Текст книги "50 знаменитых убийств"

Постоянное ожидание нового покушения не ввергло Троцкого в депрессию. «Открывая утром или закрывая вечером массивные железные ставни, устроенные нашими друзьями в нашей спальне… Лев Давидович иногда говорил: «Ну, теперь до нас не доберутся никакие Сикейросы», – вспоминала Н. И. Седова. – А просыпаясь, он приветствовал меня и себя: «Вот нас с вами этой ночью и не убили, а вы все недовольны»…

Сразу же после покушения Троцкий занялся вопросом о хранении своих архивов. После 7 ноября 1936 года, когда ГПУ похитило в Париже 65 кг его архивов, различные научные учреждения США обратились к нему с просьбой передать наиболее ценную в историческом смысле часть архивов в их библиотеки и хранилища. Адвокат Троцкого вел длительные переговоры с библиотекой Гувера, с Чикагским и Гарвардским университетами. Договор на передачу архивов был заключен с Гарвардским университетом.

После покушения 24 мая директор библиотеки Гарвардского университета прислал Троцкому письмо, в котором настаивал на скорейшем получении архивов. Сообщая об этом секретарю внутренних дел Мексики, Троцкий уточнял, что «дело идет об архивах советского периода моей деятельности и о моей переписке, кончающейся декабрем 1936 г., т. е. до моего въезда в Мексику. Что касается писем, рукописей и документов за время моего пребывания в Мексике, то они полностью останутся со мной до тех пор, пока я буду пользоваться гостеприимством этой страны».

Пока Троцкий вел неустанную борьбу за свои архивы и установление правды о налете банды Сикейроса, его будущий убийца «Фрэнк Джексон» продолжал работу по внедрению в его дом. Через Сильвию Агелофф он познакомился с близкими друзьями жены Троцкого, что не могло не вызвать доверия к нему со стороны Седовой и, следовательно, Троцкого.

Вообще же, по приезде в Мексику с «Джексоном» произошла разительная перемена. До этого представлял себя перед Сильвией Агелофф и ее друзьями аполитичным человеком и, объясняя причины своего пребывания в Мексике, говорил, что состоит на службе у крупного торгового босса из США и занимается экспортом бананов и сигар. Теперь же «Джексон» не только часто говорил о своем интересе к политике и троцкистскому движению, о своем знакомстве с европейскими троцкистами, но даже упоминал о пожертвованиях, которые он якобы делал французской секции IV Интернационала.

28 мая «муж Сильвии», как его называли в доме, был приглашен на завтрак, и с тех пор охранники свободно пропускали «Джексона» на виллу. Его не обыскивали, так как Троцкий запретил применять подобные меры к людям, постоянно посещавшим виллу, чтобы не унижать их человеческого достоинства. По той же причине Троцкий запретил охранникам находиться в его кабинете и даже за его дверью, когда он встречался с посетителями.

Согласно записям в книге посетителей, «Джексон» побывал там до покушения двенадцать раз и провел на ней, в общей сложности, около четырех с половиной часов. За это время Троцкий оставался с «Джексоном» наедине всего один раз – в течение 10 минут 17 августа. На протяжении нескольких недель, которые «Джексон» посещал виллу, он не вызывал подозрений у Троцкого.

В июне Сильвия поехала в Нью-Йорк. Вслед за ней отправился в Нью-Йорк и «Джексон». Спустя три недели они вернулись в Мексику, а за ними выехала Каридад.

После возвращения из Нью-Йорка «Джексон» продолжал время от времени посещать виллу Троцкого, а в июле вновь отправился в Нью-Йорк, где пробыл три недели. После возвращения он выглядел крайне нервным и истощенным, его лицо стало бледным и серым. В конце июля Эйтингон сообщил, что у них «все в порядке».

