Текст книги "Необыкновенное путешествие из Рима в Афины. Признания журналиста"

В горах, на море и под голубым небом

Географы выделяют в Италии три части: континентальную, затем ту, что расположена на Апеннинском полуострове, и, наконец, островную (Сицилия и Сардиния). Сами итальянцы шутливо говорят, что их страна делится на две части: ту, где едят масло сливочное, и ту, где пищу заправляют оливковым маслом, то есть на Северную и Южную.

Разница между этими «двумя» Италиями огромная. Не только потому, что на Юге теплее, чем на Севере. В этих двух «странах» живут, говорят, работают и даже едят по-разному. Это разделение хотя и связано с географией, все же оно относится больше к сфере истории, экономики и политики. Поэтому подробнее о «южном вопросе» я расскажу в следующих главах.

«Италия, – говорится в большом справочнике Географического института в Новаре, – благодаря тому, что ее территория вытянута в виде узкой полосы, практически со всех сторон окружена морем. Это способствует мягкости ее климата и морским традициям ее народа». Северная, континентальная часть Италии находится в пределах лесной зоны умеренного пояса, а полуостровная и островная – в субтропическом поясе. Словно гигантская плотина, «сапог» Апеннинского полуострова делит Средиземное море на две части, которые соединяются между собой Тунисским проливом.

Италия омывается четырьмя внутренними морями: Лигурийским, Тирренским, Адриатическим и Ионическим. Территория страны – 301252 квадратных километра. По площади она в 64 раза меньше, чем Советский Союз. Италия – единственная страна в мире, территория которой «окружает» два отдельных государства – Ватикан и Сан-Марино.

Первое представление о том, как выглядит Италия, я получил в… Русском музее в Ленинграде по картинам Брюллова, Иванова, Щедрина, Н. Н. Ге и других художников, изобразивших на своих полотнах эту далекую теплую страну. В Российской Академии художеств бытовала традиция – посылать лучших учеников стипендиатами в Рим на стажировку. Многие ездили туда и после окончания академии, а кое-кто и подолгу жил на Апеннинах. Александр Иванов – автор знаменитой картины «Явление Христа народу» – прожил, например, в Италии 30 лет, а замечательный художник-пейзажист Сильвестр Щедрин умер и похоронен в Сорренто.

Останавливались стипендиаты в специальном домике на вилле богатого русского мецената князя Абамелек-Лазарева, которую тот приобрел в Риме неподалеку от Ватикана. Князь завещал виллу Российской Академии художеств, и сейчас ее территория принадлежит посольству СССР. На картах Рима она обозначена как «вилла Абамелек».

На картинах живописцев, побывавших в Италии в прошлом веке, она выглядит страной романтической и прекрасной. Затянутые голубой дымкой холмы Лацио, изрезанное уютными бухточками Лигурийское побережье, ярко раскрашенные рыбацкие баркасы в неаполитанском заливе Санта-Лючия, напоенные солнцем виноградники на Капри, величественные руины древних храмов среди густой зелени тенистых рощ, ослики, бредущие с поклажей по пыльной деревенской дороге, черноволосые красавицы, голубое небо, синее, залитое солнцем море… Конечно, основные черты ландшафта остались без перемен. Однако есть и изменения. Небо не везде теперь голубое – в Милане, например, из-за смога оно кажется серым, а море стало таким грязным, что на неаполитанских пляжах стоят таблички, запрещающие купаться из-за ядовитых отходов.

В Италии преобладают горы и возвышенности, занимающие четыре пятых ее территории. Здесь располагаются три горные системы: Альпийская, Апеннинская и Сардо-Корсиканская. Самая большая равнина – Паданская (или равнина реки По), расположенная в континентальной Италии между Альпами и северными отрогами Апеннинских гор. Высочайшая вершина Италии – гора Монблан (4807 м) в Альпах, пробитая самым длинным в Европе тоннелем.

