Текст книги "Целуй меня в Риме"

Глава 21

– Я прямо сейчас пойду к Симоне и во всем ей признаюсь. Я больше не могу притворяться, что она для меня что-то значит, – заявляет Роберто, когда мы возвращаемся после экскурсии в отель и входим в холл. – Идем со мной, Марина, – в лифте он нажимает кнопку своего этажа. – Я заберу вещи, а потом мы с тобой поедем в другой отель.

На этаже он крепко берет меня за руку и ведет за собой. Дверь в люкс приоткрыта, и Роберто удивленно толкает ее:

– Наверное, горничная пришла убраться.

Но мы не видим ни пылесоса, ни ведра с водой для мытья пола, а спотыкаемся о разбросанные у порога кроссовки. Такие же носит Лоренцо – отмечаю я. А в следующий миг из глубины номера доносится громкий стон Симоны. А сразу за ним – такой же мужской.

Роберто быстро пересекает гостиную люкса и толкает дверь в спальню. Я следую за ним. И мы оба ошеломленно застываем на пороге огромной спальни, глядя, как тесно сплетенные обнаженные смуглые тела Лоренцо и Симоны ритмично двигаются в танце страсти.

– Бонджорно, Симона! – весело восклицает Роберто.

– Бонджорно, Лоренцо! – подхватываю я.

Застигнутые врасплох любовники подпрыгивают на кровати и в испуге поворачивают на нас головы. Лоренцо соображает быстрей и проворно соскакивает с постели, оборачивая чресла простыней. Судя по его сноровке, ему не раз приходилось попадать в такие неловкие ситуации. Симона, оставшись без простыни, прикрывается подушкой и в ужасе блеет:

– Тото, я все объясню.

– Не стоит, – Роберто усмехается. – Извините, что помешали. Прошу, продолжайте.

Затем он прикрывает дверь, оставляя за ней ошеломленные физиономии застигнутых любовников. Мы переглядываемся и оба прыскаем от смеха. А затем, беспрерывно хохоча, покидаем люкс для молодоженов.

– Давай сначала соберем твои вещи, – предлагает Роберто, и мы идем ко мне в номер, где я за пять минут бросаю вещи в чемодан.

Оглядывая напоследок комнату, которую делила с Лоренцо, я думаю о том, что, не получив желанное от меня, он со злости решил переспать с Симоной. А она, отчаявшись соблазнить Роберто, стала легкой добычей для его кузена. Я вспоминаю, как мило Лоренцо с Симоной ворковали все эти дни на Сицилии, как она охотно ему позировала, а он расточал ей комплименты и беззастенчиво глазел на нее на пляже в купальнике. Симона подходит ему гораздо лучше, чем я. Но сомневаюсь, что ветреный Лоренцо задержится с ней надолго.

Роберто подхватывает мой чемодан, и мы выходим из номера. Когда мы приближаемся к лифту, двери как раз открываются, и мы нос к носу сталкиваемся с выходящим оттуда Лоренцо. При виде Роберто он невольно отступает назад, как будто хочет снова спрятаться в лифте, но мой босс добродушно улыбается кузену и манит его рукой. Лоренцо, настороженно косясь, выходит, готовый в любой момент бежать или защищаться.

– Ты быстро, – Роберто с моим чемоданом проходит мимо него. – Надеюсь, Симона осталась довольна?

Лоренцо ничего не отвечает, только желваки играют на его скулах.

– Ариведерчи, – прощаюсь я с ним.

Даже если нас с Роберто ждет долгая совместная жизнь, я уверена в том, что босс сделает все, чтобы мы с его кузеном больше никогда не виделись.

Мы поднимаемся на этаж, где находится люкс, и Роберто просит подождать меня у лифта. А сам проходит в номер. Оттуда доносятся пронзительные крики Симоны, которая пытается оправдаться, но Роберто заставляет ее замолчать и вскоре выходит в коридор со своим чемоданом.

– Куда теперь? – спрашиваю я, когда мы заходим в лифт. – В аэропорт?

Ведь завтра – четверг, и Роберто брал с меня обещание, что в четверг я выйду на работу в Москве.

