Текст книги "Поиграй со мной!"

– Ты когда-то серьезно встречалась с лельдисом? Была его парой, единственной женщиной? И он тебя застукал с другим мужчиной? Страшно отреагировал? Что-то натворил? Такое, что ты до сих пор не простила?

Заря зажмурилась – сильно-сильно, будто воспоминания промелькнули перед мысленным взором вереницей ослепительных вспышек, и произнесла тихо, с едва заметной дрожью в голосе.

– Встречалась, бывало. Тебе не говорила. Не очень-то хотелось вас знакомить. К тому же он тоже работал на правительство. Знаешь ведь, что многие высшие оборотни нашли себя в подобных секретных службах, – бабушка помедлила, глотнула чаю, словно в горле резко пересохло и неторопливо продолжила повествование: – Он постоянно ездил на задания. Случалось, пропадал неделями, месяцами. А мне приходилось ждать и волноваться, трястись из-за каждого объявления по телевизору, очередной сенсации по интернету. Бояться известий о его гибели. Вначале чудилось – я на седьмом небе. Лельдис буквально носил на руках. Такого нежного, трепетного отношения, когда любое желание предугадывают, каждую просьбу стремятся выполнить, я еще ни у кого не встречала. На руках носил, цветами забрасывал, решил все проблемы: рабочие, денежные. Только чтобы с ним оставалась. Я просто летала, радовалась, наслаждалась, – она подалась вперед, наклонилась и добавила почти шепотом: – В постели мой лельдис выделывал такое… В общем, я никогда подобного не испытывала. Единственное – он никак не мог мной насытиться. Лежу уже в полном изнеможении, а он опять во всеоружии… Ну ты понимаешь. Я переживала, не пошел бы налево. Но выяснила про пару и успокоилась. И вот однажды лельдис уехал в командировку.

Заря остановилась, глотнула чаю, я напряглась, готовясь к финалу. И тот, естественно, не замедлил последовать.

– Месяц я о нем ничего не слышала. Не знала – что случилось, что происходит. Потом еще месяц – и снова ожидание. Ни слова, ни строчки, ни письма, ни ответа. Его кольцо-телефон не отвечало, дома лельдис тоже не появлялся. Обычно он присылал шифрованные записки: по интернету или энергетические. В виде такого заклятья-информации. А тут ничего, вот просто ни слова. Я, конечно, начала беспокоиться. Из начальства лельдиса мало кого знала, только одного странного субъекта. К нему и отправилась, насилу пробилась. Обычных-то химер он не принимает. Но мне удалось записаться через Нину. Директора агентства наших чистильщиков. У нас очень старое и давнее знакомство. В общем, с хлопотами, но меня приняли. Пригласили к чаю, и начали ухаживать, так недвусмысленно намекать на продолжение. Даже не ухаживать, скорее приставать. Я, разумеется, чиновнику отказала. Он оказался вполне вменяемым, понял, смирился, рассказал, что лельдис должен вот-вот вернуться с секретного задания. Связаться не мог, хотя и пытался – фанатики перехватывали все послания. Ладно еще не рассекретили. Я собиралась домой с чудесным известием, а тут заявился мой красавчик. Разбираться не стал – учуял влечение, заметил накрытую на столе поляну, вино и разные земные яства… Мгновенно сделал глупейшие выводы. Мы даже ничего сделать не успели, как он набросился на начальника с кулаками. У них возникла безумная драка. Если ты не видела, как сражаются высшие: рвут друг друга на части когтями, клювами пытаются пробить кости и сухожилия, поверь – тебе лучше такого и не видеть.

Я напряженно ожидала продолжения, но Заря допила чай, налила себе еще и резюмировала:

– Я с ним рассталась. Сразу и полностью, бесповоротно. Даже ничего объяснить не удосужилась. Не разобрался, набросился, наорал, схватился с начальником не на жизнь, а на смерть. Маньяк, я же тебе говорила. Но главное! Не будь этот дурень лельдисом – он бы никогда меня не выследил. Он же пару ощутил на расстоянии. Вернулся домой в самое «удачное» время и бросился искать, при помощи чутья.

