Текст книги "Сказочники"

– Он искал книги, – тихо сказал Рэм.

– У меня нет другого объяснения, – пожала плечами Руна, вновь запуская двигатель, и мобиль начал медленно выбираться из кустов.

– Как много библиотек он проверил?

– Не очень много, наверное, он боялся вызвать подозрение таким странным интересом. Виктор Глаас не дурак и мог что-то заподозрить, а может быть, и заподозрил, раз отец оказался там, где он сейчас. Но пока ему удается пускать их по ложному следу.

– Куда мы отправимся в первую очередь?

– Летом перед своим исчез… похищением он собирался проехать по городкам Южного берега. Он верил, что одна из подсказок спрятана где-то там.

Рэм вздрогнул. Он сразу вспомнил квадратное белое здание библиотеки Старой крепости, стоящее на холме неподалеку от центрального пирса города. Также он вспомнил и про то, что среди местных ходила старая легенда о том, что в ней спрятано какое-то сокровище. Похоже, что судьба всё же существует и написана она не Сказочниками.

– Я знаю, с чего нам нужно начать.

* * *

– Господин Мартин.

– Господин Корн, – Рэм вежливо кивнул в ответ, чуть привстав с удобного плетеного кресла. – Прошу вас, присаживайтесь.

Он даже не удивился, что рядом со столиком на том же месте возле того же самого фонтана остановился все тот же господин Корн. С другой стороны, ничего странного в этом не было – Рэм его уже знал и причин сомневаться в том, что он принадлежит к Подполью, у него не было. Так что это был идеальный связной.

– Так приятно снова встретиться с вами. Я слышал, что вы скоро уезжаете?

– Да, в столице меня больше ничего не держит, так что пора догонять цирк, я и так здесь слишком долго задержался, – он сделал из крохотной фарфоровой чашечки глоток чёрного, как деготь, кофе. – К тому же люди в провинции ничуть не меньше любят зрелища, чем в Ривергарде, и им будет неприятно узнать, что они смогут увидеть не все номера из представленных в столице. Слухи, знаете ли, расходятся быстро.

– Тем более, что о вашем… романе местное общество не перестает судачить вот уже четвёртый месяц, – понимающе усмехнулся Корн.

– Когда в городе не останется тех, кого они обсуждают, разговоры прекратятся сами по себе.

– Даже так? – брови Корна удивлённо приподнялись. – Вы уверены, что хотите взвалить это бремя на себя? Изначально договоренности были иными.

– Мы не отказываемся от помощи, – тихо сказал Рэм, – и если понадобится такая нужда, то обратимся за ней.

– Вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь, – твёрдо сказал его собеседник. – Более того, мы будем присматривать за вами с госпожой Рэнд по мере возможности и сообщим, если возникнет какая-либо угроза для вас.

– Тогда, я думаю, между нами не осталось какого-либо недопонимания или нерешённых вопросов. – Рэм едва заметным кивком указал на стол перед собой.

– Несомненно, господин Мартин. Не смею вас далее задерживать.

– Всего хорошего, господин Корн, – он встал из кресла и слегка поклонился, – надеюсь, вы любите загадки.

– Вся наша жизнь – одна большая загадка, господин Мартин.

Он встал, слегка приподнял свою шляпу за край узкой полы и небрежно смахнул со стола сложенную вдвое утреннюю газету. Всё это было сделано практически одним слитным движением, что выдавало немалый опыт подпольщика в подобных делах.

Рэм облегчённо выдохнул. Признаться, все те полчаса, что он сидел в кафе у фонтана, его не оставляло чувство взгляда в спину. Да и вообще, чем дальше, тем больше казалось странным всё происходящее. Он встречается с племянницей самого Председателя; заглядывает, как к себе домой, в Тёмные башни, где общается с её отцом, похищенным явно не без ведома всё того же Председателя; затем передает его дневник, в котором предположительно есть указания, как найти главное сокровище страны Подполью; и всё это под носом всесильных законников, в чьей вездесущности и безжалостности ему доводилось убедиться не один раз. Что-то здесь явно было не так.

