Текст книги "Теория и методика анализа художественного текста: пространственный аспект"

2.2 Анализ художественного пространства в драматических произведениях

Впервые к образу города в драматическом произведении учитель литературы обращается в 7 классе при разборе комедии Н.В. Гоголя «Ревизор». Как правило, на анализ комедии отводится 6-8 часов, показать роль и функции пространства в «Ревизоре» целесообразно на завершающем этапе работы с произведением, когда учащиеся уже получат сведения об истории создания, сюжете, композиции, системе героев, природе комического. Целью такого урока является объяснение значения образа города для понимания художественного замысла Н.В. Гоголя. Методические приемы: аналитическая беседа, работа с текстом комедии.

В ходе урока учащимся предлагаются следующие вопросы:

Где развертываются события в комедии Н.В. Гоголя?

В уездом городе.

Что говорится о местонахождении этого города?

– Он находится на пути из Петербурга в Саратовскую губернию.

– Город не пограничный, от которого «хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь».

– Находится далеко от столицы.

Каковы ваши впечатления от города и его жителей? Попробуйте сгруппировать жителей этого города (в виде рисунка 2.1)

Рисунок 2.1 – Система героев в комедии Н.В. Гоголя «Ревизор»

Какие отношения складываются между этими группами и внутри них?

Между чиновниками и обитателями этого города – конфликтные отношения:

– городничий грабит купцов, «забривает» в солдаты мужа слесарши, приказывает наказать постоем провинившихся купцов, грабит казну, берет взятки, не вникает в суть происходящих в городе дел;

– судья в основном занят охотой, равнодушен к делам;

– больных не лечат;

– работу училищ никто не контролирует;

– не соблюдается тайна переписки;

– берут и дают взятки.

Вывод: чиновники меньше всего обеспокоены делом и злоупотребляют служебным положением ради собственных выгод.

Между полицией и жителями города – враждебные отношения:

– Держиморда ставит «фонари» и правому и виноватому;

– арестантам не дают провизии;

– унтер-офицершу побили так, что она два дня не могла сесть;

– жалобы не рассматривали, брали взятки.

Вывод: полицейские так же, как и чиновники, злоупотребляют своим положением, они жестоки, абсолютно безразличны к проблемам горожан.

Между чиновниками – недоброжелательные отношения:

– показное уважение к начальству;

– лесть;

– угодничество и доносы;

– вражда, зависть и недоверие.

Вывод: правители города изображены как воры и грабители.

Что объединяет и разъединяет правителей города?

Их объединяет возможность обогащаться и разъединяет жажда преуспеть в этом больше других.

Какое событие выявляет конфликтные отношения в городе?

Приезд ревизора.

Что заставляет правителей города и его обитателей объединиться?

Приезд ревизора.

Почему это происходит?

Жители города объединяются, чтобы вместе жаловаться на правителей, а правители договариваются быть вместе для обмана ревизора.

Как вы думаете, какой уездный город нарисовал Н.В. Гоголь?

Обычный, грязный, безобразный…

Почему автор не дал название городу?

Потому что город в «Ревизоре» – типичный, такой, как все. С одной стороны, это – конкретно оформленный осязаемый город, а с другой – суммарный, «сборный» город бездонно-глубокий по своему значению.

Назовите основные (характерные) черты такого «обобщенного» города.

– беспорядок в городе и его учреждениях;

– казнокрадство и взяточничество;

– беззаконие и произвол;

– мошенничество и низкий уровень морали.

Какой еще город часто упоминается в комедии?

Петербург.

Кто о нем говорит?

– Хлестаков.

– Осип.

– Жители уездного города.

Каков Петербург в их понимании?

Петербург, с одной стороны, манит героев комедии, они мечтают о яркой столичной жизни, а с другой стороны, вызывает чувство страха, именно из Петербурга ждут наказания, кары.

Подумайте, ситуация, данная в комедии «Ревизор» является характерной для России только времен Гоголя?

Учащиеся приходят к выводу, что такие ситуации случаются, к сожалению, и сейчас. В этом и состоит бессмертие произведения.