– Но неужели он даже не извинился? Даже не выяснил обстоятельства дела? – вырвалось у меня помимо воли. – Ну ладно по горячему, когда кровь бурлит в венах и в голове один тестостерон! А после… Вы вообще, что ли, не разговаривали?

Бабушка небрежно повела плечами, глотнула горячего напитка, скуксилась и только еще сильнее запутала. Полились ее любимые метафоры, фразеологизмы и непонятные аналогии, никакой конкретики, ни единого факта. Все, ларчик откровений окончательно захлопнулся.

– А толку от извинений длиной в годы? Вначале надо думать, что творишь, а потом рубить с плеч неповинные головы. Очень полезный навык, просто замечательный, чтобы потом не размениваться на сотни бессмысленных сожалений и бесполезных просьб.

Я надеялась на подробности, но Заря закрылась в своей раковинке, как у нее часто водилось. Неестественно выпрямила спину, выпятила грудь, словно назойливое любопытство встречала во всеоружии. Мол, врешь не возьмешь. Нет, в таком состоянии от нее уж точно ничего не добьешься. Повременю, оставлю вопросы на потом. Я давно уяснила – к Заре нужно подобрать ключик. С детства усвоила: если хочешь выцыганить у бабушки сладости, информацию, уговорить ее что-то разрешить или сделать, нужно ждать подходящей минуты. Чувствовать – когда Заря расположена, а когда отгораживается от мира и даже близких за стеной молчания, общих фраз. Выбрасывает флаг «Я сильная, самодостаточная женщина. Лучше обходить по касательной и не трогать – взорвусь негодованием. Почище аурного пламени будет. Ядерный гриб рядом не стоял».

Я сдерживала поток недоумения, молчала несколько минут, пока Заря воззрилась неотрывно – не отводила глаз и не говорила ни слова. Хотелось закруглить разговор, чувствовалось – ничего я больше не выясню. Но вопрос сорвался с губ сам собой: крутился-вертелся на языке и не удержался:

– Но если ты пара, он же не мог просто так отступиться? Отказаться от единственного шанса создать семью, детей завести? Для лельдиса это ведь равноценно перечеркиванию будущего, полной невозможности семейного счастья!

Бабушка нервно отмахнулась: так отмахиваются от назойливой мухи поздней, но теплой осенью. Насекомого, что никак не смекнет – его дни давно сочтены, кружит и жалит, жужжит над ухом, садится куда ни попадя, вызывая лишь усталое раздражение.

Я даже не поняла – относились ли эмоции Зари ко мне, к нашей зарождающейся симпатии с Велом, к несостоявшимся отношениям бабушки или к ее загадочному «маньяку» лельдису. Но то, что он все еще волновал бабушку, про себя отметила. Не могла она равнодушно рассказывать о бывшем. Обычно Заря с «отставными женихами» не церемонилась. Рубила правду матку, делилась подробностями, не стеснялась в эпитетах и вываливала конкретику. Теперь же вновь поразила непонятками. Мало того – я только сейчас сообразила! Заря ни разу не назвала ревнивца по имени! Обычно она придумывала бывшим забавные прозвища, коверкала их короткие имена. А тут – ничего! Абсолютно! Либо он настолько известен, либо одно имя возвращает ошибки прошлого, прокручивает их перед мысленным взором, принося боль и запоздалые сожаления. А может и то и другое…

Заря неожиданно подтвердила мои догадки, сама того не желая и не планируя.

– Оставит он пару в покое, как же! Жди и надейся на такое чудо! Это же надо сразу менять не город – планету! А при его должности, статусе, влиятельности… И такой ход может не сработать. Но ты меня знаешь. Отрезала – значит отрезала. Лоб себе расшибет об стену моего равнодушия!

