Текст книги "Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций"

После II съезда РСДРП между лидерами большевиков и меньшевиков разгорелась ожесточенная фракционная борьба, которая стала доминирующим фактором в идейной и организационной истории РСДРП. Обе стороны понимали, что вопрос о том, какой будет РСДРП, зависит прежде всего от того, в чьих руках окажутся центральные органы партии и кто «завоюет» местные комитеты. В сентябре 1903 г. в состав ЦК вошли сторонники Ленина: Ф. В. Гусаров, Р. С. Землячка, Л. Б. Красин и М. М. Эссен. Первоначально мартовцы прибегли к тактике бойкота центральных органов: они отказывались сотрудничать в «Искре» и не признавали чисто ленинский ЦК. Меньшевики, как заявил Мартов, «подняли восстание против ленинизма»[179]179
  Цит. по: История КПСС. Т. 1. С. 486.


[Закрыть]. (Мартов, кажется, первым употребил этот термин.) В ответ Ленин объявил мартовцев раскольниками, игнорирующими партийный долг. На совещании 21 сентября (4 октября) 1903 г. обе стороны пытались прийти к соглашению. Центральные органы представляли Ленин, Плеханов и Ленгник, а оппозицию – Мартов, Аксельрод, Засулич и Потресов. Переговоры не привели к примирению. На следующий день Ленин послал письмо членам ЦК Кржижановскому и Носкову в Россию и предупредил их: «Никакой, абсолютно никакой надежды на мир больше нет… Война объявлена, и они… едут уже воевать в Россию. Готовьтесь к легальнейшей, но отчаянной борьбе»[180]180
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 46. Т. 304.


[Закрыть].

В середине октября 1903 г. меньшевики добились первого успеха в борьбе с большевиками на II съезде «Заграничной Лиги русской революционной социал-демократии», состоявшемся в Женеве. Заседания проходили бурно. С основным докладом, как делегат съезда партии от Лиги, выступил Ленин. Он сообщил о принципиальных разногласиях между большевиками и меньшевиками и сделал упор на факты, которые были неприятны мартовцам. Их реакция была болезненной. Мартов вскакивал с места, кричал изо всех сил: «Ложь! Ложь!» – и стучал кулаком по соседнему столу. Когда же он, накричавшись до хрипоты, замолчал и грузно опустился на стул, в тишине зала громко и отчетливо прозвучали слова Плеханова: «Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав». Это окончательно взбесило Мартова. Он бросился к Плеханову, выкрикивая личные оскорбления. Георгий Валентинович побледнел и предложил Мартову драться на дуэли, но не опускаться до уровня «охотнорядских молодцов»[181]181
  Савельев П. Ю., Тютюкин С. В. Юлий Осипович Мартов. С. 147.


[Закрыть].

Однако меньшевики, имевшие небольшой численный перевес, добились принятия Лигой нового устава, делавшей ее автономной от ЦК организацией. В ответ Ф. В. Ленгник, представлявший ЦК, объявил съезд незаконным, и большевики покинули его. С тяжелым сердцем с ними ушел и Плеханов. Его пугала перспектива развала только-только начавшей вставать на ноги социал-демократической партии. В тот же вечер 18 (31) октября на частном совещании большевиков – членов Лиги Плеханов неожиданно для собравшихся заявил: «Надо мириться!» В целях примирения двух группировок он предложил восстановить прежнюю редакцию «Искры», объяснив это тем, что он больше не в силах «стрелять по своим»[182]182
  История КПСС. Т. 1. С. 489.


[Закрыть]. В противном случае Плеханов пригрозил отставкой. Ленин в ответ на это 19 октября (1 ноября) вышел из редакции «Искры».

После отставки Ленина Плеханов, испытывавший давление своего друга Аксельрода, согласился на все требования меньшевиков. 22 октября (4 ноября) Мартов с радостью сообщил Аксельроду: «…Плеханов предлагает нам вести (вместе с ним!) в «Искре» войну против ЦК. Как бы то ни было, Ленин разбит»[183]183
  Там же. С. 490.