Домашнее задание: письменно поразмышлять на тему: «Два города – Петербург и уездный город – в комедии Н.В. Гоголя «Ревизор»». В качестве примера приведем некоторые фрагменты письменных работ семиклассников, которые показывают довольно высокий уровень осмысления учащимися функциональной значимости образа города в данном произведении.

«В комедии «Ревизор» действие происходит в провинциальном городе, которому автор не дает даже названия. В этом городе процветают пьянство, взяточничество, злоупотребление своим положением, чинопочитание. Достаточно вспомнить лишь некоторых героев произведения и их привычки: заседателя, который вечно пьян; Ляпкина– Тяпкина, уверенного в том, что если он берет взятки борзыми щенками, то это не преступление; присвоенные чиновниками деньги на строительство церкви, которая якобы сгорела; жалобы купцов на то, что городничий мог взять у них любой товар; фразу Добчинского о том, что «когда вельможа говорит, чувствуешь страх» и т.п. Неудивительно, что приезд чиновника из Петербурга вызвал у них такой ажиотаж: они, конечно же, боялись наказания от «столичного гостя». …Хлестаков, с одной стороны, вызывал в них панический страх, а с другой, зависть. Его фантастическим рассказам поверили, потому что их содержание соответствовало мечтам каждого провинциала: первый дом в Петербурге, тысячи курьеров, друзья – иностранные послы и им подобные, суп прямо из Парижа … Ведь это позволяло помечтать о лучшей жизни, которая есть в Петербурге. … Таким образом, в «Ревизоре» Н.В. Гоголь изобразил два города – уездный, наделенный всеми отрицательными чертами, присущими провинции, и столичный, являющийся воплощением мечты обывателей и в то же время вызывающий чувство страха, боязни заслуженного наказания». (Смиценко Катя, 7 класс, Подгороднепокровская средняя школа).

«В комедии Н.В. Гоголя говорится о двух городах: уездном и Петербурге. Впечатление об уездном городе складывается по деятельности его жите- лей: чиновников, полицейских, обитателей. Он расположен в глубинке и, как говорит городничий, до него «хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь». Меня поразило то безобразие, которое творится в этом городе, которому автор не дал даже имени. Поневоле задумаешься, неужели каждый провинциальный город грешит такими же беспорядками, здесь и грязь, и казнокрадство, и взяточничество, и беззаконие, и мошенничество, и произвол… Мне кажется, что Гоголь показал на примере безымянного города «Ревизора» все недостатки, существующие в российских городах (наверняка, не только провинциальных). Ведь сам он писал в «Авторской исповеди»: «В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем».

Уездному городу противопоставлен в комедии Петербург. О нем постоянно говорят Осип, Хлестаков, чиновники. Со слов этих персонажей, Петербург – это город больших возможностей, в нем кипит бурная и роскошная жизнь. Болтовня Хлестакова о его жизни в столице – несбыточная мечта такого же провинциала, какими являются и обитатели этого города. Как мне кажется, уездный город в «Ревизоре» – это хоть и обобщенный образ, но всетаки вполне реальный, а Петербург существует в воображении обывателей или в воспоминаниях Осипа и Хлестакова. Это не реальная российская столица, а воплощение призрачной мечты о богатстве, счастье, развлечениях…». (Ганичкин Дима, 7 класс, Подгороднепокровская средняя школа).

«О своем идейном замысле Гоголь говорил, что хотел собрать все дурное в России и посмеяться над ним. Поэтому, как мне кажется, уездный город, изображенный в «Ревизоре», олицетворяет все Российское государство того времени. В нем есть свой маленький царек – городничий, свое дамское общество, свое общественное мнение и свои поставщики новостей в лице городских помещиков Бобчинского и Добчинского. Видимо, по цензурным соображениям автор не мог прямо сказать, что этот город – царская столица и даже все государство. Посмеяться над мелкими безобразиями какого-то города, затерявшегося в российской глубинке, было бы для Гоголя слишком мало, поэтому он с необыкновенным мастерством изобразил через маленькую клеточку целый организм». (Булгаков Алеша, 7 класс, Подгороднепокровская средняя школа).

