Текст книги "Путесумасшествие. По белу свету с Гуглом и без него"

Морока в Марокко

В старой медине[1]1
  Городское ядро; старая мусульманская часть города в арабских странах Северной Африки.


[Закрыть] в Фесе можно легко потеряться. Даже наш многоопытный гид Мохаммед предпочёл взять с собой на четырехчасовую пешую прогулку с группой туристов из России в качестве провожатого 76-летнего Хамида.

Хамид родился и вырос в медине, знает в ней всех её жителей, продавцов всех видов товаров, наркоторговцев, местных воришек и правонарушителей покрупнее. И они всё знают и уважают его.

Хамид немного и с удовольствием говорит по-русски, к тому же, один из его сыновей, как оказалось, учится в Харькове. Так что точно не заведёт нас куда-нибудь не туда.

Хитро прищурившись, Хамид как бы между прочим упоминает, что напрочь отказывается водить по медине американок. Политика, по его словам, тут ни при чем – как известно, многие из гражданок США, мягко говоря, весьма корпулентны и сквозь узкие улочки медины просто не пройдут.

Медина в Фесе – это целый мир, древний, загадочный, очень марокканский. Все там, кроме туристов и дремлющих в спасительной тени многочисленных котов, куда-то спешат. Тележки с товаром, тяжело навьюченные ишаки (хотя им, в общем-то, там не место, даже висят запрещающие знаки с изображением ослика в окаймлённом красным круге на белом фоне), женщины-мусульманки с неизменным грузом текстиля в руках или на плече, приставучие «коммерсанты» с якобы серебряными браслетами с «драгоценными» камнями.

Один из них долго тащился за нашей группой, без остановки повторяя все русские слова, которые выучил. Кое-какие из них у него, по незнанию, оказались из непечатного лексикона – видимо, русские мужики когда-то над ним «подшутили».

Одна из наших туристок с помощью английского языка разъяснила торговцу истинный смысл известного неприличного слова, начинающего на «б», отчего навязчивый продавец страшно смутился (мы же с вами на арабском Востоке!) и в знак раскаяния просто подарил один из своих браслетов вразумившей его русской женщине.

Вот такая морока в Марокко!

Есть много чего удивительного в этой стране и её истории, как древней, так и современной.

Марокканцы, например, если верить Гуглу, чуть ли не боготворят правившего в XVII–XVIII веках султана Мулай Исмаила из продолжающей руководить государством и поныне династии Алауи тов. Султан много чего построил в тогдашней столице Марокко Мекнесе с «безвозмездной» помощью десятков тысяч заключённых, темнокожих рабов и своих собственных гвардейцев. Тех же из них, у кого уже не было сил ему «помогать», он, как говорят, своими руками лишал голов, отправляя тела как строительный материал в глиняную массу.

Помимо этого, Мулай Исмаил стал отцом более 500 детей от более чем 500 своих жён и примерно такого же числа наложниц. Можно представить себе, какая ожесточённая борьба шла между его сыновьями за наследство, когда султан отошёл в мир иной в 1727 году!

Секрет его зашкаливавшей плодовитости местные жители охотно объясняют тем, что султан-де не чурался использовать «в превентивном порядке» марокканский шафран, который, мол, действует «получше виагры». Несмотря на высокую цену этой всемирно известной пряности (которая, как утверждается, намного качественнее и полезнее иранского аналога), марокканцы, по их собственным признаниям, также и сегодня следуют примеру Мулая Исмаила и потому проблем с деторождением, как известно, не имеют.

Зато с нынешним правителем – королём Мохаммедом VI, которого в стране, безусловно, уважают, марокканцы, во всяком случае, мужчины, испытывают некоторые сложности.

Одним из конкретных результатов довольно либеральной, как считается, политики короля стало, например, принятие в 2004 году нового Семейного кодекса.

До того главе семейства в Марокко, желающему по тем или иным причинам избавиться от жены, достаточно было, по «классическим» мусульманским канонам, три раза произнести «ты разведена». И женщина уже должна была собирать вещи. Теперь же всё идёт через суд, включая раздел имущества и делёжку детей, которые раньше (и имущество, и дети) целиком оставались у мужа.