На островах находятся несколько действующих вулканов: Этна на Сицилии, Стромболи и Вулькано на Липарских островах. Довольно часто бывают землетрясения. Правда, не такие разрушительные, от которых в свое время погибли Помпеи, но достаточно сильные. Побывал я и у кратера Везувия. Туда туристов доставляет теперь канатная дорога, хотя вулкан и может еще проснуться. Из кратера вьется легкий дымок, а из трещин так и пышет жаром. На моих глазах гид опустил в расщелину сетку с куриным яйцом, которое тут же сварилось.

Климат в Италии мягкий, средиземноморский. Огромное влияние на него оказывает теплое Средиземное море, а также естественный барьер в виде Альпийских гор, загораживающих страну от холодных ветров с Севера. Если сравнить среднегодовые температуры в Турине, расположенном на Севере, в Риме, находящемся в Центральной Италии, и в столице Сицилии – Палермо, то они будут заметно меняться по мере продвижения с Севера на Юг: 13,2; 15,7; 17,9. На климат, конечно, влияет и положение территории над уровнем моря. В Аквиле, например, такая же среднегодовая температура, как и в Турине, хотя этот город расположен значительно южнее, но на высоте более 700 метров над уровнем моря.

В Риме зимой я так ни разу и не видел снега. Снегопады в итальянской столице – явление чрезвычайно редкое. Но, проехав километров 300–400 по «Автостраде Солнца» к северу, можно уже лепить снежную бабу. Однажды в декабре я отправился в автомобиле в Венецию и, как только миновал «тратто Апеннинико» – Апеннинский перевал, сразу же попал в крутящийся водоворот метели. В Риме светило солнце, люди ходили в легких плащах, а здесь порывы холодного ветра сердито бросали в лобовое стекло пригоршни колючего снега. Широкая автострада в одно мгновение превратилась в хорошо укатанное ледяное поле. Автомобили резко сбавили скорость, вытянулись в длинную колонну и тащились по дороге со скоростью черепахи.

– Совсем как у вас в Сибири! – подмигнул мне шофер в баре на заправочной станции, куда мы зашли погреться и выпить чашечку горячего кофе.

Погода, конечно, была далеко не сибирская – всего -5 градусов. Но итальянцы, особенно те, что с Юга, редко видят снег, и неожиданная метель воспринималась ими как событие. Покрытая снежным покрывалом Венеция напоминала сказочную феерию: черная вода каналов и ослепительно белые улицы и площади. На площади Сан-Марко гудели колокола, а обрадованные неожиданному снегопаду горожане, как дети, играли перед Дворцом дожей в снежки. На другой день выглянуло солнце и снег так же быстро исчез, как и появился…

Высоко в Альпах снежный покров держится круглый год, а температура зимой понижается иногда до -15-20 градусов. В разгар лета можно, искупавшись в море, проехать несколько километров, подняться высоко в горы по подвесной дороге и встать на лыжи. А если заехать зимой в Милан, то он встретит густым, почти лондонским туманом или же ленинградской слякотью.

И все-таки большую часть года практически на всей территории Италии очень тепло. Летом она вполне оправдывает свою международную славу «страны солнца». Температура воздуха держится на уровне 23–28 градусов. А когда из Африки дует горячий ветер сирокко, то столбик термометра поднимается до отметки 40–45 градусов. Чаще всего это происходит на юге полуострова и на Сицилии.

В жару приятно лежать на пляже у моря, но в городах, особенно больших, летний зной невыносим. В них волны раскаленного воздуха смешиваются с выхлопными газами миллионов автомобилей, повисая облаком удушающего смога. Асфальт мостовых и камни домов пышут нестерпимым жаром. В августе, когда дует сирокко, жить в Риме просто пытка. Закрываются фабрики и учреждения, не работают многие магазины. Горожане берут отпуска и покидают раскаленный город, направляясь к морю или в горы. В конце лета итальянская столица пустеет, как после чумы. Только возле Колизея да среди развалин Форума бродят очумевшие от жары иностранные туристы.