Представленные размышления семиклассников позволяют сделать вывод, что на данном этапе литературного развития учащиеся вполне могут осмыслить идейную значимость пространственных образов в драматическом произведении, анализируя изображенное в произведении пространство, уловить оттенки авторского замысла.

В работе над драмой А.Н. Островского «Гроза» также необходимо обратиться к анализу художественного пространства, играющего в пьесе важнейшую идейно-смысловую роль. Разбор произведения начинаем с комментирования первого явления, первого действия. Учащиеся обдумывают следующие вопросы:

Вдумайтесь в реплику Кулигина: «Красота!». К чему относится его восторг?

Восторг Кулигина в первой сцене относится к пространству за городом, он восхищается красотой Волги.

А как оценивается им пространство в черте города?

Как безобразное («жестокие нравы»).

Прочтем третью сцену первого действия. Как вы понимаете слова Феклуши: «Бла-алепие, милая, бла-алепие! Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле живете!»?

Значения слова «красота» в репликах Кулигина и Феклуши противопоставлены друг другу. Для Феклуши в самом городе – «красота» («бла-алепие», «рай и тишина»), за городом же – безобразие («суета», «содом»).

Как представляет мир Феклуша?

В Феклушиной картине мира, «своя», «здешняя» земля противопоставлена «чужим», «тамошним», землям: «своя» – праведная, «чужие» – грешные. «У нас закон праведный, а у них, милая, неправедный; что по нашему закону так выходит, а по ихнему закону все напротив. И все судьи у них, в ихних странах, тоже все неправедные; так им … и в просьбах пишут: "Суди меня, судья неправедный"».

Где же, согласно Феклушиной географии, проходит граница между праведными и неправедными землями?

С удивлением убеждаемся, что праведные земли ограничиваются исключительно городом Калиновым, грешные же земли начинаются сразу же за его пределами и сплошь окружают его.

Сравните реакцию жителей Калинова на просветительские речи Кулигина и охранительное кликушество Феклуши. На чьей стороне успех?

Конечно же, на стороне Феклуши: ворота домов, в которых охотно принимают Феклушу, для Кулигина закрыты. Мало того, ему приходится опасаться неприятностей за свою привычку «разговоры рассыпать» («Съедят, живого проглотят»).

Итак, каково же пространство, на фоне которого развертываются события драмы?

Пространство города Калинова – закрытое, город как бы отгораживается и обороняется от всего остального мира.

Что является границей для городских обывателей?

Границей для жителей Калинова становятся ворота и забор: «У всех давно ворота … заперты и собаки спущены… И не от воров они запираются, а чтобы люди не видели, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят».

Отметим, что в такую обстановку с домостроевским укладом, где человека заставляют «прятаться по чердакам и чуланам», «тиранят и на замок запирают», попадает Катерина.

Какое впечатление производит на вас образ главной героини драмы?

Она – женщина эмоциональная, непохожая на окружающих ее людей. Выросшая «точно птичка на воле», Катерина задыхается в замкнутом пространстве: «Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь?»; «Ах какая скука! … Вылетела бы в поле и летала бы с василька на василек по ветру, как бабочка».

Что же больше всего угнетает Катерину?

Неволя. «А горька неволя, ох как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь! Живу, маюся, просвету себе не вижу! …Кабы не свекровь!.. Сокрушила она меня… от нее мне и дом-то опостылел; стены-то даже противны».

С чем отождествляет Катерина жизнь в доме Кабановой?

С гробом, могилой: «…Ведь мне с мужем жить до гробовой доски, до гробовой доски… Да пойми ты меня, … до гробовой доски».

В предсмертном монологе Катерина снова говорит: «Нет, мне что домой, что в могилу – все равно. Да, что домой, что в могилу!.. что в могилу! В могиле лучше…».

Исходя из сказанного, попробуем определить структуру художественного пространства драмы. Представим ее в виде рисунка 2.2:

Рисунок 2.2 – Структура художественного пространства в драме А.Н. Островского «Гроза»

Поясним наш рисунок: пространственная организация «Грозы» вертикальная. Жители города Калинова, загнанные сначала в «чулан», а затем в «гроб» (вспомним слова Кудряша: «А ведь здесь какой народ! Сами знаете. Съедят, в гроб вколотят») живут в мире без движения «вперед» или «назад», «вправо» или «влево». Им остается только выбирать между «верхом» и «низом».

