сами себя.

Перед пультом управления в ложе Фокке никого нет.

Овсянка кричит:

– Фокке убежал!!!

Иваныч:

– Давай повыше! Осмотримся!

«Крокодил» поднимается над стадионом, включает прожектор.

Внизу пожары, паника.

Публика разбегается в разные стороны.

Недалеко, в лучах прожекторов, стоит супер-вертолёт Фокке, к которому тот спешит на своей коляске по освещённой фонариками дорожке.

Экипаж видит Фокке, подлетает всё ближе.

Фокке оглядывается, торопится к своему супер-вертолёту.

Геня кричит:

– Иваныч, не промахнись!

Иваныч кричит:

– В него или в вертолёт?!

Геня:

– В вертолёт, ты что!!! Фокке нам ещё живой нужен!!!

Овсянка кричит:

– Горючки ноль! Надо садиться! Иваныч, глуши его!!!

«Крокодил» выпускает две ракеты в супер-вертолёт Фокке.

Мощный взрыв.

Супер-вертолёт горит.

Фокке, не доехав до своего вертолёта, испуганно оглядывается, спешит уехать к себе в здание.

Геня кричит:

– Садитесь, я за ним!

Геня выпрыгивает из десантного люка и бежит за Фокке.

Вертолёт совершил посадку, двигатели останавливаются.

Экипаж открывает люки и дверцы, собирается выйти.

Их встречает Эльза.

Овсянка оттолкнула Эльзу.

Эльза замахнулась, чтобы сделать удар, Овсянка наклонила голову и удар пришёлся в шлем.

Эльза согнулась от боли, держась за руку.

Овсянка бьёт Эльзу коленом в голову.

Эльза падает.

Овсянка подбегает к ней, но Эльза ногами отталкивает Овсянку.

Овсянка падает, поднимается.

Овсянка и Эльза смотрят друг на друга.

Эльза разбегается, Овсянка тоже разбегается, но вновь наклоняет голову.

Эльза ударяется головой в шлем, падает без чувств.

Овсянка:

– Уф… Хороший шлем!

Со всех сторон вертолёт и экипаж окружает многочисленная охрана.

Фокке едет на своей коляске по коридорам.

Геня бежит за ним.

За одним из поворотов Фокке притормаживает, оглядывается.

Как только показался Геня, Фокке снова едет.

Фокке въезжает через прозрачные автоматические двери в белоснежное помещение со стеклянными стенами.

Едва двери закрываются, сквозь них протискивается Геня.

Фокке подъезжает к белой тумбе, нажимает на кнопки.

Геня идёт к нему.

Яркая вспышка света.

Фокке выезжает на коляске в огромный двор военного производства, где посредине стоит серый вертолёт со свастикой на борту, внешне напоминающий «Крокодила». На подвесах вместо современных НУРСов фауст-патроны по нескольку штук на каждом крыле.

Генрих Фокке (в отличном настроении):

– Добро пожаловать в тысяча девятьсот сорок четвёртый! Через мой коридор времени! Удобно, правда? А вот и мой первый прототип, переломивший ход войны. Похожий на ваш немного – извините. Кстати! Здесь нас ждёт ещё один Ваш друг!

Фокке проезжает мимо ангаров к белому зданию,

Геня идёт за ним.

Возле здания стоит Метелицын в форме «Люфтваффе».

Геня:

– Метелицын?!

Генрих Фокке:

– Удивлены? Я думаю – эту вашу встречу нужно отметить – прошу!

Геня (Метелицыну):

– Ну Вы и сволочь!

Метелицын (Гене):

– У меня не было другого выхода. НКВДшники пришли меня арестовывать. Пришлось прыгнуть в штурмовик и сюда.

Геня:

– Вы – трус и предатель!

Метелицын:

– Я бывший офицер царской армии!

Геня:

– Жуков тоже служил Царю-батюшке!

Метелицын:

– Я служил не Царю! Я служил России!

Геня (кричит):

– А нет больше России!!! Третий рейх добивает её за Уралом!

Метелицын:

– Что?!

Геня:

– Спросите у друга Фокке!!!