Текст книги "Женское начало"

1

В этот день во всех цветочных павильонах неизменно подскакивали цены, но мужчины со смирением раскрывали кошельки, покупая мимозы, орхидеи, розы. Борис заказал для жены роскошный букет по интернету, его доставили прямо на квартиру – здесь с утра уже царило праздничное возбуждение. Помимо Женского праздника Борис и Марта отмечали в этот день маленький юбилей – пять лет семейной жизни. Все утро они готовились к приему гостей.

Супруги Палеи жили вдвоем в просторной «сталинской» квартире рядом с большим парком – мать Бориса умерла вскоре после свадьбы сына. Отношения пары были проникнуты любовью и взаимопониманием. И работали они вместе: вели оздоровительные группы по гимнастике цигун при обществе инвалидов. С весны по осень занятия проводились в близлежащем парке, а зимой общество арендовало зал в школе. Борис уже не сочинял фантастических романов, потому что был занят реальной жизнью. Друзей и знакомых у Палеев было с избытком, но на юбилей пригласили самых-самых.

Самым главным гостем должен был стать старейший друг, Павел Ватагин. Недавно он вышел из заключения, получил условное освобождение. Приглашать его пришлось, как водится, с женой. Наталья Степановна все эти годы поддерживала беднягу: нанимала адвокатов, отправляла посылки, навещала в зоне. Там же она и Павел скрепили свой брак печатью. После выхода на свободу Павел лишь однажды заглянул к Палеям, и то потому, что теперь работал рядом с их домом. Разумеется, о работе инструктором фитнеса не могло быть и речи – узнав его историю, работодатели обрывали разговор. Да и сам он не горел желанием угождать, как прежде, избалованным дамочкам. Трудился Павел разнорабочим в парке, причем и туда его приняли неохотно.

В бригаде озеленителей он получал гроши, но деньги не интересовали его – как не интересовали развлечения и женщины. Павел как будто спал наяву. Тюрьма сделала его замкнутым и даже суровым, хотя он, невинно осужденный, давно перестал строить планы отмщения – тем более, что злодеи, сломавшие судьбу Павла, остались ему неизвестны. В колонии требовались немалые душевные силы для того, чтобы противостоять окружению, ненависть не могла стать подспорьем – выстоять ему помогла вера. Она стала той соломинкой, которая удержала его на плаву. Беседы со священником как-то примирили Павла с несовершенством мира – вскоре он принял крещение и сумел внутренне отгородиться от страшной действительности. А его хорошая физическая подготовка вынуждала считаться с ним. Выйдя на свободу, Павел, по душевной лености в церковь ходить перестал, но остался жить с убеждением, что все в жизни случается по Божьей воле.

Также на юбилей к Палеям была приглашена и другая супружеская пара – Олег и Катерина Котовы. Олег Артурович Котов сумел возместить значительный ущерб, нанесенный ему беспощадными кредиторами. За минувшие годы он превратился в респектабельного коммерсанта, основал крупную продовольственную сеть. Бизнесмена уважали за благотворительность – его вклад в фонд помощи инвалидам, в котором работали Палеи, был самым весомым. У Котова подрастал сын, а сам коммерсант собирался баллотироваться в депутаты. Но сделка с совестью, попытка выпутаться из своих бед за счет другого, имела для Котова последствия непредсказуемые. Не только Павел оказался в заключении, сам Олег попал в тиски несвободы. Теневые авторитеты контролировали каждый его шаг, заносили над его головой домоклов меч угрозы разоблачения.

А еще Палеи, особенно Марта, надеялись увидеть у себя на празднике Яну Ковалевскую. Подруга жила теперь по соседству, в десяти минутах ходьбы от их дома, но появлялась у друзей считанные разы. Яна с головой погрузилась в финансовую деятельность, остальная жизнь ее занимала мало.

Яна въехала в новую высотку, выросшую на гребне уплотнительной застройки на Варшавской улице. Она выбрала этот микрорайон за удобную связь с центром, за почти прямой выход на правительственную магистраль. Яна оценивала теперь дороги и маршруты, как автомобилист, потому что у нее появилась аккуратная дамская машина – голубой «Пежо». Карьера Яны была на подъеме: безработная программистка, она же – учительница, уволенная за непригодность к профессии, нашла, наконец, свое призвание. Выпускница матмеха стала авторитетным аналитиком финансового рынка.

