Текст книги "На дальних подступах страны (Негерой-2. Воспоминания о неслучившемся)"

Странно, но немецкие партнеры США по НАТО версию «старшего брата» не поддержали. Напротив. Один из авторитетных экспертов федеральной разведывательной службы ФРГ заявил, что «тексты радиограмм не дают никаких свидетельств связи Ливии со взрывом бомбы в Западном Берлине». В руководстве ведомства по обеспечению безопасности страны эта мысль была еще более развита в том смысле, что криминалисты ведут расследование по всем возможным направлениям. А мотивы для этой шокирующей акции могли бы иметь, например, группы торговцев наркотиками или даже владельцы конкурирующих дискотек. Ливию немецкие эксперты не упоминали.

До налета оставались считанные дни, когда Штаты попытались «подставить» еще и СССР, обвинив его спецслужбы в нежелании сотрудничать в поиске виновных во взрыве в Западном Берлине. Неожиданно всплыла одна деталь: выходило, что спецслужбы США, работавшие в Западном Берлине как у себя дома, имели информацию о готовящемся теракте в одной из дискотек города. Информацию имели, но мер не предприняли, промолчали. А зря. Деталь неприятная со всех точек зрения, поэтому о ней постарались мгновенно забыть. Забыли. Наступило 15 апреля…

27

Спустя годы, следы бомбардировки Триполи можно увидеть только в одном месте – бывшей резиденции ливийского лидера Муаммара Каддафи. Ракета вломилась точно в дом, пробила его с крыши до пола, разметав мебель и домашнюю утварь, покалечила домочадцев. Погибла совсем еще маленькая приемная дочь Каддафи Ханна, ранения получили его сыновья Хамис и Сейфуль-Араб.

Резиденцию специально не приводили в порядок после налета. Лишь во дворе появился символический памятник – рука, сжавшая потерявший форму американский самолет. Вокруг дома полно апельсиновых деревьев и, конечно, охраны: дом остался президентским объектом, хотя и превращен в музей.

Налет на столицу Ливии начался в 2 часа ночи. Первая волна самолетов отбомбилась за 10 минут, через час-полтора вернулась, и снова посыпались бомбы. Одновременно бомбили Бенгази – второй по величине город страны. Число жертв – несколько сотен человек. Масса разрушений, включая жилые кварталы. Американские летчики не ожидали, видимо, активной работы средств ПВО ливийской армии и кое-где вынуждены были сбрасывать бомбы весьма беспорядочно. Но в целом бомбили достаточно точно – разведка не подкачала. Частично было разрушено французское посольство – метили по одному из объектов системы госбезопасности страны. В Бенгази ракеты попали в роддом. Из советских дипломатов и специалистов не пострадал никто, хотя наших граждан было в то время в стране много, очень много.

Американцы в основном «работали» бомбами в 225 и 800 кг лазерного наведения. Применялись также ракеты «Харм» (в переводе с английского – зло, вред) и «Шрайк» (в переводе с английского – птичка сорокопут, маленькая такая птаха из семейства воробьиных). Всего за время налетов было сбито 4 американских самолета. Пентагон эти цифры не подтвердил, а в целом назвал американские потери незначительными.

Вот и вся статистика. Что испытывали люди, выскакивающие в чем мать родила глубокой ночью из домов под вой истребителей-бомбардировщиков, описать труднее. Очевидцы говорят: адская ночь. Более сдержанный человек, дипломат, Посол Ливийской Джамахирии в Российской Федерации господин Салех Абделла Салех описывал налет так:

– Я был в Триполи в ту ночь и видел весь налет от начала до конца. Жестокая акция! Она лишний раз показывает истинное лицо американцев, которые, обвиняя другие страны, в том числе Ливию, в терроризме и не приводя никаких доказательств, сами пользуются террористическими методами в политике… Мы не летали в Америку бомбить ее города, – они прилетели к нам. Мы не угрожали ее кораблям, курсирующим вдоль побережья нашей страны. Мы хотим жить в мире с другими народами, к чему призывает нас, мусульман, наша религия…

