Текст книги "Веха"

Что меня удивили, так это дорога, она была устелена булыжниками. Машинам ехать по этой дороге было нормально, а вот лошадям и повозкам неудобно. Колёса гремели на этой мостовой, производя специфический звук.

Через несколько минут мы вышли из леса, и нашему взору предстал город, который начинался внизу, за речкой. Увидели мы сразу и фабрику, про которую нам сказала та женщина. Она-то нам и нужна была.

Перейдя по деревянному мосту небольшую речушку, почти такую же, как Коста под Почепом, мы подошли к проходной фабрики. На стене, возле входных дверей, было написано, что это фабрика имени Коминтерна.

Мы с опаской вошли в вестибюль проходной, где нас тут же остановил сердитый мужчина лет шестидесяти.

– И куда это вы, молодые люди, на ночь глядя? – спросил недовольно он, рассматривая нас, просвечивая насквозь. – Что вы здесь забыли?

– Да мы на рабфак приехали поступать! – тут же ответил Павел, снова опередив меня. – Нам на вокзале и подсказали, что надобно сюда обращаться!

– Сюда-то, сюда, да немного не сюда! – произнёс он, и улыбнулся, после чего вывел нас снова на улицу, и, показав рукой, продолжил. – Вот туда поднимайтесь в гору, пройдёте мимо ткацкого цеха до самого перекрёстка, а там повернёте влево, метров через сорок увидите с левой стороны двухэтажное здание, вот туда и направляйтесь. Там всё время живёт комендант, он вам всё популярно и объяснит, а у меня люди на работу проходят, и с работы! Поняли?

– Спасибо, уважаемый! – произнесли мы хором, отчего даже засмеялись, и направились вверх по склону к перекрёстку.

Здание, про которое нам рассказал охранник на вахте, мы нашли сразу и, чуть поколебавшись, вошли внутрь. На улице уже конкретно темнело, но в вестибюле первого этажа горел свет. За небольшим столом сидела пожилая женщина в очках, и что-то читала.

Подняв глаза, она посмотрел поверх очков на нас, смерила своим взглядом, и произнесла. – Подождите! – и куда-то направилась вглубь здания.

Появилась она в сопровождении мужчины лет пятидесяти, у которого не было правой руки почти до самого плеча. Я впервые видел такую картинку, и даже испугался сначала.

– Ну, что! На учёбу прибыли? – спросил он хрипловатым, вероятно, простуженным голосом и, не дожидаясь ответа, добавил. – Идите за мной, да поживее, не ночь же мне с вами тут возиться!

Поднялись на второй этаж молча. Пройдя по длинному коридору почти до самого конца, он остановился возле одной двери и, воткнув ключ в замочную скважину, открыл дверь, кивнув нам головой, показывая, таким образом, чтобы мы заходили туда. Потом он включил свет и вошёл внутрь помещения, куда проследовали и мы следом за ним.

– Так, располагайтесь, а в семь утра прошу ко мне! – проговорил он, и направился к дверям, но потом остановился, и бросил через плечо. – Меня зовут Иван Петрович, а про вас завтра узнаю. Учёба и работа прямо с завтрашнего дня, у нас нет каникул! Поняли! Ну, а сейчас устраивайтесь и спать, будить не буду, вышвырну сразу из школы!

– Да не волнуйтесь, Иван Петрович! – произнёс я и улыбнулся. – Мы в деревне уже в четыре поднимаемся!

– Хорошо поёшь, малёк! – усмехнулся он, и добавил. – Посмотрим, как ты запоёшь через недельку!

Потом он посмотрел на меня внимательно, и спросил. – Фамилия как твоя звучит?

– Песня! – сказал я и улыбнулся ему.

– Ты, чо, издеваешься? – произнёс с угрозой Иван Петрович, и даже направился ко мне. – Я шутников не приветствую!

– Иван Петрович! – вступился за меня Павел. – Да Песни мы, точно! – после чего достал справку и протянул ему.

Он долго её вертел, читал, а потом вернул её Павлу, посмотрел на нас, и засмеялся.

– Вот умора! – сквозь смех, произнёс он. – Расскажу, так засмеют! Хоть вы мне настроение подняли! Ладно! Пойдём со мной, дам вам чайник, ложки и кружки! Здесь можно только чай сделать, а обедать в столовой!