Наметились перемены к лучшему и в ее личной жизни: немалую роль в этом сыграло совместное проживание Яны с Валерием, мастером водоканала. Долгое время оба удовлетворялись расслабляющей негой, возникающей в те минуты, когда их обнаженные тела касались в постели друг друга. Но Валерий становился все активнее, раскрепощалась и Яна. Продолжение намекало о себе самым причудливым образом. Во сне Яна часто попадала в бордели и пыталась спастись от преследования клиентов. В иные ночи она со страхом поднималась по бесконечным лестницам средневековых башен, где за любым поворотом ее мог поджидать наводящий ужас разбойник с ножом в руке. Нередко он набрасывался на нее и заключал в свои объятия. Проснувшись от ужаса, Яна наяву ощущала незнакомые, но приятные толчки внизу живота. Тогда она крепко прижималась к спине Валерия, испытывая болезненное отчаяние от невозможности единения. Валерий рассказывал Яне, что тоже видит эротические сны, однако о подробностях умалчивал. Однажды их сны чудесным образом вошли в резонанс – оба проснулись одновременно на пике возбуждения. Все произошло так, как будто у любовников не было страхов и комплексов: спящую красавицу окропили живой водой, а заколдованного рыцаря коснулась палочка доброго волшебник.

Когда интимная жизнь слегка наладились, Валерий стал настаивать на оформлении брака. Яна тянула с решением, потому что новый этап их взаимоотношений осложнился новыми проблемами. Яне теперь недоставало пылкости Валерия, а он начал ревновать ее без всякого повода. Пошли конфликты в быту. С возвращением потенции к Валерию он стал самонадеян и менее внимателен к своей гражданской жене. Теперь он отказывался посещать музеи или ехать за город в выходные дни, а, как большинство мужчин, полеживал на диване, уткнувшись в телевизор или газету. Валерий напоминал Яне, что ему уже сорок пять и что он хочет нормальной жизни.

После переезда Марты к мужу Яна выкупила ее площадь, и теперь у них с Валерием было две смежные комнаты. Заколоченную межкомнатную дверь раскрыли незадолго до того, как между любовниками пробежала кошка. Но теперь дверь опять все чаще запирали, разбежались по разным комнатам. Валерий утыкался в телевизор, лежа на диване в спальне, а Яна застывала перед экраном компьютера в своем «кабинете», углубляясь в работу. Прежний ее опыт – высчитывание вероятности побед и поражений в спортивных поединках – пригодился в новой работе. Яна безошибочно определяла, когда следует скупать акции, а когда продавать их. Еще до официального объявления могла предсказать банкротство или крах фирм, предвосхитить взлеты. Приобретенная комната, а затем и машина стали материальным подтверждением того, что Яна состоялась в профессии. Следующим шагом обозначилась квартира в строящемся доме на Варшавской, уже частично оплаченная.

Домашнее хозяйство продолжало лежать на Валерии, хотя занимался он обедом и уборкой без былого энтузиазма. Яна вовсе не имела охоты кухарничать и равнодушно съедала приготовленную Валерием картошку с мясом или плов. Других блюд в его меню не было. В одно из воскресений Валерий объявил, что к обеду приглашен гость. Яна удивленно вскинула брови: гостей у них отродясь не бывало.

– Мы ведь собираемся расписаться, Яна, потому я и решил, что пора познакомить тебя с сыном. Он уже взрослый, все поймет, как надо. Вам давно пора познакомиться.

Яна временами забывала, что у ее гражданского мужа есть ребенок. По молчаливой договоренности, он оставался вне сферы их разговоров. Она даже ни разу не видела его. Вначале Валерий ограждал ее от встреч с мальчиком, полагая, что сын находится в трудном возрасте и надо щадить его чувства. Повзрослев, парень нарочито не интересовался частной жизнью отца. Залогом их равноправной мужской дружбы оставались ежегодные поездки в деревню, рыбалка и охота. И вот настало время предъявить сыну почти законную новую жену.