Еще в прошлом веке (а тогда ведь еще не было автомобилей, а значит, и смога) поэт Джузеппе Джоакино Белли предупреждал неосторожных гостей Рима, вздумавших посетить этот город летом:

 
Прочь, скорее прочь отсюда, иностранцы!
Скорее вон, наступит скоро лето.
В мешок пожитки, поскорее уезжайте,
А кто остался – значит, плохо дело.
 

Не помогают ни холодильники, ни вентиляторы, ни кондиционеры. Но если целый день сидеть с кондиционером, а потом выйти на улицу и вернуться, то насморк обеспечен.

Я уже писал, как сыро и неуютно в Риме зимой. А какие проливные дожди и грозы там поздней осенью и весной! Перед окном нашей квартиры была большая терраса. После сильного ливня приходилось иногда вставать ночью, чтобы прочистить водосток. Если он засорялся, потоки воды грозили ворваться в комнату.

Когда мы приехали, на террасе стояли в больших керамических кадках пять кипарисов, но потом их осталось только два. Деревья валил сильный ветер, и кадки одна за другой зазбивались, а оставшиеся жутко стучали по ночам и пугали нашего сына. В памяти сохранились сырые осенние вечера, монотонный шум дождя за окном и глухое постукивание кадок, раскачиваемых ветром… Вообще я думаю, что слова «хорошая погода» применительно к Риму произносить можно только с большими оговорками. По мнению итальянского публициста Луиджи Бардзини, автора книги «Итальянцы», в Риме климат хуже, чем в любом другом городе мира. Осадки распределяются по территории страны очень неравномерно. Так, в Альпах среднее годовое количество осадков в шесть раз больше, чем в Сицилии, – соответственно 2000 и 300 миллиметров. Рек в Италии немного. В большинстве своем они маловодны и коротки. Самая крупная из них – По (длина 652 км), протекает по Паданской равнине на Севере. Из других значительных рек северной части страны можно назвать Адидже, Пьяве, Тальяменто, Брента.

На Севере нередко случаются наводнения, для защиты от которых построены многочисленные дамбы. На Юге, где климат жарче и суше, реки часто пересыхают. Самые крупные из них – Тибр и Арно. В летнее время Тибр, протекающий через Рим, превращается в грязный ручеек.

В Италии много озер, и они очень красивые, особенно те, что ледникового происхождения: Гарда, Комо, Лаго-Маджоре и др. Эти озера вытянулись вдоль подножия Альп. В окрестностях Рима расположены озера вулканического происхождения: Браччано и Неми. Они небольшие, но очень глубокие. На дне озера Неми до войны были обнаружены остатки древнеримских кораблей императора Тиберия. К сожалению, они не сохранились – их сожгли при отступлении гитлеровцы. Колоссальные резервы пресной воды сосредоточены в ледниках на севере страны.

Растительный мир довольно разнообразен. Как и в любой средиземноморской стране, в Альпах на высоте до 800 метров растут горные широколиственные леса, преимущественно дубовые, с примесью каштана, ясеня и клена. На высоте 800-1800 метров – леса буковые и хвойные. На Апеннинах, в горах Сицилии и Сардинии растут каменный и пробковый дуб, бук, каштаны, на песчаных и скалистых участках – пинии, алеппская сосна. На равнинах и на морском побережье леса почти повсеместно уничтожены. Частично они были вырублены на топливо еще во времена Древнего Рима, частично истреблены в ходе хаотичного индустриального развития страны. Немало их гибнет и в наши дни от лесных пожаров засушливым летом.

Огромный ущерб флоре нанесло массовое разведение коз и овец. Они пожирали зеленые побеги молодых растений, в результате чего обширные пространства превратились в каменистые пустоши, покрытые лишь чахлым колючим кустарником. Так выглядят, например, горные районы Сицилии и Сардинии.

