Текст книги "Основы философии"

Обстоятельно о Гегеле, как и о ряде других мыслителей, будет сказано во второй части настоящего пособия. Здесь же речь об этом философе пойдёт лишь в том объёме, в котором это требуется для рассмотрения вопросов настоящей темы.

Гегель – философ-идеалист. Но идеалист, не похожий на всех идеалистов, живших до него. Согласно его теории, в основании мира лежит не просто идеальное начало, а «абсолютная идея», наполненная всем богатством признаков будущего объективного бытия, будь то внешний мир или человеческая духовность. Идея выступает как «бытие – в – себе», которое стремится к «самопознанию», т.е. хочет разглядеть свою сущность. И она это делает через превращение в «бытие – для – себя», когда она объективируется, становится природой со всеми ступенями её проявления, начиная от низших ступеней неживого и заканчивается человеческим мышлением. Мышление, согласно Гегелю, является высшей ступенью самовыражения и самопознания «абсолютом» самого себя, а философия, как наука всех наук, в состоянии раскрыть все исходные признаки «абсолюта». А поскольку философским мышлением обладает только человек, то он оказывается не просто носителем «абсолютной идеи», а является её высшим воплощением – Духом. Диалектическое мышление человека – это всего лишь копия диалектической сущности «абсолюта», для которого диалектика выступает картиной его внутреннего состояния, картиной движения и развития, является импульсом превращения «бытия – в – себе» в «бытие – для – себя». В итоге «абсолют» себя увидел, познал, а формой познания оказалось человеческое мышление, наполненное всем богатством абсолюта.

Гегель, как философ-идеалист, очень неуважительно отзывается о внешнем мире: он признает его объективное бытие, но здесь Гегель близок к той оценке мира, которая присутствовала уже у Платона: мир – это серость бытия, а подлинным бытием выступает человеческое мышление, в силу этого человек, при этом каждый человек, является «метафизиком»; только животные существуют как чистые «физики», поскольку лишены способности к абстрактному мышлению. Гегель много внимания уделил разработке категорий философии, высоко ценил понятийное мышление, но понятия для него, их связи, переходы и переливы содержаний – не продукт воздействия на мышление окружающего мира, а результат воздействия на сознание «абсолютной идеи»; в диалектическом мышлении человека лишь проявляется диалектическая природа «абсолюта». Гегель жизнь, движение, «игру» идеи в нашем сознании систематизирует, упорядочивает, формулирует законы развития абсолюта, а тем самым и законы диалектики. Согласно Гегелю, развитие абсолюта отражено в трех основных законах:

– закон противоречия (сегодня формулируемый как закон единства и борьбы противоположностей);

– закон перехода количества в качество (сегодня формулируемый как закон взаимного перехода количества в качество);

– закон отрицания отрицания (сегодня чаще определяемый как закон диалектического отрицания).

Верность и достаточность данных законов Гегель подтверждает в Примечаниях к каждому параграфу основного текста, где он дает убедительные примеры проявления выведенных им законов в природе и в общественной жизни. Эти законы проявляются в природе и в обществе потому, что их привносит идея в ходе материализации своих признаков. Но источник их следует искать выше – в идее. Подобное отношение Гегель проявляет и к категориям диалектики. Для него они – не предельно широкие понятия нашего сознания, сформировавшиеся под влиянием познания и практической деятельности, не язык философского мышления, а ступени развития, становления идеи. Согласно его философии, даже сам процесс превращения идеального в материальное, т.е. становление мира, – это превращение «чистого ничто» в определенное «нечто».

В истории философской мысли к разработке категорий приступали многие философы, а ещё больше философов пользовались ими, даже не подозревая о том, что они оперируют понятиями, которые позже будут названы категориями. Осознанно к анализу категорий философии первым подошел великий грек Аристотель, посвятив этому вопросу даже специальную работу. Подход Аристотеля к категориям в принципе является правильным, он признан современной философией. Но анализируемые Аристотелем категории являются описаниями сущностных сторон застывшего бытия (качество, количество, отношение и т.п.), но он не подверг анализу такие категории, как «возможность и действительность», «сущность и явление» и т.п. Но первый шаг в осознанном отношении к категориям был сделан именно Аристотелем.

