Текст книги "Посольский десант"

– Кстати, посол, – сказал Федоров, – вы можете в этой толчее отличить мужчин от женщин? Один пол от другого? Мне это пока не удается.

Изнов покачал головой.

– Откровенно говоря, не задумывался… Но вообще-то вы правы. Ладно, это сейчас далеко не самое важное для нас. Вы мне лучше скажите: почему мы с вами стоим на совершенно пустой полосе, хотя по сторонам все забито до предела?

– Странно, странно, – проговорил Федоров задумчиво. – Что это у них за порядок такой?

– Может быть, тут такие правила движения, – предположил полномочный посол. – Правительственная полоса или что-то в этом роде. У нас ведь тоже такое бывает…

– Об этом у нас будет еще время подумать, – вмешался Меркурий, – если мы не станем задерживаться на этой полосе, а попытаемся поскорее вмешаться в толпу. Чего мы ждем? Мы же с самого начала хотели попасть на этот карнавал – или что это такое…

– Интересно, – сказал Федоров, – каким способом вы собираетесь добраться до тротуара? Может быть, конечно, вы способны одним прыжком перемахнуть через четыре полосы движения – я знавал людей, которым это удавалось. Но сам я к ним не принадлежу, а мой шеф еще менее готов к таким подвигам. Возможно, вы подскажете?..

И в самом деле: машины, как и на кольце в Жизнецентре, двигались донельзя плотно и безостановочно, так что проскочить между ними и не оказаться сбитым было совершенно невозможно.

– Но здесь оставаться тоже глупо, – возразил Меркурий. – Давайте хотя бы пойдем вперед; должен же где-то возникнуть регулируемый перекресток! Или хотя бы такой же подземный переход.

– Отсюда я не вижу ничего похожего, – сказал Гост, ростом превышавший, как уже упоминалось, всех остальных.

– Если мы примемся маршировать по этой дороге, нас обнаружат еще скорее, – не согласился Федоров. – Давайте-ка прежде всего сойдем с середины, приблизимся хотя бы к машинам – там мы будем не столь заметны издали. Да и кроме того… Протиснуться между машинами, конечно, нельзя, это так. Однако они и здесь движутся с относительно малой скоростью, так что… Любой из нас наверняка видел такие трюки на киноэкране.

– Вы имеете в виду… – начал было Изнов.

– Вот именно. При такой скорости движения можно, разбежавшись как следует, вскочить на капот ближней машины – и, перепрыгивая с одной на другую, быстро и без особого риска оказаться на тротуаре. Это вовсе не так сложно, как может показаться с первого взгляда.

– Ну, это во многом зависит от индивидуальных возможностей каждого… – пробормотал Изнов, сомневаясь.

– Что касается вас, посол, то не беспокойтесь: мы просто подсадим вас на капот – а тот, кто вспрыгнет первым, втащит вас за руку и перетащит через весь поток: по-моему, машины в полосах разделяет по ширине едва ли больше полуметра…

– Вынужден согласиться, – сказал Изнов несколько нервно, – потому что другого выхода, похоже, не существует… Хотя – если снова воспользоваться опытом терранского кинематографа – можно поступить и иначе…

– Это интересно, – проговорил Федоров едва ли не весело. – Чрезвычайный и полномочный посол – в роли изобретателя кинотрюков.

– Ничего подобного. Я ничего не изобретаю, просто использую. По-моему, куда проще и удобнее – скорость ведь, как вы уже говорили, небольшая – кому-нибудь, кто половчее – вам, советник, например, или тому же Госту, – когда очередная машина поравняется с вами, распахнуть дверцу водителя, вырвать его из машины – они ведь телом помельче нашего, – вскочить на его место, сразу же вывернуться сюда, на свободное место – а тут уж и все мы поможем, усядемся и поедем.

– Куда? – полюбопытствовал Меркурий.

– Да хотя бы на тот же космодром. Направление замечено, а этот их обычай оставлять середину улицы пустой нам окажется очень на руку: тут можно и развернуться, и вообще что угодно.

– Браво, посол! – сказал Федоров. – Откровенно говоря, не ожидал, что вы способны сочинить такой авантюрный сюжет.