– Зачем нам торопиться на работу? – Роберто лукаво улыбается и целует меня. – Как насчет того, чтобы задержаться на Сицилии и посмотреть Таормину? Я погуглил, очень красивый городок.

– С тобой – хоть на край света!

Такси оказывается самым быстрым способом добраться из Сиракуз в Таормину. Всю дорогу мы с Роберто исступленно целуемся на заднем сиденье, смущая пожилого водителя.

Высаживая нас у отеля, который Роберто забронировал по интернету, таксист что-то негромко говорит ему. Роберто широко ухмыляется и берет оба наши чемодана.

– Что он тебе сказал? – спрашиваю я, когда мы подходим к крыльцу.

– Пожелал счастливого медового месяца! – Мой босс улыбается еще больше, а я смущенно отвожу взгляд.

Хотя чего смущаться? Мы же собираемся поселиться в одном номере, и оба понимаем, что эту ночь проведем вместе. И эта мысль меня не пугает, а заставляет сердце бешено колотиться в груди.

Роберто отдает наши паспорта сотруднице на стойке рецепции и бросает на меня пламенный взгляд. Ему, как и мне, не терпится скорее покончить с формальностями и остаться наедине, за закрытыми дверями. Мы так долго прятали наши чувства, что теперь сдерживать их все трудней. Не знаю, как Роберто, а я уже на грани.

Наконец Роберто забирает наши паспорта, и мы заходим в лифт. А едва двери закрываются, набрасываемся друг на друга с поцелуями.

Нам приходится прерваться, чтобы выйти из лифта на этаже, и мы почти бежим по коридору, читая номерки на дверях и выкрикивая их вслух, пока не оказываемся у нужного нам.

Роберто толкает дверь и страстно втягивает меня за порог. Чемоданы падают нам под ноги, но мы не останавливаемся и сбрасываем обувь, а затем в ритме танго движемся к кровати, нетерпеливо срывая друг с друга одежду.

Его футболка. За ней – моя.

Его джинсы. И мои тоже.

Оставшись в одном белье, мы синхронно смотрим на огромную кровать, прежде чем сделать последний шаг, который навсегда изменит наши отношения со служебных на самые близкие.

– Кажется, тут не хватает розового медведя, – шутит Роберто.

– Третий лишний! – заявляю я и подаюсь к нему, пока он проворно расстегивает на мне лифчик.

Белье падает к нашим ногам, и мы остаемся обнаженными лицом к лицу. Больше не босс и подчиненная. А мужчина и женщина, которых неистово тянет друг к другу.

Не в силах сопротивляться соблазну, я кладу руку ему на грудь и медленно спускаюсь вниз к животу. Ох уж эти кубики! Я так долго о них мечтала.

– Марина, – Роберто облизывает губы, – послушай, я…

– Хватит болтать, босс, – я нетерпеливо толкаю его на кровать и сажусь сверху. – Займемся любовью!

Роберто со страстным стоном притягивает меня к себе. Его прикосновения к обнаженной коже опаляют огнем, а губы такие горячие и нетерпеливые, что сводят меня с ума.

В ту ночь за дверью нашего номера взрываются вулканы, вспыхивают пожары и падают звезды. Я сгораю в объятиях Роберто, без сил падаю ему на грудь, а потом возрождаюсь, как птица Феникс, от одного его поцелуя, и мы продолжаем снова.

– Любовь моя, – пылко шепчет Роберто, – жизнь моя, единственная моя, Марина…

– О, да, босс! Продолжай!

Наутро нас будит уборщица, которая врывается в номер с пылесосом и испуганно ойкает, застав нас обнаженными в постели. С извинениями она пятится и уходит.

– Который час? – сонно бормочу я. – Поспать не дают!

– Половина первого, – хмыкает Роберто, проверяя часы.

А затем соскакивает с кровати и резко отдергивает занавески, впуская в номер солнечный свет.

Я хмурюсь, а Роберто хохочет и тормошит меня.

– Вставай, любовь моя, нас ждет Таормина!