В августе «Джексон» появился на вилле без предварительного приглашения, с букетом цветов и огромной коробкой конфет, присланной, по его словам, Сильвией. В этот день он впервые заговорил с секретарями Троцкого о развитии мирового троцкистского движения, упомянул некоторые имена его руководителей в различных странах и намекнул, что мог бы содействовать движению материально.

Девятого августа Сильвия вернулась в Мехико. После ее приезда состоялось еще несколько визитов «Джексона» в Койокан. Во время первого из них он заговорил с Троцким о желании оказать материальную поддержку троцкистскому движению. Этот короткий разговор вызвал раздражение у Троцкого и Седовой, но, тем не менее, спустя несколько дней «Джексон» и Сильвия были приглашены в дом на чашку чая.

17 августа «Джексон» неожиданно появился вновь; он был в шляпе, которую не снял даже в помещении, на руке у него висел плащ. Он сказал Троцкому, что просит прочитать набросок его статьи против раскольников в троцкистском движении США. Троцкий предложил ему пройти в кабинет, где они впервые оказались наедине на несколько минут. Троцкий в этот день сказал жене: «Мне он не нравится. Какого сорта этот парень? Мы должны провести небольшое расследование о нем… Я не хочу его больше видеть».

Однако Троцкий не смог проверить свои подозрения, в частности, потому, что в его окружении не было людей, прибывших из Испании. Если бы прошло еще несколько дней, Меркадер мог быть раскрыт прибывшим в Мексику сторонником Троцкого. Есть, кстати, версия о том, что после встречи с «Джексоном» 17 августа Троцкий обратился к своему секретарю с настойчивой просьбой выяснить, «кто такой этот Джексон». Никаких справок наведено не было, и, когда 20 августа он вновь появился в саду виллы, Троцкий не выгнал его, а пригласил в свой кабинет.

В эти дни происходили последние встречи Меркадера с Эйтингоном и Каридад, в ходе которых отрабатывались детали теракта. Предполагалось, что Меркадер нанесет Троцкому бесшумный смертельный удар, быстро покинет виллу, не возбуждая подозрений охраны, и сядет в автомобиль, в котором у ворот его будут поджидать Эйтингон и Каридад.

Судоплатов рассказывал, что существовал еще один план, который сводился к тому, что во время нахождения Меркадера на вилле Троцкого Эйтингон, Каридад и группа из пяти боевиков попытаются ворваться на виллу и завязать перестрелку с охранниками, во время которой Меркадер убьет Троцкого и покинет виллу. Однако Рамон убедил Эйтингона в том, что он «один приведет смертный приговор в исполнение», используя навыки, полученные им во время партизанской войны в Испании.

Выбирая орудие убийства, «тройка» остановилась на малом ледорубе альпиниста, поскольку его легче скрыть от охранников и им можно нанести бесшумный удар. Надеясь на свою физическую силу, Меркадер думал убить Троцкого одним ударом, но на всякий случай взял с собой нож и пистолет. Решимости Меркадеру, несомненно, прибавляло и то обстоятельство, что в законах Мексики отсутствовала смертная казнь – высшей мерой наказания было двадцатилетнее тюремное заключение.

20 августа Троцкий встал в семь утра и сказал жене: «Знаешь, я сегодня с утра, по крайней мере, совсем хорошо себя чувствую, давно так не было». Хорошее физическое состояние окрыляло его надеждой поработать в этот день «как следует». После завтрака Троцкий начал диктовку статьи о военной мобилизации в Соединенных Штатах. В час дня пришел адвокат для обсуждения деталей передачи архивов в Гарвардский университет и работу над статьей пришлось прервать.

В 17.30 без приглашения явился «Джексон», одетый так же, как и 17 августа, – в шляпе и с плащом, висящим на левой руке, прижатой к телу. Между тем он всегда хвастался, что не носит ни шляпы, ни плаща – даже в самую скверную погоду, а этот день был ясным и солнечным.