– Здравствуй, – раздался мягкий тёплый голос у него над головой, после чего щеки коснулись бархатные губы.

Руна. Все мысли сразу выветрились из головы. Рэм поднялся и посмотрел на любимую девушку. В воздушном летнем платье до щиколоток, соломенной шляпке и лёгких серебристых туфельках, гармонирующих с необычным цветом волос, она напоминала облако, которое зачем-то спустилось на грешную землю.

– Как всё прошло? – сине-зелёные глаза смотрели тревожно и внимательно.

– Быстро, – пожал он плечами. – Видимо, им не терпится приступить к поискам, так что небольшие изменения договоренностей их не сильно волновали. Тем более что со своей стороны они уже получили всё, что хотели.

– Так я и думала, – кивнула девушка каким-то своим мыслям. – Они не сильно отличаются от моего дяди и его друзей.

– Революции редко приводят к воцарению справедливости. Обычно революционеры, добившись власти, ни с кем ею делиться не планируют, даже с теми, во имя кого эта самая революция и совершалась, – Рэм развёл руками. – Право победителя и уверенность в том, что они знают, «как лучше», – страшный коктейль, в котором растворяются моральные принципы даже самых высокоморальных людей.

– Ты говоришь прямо как мой отец, – слегка грустно улыбнулась девушка и махнула рукой, подзывая официанта.

– В нашей стране очень плохие дороги, так что во время путешествий с цирком у меня было много времени на чтение, а у Бориса отличная библиотека.

– Путешествия… – мечтательно протянула Руна. – Я всегда мечтала о путешествиях.

– Наше начнётся завтра, – тихо сказал он.

– Тогда давай не будем терять этот последний день в Ривергарде, тем более, – она улыбнулась, – что нас ещё ждёт и последняя ночь.

* * *

Рэм полюбил Старую крепость с того самого первого раза, как оказался здесь. Для мальчишки, выросшего в небольшом северном городке, это был рай. Рай, в котором было солнце, тёплый песок, улыбающиеся люди, словно живущие в другом мире, персики и абрикосы, растущие прямо на улице, и ласковое море. Не то, с вечными штормами и свинцовыми водами, едва-едва теплеющими в середине лета настолько, что в них можно было забежать на несколько минут. Другое, мягкое и тёплое, с бирюзовыми волнами, на которых так приятно лежать с закрытыми глазами, чувствуя кожей солёное тепло.

Сейчас, в середине осени, здесь ещё было позднее лето. Пропитанный запахом соли и жареных каштанов, город стойко сопротивлялся приходу холодов. Белое здание библиотеки встретило их тишиной и прохладой. Дети были на уроках, а взрослые редко посещали этот храм знаний, находя более неотложные дела перед скорым приходом северных ветров.

– Добрый день, Рэми. С возвращением, – тепло улыбнулась старая библиотекарша, бессменная служительница этого места. Невысокая, чуть полноватая, с круглым добрым лицом и уже давно поседевшими волосами, стянутыми в тугой пучок, она ничуть не изменилась со времен его детства, разве что морщинок вокруг глаз прибавилось. Мальчишкой, прибегая сюда, Рэм всегда знал, что помимо книг он обязательно получит тёплую мягкую булочку с мёдом или вареньем из белой шелковицы.

– Добрый день, госпожа Дора, – он искренне ответил на её улыбку и представил Руну, – знакомьтесь, это Руна.

– Добрый день, – мягко улыбнулась девушка, уважительно кивая библиотекарше, – здесь так красиво!

Это действительно было так. Белые занавески на распахнутых окнах, колышущиеся в такт лёгкому бризу, белые же стены, потемневший от времени дубовый пол, длинные деревянные стеллажи с книгами, уходящие в глубину здания, и цветы, много цветов. На окнах, на полу, даже на стенах в подвешенных горшках и горшочках. А ещё здесь приятно пахло выпечкой, теми самыми булочками, которые он так хорошо помнил с детства, старыми книгами и деревом потемневших от времени стеллажей.