– А может, лучше останемся в номере? – Я сладко потягиваюсь в постели.

Ночь была бурной, мы заснули уже на рассвете, но я опять хочу моего горячего итальянца.

Роберто не надо просить дважды. Мы снова взбиваем подушки, сбрасываем покрывало и сминаем простыни. Вся постель пропахла нашей страстью, и я даже не удивлюсь, если обнаружу на ней подпалины. Ведь когда мы с Роберто вместе – это пожар!

Утолив страсть, мы выходим из номера, пьем капучино в первой попавшейся кафешке и кормим друг друга круассанами, пачкая руки и губы шоколадом и целуясь.

– Видел бы кто тебя сейчас! Босс ест из рук секретарши, – подшучиваю я.

– Ты больше не моя секретарша, – возражает Роберто.

– А кто? – Я замираю в ожидании его ответа.

Значит ли минувшая ночь для него так же много, как для меня?

– Моя любимая женщина, – веско отвечает он.

А мое сердце взрывается фейерверком от счастья. Я хорошо изучила Роберто за время нашей работы и знаю, что он слов на ветер не бросает. И если вчерашние признания он и шептал в порыве страсти, то сейчас точно говорит всерьез.

Позже, когда мы гуляем по Таормине, Роберто делает еще одно важное признание. Мы как раз осматриваем древнегреческий театр – второй по величине на Сицилии, после театра Сиракуз. Пусть размером он чуть меньше, зато отсюда открываются головокружительные виды на море и на вулкан Этна. Вместе с античными колоннами на месте сцены пейзаж создает естественные декорации для представлений, которые дают здесь для современных зрителей. А когда мы поднимаемся по трибунам наверх, вся Таормина, расположенная на склоне горы над морем, оказывается у нас как на ладони. Отсюда видно ее нарядные светлые дома в окружении зелени кипарисов и яркие розовые и сиреневые пятна цветущих бугенвиллей. А внизу раскинулась узкая полоска песчаного пляжа и железная дорога – станция Таормины расположена на самом берегу моря, с другой стороны отрезанная холмом. Сделав несколько красивых кадров на телефон, я указываю Роберто на растущие тут кактусы – колючие с желтыми цветами.

– Ты как этот кактус!

– Почему это я кактус? – огрызается он.

– Вот видишь – сразу выпустил колючки, – подшучиваю я. – А в душе ты нежный и мягкий, как этот желтый цветочек.

– Так вот каким ты меня представляешь? – Роберто качает головой.

– Никогда бы не подумала, что мой неприступный босс может в меня влюбиться, – усмехаюсь я и целую его в губы – горячие и сладкие.

– Вообще-то я люблю тебя уже давно, – огорошивает меня признанием он.

– И насколько давно? – удивляюсь я.

– С первого дня, как тебя увидел.

Я растерянно хлопаю ресницами. Выходит, то, что я принимала с его стороны за неприязнь и даже за ненависть ко мне, с самого начала было любовью?

– Я думала, ты меня еле терпишь, – ошеломленно говорю я.

– А я думал, что ты обо всем сразу догадалась, поэтому так беззастенчиво и подшучивала надо мной – несчастным влюбленным.

– Ничего я не догадалась, – смущаюсь я. – Я думала, что ты высокомерный, мрачный и требовательный итальянец, который дергает меня по любому поводу днем и ночью… Погоди-ка, – я запинаюсь, осененная мыслью. – Так ты поэтому задерживал меня допоздна и звонил в нерабочее время? А ну признавайся, ты на самом деле не мог без меня справиться или это был повод меня повидать?

– Не мог, конечно! – Роберто ухмыляется. – Но если бы моей переводчицей была не очаровательная голубоглазая блондинка, то я бы не стал проводить с ней так много времени.

– Так! – Я шутливо хмурю лоб. – А ключи? Ты их уронил в ливневку случайно или нарочно?

– Случайно, конечно! – Роберто улыбается еще шире, но я ему не верю. – Когда бы еще выдался шанс увидеть тебя спящей в моей постели?

– Вот врун! – Я толкаю его в грудь. – А я верила, что ты без меня как без рук.