Что же обозначают «верх» и «низ» в городе Калинове?

«Верх» – это божье наказание (Дикой и прочие уверены, что «гроза нам в наказание посылается»). «Низ» – омут, геенна огненная. Как видим, жители города, находятся в состоянии постоянного страха, который угрожает им и снизу, и сверху.

Итак, пространство Калинова – пространство страха. Причем, если Катерина и другие калиновцы боятся «греха», надвигающейся грозы, то смутная и неосознанная тревога Дикого и осознанный и дальновидный страх Кабанихи – это страх перед внешним пространством, им угрожает время – не «здешнее», застывшее, а наступающее «оттуда», из-за Волги – время движения и развития. Наступление это начинается с малого – с пренебрежения ритуалами и церемониями, а кончиться должно крушением всего домостроевского порядка.

В конце урока мы должны подвести десятиклассников к выводу о том, что к более глубокому пониманию идеи, смысла драмы можно придти путем разбора узловых сцен и характеров персонажей в сочетании с анализом пространственной структуры произведения.

К 11 классу учащиеся накапливают уже достаточный опыт анализа литературных произведений, следовательно, способны самостоятельно определять специфику художественного пространства в произведениях разных родов и жанров. Учитывая это, можно провести двухчасовой урок-семинар исследовательского характера, цель которого систематизирующая, обобщающая и углубляющая. Тема занятия – «Провинциальный город в русской литературе» – позволит связать программный материал с самостоятельным чтением, а учащиеся получат возможность совершить перенос умений на вновь прочитанное. Предварительно наиболее подготовленным учащимся сообщаются темы докладов, учитель рекомендует литературу, необходимую для подготовки, прежде всего, работы Т.С. Злотниковой о русской провинции [82, 83]. Кроме того, дается общее для всего класса задание – прочитать и самостоятельно проанализировать драму А.П. Чехова «Три сестры», обратив особое внимание на смысл сопоставления: столица – провинция в пьесе.

Ход урока. В начале урока учащиеся вспоминают произведения русской литературы, место действия в которых – провинциальный город. Перед выступлением докладчиков класс получает задание: тезисно записать те мысли, в которых содержатся ответы на поставленные вопросы. В конце урока тезисы фронтально проверяются, в их обсуждении принимает участие весь класс, подыскиваются наиболее удачные и точные формулировки.

Ниже приведем примерные фрагменты выступлений учащихся.

Первый докладчик (сообщение на тему «Историко-философские представления о провинции»):

«Провинция (лат. provincia) – традиционно имеет три этимологически зафиксированных значения: завоеванные римлянами вне Италии страны, которые управлялись римскими наместниками; единица административного деления в государствах (Китай, Италия, Франция, Испания, Россия с 1719 по 1795 г.); населенная часть страны (небольшой город, сельская местность), удаленная от столицы.

Провинция в ее историко-культурном осмыслении предстает как особый социокультурный феномен, хранитель консервативных ценностей, архаического сознания.

Исторические представления о русской провинции охватывают период, начавшийся в Московском государстве XVII века. Как писал Г. Федотов, «в татарской школе, на московской службе выковался особый тип русского человека – московский тип, исторически самый крепкий и устойчивый из всех сменяющихся образов русского национального лица». Речь идет о том, что дворянство XVII века делилось на две части: московское, привилегированное, входившее в состав Государева двора, – и городовое, представители которого служили в составе уездных дворянских корпораций («городов»), каковых в России было тогда более 80. «Городовые» дети имели статус ущербный по сравнению со столичными боярами, хотя им предоставлялась возможность изменения статуса при получении службы в столице. Но уже во второй трети XVII века эта тенденция пресеклась и сложилось противопоставление: уездные дворяне и московские люди.