Президент Рейган назвал налет на Ливию «акцией самообороны». Начиналась она из Англии. 18 самолетов F-111 взлетели вечером 14 апреля с одной из американских баз на территории Соединенного Королевства и взяли курс на Ливию. От старой и доброй Англии до Триполи по прямой набирается не больше 2,5 тысяч километров. Но самолеты, как известно по прямой не летают. Добавим тысячу-полторы, получится 4 да плюс путь назад, Итого: 8 тысяч километров. При максимальной дальности полета в 5 тысяч километров F-111 не могли рассчитывать на спокойное возвращение после выполнения задания без дозаправки. На обратном пути их встретили самолеты-заправщики КС-10.

Буквально на следующий день, 16 апреля, один из членов экипажа самолета-заправщика КС-10, переполненный сознанием собственной значимости, нарушив все предписания командования, дал интервью корреспонденту английского информационного агентства Пресс Ассошиэйшн. По его словам, за два дня до «операции» его с коллегами перебросили на базу в Милденхолле и до последнего момента не сообщали о предстоящих действиях. Задание получили только накануне вылета. Его самолет 6 раз дозаправлял в воздухе F-111. «Я разговаривал с пилотами бомбардировщиков, – сказал английскому журналисту герой-заправщик, – и те не скрывали, что успешно справились с заданием. Это было самое потрясающее событие в моей жизни. Именно для таких дел мы и обучены… Единственное, чем наши парни разочарованы, это то, что Каддафи остался жив. Первый вопрос, который я задал пилотам по возвращении самолетов был: «Удалось ли вам разделаться с ним?»

Значительно позже, чем F-111, с палубы авианосцев «Америка» и «Корал Си» взлетели 15 палубных штурмовиков А-6 «Интрудер». Их подлетное время до целей составляло несколько десятков минут – дозаправка в воздухе не требовалась. С ними проблем было мало, если не считать два сбитых стервятника. Трудности, причем дипломатического характера, появились с самолетами F-111.

От Англии до Ливии дорога длинная. Чтобы срезать путь, ну хоть чуть-чуть, а заодно сэкономить тонну-другую чистейшего авиационного керосина американские летчики решили пролететь над Францией и Испанией. Правда, ни та, ни другая страна такого разрешения не давала, но их и не спросили. Дело было ночью, и опытные и не очень американские пилоты решили не беспокоить ни французов, ни испанцев и рванули без спросу прямо через юг Франции и Пиренейский полуостров. На всякий случай спустились пониже, как можно ниже, чтобы не шокировать радары своих союзников по НАТО.

Французы, как выяснилось, спали не все в ту памятную ночь и засекли пролет американцев, доложили, как положено, по команде и, возможно, готовы были забыть пикантный с точки зрения военного и международного этикета инцидент. Но некстати встряла французская пресса. Сатирический еженедельник «Канар аншене» написал: «Американцы жестоко посмеялись над французским и испанским правительствами. Таково мнение многих французских офицеров, заявляющих о своей прекрасной осведомленности о том, что бомбардировщики ВВС США не обогнули Пиренейский полуостров, а срезали путь и пересекли Пиренеи с запада на восток. Таким образом, эти самолеты пролетели над французской и испанской территорией, не имея на то разрешения ни от Парижа, ни от Мадрида. Полет проходил ночью на минимальной высоте. Используя рельеф местности и совершенное оборудование, самолеты не попали в зону действия французских и испанских радиолокационных систем».

Вообще-то, этот факт дает хороший повод поговорить, во-первых, о том, чего стоит система ПВО Испании и Франции – выходит, что ничего. Во-вторых, доходчиво и наглядно объясняет, кто в натовском союзе равных партнеров равный, а кто – главный. Но дело прошлое, Бог с ними!