Новая томительная пауза, взгляд, исполненный внутренней силы и вызова, и глухое молчание. Исповедь закончена…

Пшррр… Шшш… Несколько жуков подлетели к стеклу – густые заросли ягод на заднем дворе привлекали сонмы насекомых, придавая убежищу Эли эдакой самобытности. Порой я сравнивала отель с загородным домом отдыха. Здесь пахло свежестью, ягодами, росой, за окнами кружили большие пестрые бабочки, птицы щебетали с крыши, приветствуя новый день, превознося пару. Не верилось, что у парадного входа тихая заводь нетронутой природы сменяется каменными джунглями современного города. Контраст поражал и мотивировал остаться. Хотелось бы обзавестись собственным домом, да хотя бы квартирой в каком-нибудь многоэтажном комплексе. Но мне тут слишком нравилось. Да и на работу не требовалось торопиться. Прошел несколько метров – и ты уже на службе.

– Слушай, ну не все же лельдисы одинаковые. Люди вон тоже какие все разные! А маги? Одни защищают порядок, другие фанатично пытаются навредить государству, третьи работают легально, создают фабрики по производству заклятий. Четвертые открывают незаконные заведения, где распространяют запрещенные заклятья, творят боевую и убийственную магию… Сколько существ, столько характеров, судеб и темпераментов. Нельзя же всех под одну гребенку! – Вдруг жутко захотелось вступиться за лельдисов.

Вспомнился Вел, будто вновь очутился рядом. Его вздрагивающие пальцы на моей талии, тепло дыхания и наше единение. Когда слова лишь нарушают гармонию, а тишина говорит больше крика. Когда хочется обняться, соединиться и не расставаться – ни телом, ни чувствами, ни даже аурой. Безоглядно глотать чужое дыхание, обжечься жаром сильного мужского тела и разнежиться в тепле ласковых прикосновений.

Я все это чувствовала там, в больнице. Только не осознавала, просто проникалась.

Заря покосилась так, как смотрит безумец, что несколько раз прыгал на тарзанке на новичка, твердо убежденного, что практически не почувствует свободного падения. Чуть пощекочет нервы страхом, немного взбодрит психику полетом: неуправляемым и с риском для жизни. Казалось, лезу в самое пекло, прямо в жерло действующего вулкана, который вот-вот начнет извергаться. Но я ничего подобного не чувствовала. По-прежнему доверяла своему лельдису и очень хотела вновь с ним увидеться. Не знаю – может, я и ошибалась. Но лучше однажды обжечься, расстроиться, чем полжизни сожалеть об упущенном шансе. Заря догадалась и резко помотала головой.

– Вот любят молодые наступать на грабли. Всегда считают себя уникальными, счастливчиками…

Только и сказала, и замолчала. Больше мы к скользкой теме не возвращались. Доели пиццу, прикончили чайник чая, немного посплетничали о медиках без границ: кто встретил пару, кто переехал, а кто получил повышение по службе. И я отправилась на заслуженный отдых.

Бабушка помогла переодеться в пижаму, уложила в кровать, накрыла одеялом и подоткнула его как в детстве. Возникло такое щемящее, ни с чем не сравнимое ощущение, словно опять маленькая девочка, которая не знает о боли, потерях. Ждет, когда утром разбудит мама, чтобы поворчать, как еще рано, не хочется идти в садик или в школу. Близких терять и больно, и страшно. Кажется, от мира отрезали кусочек – дом, где всегда любили и ждали, и принимали в любом состоянии. Место, где невзгоды пасовали, отступали, сраженные заботой, страдания исчезали, вытесняясь покоем. Место, где душа и тело согревались лишь от одного ласкового взгляда того, кому ты всегда дороже денег, путешествий по миру и собственного комфорта. Нет больше у меня маминого дома, слава богам, хоть бабушка оставалась.

С этими мыслями я засыпала. Видимо, поэтому и нанялась к Эргию. Чтобы другие не теряли близких в глупых катастрофах, нелепых случайностях. Никто не должен терять любимых! Я понимала, что это утопия, такого не бывает в реальной жизни. Действительность любит подвергать испытаниям, проверять на стойкость и здравомыслие, отнимать дорогое, чтобы больше ценили. Но делала все, от меня зависящее, чтобы трагедий случалось как можно меньше.