На морском побережье преобладают вечнозеленые душистые заросли можжевельника, лавра, фисташкового дерева, тимьяна. Рощи пиний и кипарисов, встречающиеся ныне кое-где на побережье, имеют искусственное происхождение. По берегу Тирренского моря и в Южной Италии можно увидеть карликовую веерную пальму.

Хищническое истребление лесов и обеднение растительного покрова Италии обернулись для страны опасными экологическими последствиями. Бурные дождевые потоки, не задерживаемые более растительностью, размывают землю, вызывают эрозию почв. Часто происходят оползни, обвалы, губительные для дорог и горных поселков.

Современный житель Италии практически лишен удовольствия побродить по цветущему лугу или поваляться на лесной лужайке. В окрестностях Рима, например, нет ни клочка свободной земли.

Кругом либо каменистые холмы с чахлым кустарником, либо бесконечные ограды с надписью: «Проприета привата» (частная собственность). Работая в Ленинграде гидом с итальянскими туристами, я никак не мог понять, почему их так поражают наши леса. Казалось бы, деревья как деревья, трава как трава – ну что в них особенного? Только приехав в Италию и поколесив по ней на машине, я с грустью увидел: итальянцы погубили свою природу. Много здесь фруктовых садов, плантаций персиков, абрикосов и апельсинов, естественные же леса сохранились лишь кое-где в горах.

В результате истребления лесов с территории страны практически полностью исчезли все виды крупных животных. Только в лесах глухих уголков Альп можно встретить бурого медведя, волков, кабанов, да в национальных парках сохранились горные козлы и олени.

В прошлом веке великий итальянский поэт Винченцо Монти назвал Италию «садом природы». Теперь этот «сад» скорее напоминает огород. О ее некогда роскошной природе говорят лишь стихи да картины минувших эпох.

Итальянцев не существует

Итальянский писатель-публицист Энцо Бьяджи начал свою популярную книгу об Италии пародоксальной фразой: «Итальянцев не существует». Те, кого обычно так называют, на самом деле, утверждает он, являются тосканцами, сицилийцами, сардами, пьемонтцами, жителями Калабрии, Фриули и т. д. Резкие различия между народами разных областей вызваны особенностями исторического развития и географического положения Италии. Долгое время страна развивалась как конгломерат мелких, раздробленных государств-княжеств и городов-республик. Отделенные друг от друга высокими горами, а порой и морскими проливами, как, например, Сицилия и Сардиния, они столетиями существовали в изоляции. Кроме того, Италия долгое время находилась под господством иностранных государств. Так, например, Сицилия принадлежала арабам, а потом испанцам, северными районами владели французы, австрийцы и т. д.

Изолированное развитие привело к образованию на Севере и Юге отличающихся друг от друга антропологических типов. В Венеции и Тревизо, например, можно встретить блондинов, которых легко спутать с западногерманскими туристами, а иного жителя Сицилии или Сардинии не трудно принять за араба. Иностранные завоеватели менялись так часто, что населению не оставалось ничего иного, как приспосабливаться и повторять: «Вива, Испания, Франции – честь, лишь бы нам только дали поесть!» Не отсюда ли идет традиционный для итальянского обывателя конформизм?

Немногим более ста лет назад на литературном итальянском языке говорили не более 600 тысяч человек, три четверти из которых жили в Риме и в области Тоскана. Сейчас положение иное, но до сих пор лишь 50 процентов жителей Апеннин говорят на литературном итальянском языке не только в общественных местах, но и дома.

Да и то сам этот классический итальянский появился только во времена Данте. Lingua Toscana in bocca romana (язык Тосканы, т. е. жителя Флоренции, во рту у римлянина), так определяли этот язык в те времена. А представителей этнических групп, говорящих на других языках, немного, всего несколько сот тысяч. На Севере живут ретороманцы (фриулы), тирольцы, небольшая группа провансальцев. На границе с Югославией – словенцы и хорваты. Есть также малочисленные группы албанцев, греков, а на Сардинии – каталонцев.