И еще одно наблюдение, смешное и немного печальное. Вернемся в последние мирные перед налетом сутки. Обстановка накалена, все возбуждены, высшие штабные чины без остановки тянут слабенький кофе, в помещениях разрешено курить и кондиционеры еле-еле справляются с клубами душистого американского дыма. Бомбардировщики ее величества дежурят под парами на своих базах. Палубные штурмовики 6-го американского флота проходят последние предварительные проверки и просто рвутся в слишком безмятежное голубое небо близ ливийских берегов. Сила!

Но была эта сила не единственная, как оказалось, которая рвалась в бой. Кипрская газета «Харавги» сообщила вдруг о том, что на английских военных базах на Кипре – их немного, всего две: Декелия и Акротири – введена повышенная боевая готовность. Ничего особенного, скажет искушенный читатель: Англия – союзник США по НАТО и должна была подстраховать «рейгановских соколов» из любого положения, ежели что не так. Через Кипр, в том числе. Все правильно!

Но газета не унималась. На базу Акротири, писал до безумия смелый киприот-журналист, прибыло большое число транспортных самолетов, которые доставили военнослужащих и боевую технику. И это правильно! А как же поддерживать товарища по оружию без этого самого оружия и солдат? Но вот беда. Газетчики не только определили, что самолеты были американского производства, но и выяснили, что на них свежей красочкой с помощью совсем не идеальных трафаретов были нанесены знаки ВВС Ее Величества Королевы Соединенного Королевства и прочая… А под свежей краской слишком заметно просвечивали буквы «US Air Force», что даже в самом вольном переводе означает «ВВС США». Газетчикам удалось к тому же раскопать, что прибыли самолеты с баз США в Турции, той самой, которую, мягко говоря, не очень любят на Кипре.

Факт любопытный с многих точек зрения, в частности, при ответе на вопрос, пусть даже риторический: какую роль отводит Англия Кипру в случае возникновения «нештатной» ситуации в регионе? Кто в мире узнал об этом факте? Да никто! Потому что при всем уважении к теплому и гостеприимному острову в Средиземном море, никосийскую газету с романтическим названием «Харавги» (в переводе на русский – «рассвет»), выходящую на не самом распространенном в мире греческом языке, иностранцы читают мало. Прямо скажем – совсем не читают, за исключением сотрудников резидентур иностранных разведок, мающихся в кипрской столице в ожидании уик-энда, когда можно будет поехать к морю.

Эта информация попала… в «Правду» – нонпарелью на подверстку. Успел, видать, наш прилежный референт обработать любопытную заметку, за что ему спасибо.

Такой вот пример, как неправомерно (или очень даже правомерно) Кипром попользовались. Интересно было бы получить в этой связи ответы на некоторые вопросы. Например. Какого уровня секретности должна быть договоренность между союзниками – США и Великобританией, если они вот так, походя, смогли провернуть не самую простую военную комбинацию? Ставилось или нет в известность правительство Кипра о переброске на остров военных «английских» самолетов? Если да, то знало ли цель переброски? Если знало, то понимало ли, что Кипру отводилась роль далеко не самая благовидная в операции возмездия, которую проводили США против суверенного государства? А как быть с Турцией, откуда самолеты прилетели? Что делать с краской на крыльях, то есть с истинной принадлежностью военно-транспортной армады? Масса вопросов, но дело прошлое, как говорится. О нем мало, кто знал тогда, а сегодня почти никто не помнит. А кто помнит, молчит – от стыда (Кипру должно быть совестно, вообще-то), от наглости (Штаты и Турция демонстративно никого не боялись уже тогда), от позора (флаг английских ВВС стал вдруг не гордостью, а ширмой – не солидно).

Вот и все о налете. В СССР и целом ряде будущих «бывших братских стран» Соединенные Штаты Америки и лично президента Рейгана заклеймили позором, что почему-то совсем не повлияло на будущие многочисленные советско-американские «саммиты».