«Джексон» заметно нервничал. Встретившая его Наталья Ивановна подумала про себя: «Почему он стал приходить так часто?» «Почему вы в шляпе и с плащом? – спросила она его. – Погода такая солнечная». «Да, но вы знаете, может пойти дождь», – ответил «Джексон». Затем он направился к Троцкому. Сопровождавшая его Седова спросила: «А статья ваша готова?» – «Да, готова». «Он вынул стесненным движением руки, продолжая не отрывать ее от корпуса и прижимая плащ, в котором были зашиты, как потом стало известно, топор и кинжал, и показал мне несколько листиков, напечатанных на машинке».

Троцкий пригласил «Джексона» в свой кабинет, и через несколько минут Меркадер нанес альпенштоком по его голове страшный удар, который должен был убить Троцкого. Однако Троцкий издал пронзительный крик, повернулся, напал на убийцу и схватился за альпеншток. В 1969 году Меркадер рассказал Судоплатову, что такая реакция жертвы вызвала у него подобие ступора, и он не смог заколоть Троцкого, хотя имел при себе нож: «Представьте, ведь я прошел партизанскую войну и заколол ножом часового на мосту… но крик Троцкого меня буквально парализовал».

Вспоминая об этих минутах, Седова рассказывала: «Я услышала ужасный, потрясающий крик. Не отдавая себе отчета, чей это крик, я бросилась на него. Между столовой и балконом, на пороге, у косяка двери, опираясь на него… стоял Лев Давидович… с окровавленным лицом… Мы отошли на несколько шагов, и Л. Д. с моей помощью опустился на дорожку…

– Знаешь, там, – он глазами указал на дверь своей комнаты. – Я почувствовал… понял, что он хочет сделать… он хотел меня… еще раз… но я ему не дал, – говорил спокойно, тихо, прерывающимся голосом».

Тем временем в кабинет ворвались охранники и стали жестоко избивать «Джексона». В этот момент покушавшийся – в первый и последний раз – потерял контроль над собой, однако не забыв о том, что не должен говорить по-испански. Он кричал на французском языке: «Они заставили меня сделать это… Они держат в тюрьме мою мать. Они собираются убить ее… Пожалуйста, убейте меня! Я хочу умереть!»

Услышав крики «Джексона», Седова спросила Троцкого: «Что делать с этим? Они его убьют». «Нет… убивать нельзя, надо его заставить говорить», – все так же с трудом, медленно произнося слова, ответил мне Л. Д.». Охранники стали добиваться от убийцы признаний в том, что он действовал по приказу ГПУ, но «Джексон» ответил, что его послало не ГПУ, а какой-то человек.

Вскоре приехал доктор, который, осмотрев рану, сказал Троцкому, что она «не опасна». Затем прибыла полиция, отправившая жертву и убийцу под усиленной охраной в больницу. Там Троцкий подозвал секретаря и продиктовал ему: «Пожалуйста, скажите моим друзьям, что я уверен в победе Четвертого Интернационала… Идите вперед!»

Вскоре Троцкий впал в бессознательное состояние, из которого уже не вышел. «Не спуская глаз, всю ночь я сидела над ним, ждала «пробуждения», – рассказывала Седова. – Глаза были закрыты, но дыхание, то тяжелое, то ровно-спокойное подавало надежду. Так прошел и наступивший день. К середине его, по определению врачей, наступило улучшение. Но к концу дня внезапно произошла резкая перемена в дыхании больного: оно стало быстрым, быстрым, внушающим смертельную тревогу… Черты лица его сохранили свою чистоту и гордость. Казалось, вот он выпрямится и сам распорядится собой. Но глубина пораженного мозга была слишком велика. Пробуждения… не свершилось».

В 7 часов 25 минут вечера 21 августа 1940 г. Троцкий скончался.

