Текст книги "Женское начало"

10

Близилось первое сентября – начало учебного года – и Катерине с сыном предстояло возвращение в город, потому что Костик шел в первый класс. Он был хорошо подготовлен к занятиям, умел читать и писать, приобрел кучу сведений о своем городе и государстве, у него не было только опыта общения со сверстниками. И потому в последний момент перед отъездом будущий первоклассник запаниковал.

Лето он прожил беззаботно, не задумываясь, как сложится его жизнь дальше. Но сейчас он понял, что уезжать придется вдвоем с мамой, а дядя Паша, тетя Яна и близнецы – это другая семья. Но ведь и мама его не была лишней – обедали они все вместе, на пляж тоже ходили вместе. Он приставал к взрослым, уговаривая их и в городе жить рядом. Костик никак не мог понять, почему разрушается его счастье. Из-за этого он стал совсем неуправляем.

В последний день пребывания на даче обе женщины вышли на прогулку в лес. Они шли по песчаной дорожке, толкая коляску с близнецами перед собой. Непоседливый Костик то обгонял группу, то ненадолго отставал, разглядывал муравьиные дорожки, ловил жуков, сбивал ногой мухоморы, сам похожий на грибок из-за красной курточки, надетой на нем. Ему было неинтересно чинно вышагивать рядом. Разговаривая друг с другом, подруги не сразу заметили его исчезновение. Катя вначале подумала, что сын шутит – дети любят прятаться.

– А я тебя вижу, вылезай! – игривым голосом кричала Катерина, делая вид, что обнаружила мальчика. Но он не отзывался.

Не на шутку обеспокоенные женщины забегали взад и вперед, окликая ребенка. Но углубиться в лес они не имели возможности, поскольку по черничнику и мху не проехала бы коляска. И вдруг откуда-то раздался едва слышный тоненький зов ребенка:

– Ма-а-м-а-а…

Было непонятно, откуда доносится звук. Катерина отошла от дороги и начала спускаться по склону оврага: вдруг ребенок провалился в трясину? Яна, не отпуская ручки коляски, выставила ухо в сторону крика, более похожего на завывание ветра. Ей показалось, что жалобное «ма» звенит над деревьями. Яна запрокинула голову вверх и увидела на вершине густой ели, растущей недалеко от дороги, маленькое красненькое пятнышко – Костик!

– Ты зачем туда забрался? – закричала Яна. – Слезай немедленно!

Но мальчик в страхе прижался к стволу и не мог сделать ни движения – ветер сильно раскачивал вершину ели.

Прибежала Катерина, глаза ее расширились от ужаса:

– Его и в овраге нет, нигде нет. Может, он домой убежал?

– Он там и не может слезть, Катя! – прошептала Яна, показав рукой на вершину ели.

У мальчика уже не было сил кричать, он только тихонько скулил.

– Что же делать? Я не умею лазить по деревьям, – Катя, одетая, как обычно, в длинное платье, беспомощно заметалась вокруг ели. – Костя, сыночек, попробуй слезть.

Но мальчик не слышал ее и вряд ли видел. Яна решилась:

– Я в детстве лазала на черемуху за ягодами, но когда это было! – Она прикусила губу. – Впрочем, посмотри за малышами, я попробую. Держись, Костик. Я тебе помогу.

Влезть на дерево взрослой женщине оказалось не так-то просто. Самые нижние ветви ели уже отсохли, а те прутики, по которым залезал мальчик, не выдержали бы ее веса. Яна попросила Катю сесть и пригнуться, затем встав ей на плечи, преодолела первую высоту. Дальше было легче. Яна карабкалась по толстым ветвям, работая руками и ногами. Но Костик был все еще высоко, а там ветви снова утончались. Тонкая вершина поскрипывала, раскачиваясь. Яна поняла, почему мальчик не мог спуститься – когда не видно, куда ставить ногу, от страха невозможно оторваться рукой от ветки.

– Держись, Костик. Я уже близко.

Яна ухватила мальчика за ножку и потянула вниз:

– Ну, давай осторожно. Только руки сразу не отпускай. Чувствуешь веточку под ногой?

Сказать, что Яне было страшно, значит – не сказать ничего. Она чувствовала себя как под куполом цирка, а там обычный человек может оказаться только во сне! Ей казалось, что ее слабые руки не удержатся за ствол, а ведь надо было еще подбадривать Костика.

Когда оба преодолели половину высоты и до земли оставалось меньше трех метров, мальчик потерял опору и стал падать вниз. Яна на лету ухватила его, оторвав свои руки от ветки, за которую держалась – падать стали оба. Катя поймала сына и вместе с ним свалилась на усыпанную старой хвоей бурую площадку под елью. Яна повисла вниз головой, не то цепляясь, не то запутавшись в ветвях ногами. Затем, пытаясь замедлить падение, проскользила в этой позе еще чуть-чуть, чудом перевернулась, царапая лицо сучьями, шлепнулась на землю уже с небольшой высоты – и тут же потеряла сознание.

Через минуту она пришла в себя. Рядом, прижимая к себе ребенка, сидела под елью Катерина. Яна тоже села и вдруг произнесла:

– Я вспомнила, Катя.

– Ты о чем?

– Вспомнила, как у нас все начиналось с Павлом. Теперь я уверенна, что это его дети.

– Значит, ты выйдешь за него замуж? Поедешь с ним в деревню?

– В какую деревню?

Две части расколотой памяти Яны слегка покачнулись, но слились воедино.

– Ах, в деревню! Ну, конечно, мы разговаривали об этом в день свадьбы моего отца! Я поеду с Пашей хоть на край света.

Близнецы в коляске мирно спали все эти тревожные для женщин и Костика полчаса.