Отметим все же, что официальное Заявление Советского правительства, опубликованное в прессе 16 апреля, было достаточно жестким по форме и безупречным с точки зрения царствовавшей коммунистической идеологии. «Преступное злодеяние», «варварский налет», «пренебрежение к интересам», «агрессивный подход», «вопиющее надругательство», а также «воинствующий шовинизм» и «политика шантажа и угроз» – все присутствовало. Был и «оргвывод». «Советское руководство, – говорилось в документе, – предупреждало, что такого рода действия не могут не затронуть отношения между СССР и США. К сожалению, к этому предостережению, как о том свидетельствует агрессивная акция против Ливии, в Вашингтоне не прислушались. По существу сама администрация сделал невозможной на данном этапе намечавшуюся встречу на уровне министров иностранных дел наших двух стран…» Был также сделан туманный намек, что если, мол, Ливию Штаты не перестанут бомбить, то «в Советском Союзе вынуждены будут сделать более далеко идущие выводы».

Что означала мысль о «далеко идущих выводах», можно было только догадываться. Простора для фантазий хватало: то ли мы ракетами долбанем по супостату в защиту любимой Ливии, то ли посла отзовем – господина Добрынина, прочно и непоколебимо сидевшего в Вашингтоне аж с 1961 года и не видевшего причин сдавать должность, то ли новое заявление выпустим с еще большим количеством пропагандистских штампов. Ясности не было. Но заявление наше ливийцам понравилось.

Ну а пока его срочно переводили на польский, чешский, румынский, немецкий и другие дружественные языки Варшавского Договора, Триполи и Бенгази зализывали раны, нанесенные американскими самолетами. Страны «Общего рынка» начали постепенно сокращать персонал ливийских представительств в своих столицах. Пример подала ФРГ, глубоко, аж до самых гланд «лизнув» своего союзника в компенсацию за несогласованность действий и мнений по поводу берлинской дискотеки, за что и заслужила похвалу Белого дома. Жизнь продолжалась.

Я прервал чтение, закурил и потребовал еще кофе.

– Сам вари, – огрызнулся генерал, погруженный в чтение своих, генеральских документов. Я сварил, вернее в этот раз сварила кофе-машина. Порошка засыпал от души, поэтому когда Слава опробовал напиток в моем исполнении, глаза сделал удивленные, но хмыкнул довольно и благодарно, как мне показалось.

– Здесь информации маловато будет, – кивнул я на отложенные прочитанные странички. В основном, ты прав, – публицистический опус. Я бы даже сказал «стёб».

– Что за словечко?

– Ну, это вроде как ерничество, полузлобная насмешка на молодежном сленге. В Питере очень в ходу это слово. Тех, кто любят стебаться, называют «стебок». Даже есть такое жаргонное выражение: «Что, стебок, заводки ищешь?». В смысле, чего нарываешься?

– Как ты глубоко продвинулся в современном новоязе. Просто кладезь! Ну, читай дальше. Там будет информация интересная. Потом не забывай, что это – книга пока не написанная, а не досье подшитое.

Я снова закурил.

– Слава! Ты прав, наверное. Но это стопроцентная книга. Чего он не печатает? Здесь нет секретов: все, по-моему, из открытых источников, в крайнем случае – зарубежных. Если у него был компьютер, нет проблем собрать море такой информации. Другое дело – быть в теме, проанализировать все это, выстроить свое видение проблемы или даже нескольких проблем, изложить грамотно и интересно для читателя, ну, или хотя бы для редактора.

– Согласен.

– Так в чем дело?

– Он не закончил. Там много работы еще. Потом, книга – долгое дело и не принесет материальной выгоды. А раздели написанное на отдельные главки и опубликуй – вот тебе живые деньги и сразу.

– Ты прям всех журналистов считаешь меркантильными.

– Нет, что ты! Я всех журналистов считаю бессребрениками, которые работают только за идею.

– Ну, прав, прав. Что цепляешься? Я бы тоже написал какой-нибудь детектив типа твоего любимого «Подвига разведчика».

– Так напишешь еще – на пенсии. Если доживешь, конечно, до этого радостного момента.

– Вот умеешь ты, Слав, поднять настроение… Пенсия – вещь очень интимная, здесь нужен такт, подход и вообще – настроение. Ты слышал, как тонко один генерал своих подчиненных на пенсию отправлял из одной, скажем так, Академии?