А на каком же языке говорят остальные жители Италии? Они изъясняются на диалектах итальянского: в области Фриули – на фриулианском, в Неаполе – на неаполитанском, в Венеции – на венецианском и т. д. А на Сардинии говорят на особом, сардском языке. Всего диалектов насчитывается более тысячи, причем некоторые из них очень сильно отличаются один от другого. Как филолог по образованию, я довольно хорошо знаю классический итальянский язык, однако почти ничего не понимал, когда в Неаполе или в Венеции местные жители разговаривали между собой на диалекте.

А вы думаете, легко перевести на русский язык неаполитанскую песню «О соле мио»? Когда я учился на втором курсе филфака ЛГУ, мне принесли пластинку с записью неаполитанских песен с просьбой сделать перевод. Я согласился, но… Увы! К стыду своему, я почти ничего не мог понять. Пришлось идти к итальянским студентам с просьбой о помощи.

Впрочем, я мог и не очень стыдиться. Даже самый великий итальянский полиглот – кардинал Джузеппе Гаспарре Медзофанти, говоривший на 114 языках, не знал всех итальянских диалектов. В самом деле, по-итальянски яблоко – «мела». На Сицилии его называют «пумо», в Калабрии – «милу», а в области Вене-то – «помо». Как не запутаться?

Не меньше, чем языки, отличаются обычаи и традиции разных областей. Длительное изолированное развитие областей Италии привело к формированию в них различных этнических особенностей. В Риме, в новом квартале ЭУР, есть этнографический музей, где собраны костюмы, предметы быта и народного творчества жителей Апеннин, Сицилии и Сардинии. Общее впечатление от этого музея такое, будто речь идет о народах, населяющих разные государства, а не о жителях одной, не очень большой страны.

«Увы, – шутливо сетует все тот же Бьяджи, – итальянцев не объединяют даже традиционные «спагетти». Во-первых, макароны (их называют «паста») бывают десятков разных сортов: толстые, тонкие, с дырочками и без, длинные и в виде коротких обрезков и даже тончайшие, как паутина, под романтическим названием «ангельские волосы». Во-вторых, в каждом городе «пасту» готовят по-разному. И вообще макароны не итальянское блюдо. Секрет его приготовления привез Марко Поло с Востока».

«Итальянцев не существует», – шутливо заверял, как я уже упоминал, Энцо Бьяджи. Однако именно ему принадлежит и портрет так называемого среднестатистического итальянца, типичного «человека с улицы», сделанный на основании обобщенных данных переписи населения. «Это, – считает Бьяджи, – индивидуум ростом около 1 метра 70 сантиметров, который в 60 лет уходит на пенсию, а еще через десять лет отходит в мир иной. Он католик, хотя в церковь ходит только для того, чтобы крестить детей, жениться и отпевать покойников. Если ему приходит в голову исповедоваться, он набирает по телефону номер 3131. Легко подвергается соблазнам, но так же быстро раскаивается в своих прегрешениях. Каждые 5 лет голосует на выборах. Имеет, как правило, двоих детей и малолитражку, купленную в рассрочку. Кое-кто идентифицирует его с киноперсонажами занаменитого Альберто Сорди. Это человек, который из всех сил старается показать, как много он значит, как много знает и как много может, это циник и хвастун, любым способом желающий понравиться любому, кто выше его рангом…»

Не очень лестная характеристика, не правда ли? Но ее дают себе сами итальянцы. Прекрасному полу повезло больше. Собирательный портрет итальянки, который создал профессор Л. Фрати, куда более симпатичен: «Плечи, как у немки, ноги, как у славянки, характер, как у француженки, походка, как у испанки, профиль сиенский, грудь венецианская, глаза флорентийские, ресницы феррарские, кожа болонская и, наконец, миланская грация». Замечательно! Но вы можете представить себе женщину с такой внешностью?