Яна приоделась, выбрала нарядный красный джемпер из тонкого трикотажа с махровыми кисточками по подолу – подарок Валерия, брюки надела обычные, в них она появлялась на бирже. Помогла организовать стол, расширив привычное воскресное меню двумя покупными салатами и бутылкой шампанского для гостя и себя: Валерий по-прежнему держался трезвенником.

Едва гость появился на пороге, у Яны ухнуло сердце: она узнала его. Да, возмужал: раздался в плечах, массивнее стали грудь и шея, гуще звучит бас. Правда, чуть поблекли прежде голубые глаза, а волосы, напротив, потемнели, стали русыми, но сомнений не было – это Женя Иванов. Ученик, из-за которого оборвалась ее школьная карьера. Евгений тоже узнал бывшую учительницу. Он же задал тон новому витку отношений: смеялся над самим собой в мальчишестве, говорил, что догадывается, сколько хлопот приносил учителям. Яна подхватила шутливые интонации, тоже рассказала забавные случаи на уроках и ни слова укора не принесла за убийственную ложь на педсовете. Ну, сказал мальчишка, что покорил учительницу, так сколько лет ему было! Оба вспоминали только приятные моменты из той жизни. К концу обеда Валерий почувствовал себя совершенно лишним – сын и Яна общались исключительно между собой. Торжественно задуманная им помолвка превратилась в фарс.

Расставаясь, молодые люди были уверены, что в скором времени встретятся вновь: тайком от отца Евгений сунул Яне в ладонь записку с номером своего телефона. Он, как истинный спортсмен, помнил, что не одолел планку, не сумел в юные годы добиться победы над этой женщиной, и теперь, возмужав, во второй раз хотел попытаться взять непокоренную высоту. А Яна и не собиралась возводить неприступный бастион. Ей было все равно, с кем испить хмельной напиток жизни, лишь бы забыть о хмуром мастере водоканала, правильном и скучном, как таблица умножения. С Валерием в их редкие интимные моменты, она не испытывала ничего, кроме раздражения. Яна переносила теперь свою неутоленную страсть на профессиональное творчество, так что Евгений подвернулся очень вовремя.

Квартира на Варшавской улице в новом доме была построена в рекордные сроки. Яна готовилась к переезду, и вместе с ней мечтал о новоселье Валерий. Однако ее подарок был иным: она предложила ему по сходной цене, с выплатой в рассрочку, одну из комнат в Фонарном переулке, где они прожили вместе несколько лет. Другую комнату она собиралась продать, чтобы рассчитаться с кредитом на квартиру. При этом Яна объявила, что переедет в новый дом одна. После небольшого скандала и двух дней недовольного молчания Валерий сам возобновил разговор о комнате и обещал собрать нужные справки, а деньги у него на книжке имелись. Эта квартирная сделка поставила точку в их отношениях. Умная женщина всегда уходит первой.

Едва переехав в новую квартиру, Яна отыскала записку с номером мобильного телефона Евгения и позвала его на новоселье.

Эта встреча решила все, да и связь их длилась уже третий год. Любовники не связывали себя обязательствами, решали по умолчанию, что остаются свободными людьми. Евгений месяцами пропадал на сборах и соревнованиях, потом некоторое время жил у Яны, не интересуясь, как и с кем она проводит время без него. Она тоже не спрашивала, есть ли у него другие связи – идеальный гостевой брак. Однако Яна неукоснительно требовала, чтобы Евгений не забывал в постели про защитные средства.

В промежутках между встречами Яна жила привычной жизнью: лихорадка на рынке ценных бумаг отчасти заменяла ей любовные страсти. Встречи с Евгением хоть и были редки, с лихвой восполняли месяцы воздержания. Прежний школяр-балагур стал искусным мастером любовных игр, и Яна временами испытывала экстаз, доступный немногим женщинам. О будущем она не задумывалась, жила сегодняшним днем, впервые за много лет почти в полной гармонии с собой. Ее финансовая независимость сказалась на стиле отношений с молодым другом. Это была зрелая женщина, знающая, чего хочет, и не нуждающаяся в покровительстве.