Он ушёл вместе с Павлом, а я остался один в небольшой комнате, в которой стояло две кровати и один стол в углу. Было ещё две табуретки. В другом углу висела вешалка, куда и вешали одежду.

– Хорошо бы ещё узнать, где туалет! – подумал я, и в этот момент вернулся Павел.

– Умора, а не комендант! – засмеялся он, вваливаясь в комнату с чайником, кружками и ложками. – Спросил, как меня зовут, я ответил, что Павел! А потом снова спросил, как тебя зовут, я ему снова сказал, что Павел! Он даже остановился и снова стал вращать глазами! Ты что, говорит, опять издеваться будешь? А я ему отвечаю, что мы с тобой двоюродные братья, что ты Харитонович, а я Васильевич! Да ну вас, сказал он в ответ, выдал всё это, и прогнал из своего убежища!

Я сел на кровать, которую выбрал для себя, и улыбался брату, предчувствуя насмешки со стороны своих коллег. Время уже было позднее, потому, как на улице уже стало совсем темно, а если учесть, что сейчас было начало июня, то выходило, что время приближалось к полночи.

Разобравшись со своими постелями и, выложив на стол перекуску, мы решили попить чая с бутербродами, да укладываться. На голодный желудок как-то не хотелось ложиться.

– Слушай! – спросил я у Павла. – А ты не узнал где тут туалет? Ещё подопрёт ночью и что тогда делать?

– Да рядом с нашей комнатой, прямо у окна, с левой стороны! – отозвался Павел и куда-то вышел, забрав с собой чайник, а я принялся нарезать сало ломтиками и хлеб. Больше решили ничего не трогать, чтобы не переесть.

– Интересно! – подумал я, вспомнив слова Павла о том, что туалет рядом с нашей комнатой. До меня только сейчас дошло, что мы на втором этаже, а он сказал, что туалет рядом. – Он что, издевается? Как это туалет может быть на втором этаже?

Бросив нож на стол, я вышел из комнаты и пошёл в ту сторону, которую он указал. Войдя в туалет, я увидел специальные места для нужды, дёрнул за верёвочку, и сверху побежала вода, смывая всё в этом месте.

– Чудеса! – воскликнул я, поражённый тем, что увидел.

– Ну, какие тут чудеса? – услышал я за спиной голос Павла. – Ты что, никогда туалета не видел?

– Интересно, и где это я мог такое чудо увидеть? – в свою очередь воскликнул я. – В Малышевке, что ли? Да у нас и в школе во двор все ходили!

– Темнота! – засмеялся Павел. – А у нас в школе был именно такой туалет!

Потом он хлопнул меня по плечу, и продолжил. – Ладно, пойдём! Чай готов, давай перекусим, да спать, а то в натуре проспим!

Меня удивило ещё одно обстоятельство, это то, что во всём двухэтажном здании мы не увидели ни одного человека, кроме коменданта, да женщины вахтёрши. Я не стал загружать Павла подобными вопросами, а, перекусив, улёгся на своей кровати и уснул. Когда уснул Павел, я не знал. Всё-таки дневная возня утомила меня, да и Павла, просто он не показывал вида, поэтому я сразу же и уснул.

Проснулся я, когда ещё было темно, но то, что время шло к утру, чувствовал всей шкурой. В коридоре явно прослушивался какой-то шум, кто-то где-то разговаривал. Я подхватился с кровати, испугавшись, что мы с Павлом проспали.

Подняв Павла, мы быстро оделись и спустились вниз, к коменданту, но вахтёрша сказала, что ещё нет шести утра.

– Чего вы ни свет, ни заря подхватились? – недовольно пробурчала она. – Поспать оглоеды не даёте!

– А мы услышали движения в коридоре, вот и подумали, что проспали! – произнёс я виновато. – Извините!

– Да это с ночной смены пришли, но уже угомонились, а первая уже в пять ушла! – снова пробурчала вахтёрша, и прогнала нас к себе.

Придя к себе в комнату, мы снова улеглись на свои кровати, но уже не раздевались, боясь уснуть, и проспать.