– Расскажи!

– Генерал очень известный, уважаемый и любимый всеми как-то вызвал к себе седого полковника и говорит:

– Ну, Иван Семенович, пришло и тебе время погоны снимать и на рыбалку ездить…

– Как? – Закатил глаза Семеныч. – Да я, да мы…

– Пора, – рапортует генерал. – Отслужил.

Семеныч хвать за сердце и в обморок. Скорая, госпиталь, инфаркт, летальный исход. Расстроился генерал. Сам-то он был крепок еще, хотя постарше многих, и не генерал на самом деле, а целый генерал-полковник, дважды Герой, орденов и медалей – до паха. Через неделю вызвал очередного кандидата на заслуженный отдых – та же история: инсульт, госпиталь, похороны.

– Нет, – сказал генерал-полковник, – я так всех своих подчиненных потеряю. Давайте-как ребята, – инструктирует он своих помощников, – распустите слух про Петра Петровича, что его отправляют на пенсию. Сколько ему еще служить?

– Полгода, – докладывают помощники.

– Нормально. Распускайте слух!

Пошел слушок. Через два дня седой полковник ветеран войны ломится в кабинет начальника:

– За что, тащ генерал-полковник? Мне еще служить и служить.

– А сколько тебе еще по календарю?

– Полгода.

– Служи, Петр Петрович, – жмет ему руку генерал. – Слухам не верь, а если кто, то я лично тому… сам понимаешь.

Ушел полковник из генеральского кабинета довольный и счастливый. А через полгода уволился мирно, без медицинских эксцессов. После этого локального успеха велел генерал своим ребятам соответствующие списки подготовить и вести предварительную работу. И прекратились казусы от неожиданностей служебных, и люди сохранены были. А генерала только пуще любить стали.

– Хорошая байка, – констатировал Слава. – И генерал умный. Это не тот, что скончался пару лет назад?

– Тот.

– Царствие ему небесное и покой вечный. На войне героем был и в жизни умница. Ну, ладно. Ты до санкций дочитал?

– Да, как раз.

– Почитай дальше. Там суховато написано, но в общем концентрированно. – Слава налил еще кофе, а я закурил и продолжил свой ликбез по Ливии.

– А что? Добротный материал, – сказал я, закончив чтение. – Кто ему помешает опубликовать все это в виде книги или отдельных кусков?

– Да никто! Лень, наверное. Просто он не хочет, не может или банально ленится дописывать…

– Дело хозяйское. Я принял к сведению.

– А ты понял, почему ввели санкции против Ливии?

– Формально из-за Локерби.

– А не формально?

– Не формально – страна богатая, наверное, самая богатая в Африке благодаря своей нефти, сильная армия, с нами дружит, со всеми арабами солидарна. Так что Локерби – повод, который искали. Да найти не могли.

– Могли в 1975-ом, когда один из самых крутых на сегодня международных бандюков – Карлос Ильич Рамирес Санчес попытался поиграть с Каддафи.

– Он, насколько мне известно, пару лет назад загремел на нары в ту самую «Санте», где Иваныч отдыхал, если помнишь. Вообще, я не очень следил за этой историей. Во-первых, опять не моя тематика. Во-вторых, не мой регион. Есть и в-третьих, и в-четвертых…

– Я тебе сейчас, Сережа, дам еще один коротенький кусочек почитать. Автор, между прочим, тот же журналист. Он не только про Ливию и Локерби собирал материалы, но, по-моему, хотел набросать – как там у настоящих художников – «эпическое полотно» о терроризме, где отдельным фрагментом вставил Санчеса. Но главное, там можно понять, почему Штаты сегодня плотно привлекли французов к работе этого антитеррористического центра. Ты ж понимаешь, что там из «романской» группы не только мадам Рени будет трудиться. Крутых парней с накаченными мышцами и красивым грассированием будет достаточно.

– Из тех, наверное, что Вована хотели «небольно зарезать» в Афгане?