Есть у итальянцев и еще одна характеристика, которую им дали иностранцы. Так англичанин Генри В. Мортон, автор занимательной книги «Рим. Прогулки по Вечному городу», назвал их «народом жестов». «Есть анекдот про то, – рассказывает он на страницах этой книги, – как англичанина, француза, немца и итальянца посадили в тюрьму, связали им руки и стали пытать, добиваясь признания. Все заговорили под пыткой, кроме итальянца. Когда этот герой вышел на свободу, его друзья спросили, как ему удалось вытерпеть такие муки и не заговорить. «Понимаете, – объяснил он, – я просто ничего не мог сказать, у меня же руки были связаны!»

«Думаю, продолжает Мортон, – по-итальянски почти невозможно говорить, не жестикулируя. Это язык, требующий аккомпанимента: либо музыка, либо жесты; национальное искусство оперного пения сочетает в себе и то и другое… Когда автомобиль врезается в другой, то водители выскакивают из машин и жестикулируют furioso (неистово), то это – высший класс».

Ну, а в России репутация итальянцев связана, прежде всего, конечно, с пением. Но не с итальянской оперой, как это было прежде, а с популярным фильмом Марка Захарова, где появилась сочиненная у нас задорная песенка «Уно, уно моменто…» Поют ее герои картины, правда, не на итальянском, а на валюпюке, похожем на итальянский, но от нее наши зрители были в восторге. Как они были в свое время в восторге от божественного пения Робертино Лоретти, а сегодня – от песни Тото Кутуньо «Итальянец»: Sono un italiano, un italiano vero (Я – итальянец, настоящий итальянец).

 
Дайте мне петь,
С гитарой в руке.
Я – итальянец,
Настоящий итальянец
И этим горжусь…
 

Говорят, что у каждого народа есть своя репутация. Англичан считают гордыми хранителями традиций, французов – законодателями моды, американцев – деловыми людьми («мэйк мани») и т. д. Впрочем, заядлыми модниками считают и итальянцев. Так в фильме «Брак по-итальянски» герой Марчелло Мастроянни смотрит на фотографию времен Второй мировой войны и скептически говорит: «Разве можно было выиграть войну в такой форме?»

Но итальянцы, увы, помимо этого всегда пользовались репутацией беспечных прожигателей жизни, которым выпала удача родиться в стране, где круглый год светит солнце, а деревья ломятся под тяжестью зрелых апельсинов. Трудно сказать, почему сложилась такая нелестная для жителей Апеннин характеристика. Может быть, «виновники» – симпатичные, но беспечные и легкомысленные герои новелл Боккаччо, мемуаров Бенвенуто Челлини, пьес Гольдони, современных кинокомедий с участием Сорди, Челентано, Витторио Де Сика, Манфреди и Мастроянни.

Конечно, я здесь умышленно упрощаю. Про Италию мы читали и другое: героический роман о мужественном Спартаке, полные горечи и меланхолии повести Моравиа, трагические сицилийские истории Леонардо Шаши. Видели страшные фильмы о мафии, о терроризме, о героических днях Сопротивления и отважной борьбе итальянских партизан. Да, все это так. Но репутация людей легкомысленных, склонных к конформизму, живущих с песней, легко относящихся к своей работе, сохраняется и в анши дни.

Итальянские журналисты охотно иронизируют над фразой, которой начинается конституция страны: «Италия – это республика, основанная на труде». Ее слегка видоизменяют, отчего она звучит как насмешка над законодателями: «Италия – это республика, основанная на труде… других».

Известно также, что итальянские рабочие и служащие имеют больше всех в Западной Европе выходных и праздничных дней. Одних национальных праздников, когда можно не работать, – восемнадцать. Причем если праздник выпадает, например, на четверг, то заодно не работают и в пятницу, а там суббота и воскресенье. Получается как бы дополнительный «мини-отпуск», который итальянцы называют «понте». В парламенте как важную национальную проблему обсуждали вопрос, как избежать массовых прогулов на заводах по пятницам – в дни встреч популярных футбольных команд.