Всё обошлось, и мы, около семи утра, были уже у Ивана Петровича. Он уже трудился за своим столом и, глянув на нас исподлобья, произнёс. – Ну, что стоите? Давайте ваши документы, да буду вас регистрировать! Имейте в виду, что завтрак у нас в восемь утра, а в девять занятия начинаются, но это уже заботы ваших учителей! Обед в два дня, а ужин в семь вечера! Столовая рядом с нашим зданием, выйдете на улицу, увидите, а занятия на фабрике! Вам на проходной объяснят куда идти! Я вам пропуска выпишу сейчас, поэтому погуляйте в коридоре, а минут через двадцать загляните снова! Ступайте!

Мы вышли в коридор, и столкнулись с девушкой и ещё одним парнем, которые также направлялись к коменданту.

– А вы что, тоже только приехали? – спросил у них Павел.

– Да нет! – ответила за двоих девушка. – Мы местные, просто пришли оформляться на ткачей! Сказали, что здесь подучат, и можно на фабрику идти работать!

– Да нам тоже самое говорили! – произнёс я, посматривая на девушку, совсем ещё девчушку, а она уже хочет работать за ткацким станком. – Вот документы отдали, и он нас выгнал, чтобы не мешали ему! Да вы проходите, и тоже отдайте свои документы, вместе и будем ждать!

– Ну, а что, Ваня! – сказала девчушка. – Давай я занесу быстренько, и будем ждать.

– Иди-иди, Ваня! Нечего девушку пихать! – подтолкнул парня Павел и улыбнулся, а затем повернулся к девчушке и спросил. – А вас как звать, милая?

– Какая я тебе милая? – возмутилась она на реплику Павла. – А звать меня Аня!

07.05.2015 год.

Веха!

Путёвка в жизнь!

Часть пятая!

– Аня! – смущённо произнёс я, опустив глаза в пол. – Вы не обращайте внимания на моего брата, он любит балагурить, но он хороший! Честное слово!

Ваня всё-таки был вынужден забрать документы Ани, и скрыться за дверью коменданта, а мы остались наедине с этой скромной и симпатичной девушкой, к которой, без устали, приставал мой братец.

– А вас, как звать? – вдруг спросила она меня, и слегка покраснела.

– Меня Павел, и его Павел! – ответил я и улыбнулся ей.

– Как это? – искренне удивилась Аня, недоверчиво посматривая на нас. – Вы же братья! Такого не бывает!

– Да мы двоюродные, с одной деревни! – продолжая улыбаться, ответил я. – У нас и фамилия одна, Песня!

– Как? – ещё больше удивилась Аня, открыв от удивления свой маленький, симпатичный ротик.

– Обычная Песня, красавица! – снова вклинился в наш разговор Павел, и засмеялся. – Нас уже ночью комендант хотел за это вытурить из общежития, думая, что мы над ним прикалываемся!

Аня хотела что-то сказать, но тут открылась дверь, и из кабинета вышел Ваня, широко улыбаясь, посматривая на нас.

– Анюта! Никогда не поверишь, какая у них фамилия? – произнёс он и засмеялся. – Я сначала не поверил, но комендант сказал, чтобы я позвал к нему обоих Песен!

Наконец Аня поверила в то, о чём мы ей сказали, улыбнулась, и тихо произнесла. – Я знаю, братец! А мне очень нравится их фамилия, представляешь – Песня! Шикарно!

Получив пропуска от коменданта и, расписавшись в его журнале, мы вышли из кабинета, но брата с сестрой уже не застали.

– Вот придурки! – воскликнул Павел, осмотревшись по сторонам и, не обнаружив Аню с Ваней, добавил. – Хоть бы спросили, где их искать? Всё-таки местные ребята, а значит, город знают! Не всё время же мы будем сидеть в своей комнате, да пропадать на занятиях!

– Не переживай! – усмехнулся я, и хлопнул его по плечу. – Пошли в столовую, а то пропустим завтрак! Там ещё надо сориентироваться что куда! Да и найти её надо!

Столовую мы нашли сразу, по запаху. Встретила нас женщина в годах, которая сидела за столиком перед входом в зал для приёма пищи.

– Молодые люди! – остановила она нас на входе. – Я так понимаю, что вы новенькие? Пропуска-то получили?

– Ну, да! – ответил Павел и протянул ей свой, подталкивая и меня к ней.

Она посмотрела наши пропуска, и записала нас в журнал, посматривая на нас и посмеиваясь.

