Текст книги "Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций"

В Смоленске и Чернигове в 1916 г. существовали большевистско-эсеровские военные организации. В Военный социалистический союз в Томске в конце 1916 – начале 1917 г. входили большевики, меньшевики и эсеры. В Екатеринбурге социал-демократы и эсеры вместе работали в организации помощи беженцам. В Николаеве в 1916 г. активно действовала группа 15-20 человек, состоявшая из большевиков, меньшевиков, левых эсеров и беспартийных[340]340
  Тютюкин С. В. Указ. соч. С. 236.


[Закрыть]. Часть большевиков склонялась к организационному объединению с интернационалистскими элементами других левых партий. Пленум Петербургского комитета РСДРП 21 ноября 1915 г. принял решение ускорить работу по подготовке к созыву общегородской конференции для объединения всех социал-демократов, выступающих против войны. Известный большевик С. Я. Багдатьев писал в Заграничное бюро ЦК из Петербурга: «Объединение всех интернационалистов, всех революционных социал-демократов в нашей организации есть задача дня. Старые организационные счеты нужно отбросить ныне...»[341]341
  Там же. С. 302.


[Закрыть]

В этой ситуации и позиция Ленина не была однозначной. С присущим ему в политической борьбе бешеным темпераментом он резко обрушился на тех, кто не принимал его лозунги: «Война войне», «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую», «Поражение своего правительства», «Главный враг – царизм». Но одновременно он приветствовал всякий голос против социал-шовинизма. В частности, в октябре 1914 г. Ленин назвал газету «Голос» «лучшей социалистической газетой в Европе», хваля Мартова за то, что тот «критикует свое правительство,. разоблачает свою буржуазию,. ругает своих министров»[342]342
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 31.


[Закрыть]. Вместе с тем он решительно высказывался против организационного объединения с меньшевистско-эсеровскими интернационалистскими группами. 3 октября Ленин писал А. Г. Шляпникову в Стокгольм (тот собирался выехать в Петроград для руководства Русским бюро ЦК): «Примиренчество и объединенчество есть вреднейшая вещь для рабочей партии в России, не только идиотизм, но и гибель партии»[343]343
  Там же. Т. 49. С. 300.


[Закрыть].

Обстановка войны крайне затруднила живую повседневную связь большевистской эмиграции со своими сторонниками в России. Департамент полиции и охранные отделения, располагавшие внутри всех оппозиционных направлений своими осведомителями, регулярно производили «выемку» наиболее активных работников. Например, состав Петербургского комитета за годы войны обновлялся около 30 раз. ЦК в качестве уполномоченных летом 1915 г. направил в Россию из Швейцарии Н. В. Крыленко и Е. Ф. Розмирович. Но вскоре после приезда в Москву они были арестованы на основании агентурных данных. С ноября 1915 г. несколько месяцев в Петрограде находился А. Г. Шляпников как представитель ЦК. Ему удалось создать Русское бюро ЦК. В него были кооптированы (введены без выборов) бежавший из Нарымской ссылки В. Н. Залежский, И. И. Фокин, Г. И. Осипов. Немного позже членами Бюро стали правдист К. С. Еремеев и Е. А. Дунаев, известный по руководству иваново-вознесенской стачкой в 1905 г. Но к весне Бюро было разгромлено службами политического розыска и его деятельность фактически прекратилась. После ареста старшей сестры Ленина А. И. Ульяновой-Елизаровой осенью 1916 г. Владимир Ильич писал в уже упоминавшемся письме Шляпникову: «Самое больное место теперь: слабость связи между нами и руководящими рабочими в России!! Никакой переписки!! Никого, кроме Джемса (партийный псевдоним А. И. Ульяновой-Елизаровой. – Авт.), а теперь и его нет!! Так нельзя. В этом гвоздь»[344]344
  Там же. Т. 49. С. 301.


[Закрыть].

Ленин в Швейцарии

В этой ситуации Ленин много времени уделяет теоретическим вопросам. Из крупных и важных для теоретических взглядов Ленина работ надо назвать книгу «Империализм как высшая стадия капитализма», статьи «О национальной гордости великороссов», «О лозунге Соединенных Штатов Европы», «Военная программа пролетарской революции». В свое время эти книги и статьи обязательно изучались в средних и высших учебных заведениях. Поэтому заметим лишь, что ленинские лозунги и теоретические выводы были связаны с идеей мировой пролетарской революции, которая противопоставлялась мировой войне. Жизнь доказала утопичность важнейших из этих положений. Оказалось, что так называемое капиталистическое, а точнее индустриальное и постиндустриальное общество обладает гораздо большими возможностями к реформированию, к социальной трансформации, чем казалось радикальным социалистам начала XX века.