На протяжении пяти дней тело Троцкого находилось в помещении городской ратуши Мехико. С ним пришли попрощаться не менее сотни тысяч человек, а вслед за этим в Мехико состоялась многотысячная похоронная процессия, превратившаяся в грандиозную антисталинскую манифестацию. Мексиканское правительство взяло на себя расходы и ответственность за проведение траурных мероприятий.

Дальнейшая судьба Рамона Меркадера, назвавшегося на следствии Жаком Морнаром, складывалась благоприятно. Он рассказал историю, что якобы хотел жениться на Сильвии Агелофф, но Троцкий запретил этот брак. Вспыхнула ссора, в которой оказалась замешана девушка. «Я решил принести себя в жертву ради нее», – сказал Джексон.

СССР не жалел средств для защиты «Морнара»: адвокаты должны были доказать, что убийство совершено на почве склок и интриг в троцкистском движении. В этом им активно помогал сам обвиняемый, который отрицал свою причастность к НКВД. В мае 1944 г. суд Федерального округа Мехико вынес приговор: 20 лет тюремного заключения, т. е. высшая мера наказания. Меркадер получал большие суммы денег, на которые «снимал» в тюрьме отдельный «номер» со всеми удобствами и даже телевизором (что по тем временам было верхом роскоши). Вообще, за время тюремного заключения на «Морнара» было израсходовано около 5 миллионов долларов. Средства шли на оплату лучших адвокатов, улучшение условий тюремного заключения, содержание связных в Мехико.

Кроме того, разрабатывались различные планы его побега из тюрьмы и выезда за пределы Мексики. Их реализация была более чем возможна: Меркадер выезжал к зубному врачу, имел возможность гулять по городу (часто без сопровождения), ходить в гости к друзьям. Планы побега были раскрыты, но это не изменило условий пребывания Меркадера в тюрьме. Более того, начиная с 1946 г. его стала навещать индианка Ракелия Мендоса, снабжавшая его медикаментами и ежедневно приносившая домашние обеды. Еще во время его пребывания в тюрьме она вступила с Рамоном в брак. Через Ракелию Меркадер пересылал письма родным в Москву.

Многие годы власти Мексики настойчиво доискивались подлинного имени «Жака Морнара». Уже в начале следствия суд обратился за помощью к профессору криминологии Альфонсо Куарону. Тот дал много ценных данных о личностных особенностях «Морнара», но сказать, кто он на самом деле, не смог.

Полиция установила, что убийца не является ни бельгийцем, ни французом, ни канадцем. Выйти на «испанский след» мешало то, что заключенный упорно скрывал свое знание испанского языка. Поиски продолжались до тех пор, пока несколько бывших членов интербригад не опознали Меркадера по фотографиям и не сообщили об особой примете – ране на предплечье. Ее следы были обнаружены и на теле убийцы. Окончательную ясность внес Куарон, который во время своей поездки в Испанию в 1950 году раздобыл в полицейских архивах досье Меркадера с фотографией и отпечатками пальцев.

Когда в Мексику было доставлено полицейское досье Меркадера, дальнейшее запирательство стало бессмысленным. Перед лицом неопровержимых улик Меркадер назвал свое настоящее имя, но по-прежнему отказывался признать, что убил Троцкого по приказу из Москвы, подчеркивая личные мотивы убийства.

Документально доказать участие органов НКВД в убийстве Троцкого так и не удалось. Однако оно стало очевидным после освобождения Меркадера 6 мая 1964 г.: незадолго до выхода из тюрьмы он получил чехословацкий паспорт, с которым вылетел в Гавану, а затем направился в Москву. Еще через две недели в Москву прилетела Ракелия. В Москве Меркадер получил советские документы на имя Рамона Ивановича Лопеса.