[Закрыть]. 12 (25) ноября в Женеве большевистский ЦК предъявил оппозиции «ультиматум», в котором были сформулированы условия прекращения фракционной борьбы, оставлявшие за большевиками преимущественные позиции в центральных органах партии. В ответ на «ультиматум» Плеханов кооптировал всех старых редакторов «Искры» (Аксельрода, Засулич, Мартова и Потресова): начиная с № 53 «Искры», вышедшего 25 ноября 1903 г., ее готовила прежняя, но уже без Ленина, редакция. Кроме того, двое представителей мартовцев были введены в ЦК и один в Совет партии. Ленин тут же объявил факт восстановления старой редакции партийным переворотом и добился того, чтобы его кооптировали в ЦК. Фракционная борьба набирала обороты. Никто не хотел уступать. В руках Ленина оказался ЦК, тогда как мартовцы контролировали теперь «Искру» и Совет партии.

Весь период с конца 1903 по конец 1904 г. характеризовался борьбой за местные комитеты и ожесточенной литературной полемикой. По воспоминаниям Крупской, стараясь помочь Ленину в его заграничной фракционной борьбе с мартовцами, большевики в России даже всерьез предлагали «вызвать Мартова на родину, спрятать его где-нибудь в глуши и засадить за писание популярных брошюр»[184]184
  Крупская Н. К. Воспоминания о Ленине. С. 81.


[Закрыть]. Уже к концу 1903 г. почти все российские организации высказались по поводу возникшего на съезде раскола. Социал-демократы крупнейших пролетарских районов (Петербурга, Москвы, Ярославля, Костромы, Иванова, Тулы, Екатеринослава, Одессы, Кавказа) были на стороне большевиков. Южные комитеты (донской, харьковский, киевский, донецкий и крымский) приняли сторону меньшевиков. В руках большевиков не было ни средств, ни печатного органа, чтобы надлежащим образом бороться с меньшевиками.

Зато «Искра» в каждом номере критиковала большевиков. Центральным пунктом было обвинение Ленина в диктаторстве. Его упрекали в насаждении приказов сверху и слепого повиновения снизу. Лидеры западноевропейской социал-демократии были уверены, что виновником разногласий на съезде был один лишь Ленин. Большевик М. Н. Лядов, в конце 1903 – начале 1904 г. проживавший в Берлине, познакомился там с К. Каутским, Р. Люксембург и Тышко и рассказал им о расколе. Каутский заявил ему довольно решительно: «Что вы хотите, мы вашего Ленина не знаем, он для нас человек новый. Плеханова и Аксельрода мы все хорошо знаем. Мы привыкли только в их освещении узнавать о положении вещей в России. Конечно, мы не можем поверить вашим утверждениям о том, что вдруг Плеханов и Аксельрод стали оппортунистами. Это нелепо. Следовательно, не прав Ленин»[185]185
  Лядов М. Из жизни партии. Накануне и в годы первой революции. Воспоминания. М., 1926, С. 13.


[Закрыть].

В начале 1904 г. вышла из печати полемическая брошюра Мартова «Борьба с «осадным положением» в РСДРП». Для идеологического оформления меньшевизма большое значение имела публицистика Аксельрода, который поставил вопрос о разногласиях между большевиками и меньшевиками значительно глубже, чем другие полемисты. Он противопоставил большевистскую идею направляющей и руководящей партии классовой самодеятельности пролетариата и выдвинул в качестве важнейшей задачи социал-демократии не создание интеллигенцией партии профессиональных революционеров, а организацию рабочих на широкой, массовой основе. Вольский (Валентинов) полагал, что Аксельрод был первым, кто понял разницу между большевизмом и меньшевизмом.

В январе 1904 г. на заседании Совета партии Ленин поставил вопрос о созыве нового экстренного съезда партии, видя в нем единственный выход из создавшегося положения. К мысли о III съезде Ленин пришел еще в конце 1903 года. Он писал тогда ЦК: «Спасение одно – съезд. Лозунг его: борьба с дезорганизаторами»[186]186
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 46. С. 329.