Первое издание книги Ленина

Вместе с тем не правы, на наш взгляд, и те, кто сегодня обвиняет Ленина в национальном нигилизме; представляет его как человека, готового пожертвовать Россией ради разжигания «мирового пожара». Стоит лишь внимательно прочитать ленинскую статью «О национальной гордости великороссов». Она была опубликована в декабре 1914 г. В ней есть строчки, которые и сегодня, по нашему мнению, звучат весьма современно: «. мы., полные чувства национальной гордости, хотим во что бы то ни стало свободной и независимой, самостоятельной, демократической, республиканской, гордой Великороссии, строящей свои отношения к соседям на человеческом принципе равенства, а не на унижающем великую нацию крепостническом принципе привилегий»[345]345
  Там же. Т. 26. С. 108.


[Закрыть]. К сожалению, в последующие десятилетия, в годы правления созданной Лениным Коммунистической партии эти прекрасные слова во многом оставались лишь красивым лозунгом, за которым скрывались совсем другие реалии.

К тому же Ленин решительно отмежевывался от социалистов, которые выступали за поражение царизма как сторонники победы стран Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Турция, Болгария). Получив письмо из Стамбула от М. И. Баска-Меленевского, одного из руководителей прогерманского «Союза освобождения Украины», с предложением о сотрудничестве, Ленин ответил 12 января 1915 г.: «Вы явно ошибаетесь: мы стоим на точке зрения интернациональной революционной социал-демократии, а Вы – на точке зрения национально-буржуазной. Мы работаем за сближение рабочих разных (и особенно воюющих) стран, а Вы, видимо, сближаетесь с буржуазией и правительством «своей» нации. Нам не по дороге»[346]346
  Там же. Т. 49. С. 50.


[Закрыть].

Во-вторых, Ленин в это время был открыт для теоретических споров. И что особенно важно, умел слышать аргументы своих оппонентов. Это, в частности, касается призыва создать «Соединенные Штаты Европы». Сам лозунг принадлежал К. Каутскому, который писал в 1908 г., что «Соединенные Штаты Европы будут возможны при победе пролетариата – и не только возможны, но даже неминуемы». Поэтому данный лозунг в 1914 г. появился сначала в ленинских тезисах о войне, а затем в манифесте ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия». На Бернской конференции заграничных секций РСДРП в феврале-марте 1915 г. оппонентами Ленина по вопросу о лозунге «Соединенные Штаты Европы» выступили несколько делегатов, в том числе В. М. Каспаров и Г. Л. Шкловский. И хотя Ленину удалось получить поддержку большинства делегатов, аргументы противников заставили его задуматься. Тем более, что от К. Радека он узнал о доводах, высказанных против этого тезиса Розой Люксембург. По воспоминаниям Г. Л. Шкловского, на следующий же день после принятия упомянутой резолюции Ленин заявил делегатам конференции примерно следующее: «Хотя мы вчера приняли решение о Соединенных Штатах Европы, но ввиду того, что вопрос этот в наших рядах вызвал большие споры, и, кроме того, некоторые заграничные революционеры, например товарищ Роза Люксембург, решительно высказываются против этого, ЦК предлагает вчерашнее решение отменить и оставить вопрос открытым, перенеся дальнейшую дискуссию на страницы ЦО (центрального органа. – Авт.)». Это предложение и было принято[347]347
  Тютюкин С. В. Указ. соч. С. 158,160,165,166.


[Закрыть].

23 августа 1915 г. в газете «Социал-демократ» появилась статья Ленина «О лозунге Соединенных Штатов Европы», где автор, частично используя доводы оппонентов, доказывал теперь неправильность этого лозунга и возможность победы социализма «первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране»[348]348
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 354-355.