Председатель КГБ направил Хрущеву докладную записку с предложениями о награждении Меркадера, предоставлении ему советского гражданства и решении вопросов его материально-финансового обеспечения. 31 мая был подписан указ Президиума Верховного Совета СССР, в котором говорилось: «За выполнение специального задания и проявленные при этом героизм и мужество присвоить тов. Лопесу Рамону Ивановичу звание Героя Советского Союза с вручением ему ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». В печати этот указ, разумеется, не был опубликован. 8 июня Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев вручил Меркадеру высшую правительственную награду.

По личному ходатайству Долорес Ибаррури Меркадер был зачислен на должность старшего научного сотрудника в Институт марксизма-ленинизма, где занимался историей гражданской войны в Испании. Кроме оклада, он получил пенсию от КГБ, четырехкомнатную квартиру в Москве и подмосковную государственную дачу.

В начале 70-х годов Меркадер заявил, что он и его жена тяжело переносят местный климат, и в 1974 г. выехал на Кубу, где ему предложили работу консультанта по вопросам трудового воспитания в системе МВД. Он скончался от саркомы 18 ноября 1978 года. Согласно последней воле Рамона Меркадера, урна с его прахом была захоронена на кладбище в Москве. В 1987 году на могиле появилась гранитная плита с выгравированной на ней золотыми буквами надписью «Лопес Рамон Иванович, Герой Советского Союза».

Троцкий был похоронен во дворе своего дома в Койокане, где сейчас находится его музей.

(1909–1959)

Активный член ОУН (Организации украинских националистов), позже – ее лидер. Вел борьбу за независимость Украины. С 1945 г. проживал в Германии. Убит в 1959 г. агентом КГБ Богданом Сташинским.

В наше время личность Степана Андреевича Бандеры вызывает большой интерес в Украине. При этом очень сложно найти беспристрастно изложенные сведения о жизни и смерти этого человека. Для одних – Бандера герой и отважный борец за независимость Украины, убитый агентом КГБ. Для других – безжалостный преступник и террорист, сотрудничавший с фашистской Германией, участвовавший в убийствах тысяч ни в чем не повинных людей и казненный по заочному приговору советских властей. Сейчас именем Степана Бандеры называют организации, клубы, улицы и площади. В советские времена, благодаря централизованной пропаганде слово «бандеровец» можно было услышать из уст детей, которые вкладывали в него примерно тот же смысл, что и в ругательное «фашист». Мы попытаемся взглянуть на личность Степана Бандеры и обстоятельства его смерти с обеих сторон баррикад, не пытаясь склонить читателя к той или иной точке зрения.

В качестве биографического источника нам на первых порах будет полезна автобиография Бандеры, описывающая его жизнь до 1940 года.

Степан родился 1 января 1909 года в селе Урынив Старый, Калушского уезда в Галичине, принадлежавшей тогда Австро-Венгрии. Его отец был греко-католическим священником, мать также происходила из семьи священника. Кроме Степана (второго ребенка), в семье было еще шестеро детей.

С раннего детства Степан страдал от ревматизма. Временами его суставы воспалялись так, что он терял возможность ходить.

Родители Степана, особенно отец, были политически активными людьми. Сам Банд ера пишет, что рос «в атмосфере украинского патриотизма и живой национально-культурной, политической и социальной заинтересованности». В доме часто собирались активные участники украинской национальной жизни Галичины.

В детстве Степан стал свидетелем событий Первой мировой войны – фронт дважды проходил через его родное село. В октябре-ноябре 1918 года мальчик пережил «волнующие события возрождения и строительства украинского государства». Его отец принимал участие в уездном перевороте, формировании украинского ополчения и стал послом в Украинскую Национальную Раду, парламент Западно-Украинской Народной Республики. Но в мае 1919 года войска Украинской Галицкой армии были вынуждены отступить под давлением польских сил.