– Полвека прожила, а такой фамилии не слышала! – наконец произнесла она, и вернула нам пропуска. – Вы их не потеряйте, без пропусков вас не пустят в зал! Ладно, ступайте! Идите к стойке, берите там поднос, а вам выдадут завтрак, да не опаздывайте на обед! Ну, ничего! Пару раз опоздаете и поймёте сразу всё!

Завтрак состоял из перловой каши, двух кусочков чёрного хлеба и стакана компота. Съели махом, посмотрели друг на друга, и молча покинули столовую.

– Да! – протянул Павел. – С такой едой мы здесь быстро ноги протянем!

– Не ной! Живут же люди, и питаются также! Поживём и привыкнем, чего плакать раньше времени! Да и сало ещё есть в комнате нашей, если голодно будет, всегда можно перекусить! – ответил я ему и, хлопнув по спине, добавил. – Пойдём на фабрику, что ли? Пока есть время, так хоть ознакомимся с обстановкой!

На проходной фабрики уже стоял другой мужик и, посмотрев на нас и наши пропуска, молча пропустил на территорию фабрики.

– Уважаемый, а куда нам идти-то? – весело спросил у него Павел. – Может, подскажешь?

– Мне за это, мил человек, не платят! – пробурчал мужик, и устроился на своей табуретке. – Чего стали? Идите, там и спрашивайте!

– Да! Весёлый ты человек, дед! – усмехнувшись, сказал Павел и направился к выходу, ведущему во двор фабрики.

– Поживёшь с моё, перестанешь веселиться, придурок! – зло ответил мужик, и отвернулся от него. – Тоже мне ещё, деда нашёл!

Остановив во дворе фабрики мужчину, опрятно одетого, лет сорока по возрасту, Павел обратился к нему. – Послушай, дядя! Мы учиться приехали на поммастеров по ткацкому делу, но не знаем куда идти! Помоги, если знаешь!

– Чего же не помочь таким бравым ребятам! – весело произнёс он, и улыбнулся. – Пойдёмте, соколики, покажу вам, тем более хотел сам туда заглянуть! А сами-то, откуда такие будете?

– Да из Почепского района мы, правда, в Почепе учились в школах, но разных! – снова ответил Павел, направляясь вслед за ним, за ними направился и я, прислушиваясь к их беседе.

– А твой товарищ, он что немой? – усмехнувшись, спросил мужчина, и посмотрел на меня.

– Да почему! – удивился Павел. – Просто не очень общителен, а так всё нормально! Любит много читать, вот вечно и летает в облаках!

– Ну, допустим, в облаках он не летает, раз приехал сюда, а вот у тебя, видать, язык работает без устали! – произнёс он и снова улыбнулся.

– Виктор Михайлович! – вдруг позвала нашего провожатого какая-то, прилично одетая, девушка, догнав нас перед входом в двухэтажное, сумрачное здание, на окнах которого стояли решётки.

– Ну, что тебе надо, Клавдия? – недовольно произнёс Виктор Михайлович, повернувшись к ней.

– Товарищ директор! – вновь выпалила Клавдия, подбегая к нам. – Звонил секретарь горкома и просил вас приехать к нему, как можно скорее, а то он куда-то спешит!

– Ну, вот! Хотел ребятам помочь, но не суждено! Вечно ты, Клава, помешаешь мне! – недовольно пробурчал директор, а потом посмотрел на нас, улыбнулся, и добавил. – Что теперь поделаешь! Придётся вас покинуть! А вам на второй этаж, найдёте там Сергея Марковича, скажете, что я послал, он всё и расскажет вам! Поняли?

– Спасибо! – ответили мы вразнобой, а я добавил. – Извините Виктор Михайлович! Мы же не знали, что вы директор!

– Ничего страшного, ребята! – ответил он и засмеялся, а потом спросил. – А какие у вас фамилии, чтобы отыскать потом?

– Да Песни мы! – весело произнёс Павел и засмеялся, невольно улыбнулся и я, а директор, вдруг перестал улыбаться.

– Что-то ты парень раздурачился! Я не люблю подобных шуток! – произнёс он, и отвернулся, чтобы уйти.