– По-моему, это не авантюра вовсе, а точный расчет.

– А я и не отрицаю. Просто узнаю вас с совершенно новой стороны.

– Знаете, мне вдруг захотелось ощутить себя настоящим десантником. Как вам известно, я никогда в жизни не проходил военной службы; но есть, наверное, в каждом мужчине нечто такое… атавистическое, если угодно…

– Да не оправдывайтесь, посол, ваш замысел совершенно в духе десанта. Правда, мне, откровенно говоря, не верится, что все получится до такой степени просто. Однако – чем черт не шутит? Что же, идемте! Первым попытаю счастья я. Гост, вы нацелитесь на вторую машину, ее лучше будет тоже нейтрализовать сразу же, а если у меня сорвется – штурмуем ее. Вперед, десантники!

Они быстрыми шагами пересекли пустую полосу проспекта под прямым углом, сближаясь с все так же плотным и неторопливым потоком машин. И когда до внешнего ряда оставалось уже менее метра, шедший направляющим Федоров внезапно остановился – словно с ходу налетел на непреодолимое препятствие.

– Что за черт!..

Остальные поравнялись с ним – и в свою очередь остановились, удержанные какой-то невидимой преградой, за которой все так же безмятежно скользили машины, а еще дальше, вдоль домов, шли прохожие. Федоров, выставив перед собой ладони, пошарил ими как бы в пустоте.

– Похоже, что это просто стекло, – проговорил он едва ли не разочарованно. – Я-то решил было, что это какое-нибудь поле… – Он постучал костяшками пальцев по преграде – раздался характерный звук. – Да, оно самое. Ну-ка…

И, отступив на шаг, он ударил по стеклянной стене ногой.

Ничего не произошло. Стекло даже не дрогнуло и уж подавно не разбилось. Машина проехала в полуметре за ним, в ней сидели, кажется, четверо – но ни один даже не повернул головы в сторону стоявших по эту сторону преграды.

– Небьющееся стеклышко, – сказал Федоров сердито. – Броневое, что ли? Интересно, за каким чертом им это понадобилось? Ведь наверняка удовольствие не дешевое…

– Можно предположить, – сказал Меркурий, – что это защита… от чего-то такого… – он сделал неопределенное движение руками, – ну, вот как у нас приходилось затягивать тротуары сеткой для предохранения людей от нападения экх. По-моему, очень похоже.

– То есть ты думаешь, что середина проспекта свободна для того, чтобы по ней могло беспрепятственно двигаться что-то – или кто-то, представляющее серьезную угрозу для жителей? – уточнил Федоров.

– Возможно, Его Приятное Свечение и близок к истине, – проговорил Изнов. – Что мы знаем об этом мире? Меньше даже, чем ничего. Возможно, временами через город проносятся какие-нибудь неостановимые стада… Или дикие орды… Или действительно чьи-нибудь инопланетные десанты…

– Стада или орды – в мире, где развит космический флот, где на более чем современном уровне – если сравнивать с нами – находится, судя по телевидению, электроника?.. – недоверчиво пробормотал Федоров.

– У нас на Синере есть и то, и другое, – сказал Меркурий грустно. – Но и экхи тоже бегали стаями, и вы прекрасно помните это.

С минуту они помолчали, глядя на все так же невозмутимо проезжавшие в одном шаге – и все же недосягаемые – машины.

– Стаи и орды – это, конечно, романтично, – высказал свое мнение Гост. – Но мне думается, что все куда проще. Не их защищают, но, наоборот, – от них. Ведь если это действительно правительственная полоса…

– М-да, – почти сразу согласился Федоров. – Это действительно проще – и правдоподобнее… Ну, что предпримем теперь?

Трое посмотрели друг на друга, Меркурий же продолжал смотреть сквозь стекло. Внезапно он схватил Госта за руку.

– Смотрите! Там… да смотрите же!

– А что я должен увидеть?

– Там, на тротуаре!

– Ну, идут люди… или как их…

– А между ними? Это же вы! На полторы головы выше всех прочих. Да вы что – себя не узнаете?