Глава 4

Утро снова напомнило мне о детстве. Солнечные зайчики скакали по комнате, играли в догонялки на полу и стенах, и вдруг растекались по мебели кляксами. За окнами спали пустынные улицы, готовясь к очередному ночному загулу. Последние посетители ночных заведений лениво садились в желтые такси и уносились в ясное небо.

Стоп! Сейчас что, раннее утро? Я же легла вчера, часа в три-четыре?

Я осторожно присела на постели, усиленно приводя мысли в порядок. В голове царил полный бардак и хаос. Я помнила, что укладывалась, когда солнечный полдень за окнами как раз шел на убыль. Улицы только-только оживали. Наполнялись парочками, что бесстыдно обнимались на глазах у прохожих. Завсегдатаями развлекательных заведений и теми, кто радостно сменил хлопоты рабочих будней на безоглядное веселье редкого выходного. Чтобы затем снова окунуться в суету, безумие офисной круговерти, вспоминая счастливые мгновения полной свободы. Возможности делать что хочется и как хочется, жить на полную катушку целые длинные сутки.

На цепочку-телефон прилетело сообщение.

– Доброе утро, внучка. Полагаю, ты проспишь до самого утра. Хочу, чтобы ты как следует поразмышляла над нашим разговором. Я не стану мешать вам с лельдисом. И ты это прекрасно понимаешь. Но ты сама должна для себя решить – готова ли к такой, особенной связи. Полной откровенности перед мужчиной, невозможности спрятаться и что-то скрыть и сто процентному погружению в ваши отношения. Вот как-то так. Завтрак полуготов в холодильнике, на верхней полке. Приятного дня. Я так понимаю, если не передумаешь, встреча с Велом на сегодняшнем представлении. Кто знает, возможно, посещу его тоже…

На этом сообщение обрывалось, но дальнейших пояснений мне и не требовалось. Видимо, Заря решила, как обычно. Если не удается убедить внучку держаться подальше от новой опасности, надо разделить ее на двоих. Лельдис, боюсь, этому не обрадуется. Но бабушку переспорить вряд ли получится. Придется нанимать вторую химеру. Надеюсь, важные работодатели Вела примут Зарю без лишних уговоров, в особенности, если я так нужна им. Да и бабушка – химера что надо. Ее и Нина в агентство зазывала. Просто Заря не любит гоняться за поврежденными и ранеными заклятьями, рисковать здоровьем ради их обезвреживания.

Я привстала, сладко потянулась и приняла новое сообщение.

«Доброе утро, дорогая напарница. Буду на месте, не опоздаю».

В этом коротком послании лельдиса почему-то слышались просящие нотки. Или мне только почудилось спросонья? Он словно переживал, что передумаю. Нет уж, решила, значит, решила. Чувствую, будет весело, хотя и страшновато. Внезапное предчувствие пронзило стрелой. Я иногда так интуичила. Почудилось, нас ожидают неприятности. Но меня это всегда только подзадоривало.

Ладно, пора начинать свой день. Завтракать, мыться, почитать в интернете – что там со спасенными и как себя чувствуют дуралеи. Идут ли на поправку раненые туристы и обезврежено ли опасное заклятье. О нем Заря вчера не упоминала: скорее всего, просто не интересовалась.

Выясню последние магические новости, немного побалдею, наслаждаясь покоем и отправлюсь заключать очередные пари. Ну а потом… на работу агента. День обещает отдых и спокойствие, вечер и ночь – новые впечатления. И у меня уйма времени, чтобы к ним подготовиться.

Бабушка оставила свежий сметанник. Подогретый в духовке он наполнил квартиру приятным ванильно-творожным ароматом. Я устроилась за столом, возле личного компьютера – он переезжал со мной с места на место многие годы. Сейчас такие действия сложностей не доставляли. Компьютер умещался в карман, клавиатура, монитор и мышка были виртуальными, работали на техномагии и узнавали хозяина.

Вот и сейчас, заметив мое появление, детище передовых ученых и сильных колдунов развернуло в воздухе призрачный экран, под руками – клавиатуру и мышку. Все они реагировали на касания, и даже мысленные приказы владелицы.