Дальше Аристотеля в Новое время пошел И. Кант. Кантовское понимание категорий более глубокое (что вполне объяснимо: между этими мыслителями лежат два тысячелетия развития цивилизации). Но одновременно с этим кантовское истолкование категорий содержит в себе серьезный идеалистический момент: согласно Канту, в нашем сознании, вне всякого опыта, присутствуют основные, так называемые априорные (т.е. доопытные, врожденные) категории «время» и «пространство». Их наличие обеспечивает нам формирование в сознании опытных (по его терминологии – апостериорных) категорий. Кроме того, поскольку Кант отстаивал агностицизм в теории познания, то в его истолковании категории в состоянии отразить лишь мир чувственных явлений и мир человеческих представлений.

Анализу объективного содержания законов и категорий диалектики («объективность» надо понимать в её гегелевском смысле, т.е. идеалистически) Гегель посвятил свой главный труд – трехтомную «Науку Логики». Для него категории как ступени мышления и познания – это ступени саморазвития Духа, ступени развертывания всего красочного мира из абсолютного «ничто». Но красоту миру придают не его действительные краски, а нарастающие ступени духовного, которое поднимается до своего полного совершенства, каким оно становится в человеческом сознании, где «абсолют» полностью раскрывается и успокаивается. Первая фундаментальная работа Гегеля так и называется «Феноменология Духа», которую Маркс назвал «источником и тайной гегелевской философии». Гегелевская философия построена её автором так, что она выступает вершиной и окончательным результатом всей истории философской мысли, поскольку только в ней мировой «дух» познал себя и успокоился. Людям осталось только изучать, постигать первоосновы грандиозного мирового процесса всеобщего движения, развития, картину превращения одного в другое, когда разумное вытесняется новой, высшей разумностью, поскольку первая разумность превращается в свою противоположность. Именно в этой идее Герцен увидел в диалектике «алгебру революции», и не только он один.

Гегелевская диалектика не оставила спокойным ни одного мыслящего над проблемами бытия человека, тем более философов. Понимание действительности как воплощенной разумности «абсолюта» давало философское благословение существующему общежитию; но мысль Гегеля о том, что каждая действительность в ходе развития из разумной превращается в неразумную, и на смену ей неизбежно приходит новая, более высокая разумность была воспринята радикальными кругами в качестве философского оправдания неизбежности социальных перемен. Не случайно в той же Германии после смерти Гегеля формируются два направления в рядах сторонников этого мыслителя: старогегельянство (в основном университетская профессура) и младогегельянство (молодые выпускники тех же университетов). Младогегельянцы образовали движение «Буря и натиск», стремясь абстрактными идеалами добра, разумности, просвещения вести атаку на сознание, бурей и натиском мысли перестроить все общество. Среди наиболее видных сторонников «Бури и натиска» были А. Руге, бр. Бауэры, К. Маркс, Л. Фейербах и др.

Литературная характеристика героев этого движения отражена в повести Гёте «Страдания юного Вертера». Печатным органом младогегельянцев был журнал «Немецко-французский ежегодник», издаваемый Руге и Марксом. Одна из статей этого ежегодника называлась «Трубный глас над гробом Гегеля», но вскоре «трубный глас» раздался и над ежегодником, и над самим движением: оно растаяло. Но философия Гегеля, особенно его диалектика, пережила не только своих сторонников, но и противников. Время шумных споров вокруг гегелевского наследия вскоре сменилось периодом изучения гегельянства. Наиболее вдумчивым аналитиком философии Гегеля, особенно её диалектики, оказался один из соавторов «Трубного гласа» – Карл Маркс.

Маркс, переболевший гегельянством в молодые годы, в ходе разработки своей социально-ориентированной философии (т.е. имевшей целью изменить социальный мир), нашёл обоснование неизбежности силового переустройства общественной жизни не только в закономерностях развития материального производства, но и в гегелевской методологии анализа движения «абсолютного духа», который прошел путь от «чистого ничто», а завершился «человеческим духом».

Всерьез работать над гегелевской диалектикой Маркс начал с сороковых годов XIX века, постепенно переходя от её анализа к критическому переосмыслению, создав в итоге материалистическую диалектику, сохранив при этом сами принципы диалектического мышления. Но одновременно была дана высокая оценка всего богатства содержания гегелевского идеализма, когда универсальная картина бытия, как различных ступеней проявления «абсолюта», была воспринята материалистом Марксом как реальная картина развития мира, всех слагаемых материальной реальности, начиная от неживой природы и заканчивая человеком и его сознанием. Вот как характеризовал проделанную им работу сам Маркс: «Мой диалектический метод не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург (творец. – Ю. Б.) действительного, которое составляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» (Соч. Т. 23. С. 21).