– Думаю, что в Центр помоложе набирают. А те, кто на Вована твоего кидался с ножиками, уже на «преподавательской работе».

– Передают опыт молодым «лягушатникам».

– Да ладно тебе. Сам-то ел лягушек, небось под «Бургундское»?

– Ел, конечно, но только в целях конспирации. Кстати, если под «Бургундское», то исключительно белое сухое.

– С тобой поговоришь – слюной захлебнешься. Давай о Санчесе. Детали про него можешь у наших аналитиков попросить, но там – тягомотина – родился, женился, убил, зарезал, застрелил, убежал, прибежал… Ну, и финал такой же, как говорил «горбатый» Джигарханян: кабаки да бабы довели до цугундера. Ну, а у этого фартового журналиста – сплошной, как ты говоришь, стёб. На, читай! Слава протянул мне еще несколько листочков.

«Среди удачливых угонщиков самолетов 70-х годов, а эта группа, заметим, очень малочисленна, так как большинство бандитов, посягающих на безопасность авиапассажиров, все же попадает в руки закона, числится известный миру и окрестностям Карлос Ильич Рамирес Санчес. Вообще-то он не специалист по угонам лайнеров. Но уж если талант, даже криминальный за что-то берется, то получается это у него добротно, с размахом и квалифицированно.

Ильич для начала захватил не самолет, а зал заседаний в Вене во время конференции представителей стран производителей нефти – ОПЕК. Одиннадцать арабских министров и целая толпа клерков (около 70 человек) сидели под дулами пистолетов подельников господина Санчеса и не пикали. Были жертвы. Ильич убил двоих австрийских охранников, особо прытких и смелых. Один из его людей получил ранение. В серьезность намерений гангстера поверили, когда полилась кровь, поэтому через сутки ему дали самолет, как просил. Было это в конце декабря 1975 года.

История развивалась дальше в русле лучших детективных фильмов. Ильич летит в Алжир, выпускает на поле алжирскую делегацию и спокойно выходит сам. Ничего не боится, бестия! С ним ведет переговоры министр иностранных дел страны, причем, небезуспешно. Часть делегаций, захваченных в Вене, покидают самолет, но не все. Один из террористов, раненый, отправлен в алжирский госпиталь. Не в тюремный, а в обычный.

Сам супербандит носит темные очки и беретик в стиле бессмертного Че Гевары. Он молод – 26 лет, его еще никто не знает, переговорного опыта мало, зато решимости навалом. Не договорившись с алжирцами, террористы летят в Ливию – рядом. Но и там осечка: полковник Каддафи не желает иметь дела с угонщиками, но и не трогает их. А они, как бы в виде благодарности выпускают на волю нефтяного ливийского министра. Потом спокойно возвращаются в Алжир.

Экипаж измотан, Санчес сотоварищи валятся с ног от бессонницы, заложники уже двое суток живут в стрессовой ситуации – ни пожрать, ни поспать спокойно. И тут, как писала советская пресса со ссылкой на иностранную, бандиты решили сдаться властям. Сдаться они, может быть, и сдались, только в алжирской тюрьме следы команды Ильича обнаружены не были. И в австрийской тюрьме он срок не мотал, потому что исчез, потому что талантлив был негодяй, потому что знал, с кем дружить.

Однако не сложилось у Ильича сотрудничество ни с Кубой, ни Ираком, ни Ливией. Биографы «гражданина мира» отмечают две причины. Во-первых, Ильич стал к закату своего террористического пути слишком самостоятелен и почти не терпел над собой начальников. Во-вторых, он превратился в настоящего антигероя даже в глазах многих, ранее относившихся с симпатией к рыцарям мировой революции, и любой жест доброй воли в отношении него воспринимался в мире негативно. Тучи сгущались.

Арестовать убийцу посчастливилось французам, больше всех обиженным на космополита Ильича за гибель своих граждан. Это произошло в столице Судана Хартуме 14 августа 1994 года после длительной, тщательно спланированной и проведенной операции.