[Закрыть]. Конечно, жизнь опровергла и эту позицию Ленина, и его товарищей, В Европе возникло содружество стран с общей валютой, с прозрачными границами, с шенгенской визой, свободным перемещением грузов и рабочей силы и т. п. Но мы остановились на этом эпизоде, поскольку даже в многотомной «Истории КПСС» о реальных обстоятельствах появления данной ленинской статьи ничего не было сказано[349]349
  История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 2. М., 1966. С. 506-507.


[Закрыть].

Его ближайшими сотрудниками, а нередко и оппонентами, были в это время И. Ф. Арманд, Н. И. Бухарин, Е. Б. Бош, Г. Е. Зиновьев, В. А. Карпинский, А. М. Коллонтай, Ю. Л. Пятаков, А. Г. Шляпников. Особенно тесным было повседневное сотрудничество с Г. Е. Зиновьевым. Летом 1915 г. они вместе подготовили брошюру «Социализм и война»[350]350
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 307-350.


[Закрыть]. Достаточно сказать, что за время пребывания в Швейцарии было написано 88 писем и записок Г. Е. Зиновьеву, 81 – В. А. Карпинскому, 67 – И. Ф. Арманд, 31 – А. Г. Шляпникову, 24 – А. М. Коллонтай[351]351
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 49 [Подсчет наш. – Авт.].


[Закрыть].

Н. И. Бухарин. 1910 г.

Эмигрантская обстановка, невозможность активно участвовать в политической борьбе удручающе действовали на Ленина. Его энергии было тесно в тихой Швейцарии, раздражали возражения, казавшиеся ему пошлыми и бессмысленными. Отсюда резкость, присущая Ленину в теоретических спорах всегда, приобретала в эти годы повышенный градус.

Главными оппонентами были так называемые «японцы» (бежавшие из сибирской ссылки через Японию и прибывшие в Швейцарию в феврале 1915 г. Г. Л. Пятаков и Е. Б. Бош), а также Н. И. Бухарин. Летом 1915 г. эта тройка перебралась в Швецию. Попытка совместно с ними издавать журнал «Коммунист» наталкивалась на разногласия. Отсюда выражения в письмах о «кулачествующих дурнях», о «жуликах», о «двух дураках, занятых счетом денег»[352]352
  Там же. Т. 49. С. 108, 124.


[Закрыть]. Весной 1916 г. в большом письме к А. Г. Шляпникову Ленин стремился более спокойно объяснить свою позицию. Он, в частности, писал о Бухарине: «Ник[олай] Ив[анович] занимающийся экономист, и в этом мы его всегда поддерживали. Но он (1) доверчив к сплетням и (2) в политике дьявольски неустойчив»[353]353
  Там же. Т. 49. С. 194.


[Закрыть]. После арестов шведских левых весной 1916 г. Бухарин и его друзья были высланы в Норвегию. Осенью того же года Бухарин нелегально отправился в Соединенные Штаты Америки. В Нью-Йорке начал работать в газете «Новый Мир» и вскоре фактически возглавил ее редакцию.

Но, несмотря на всю ругань, переписка Ленина и Бухарина продолжалась. Последнее сохранившееся за этот период письмо Ленина датировано 14 октября 1916 г., написано накануне отъезда Бухарина в США. Начиналось оно словами «Дорогой Н. [иколай] И. [ванович]» и хотя содержало полемику по поводу отвергнутой статьи Бухарина, но тут же Ленин подчеркивал свое уважительное отношение к адресату[354]354
  Там же. Т. 49. С. 306-310.


[Закрыть].

Много нелицеприятных слов было высказано в эти годы в адрес Троцкого. Лев Давидович, как всегда, имел на все происходящее собственную точку зрения, или, по словам Мартова, приходил «со своим собственным стулом». Ленин обвинял Троцкого в соглашательстве, в желании найти общий язык с Плехановым и Чхеидзе. Отсюда он называл его «заграничным лакеем оппортунизма» и другими нехорошими словами[355]355
  Там же. Т. 49. С. 141.


[Закрыть]. «Вреднейшим каутскианцем» именовал Ленин и другого видного деятеля международного социалистического движения, Х. Г. Раковского, сыгравшего через небольшой период активную роль в победе большевиков в гражданской войне[356]356
  Там же. Т. 49. С. 117.


[Закрыть].