Даже при беглом сравнении наследия Гегеля и Маркса мы видим, что они одинаково признают наличие в сознании диалектического метода мышления, но расходятся в понимании его корней, истоков. Различие вытекает из самого принципиального различия между материалистическим и идеалистическим мировоззрением. Для Гегеля источником диалектического мышления выступает «абсолютная идея», насыщенная диалектикой; для Маркса таким источником является само материальное бытие, окружающий мир во всем богатстве свойств, связей, многообразии видов движения. Диалектика объективного мира отражается в нашем сознании как диалектика нашего мышления. Следовательно, диалектику нашего сознания следует рассматривать как диалектику субъективную, а диалектический характер окружающего бытия выступает объективной диалектикой.

Можно утверждать, что окружающий человека мир просто обязывает человека мыслить диалектически, если мы желаем его постичь, использовать полученные знания в своей материально-практической и духовной деятельности.

Полтора столетия назад подобный подход к гегелевской диалектике был революционным шагом в развитии теоретической мысли, поскольку здесь открывался путь к новому, «антигегелевскому» переосмыслению всей картины бытия при одновременном сохранении за сознанием права на диалектическое мышление. Выведенные Гегелем законы диалектики из законов «абсолюта» стали пониматься как отраженные в сознании всеобщие законы развития всех уровней бытия, от материального до духовного; а категории диалектики – это уже не ступени воплощения идеи в реальность, а ступени познания состояний бытия, раскрытие соотношения движения и покоя, суммарное отражение в сознании общих признаков всех уровней бытия, показатель его единства.

Категории выступают понятиями нашего сознания, но понятиями предельно общими, предельно абстрактными. Ими обозначается всеобщее в каждом виде конкретного. По форме категории субъективны, они – продукт нашего сознания, но то, что в них выражается, находится уже вне нашего сознания. Так что нужно видеть категории как явление субъективно-объективное. Для примера можно обратиться к самой обширной по содержанию категории – «бытие». Бытием является всё, начиная от атома до бесконечной Вселенной, от невидимого для глаза гена живой клетки до слона и крокодила. Бытием выступает и наша духовность: мир мыслей, желаний, надежд и планов. Мы понятием «бытие» все это объединили, связали в цельность, но одновременно не назвав ни единого конкретного признака какой-либо формы бытия. Категориями «рангом» ниже будут выступать категории: материя, сознание, движение, мера, закон и т.п.

Параллельно философия пользуется и такими категориями, которые определяются как парные. Особенность парных категорий в том, что они призваны отразить подвижность, изменчивость, связь внутреннего и внешнего в самых различных формах бытия. Примерами парных категорий могут выступать категории «форма и содержание», «сущность и явление», «часть и целое», «единичное – общее» и др. Парные категории отражают в себе не только устойчивость, но и внутреннюю подвижность бытия. Примерами подобных категорий служат категории «покой – движение», «эволюция – скачок», «причина – следствие», «возможность – действительность» и др. В целом категории диалектики выступают конкретизацией её законов, а сами законы, в свою очередь, выражаются через категории. Следовательно, диалектику как науку необходимо видеть в единстве законов и категорий диалектики. Она выступает и картиной жизни объективного бытия, и картиной отражения в нашем мышлении этого бытия. Она же выступает и общей методологией познания, когда обязывает нас видеть не только бытие в его данном виде, данном состоянии, а обязывает помнить о прошлом и будущем любой формы бытия, постоянной подвижности связей и признаков. Этот всесторонний анализ форм бытия, когда мы мысленно как бы «переворачиваем» интересующее нас явление, будет более эффективным, если мы при этом будем руководствоваться разработанными в философии принципами диалектического мышления. Мыслить диалектически – это:

– во-первых, видеть каждое явление многосторонне, поскольку каждое явление обладает множественностью признаков;

– во-вторых, постоянно учитывать многосторонние связи каждого явления, поскольку связи могут оказывать существенное воздействие на сущность;

– в-третьих, необходимо постоянно видеть «жизнь» рассматриваемого явления, его изменение, предвидеть возможное «завтра»;

– в-четвертых, надо помнить о конкретности сущности, её зависимости от связей. Например, Петров в аудитории – студент; на улице он уже пешеход, в автобусе – пассажир; когда прибудет домой – там он уже ненаглядный ребенок, желанный сын и внук. Вот как следует видеть изменение сущности в зависимости от связей;