– Дьявол! – пробормотал Гост. – И правда, похож… Но я-то здесь! Э! Э! А вон и вы! Эй, десантники, поглядите-ка, если вам интересно увидеть себя со стороны: вон мы все там шагаем! Ничего себе номер!

Несколько секунд все смотрели, затаив дыхание, пока, пройдя размеренным шагом, все четверо – там, на тротуаре – не затерялись среди других прохожих.

– Гм… – пробормотал Изнов разочарованно. – Никогда не думал, что со стороны я выгляжу таким… не очень рослым. Мне всегда казалось… М-да. Однако… Постойте! Раз мы – там, хотя мы на самом деле здесь – значит, это всего лишь съемка? И за стеклом нет никаких машин, никакой улицы… И никакого карнавала тоже? Как жаль!

– Да это просто экраны, – сказал Федоров несколько разочарованно. – Хотя, надо сказать, сделано все весьма убедительно.

– Жизневидение, – усмехнулся Гост. – Вот мы и видим эту самую жизнь… А интересно: что там – позади них? Может, праздник-то идет на самом деле?

Федоров задрал голову. Вгляделся.

– Они – метра три высотой, не более. Ну что – перемахнем?

– Лично я не могу поручиться…

– Вас, посол, мы уж как-нибудь перетащим. Важно забраться первому. Пожалуй, придется тряхнуть стариной…

И он отступил подальше, чтобы как следует разбежаться.

– Постойте, – удержал его Гост. – Кто его знает – стекло все же может не выдержать удара: вам ведь придется удариться ногой в самую середину, и уже тогда… А если оно лопнет, и вы влетите прямо в высокое напряжение…

– Да нет, – усмехнулся Федоров. – Я вовсе не собираюсь пользоваться таким способом: я же не пехотинец… Вы думаете, я не способен взлететь на полтора метра над землей?

– Тогда уж лучше я: мне приходилось играть в баскетбол – хотя и не в последнее время, конечно…

Федоров пожал плечами:

– Ну, если вам так хочется…

– Все это чрезвычайно глупо, – произнес Меркурий. – Мы сделаем гораздо проще: вы оба поднимете меня – и я без труда перевалю через этот барьер. – Он помолчал. – Хотелось бы верить, что там для нас не приготовлено никакой ловушки…

– Тогда уж лучше поднимайте меня, – предложил Федоров.

Меркурий пренебрежительно дернул верхней губой.

– По-моему, вы все еще придерживаетесь весьма низкого мнения о воспитании, какое получают синерианские дворяне. Ну хорошо же. В таком случае я вам продемонстрирую… Отойдите на шаг, пожалуйста.

Он присел на корточки. Секунду-другую посидел, опустив голову и, кажется, даже перестав дышать.

– А-а-а-а-а!..

То ли крик, то ли рычание это раздалось совершенно неожиданно – даже хладнокровный обычно Федоров отшатнулся и поднял руки к ушам. Одновременно Меркурий взлетел – другого слова не найти было – в воздух, пружинно распрямившись, даже не на три метра, а еще выше, пожалуй. В высшей точке головокружительного прыжка сделал сальто – и исчез по ту сторону экрана.

– Потрясающе… – только и смог пробормотать Изнов. Федоров и Гост только переглянулись.

– Надеюсь, он не разбился… – проговорил посол, скорее всего, самому себе.

– Да вряд ли, – усмехнулся Федоров. – До чего же мало все-таки мы знаем друг о друге… Например, я считал, что Мерк…

Он не успел закончить: голова синерианина появилась над экраном.

– Жду следующего. Поднимайте посла – я его вытащу за руку.

– Да вы просто рекордсмен, Меркурий, – сказал Изнов. – Выражаю вам мое восхищение…

– Потом, потом. Лезьте, пока здесь все тихо.

– А что там вообще?

– Увидите сами. Ну, раз-два…

Федоров и Гост без труда подняли посла, подставив ладони под его ступни. Меркурий протянул руки, налегая грудью на раму экрана, ухватил Изнова за кисти и без труда вытянул наверх. Изнов перевел дыхание, вытер пот с лица. Тем временем Федоров успел высоко подпрыгнуть, руки его встретились с пальцами Меркурия, рывок – и советник посольства тоже оказался наверху. Таким же способом преодолел препятствие и Гост.