– Спасибо, моя дорогая, – лучики морщинок разбежались вокруг глаз Доры, когда она улыбнулась девушке, а затем хитро глянула на него. – Я смотрю, Рэми, ты всё же нашёл свою принцессу?

– Нашёл, – кивнул он и чуть смущённо посмотрел на Руну. Здесь Рэм чувствовал себя не мужчиной, прошедшим через огонь и воду, а неуверенным в себе подростком, которому едва-едва стукнуло шестнадцать.

– Знаете, моя дорогая, мальчишкой он больше всего любил читать рассказы об отважных капитанах и ждущих их на берегу возлюбленных. Я даже ума не приложу, в каких дебрях моих владений он их находил. В пыли и паутине он вечно выбирался из-за каких-то дальних стеллажей с новой находкой, а потом весь день напролёт мог сидеть вот у этого самого окна, – она показала на небольшой столик в нише у дальней стены, – питаясь одними булочками с вареньем.

– Я и не думала, что ты такой романтик, дорогой – приподняла бровь Руна, глядя на смущённого Рэма с лёгкой иронией.

Он лишь слегка пожал плечами в ответ. Атмосфера этого места всегда творила с ним что-то странное. В шорохах по углам слышался рокот моря, развевающиеся занавески представлялись наполненными ветром парусами, а деревянный пол – палубой корабля, идущего куда-то за горизонт.

– Вы даже не представляете насколько, милая моя. Но что привело великого фокусника в мои скромные владения? – спросила Дора, продолжая улыбаться тепло и чуть-чуть устало. – Да-да, мы хоть и находимся далеко от столицы, но вести о твоих успехах доходят и до нашего мышиного угла вместе с газетами и в радионовостях.

– Скорее, чаячьего гнезда, – за столь неказистой шуткой Рэм попытался скрыть неловкость от того, что ему придется соврать этой доброй женщине. – Я как раз рассказывал Руне об одной из книг, что читал здесь в детстве, и хотел бы взять её.

– О какой именно книге идёт речь? – голос библиотекарши изменился, став профессиональным, и она поправила очки, съехавшие на нос.

– Капитан Неро.

– Капитан Неро, Капитан Неро, – задумчиво сказала Дора, пытаясь что-то припомнить, – нет, не помню такой. Видимо, ты нашел её во время одного из своих изысканий по пыльным углам, заглянуть куда не доходили руки не только у меня и предыдущих библиотекарей, а даже у проверяющих.

– Да, так оно и было, – на такой ответ он и рассчитывал. – Вы позволите нам самим поискать её?

– Ищите на здоровье, – всплеснула руками Дора. – Дорогая, неужели он и вас заразил своей страстью? Я думала, что у молодых есть дела поинтереснее, чем собирать паутину в старой библиотеке в поисках не менее старых книг.

– Я надеюсь, – Руна прижалась к его плечу, – что у нас хватит времени на все. Тем более что если я буду рядом, то хотя бы смогу остановить его, чтобы он не остался здесь на ночь.

– Это да, – понимающе закивала женщина, – бывали случаи. Ищите сколько хотите, но тогда уж заодно и приберитесь там. Я-то здесь одна, а сил на все и в молодости то не хватало, чего уж говорить про теперь.

– Конечно! – обрадовался Рэм. Так он сбросит хоть часть груза с души за обман Доры.

– И через пару часов выбирайтесь назад, будем чай с плюшками пить. Сама пекла.

* * *

В течение следующей недели они с Руной, просыпаясь дома у Бориса, который всё ещё гастролировал с цирком, завтракали в беседке в саду, затем шли гулять по городу или купаться. Пообедав в каком-нибудь из многочисленных портовых ресторанчиков свежевыловленной рыбой, они отправлялись в библиотеку и пытались найти тайник. Выбираясь из когда-то пыльных, а теперь, стараниями кладоискателей, сверкающих недр библиотеки, они обменивались взглядами, отрицательно качали головами и, попрощавшись с Дорой, отправлялись на осеннюю ярмарку. Она каждый вечер разворачивалась на Ратушной площади, стекая в примыкающие к ней улочки рекой палаток и морем огней.