К тому же Ленина мучила постоянная нехватка денег. 29 января 1916 г. в связи с планами две-три недели поработать в библиотеках Цюриха он запрашивал большевика М. М. Харитонова о возможности для получения финансов прочитать пару рефератов (лекций); о том, сколько будет стоить комната на двоих (хотя бы с одной кроватью), самая дешевая, в рабочей семье; «обед в столовке», утренний завтрак и кофе вечером. Заканчивалось письмо фразой «Очень буду благодарен за откровенный ответ, только без преувеличенных обещаний»[357]357
  Там же. Т. 49. С. 178-179.


[Закрыть]. Уже находясь в Цюрихе, Ленин обратился к большевичке С. Н. Равич с просьбой помочь организовать его выступления в Женеве, «ибо у меня сугубое безденежье»[358]358
  Там же. Т. 49. С. 184.


[Закрыть].

Иногда это настроение прорывалось в письмах любимой женщине и верному другу Инессе Арманд. Он писал ей 18 декабря 1916 г.: «Вот она, судьба моя. Одна боевая кампания за другой – против политических глупостей, пошлостей, оппортунизма и т. д. Это с 1893 года. И ненависть пошляков из-за этого. Ну, а я все же не променял бы сей судьбы на «мир» с пошляками»[359]359
  Там же. Т. 49. С. 340.


[Закрыть].

Поэтому с таким жаром Ленин в эти месяцы налаживал связи с социалистами-интернационалистами других воюющих и нейтральных стран. Важным событием для него стало проведение с 5 по 8 сентября 1915 г. международной социалистической конференции в швейцарской деревне Циммервальд. Сюда приехали 38 человек, представлявших различные оттенки центристско-пацифистского и леворадикального направлений. Среди участников были П. Б. Аксельрод, Г. Е. Зиновьев, К. Радек, Ф. Платен, Х. Г. Раковский, Л. Д. Троцкий, В. М. Чернов. При всех разногласиях их объединяло неприятие мировой войны и ее целей. Восемь человек создали группу – так называемую «Циммервальдскую левую», зародыш будущего III Интернационала. Вторая Международная социалистическая конференция прошла 24-30 апреля 1916 г. Она открылась в Берне, а продолжила работу в деревне Кинталь. Присутствовало 43 делегата от организаций России, Польши, Германии, Италии, Франции, Австрии, Сербии, Португалии. Швейцарии. В левую группу входили 12 человек, в том числе Ленин, Зиновьев, И. Арманд, К. Радек и др. Это был следующий шаг к созданию III Интернационала.

«Глупость или измена»?

Между тем внутриполитическая ситуация в России становилась все более напряженной. Поражения в ходе войны, «министерская и губернаторская чехарда» вызывали в этих кругах все большее недовольство. В ходе второй сессии Государственной думы (1 августа – 16 сентября 1915 г.) большинство депутатов образовало Прогрессивный блок. В него вошли не только октябристы и кадеты, но и часть правых и даже знаменитый лидер монархистов В. М. Пуришкевич. Блок настаивал на создании правительства, пользующегося «доверием страны», политической амнистии, прекращении религиозной дискриминации, подготовке закона об автономии Польши и т. д. В ответ царь прекратил заседания Думы. В последующие месяцы ситуация лишь продолжала обостряться. В октябре 1915 г. один из лидеров кадетов, В. А. Маклаков, родной брат министра внутренних дел (до июня 1915 г.), опубликовал в газете «Русские ведомости» фельетон. В нем он сравнил Россию с автомобилем, который ведет к неизбежной аварии неумелый шофер (правительство). При этом водитель отказывается выпустить руль из рук. А пассажиры (либералы) не решаются его отнять, ибо понимают, что одно неловкое движение может привести к катастрофе и общей гибели.

От правящего монарха, по сути, отвернулись все общественные силы: от крайне правых до крайне левых. Даже монархисты не верили в способность государя остановить надвигающуюся революцию. На новой сессии Думы (13 ноября – 30 декабря 1916 г.) с ее трибуны на власть обрушился буквально ураган критики. Один из лидеров правых, В. М. Пуришкевич, закончил речь в Думе против «темных сил» словами: «Да не будет Гришка Распутин руководителем русской внутренней общественной жизни». А. Ф. Керенский от имени фракции трудовиков требовал отставки «всех министров, предавших свою страну». Но наибольший отклик нашла в стране речь лидера кадетов, историка П. Н. Милюкова 1 ноября 1916 г. Обвиняя «придворную партию» в подготовке сепаратного мира с Германией, в огромных упущениях в тылу и на фронте, он сопровождал это постоянным рефреном: «Что это: глупость или измена?». Запрещенный цензурой к публикации текст выступления разошелся в списках. Именно после этой речи у князя Ф. Юсупова, графа Сумарокова-Эльстона, женатого на племяннице Николая II, возникла мысль об убийстве Распутина. Лидер октябристов А. И. Гучков, человек действия, разрабатывал план военного переворота, имея целью устранить царя и заменить его Михаилом Александровичем. Об этих планах знал генерал М. В. Алексеев.