Про аварию писали самое разное. Я давно и прочно уяснила: в интернете правды не доищешься, нужно опираться на цифры и официальные источники. Все остальное – порождения буйной фантазии пользователей, которые со временем только обрастают новыми чудовищными перлами.

Газеты сообщали, что раненые идут на поправку. Количество погибших совпадало с моим чутьем, значит, все, кого мы вытащили, постепенно выкарабкиваются. Ну слава богу. Про наш «подвиг» писалось много и все какие-то глупости. Как мы зубами вырывали дверцы автобуса, прожигали аурным пламенем крышу и прочее, прочее, прочее. Не сводка новостей, а триллер с элементами фантастического ужастика.

Интернет, такой интернет. Никого ведь не волнует, что сфинксы и верберы не владеют аурным пламенем. Им пришлось бы покупать специальный замороженный магический огонь. Про волков вообще уже умалчиваю. Да и сама процедура небезопасна: что для туристов, что для спасателей. Представим, что я «прожгла крышу». Автобус нагрелся бы до невероятной температуры. Аурный огонь – не чета настоящему, он плавит металл, дробит камень, дерево превращает в труху. Как туристы в автобусе выжили бы? Порой у меня складывалось ощущение, что сеть отнимала у существ разум. Вот так вот запросто: зашел-обезумел. Конечно, эффекту подвержены далеко не все… Но обилие первых не утешало.

Вот почему я никогда не читала отзывы на книги и фильмы в сети. Ясно, что писали их копирайтеры и хейтеры. Одни восторгались без веских оснований, другие критиковали за то, чего нет в сюжете. Редкие отзывы от настоящих читателей и зрителей лишь подчеркивали жалкую никчемность прочих подделок.

Несколько часов я бездумно смотрела новый серил про одну известную писательницу-фантастку. Ее первая книга стала почти топовой, продалась за считанные недели и дважды удостаивалась доптиражей. Талантливая девушка прошла через ад. Почти каждый день хейтеры и завистники повсюду писали гадости, поливали грязью романы и автора. Друзья предавали, читатели отступались, родственники не понимали, уговаривали бросить…

Но… с каждой новой книгой, с каждым доптиражом, популярность писательницы росла, а завистники и хейтеры взрывались от злости. Пока наконец-то литератор не выбилась в ТОПы, а врагов не задавила машина безвестности и никчемности. Ничтожным людям – ничтожное место.

Насколько я поняла, писательница – тоже химера. Только с очень слабым даром, почти не выраженым. Поэтому не работала на Нину и почти не засветилась в наших операциях. Интересно – про нас она тоже напишет книгу? Я бы не отказалась стать героиней романа.

Еще пара фильмов про космос, комедий положений – и время приблизилось к часу моего выхода.

Я чувствовала себя вполне отдохнувшей, готовой к представлению и работе агентом. Знать бы раньше, что к таким вещам нельзя подготовиться… Впрочем, наверное, в этом есть своя прелесть. Непредсказуемость бодрит, опасные сюрпризы фортуны будоражат, а приятные – горячат кровь. Мне давно требовалась встряска. И вот я получила ее сполна. Хлебнула большой ложкой и едва не поперхнулась…

Я перекусила остатками пиццы: разогретая в духовке при идеальных условиях, она почти не отличалась свежей. Прикончила чайник мятного чая, наблюдая как за окнами сгущается сумеречная мгла.

На улицах вспыхивали желтые бутоны фонарей, пестрые огни витрин полосовали воздух радужными линиями. Музыка наверняка вырывалась из развлекательных заведений, сбивая с толку ночных пернатых и заглушая стрекот жуков.

Пора…

Я перебрала сценические наряды.

Длинное синее платье, в пол, с разрезами почти до линии бикини. Нет, не подойдет. После представления мы с Велом затеяли пойти на дело. Нужно нечто удобное, но одновременно вызывающее, годное для бега по пересеченной местности, схватки с боевыми магами и неформальной вечеринки.