Количество разводов в результате резко уменьшилось, но и жениться молодёжь сейчас особо не спешит, опасаясь возможных в будущем негативных последствий для себя от такого шага.

Появились в Марокко в итоге и непривычные прежде для страны старые девы. Наш гид – тёзка короля, человек с отличным чувством юмора, дополнительно отшлифованным в годы учёбы и жизни в Москве, снабдил рассказ об этом факте ехидным замечанием:

– Ну вот, пусть теперь эти незамужние леди и читают новый Семейный кодекс у себя в односпальной кровати!..

Что делать – времена меняются. Для кого-то – не в лучшую сторону.

Вот такая морока в Марокко!

Несмотря на все нынешние трудности с поиском мужа в Марокко, местные девушки и женщины постарше не теряют надежды на устройство своей судьбы и сохранение юной красоты и свежести. Тут природа приходит марокканцам на помощь. Далеко за пределами страны известны, например, аргановое масло из плодов эндемического для Марокко одноимённого дерева и изготовленные на его основе кремы. Говорят, они обладают омолаживающим эффектом. В любом случае вера в их чудодейственную силу обязательно поможет!

Не знаю, на этот ли эффект рассчитывают козы, пасущиеся на аргановых деревьях (такое надо увидеть!), но люди охотно используют масло из похожих на оливки плодов как для целей косметологии, так и кулинарии.

В «берберской аптеке» в Марракеше нас встретили ловкие, очень неплохо (во всяком случае, для целей торговли) владеющие русским языком продавцы, которые вполне подошли бы на роль аукционистов в каких-нибудь «Кристис» или «Сотбис». Уверенные в себе молодые люди продемонстрировали нам самые разные вариации кремов и масел из арганы, нанося на кожу участников нашей группы одно за одним их микроскопическое количество на пробу.

Было, правда, единственное исключение: ушлый продавец Салах, обращая наше внимание на «берберский» крем от геморроя, тут же уточнил, не скрывая хитрой улыбки:

– В этом случае – без демонстрации…

Надо сказать, что не все продавцы «штучных» товаров в Марокко любезны и улыбчивы. Некоторые из них – только до того момента, пока ты не совершишь у них покупку или же соберёшься уйти восвояси. Если ты всё не решаешься сделать выбор за предлагаемую продавцом цену (как правило, изначально в два-три раза завышенную), то он буквально бежит за тобой, на ходу попеременно снижая её.

Как-то, выбирая для дома марокканские тапочки «бабуши», я, видимо, излишне внушил продавцу надежду, что тут же куплю их именно у него, хотя сразу оговорился, что пока только выбираю и сравниваю, в том числе с предложениями других торговцев в агадирском «суке»[2]2
  Торговая часть и коммерческий центр города в арабских странах.


[Закрыть].

Почти сделав выбор в пользу одного из кожаных, включая подошву, экземпляров с характерным для Марокко остроконечным носом (тип – «Аладдин»), я всё же решил сначала вернуться в отель пообедать, а затем уж принять окончательное решение. Времени у меня было предостаточно. Но вот у продавца – явно нет.

Узнав о моём предполагаемом намерении, он стал немедленно снижать цену, всякий раз пытаясь сунуть мне в руки пакет с «бабушами». К делу тут же подключился и хозяин лавки:

– Откуда вы? – спросил он нетерпеливо.

– Из России… – не стал скрывать я.

– Нет, вы не похожи на русского… (дескать, русские покупают, не торгуясь, хотя это совсем не так).

Вполне приветливый вначале взгляд продавца тут же сменился, видя моё упорство, на свой совершенно злобный антипод.

– Я тут перед вами распинаюсь вместе с хозяином, – цедил он сквозь зубы, – а вы хотите уйти без товара…

– Да я вернусь, – миролюбиво и вполне искренне говорил я, но это торговцев, по всей видимости, не убедило.