До десятилетнего возраста Степан получал домашнее образование. Осенью 1919 года он был отправлен в Стрый к деду по отцовской линии. Там Степан поступил в украинскую гимназию. В свободное от обучения время он работал в хозяйстве деда, на каникулах – в Угрыниве Старом. В Стрые функционировало несколько официальных, полуофициальных и тайных молодежных организаций украинско-националистического толка. В третьем классе Степан вступил в «Пласт» – детскую организацию, подобную скаутской. А уже в четвертом вошел в состав молодежной подпольной организации, идеологически связанной с Украинской войсковой организацией (УВО). В 1922 году от туберкулеза умерла мать Степана.

В 1927 году, окончив гимназию, Бандера собирался отправиться для продолжения обучения в Украинскую хозяйственную академию в Подебрадах. Но ему помешало отсутствие паспорта, позволяющего выехать за границу. Следующий год Бандера провел в родном селе, где совмещал хозяйственную работу с просветительской и пропагандистской. В частности он основал несколько подпольных организаций «по линии» УВО в окрестных селах.

В 1928 году Степан поступил в Львовскую высшую политехническую школу, на агрономическое отделение. Но скоро получение образования отошло на второй план и началась активная политическая деятельность Бандеры. Он становится членом сразу нескольких открытых и тайных организаций. В том же году он вступает в УВО, а в 1929 году – в только что сформированную Организацию украинских националистов (ОУН) и принимает участие в первой конференции ОУН Стрыйского округа.

Вот некоторые даты, демонстрирующие быстрый карьерный рост Бандеры в рядах ОУН: 1929 год – общеорганизационная работы в Калушском уезде. 1930 год – организация и руководство издания и транспорта подпольной литературы, печатавшейся за пределами Польши. 1931 год – управление референтурой Краевой Экзекутивы (исполнительного органа) ОУН. 1932–1933 год – заместитель краевого проводника ОУН в Западной Украине. 1933 год – краевой проводник ОУН в Западной Украине. Бандера также являлся краевым комендантом УВО, которое в 1932 году окончательно вошло в ОУН.

Помимо пропагандистской деятельности, ОУН занималась так называемыми экспроприационными акциями – грабила польские банки и другие учреждения для обеспечения нужд движения. Во время этих акций зачастую гибли мирные граждане (советская пропаганда утверждала, что ОУН не брезговала и грабежом частных лиц).

ОУН имела широкое представительство за границей. Более того, идеологи общества также находились там. В 1932–1933 годах Бандера принимает участие в конференциях ОУН в Праге, Берлине, Данциге. Во время этих конференций Бандера встречался и беседовал с Проводником ОУН Евгением Коновальцем. Заграничные деятели ОУН сотрудничали с немецкими фашистами. По некоторым данным, в Данциге Бандера якобы не только участвовал в конференции, но и прошел подготовку в разведшколе.

В ходе конференций были сформулированы задачи ОУН в Западной Украине:

а) Привлечение новых членов в организацию и создание сети ОУН на украинской территории, находящейся под управлением Польши.

б) Организация кадрового воспитания в трех направлениях: идеологически-политическом, военно-боевом и воспитание подпольной практики (конспирация, разведка, связь).

в) Организация массовых акций: бойкот государственных табачных и алкогольных продуктов, школьные акции против польской антиукраинской политики и в поддержку национального воспитания.

г) Кроме революционной активности, направленной против польского господства, начать антибольшевистскую деятельность. Считалось необходимым провозглашение солидарности западноукраинских националистов с деятелями Средней и Восточной Украины в противобольшевистской борьбе и искоренение на Западной Украине деятелей коммунистической и советофильской пропаганды.

д) Перемещение акцента с экспроприационных акций против польских государственных учреждений на боевые акции против национально-политического давления и полицейского террора польских властей.

В 1933–1934 годах Бандера организует несколько политических убийств. В октябре 1933 года в здании консульства СССР был убит сотрудник КГБ Майлов. Убийца, 18-летний студент Мыкола Лемик, сдался полиции и на суде рассказал, что убийство стало актом возмездия за искусственный голодомор на Украине. В начале 1934 года был убит секретарь советского консульства Андрей Михайлов.