Кожаные шортики, узкие, как чулок с коротеньким лифом из бирюзовой замши – классика жанра. Лакированные сапожки на платформе – удобные и эффектные. То, что надо. Я собрала рыжие волосы в длинный хвост и «навела тень на плетень» как говорила Заря – сделала яркий макияж. Черные стрелки, светлые полоски под бровями, алые губы. Отлично! Пудру и тональник я использовала редко. Кожа химеры очень быстро восстанавливалась. Конечно, никто из нас не застрахован от прыщиков, всяких неприятностей во время ПМС и болезней. Но они быстро проходили. Сейчас лицо выглядело свежим и естественность кожи лишь подчеркивала его привлекательность.

Я привычно бросила взгляд в зеркало и отправилась на собственную сцену, в личный театр одного актера.

Первый, кого обнаружила в зале – так это Вела. Он расположился за столиком, невдалеке от сцены. Зеленые глаза неотрывно следят за каждым моим движением, тело хищника напряжено, мощные мышцы бугрятся, но каждый жест – симфония грации. Черная рубашка, угольные кожаные брюки, бронзовая кожа и белые волосы, собранные в хвост – он притягивал внимание хотя бы контрастами.

Не успела я забраться на свой импровизированный трон, как издалека помахали рукой. Заря сидела за крайним столиком, возле самой стены. И выглядела точь-в-точь, как в тот знаменательный день, когда объявила, что прошла все тесты и зачислена в отряд Эргия свободным игроком, как и я.

Знак «ОК» в воздухе, похоже, намекал на то, что вопросы с нашей совместной работой решены в пользу бабушки. О, как! Так быстро? Интересно, как она подобного добилась? Неужели вспомнила про своего лельдиса? Помирилась? Или просто воспользовалась его положением, влиянием, чтобы затем снова щелкнуть по носу? Надо выяснить…

Столько лет мурыжить мужика и при этом держать на коротком поводке, готовым в любой момент оказать помощь – это еще уметь надо!

Я устроилась на стуле, зазывно помотала ножкой, и переполненный зал игорного заведения вспыхнул огнями аурных эмоций. Сильные маги, высшие оборотни, низшие, но богатые двусущие, ворожеи и колдуны средней руки. Почти все уставились неотрывно. Разогретые азартными играми, общением с соперниками на грани фола, мужчины пожирали голодными взглядами. Женщины пронзали завистливыми и окидывали восхищенными. Некоторым даже нравилась та внезапная, почти безграничная власть, что я обретала над сильной половиной публики.

Иные оценивали, запоминали: жесты, пластику, взгляды, костюм. Наверное, готовились к домашнему театру – прелюдии безумных и страстных ночей. Что ж… я не против. Лишь бы руками не трогали.

Вел оглянулся на бабушку – та уставилась в спину лельдиса так, словно собиралась прожечь в ней дыру. На долю секунды на лице Вела промелькнула досада. Он определенно хотел встретиться со мной наедине. Пусть даже в окружении сотен любопытных, взвинченных схваткой с фортуной зевак. Но без родственников. Тем более, таких неравнодушных и неугомонных. Бабушка заметила – растянула губы в улыбке «Не подходи – убьет. Воскресит и убьет заново».

Вел невесело усмехнулся и снова повернулся ко мне. Даже бабушка не могла лишить меня внимания лельдиса: всего, без остатка. Мужчина замер, наблюдая за моей новой игрой.

Ставок прозвучало много, но все небольшие. Значительные, но не такие, как у Вела. Я ожидала, соблазнительно мотала ножкой, выпячивала грудь и собиралась для работы.

Выиграл сильный колдун: худощавый, как жердь, очень высокий и нескладный. Он напоминал кузнечика, которого кто-то ради забавы вздумал обратить в человека. Узкая изумрудная толстовка с капюшоном в сочетании с классическими синими брюками и ботинками из крокодильей кожи тянули на клоунский прикид, или удачную маскировку. Нелепые, слишком яркие объекты обычно не вызывают страха, скорее наоборот – рождают ложное ощущение собственной безобидности. Вот почему дети так любят и доверяют клоунам, но некоторые инстинктивно боятся этих размалеванных артистов цирка.