– Да пусть себе идёт, – презрительно махнул рукой, отвернувшись затем, хозяин лавки.

После обеда я ещё думал, стоит ли мне вернуться к ним, как обещано, и купить в целом понравившиеся мне тапочки. Но потом решил, вспомнив о неприязненном взгляде продавца, не делать этого.

«Бабуши» я затем приобрёл в другом «суке» у молодого симпатичного марокканца, к которому заходил во второй раз, а он был, так же, как и накануне (когда я только мерил тапочки, но ничего не купил), весел и приветлив.

Вот такая морока в Марокко!

Когда будете в этой стране и приедете в один из больших имперских городов – Марракеш, Мекнес или Фес, обязательных к посещению для каждого туриста, обратите внимание на высокие стройные пальмы с весьма скромных размеров кроной наверху.

Они отличаются от своих собратьев тем, что это – не пальмы, а искусно замаскированные под них ретрансляторы местного провайдера сотовой связи Maroc Telekom, по существу сливающиеся с природой. Так в стране берберов, не только хорошо повоевавших, но и овладевших на протяжении веков множеством ремёсел, в современных условиях сумели вписать высокие технологии в характерный местный ландшафт.

Жаль, что у нас в крупных городах, за исключением юга, не приживаются пальмы, а тополя и берёзы на роль «естественных» ретрансляторов очевидно не подходят.

Но, может быть, глобальное изменение климата сделает своё дело?..

Итальянские каникулы

По Италии можно путешествовать бесконечно. Венеция завораживает своей почти что неестественной красотой. Рим – своей величественностью и как бы отстраненностью от всех времён. Недаром же Рим – вечный город. Милан поражает не только кафедральным собором, но – для русских людей и не только – прежде всего, по сути, безбрежным креативом дизайнерских коллекций.

Сирмионе на этом фоне мог бы легко затеряться, если бы не был расположен на южном берегу живописнейшего озера Гарда, не имел бы вод с лечебными свойствами, не мог бы похвастаться средневековым замком веронской династии делла Скалла у входа в старинный центр городка.

Чтобы попасть в него, надо въезжать через мост, «переброшенный» через протоку, по которому постоянно бродят толпами туристы, вынужденные время от времени плотно прижиматься к каменным ограждениям моста, чтобы не попасть под колёса автомобилей.

Хорошо, что за рулём нашей арендованной автомашины была моя, довольно искусная, в противовес широко распространённым предубеждениям в отношении женщин-водителей, жена Алла, а не я.

Если бы я вёл машину по этому совсем не широкому мосту, я, наверное (во всяком случае, так мне представлялось), отдавил бы там колёсами все туристские ноги, а потом продолжил бы, понятно, не желая того, делать их инвалидами в узких улочках старинного поселения.

Всё дело в том, что наш небольшой отель располагался в самой его сердцевине, и нам приходилось разъезжать по мосту в ту и другую сторону, по меньшей мере, дважды в день, исключая часы, когда мост временно закрывают для проезда, чтобы как-то облегчить жизнь туристам.

Машина пригодилась нам ещё и потому, что просто необходимо было проехать вокруг озера Гарда, наслаждаясь окружающими его пейзажами северной части Италии, поймать отражение альпийских склонов в его спокойных, чистых водах.

Дезанцано, Сало, Гардоне-Ривьера, Бардолино и собственно Гарда – это раскинутые на его берегах маленькие жемчужины ломбардийского быта, натёртые до блеска обаянием всех тех знаменитых творческих личностей, которые заглядывали туда на огонёк.

К тому же, на берегах озера можно найти то тут, то там скромно притулившиеся к полосе малоэтажных строений магазинчики, которые, наверное, стоило бы именовать бутиками, если бы внешне они хоть как-то подходили под это описание.

Ну где ещё вы можете найти в Италии бутики, внутри которых в не слишком элегантных развалах прямо на полу вдруг обнаруживается суперэлегантная, да ещё к тому же довольно вместительная сумочка от Версаче по прямо-таки смешной цене – со значительной скидкой!