[Закрыть]. Со стороны членов Совета партии Аксельрода, Мартова и Плеханова эта идея встретила решительный отпор. Но самым неожиданным и неприятным для Ленина стало сопротивление его единомышленников по ЦК РСДРП. В середине февраля 1904 г. русская часть ЦК пятью голосами против одного (Землячки) отклонила предложение Ленина о съезде. Носков, Кржижановский, Красин и другие большевики, стремясь положить конец внутрипартийным склокам, предпочитали примириться с меньшевиками. Ленин обозвал их «примиренцами». «У нас в ЦК в самом деле бюрократы и формалисты, а не революционеры. Мартовцы плюют им в рожу, а они утираются и меня поучают: «бесполезно бороться!«…»[187]187
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 46. С. 355.


[Закрыть] – заявил он.

В начале мая 1904 г. появилась книга Ленина «Шаг вперед, два шага назад». В этой работе он дал свой анализ всего того, что происходило на II съезде партии. Максимальная организованность, централизм, дисциплина – вот три главных обруча, которые, по мысли Ленина, должны были скрепить партию. Центральная идея работы – пролетариату нужна организация, поскольку сила рабочего класса – в организации. Без организации пролетариат – ничто, организованный – он все. «У пролетариата нет иного оружия в борьбе за власть, кроме организации»[188]188
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 403.


[Закрыть], – говорил Ленин в заключении своей книги. Он подметил глубокую принципиальную сущность разногласий. «Якобинец, – писал он по поводу чисто организационных споров, расколовших съезд, – неразрывно связанный с организацией пролетариата, сознавшего свои классовые интересы, это и есть революционный социал-демократ. Жирондист, тоскующий о профессорах, гимназистах, боящийся диктатуры пролетариата, вздыхающий об абсолютной ценности демократических требований, это и есть оппортунист»[189]189
  Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 370.


[Закрыть].

Ленин защищал свою позицию яростно, не стесняясь в выражениях по адресу оппонентов. Это вызвало ответную гневную реакцию Плеханова, опубликовавшего в «Искре» открытое письмо ЦК «Теперь молчание невозможно», в котором обвинил Ленина в «бонапартизме» и требовал, чтобы ЦК отмежевался от него. Мартов отзывался о книге Ленина «Шаг вперед, два шага назад» не менее «лестно»: «Стоит читать эти строки, дышащие мелкой, подчас бессмысленной, личной злобой, этой поразительной самовлюбленностью, этой слепой, глухой и вообще какой-то бесчувственной яростью, это бесчисленное повторение одних и тех же бессодержательных «бойких» и «хлестких» словечек, чтобы убедиться, что перед нами человек, фатально вынужденный катиться дальше по той плоскости, на которую он «стихийно» встал и которая прямехонько ведет его к полному политическому развращению и раздроблению социал-демократии.»[190]190
  Мартов Л. Вперед или назад? Женева, 1904. С. 5.


[Закрыть]

Большевики ответили Мартову едкой карикатурой. П. Н. Лепешинский сделал сатирический рисунок «Как мыши кота хоронили». Поводом к нему послужил первый раздел статьи Мартова «Вперед или назад?», называвшийся «Вместо надгробного слова». Сочиненная Лепешинским «Назидательная сказка» состояла из трех частей-рисунков. На первом был изображен Ленин с туловищем кота, а вокруг – «радостно взволнованные мыши (с головами Мартова, Троцкого, Дана, Старовера, Аксельрода, Засулич, Инны Смидович) – а во главе их премудрая крыса Онуфрий – Плеханов, появившийся на торжество и сидящий в окне между двумя предательскими дверцами: «Протокол съезда» и «Протоколы Лиги». Везде в подполье стоят бочонки с надписью: «Диалектика. Остерегайтесь подделки» (намек на постоянные заявления меньшевиков, а в особенности Плеханова, что только им дано разуметь тайны диалектики, и ни в коем случае не Ленину с компанией)», – поясняет Лепешинский. Смысл рисунка в том, что когда «мыши» решили, что «мурлыка» уже мертв, и «принялись, как шальные, прыгать, скакать и кота тормошить», то он вдруг ожил, и «пошла тут ужасная травля». Так кончился пир мышей бедою[191]191
  Лепешинский П. Н. На повороте (от конца 1880-х годов к 1905 г.). Л., 1925. С. 192, 196.