Здесь местные жители и фермеры с окрестностей торговали, меняли или просто хорошо проводили время в многочисленных стихийных ресторанчиках, разбитых под широкими парусиновыми тентами здесь же, по краю площади, и многочисленных винных погребках. Мясо, рыба, свисающие на бечёвках всевозможные копчёности, от запаха которых слюна сама бежала изо рта, сыры и фрукты, бочки с соленьями и бочонки с мёдом, горы наливных помидоров и хрустящих огурцов – всё, чем богаты Южное море и земли вокруг.

– Иногда мне хочется, чтобы мы никогда не находили то, зачем сюда приехали, – сказала Руна, с лёгкой мечтательной улыбкой смотрящая куда-то в сторону моря. – Это место пьянит.

Рэм и Руна сидели за небольшим столиком на краю площади и пили лёгкое белое вино с местных виноградников, заедая его сыром и фруктами.

– Возможно, всё дело в вине? – улыбнулся Рэм в ответ, с любовью глядя на девушку, чью стройную фигуру с высокой грудью и тонкой талией выгодно подчеркивало лёгкой летнее платье. Серебристые волосы были собраны в косу, в которую девушка вплела небольшие красные цветы, растущие в саду у Бориса. В почти синих сейчас глазах отражались огни площади и что-то ещё.

– Возможно, – девушка посмотрела на любимого, и кончик её язычка пробежался по влажным красным губам. Тот непроизвольно вздрогнул, что не укрылось от Руны, и её улыбка стала удовлетворённой. – Но я думаю, что дело в другом. Я никогда и нигде не чувствовала себя такой свободной, как здесь, – она пристально взглянула ему в глаза, из которых вдруг исчезла вся игривость, – и я никогда не была так счастлива. Наверное, мне просто не хочется, чтобы это прошло.

– Я тоже, – тихо сказал Рэм и взял её руку, лежащую на столе, – я тоже никогда не чувствовал себя таким счастливым, как сейчас. Точнее, я себя вообще никогда не чувствовал счастливым до встречи с тобой. Удовлетворённым хорошо проделанной работой – да, но счастливым никогда. И знаешь, какая ещё мысль постоянно крутится в моей голове? Если наши поиски увенчаются успехом, то такой станет вся наша страна.

– Я люблю тебя, Рэми, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, – сказала Руна и крепко сжала его руку.

Рэм потянул за неё, подхватил девушку и посадил к себе на колени.

– Ты – моя жизнь, – прошептал он ей на ушко, нежно покусывая розовую мочку. Он почувствовал, как по её телу пробежала дрожь, и тоже улыбнулся. Победно.

– Что вы себе позволяете Рэмио Мартин! – она высвободилась из его объятий и, чуть покрасневшая, села в своё плетёное кресло. – Здесь же люди кругом!

Рэм огляделся. За соседними столами сидели такие же парочки, как и они, или большие шумные компании, которым до двух влюблённых не было абсолютно никакого дела. Он скептически приподнял одну бровь.

– Развратник! – улыбнулась девушка, поправляя платье, и бросила в него крупной красной виноградиной.

* * *

Тайник они нашли на девятый день, и произошло это совершенно случайно. Помимо векового слоя пыли, в хранилищах библиотеки была ещё одна немаловажная проблема – мыши. Тянущиеся к знаниям грызуны вместо гранита науки с удовольствием грызли кожаные переплёты старых книг. Обнаружив очередной старый роман с изъеденной обложкой и рассыпающимися пожелтевшими страницами, Рэм окончательно рассвирепел и объявил грызунам войну на уничтожение. Руна только посмеивалась над его стратегическими планами, а Дора безапелляционно заявила, что отраву использовать нельзя. От использования химического оружия могли пострадать и три кота, ведущие затяжные позиционные бои с мышиной армией.

Ударить в грязь лицом перед женщинами Рэм не мог, так что пришлось вооружиться инструментами – благо за время странствий с цирком он с ними стал на «ты», – и вскрывать стены, где это было возможно. А возможно это было исключительно в самых дальних и тёмных углах библиотеки, куда уже давно не ступала нога библиотекарши.