Так на озере Гарда повезло моей Алле. Может быть, и вашим жёнам так когда-нибудь там повезёт!

Томными вечерами в Сирмионе мы любили разложить на балконном столике нашего гостиничного номера на четвёртом этаже с видом на город и озеро припасённые заранее из похода в ближайшую лавочку пармскую ветчину со свежайшим хлебом, сыр, помидоры. Сей скромный ужин был, конечно же, дополнен доброй бутылочкой если не «Бароло» или «Барбареско», которые знают себе цену, то хотя бы «Брунелло ди Монтальчино».

Ну как же в Италии без этого!

Мне тогда казалось, что я знаю в этой чудесной тёплой стране если не всё, то многое. Но, видимо, я был слишком самонадеян.

Стыдно признаться, но заправить нашу машину там с первого раза я не смог. Когда мы подъехали к бензоколонкам после 18.00, и рабочий день у заправщиков уже закончился, нам оставалось полагаться только на автомат.

Бегло ознакомившись с инструкцией на дисплее, я нажал на кнопку с выбором вида топлива, затем вынул заправочный «пистолет» из гнезда, вставил его в бензобак (ну не женщине же этим заниматься!) и нажал на рукоятку.

Ничего не произошло. Прождав полминуты, я вернулся к дисплею, просунул в щель для банкнот купюру в 20 евро, которую автомат охотно «проглотил», пошёл обратно к машине со вставленным в бензобак «пистолетом», вновь нажал на «собачку», пытаясь её придержать для освобождения струи топлива.

Опять ничего не случилось. Правда, когда я вновь подошёл к автомату в наивном расчёте вернуть деньги, тот выдал мне лишь квитанцию, из которой следовало, что я заправил… 125 г топлива.

Расстроенные не столько потерей 20 евро, сколько собственной несостоятельностью как автозаправщики, мы поехали к следующей бензоколонке, где местный житель любезно помог нам заправить автомобиль. Также от него мы узнали, что сначала надо было сунуть банкноту в автомат (который, кстати, сдачи не выдаёт!), выбрать тип топлива и лишь затем вынимать шланг с «пистолетом» из гнезда и вставлять в бензобак.

Итальянец подсказал нам ещё, что на следующий день можно будет заехать на ту же заправку, где мы потерпели фиаско, предъявить выданную нам автоматом квитанцию и получить назад деньги.

Так и произошло. Деньги за вычетом стоимости 125 г топлива обслуживающий персонал, не скрывая улыбок, нам безропотно вернул: видимо, мы были у них далеко не первыми, опростоволосившимися таким образом иностранцами…

Так что читайте инструкции в Италии внимательно!

Со взятой в аренду машиной, точнее, с отдельно заранее купленным навигатором (смартфоны тогда ещё в продаже не появились, и Гугл нам помочь не мог) всё также у нас складывалось непросто. Как-то мы, посетив Равенну (от неё до моря – 10 км), с её известными многоцветными мозаиками, собрались ехать в Феррару, где архитектура Средневековья и Ренессанса органично сливается в каком-то немыслимом симбиозе.

После некоторого движения по прямой по местным автодорогам навигатор густым благозвучным баритоном посоветовал нам повернуть направо, проехать 400 м, выйти из машины и… сесть на паром! При этом, надо сказать, Феррара отстоит от моря на целых 50 км!

Когда мы путешествовали в том августе, стартуя из Сирмионе, по этим и другим городам Италии, мы всё время удивлялись тому, что нигде у нас не было проблем с парковкой в самом центре городов (разумеется, с оплатой через автомат). Не видно было и очередей в местных музеях, пусть не столь именитых, как, например, в Риме, Ватикане, Флоренции или Неаполе.

– Куда же они все подевались, эти итальянцы?.. – задавались мы тогда вопросом, хотя, конечно, были рады свободному доступу к достопримечательностям в самой богатой на них стране Европы.