[Закрыть]. Эта карикатура моментально разошлась по всей Женеве. Узнали о ней и в других эмигрантских «колониях». Мартов после ее появления пребывал в растерянности. Другие меньшевики были возмущены. Жена Плеханова даже пригрозила большевикам, забывшим, что ее муж «получил военное образование» и если они «выведут его из себя, он может вызвать автора карикатуры на дуэль»[192]192
  Лядов М. Из жизни партии. С. 44.


[Закрыть].

«Как мыши кота хоронили». Худ. П. Лепешинский

Сами же меньшевики были далеко не ангелами. Так, они всячески препятствовали большевикам собирать средства на издание газеты «Вперед». С этой целью во время их выступлений Мартов, Засулич и другие меньшевики устраивали «кошачьи концерты», а в борьбе за входную кассу дело иногда доходило до рукопашной[193]193
  Там же. С. 63.


[Закрыть].

Между тем летом 1904 г. Ленин остался в меньшинстве и в ЦК. Боязнь раскола, на который Ленин шел твердо и практически открыто, приводила большевистское большинство в ЦК к ослаблению поддержки своего вождя. Кроме того, возобладало мнение, что Ленин плохо знает нужды местных партийных организаций и не обеспечивает руководство партией. В июле 1904 г., когда Ленин находился на отдыхе в горах, большевики-примиренцы Л. Б. Красин, В. А. Носков, Л. Е. Гальперин и меньшевики, вместе преобладавшие в ЦК, совершили своеобразный «переворот», приняв специальную декларацию, запрещавшую ему выступать от имени ЦК. Одновременно Ленину было запрещено печатать свои произведения без разрешения коллегии ЦК. Конфликт закончился постановлением ЦК от 7 февраля 1905 г.: «не считать тов. Ленина ни в числе своих членов, ни членом Совета партии»[194]194
  Цит. по: История политических партий России. М., 1994. С. 268.


[Закрыть].

Однако Ленин не собирался сдаваться. В России его позиции были по-прежнему сильны. Большинство местных комитетов партии осудило «июльскую декларацию». В августе 1904 г. в окрестностях Женевы состоялось совещание 19 большевиков. Собрались B. И. Ленин, А. А. Богданов, В. Д. Бонч-Бруевич, В. В. Воровский, C. И. Гусев, Р. С. Землячка, П. Н. Лепешинский, А. В. Луначарский, М. Н. Лядов, М. С. Ольминский, М. М. Эссен и др. (Как вспоминал Лядов, «конференция собралась не в августе, как обычно пишут, а в сентябре, но решено было для конспирации называть ее августовской»[195]195
  Лядов М. Из жизни партии. С. 56.


[Закрыть].) Позднее к решениям совещания присоединились еще три человека, и оно вошло в историю как «совещание 22 большевиков». В резолюции большевики подчеркивали, что «разногласия теперь не выясняются, а выискиваются и создаются», и что партии, как единого целого, уже нет. Отсюда вытекало их требование созыва III съезда, который может снова объединить и восстановить ее. Фактически на этом совещании возник еще один центральный партийный орган, получивший название Бюро комитетов большинства. Вновь сформированный центр сообщался с местными комитетами напрямую, в обход избранных II съездом центральных партийных органов.