Несколько глубоких шрамов на лбу указывали, что внешне безобидный, даже немного комичный субъект вовсю пользуется сильной боевой магией. Сказала бы – пользовался, утешила себя тем, что дни нелегальных магических схваток остались в прошлом. Но некоторые повреждения выглядели совсем свежими и еще хранили отпечатки чужеродной энергии. Это меня и настораживало. Вел тоже сфокусировался на незнакомце. Заря проследила за взглядом лельдиса и кивнула мне так, словно говорила: «Умница, вовремя сориентировался».

Ага. Что-то здесь нечисто.

Первое заклятье выглядело вполне традиционно. Несколько лепестков оранжевого пламени, будто схематичный набросок костра, внутри синие линии. На первый взгляд разбросаны хаотично. На самом деле, образуют пунктирные буквы: Ж, К и В.

Я собиралась ответить, когда по центру заклятия расползлись полупрозрачные разводы, похожие на следы жирных пальцев. Ого!

– Ментальная защита против любого воздействия и одновременно атака на чужой мозг, чтобы сбить с толку, ошарашить.

Кузнечик недобро усмехнулся – его узкое, остроносое лицо засияло задором.

Вот только каким-то недобрым, с оттенком досады.

Я призвала аурного зверя. Заклятье приблизилось, осторожно и нехотя. Доверие, полное и безоговорочное, волна спокойствия – и энергетическое животное разве что не урчит у моих ног. Кузнечик удивился сильнее – совсем неприятно, почти оскалился.

Я потянулась к заклятью и резко развеяла его, превратив в пеструю радугу энергий.

Кузнечик прикусил губу.

Мне почудилось – или он что-то проверял, доказывал?

Пока раздумывала в таком направлении, навстречу полетело аурное чудище. По бокам крабьи щупальца, внутри словно сотни ножей прокручиваются, в центре – мелькают и переливаются перламутром тысячи аурных камушков. Вел аж приподнялся, Заря дернулась.

Первым делом, я остановила чудовище. Внушила ему послушание на грани рабской покорности. Ага. Теперь можно и подумать. Я видела подобные штуковины на операциях спасателей без границ. Но не в точности. Зато энергоконструкцию можно легко распознавать по частям.

– Боевое заклятье. Превращает ауру в драные тряпицы за считанные секунды, дробит кости. Странное сочетание, – сообщила я ошарашенному кузнечику. – Повреждения ауры и так получаются почти смертельные. Зачем тратить дополнительную энергию?

Колдун промолчал, вспыхнул тревогой. Отголоски страха поднялись в его ауре, и пропали, загнанные настолько глубоко, что не разглядеть даже химере. Неестественная, словно заученная улыбка растянула тонкие губы кузнечика.

Я неторопливо, без суеты, смешала заклятье в чистую энергию и вышвырнула через крышу.

Вел сел на место, Заря немного расслабилась. Публика замерла, готовясь к последнему раунду. Казалось, я не в игру играю – участвую в боксерском поединке. И каждый в зале подначивает: кто, меня, а кто и кузнечика. Ату, его, ату! Бокс!

Я приняла нарочито расслабленную позу. Вел же, напротив, набычился, готовый в любую минуту кинуться на помощь. Заря всем своим видом походила на кошку, что наблюдает за птицей на пестром цветочном лугу. Вроде бы лежит себе такой безобидный пушистик, греет спинку и лениво помахивает хвостиком. А потом – бац – вылетает из травы стрелой и хватает пернатую добычу.

Хм… Странные дела творятся в нашем королевстве Датском…

Я успела лишь уклониться, нагнуться, чтобы заклятье просвистело над головой, кромсая воздух сотнями аурных ножниц. Вел с Зарей дружно вскочили с мест. Бабушка опрокинула стул, лельдис, как обычно, действовал с непередаваемой грацией и ловкостью.

На сцене, откуда ни возьмись, появился Латиф. Но я не собиралась прибегать к посторонней помощи. Захватил азарт, желание подчинить себе диковинную штуковину.