– Виктор Михайлович! – сказал я ему вдогонку. – У нас действительно фамилия Песня! Да у нас почти вся деревня Песен, честное слово!

Он остановился, посмотрел на меня, улыбнулся и отправился дальше.

Сергея Марковича мы нашли на втором этаже. Он ходил возле каких-то огромных агрегатов, которые гремели по сумасшедшему. Какие-то решётки то поднимались, то опускались вниз, а между ними бегали челноки. Всё это было в нитках и шерсти, которые находились на этих машинах сверху в огромных мотках. От станков, постепенно увеличиваясь в длине, сползала готовая ткань, разных расцветок.

Мы стояли с открытыми ртами оглохшие и растерянные, когда к нам подошёл мужичок низенького роста, в огромных очках, и бородке, как у Свердлова. Он и был на Свердлова похож!

Мужичок подошёл к нам и что-то крикнул, но мы ничего не услышали от грохота. Потом он взял нас под руки и вывел из цеха, закрыв за собой двери.

– Я слушаю вас, молодые люди! – произнёс он с каким-то смешным акцентом, который мы до сих пор не слышали. – На учёбу, или как?

– Да! – закричал я, на что он улыбнулся. – Нас Виктор Михайлович направил к Сергею Марковичу!

– Я и есть Сергей Маркович! – отозвался он и, посмотрев внимательно на нас, добавил. – Вы сегодня просто ходите за мной и смотрите! Если что заинтересует вас, спрашивайте, а с завтрашнего утра прямо в класс, он рядом с цехом! Слегка шумновато, но зато рядом с производством, где вам придётся, затем работать! Я здесь мастер! Мастер и обучения, и мастер по работе, ну, а вы будете моими помощниками! Всё понятно?

– Понятно! – сказали мы, и направились за ним в цех, но он остановился перед входной дверью.

Повернувшись вновь к нам, спросил. – Звать-то вас как?

– Павел! – сказали мы оба и засмеялись.

– Что прямо оба и Павлы? – переспросил он, улыбнувшись. – Ну, а фамилии какие? Надо же мне вас знать!

– Песня! – сказал я и сразу протянул ему пропуск, на котором была написана фамилия, имя и отчество. Тоже самое сделал и Павел.

Сергей Маркович повертел пропуска в руках и, вернув их нам, произнёс. – Ну, Песни, так Песни! Будем петь вместе, тем более, что музыки здесь в избытке!

Мы стали ходить рядом с мастером, и с интересом наблюдать, как из обыкновенных ниток, получается прекрасная, плотная ткань. Вокруг люди о чём-то разговаривали, стараясь перекричать гул машин, и что самое интересное, они отлично понимали друг друга в отличие от нас. Я не знаю, как Цобан, но я точно ничего не мог разобрать в этом монотонном гремучем пространстве.

Сергей Маркович что-то тоже нам рассказывал, показывал на какие-то детали, но мне в уши загнали огромные кляпы, и вырвали из действительности. Я вообще не мог понять, как это люди могут работать в таких условиях каждый день. Невольно вспомнил наши поля и луга, над которыми никогда не утихали трели всевозможных птиц, кваканье лягушек, гогота гусей, кудахтанья курей и прочих звуков, которые радовали слух, и несли в душу тепло. А здесь? Это же Адова кухня, в которой убивают всё живое, и получают мёртвую ткань.

Я ещё не понимал, что для того, чтобы эта ткань ожила, в неё надо тоже вложить кусочек своей души. Я видел и слышал исчадие Ада, а всё остальное застревало где-то глубоко во мне, образуя неприятный осадок.

Только уже ближе к обеду я стал кое-что понимать, и разбирать разговоры людей, окружающих меня.

Отпуская нас на обед, Сергей Маркович, отпустил нас до завтрашнего утра, сказав, что приносить с собой на занятия, да и в чём приходить, потому что прямо с занятий могли повести в какой-то цех на практические работы. Когда выдадут рабочую сменку, тогда будет проще.

После обеда мы вернулись с Павлом в свою комнату, и решили немного полежать, а затем сходить в город, чтобы познакомиться с ним хотя бы в тех местах, где мы поселились.

На сей раз в общежитии было шумно. По коридору бегала молодёжь, толкаясь друг с другом, цепляли и нас, но мы не стали пока отвечать.