Наверху оказалась площадка шириной примерно в полметра – словно верхняя плоскость стены; на самом деле в этой стене располагалась, вероятно, вся электроника экранов. Спуститься на другую сторону было куда проще, чем взобраться: трое просто спрыгнули, Изнова затем приняли на руки. Перевели дыхание. Осмотрелись.

– Другой мир… – вздохнул посол. – Кто бы мог подумать…

И действительно, то, что можно было – в темноте, с трудом – увидеть по эту сторону телевизионного проспекта, нимало не походило на уже запечатлевшуюся в их сознании панораму большого и благополучного города в большом и не менее благоустроенном мире и уж никак не смахивало на яркий и шумный карнавал.

Перед ними открылся обширный пустырь; лишь где-то поодаль, едва ли не в самой его середине, угадывалась какая-то темная масса – быть может, развалины; откуда-то из глубины их пробивались – или это только казалось? – слабые отблески огня. Ничего не было слышно – кроме уличного шума, слабо доносившегося сюда с той стороны экранной стены. Когда глаза беглецов привыкли к мраку, им почудилось, что вдали – по ту сторону пустыря – угадывалась еще одна такая же стена; видимо, за нею пролегал другой такой же видеопроспект – один из тех, что они видели с купольной площадки Центра.

– Да, – вздохнул Изнов. – Это похоже на что угодно, только не на космодром. Ну, что же мы предпримем теперь?

– Думаю, пойдем туда, – Федоров вытянул руку в сторону предполагаемых развалин. – Может быть, там сумеем хоть немного отдохнуть, привести мысли в порядок…

– Может быть, мы все-таки поторопились с побегом, – негромко, как бы про себя проговорил Меркурий.

Никто не ответил, и они зашагали к развалинам, чем дальше, тем больше увязая в грязи и невольно морщась от помойных запахов, что время от времени доносили до них вольно гулявшие здесь ветерки.

* * *

Это были если и не развалины в полном смысле этого слова, то, во всяком случае, строение, которому предстояло в скором будущем стать ими. Небольшой трехэтажный дом, сложенный из блоков неизвестного состава, по размерам несколько превышавшим земные кирпичи; часть стен уже начала обрушиваться, судя по тому, что подходы к строению были усеяны обломками этих самых блоков, а также плоских, похоже, керамических плит, служивших, вероятно, материалом кровли. Здесь, вблизи, слабые отблески невидимого снаружи огня были уже совершенно несомненными; внутри, следовательно, кто-то был – может быть, неприкаянный одиночка, но возможно, и целая группа – подобная им самим. Отблески эти указывали место единственного входа; впрочем, перед тем, как воспользоваться им, десантники на всякий случай обошли дом по периметру, порой спотыкаясь об обломки и стараясь при этом сохранять молчание – хотя Федорову, например, это удавалось далеко не всегда. Ничего угрожающего или хотя бы подозрительного они не заметили, и в результате снова оказались у подъезда.

– Ну что же: в атаку – вперед? – не скомандовал, а скорее спросил Федоров.

– Хорошо было бы запастись хотя бы защитными шлемами, – сказал Гост. – Боюсь, что здесь время от времени на голову капают кирпичи.

– Безусловно, было бы хорошо, – согласился Федоров. – А еще лучше было бы иметь с собой автоматы, если не какое-нибудь более убедительное оружие. Какие еще будут пожелания?

– Мы зря теряем время, – сказал Меркурий. – Идемте.

Они осторожно вошли в подъезд и убедились, что тут, внутри, кто-то хотя бы относительно следил за порядком: осколки и обломки были отодвинуты к стенам, оставляя место для свободного прохода. Сделав несколько осторожных шагов, они оказались у входа в коридор, который, похоже, когда-то закрывала дверь; сейчас ее, разумеется, не было, как и дверей в подъезде.

– А здесь теплее, – сказал Изнов едва слышно. – А вам не кажется?

– Но запах… – поморщился Меркурий.