– Знаешь, почему у меня в телефоне были твои фотографии? – спрашивает Роберто. – Я ведь не для мамы их делал, а для себя. А ту фотку на корпоративе, когда ты согласилась со мной сфотографироваться, я рассматривал каждый вечер перед сном, мечтая, что и ты однажды меня полюбишь и мы будем вместе по-настоящему. Поэтому я и пригласил тебя с собой в Рим в надежде, что мы сблизимся во время поездки.

– И не прогадал, – я счастливо фыркаю и целую его в нос. Смотрю на Роберто в ярких лучах сицилийского солнца и поражаюсь, какой слепой я была, раз не замечала его любви раньше. Ведь надо было всего лишь сложить два плюс два! Теперь, после его признания, все кажется таким очевидным!

А еще я вспоминаю, как в ярком солнечном свете Роберто кидал монетки в фонтан Треви. Я тогда бросила две и загадала влюбиться. Мое желание сбылось.

– Какое желание ты загадал у фонтана Треви? – спрашиваю я, не в силах сдержать любопытства.

– Неужели ты еще не поняла? – Роберто крепко притягивает меня к себе. – Чтобы ты влюбилась в меня!

Мы жарко целуемся, пока до нас не доносятся смешки туристов, возвращая с небес на землю. Парень с девушкой проходят мимо нас и останавливаются в нескольких шагах, чтобы сделать селфи на память.

– Сделаем селфи? – предлагает мне Роберто.

За нами – зрительные ряды театра и вулкан Этна на горизонте. Роберто прижимается ко мне щекой, и мы широко улыбаемся в камеру. Влюбленные и счастливые. На мне – то самое красное платье на бретельках, про которое мама сказала: «Твой итальянец с ума сойдет, когда увидит тебя в этом!» Но теперь схожу с ума я – от одного взгляда на Роберто.

– Может, уже хватит прогулок на сегодня? – предлагаю ему. – Лучше пойдем скорее в отель! Я ужасно тебя хочу, мой горячий итальянец.

Уговаривать Роберто не нужно. Он нетерпеливо тянет меня за руку, и мы быстро сбегаем по ступеням между зрительных рядов. Торопимся, как на пожар! Другие туристы испуганно отшатываются от нас, а вслед раздается возглас:

– Сумасшедшие!

Мы и правда обезумели от любви! Никак не можем насытиться друг другом и разомкнуть объятия.

На Сицилии мы проводим еще три счастливых дня и две жаркие ночи. С утра садимся на автобус и спускаемся на побережье на пляж Джардини-Наксос, где резвимся в теплом море и прячемся от солнца под полосатым зонтом, который вместе с лежаками берем напрокат. А когда спадает жара, возвращаемся в живописную Таормину, гуляем ее узкими улочками, изучаем цветущие парки, античные достопримечательности, средневековые палаццо, башни, храмы, мраморные площади и старинные фонтаны. Срываем прямо с деревьев на улице сочные апельсины и абрикосы и кормим ими друг друга, утоляя жажду, а затем целуемся, слизывая сладкий сок с губ. Нагулявшись по городу, мы садимся за столики уличных кафе и едим самую вкусную пиццу и сладкие канноли, запивая их сицилийским вином, выращенным на плодородной вулканической почве Этны.

А когда все улочки Таормины исхожены, мы поднимаемся на автобусе еще выше к синему небу – в крошечную деревушку Кастельмола. На ее тихих улочках мы бродим совсем одни, а от видов на побережье захватывает дух. И стоя на краю смотровой площадки, можно представить, что паришь как птица.

Но все хорошее когда-то заканчивается, и наступает последний день нашего путешествия. Пора подумать о сувенирах родным!

Сицилия славится своими марципанами, их изготавливают в виде фруктов и овощей – маленьких апельсинов, лимонов, груш, клубники, плодов кактуса, огурцов и даже чеснока! Все эти дни в Таормине я любовалась ими в стеклянных витринах, а теперь мы заходим, чтобы купить их в подарок родным. Я выбираю корзиночку марципановых фруктов маме с папой, а Роберто берет побольше – чтобы хватило и родителям, и сестрам.