Но ларчик просто открывался: мы оказались в Италии в «мёртвый сезон». Ferragosta – это две последние недели августа, когда в стране не работает никто – кроме, конечно, музейных работников, персонала кафе и ресторанов, тружеников туриндустрии – и все уезжают отдыхать.

Кстати, даже когда мы время от времени, оставив машину, спрашивали дорогу к интересующим нас объектам культуры у прохожих, буквально все, к кому мы обращались, оказывались русскоговорящими гражданами. И путь нам они всегда указывали точно.

Побывав совсем недавно в Риччоне, что под Римини, я, наконец, понял, куда исчезают итальянцы из более или менее крупных городов в центре страны. Да, да, именно туда, на Адриатическую Ривьеру! Я бы не сказал, что они приезжают купаться и плавать в привычном для нас смысле, потому что днём большинство из них просто стоит без видимого движения по колено в воде – такие человеческие столбики в водной глади.

Но не менее поразительно было увидеть весьма поздним вечером в Риччоне, без преувеличения, огромные толпы этих неводоплавающих отдыхающих, прогуливающихся по протяжённой пешеходной зоне и в дневные часы обычно проезжим улицам с друзьями и подружками, детскими колясками, собаками, объёмными пакетами с покупками.

Кстати, о собаках. Многие хозяева местных торговых заведений выставляют там перед ними на улицу специальные поилки для псов. Охотно верю, что, в основном, из сострадания к братьям нашим меньшим в жаркую августовскую пору, а не только с целью завлечь таким образом покупателей в свой магазин…

Риччоне хорош также тем, что оттуда совсем н едалеко до Сан-Марино (всего-то 26 км) – самого старого государства в Европе, основанного в 301 г. Хотя бо́льшая часть величавых крепостей и палаццо средневекового типа там, к сожалению, – новодел. Старые сооружения местные жители, как говорят, в XIX–XX веках необдуманно, с точки зрения нынешних представлений об архитектурном наследии, разобрали для строительства новых домов для себя, любимых.

Однако атмосфера древности в узких, змеящихся по горным склонам улочках Сан-Марино, на мой взгляд, всё-таки присутствует. Да и виды оттуда на Италию, Хорватию, а в погожий день – и на Адриатику открываются отличные.

В местных лавочках сплошь хорошо ли плохо русскоговорящие сан-маринцы или те, кто хотел бы ими стать, рекламируют изделия из кожи, а также сыры, локального производства ликёры. Выставляют на продажу и пивные бутылки с такими «благозвучными» названиями и именами на этикетках, как Hitlerbier, Führer, а также Дуче, Сталин, Тито. Не думаю, что качество этого пива, учитывая его одиозных «крёстных отцов», хоть сколько-нибудь может удовлетворить даже самого невзыскательного пивомана.

К чести сан-маринцев надо сказать, что в годы второй мировой войны жители этой мини-страны, если верить Гуглу, укрывали у себя более 100 тыс. итальянцев и евреев, спасая их от нацистов.

Между Сан-Марино и Италией нет ни таможенных, ни пограничных постов. Зато по дороге туда из Римини/Риччоне гости проезжают арку с гордо звучащей надписью: «Добро пожаловать на землю Свободы!».

Как-то гид в экскурсионном автобусе решил подшутить над дисциплинированными и легковерными русскими туристами, объявив им, что перед въездом на территорию Сан-Марино всем надо приготовить паспорта.

– А теперь, – продолжал гид, убедившись, что паспорта туристы спешно достали из карманов и сумок, – мы проезжаем границу, не останавливаясь. Поэтому приложите, пожалуйста, ваши паспорта с раскрытыми страницами с фотографией к окнам автобуса, где сидите!

Все 46 туристов в экскурсионном автобусе, как нам было рассказано, так и сделали…

Вот смеху потом было!

Меланж по-венски или австрийский для немцев

Вообще-то бо́льшую часть времени в Вене я провёл не в качестве туриста, а в силу профессиональных обязанностей. Но здесь всё-таки хочется поделиться впечатлениями, которые остались в памяти за пределами служебных дел.