Отдохнув чуть больше часа, мы вышли на улицу и, оглядевшись, пошли в сторону парка, который располагался через дорогу, наискосок. На углу столкнулись с Аней, которая стояла одна, поджидая Ивана, который задержался на фабрике. Об этом она сказала сама, когда мы подошли к ней.

Павел широко улыбался и, как всегда, стал заливать ей всякую ерунду, а я не находил места своим рукам. В присутствии этой девушки, меня как-то выбивало из состояния нормального человека, и я не мог себе объяснить, что со мной происходило.

Это, наверное, из-за того, что я ни разу не общался ни с одной девушкой моего возраста. Своих, деревенских, я в счёт не брал, так как росли с ними вместе, да и были так, или иначе связаны родственными узами. А так, я ни с кем не гулял, да и не было у меня мыслей бегать за девчатами. Это наш Василий, тот ночами пропадал с девками из других деревень. Чаще всего из Близнецов, но бывало, ходил со сверстниками и в Балыки, не говоря уже о Беловске. Были моменты, когда уходили в Супрягино, но туда, как правило, ездили на чьей-то подводе. В Балыках Василий и познакомился со своей Александрой, которая приехала туда к своей тётке погостить.

Павел болтал, а я, стоя в сторонке, ковырял ботинком землю, боясь посмотреть Ане в глаза. Я чувствовал, что она смотрит на меня, и это обстоятельство ещё больше меня смущало.

– А вы куда собрались? – наконец услышал я её голос. – Вас тоже Маркович отпустил до завтрашнего утра?

– Да! – ответил Павел и добавил. – Сказал, что завтра начнут над нами издеваться!

– Ой! Прямо так и сказал? – недоверчиво спросила Аня, и засмеялась. – Сергей Маркович добрый дядька, он не мог такого сказать!

– А вы где живёте в городе? – спросил, вдруг, я, и даже испугался своей наглости.

– О! Это на другом конце города! Мы на автобусе приезжаем, а если пешком, то почти час надо топать! – ответила она, слегка улыбнувшись мне.

А мы вот решили с Павлом ознакомиться с вашим городом, ну, хотя бы с округой, где поселились! – снова произнёс я уже более уверенно. – Вообще-то, когда мы с вами встретились в общежитии, у меня ещё тогда появилась мысль, чтобы привлечь вас с Ваней помочь нам в этом вопросе!

– Я не против! – отозвалась она и, чуть помолчав, продолжила. – Сейчас Иван появится, и пойдём в центр! Там стоит кинотеатр, сегодня, кстати, там кино будут показывать про какого-то Чапаева! Вроде героя гражданской, только я про такого не слыхивала!

– Да ладно? – недоверчиво вскликнул Павел. – Да про Чапаева даже в школе проходили!

Иван появился минут через двадцать после того, как мы встретили Аню и, поздоровавшись с нами за руку, спросил. – А вы куда намылились?

От такого выражения, мы с Павлом засмеялись, а Аня стала ругать Ивана, что тот долго где-то ходил.

Узнав, что мы хотим ознакомиться с городом, подхватил Павла под руку, и потащил его в сторону центра, а мы с Аней, переглянувшись между собой, направились вслед за ними.

09.05.2015 год.

Веха!

Путёвка в жизнь!

Часть шестая!

Я шёл возле этой девушки, и чувствовал, что сгораю. Вероятно, лицо моё стало таким красным, что Аня, посматривая на меня, улыбалась. Тогда я ещё и подумать, не смел, что иду рядом со своей будущей женой, но присутствовало чувство какой-то неимоверной тяги к этой удивительной девушки, почти девочки. Аня тоже почувствовала это, и явно засмущалась. Чтобы не нагнетать затянувшуюся обстановку молчания, она сорвалась с места, и побежала к парням, которые уже удалились от нас на несколько метров, оживлённо разговаривая между собой, не обращая внимания на нас.

– Мальчики! – произнесла Аня, догнав их. – Может, вы побежите, да очередь займёте в кассу, там же сейчас масса народу, а я Павлу покажу наш сквер, церковь, фонтан!

– Фонтан ей нужен! – недовольно пробурчал Ваня, но глянув на меня, чему-то улыбнулся и, кивнув Павлу, чуть ли не бегом, направился в сторону кинотеатру.