В Судан самый разыскиваемый в мире террорист приехал осенью 1993 года из Аммана. Власти Иордании фактически выставили Ильича из страны. Накануне мирных переговоров с Израилем такой жест позволял королю Хусейну хорошо выглядеть в глазах своих партнеров, компенсировав, хотя бы частично, неприязнь, высказываемую Западом и Соединенными Штатами Америки в отношении Иордании за ее поддержку Ирака во время первой войны в Заливе. Однако, имея на счетах несколько миллионов долларов, а в кармане дипломатический ливанский паспорт, любезно предоставленный сирийскими коллегами по профессии, Ильич чувствовал себя вполне спокойно, хотя, возможно, и понимал, что его потихоньку загоняют в угол.

Сгорел же Карлос, как и положено в авантюрных романах, на барышне Зеине из богатой палестинской семьи, мечтавшей о карьере врача-дантиста. На нее французские спецслужбы навели сирийцы, желавшие реабилитироваться перед французами за свою слишком откровенную дружбу с Ильичом. По их информации, невеста Ильича регулярно наезжала в Бейрут и Амман для завершения учебы на медицинском поприще. Проследить юную красавицу до Хартума, а там и до виллы в престижном дипломатическом районе, в котором обитал «доктор Абделла Баракат», было делом техники. Помогли и суданские власти, проверившие паспорт «ливанца», говорившего с ужасным, отнюдь не ливанским акцентом на арабском языке. Их заключение: паспорт фальшивый.

С апреля по июль осуществились все необходимые формальности для ареста международного террориста. Было получено добровольное согласие властей Хартума на выдачу Карлоса, выписан – по все правилам – ордер на международный арест и соответствующее требование. В самом начале лета в столицу Судана прибыла бригада агентов из Франции.

Сам арест прошел в лучших традициях детективного жанра. Помог, правда, случай, но и выдающаяся изобретательность французов. 10 августа Ильич ложится в городскую больницу «Ибн Халдун» близ своего дома для обследования по поводу банальной грыжи. Обследование продолжалось несколько часов. Диагноз подтвердился: больной нуждается в операции в самое ближайшее время. Ильич возвращается домой и на другой день, в четверг 11 августа, приглашает своих друзей на ужин в армянский клуб. Ужин проходит, как всегда, весело и раскованно. Странно, но интуиция, так часто выручавшая Санчеса, молчит. Гости пьют и гуляют, Хозяин радушен и ласков.

Пятницу 12 августа (почти во всем арабском мире пятница – выходной день) Ильич проводит, не выходя из дома. Агенты, наблюдавшие за его виллой, предполагают, что террорист попросту сидит на диете, что естественно перед операцией, или выполняет другие предписания врачей.

В ночь с субботы на воскресенье – неожиданное обострение болезни. К дому Ильича подкатывает карета «скорой помощи». Соседи видели, как из дома на носилках санитары выносят человека. Его сопровождает молодая белокурая женщина. Грыжа болит, Ильичу делают обезболивающий укол, и он теряет сознание. Скорая помощь едет по странному маршруту, конечным пунктом которого стала не больница, что буквально в двух шагах, а конспиративная квартира французских спецслужб. Через сутки в Хартуме приземляется спецсамолет с командой сопровождения на борту и еще через некоторое время Ильич снова в Париже, в котором давно не был, тем более в наручниках. Далее – тюрьма «Санте», одиночка площадью 4 квадратных метра и арестантский номер – 258187Р. Ожидаемый приговор, в котором мало, кто сомневается – пожизненное заключение.

Оптимист Ильич попытался узнать через адвокатов, скостят ли ему срок и на сколько, если станет он самым примерным арестантом и душой тюремного общества? Нет, ответила французская Фемида. Ильич из тюрьмы не выйдет. Никогда».

– Симпатичный рассказик.

– Ну, да! Вот тебе и французский след.

– Хорошо французы сработали. Не хуже, чем американцы с «Гектором». Тем боле, что Карлос – не «Гектор», мог и отоварить из гранатомета для острастки. Забурел, наверно, расслабился от семейной жизни сытой да ласковой. Вот тебе и пожалуйста – в Париж на нары. Но французы – молодцы. Я даже не ожидал.