Тридцатого августа за Катериной и ребенком приехал в Комарово «доктор Фрейд». Он, перестав быть ее лечащим врачом, постепенно становился близким человеком. В городе они предполагали поселиться вместе.

У Яны после падения с ели сильно болела голова, и Павел настоял, чтобы она, пользуясь случаем, еще раз показалась эскулапу.

После осмотра Яны доктором, он снова подошел к нему:

– Представляете, доктор, к Яне после пережитого в лесу стресса вновь вернулась память. Как вы думаете, это окончательное выздоровление?

– Гадать не берусь. Если условия жизни будут благоприятны, если вы сможете оградить ее от стрессов, психика ее восстановится полностью. Для профилактики я бы прописал ей сейчас курс транквилизаторов.

– Ей надо наблюдаться у психиатра?

– Пока я не вижу необходимости в диспансерном наблюдении, но так или иначе я – всегда к вашим услугам. И вот что еще я вам скажу: большинство людей каждую ночь просыпаются в другой жизни, а утром забывают ночные коллизии. А у некоторых сном становится часть жизни – в психике человека немало загадок.

Катерина с сыном уехали, и на даче в Комарово стало тише. Яна прожила здесь с Павлом и детьми весь сентябрь, хотя он не радовал погодой: пасмурное небо, частые дожди, прохладный воздух. Но благотворная тишина и природа лечили лучше докторов, зажили царапины на лице и синяки на теле, и, главное, полностью восстановилась память. Мельчайшие детали жизненной мозаики встали на свое место. По возвращении в Петербург Павел и Яна подали заявление на бракосочетание.

* * *

Свадьба состоялась в начале декабря, и сразу после нее молодожены начали готовиться к отъезду. В Тосненском районе Павел уже купил маленький домик, рядом с ним строилась конюшня, чуть поодаль был заложен фундамент большого дома.

В то время, когда будущие конезаводчики переселялись под Тосно, другая бывшая горожанка – Наталья Степановна – обживались в поселке под Выборгом вместе со своим новым мужем, майором внутренних войск в отставке Федором Степановичем. Общее отчество вносило дополнительную теплую нотку в отношения супругов, как и в некоторой степени общее прошлое. Едва ли не больше, чем к супруге, майор привязался к инструменту – новой бензопиле. Вначале он распиливал дрова себе, затем стал предлагать услуги соседям. Брал сущие копейки – ему нравился сам процесс работы. Федор чувствовал безраздельную власть над бревном, когда оно под его руками разваливалось на куски. Но оказалось, что бескорыстный пильщик нарушил монополию местного лесозаготовителя, «финна». У того перестали брать распиленные дрова, покупали цельные бревна, экономя на распиловке.

Когда «финн» стал поперек дороги новоселам, Наталья Степановна припомнила рассказ Павла об этом злодее. Прежде у нее не было резона бороться за правду, но теперь сведения о криминальном прошлом человека, мешающего им жить, пригодились бы. Наталья Степановна связалась по телефону с бывшим мужем и выпытала у Павла подробности. У Федора Степановича обнаружились в местной милиции старые друзья по профессии, и вскоре «финна» взяли под прицел правоохранительных органов. В округе набралось уже много недовольных этим беспредельщиком, и им, наконец, решили заняться. Тем более, что объявили очередную кампанию по борьбе с коррупцией. Под флагом этой компании быстро установили, что делец вовсе не «финн», а российский преступник, находящийся в розыске. Он жил по липовому паспорту.

Федор Степанович теперь единолично занимался распилкой дров для населения, довольствуясь скромной долей от необъятного пирога лесозаготовителей и торговцев древесиной.

* * *

Павел и Яна впервые зимовали в деревне. Сугробы завалили избушку по самые окна, а тусклый зимний свет с улицы едва пробивался сквозь покрытые изморозью стекла. Однако в детской комнате было жарко натоплено, а маленькие солнышки – прозрачно-круглые бра, развешанные по стенам, создавали ощущение веселого лета. Павел в майке и трусах лежал на спине посреди комнаты на белоснежном мохнатом паласе, отбиваясь от наседающих на него малышей: Стася и Яник, отпихивая друг друга, пытались вскарабкаться папе на живот.

– Мама, ты кашу нам сварила? Нам завтракать пора! – крикнул Павел в сторону кухни, где хлопотала Яна.

– Иду, иду! – раздался голос жены, но совсем с другой стороны – из комнаты под названием «мамин кабинет». Там был установлен компьютер Яны, оттуда она, включив радиопоиск, выходила через интернет на фондовую биржу.

– Наша мама – неисправимый работоголик, дети. Опять высчитывает финансовые риски, считает длинные и короткие деньги. – Павел повернулся на бок и сделал попытку отстранить от себя детей. – Придется папе самому варить кашу.

– Мама – голик! Мама – голик! – повторила за отцом Стася, а Яник, еще не начавший говорить, отпихнул сестренку и уселся верхом на отца.

– Вот что приходится терпеть человеку, имеющему умную жену! – Павел жаловался, повысив голос, чтобы его слышала Яна.

Наконец она вышла из своего кабинета: в голубом махровом халате, гладкие волосы, откинутые со лба назад, придерживались обручем, на ногах были надеты объемные мягкие тапки в форме ёжиков – недавний подарок мужа. Яна чувствовала легкое утомление, но была довольна проделанной работой: анализ фьючерсов проведен, из него вытекала необходимость сокращения коротких позиций – рекомендации клиентам она уже отправила по интернету. Павел поднялся с пола, приблизился к жене и осторожно обнял свое сокровище: халат уже едва сходился на Яне, хотя нового малыша супруги ожидали только весной.