В результате во второй половине 1904 – начале 1905 г. вокруг вопроса о созыве съезда развернулась острая борьба, в которую оказались втянутыми местные организации. Кавказский союз РСДРП, например, присоединился к воззванию 22-х. К этому времени относятся первые контакты И. В. Джугашвили (Сталина) с эмиграцией. Из Кутаиси он направил находившемуся в Лейпциге М. Давиташвили письмо, в котором критиковал позицию Г. В. Плеханова как лидера меньшевиков. Как пишет известный историк А. В. Островский, это письмо «стало известно В. И. Ленину и таким образом произошло их заочное знакомство. Позднее И. В. Сталин сдвинул этот эпизод на год вперед, живописав, как непосредственно обратился к В. И. Ленину с письмом из сибирской ссылки и получил от него ответ»[196]196
  Островский А. В. Кто стоял за спиной Сталина? СПб., М., 2002. С. 222.


[Закрыть].

Происходившие в сентябре—декабре 1904 г. Южная, Кавказская и Северная конференции, на которых присутствовали представители 13 комитетов РСДРП, поддержали Ленина. Одновременно с этим был образован заграничный большевистский литературный центр и создано большевистское издательство в Женеве («Издательство социал-демократической партийной литературы В. Бонч-Бруевича и Н. Ленина»). С декабря 1904 г. начал выходить печатный орган большевиков газета «Вперед». Всего вышло 18 номеров, последний 18 мая 1905 г. В редакцию газеты вошли В. И. Ленин, В. В. Воровский, А. В. Луначарский и М. С. Ольминский. По сути это уже была работа по созданию самостоятельной большевистской партии. Как вспоминала Н. К. Крупская, редакция газеты «чуть не каждый вечер» собиралась в женевском кафе «Ландольт» и подолгу засиживалась там «за кружкой пива, обсуждая события в России, строя планы».

Таким образом, разногласия между большевистской и меньшевистской фракциями только усиливались. Фракции имели свои руководящие центры, печатные органы, агентуру, систему связи и т. п. Хотя на местах большинство организаций РСДРП оставались объединенными.

Между тем в 1904 г. политические события в России развивались с головокружительной быстротой. Отсутствие серьезных реформ со стороны «верхов» и одновременно рост оппозиционных политических движений в соединении с глубокими социальными противоречиями и внешнеполитическими неудачами царского режима приближали революционный взрыв. Кризис самодержавия обострила неудачная Русско-японская война 1904-1905 гг. Несмотря на героизм русских моряков и солдат, поражения русской армии на полях Маньчжурии, падение Порт-Артура больно ударили по национальному самосознанию и еще больше дискредитировали императорскую власть. Мотив, рожденный на сопках Маньчжурии, «Плачет, плачет мать-старушка, плачет вся родная земля» стал символом глубокой национальной трагедии.

В феврале 1904 г. В. И. Ленин написал листовку «К русскому пролетариату». Начавшуюся войну он назвал «борьбой деспотического и отсталого правительства с политически свободным и культурно быстро прогрессирующим народом». Лидер большевиков считал, что для судеб революции желательно поражение царизма. «В случае поражения, – писал он, – война приведет прежде всего к падению всей правительственной системы». С этой точки зрения падение Порт-Артура он считал прологом капитуляции царизма. В начале лета 1904 г. заведующий экспедицией РСДРП большевик В. Д. Бонч-Бруевич отправил социал-демократическую литературу в Японию русским военнопленным. Эта операция осуществлялась через посредничество редактора японской газеты «Хэймин Симбун» («Народная газета»). Однако, во избежание лишних разговоров и не желая чернить репутацию, уже в июле меньшевистский ЦК предписал соратнику Ленина прекратить «высылку партийной литературы токийскому правительству как компрометирующую партию»[197]197
  См.: Павлов Д. Б. Русско-японская война 1904-1905 гг. Секретные операции на суше и на море. М., 2004. С. 199.


[Закрыть], а вскоре и вообще отстранил его от заведования экспедицией.