Краем глаза я видела, как осторожно приближаются Вел и Заря, Латиф формирует заклятье-щит и одновременно «огненный удар».

Так, не подведи меня, малыш. Подумаешь, ты страшнее атомной войны! Зато внутри-то добрый и покладистый. По крайней мере, нейтральный, без эмоций. Что прикажут – то и сделаешь, куда пошлют – туда и шарахнешься. Я вкачала в заклятье столько чистой радости, восторга встречи и доброты, что аурный зверь «завис», медленно опустился к ногам и оцепенел.

Кузнечик расстроился. Очень. Судя по его виду, эмоциям, ауре, колдун не собирался меня убивать. Да и зачем? Ничего мы с ним не делили в этой жизни. Но он надеялся, что заклятье атакует, причинит незначительный ущерб, а затем будет обезврежено общими усилиями.

Я вскинула глаза на спорщика. Заря, Вел и Латиф остановились неподалеку, понимая, что гроза прошла стороной.

– Оно внезапно атакует, сносит части тела, а, если повезет, еще и куски ауры. Опасная штуковина. Не успеешь сказать «ой» как лишишься чего-нибудь жизненно важного.

Зал оценил, взорвался смешками. Сказывались и напряжение, и страх. Зрители опасались, что, разделавшись со мной, заклятье примется и за них. Пока там охрана сработает. Можно попытаться бежать, но стоит ли? Не раздразнит ли это аурного зверя окончательно? Так собака из любопытного животного превращается в ракету, что стремится догнать беглеца-человека. Инстинкты охотника присущи многим: животным из плоти и крови и существам из чистой энергии.

Публика отмечала счастливое избавление залпами неконтролируемого хохота и оглушительными овациями.

Я погладила заклятье аурной рукой, дала понять кузнечику, что могу ведь и на него натравить. Колдун проникся, поднял руки, словно сдавался и выпалил неприятным скрипучим басом:

– Даю пять тысяч сверху. За находчивость. Плюс сто охране – за быстроту реакции. Я на нее надеялся. Не собирался никому навредить.

Он словно оправдывался – запоздало, напрасно. Я расколола аурного зверя на части и растворила в чистом потоке энергии – иначе такие плотные, мощные заклятья не обезвредить.

Аурная роса осела на крыше, стекла вниз цветными струйками энергии.

Я слезла со стула и заспешила к себе. Надо немного очухаться и выдохнуть. Вел явно надеялся, что я отправлюсь в зал. Дернулся, огляделся и вдруг решительно двинулся следом. Заря не отставала от лельдиса.

Латиф обвел присутствующих таким взглядом, словно обещал: еще одна шутка в прежнем стиле и дело придется иметь с ним лично. Немного поиграл грудными мускулами, бицепсами, трицепсами – сегодня он вышел на сцену в костюме восточного джинна: с голым торсом и в белых шароварах. Зрители поняли, отвлеклись от сцены и демонстративно вернулись к азартным играм, напиткам, флирту и прочим приятностям…

…На моей кухне мгновенно стало тесно. Заря вошла, подбоченилась и я отметила, что бабушка готовилась к приключениям. Черные кожаные лосины, узкая тонкая кофточка цвета малахита, даже с белесыми прожилками и собранные в пучок волосы. «Героический макияж» как она любила выражаться: ярко-алые губы, подчеркнутые как у меня глаза, плюс румяна.

– Хотелось бы выяснить – это по твоей милости мою внучку подвергли такой опасности? – выпалила Заря в лицо лельдису. Я отправилась срочно заваривать свежий чай с мятой, мелиссой и шиповником. Пусть пока выпустят пар. Поставила в духовку булочки с маком и наблюдала за поединком недоверия, упрямства и предубеждения.

– Да я никогда бы… не подверг Лею такой опасности! Видимо, не просто так меня поторопили с заданием. Что-то зреет среди фанатиков… А вам вообще нельзя вмешиваться! – Вначале лельдис мямлил, переживал, сбивался, а затем резко перешел в наступление.

Заря тоже не сдавала позиции:

– А у меня блат среди вашего руководства. Тут один маньяк подсуетился!