Случилось так, что в столицу Австрии мне пришлось переместиться посольским микроавтобусом с вещами прямиком из Берлина. Отправились мы с водителем в пункт назначения через Чехию. Дорога в будний день была свободна, ехали мы довольно быстро, рассчитывая прибыть в Вену ранним вечером, где меня уже ждал к ужину наш посол.

По пути решили остановиться перекусить в палатке, стоявшей как избушка на курьих ножках в маленьком лесочке неподалёку от автострады. Как говорится, заморили червячка и поехали дальше.

Спустя некоторое время нас остановил чешский дорожный патруль. Мы не нарушали ни скоростной лимит, ни правил обгона, были оба пристёгнуты, как положено, но не учли, как выяснилось, что проезд по автостраде в Чехии – платный.

Полицейский разъяснил, что нам необходимо приобрести так называемую виньетку, то есть наклейку на лобовое стекло, которая подтвердит при контроле, что сбор за проезд по автомагистрали нами оплачен.

– А где же нам её взять? – недоуменно спросили мы.

– Виньетку можно приобрести на любой ближайшей автозаправке, – был ответ. – Желаем вам приятного пути!

Мы заверили патрульного, что сделаем это при первой же возможности.

На автозаправке водитель полез за кошельком и пришёл в ужас: кошелёк вместе с борсеткой, в которой лежало портмоне, судя по всему, остался на прилавке той «избушки», где мы останавливались перекусить! Хорошо ещё, что паспорт был по-прежнему у шофёра в боковом кармане сорочки.

Что было делать – пришлось отправляться назад в тщетной, как надо было изначально полагать, надежде вернуть борсетку и деньги. Конечно же, их на том самом месте, включая ближайшие кусты, не оказалось, да и хозяин «палаточного» заведения ничем не мог нам помочь.

В результате мы потеряли, как минимум, три часа, и наш с послом ужин после прибытия в Вену начался, соответственно, с большим опозданием (по телефону я успел его предупредить, что мы задержимся).

В первую же субботу после приезда в Вену я отправился в центр австрийской столицы, чтобы насладиться её красотами. До этого я был там только раз, да и то очень коротко.

Не случайно Вена сейчас второй год подряд занимает место наиболее комфортного для проживания города в мире. Её «имперский» архитектурный облик ласкает взор, и люди, фланирующие по её уютным, в обычное время лишённым суеты улицам выглядят и одеты совсем не так, как, например, в Берлине или даже Мюнхене.

Первые несколько часов в Вене настолько наполнили меня грузом впечатлений, что мне понадобилось присесть на сетчатую металлическую скамейку в пешеходной зоне, закрыть глаза и просто подремать 10 минут, чтобы, так сказать, переварить увиденное.

Восстановив силы, я отправился, наконец, за главным, что мне потребовалось срочно найти в этом городе: купить немецко-австрийский или австро-немецкий словарь.

В первых двух книжных магазинах на мой вопрос продавцы закатили глаза и недовольно пробурчали, что таких изданий у них, мол, в продаже нет. В третьем, конечно же, нужный мне словарь нашёлся. Он содержит чуть больше 2 тыс. слов, которые повсеместно находят применение в Австрии, но отсутствуют в «литературном» немецком языке (Hochdeutsch). Как, на мой взгляд, справедливо указывается в сопроводительном тексте к словарю, «австрийский – это немецкий и всё же не немецкий язык, поскольку это – именно австрийский». Вам понятно?

Не буду утомлять читателя лингвистической детализацией, отмечу только, что немецкий язык относится к группе полицентричных, то есть многовариантных языков. В нём присутствуют как австрицизмы (типично австрийские слова и выражения), так и гельвецизмы (происходящие из швейцарского немецкого) и тевтонизмы (собственно немецкая лексика). Не говоря уже о сугубо региональных диалектах. Причём все эти различия касаются не только слов и выражений, но и грамматического, орфографического и фонетического многообразия.

Себе я с самого начала дал зарок не говорить в Австрии «по-австрийски», а только на Hochdeutsch, в то же время, разумеется, пассивно владея австрицизмами и их ещё более изощрённой, я бы сказал, формой – венским диалектом.