– Вот и посмотрели город! – подумал я, подходя к Ане. – Столько прошли, а я ничего и не увидел, кроме Ани! А как бы ей подошло имя Галя!

– Не знаю, как это получилось, но я, подойдя к ней, спросил. – Галя! А что такое фонтан?

Она посмотрела на меня удивлённо, даже улыбка сошла у неё с лица. – Какая я тебе Галя? Что с тобой, Паша?

– Ой! Прости, Анюта! Это хозяйка, у которой живёт мой брат, Александр с семьёй! Ей уже за пятьдесят, а зовут её Галина Петровна, вот мне это имя так понравилось, что постоянно на языке крутится! – ответил я смущённо, виновато опустив глаза.

– Да, ничего! – улыбнулась она, и добавила. – Жаль, что я не Галя! Хотя в нашей местности Аню называют Ганной, созвучно Гале!

После этого она засмеялась, и побежала через дорогу, на другую сторону улицы, уложенной аккуратными, тёмно-серого цвета, ровными камнями. Я пустился за ней, и едва не попал под машину, которая ехала также в нашем направлении. И попал бы, если бы шофёр не затормозил, после чего принялся орать на меня, но Аня схватила меня за руку, и мы скрылись с ней в чудесном парке, или, как она его назвала, сквере.

Пробежав метров сорок, мы подбежали к огромной статуе, которая состояла из пяти работниц и колхозниц, держащих сноп пшеницы. Вокруг них, из-под ног этих скульптур, вырывались струи воды, и образовывали что-то вроде купола из водяных струй. Смотрелось очень красиво.

– Ну, вот тебе и фонтан, темнота! – произнесла Аня и весело засмеялась. – Что, на самом деле ни разу не видел?

– Так, а где я мог это увидеть? – в свою очередь удивился я, не обижаясь на Аню. – Очень красиво!

Чуть в стороне от нас располагалась церковь, которая стояла за высоким забором, с очень высокой колокольней. Она впечатляла размером и высотой, но Аня не дала мне возможности хорошо её рассмотреть.

– Ну, чего застыл? Пойдём по аллее пройдёмся, и выйдем через центральный вход! – дёрнув меня за рукав, произнесла Аня, улыбаясь. – Надо идти, а то парни будут нервничать, да подумают ещё чёрт те что!

Я последовал за ней, посматривая по сторонам. Аллея была почти вся липовая, и как раз в этот период липы начинали цвести.

– А у вас в деревне церковь есть? – спросила меня Аня, повернувшись ко мне.

– Не! У нас маленькая деревня, даже в Беловске, где колхоз, и то нет! – ответил я, улыбнувшись и продолжил. – Мы в Супрягино ездим, или ходим по праздникам, там есть церковь, но меньше, чем у вас! Да и что нам церковь? Только бабки и ходят туда! Мать моя, правда, старается ходить по праздникам, но отец ругается, хотя сам же и возит её!

– Моя мать очень набожная! – засмеявшись, воскликнула Аня. – Отец даже и не думает её удерживать! А мне так всё равно, Бога-то нет! Ну, старые люди они же никому не мешают, пусть ходят!

– Знаешь, Аня! Никто не знает, есть Он, или нет! – сказал я задумчиво. – Ведь до революции все веровали, и вдруг прозрели! Такого не бывает!

– Что ты такое говоришь, Павел? – вдруг остановилась Аня, и повернулась ко мне. – Ты же комсомолец! Как ты можешь так говорить?

– Господи! Аня! Да какая разница, верует кто, или нет? – воскликнул я и улыбнулся ей. – Если человек верует, так он что, будет хуже не верующего? Какая чушь!

Аня промолчала, внимательно посматривая на меня, а затем, молча, взяла меня за руку, и побежала к выходу со сквера, увлекая меня за собой.

Выбежав из сквера, мы также перебежали дорогу, и направились к большому зданию, возле которого толпились люди. Возле входа мы заметили Ивана с Павлом, которые с нетерпением поджидали нас.

– Ну, где вас носило? – недовольно пробурчал Иван, посматривая на нас. – Через десять минут начало сеанса, а вы где-то блудите!

– Слушай! А как это тебе удалось так быстро взять билеты? – искренне удивилась Аня, увлекая меня за собой в здание кинотеатра.