– А что запах? Обычный дым. Может быть, там внутри – камин, очаг или хотя бы просто костер…

Они постояли, прислушиваясь.

– Странные звуки… – пробормотал Гост. – Непохоже на разговор, но тем не менее…

– Да нет, – сказал Федоров. – Кто-то просто храпит во всю мочь. Другого объяснения не вижу. А это значит, что он, вернее всего, спокойно спит. Можно только позавидовать.

– А если он вооружен и опасен? – усмехнулся Изнов.

– Ну, что же – вооружимся и мы. Хотя бы кирпичами…

Может быть, это и было смешно – тем не менее каждый из четырех действительно запасся увесистым обломком – благо, ходить за ними далеко не пришлось.

Крадучись они двинулись по коридору. Федоров, как и обычно, шел первым. Внезапно остановился, так что следовавший вплотную за ним Гост едва не сшиб его с ног.

– Борьбой сумо занимайся в другом месте, – свирепо прошипел советник посольства. – Ты что – ослеп?

– Темно же…

– Тоже мне – разведчик… Кожей должен чувствовать!

– Сам-то хорош. Если уж тормозишь – зажигай стоп-сигнал.

– Что там такое? – поинтересовался Изнов сзади.

– Тут лестница наверх. И дымом тянет вроде бы оттуда.

– Ну, давайте поднимемся.

– Знаю я эти лестницы. По ним подниматься – все равно что по клавиатуре рояля: у каждой ступеньки свой звук. Я-то взберусь без единого звука, но вот вы обождите лучше здесь.

– Рискованно…

– Не очень. Даже если что – с первого выстрела в меня обычно не попадают. Ну а второго, как правило, не бывает…

– Хвастун, – буркнул Гост.

– А вот увидим. Вам всем – стоять тут, быть наготове и прислушиваться, словно к шепоту любимой женщины. Я пошел.

Оставшиеся и действительно ничего не услышали – до такой степени бесшумно ускользнул вверх Федоров, похоже, и вправду знающий все о нравах и обычаях старых скрипучих лестниц. Трое напряженно ловили каждый звук – и наверняка поймали бы, только звуков никаких не было. Минуту, другую. Потом сверху донесся негромкий свист – на два тона. Изнов проговорил тихо:

– Его манера. Значит, все в порядке. Поднимаемся.

Двинулись по лестнице. Вот когда она показала свой сварливый характер: каждая ступенька и впрямь кричала дурным голосом. Люди уже не обращали на это внимания. Поднялись; лестница оказалась достаточно крутой, зато состояла из единственного марша. Наверху была небольшая площадка – и дверь, на этот раз реальная, а не пустой проем. Она была приотворена, и где-то за ней был огонь и тепло.

– Смелее, смелее! – приободрил их невидимый с лестницы Федоров.

Они вошли. Средних размеров помещение было слабо освещено уже угасающим, похоже, пламенем; огонь был разведен в глиняном горшке внушительной величины, который покоился на выложенном из все тех же кирпичей подножии. Больше в комнате ничего не было – если не считать крепко спавшего, похоже, на груде тряпья существа – или, пользуясь местной терминологией, организма. Вся обстановка – если она вообще когда-нибудь тут имелась – успела, вероятно, уже сыграть свою последнюю роль – топлива.

– Он жив? – осторожно придвигаясь к лежавшему, спросил Изнов. – Я что-то не слышу дыхания… Если это труп – то нам грозят очень серьезные неприятности, если нас застанут…

– Просто спит, – успокоил посла Федоров. – Дышит, правда, медленно и бесшумно и спит так крепко, словно до этого неделю не высыпался.

– Это, несомненно, местный житель…

– Кем же еще ему быть? – удивился Гост.

– Первое впечатление порой бывает обманчивым, – проговорил Мерк, все еще державшийся поближе к выходу. – Советник, вы осмотрели его – оружия нет?

– Если бы я стал его ворочать, он уж точно пробудился бы, – сказал Федоров. – А люди спросонок могут совершать самые неожиданные и неразумные поступки… Пусть себе отдыхает. А мы тем временем немножко согреемся и пораздумаем. Если уж мы изображаем собой разведывательный десант, то будем считать, что взяли языка.