* * *

Гости в квартире Палеев собирались дружно. Хозяйка тоже управилась вовремя – лишь изредка забегала на кухню, проверить в духовке доходящее до готовности мясо. Марта подготовилась к празднику с блеском. Сегодня ей удалось не только сделать богатый стол, но и удивить друзей своим внешним видом. В последние годы она стриглась коротко, волосы золотистым одуванчиком пушились над головой. А по случаю юбилея она посетила салон красоты, откуда вышла неузнаваемой. Декораторы нарисовали ей модную линию бровей, скрыли умелым румянцем широкие скулы, яркой помадой подчеркнули чувственный изгиб губ. Не забыла Марта сделать и маникюр – ногти ее переливались розовым перламутром. А старое вечернее платье цвета густой зелени Марте удалось обновить белым кружевным воротником, собственноручно связанным. И даже пестрый кухонный фартук, временно накинутый на живот, не портил общего впечатления. Несомненно, Марта смотрелась королевой праздника.

Но хозяйка царила среди гостей лишь до тех пор, пока на пороге не появилась ее лучшая подруга в укороченной шубе «автоледи» из серебристой норки. Яна пришла с молодым человеком. Марта, открыв дверь, тут же, извинившись, упорхнула на кухню, выключить духовку. Когда она вернулась, гости уже разделись и поджидали ее, чтобы вручить цветы и подарок.

Яна, недавно переставшая краситься, вновь обрела естественный цвет волос, русый, с ореховым оттенком – так она выглядела и женственней, и моложе своих тридцати с небольшим. Она будто сошла с обложки гламурного журнала: облегающее черное платье с модными в этот сезон рукавами из мелкой сеточки, туфли на безумно высоких каблуках, длинная челка, органично сочетающаяся с современной стрижкой. Марта ахнула, всплеснула руками, восхищаясь новым образом подруги, и не предположила, что главный сюрприз ее ждет впереди. Спутник Яны, он чуть ли не упирался головой в потолок, вручил Марте цветы и теперь стоял, нарочито вытянув руки по швам и выпятив грудь. Он улыбался, игриво сверкал глазами, так мог бы улыбаться добрый знакомый. Заинтригованная фривольной улыбкой молодого человека Марта присмотрелась к нему внимательнее – и тут же узнала. Она кинулась обнимать высоченного парня:

– Женечка! Представить не могла, что ты еще вытянешься! Ну, Яна, ты и конспиратор! По телефону я только и слышала: «Мой друг, мой друг». Ты ни разу не назвала его по имени. Трудно ли было намекнуть, что это тот самый оболтус… Ой, прости, Женечка.

Евгений продолжал беззаботно улыбаться, хотя черный вечерний костюм, тугой галстук и новые ботинки стесняли его движения, как рыцарские доспехи. Яна, держа Евгения под руку, проследовала в гостиную и вызвала у гостей восхищенные взоры. Однако великолепная пара – подобно голливудским ветреникам – вместе держалась недолго. Вскоре они разбрелись по разным комнатам и потеряли друг друга в праздничном мельтешении гостей. Изредка Яна замечала Евгения флиртующим с той или иной женщиной, лучезарная улыбка не сходила с его лица. Она прислушалась к себе: ни капли ревности. Разве такое возможно? И вдруг поймала себя на том, что ищет глазами Павла. Ведь именно для него она старалась сегодня предстать в наилучшем виде, и даже Евгений, сам не подозревая о том, должен был сыграть роль ее главного украшения. Павел и Яна не виделись много лет, с того дня, когда его увели из зале суда в наручниках. И вдруг Яна поняла, что боится встречи с этим человеком. Она столько лет обманывала себя, уговаривая, что он ничего для нее не значит, но обманывать себя – пустая затея.

Марта сообщила по телефону, что Павел приглашен с женой. А вот и Наталья Степановна! С ней Яна тоже не встречалась после тех печальных событий. Сейчас снисходительно усмехнулась, глядя на платье бухгалтерши. Понятное дело, дама постарела, погрузнела, но сохранила пристрастие к вычурным фасонам. Расцветка – черный горошек на оранжевом – и бегущие по рукавам рюши делали женщину похожей на гигантскую «божью коровку», собирающуюся взлететь. Держалась эта «коровка» как и прежде уверенно: осаниста, ухожена, громогласна. Довершал туалет черный пышный бант, приколотый на затылке к высветленным волосам. Наталья Степановна вынула из коробки чайный фарфоровый сервиз на две персоны, высоко подняв в руках, продемонстрировала его гостям, и лишь затем вручила юбилярам.