– Ты что забыла, что мы местные? – в свою очередь удивился Иван. – Да у меня полгорода знакомых, вот и взяли нам четыре билета!

Народу действительно было очень много. Все куда-то щемились, не обращая внимания на недовольные окрики других сограждан.

Наконец мы добрались до контролёра, который, проверив наши билеты, надорвал их, и впустил в фойе кинотеатра. В этом холле даже был буфет и два туалета, женский и мужской. Мы взяли по булочке и стакану лимонада, а затем, уже перед самым звонком, посетили туалет, и вошли в зал. Зал был очень большой по тем временам, около пятисот мест, и это меня, да и Павла шокировало. Косой пол, на котором были расположены не лавки, как в Почепе, а кресла с откидными сидениями, позволяли смотреть фильм, не выискивая местечко между головами.

Через пару минут, после того, как мы уселись на свои места, свет в зале потух, и начался киножурнал о достижениях Советского государства, который продолжался минут пятнадцать. Потом начался фильм, который поглотил нас всех. Я даже забыл, что сидел рядом с очаровательной девушкой. Было такое ощущение, что я вместе с Василием Ивановичем и Петькой лечу на коне в атаку.

Часа через полтора мы оказались на улице под впечатлением кино, и никак не могли сориентироваться, чем заняться дальше. Если честно, то мне хотелось лечь на свою кровать, и молча подумать, осознать что произошло со мной за это время.

Скоро у меня наступал мой день рождения, и я планировал пригласить Аню с Иваном, ну, и Павлом куда-нибудь на природу, чтобы его отметить. Всё-таки мне исполнялось семнадцать лет. Иван Петрович, наш комендант, сказал нам, когда выдавал нам пропуска, что через неделю мы получим свои паспорта, и что станем настоящими гражданами своей страны. Я их видел только у Александра с Марией, которые они получили в Почепе перед тем, как пожениться. У нас в деревне паспортов вообще ни у кого не было, и это событие тоже взволновало меня. По крайней мере, меня, так как по Павлу невозможно было определить его состояние. Вечный балагур он постоянно находился в каком-то своём мире, не обращая внимания на происходящее. У него день рождения прошёл ещё ранней весной, но паспорта тоже не было.

Как бы то ни было, но отдохнуть мне не удалось, так как Иван пригласил нас к себе в гости, и отказаться мне одному было как-то неловко. Пересилив себя, я дал согласие, и, также, в сопровождении Ани, пошли на другой конец города, как они сами и говорили.

Иван снова уединился с Павлом, куда-то бегали, потом прибегали, и снова уносились. Мы же шли чинно и спокойно, посмеиваясь над ними.

Если в центре стояли высокие дома, включая Дом Советов, клуб от нашей фабрики, школа, то, чем дальше мы уходили от центра, город превращался в обыкновенную деревню, только с широкими улицами. Всё так же, как и у нас, по улицам разгуливали куры, гуси, утки, местами в грязи ползали поросята. Очень много паслось коз прямо возле дворов, привязанные на длинные верёвки. Кое где даже попадались и молоденькие тёлки и бычки, но это уже ближе к окраине города.

От центра мы шли минут пятнадцать и вышли к улице Декабристов, где на перекрёстке двух улиц, стоял небольшой кабак. Оттуда выглянул Иван и помахал нам рукой, зазывая к себе в кабак.

Я очень не хотел туда идти, но Аня пошла, после чего и мне пришлось последовать за ней.

Зайдя в бар, мы заметили наших парней, устроившихся за столиком, на котором стояло четыре огромных бокала с пивом, а рядом стояла тарелка с тонкими, копчёными колбасками.

Если честно, то я ещё ни разу в жизни не пробовал пиво. Увидев такую посудину с пенистым напитком, я даже испугался, но также как и Аня, взял свой, и отхлебнул глоток. Чуть горьковатый, и в тоже время, приятный напиток мне понравился. Я взял колбаску, и стал уничтожать содержимое своего бокала, похожего на огромную кружку, только стеклянную, закусывая этой колбаской.

Не успели оглянуться, как ёмкости были пустые, кроме Ани. Она выпила третью часть бокала и с улыбкой наблюдала за нами.

– Ну, что, деревня! – смеясь, воскликнул Иван. – Повторим, или как?