– Что же такое вы рассчитываете у него выведать? – не без некоторого ехидства поинтересовался Гост. – Какие государственные секреты?

– Он ведь как-то сюда попал, верно? – сказал Федоров. – Не с экрана же сошел? А если сюда можно откуда-то добраться, значит, тот же путь возможно пройти и в обратном направлении. Моя мысль вам ясна, коллега?

– Вы правы, советник, – вместо Госта ответил Меркурий. – Но кто знает, сколько он еще может проспать? Час? Или сутки? А нам следовало бы поторопиться: не похоже, чтобы мы находились в полной безопасности.

– Что касается меня, – начал Изнов, – то я полагаю, что…

– По мне, – неожиданно прозвучало в комнате, – вы можете спрашивать хоть сейчас.

Это было сказано по-граански. И одновременно со словами спавший организм отбросил накрывавшее его тряпье и сел на своем ложе.

Четверо вторгшихся в его убежище путешественников оцепенели.

И дело было не только в том, а скорее даже вовсе не в том, что якобы погруженное в глубокий сон существо в мгновение ока превратилось в бодрствующее и, похоже, готовое к активным действиям. Поразило их совершенно другое.

У заговорившего с ними организма вместо нормальной одной оказалось сразу две головы. Одна, смотревшая сейчас на них, находилась там, где ей и полагалось быть, и обладала нормальными для этого мира формой и размерами. Другая же, маленькая и не открывавшая глаз, росла прямо из груди – из правой ее стороны. Величиной она была, пожалуй, не больше нормального человеческого кулака, и ее украшало какое-то подобие круглой шапочки.

– Итак, господа, – на том же языке продолжил двухголовый урод, – кто вы такие и что, собственно, вас интересует?

– Ну, дела… – только и смог проговорить Гост, к которому, видимо, первому возвратился дар речи.

– Долг гостеприимства, по-видимому, требует, – продолжил тем временем обитатель комнаты в развалинах, – чтобы я предложил вам присесть, обогреться и утолить голод и жажду. Не стану отступать от общепринятых стандартов. Садитесь, если угодно, рядом со мной, если же опасаетесь – то на пол; грейтесь, а если огонь кажется вам слабым – не поленитесь спуститься и поискать какое-нибудь топливо, хотя бы оторвите пару половиц на первом этаже – там все сгнило, и для вас это никакого труда не составит. Что же касается легкого ужина, то я с удовольствием присоединюсь к нему – если только у вас имеется съестное: мои запасы, увы, пришли к концу еще нынче утром, а выйти, чтобы пополнить их, для меня достаточно затруднительно. Так что, если говорить откровенно, я очень рад вашему появлению: оно поможет мне решить сразу несколько задач.

– В этом я вовсе не уверен, – сказал Федоров, пытаясь поудобнее устроиться на полу, покрытом достаточно толстым слоем пыли. – Потому что есть нам и самим нечего, и мы, откровенно говоря, рассчитывали…

– На мои ресурсы? Как я уже сказал, они иссякли. У меня сейчас, по ряду причин, усиленный аппетит. Но ничего – вы что-нибудь да раздобудете.

– Гм, – сказал Изнов, все еще переминавшийся с ноги на ногу: пол его явно не привлекал. – Не уверен, что мы сможем чем-то помочь вам: мы, откровенно говоря, не очень ориентируемся в этой обстановке.

– Этого можно было бы и не говорить: достаточно глянуть на вас, чтобы понять, что к благословенному миру Тивизы вы не имеете никакого отношения – кроме разве того, что сейчас находитесь именно в нем. А могу ли я спросить – какими судьбами?

– Нет, – сказал Федоров. – Не можете. Потому что спрашивать будем мы, а вам придется отвечать. Ясно и точно. Не скрывая совершенно ничего.

– Советник, – негромко проговорил Изнов по-террански, чтобы не быть понятым. – Вы его таким обращением напугаете до смерти, и он вообще ничего нам не расскажет…

Сидевший быстро повернул верхнюю, активную голову в сторону посла. Тело его при этом осталось неподвижным, вторая же голова по-прежнему не проявляла никаких признаков жизни.