Для России традиционным стало внимание к взаимоотношениям столицы и провинции. Появление провинции в современном смысле можно отнести к периоду царствования Петра I. Именно тогда периферийные города превращаются в административные центры; в столице сказывается влияние европейской культуры, а на периферии сохраняется в неприкосновенности народная, традиционная культура. Отсюда делается вывод о формировании в России двух субкультур: столичной как инварианта европеизированной и провинциальной как варианта традиционной.

В истории России признано особое место и значение провинции для развития культуры последних трех столетий. Академик Д.С. Лихачев писал в книге «Письма о добром и прекрасном»: «Русская провинциальная культура не только явилась фундаментом русской литературы и искусства XVII-XX веков, но также и материального богатства культуры. И в будущем она должна стать основой для возрождения русской и российской культуры XXI века».

Собственно понятие провинции в России многосложно и значимо в своих культурных смыслах. В сознании жителей России представление о провинции утвердилось в двойственном качестве: оно имеет уничижительный оттенок отсталости, удаленности от центров цивилизации (и приобретает дополнительное представление о «провинциализме»); в то же время существует убеждение, что именно в провинции сохранились здоровые традиции русского народа, в силу чего именно оттуда можно ожидать импульс возрождения России.

Второй докладчик (сообщение на тему: «Нравственно-психологические представления о русской провинции»): «Провинция в России может пониматься как состояние души человека. В русской литературе и философии высказывания типа «провинция – это отчаяние» перемежаются с позитивными, даже умилительными суждениями. Это объяснимо исходя из представления Н. Бердяева о том, что «провинциализм есть другая метафизика жизни». В произведениях И. Тургенева, И. Гончарова, М. Салтыкова-Щедрина «провинциальное» понимается как патриархально-родовое, традиционное, даже архаическое, но обладающее ценностно-нормативными и сакральными характеристиками.

Русская провинция – явление специфическое, мало зависимое от географических координат, имеющее корни и в истории, и в душе человеческой. Это и пространство, расположенное на тысячи верст вокруг Москвы или Петербурга, и настроение, отмеченное мечтательностью и тоской, охватывающее на нешироких улицах, на проселочных дорогах, среди полуоблупившихся простеньких или претенциозных домов.

«Русская душа подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами… Русская душа ушиблена ширью» – оспаривал Н. Бердяев всех, кто идеализировал русские просторы. Сформулированное Н. Бердяевым мировидение приобрело особую остроту при взгляде на Россию с «других берегов», независимо от того, кто был тоскующий о России как о родной провинции человек – писатель или философ, русский, как В. Набоков, или иностранец, как Ф. Кафка. Боясь русской провинциальной почвы, в которой пропадает «все посеянное», Ф. Кафка рисовал характерную картину: «пустынная растрепанная степь и вдоль берегов, поникшая трава». У иностранного писателя в новеллистике и дневниках до гротеска доведено ощущение русского простора, своей губительностью загоняющего провинциала в станционную каморку, где в собственном кашле человек слышит волчий вой.

В то же время для многих людей из провинции она является не просто местом рождения или проживания. Это специфическая система координат, в которой они существуют на протяжении всей жизни, независимо от пребывания в иных географических пунктах.

Пространственные характеристики провинции простираются не только в горизонтальном, но и в вертикальном измерении. Традиционно считалось, что опуститься в провинцию означало умереть, но одновременно прикоснуться к нарождающемуся новому. Прибытие из центра на периферию, прежде всего, в художественной литературе выглядит как спуск, погружение; по наблюдениям исследователей, для изображения Москвы и отдаленных местностей характерно панорамное видение сверху. У В.Г. Белинского имеется сравнение петербуржца в Москве с великаном. В свою очередь, провинция по отношению к Москве расположена внизу, в силу чего в ХХ веке появляется такой публицистический штамп, как «глубинка».