– С ними и поработаешь дальше, если, конечно, они сочтут возможным поставить нас в известность, пригласить, поделиться и т. п. Но вообще, они люди не щедрые.

– Мягко сказано. Они жадные и злые, как собаки татарские, торговать станут своей информацией…

– Нам тоже есть, что предложить. Перейдем к взаимовыгодному сотрудничеству.

– Ты так говоришь, будто это сотрудничество вот-вот должно начаться. Да они офигеют только от того, что нам известно про их Центр.

– Пусть учатся держать язык за зубами. Распустили мы их, понимаешь!

28

Вернувшись после московской командировки (как мне завидовала жена!), я получил в течение одного дня две взаимоисключающие телеграммы. По первой мне предлагалось через два дня уехать в Тель-Авив на машине – исключительно по делам. Обычно такая командировка занимала неделю, а сами «дела», как правило длились часы, в худшем случае день-два. «Жизнь такая!» – Сказал бы мой внутренний голос.

Но я не поехал. Вечером пришла новая шифртелеграмма, в которой мне сообщалось, что на связь с нашим американским «кротом» в этот раз пойдут ребята из местной резидентуры.

Кстати, работали они виртуозно. У нас почти никогда раньше не было такой классной команды. Чувствовали они себя, как рыба в воде. Прежде всего потому, что все были немножко евреи. В МИДе об этом своевременно позаботились. Кроме того, как пел Высоцкий, там «на четверть бывший наш народ», поэтому солидная часть нашей резидентуры были фактически нелегалы. Не четверть, конечно, меньше. Но все равно, что может быть легче, чем выполнять шпионские задания в своей родной стране?

Документы от «Лыжника» мы получили. Получили и слегка занедоумевали. Нет, все было в тему, как говорится. Только стали наши аналитики замечать одну особенность в информации от нашего «добровольного» помощника. Он не врал, информацию присылал в целом нужную. Только шла она как бы с опозданием. Буквально чуть-чуть, самую малость. Как осетринка второй свежести. Так и в этом «засыле» наш крот сообщал о создании антитеррористического фонда под эгидой НАТО, при полном и подавляющем участии американцев и частично французских и израильских «товарищей». Никаких имен и подробностей.

Конечно, ценная информация. Но мы об этом уже знали давно из других источников. И было бы странно думать, что америкос не догадывался о нашей осведомленности или о неспособности других резидентур доставать аналогичную информацию. С одной стороны, Бог с ним, бывает! То есть агент отдал сведения, о ценности или «свежести» которых не имел полного представления. Настораживало, однако, что данный случай не был первым и даже вторым. Вывод напрашивался сам собой: либо он намеренно «гнал порожняк», то есть не то, чтобы заведомую «дезу», а просто пытался «втюхать» нам залежавшийся на шпионском складе ЦРУ товар. Значит, скорее всего, «скурвился» наш соколик, как говорят в уголовном мире, или стал работать под контролем. И затеял с нами, дурашка, увлекательную, но смертельную игру с подачи своих хитрожопых начальников.

Либо, возможно, расхандрился, раскапризничался наш «крот» и не хочет или не может работать в полную силу. Что-то или кто-то его явно беспокоит, не устраивает в нашем «плодотворном» до сего момента тайном сотрудничестве. Рассуждать он мог, примерно, так. СССР исчез с карты мира навсегда. Сейчас Россия рушится, кровавый монстр КГБ – в сырой могиле. Президент Ельцин Б. Н. со своей наглой вороватой ватагой отъявленных мерзавцев месяцами пьет горькую, целуется с Бушем в розовые десны и поет Америке дифирамбы. Чего стоит только концовка речи ебэна в Конгрессе США, где-то году в 92-ом: «Господи, благослови Америку!». Сильно сказано. Значит, может подумать наш «кротеныш», после таких пафосных слов первого лица в государстве, что больше не стоит нас бояться?