– Я хочу, чтобы в Риме мы заехали к моим родным, – он взволнованно смотрит на меня.

– Но мы с ними плохо расстались, – поникаю я. – Они считают, что я изменила тебе с Лоренцо.

– Вот поэтому мы и должны им объяснить все вместе!

По решительному виду Роберто я понимаю, как ему это важно, и соглашаюсь. Еще не представляя, какой прием меня ждет.

Глава 22

Даже когда я защищала диплом переводчика, не волновалась так сильно, как сейчас, когда мы с Роберто выходим из такси у дома его родителей в Трастевере.

– Не волнуйся, Марина, все будет хорошо, – обещает Роберто, затаскивая наши чемоданы в подъезд.

С каждым этажом, пока мы идем вверх по лестнице, меня охватывает все большее волнение. Когда я впервые поднималась сюда с Роберто, я так не переживала. Ведь тогда я была всего лишь фиктивной невестой. А сейчас мне действительно важно, как меня встретит его семья. А то, при каких обстоятельствах мы расстались, заставляет нервничать еще сильней.

Когда мы останавливаемся на площадке у его квартиры, меня уже трясет.

– Готова? – Роберто ставит чемоданы и успокаивающе сжимает мою руку, и я киваю.

Когда он рядом, я готова на все – даже встретиться лицом к лицу с его разгневанной матерью, которая считает, что я изменила ее любимому сыну.

Роберто нажимает на кнопку звонка. До нас доносится мелодичный звон, а после – тяжелые шаги. Дверь приоткрывается, а затем широко распахивается, являя моему взору синьору Веронезе в красном шелковом халате, который мы ей подарили.

– Роберто, мальчик мой! – счастливо восклицает она, широко раскинув руки. – Что же ты не предупредил, что… – Она осекается, заметив меня, и улыбка гаснет на ее устах, а потом синьора разгневанно упирает руки в боки: – А эту ты зачем приволок?!

– Мама, пусти нас, я все объясню, – просит Роберто.

– Только через мой труп! – громко заявляет его мать, не трогаясь с места.

На ее крики выглядывают любопытные соседки и начинают шушукаться при виде нас.

– Мама, позволь нам войти, – настаивает Роберто, делая шаг вперед.

Но синьора Веронезе неприступной горой стоит на входе в семейное гнездо.

– Только через мой труп, – яростно повторяет она, – эта путана войдет в мой дом.

Ее слова бьют меня сильнее, чем пощечина, хотя я их совершенно не заслужила и чиста перед ней. Я невольно отшатываюсь, но Роберто сильнее сжимает меня за руку, давая понять, что не даст в обиду никому.

– Мама, все совсем не так, как ты думаешь, – Роберто дергает щекой. – Это я виноват, позволь мне все объяснить.

– Не представляю, как ты можешь объяснить, что твоя невеста целовалась с этим блудливым котом – твоим кузеном Энцо, – громко заявляет она. – Да простит меня его покойная мать, моя сестра Лючия.

Я нервно хмыкаю – какое точное сравнение! Лоренцо в самом деле – блудливый котяра. Но мне становится не до смеха, когда я слышу, как соседки за нашей спиной все громче шушукаются. Если раньше они не знали, почему меня выгнали из дома Веронезе, то теперь будут в курсе. Слово «путана» звучит все громче, и я невольно сжимаюсь, как будто мне в спину летят камни.

– Мама, я попрошу тебя в последний раз впустить нас, – резко говорит Роберто, теряя терпение. – Иначе мы прямо сейчас уедем в аэропорт, и я больше не вернусь никогда.

Его угроза заставляет мать отступить, и мы наконец переступаем порог, входя в квартиру.

В коридоре уже собралась вся семья – папа Карло и три сестры. Все они удивлены нашему появлению, но, в отличие от Джульетты, в их взглядах нет неприязни, скорее, они надеются услышать нечто такое, что восстановит мир и оправдает меня в их глазах. Младшенькая Бьянка так и вовсе мне застенчиво улыбается, но осекается под взглядом матери и прячется за спину отца.