Политическая оппозиция сформировалась даже внутри императорской семьи. Великие князья Михайловичи: Николай Михайлович, Михаил Михайлович, Сергей Михайлович, Александр Михайлович – один за другим призывали своего двоюродного племянника отстранить от участия в управлении страной Александру Федоровну, заключить соглашение с Думой. Неформальным лидером здесь был великий князь Николай Михайлович. 1 ноября 1916 г. он приехал в ставку (г. Могилев) и в беседе с августейшим родственником призывал его оградить политику от влияния Распутина и царицы.

Во врученной царю записке были строчки: «Так дальше управлять нельзя… Ты находишься накануне эры новых волнений… Я это делаю… только ради надежды и упования спасти Тебя, Твой престол и нашу дорогую Родину от самых тяжких и непоправимых последствий»[360]360
  Речь. 1917. 9 (22) марта. С. 3.


[Закрыть]. В ночь на 17 декабря 1916 г. во дворце князя Феликса Юсупова, при участии великого князя Дмитрия Павловича и Пуришкевича, был убит Распутин. Убийц поздравляли члены императорской фамилии, в том числе родная сестра императрицы – великая княгиня Елизавета Федоровна. Накануне, 14 декабря, царица призывала мужа: «Будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом – сокруши их всех. я бы сослала Львова (князь Г. Е. Львов – председатель Всероссийского земского союза. – Авт.) в Сибирь… Милюкова, Гучкова (А. И. Гучков – лидер партии «Союз 17 октября». – Авт.) и Поливанова (военный министр в июне 1915-марте 1916 гг. – Авт.) – тоже в Сибирь. Керенского на виселицу!» Но царь предпочитал делать вид, что ситуация в стране в целом нормальная. На последней встрече с председателем Думы М. В. Родзянко в ответ на заклинания последнего, что Россия катится в пропасть, Николай II ответил: «У меня другие сведения».

В действительности, через несколько дней после убийства Распутина, Николай Михайлович записал в дневнике: «Все, что они совершили. полумера, так как надо обязательно покончить и с Александрой Федоровной и с Протопоповым (министр внутренних дел с 16 сентября 1916 г. по 28 февраля 1917 г. – Авт.). снова у меня мелькают замыслы убийств. логически необходимые, иначе может быть еще хуже, чем было»[361]361
  Красный архив. 1931. Т. 6. С. 102.


[Закрыть]. Высланный по распоряжению Николая II в свое имение в Херсонской губернии великий князь в январе в Киеве беседовал с одним из правых лидеров Думы В. В. Шульгиным и будущим министром Временного правительства сахарозаводчиком М. И. Терещенко. Последний уверял, что «через месяц все лопнет». Одновременно Николай Михайлович отметил в дневнике злобу «этих двух людей к режиму, к ней (Александре Федоровне. – Авт.), к нему (Николаю II. – Авт.),. и оба в один голос говорят о возможности цареубийства»[362]362
  Там же. С. 102-103.


[Закрыть]. Анализ перлюстрации конца 1916 – начала 1917 г. (читали, в основном, письма депутатов Думы, офицеров и генералов, общественных деятелей) показывает, что умы политической элиты уже были готовы к революции. Не желая и боясь ее, почти 90 % этих людей считали ее наступление практически неизбежным[363]363
  Измозик В. С. К вопросу о политических настроениях российского общества в канун 1917 г. (по материалам перлюстрации)// Россия и Первая мировая война (материалы международного научного коллоквиума)// СПб.: Д. Буланин, 1999, С. 185.


[Закрыть].

Такие настроения в политической элите убедительно доказывают, что революция, крах режима становились все более близкими и неизбежными. Поле для политического маневра неумолимо сжималось. Революция и готовность принять ее происходили прежде всего в головах представителей российской элиты.