Но самым резонансным стало убийство министра внутренних дел Польши генерала Бронислава Перацкого. После того как в 1920 году в состав Польши вошла Западная Украина, большая часть ее украинского населения отказалась признавать польские власти. К концу 20-х годов обстановка не без влияния УВО и ОУН обострилась. Националистами организовывались многочисленные акции неповиновения. В ответ на это польские власти в 1930 году провели широкомасштабную операцию по «пацификации» Восточной Галичины. В рамках операции выявляли и нейтрализовывали подпольные организации националистического толка. Во время «пацификации» был казнен (или зверски убит – источники расходятся) председатель Краевой Экзекутивы ОУН Юлиан Головинский. Страдали и мирные жители. Руководил «пацификацией» вице-министр внутренних дел Польши Бронислав Перацкий. На Берлинской конференции ОУН было принято решение убить Перацкого (к тому моменту уже министра внутренних дел) в качестве мести за проведение «пацификации».

Согласно советским источникам, это убийство было заказано тогда уже фашистской Германией, так как Перацкий резко осуждал намерения правительства Германии присоединить к ее территории вольный город Данциг[100]100
  Немецкое название современного польского города Гданьска; согласно одному из пунктов Версальского мирного договора 1919 года, Данциг был объявлен вольным городом.


[Закрыть].

14 июня 1934 года, за два дня до уже подготовленного покушения, Степан Бандера с одним из своих сообщников был арестован. Это был уже не первый его арест, но раньше до суда дело не доходило из-за отсутствия доказательств. После того как 16 июня Перацкий был убит, следствие смогло доказать ключевую роль Бандеры в подготовке убийства. Расследование велось больше полутора лет и закончилось громким судебным процессом. Бандера был приговорен к смертной казни, впоследствии (по некоторым сведениям, не без давления со стороны все той же Германии) замененной на пожизненное тюремное заключение. В аресте и судебном процессе было и нечто позитивное для Степана Бандеры. Суд он смог превратить в политическую акцию. Теперь его имя стало известно в самых широких кругах и необычайно популярно среди националистически настроенных украинцев.

Пять с лишним лет Степан Андреевич провел в различных польских тюрьмах. Согласно его автобиографии, за это время он провел три голодовки. Тем временем оставшиеся на воле члены ОУН подготовили несколько планов побега своего лидера. Но ни один из них не удалось реализовать. Более того, пытаясь вызволить Бандеру, несколько националистов сами лишились свободы.

Освобождение Степану Бандере принесла война. В середине сентября 1939 года охрана тюрьмы в Берестье[101]101
  Б е р е с т е й с к а я земля – исторические земли на территории современной Брестской области.


[Закрыть], где содержался Бандера, поспешно эвакуировалась, и он вместе с другими заключенными оказался на воле.

В это время стало понятно, что СССР и Германия произвели раздел Польши и Западная Украина отойдет к Советскому Союзу. Бандера отправился во Львов. Прибыл он туда через несколько дней после ввода советских войск. За две недели пребывания во Львове Бандера встретился со своими соратниками и вместе с ними сформулировал дальнейшие направления работы организации. Теперь основной задачей ОУН стала организация борьбы против советских властей на всей территории Украины. Затем Бандера в сопровождении нескольких товарищей отправился в Краков.

Пока Бандера находился в заключении, среди националистов произошел раскол. Наметился он после убийства в 1938 году агентами СССР (в ответ на убийства советских политических деятелей) Евгения Коновальца, основателя и Проводника ОУН. «Революционеры», которых возглавил после освобождения Бандера, считали, что организация должна действовать более или менее независимо и отстаивать исключительно интересы Украины. Сменивший Коновальца на должности Проводника ОУН Андрей Мельник считал, что лучшей стратегией для националистов является продолжение сотрудничества с фашистской Германией. Пакт Молотова – Риббентропа продемонстрировал принципиальность подобного расхождения во взглядах. В 1940 году Бандера совершает поездку в Италию, где пытается в очной встрече разрешить с Мельником возникшие противоречия. Эта попытка заканчивается неудачей. По некоторым сведениям, разногласия между двумя возникшими группировками вскоре дошли до открытого противостояния, выразившегося даже в убийствах «революционерами» некоторых их идейных противников из ОУН.