Как считает Т.С. Злотникова, «географическое пространство провинции подвижно: это всегда то место, где житель сейчас находится, ставшая привычной среда обитания. У А. Чехова это был Таганрог по отношению к Москве, Москва – по отношению к Петербургу, Россия – по отношению к «загранице», Швейцария – по отношению к Италии или Франции, Европа – по отношению к Америке. Отсюда для России традиционна стеснительность, своего рода комплекс «житомирского кузена» (М. Булгаков), когда провинция и провинциал рассматриваются как явление и человек «второго сорта». Но может ли быть второсортным многоверстное пространство, и могут ли быть второсортными люди, определяемые так с позиций места жительства? Вспомним, что и европейские, и русские художники и философы превращали в столицу духа любое захолустье, будь то Веймар И. Гете или еще меньший Кенигсберг И. Канта, Таити П. Гогена или Болдино А. Пушкина и Ясная Поляна Л. Толстого, Вильно В. Комиссаржевской или Пенаты И. Репина».

В русской традиции особенно отчетливо актуализировался тот факт, что смысл понятия «провинция» определяется через оппозицию к понятию «столица». В этимологической оппозиции «столичное – провинциальное», последнее имеет чаще всего отрицательные характеристики, хотя мало кто отрицает, что провинциальность способна репродуцировать оригинальное и неповторимое содержание культуры.

Российским вариантом антитезы «столица – провинция» становится и другая антитеза: «Петербург – Москва и провинция»: «В Москве отдыхают. Здесь всякий может дурачится как хочет, жить и умереть чудаком» (К. Батюшков) – то бишь провинция становится местом исполнения прихотей, в то время как столица – местом исполнения долга. «За что Россия любила Москву? За то, что узнавала в ней себя. Москва охраняла провинциальный уклад, совмещая его с роскошью и культурными благами столицы. На нем лежит печать светлой наивности, доброй здоровой лени. Здесь нет ни капли петербургского излома, мучительства – зато и нет мучительной напряженности и поиска» (Г. Федотов).

Из всего сказанного можно сделать вывод, что в настоящее время сложилось несколько взглядов на русскую провинцию:

– провинция – плодотворная для личности почва; средоточие серьезного духовного потенциала нации; среда обитания чистых (наивных, «неиспорченных») людей;

– провинция – рутинная, консервативная среда; среда, готовно вбирающая, но медленно отдающая накопленные ценности;

– провинция – пространство, одновременно «уютное» и чрезмерное, оберегающее и давящее, трагическое и комическое, открытое для восприятия и загадочное для понимания.

Третий докладчик (тема сообщения – «Провинциальный город в русской литературе»): «В русской литературе город и место действия, некая пространственная среда, и герой произведения, своеобразная художественная личность. Изучение города, как он описан и изображен писателем, не может ограничиться его «анатомией» или «физиологией». По выражению О. Мандельштама, «…город без души немыслим…». И это не просто метафора, выражающая одухотворенность городского пространства, но своего рода поэтическое свидетельство того, что город имеет не только «археологическое» или «топографическое», но и онтологическое измерение.

Н.П. Анциферов, автор книг «Непостижимый город», «Душа Петербурга», «Петербург А.С. Пушкина», «Петербург Ф.М. Достоевского» и др., придал понятию «душа города» статус термина. О душе города он говорил не в смысле мистической реальности, но в смысле исторически проявляющегося единства всех сторон его жизни, путь же к постижению этой души лежит, по его мнению, через изучение внешнего облика города. Изучение предполагает общение с городом: нужно раскрыть ему свою душу, чтобы он в ответ раскрыл свою.

Универсально-символическое значение города, обладающего собственной душой, глубоко осмыслено в русской литературе. Речь идет не только о таких городах, как Петербург или Москва, но и о городах губернских и уездных. Правда, принципы изображения и развития души провинциального города в русской литературе до сих пор почти не привлекали к себе внимания исследователей, тогда как, например, о Петербурге Гоголя, Достоевского или Блока написано уже немало. Выделен и специально изучается «петербургский текст» русской литературы, обладающий своей семантикой, структурой и мифологией; положено начало изучению и «московского текста». Между тем, учитывая важную роль диалога столицы и провинции в русской культуре, существенным представляется выделение и «провинциального текста» русской литературы, отражающего исторически сложившийся образ жизни и модели поведения русского человека, рефлексию писателей над судьбами русской истории, смысл которой раскрывается не только в столицах, но и в провинции.