Дождавшись, пока Джульетта захлопнет дверь от любопытных соседок, Роберто обращается к родным:

– Мама, папа! Я вас обманул. Когда я впервые привел сюда Марину, она не была моей невестой. Я попросил ее притвориться.

Сестры ахают, папа Карло удивленно таращит глаза.

– Чего это ты выдумал, сынок? – сердито восклицает его мать. – Ты присылал ее фотографии задолго до этого! Не пытайся оправдать эту…

– Мама! – резко перебивает Роберто, не давая ей закончить фразу. – Это долгий разговор. Может, пройдем на кухню?

Через полчаса, когда Роберто завершает свой рассказ, за кухонным столом повисает ошеломленная тишина. А затем его родные взрываются возгласами.

– Ну, сынок, такого я от тебя не ожидала! – Джульетта укоризненно качает кудрявой головой, притворно хмуря брови, но я вижу, что она не держит гнева на сына. А самое главное – больше не сердится на меня.

– Я так рад за вас, дети! – ликует его отец.

– А я знала, что Марина не виновата! – восклицает Бьянка.

– Вы сразу выглядели такими влюбленными! – заявляет Лаура.

– Значит, вы с Мариной придете на мою свадьбу с Додо? – радуется Франческа.

– И все равно я никогда не прощу, что ты целовалась с этим блудливым котом Энцо! – внезапно заявляет синьора Веронезе, сурово сдвинув брови и в упор глядя на меня, а у меня сердце падает в пятки. – Как ты могла предпочесть его моему мальчику?

За столом повисает гнетущая тишина. А затем мать Роберто вскакивает со своего места и широко раскидывает руки:

– А ну иди сюда, негодница! Дай я тебя обниму!

Мы крепко обнимаемся, и я счастливо выдыхаю, понимая, что окончательно прощена.

– Больше никогда не обижай моего мальчика, – добродушно грозит мне синьора Веронезе. – И чтоб с внуками не тянули!

– А когда свадьба? – спохватившись, спрашивает Лаура.

– И главное – где? – нетерпеливо подпрыгивает Бьянка. – Хорошо бы, в России, я так хочу посмотреть на медведей!

Мы с Роберто растерянно переглядываемся.

– Пока рано планировать, – говорит он.

– Роберто еще не сделал мне предложение, – сдаю его я.

– Как? – восклицает его мать. – Ты еще не сделал предложение этой чудесной девочке, которая хочет родить мне внуков? Где твое воспитание, Роберто!

И тогда мой итальянский босс берет меня за обе руки и торжественно спрашивает, глядя в глаза:

– Марина, согласна ли ты стать моей невестой? По-настоящему?

От волнения я замираю, а его мать нетерпеливо выкрикивает, отвечая за меня:

– Конечно, она согласна! Любая была бы счастлива выйти замуж за моего мальчика!

– Милая, – супруг дергает ее за рукав халата, – спрашивают не тебя!

– Ну же, Марина, – нетерпеливо говорит Бьянка, – скажи ему «да»!

– Да, – счастливо отвечаю я, глядя в сияющие глаза Роберто, – конечно, я согласна!

Его родные бурно хлопают, и мы все обнимаемся. А папа Карло замечает:

– Вообще-то, по правилам делать предложение полагается, заручившись согласием родителей невесты. Я просил твоей руки у твоих мамы и папы, – напоминает он раскрасневшейся от счастья супруге.

– Я тоже попрошу руку Марины у ее родителей, когда мы вернемся в Москву, – обещает Роберто.

– А мы хотим при этом присутствовать! – заявляет синьора Джульетта, а папа Карло согласно кивает:

– Всегда мечтал побывать в Москве и увидеть Кремль.

– В таком случае приглашаю вас в гости, – говорю я. – Мои родители будут рады с вами познакомиться.

– А сейчас нам пора в аэропорт, – спохватывается Роберто, сверяясь с часами.

– Как? Уже? – расстраивается его мама.

Мы снова крепко обнимаемся со всеми на прощание, и Джульетта шепчет мне на ушко:

– Береги его, Марина!