Но Павла рядом с ней не было. Его не было нигде.

Яна с тающей надеждой продолжала всматриваться в лица гостей. Наталья Степановна тоже скользила взглядом по собравшимся в поисках нужного ей человека. Глаза женщин встретились и вновь разбежались: обе испытывали застарелую неприязнь друг к другу, но сейчас каждая была для другой лишь соринкой в глазу. Наталья Степановна с досадой отметила про себя, как похорошела эта «теорема», порадовалась, что финансистку не видит Павел – неизвестно, чем могла бы обернуться их встреча. А Павел не пошел с женой на вечер, так как теперь избегал многолюдных сборищ. В следующий момент она увидела сидящего на диване Олега Котова – именно его и искала Наталья Степановна, она хотела обратиться к шефу с просьбой в неформальной обстановке. Бухгалтерша приблизилась к боссу, подобострастно поприветствовала его, одновременно кинула недобрый взгляд на супругу бизнесмена – Катерину она недолюбливала за дружбу с Яной.

Отыскав пустой стул, Наталья Степановна поставила его напротив Котова и села:

– Олег Артурович, хотелось бы перекинуться с вами парой слов наедине…

– Катерина, иди прогуляйся, – бросил супруг.

Но жена Котова уже встала с дивана, не дожидаясь его приказа.

– Только будь осмотрительнее, помни, что я тебе говорил.

Катерине в последнее время все труднее удавалось сдерживать свое влечение к алкоголю. Находясь целыми днями дома, она то и дело подходила к бару и наливала рюмочку-другую. Хотя на матери и лежала ответственность за воспитание сына-дошкольника, фактически занимались с ребенком гувернантки и учителя – так что свободного времени у нее было с избытком. Иногда Катерина теряла счет рюмочкам, поэтому для домашних ее болезнь уже не являлась секретом. И в обществе ей все труднее становилось контролировать себя. Но сейчас она выглядела достойно и элегантно: строгая прическа с косой, уложенной на затылке, длинное черное платье, нитка жемчуга, туфли и сумочка составляли художественный комплект. Катерина присоединилась к гостям, свободно передвигающимся по квартире с бокалами аперитива в руках – современный этикет позволял это.

Когда Катерина удалилась, Наталья Степановна продолжила разговор:

– Олег Артурович! Не знаю, с чего и начать, но Павла все время осаждают какие-то личности. Звонят по телефону, пытаются войти в квартиру, угрожают, требуют от него не понять что. Ясное дело: ниточки тянется на зону, но мы не хотим… Паша не хочет снова попасть в тюрьму.

– Вряд ли я могу быть вам полезен, любезная Наталья Степановна. Я над той публикой не властен.

Котов смотрел поверх головы подчиненной, зацепив взглядом ее черный бант. Да, Павел тонул в том же болоте, что и он. Только роли им отводились разные. Олегу предстояло стать человеком мафии во власти, а Павлу всего-навсего мелким распространителем зелья… Если, конечно, он не устоит против преступного клана.

Бухгалтершу покоробило безразличие шефа: сколько она для него делает, а он пытается отстраниться от ее проблем. Она уставилась на коричневую бородавку у него перед ухом. Прежде не замечала этого мелкого уродства – прямо-таки дьявольская отметина. И вдруг заявила напрямик о своей просьбе:

– Я просто думала, Олег Артурович, что если вы возьмете Павла к себе на работу, может быть, в охрану, они отстанут от него. Вашего человека они не посмеют тронуть!

– Ко мне, в охрану? Что ж, скажите ему, пусть позвонит. Такой разговор должен идти без посредников.

Наталья Степановна суетливо поблагодарила босса и отошла к другим гостям.

В соседней комнате, стоя у окна, потягивали из бокалов коктейль Яна и Катерина. Они редко встречались в последнее время и вначале просто молча смотрели друг на друга, отмечая перемены в облике. Однако крепкий коктейль погружал подруг в общий кокон, отделенный от других гостей:

– Яночка, ты совсем стала меня забывать. Звонишь редко, не берешь трубку, только и слышу голос твоего автоответчика. А так хочется пообщаться с родным человеком. Я целыми днями одна, – слезы жалости к самой себе уже наворачивались хмелеющей Катерине на глаза.