В русской литературе провинциальный город изображался по-разному. Так, одни писатели рисовали реально существующие города, обозначая их своими настоящими именами. Часто топографически реальные города описывались в произведениях очеркового характера (например, в «Путешествии в Арзрум» А.С. Пушкина). Другие местом свершения событий в своих произведениях делали город с вымышленным названием, но обычно в этом вымышленном городе угадывались черты города реального (например, в «Братьях Карамазовых» Ф.М. Достоевского действие развертывается в городе Скотопригоньевске, в котором легко узнается Старая Русса). Третьи создавали суммарный, обобщенный образ города. Такой город не имеет топографических примет и обычно обозначен буквой, звездочкой или вообще не назван (например, город NN в «Мертвых душах» Н.В. Гоголя; город *** в «Отцах и детях» И.С. Тургенева; уездный город «Ревизора» Н.В. Гоголя и т.п.).

После выступлений докладчиков и обсуждения тезисов, сделанных учащимися подводятся некоторые итоги:

– понятие провинции в России имеет множество смыслов: это и географическое понятие, обозначающее удаленные от столиц территории, и синоним отсталости, в противовес цивилизованному центру, и особая культура, сохранившая здоровые традиции русского народа, и своеобразное состояние души человека;

– различные культурные смыслы понятия провинция нашли отражение в русской литературе;

– в произведениях русских писателей провинциальный город описывается как:

а) патриархальный, традиционный, обладающий ценностными, сакральными характеристиками;

б) своеобразная «чухлома», с грязными, пыльными, немощеными улицами, покосившимися домишками, серыми заборами и т.п.;

в) пространство отчаяния, скуки, одиночества, разочарованности, вызывающее чувство неполноценности.

Вторая часть урока посвящается анализу драмы А.П. Чехова «Три сестры». В ходе беседы выясняются стороны жизненного уклада, которые привлекли внимание писателя; особенности речевой манеры героев пьесы; проблематика произведения. Важным этапом работы над пьесой становится анализ драматических образов. С этой целью учащиеся вовлекаются в разнообразные виды самостоятельной деятельности, это и характеристика речи действующих лиц, и анализ ремарок, и сопоставительный анализ эпизодов, и подготовка выразительного чтения отдельных сцен с предварительным составлением рассказа о «своем» герое (внешность, манера одеваться, жесты, речь, взаимоотношения с другими действующими лицами), и др. При этом общей установкой для выполнения подобных заданий является определение соотношения между словами и поступками героя, выявление скрытого за внешними событиями «подтекста». Проделанная аналитическая работа позволит подойти к определению смысла композиционного сопоставления столица-провинция в драме. Отметим, что образ Москвы превращается в простой и в то же время глубокий символ, позволяющий собрать в одно целое разнообразные мотивы пьесы. В композиционном решении «Трех сестер» провинциальный город выступает в качестве «мертвого пространства»: жизнь здесь упорядочена, застрахована от внезапных вторжений чувств, регламентирована, введена в подобающие ей русла и рамки, «офутлярена» и поэтому античеловечна. Москва же, наоборот, необыкновенно открыта человеку: «Сидишь в Москве, в громадной зале ресторана, никого не знаешь, и тебя никто не знает, и в то же время не чувствуешь себя чужим. А здесь ты всех знаешь и тебя все знают, но чужой, чужой… Чужой и одинокий». Учащихся необходимо подвести к выводу о том, что Москва для героев пьесы является знаком иной (или, по крайней мере, возможностей иной жизни), жизни, осмысленной, одухотворенной, прекрасной, глубокой. В то же время, являясь своеобразным символом семейного счастья, Москва становится миром трагически конкретным, обыденным, о который их призрачная, одухотворенная мечта разбивается.

Итогом коллективной аналитической работы могут стать следующие положения:

– провинциальный город – довольно распространенный образ в русской литературе;

– у каждого писателя провинциальный город выполняет свои художественные функции: он либо декорация, фон для разворачивания событий, либо сложный пространственный образ, отражающий миросозерцание художника, либо целый художественный мир, живущий своей особенной жизнью;

– в различных по роду и жанру произведениях провинциальный город имеет различную семантику. В одних произведениях может быть изображен реально существующий город, в других – суммарный, обобщенный, в третьих – он становится образом-символом;