Между тем «революционеры» также не собирались отказываться от германской помощи (их больше интересовала независимость в собственных действиях). При немецкой армии было создано несколько украинских учебных групп и сформировано два легиона: северный – «Нахтигаль» и южный – «Роланд». Легионы не являлись частями немецкой армии, но предназначались для борьбы с большевиками.

В 1939–1941 годах на территориях, отошедших согласно пакту Молотова – Риббентропа к СССР, начались массовые репрессии, направленные против националистических организаций. ОУН отвечала террористической деятельностью. Незадолго до начала Великой Отечественной войны был арестован, приговорен к смертной казни и расстрелян отец Банд еры. Двух сестер Степана Андреевича сослали в Красноярский край.

Практически сразу после начала Великой Отечественной войны советские войска оставили Львов. Вместе с немецкими войсками во Львов вошли два украинских легиона. 30 июня 1941 года Национальное собрание провозгласило «Акт восстановления Украинской Государственности». Председатель Национального собрания Ярослав Стецько должен был сформировать временное правительство. Естественно, что это событие прошло если и не под руководством Банд еры, то при активной инициативе с его стороны. По некоторым сведениям, провозглашение «Акта» сопровождалось массовой расправой над коммунистами и еврейскими погромами во Львове.

Но Германию не устраивало создание самостоятельного украинского государства. Немецкое руководство распорядилось разогнать и в случае сопротивления – арестовать временное правительство, распустить украинские легионы и арестовать Степана Банд еру, находившегося в Кракове.

Осенью 1942 года разрозненные партизанские отряды украинских националистов объединились в Украинскую повстанческую армию (УПА). По одним данным – УПА вела борьбу и с красными партизанами, и с немецкими войсками, по другим – сотрудничала с оккупационными войсками и… истребляла польское население Западной Украины. Интересно, что еще в конце 1942 года УПА вошла в контакт с красными партизанами. Была сделана попытка провести переговоры о сотрудничестве, но позитивного результата достичь не удалось.

С середины 1941 до конца 1944 года Бандера находился в концлагере. По некоторым данным, он содержался на особых условиях. Кроме того, даже из концлагеря Бандера имел возможность связываться с оставшимися на воле националистами и координировать их деятельность. В декабре 1944 года заключенные деятели ОУН были освобождены и немецкое начальство предложило им сотрудничество. Требования Бандеры и его сторонников о восстановлении самостоятельного украинского государства были отвергнуты (да и какие требования могли выдвигать вчерашние заключенные). Тем не менее УПА продолжила свою антисоветскую деятельность и проводила ее достаточно жестокими методами. Все люди, заподозренные в симпатиях к Советам, физически уничтожались, зачастую вместе с семьями. В оправдание националистов следует сказать, что большевики действовали таким же образом. Активная вооруженная борьба ОУН с советскими властями продолжалась до весны 1950 года, подполье продолжало существовать до середины 50-х.

После войны Бандера обосновался в Мюнхене. Только в конце сороковых годов он смог переправить в Германию свою семью (женился Бандера в 1940 году в Кракове). За границей Степан Андреевич продолжал свою деятельность, руководя действиями оставшихся на Украине националистов. В 1947 году Бандера стал Проводником ОУН. После того как подполье ОУН на Украине было уничтожено, деятельность Бандеры сводилась в основном к теоретическим изысканиям и помощи беженцам из числа националистов. Он же занимался проверкой их благонадежности.