«Итальянцы – это не нация, это профессия, – шутливо заявляет эссеист Эннио Флайано. – Причем профессия очень удобная: для нее не надо долго учиться – она достается по наследству». Быть итальянцами, по его мнению, – это оставаться такими, какими они были на протяжении последних столетий, то есть научиться «приспосабливаться и выживать в самых трудных обстоятельствах».

Что же, умение приспосабливаться к трудным обстоятельствам, особенно тогда, когда их невозможно изменить, быть может, и не самая плохая черта характера. Однако надо сразу сказать: миф о том, будто итальянцы – прирожденные лентяи, – вздорная и нелепая выдумка.

«Италия, – пишет с иронией П. Никольс, – многим до сих пор кажется страной, где живут полной жизнью, где человек избавляется от ложных запретов, где даже неизлечимо больной чахоткой умирает со счастливой улыбкой на ступенях собора святого Петра, до последнего вздоха напевая: «О, соле мио!»»

Конечно, Никольс, который прожил в Риме более 30 лет, не сомневается, что такая картина далека от действительности. «Итальянцы, – пишет он, – имеют одну общую черту – они вовсе не сентиментальны. Это – народ, насквозь пронизанный чувством реальности, упорный, умеющий приспосабливаться в самой трудной обстановке. Гораздо более упорный, чем любой другой из всех европейских народов. Однако они не возражают, когда иностранцы считают их людьми с нежным сердцем, эмоциональными и непосредственными людьми с легким нравом, умирающими с песней на устах. Не возражают потому, что прекрасно знают, что на самом деле они вовсе не таковы. «Твердость, упорство в достижении поставленной цели – вот основные черты характера итальянцев»…Они относятся к труду с величайшим рвением, серьезностью и усердием».

Я согласен с этой характеристикой английского журналиста. Только человек, наделенный железной волей и отвагой, мог пересечь бурный океан на хрупкой каравелле и открыть Америку. Не только гениальность, но и титаническое упорство позволило Микеланджело, в течение долгих месяцев лежа на досках на спине, создать величайшую в мировой живописи фреску на потолке Сикстинской капеллы. В пословицу вошли мужество и твердость Джордано Бруно, который сгорел на костре инквизиции, но не отказался от своих идей.

Да, только невероятно настойчивый, трудолюбивый и упорный народ мог создать все то, что можно увидеть на земле Италии и чем восхищается сейчас весь мир. Только стойкость характера позволила ему преодолеть все невзгоды, добиться объединения страны, а сейчас дает ему силы в борьбе за лучшее будущее, несмотря на все трудности и проблемы.

Говоря о том, что «итальянцев не существует», Э. Бьяджи конечно же в шутливой форме преувеличивает различия между группами населения разных районов страны. Если же говорить серьезно, то в ходе исторического развития, особенно в результате освободительного движения Рисорджименто и объединения Италии, в стране сложилась единая итальянская нация, сформировалось национальное самосознание.

С точки зрения административной Италия разделена на 20 областей и 94 провинции, которые в свою очередь делятся на коммуны. Италия, согласно Конституции, демократическая республика. Однако в современном виде это государство существует немногим более 150 лет. Объединение страны под эгидой Савойской династии произошло лишь в 1871 году. До этого она была раздроблена на отдельные государства: Королевство Сардинию (Пьемонт, Лигурия и Сардиния), Ломбардию, которая принадлежала Австро-Венгерской империи, герцогства Модена и Парма, Великое герцогство Тосканское, Папское государство (Болонья, Эмилия-Романья, Марке и Умбрия) и Королевство обеих Сицилии (юг Апеннинского полуострова и остров Сицилия).