– Центральный зал я тебе уродовать не дам, – твёрдо заявила Дора, – здесь и мои котики неплохо справляются. По углам же делай что хочешь, но стены потом верни на место!

– Вперёд, мой герой! – весело напутствовала его Руна, которая уютно устроилась в продавленном кресле и увлечённо перелистывала какой-то старый фолиант, и послала воздушный поцелуй.

– Я вернусь с победой, моя королева! – пообещал он девушке и отправился на войну.

Два дня Рэм вскрывал стены в поисках нор и схронов, заделывал многочисленные ходы, которые мышиный народ прогрыз в заполненных опилками простенках, а на третий нашёл тайник. Случилось это весьма буднично, в тот самый момент, когда он обнаружил совершенно неприличных размеров мышиный тоннель. Разломав деревянную обшивку стены в самом дальнем и пыльном углу библиотеки, Рэм с удивлением обнаружил, что он не оканчивается такой же большой норой, заполненной соломой и какими-то клочками ткани, а уходит куда-то в стену. В каменную стену. Такого мыши точно не могли сделать. Рэм вышел на улицу, обошёл здание, продрался сквозь заросли акаций и внимательно осмотрел внешнюю часть здания. Конечно же, никакой дыры в каменной кладке он не обнаружил.

Вооружившись масляным фонарем и маленькой цапкой, которую Дора использовала для ухода за клумбами перед входом в библиотеку, он принялся за работу. Очистив кусок стены, в которой скрывался мышиный тоннель, от внешней деревянной обшивки, а также от накопившейся здесь за века паутины и пыли, Рэм увидел, что одного небольшого камня в ней не хватает. Судя по всему, он по каким-то причинам провалился внутрь, а это значит, что там есть пустота. Его глаза загорелись. Сбегав за небольшим ломиком – главной задачей было незаметно протащить его мимо бдительной библиотекарши – Рэм принялся выковыривать раствор из камней вокруг дыры. Работа была не из простых. Хотя время и взяло свое, ослабив кладку, он провозился до вечера, прежде чем расширить отверстие достаточно для того, чтобы просунуть в него руку с фонарём.

– Пойдём со мной, – тихо прошептал Рэм на ухо увлекшейся очередной книгой Руне.

– Ты что-то нашёл? – также тихо спросила девушка, верно оценив его возбуждённое состояние и грязную одежду.

– Да, но что именно, мы узнаем вместе.

Они едва поместились в том закутке, но всё же смогли встать по обеим сторонам от отверстия в стене. Рэм подкрутил фитиль и поднёс лампу к темному проёму. Там за стеной была небольшая ниша сантиметров тридцать глубиной, настолько сильно заросшая паутиной, что они сначала подумали, что внутри ничего нет, и разочарованно вздохнули.

– Нет-нет, смотри, – прошептала Руна, без всякой брезгливости разрывая рукой паучьи нити. Под их слоем лежал перетянутый обычной бечёвкой сверток размером с небольшую книгу, и выглядел он так, как будто его положили сюда только вчера…

* * *

Узкая тропинка над обрывом, немного размытая недавно прошедшим дождём, не самая удобная дорога для бегства, а бежать приходилось очень быстро. С того момента, как им принесли послание от местных подпольщиков – не соврал господин Корн, и за ними действительно приглядывали, – и до того, как Рэм и Руна оказались на этой тропинке, прошла хорошо если пара десятков минут. Тревожный чемоданчик всегда был наготове, так что, как только Руна переоделась в дорожный брючный костюм, они пустились в бега.

Неизвестно, что именно послужило спусковым крючком для законников – их с Руной отношения или, как и предсказывал её отец, те наконец решили взяться за него всерьёз и использовать в качестве меры убеждения дочь, но факт оставался фактом. За нами пришли, о чём их и предупредили. Предупредили, но опоздали. Это стало понятно, когда со стороны небольшого пролеска донёсся стук множества копыт. До точки назначения – спуска в ту самую бухточку, в которую Рэм собственноручно доставил не один десяток беглецов, – им оставалось пробежать ещё метров сто, но они явно не успевали. Дом Бориса как раз окружали прибывшие в город этим утром законники, во главе с Эльзой, а впереди полукольцом разворачивался отряд егерей – лучших охотников на двуногую дичь.