– О нет, – проговорила верхняя голова. – Напугать меня очень нелегко, смею вас заверить. Что же касается полноты моих ответов…

– Вот сволочь! – сказал Федоров, на этот раз по-русски. – Он что же – террану знает? Ничего себе новости…

– Этот язык я тоже слышал, – проговорил двухголовый. – Но, правду говоря, ориентируюсь в нем плохо. Так что выбирайте: террана – либо граан. Вы, – на этот раз он бросил взгляд на Меркурия, – сильно смахиваете на синерианина, но тамошний язык настолько сложен для нас, что я даже не стану пытаться говорить на нем. Итак, вы собираетесь задавать вопросы. Прекрасно, у меня нет никаких возражений. Но сперва позвольте мне обрисовать ситуацию так, как я ее себе представляю. Мы уже установили, что вы не тивизиане, более того: что вы не живете в этом мире сколько-нибудь продолжительное время – иначе никакая сила не затащила бы вас в межэкранное пространство, где ничего нет и не бывает – кроме разве что меня, но я – особь статья. Итак, вы попали сюда недавно. И, скорее всего, не по своей воле, то есть не по торговым делам и не с дипломатической миссией: сужу опять-таки по тому, что тогда вам не позволили бы разгуливать по городу без надежных сопровождающих. Следовательно, вас сюда каким-то образом затащили, вы же нашли какую-то возможность сбежать. Да, вы удрали, но теперь просто не имеете представления, что же предпринять дальше. Скажу вам откровенно: не стоит стесняться своей беспомощности, потому что и любой другой на вашем месте не знал бы, с чего начать и чем кончить. Это Тивиза, дорогие господа и – я полагаю – коллеги, Тивиза, и на ней все обычные мерки и нормы не срабатывают – поверьте моему опыту. Он у меня достаточно богат.

– Это приятно слышать, – сказал Изнов, стараясь, однако, не смотреть на собеседника; видимо, привыкнуть к двухголовости оказалось для него не так-то легко. Как и для остальных, впрочем. Поняв это, бицефал усмехнулся.

– Ах да, конечно, – проговорил он спокойно. – Я понимаю…

И он накрыл вторую голову какой-то деталью своего просторного одеяния.

– Теперь, надеюсь, вам будет легче поддерживать разговор? Итак, ваши вопросы? Полагаю, что первым из них будет – как выбраться отсюда. Я не ошибся?

– На сей раз вы все-таки не угадали, – сказал Федоров. – Хотя в общем ваше понимание ситуации соответствует действительности. Но позвольте и мне сделать некое предисловие перед тем, как начать консультации…

– Как приятно, – сказал бицефал, – слышать вежливое слово «консультации» вместо явно вертевшегося у вас на языке и, по-моему, куда более привычного термина «допрос».

– Нет, собственно, – вступил в беседу Изнов, – вы напрасно создали себе такое мнение о нас…

– Посол, давайте отложим дипломатию на закуску, – сказал Федоров решительно. – Мне хочется поскорее достичь ясности, потому что я черт знает как хочу есть – и наверняка не я один.

– Мы, например, прямо умираем с голоду, – сказал бицефал. – Не в буквальном смысле, конечно, однако же…

– Ясно. Итак, мое предисловие будет кратким. Вы назвали нас коллегами. Следовательно, приняли нас за разведчиков. Потому что сами-то вы, несомненно, разведчик. Но чей?

– Не стану опровергать очевидной истины, – согласился сидевший на ложе. – Признавая ее, я просто экономлю время, которое вы потратили бы, чтобы доказать мне то, что мне и так прекрасно известно. Конечно, если бы вы представляли Тивизианскую контрразведку… Но, насколько мне известно, она не пользуется услугами ни терран, ни синериан – просто потому, что здесь у них довольно слабое представление о ваших мирах, и уж подавно – никакой связи с ними. Ну а то, что вы принадлежите к той же благородной профессии, стало мне ясно, едва я, еще не открыв глаз, понял, что вы разговариваете по-граански. Сперва я было решил, что вы оттуда и явились, и в таком случае мне лучше не просыпаться. Однако по вашему акценту понял, что первое впечатление было ошибочным. А с Террой, как и с Синерианской империей, у моего мира нет никаких серьезных конфликтов. Были там какие-то споры относительно пары необжитых планеток в секторе Реганы – но на общие отношения они не повлияли. Во всяком случае, по имеющейся у меня информации.