Республика была провозглашена после Второй мировой войны, в 1946 году, в результате всенародного референдума. Жителям страны надо было ответить на вопрос: монархия или республика? Большинство итальянцев высказались за республиканскую форму правления. После этого был избран президент и образован двухпалатный парламент. Исполнительную власть осуществляет кабинет министров во главе с его председателем. В каждой области, провинции или коммуне законодательная власть принадлежит совету (областному, провинциальному или коммунальному), а исполнительная – джунте (тоже областной, провинциальной или коммунальной). Городскую коммуну возглавляет мэр – «синдако».

Две тысячи лет назад, во времена древнеримской империи, на территории нынешней Италии жило всего немногим более 6 миллионов человек. В начале XIX века число жителей увеличилось здесь до 18 миллионов, а в 1871 году (год объединения) – до 27 миллионов. С тех пор население страны продолжало расти, и довольно быстрыми темпами, увеличиваясь примерно на 450 тысяч человек ежегодно. По данным последней переписи населения, на Апеннинах в настоящее время живет немногим более 60 миллионов человек.

Долгое время прирост населения обеспечивался за счет развитых Севера и центральной Италии, в то время как численность населения на отсталом Юге практически оставалась стабильной. Это объяснялось эмиграцией за границу и миграцией населения с Юга на Север. Только со второй половины 70-х годов положение стало меняться. Ныне основную часть прироста населения дает Юг, а также обеспечивают мигранты.

В это же время за пределами родины постоянно проживает около 10 миллионов выходцев из Италии: 9 миллионов – в США и Южной Америке, остальные – в ряде африканских стран, прежде всего в Сомали и Эфиопии, в Австралии и в государствах Западной Европы. В это число не входят те итальянцы, которые работают за пределами своей страны, а затем возвращаются на родину.

Население распределяется по территории страны крайне неравномерно. Вокруг Милана, Турина, Неаполя и других крупных промышленных городов его плотность превышает 500 человек на квадратный километр. В горных же районах (в Альпах, на Апеннинах) и на Юге (на Сардинии, в ряде районов Базиликаты, Апулии и Сицилии) плотность населения на 1 квадратный километр падает до 50 человек.

В 50-80-х годах прошлого века основная масса рабочего класса была сосредоточена на мелких и средних предприятиях. Причем в Италии, как и в других капиталистических странах, произошло любопытное явление: процесс концентрации производства, типичный для всех развитых капиталистических государств, наиболее интенсивно развивался в 60-х годах, однако потом он приостановился, и в 70-80-х годах усилилась децентрализация производства. Наиболее быстро росло количество предприятий с числом занятых 10–50 человек.

Такое положение привело к расширению так называемой черной, или «закулисной», экономики, к увеличению «подпольных» предприятий, не зарегистрированных и никак не контролируемых государством. А это в свою очередь привело к созданию новой группы рабочего класса, стоящей, как правило, вне профсоюзного движения и классовой борьбы. Желание любой ценой получить работу заставляет вчерашнего крестьянина или безработного соглашаться на любые условия хозяина, в обход законов посылать на фабрику своих несовершеннолетних детей. Одновременно на предприятиях выросло число так называемых техников в белых воротничках. Это привело к образованию «диких» профсоюзов («синдикати селваджи»), объединяющих рабочую элиту, которая отстаивает свои узкие, корпоративные интересы.

На верхней ступени классовой лестницы – итальянская буржуазия. Численность ее относительно невелика. Преуспевают менеджеры государственных предприятий, государственных финансов, а также высшие слои государственной администрации. В книге Джанни Бальди «Могущественные люди системы», посвященной самым влиятельным итальянцам в мире бизнеса, среди 17 имен «сильных мира сего» подавляющее большинство принадлежит руководителям государственных корпораций. Частным бизнесменам посвящена всего лишь небольшая глава под характерным заголовком: «Частные предприниматели, которым удалось выжить».