– Стой, – Рэм остановил девушку и попытался немного отдышаться. Она, тяжело дыша, встала рядом. – Мы не успеем.

– Это не может закончиться вот так, – хрипло проговорила Руна, прижимая к бедру небольшую кожаную сумку. Даже в такой момент он не мог не любоваться девушкой. Раскрасневшаяся от бега, она решительно посмотрела ему в глаза. – Ты должен что-то придумать. Если они нас схватят, то мы больше никогда не увидим друг друга. Я чувствую это.

– С ними негатор, – спокойно ответил Рэм, хотя внутри него всё клокотало. Чем ближе подступали к ним егеря, тем сильнее он чувствовал давление чужого дара, практически полностью блокирующее применение его собственных возможностей.

– Придумай что-нибудь! – закричала Руна, тряся его за плечи. – Иначе. Нас. Разлучат. Навсегда!

Рэм быстро огляделся. Тропинка пролегала над тем самым пляжем, на котором они с Рико проводили так много времени в далёком детстве. Вон скала, с которой ныряли старшие мальчишки, а потом и они сами, вон Око утонувшего бога, на хищных концах рифов которого, как всегда, болтались хлопья морской пены, вон… Стоп.

Он быстро обнял Руну за плечи, успокаивая готовую разрыдаться от бессилия девушку. Сказка, которая началась в момент их встречи, надежда на чудо, которая появилась после его встречи с отцом, – всё это сейчас рушилось прямо на её глазах.

– Ты со мной? – тихо спросил он.

Глаза девушки, наполненные слезами отчаяния, мгновенно высохли, и на него посмотрели два голубых куска самого твёрдого в мире льда.

– До самого конца, – твёрдо ответила она.

Рэм ещё пару мгновений всматривался в её глаза, а затем развернулся и, не выпуская руки девушки, побежал сначала по тропинке, а потом дальше на самый край выдающейся в море скалы. Внизу, образовывая почти идеальный круг, выступали рифы. Око утонувшего бога, место, через которое, по легендам, можно было отправиться в другие миры. Главное – это попасть в его центр и суметь открыть дверь, а кто должен лучше всех уметь открывать двери, как не Привратник? Рэм – Привратник, Привратник Рэм. Остается надеяться, что его отец – человек, лишённый всякой фантазии, – не зря привёз для сына из своих странствий по островам Северного моря такое странное имя.

Они стояли, взявшись за руки на скале, и смотрели вперёд, за горизонт, туда, где спряталось неизведанное, с которым им предстояло встретиться через пару мгновений. Дул ветер. Он переплетал серебро волос девушки с его, чёрными, как дёготь, заглушал стук копыт егерей и голос капитана, который что-то кричал им, надсаживая горло. Он понял, что сейчас должно произойти. На его глазах племянница самого могущественного человека в стране собиралась покончить с собой, а он не успевал её остановить.

Рэм посмотрел в глаза любимой, и ему ответил прямой и твёрдый взгляд, в котором плескались решимость и вера. Вера в него и в то, что их путь не прервётся так быстро и глупо, не прервётся тогда, когда они нашли друг друга и цель, которой можно посвятить всю жизнь без остатка. Он крепче сжал её руку, и они побежали. Ветер подхватил их под руки и понёс вперёд так, словно они были легче пуха одуванчиков. Они летели, практически не перебирая ногами, и, когда под ними пропала опора, страха уже не было. Была только твёрдая уверенность в том, что всё правильно. В оставшиеся мгновения полета в голове Рэма возникла дверь, чьи доски посерели от времени, а бронзовые петли и массивная ручка были тронуты патиной. Он протянул руку, заставил себя почувствовать прохладный металл, и в то время, когда в реальном мире их тела должны были удариться о воду, он потянул на себя дверь.