Неприятие меньшевиками большевистской тактики объясняется тем, что они придерживались иной точки зрения на перспективы Русско-японской войны. В январе 1904 г. Мартов обратился к местным комитетам с письмом, в котором рекомендовал социал-демократическим агитаторам выдвигать лозунги немедленного заключения мира и созыва Учредительного собрания. В статьях в «Искре» на ту же тему он предостерегал от обнаружившегося в революционной среде «известного «японофильства»» (намек на Ленина) и выступил против большевистского «пораженчества», подчеркивая, что свобода не может быть принесена России на японских штыках.

В начале сентября 1904 г. Совет РСДРП, в котором уже не было Ленина, принял решение об отказе от участия в Парижской конференции революционных и оппозиционных партий. Решение было вызвано тем, что инициатор созыва конференции финский политический деятель К. Циллиакус получал через бывшего японского военного атташе в России полковника М. Акаси деньги от японского правительства на борьбу с царизмом.

В июле 1904 г. эсер Егор Сазонов на Измайловском проспекте Петербурга убил бомбой министра внутренних дел В. К. Плеве, идеолога политики «твердой руки» (погиб также кучер и ранено 9 человек, в том числе трехлетняя девочка). В либеральных кругах ликовали. Сменивший его П. Д. Святополк-Мирский являлся сторонником ряда умеренно-либеральных уступок: введения выборных представителей в Государственный совет, большей веротерпимости, расширения прав земств, больших прав печати и т. п. Министр попытался найти контакт с умеренной частью либеральной общественности. Начался короткий период, вошедший в историю как «весна Святополка-Мирского». В ноябре 1904 г. в Петербурге состоялся съезд оппозиционных земских деятелей, предъявивший ряд требований правительству, прежде всего созыва «народного представительства» и конституции.

Император Николай П, однако, свято верил, что «одно самодержавие может спасти Россию». Он отверг все предложения и Святополка-Мирского и земцев, заявив в узком кругу сановников: «Мужик конституцию не поймет, а поймет только одно, что царю связали руки, а тогда – я вас поздравляю, господа!»[198]198
  См.: Первая революция в России: взгляд через столетие. С. 148.


[Закрыть]

В ноябре-декабре 1904 г. в связи с 40-летием судебной реформы Александра II «Союз освобождения» развернул так называемую банкетную кампанию. Во время ресторанных застолий, заменявших запрещенные политические собрания, либералы провозглашали тосты и принимали резолюции с требованием конституции и созыва Учредительного собрания. Поскольку слово «петиция» стало самым модным в обществе, Мартов и Аксельрод предложили использовать эти банкеты для организации серии выступлений рабочих и РСДРП. Однако даже в меньшевистской среде этот план вызвал серьезные разногласия. Большевики же однозначно расценили его как проявление оппортунизма меньшевиков, взявших курс на соглашение с либеральной буржуазией. Отвергая план меньшевистской «Искры», Ленин заявлял, что пролетариат должен «давить» непосредственно на правительство и не связывать свои действия с политической тактикой либералов.

В целом в начале революции развитие социал-демократического движения характеризовали следующие цифры: к марту 1905 г. в России действовали 32 комитета и 35 групп большевистского направления, у меньшевиков было 23 комитета и 27 групп, 10 комитетов и 43 группы занимали более или менее нейтральные, внефракционные позиции. В ряде мест, например в Петербурге, возникли параллельные большевистские и меньшевистские местные организации РСДРП. Численно РСДРП не была значительной величиной. По одним подсчетам, в ней накануне январских событий 1905 г. состояло чуть более 2,5 тыс. человек, по другим – 8,4 тыс. Известно также, что меньшевиков было намного больше, чем большевиков: в Петербурге, например, в пять раз. Разноголосица в цифрах показывает слабость партийной организационной работы. И не только. Идейная борьба наряду с игрой личных амбиций, политическим интриганством социал-демократической интеллигенции, скандалами и склоками дестабилизировала обстановку в партии, отвлекая ее силы от выполнения главной задачи – борьбы с самодержавием.