Иногда в порядке развлечения где-нибудь на венских рынках я заказывал у продавцов тот или иной товар, называя общеизвестные продукты питания по-немецки.

Меня не понимали. Не то чтобы делали вид, что не разумеют, – просто не понимали, потому что я говорил на незнакомом, по сути, для них языке. В конечном счёте, мне, ясное дело, приходилось общаться с ними по-австрийски. Но это было единственным исключением из установленного мной для себя языкового правила.

Гуляя по Вене, конечно же, нельзя обойтись без чашки кофе, как это стало сейчас модной привычкой и в нашей родной Москве. Отличие в том, что в российской столице, где кофе варят и предлагают буквально на каждом шагу, его пьют, в основном, на ходу, как в каком-нибудь Нью-Йорке.

Но в Вене, где на протяжении столетий существует т. н. кофейная (не от кофе, а от кофейни) культура, потребление этого напитка (к которому, как утверждается, их приучил ещё в XVII веке один армянин по имени Диодато, а вовсе не турки) служит как прологом к творческому порыву, так и незыблемым аккомпанементом наслаждения.

Часами сидя за мраморным столом, на обитых бархатом сиденьях, за чашкой кофе с газетой в руках или, как ныне принято, с ноутбуком или планшетом перед собой, посетители этих заведений вроде бы уходят в себя, но на самом деле исполняют роль статистов на празднике повседневной венской жизни. Хотя, скорее всего, сами они об этом так не думают.

Как же определить подлинную аутентичность венского кафе, в которое вы только что заглянули? Очень просто: по поведению персонала. Если у вас, как посетителя, в какой-то момент возникает ощущение, что официанту ваше присутствие явно докучает, то вы – в «правильном» кафе!

Кстати, каждый австриец потребляет ежегодно до 145 л или 1000 чашек кофе, то есть в среднем по три чашки в день. Думаю, в этом они оставляют немцев позади. Да и названия видов сваренного умелыми руками австрийских бариста кофе совсем не похожи на немецкие:

Melange – это банальный вариант кофе с молоком.

Kleiner Brauner – означает маленькую чашку кофе или кофе мокко с молоком.

Verlängerter – слегка разбавленный водой эспрессо.

Kapuziner – чёрный кофе с добавлением чайной ложки сливок.

Einspänner – маленькая чашка кофе мокко в стакане с большой долей взбитых сливок.

А кое-где в Вене, как говорят, можно насладиться и напитком с характерным именованием «Из России с любовью». За ним скрывается свежесваренный кофе с «шапочкой» взбитых сливок сверху и… водкой с щепоткой сахарного песка внутри. Как это на вкус? Не знаю, я лично не пробовал.

Немцы любят подшучивать над австрийцами, хотя, надо сказать, охотно иронизируют и над соплеменниками (особенно «страдают» остфризы или восточные фризийцы с северных островов ФРГ).

Шутки, прямо скажем, довольно острые. Ну, например:

Как называют интеллигентного человека в Австрии? Турист…

Или: почему австрийский флаг красно-бело-красный? Чтобы австрийцы не путали верх и низ…

Конечно, это только шутки, именно так к ним следует относиться, особенно нам, русским, хорошо знающим истинную цену анекдотов.

Австрию и австрийцев можно, безусловно, отнести к числу наций с великой культурой. Вспомним, что дала эта страна миру в музыке – у всех на слуху имена Моцарта, Бетховена, Штрауса, в литературе – Цвейга и Рильке, в живописи – Климта и Шили. И данный перечень – далеко не исчерпывающий. Так что многим другим европейским государствам есть чему позавидовать.

Справедливости ради стоит, однако, отметить, что в Вене не всегда можно легко сговориться, например, с официантами в ресторанах и кафе, даже хорошо владея как немецким, так и австрийским языками.