– Некогда, Катя, работы много. И почему – одна? У тебя же есть сынуля.

– Ах, я же совсем не об этом. Конечно, люди вокруг меня есть, но я о душевном одиночестве. Уже март. Скоро мы переедем на дачу, будем там с Костиком жить. А Олег пока в городе останется. Приезжай, когда его не будет.

– Он по-прежнему в разъездах?

– Если бы! Завел любовницу! Добрые люди донесли, что квартиру для нее снял.

– А почему ты с ним не разведешься?

– У меня ведь ребенок! – глаза Катерины округлились от ужаса. На что мы будем жить? Он такой ушлый, наймет адвокатов, все себе отсудит. Понимаешь, я его просто боюсь теперь. И… – Катерина понизила голос до шепота, давно собиралась тебе сказать, у меня недавно появилось подозрение, что в том давнем деле с Павлом и наркотиками он как-то замешан. Не так давно кривоногий финн с того склада-магазина, в котором мы покупали консервы, заезжал к Олегу по каким-то делам. И представляешь, прекрасно говорил по-русски.

– Как же ты вспомнила его? Ведь столько лет прошло. Да и видеть его ты могла только мельком, ведь ты сидела в машине.

– У меня отличная зрительная память. Ты же помнишь, Яна, я в студенческие годы в изостудию ходила.

– Ты думаешь, что Олег специально подставил Павла и все, что произошло с ним, не случайно?

– Т-с-с, – прижала палец к губам Катерина. – Забудь, что я тебе сказала, это же только мои догадки, я ничего не знаю наверняка. Может, и к лучшему, что Павла тогда задержали, ведь могли бы и убить за товар, если бы ему удалось пересечь границу. А кстати, вон и жена Павла в нашу сторону направляется – какой у нее недобрый взгляд! С ней надо быть начеку.

Яна прекратила расспросы. Стоит ли волноваться из-за того, о чем намекнула подруга? Что бы там ни случилось, все это дела давно минувших дней. Павел освободился, женат на этой бабище, а о ней, Яне, забыл и думать. Знал ведь, что она дружна с Мартой и должна появиться на этом вечере, но не подумал явиться.

В это время в комнату зашла Марта и объявила, что всем пора пройти в столовую, начинается главная часть. Гости поспешили на призыв и, громко двигая стульями, стеснились вокруг уставленного яствами стола. Последовали поздравления и тосты. Друзья называли мужа и жену Палеев идеальной супружеской парой и намекали хозяевам, чтобы те не забыли пригласить их на серебряный юбилей.

Марта в своем зеленом платье, отделанным белым кружевным воротником – фартук она наконец сняла – охотно позировала перед фотоаппаратами. Но Борис был невесел: подготовка к празднику утомила его. Он и вообще неважно чувствовал себя в последнее время: плохо спал, много работал. Он понимал, что взвалил на себя непосильное дело – клуб цигун для инвалидов. Но так хотелось быть полезным членом общества. А вокруг него сейчас шумели здоровые, веселые люди. Все они теперь вступили в возраст зрелости, все нашли себя, все преуспевают в той или иной сфере. Борис еще раз окинул проницательным взглядом всех гостей. Даже Яна, прежде выглядела несчастной, забитой, а теперь вон какая стильная дама. И его Марту годы будто не брали – тридцать семь, а все такой же живчик, подвижная, как девчонка. На ее плечах и уход за ним, и работа в клубе, а ей все нипочем. Он хотел повернуться к жене и погладить ее колено, но вместо этого схватился рукой за сердце и обмяк в своем кресле: голова упала на грудь.

Марта, заметила, что мужу плохо, выбежала из комнаты, быстро вернулась, сделала инъекцию, ловко введя шприц в плечо. Борис пришел в себя, в недоумении поморгал глазами, не сразу понял, что с ним произошло. Жена отвезла его в спальню, и это стало для гостей сигналом: пора расходиться.

Яна с Евгением, как пришли, так и ушли вдвоем.