Говоря о неизбежности революции, обычно спорят о том, предвидел ли ее приближение В. И. Ленин. 9 (22) января 1917 г., в годовщину «Кровавого воскресенья», он выступил с докладом о революции 1905 г. на немецком языке в цюрихском Народном доме перед швейцарской рабочей молодежью. Ряд авторов ссылаются на вырванную из контекста этого доклада фразу: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции»[364]364
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 328.


[Закрыть]. Но давайте не забывать, что Ленин говорил о решающих битвах мировой социалистической революции. Вместе с тем он уже сформулировал в 19151916 гг. теоретическое положение о возможности победы социализма (социалистической революции) «первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой капиталистической стране» и невозможности победы социализма (социалистической революции) «одновременно во всех странах»[365]365
  Там же. Т. 26. С. 354; Т. 30. С. 133.


[Закрыть]. Поэтому, если мы внимательно посмотрим текст, то увидим и другие слова: «Нас не должна обманывать теперешняя гробовая тишина в Европе. Европа чревата революцией. ближайшие годы. приведут в Европе к народным восстаниям под руководством пролетариата., и эти потрясения не могут закончиться иначе, как только. победой социализма»[366]366
  Там же. Т. 30. С. 327.


[Закрыть]. Можно напомнить и слова из письма И. Арманд от 18 декабря 1916 г., что по сообщениям из Петербурга «настроение. архиреволюционное»[367]367
  Там же. Т. 49. С. 340.


[Закрыть]. Другое дело, что никто из российских политиков, в том числе и Ленин, не ожидал, что революция, о которой одни мечтали, а другие боялись и ненавидели, так близко.

Действительно, 1917 г. начался волной забастовок, которой Россия не знала с 1905 г. Петроградское охранное отделение в первые дни нового года отмечало, что «настроение в столице носит исключительно тревожный характер»[368]368
  Крушение царизма. Воспоминания участников революционного движения в Петрограде (1907 г. – февраль 1917 г.), Л., 1986. С. 30.


[Закрыть]. Оживилась деятельность левых партий и организаций. Все они были немногочисленны. Свои группы имели анархисты. Большинство лидеров эсеров были в эмиграции или в ссылке и тюрьмах. Эсеры были связаны с фракцией трудовиков в Думе, где выделялся адвокат А. Ф. Керенский. У меньшевиков в Петрограде имелся легальный центр – фракция в IV Государственной думе во главе с Н. С. Чхеидзе, а также несколько нелегальных организаций. Достаточно активными были «межрайонцы», имевшие сторонников на ряде крупных предприятий. У большевиков после ареста думской фракции и Л. Б. Каменева в России и разгрома созданного А. Г. Шляпниковым в середине 1915 г. Русского бюро ЦК отсутствовал единый центр. Только в октябре 1916 г., когда А. Г. Шляпников вновь прибыл в столицу из Стокгольма, ему удалось воссоздать Русское бюро ЦК. Накануне 1917 г. в него входили А. Г. Шляпников, П. А. Залуцкий и В. М. Молотов. В столице у большевиков также действовал Петербургский комитет. Он руководил 13 районными и тремя национальными (латышской, литовской и эстонской) организациями. Состав ПК из-за арестов менялся неоднократно. Наиболее активными его работниками к 1917 г. были М. И. Калинин, И. Д. Чугурин, К. И. Шутко, В. В. Шмидт. Небольшие большевистские организации действовали и в других городах. Связь между ними была крайне неустойчивой. Общая численность большевиков к 1917 г. оценивается от 8-10 до 24 тыс. человек, поскольку до апреля 1917 г. не было единых партийных билетов. К началу 1917 г. все левые партии – большевики, меньшевики, «межрайонцы», эсеры – в своих листовках практически использовали одни и те же лозунги: «Долой самодержавие!», «Долой войну!», «Да здравствует революция!», «Да здравствует Учредительное собрание!», «Да здравствует Демократическая республика!» Революционно настроенные рабочие нередко имели весьма туманные представления о различиях между этими течениями.

Но, как всегда в истории, которую творят люди, никто не знал, когда разразится этот ураган; какое событие станет предлогом для его начала. Мировая война сделала то, чего не сделали все антиправительственные партии вместе взятые: народная стихия смела монархию, освященную многовековой традицией.