– Она соответствует действительности, – подтвердил Изнов. – Когда мы отправлялись с Терры…

– Посол! – укоризненно воскликнул Федоров. – При чем тут Терра? Кто вообще сказал, что мы действительно оттуда? Это всего лишь гипотеза нашего нового знакомца…

– Глупости, – произнес в ответ бицефал. – Конечно, если бы мне не случалось бывать на Терре, я, возможно, и усомнился бы. Но я там был – хотя и не очень продолжительное время. И повидал достаточно людей, чтобы опознать их в любой точке Галактики.

– Не верю, – сказал Федоров.

– Хотите доказательств?

– Просто жажду!

– Пожалуйста! Слушайте…

И бицефал произнес несколько слов. На русском языке.

Федоров медленно прикрыл глаза – как от удовольствия.

– Йомть, – сказал Гост уважительно. – Вот дает…

– Доказательство серьезное, но все же… Я понимаю, что Меркурий, – кивком Федоров указал на обладателя этого имени, – долгое время мог выдавать себя за терранина. Но вы с вашим обликом…

– Вы правы в том смысле, что мне куда легче работать под тивизианина, чем под человека. Но я и не работал таким способом, я ни за кого себя не выдавал, но чаще всего пользовался для передвижений темнотой. И, кстати, находился там очень недолго. Это была как бы… пользуясь вашей терминологией – производственная практика на тему: выживание в незнакомой и совершенно неприспособленной обстановке. А на Синере я побывал уже после этого, там мне было куда легче. На Терре же я действительно попал однажды в крайне сложную ситуацию – мне даже неприятно вспоминать об этом, хотя прошло уже столько времени… Нет-нет, об этом я рассказывать не стану. Да это вам и ни к чему. Вас сейчас должна прежде всего волновать ваша собственная безопасность, я прав?

– Да уж, пожалуй… – согласился Изнов. – Но помимо этого волнения у нас есть еще и другие интересы. Несмотря на то, что не все из нас разведчики, однако профессиональное любопытство свойственно и представителям других родов деятельности.

– Судя по кудрявости вашего слога, вы скорее всего дипломат или законовед, – проговорил бицефал. – Или, быть может, писатель?

– Упаси Бог, – испуганно сказал Изнов. – Нет, я действительно дипломат. Чрезвычайный и Полномочный Посол…

– Но не на Тивизе, надеюсь?

– О, ни в коем случае. Будь это так – мы, безусловно, как вы уже заметили, не сидели бы сейчас тут с вами…

– А жаль, – сказал бицефал. – Была бы неплохая крыша. Ну ладно, чего нет – того нет.

– Нет и еще кое-чего, – сказал Федоров. – Вы так и не ответили на самый первый мой вопрос: а откуда вы? Кого представляете?

– Зачем это вам?

– Хотя бы для соблюдения принципа равенства. Откуда мы – вам известно, а вот ваше происхождение…

– И все же, – упрямо заявил бицефал, – я предпочел бы сохранить это в тайне.

– Можете хранить, где угодно и в чем угодно, – внезапно вступил в разговор Меркурий, – но в тайне – не удастся. Потому что ее больше нет.

– Информации?

– Тайны. Я в вас разобрался.

Бицефал молчал целую минуту. Потом вздохнул.

– Ну что же: равенство соблюдено. Хотя и не по моей вине. Ладно. Но больше говорить сейчас я не стану.

– Это еще почему?

– Да потому, что я голоден! Уже два дня… Нет, три! Так что вынужден просить вас срочно позаботиться о пропитании – вашем и моем.

– Гм, – сказал Федоров. – Задача эта не представляется нам невыполнимой. Однако мы не так богаты, чтобы кормить кого бы то ни было даром. Тем более что отсутствием аппетита вы, похоже, не страдаете?