Как-то в одном весьма приличном рыбном ресторане в австрийской столице я положил глаз в меню на Eglifisch. Сразу уточню, что речь в данном случае идёт о пресноводной рыбе – ерше. Но тогда мне это слово было незнакомо, тем более, что происходит оно не из немецкого или австрийского языков, а из швейцарского немецкого.

Спрашиваю официанта:

– Что это за рыба?

Тот отвечает после небольшой паузы как бы в раздумье:

– Это – филе…

– О’кей, – говорю я, – но мне хотелось бы знать, какая это всё-таки рыба – пресноводная, морская, глубоководная по примеру косорота (у нас её по незнанию предпочитают называть морской язык) …

Официант, потупив взор, тихо, опять как бы в рассуждении, произносит:

– Филе – это когда без костей…

Мне всё становится ясно. Я сдаюсь:

– Несите уж…

В другой раз в не слишком раннее воскресное утро мы с друзьями пришли позавтракать в одну из традиционных, описанных выше венских кофеен. Нас было трое, соответственно заказали, помимо кофе, разные виды омлетов: один с сыром, другой – с ветчиной, третий – с копчёной сёмгой.

Официант всё заказанное нами самым тщательным образом записал в блокнот, и мы настроились на блаженное ожидание завтрака. Но официант от нас не уходил, переминаясь с ноги на ногу, и затем заявил:

– Но омлеты у нас только до 11.30!..

На часах было без десяти двенадцать.

Возникает вопрос: а зачем же ты всё записывал?

Так мы омлетов в тот раз и не получили, хотя голодными в венском кафе, конечно же, не остались.

Но, понятно, что далеко не всё так грустно в ресторанном бизнесе в Австрии. В Вене и за её пределами есть множество чудесных кафе и ресторанов, где обедать или ужинать – наслаждение.

Совсем не обязательно, что такой ресторан должен быть раскрученным в средствах массовой информации либо в специализированных гурманских гидах типа «Мишлен» или «ГоМийо».

Однажды мы с моим уже упоминавшимся немецким приятелем, завзятым гурманом Паулем поехали на экскурсию в город Мельк в Нижней Австрии примерно в часе езды от Вены.

Мельк знаменит прежде всего своим древним бенедиктинским монастырём – прекрасным образцом стиля барокко, с роскошной библиотекой, изысканными фресками с античными мотивами. Недаром аббатство Мельк занесено в списки Всемирного наследия ЮНЕСКО.

По дороге в монастырь мы решили остановиться в центре города, чтобы перекусить, пока не наступил послеобеденный перерыв в большинстве местных ресторанов, пожалуй, за исключением китайских, открытых, как известно, с утра до ночи в любое время.

На глаза нам попался отель с рестораном с далеко не претенциозным названием Stadt Melk. Но выбора у нас не было, и мы зашли внутрь.

Небольшой зальчик оказался очень уютным. Стены его были уставлены стеллажами, на полках которых красовались разнообразные винные бутылки. Для старта мы заказали абсолютно надёжное в условиях Австрии первое блюдо – тыквенный суп. Только попробовав его, мы, как по команде, переглянулись с Паулем: суп оказался не простым, как у нас говорят, первым блюдом, а по-настоящему верхом кулинарного искусства. Всё, что последовало за ним, было также апофеозом гурманского блаженства. Окончательно «добило» нас то, что хозяин ресторана и гостиницы, лично обслуживавший нас, на вопрос Пауля насчёт конкретного, неординарного, даже, скорее, редкого вина, которым мы хотели бы сопроводить трапезу, утвердительно кивнул головой.

– Но почему же вас нет в ресторанных справочниках?! – вопрошали мы, высказав хозяину заведения наше восхищение предлагаемой им гостям кулинарией.

Взгляд хозяина погрустнел, и он тихо промолвил:

– Но они же хотят, чтобы им платили за положительный отзыв…

Не знаю, так это или нет, но тот ресторан, который мы неожиданно для себя открыли в самом центре Мелька, был, безусловно, достоин вхождения «в круг избранных». Правда, сейчас, говорят, по прошествии лет и после неоднократной смены хозяев он уже не достигает былых кулинарных высот.