– в-пятых, нельзя забывать о наличии таких сторон рассматриваемого объекта (будь то дерево или человек), как наличие в нем внешнего и внутреннего; внешнее, определяемое как явление, всегда богаче, многостороннее, оно способно загораживать сущность («Не покупай коня в дождь, не ищи невесту в наряде». – Посл.). Поэтому важно уметь рассмотреть сущность при всей красочности явления;

– в-шестых, надо уметь за случайным уловить закономерное, основное;

– в-седьмых, и это будет, пожалуй, самым главным, диалектическое мышление недолжно быть схоластикой; оно призвано служить общественно-политической практике и познанию, быть ориентиром в материально-практической деятельности, спутником в сфере повседневного бытия.

Социальной реальностью (или социальной формой бытия) философия называет жизнь общества. Что такое общество, – относительные знания есть у каждого. Все согласятся с утверждением, что жизнь общества крайне сложна: его образуют народы, нации, слои и классы во всем переплетении очень сложных общественных отношений, исходной единицей которых выступает человеческий индивид. Жизнь и межчеловеческие отношения в развитом обществе нельзя сравнить даже с жизнью большого муравейника: кажущаяся наблюдателю муравьиная суета на самом деле отражает запрограммированную миллионы лет назад схему функций и действий, когда каждая особь выполняет определенную функцию. В обществе нет подобной «программы». Есть конкретные люди с их интересами, желаниями и страстями, которые, в свою очередь, также очень подвижны. Значит, при анализе явлений общественной жизни нужны иные критерии. Тут-то на помощь и должно прийти диалектическое восприятие явлений общественной жизни, диалектическое мышление.

Первым условием жизни и развития человеческого общежития любой степени развития является материально-трудовая деятельность, поскольку люди нуждаются в одежде, пище, жилище и сопутствующих условиях. Это будет являться выявлением существенного признака. Следовательно, по тому, как развито производство в данном обществе, мы можем судить об уровне его благосостояния.

Но закономерным спутником общественного производства выступает распределение. Тут человек перестает быть индивидом и выступает уже в своей социальной роли. Кто есть он среди остальных? Глава государства или последний из его охранников? Председатель правления банка или подметальщик платформ вокзала? Конечно, «мамы всякие важны, мамы всякие нужны», но не всякие мамы или папы одинаково оцениваются при распределении материальных благ. Следовательно, следствием распределения материальных благ оказывается социальное неравенство.

Различие в социальном (т.е. общественном) положении порождает появление различных интересов, противостояние различных социальных слоев и классов. Это чревато столкновениями, вплоть до гражданской войны. Чтобы избежать этого, появляется потребность в необходимости формирования сдерживающей силы, которая поддерживала бы сложившийся тип общественного устройства. Так появляется государство – силовой посредник, организующая сердцевина общества со всеми его атрибутами.

Сформировавшийся в итоге экономический базис общественной жизни порождает соответствующую духовность, общественное сознание, в котором отражаются все перипетии социально-экономического бытия, и которое, в свою очередь, оказывает активное воздействие на социально-экономические и политические основы данного общества. Развивая наше познание общества, прослеживая причинно-следственные связи, мы будем иметь целостное представление о самой сложной форме живой материи – человеческом общежитии.

Здесь мы видим важность диалектического подхода: видеть цельность в развитии, в связях, необходимость восприятия всех сторон «живой жизни», поскольку отрывочное выхватывание отдельных сторон жизни общества не может дать цельного представления.

Диалектический анализ социальной действительности особенно необходим применительно к нашему российскому общественно-экономическому укладу, когда все общество переживает мучительный период формирования новой модели общежития.

1. Каковы объективные источники формирования диалектического мышления?

2. Как развивалась диалектика в истории развития философского мышления?

3. В чем сила и слабость диалектики, разработанной великим немецким мыслителем Гегелем?

4. В чем заключается материалистическое переосмысление идеалистической диалектики Гегеля?

5. Что такое диалектика объективная и диалектика субъективная? Каково соотношение между ними?

6. Каковы принципы диалектического мышления? Какова роль диалектики в познании явлений общественной жизни?

Тема 7
Общество как форма социальной материи, его элементы и закономерности развития

Приступая к рассмотрению закономерностей развития социальной материи, мы вступаем в область человеческого общежития, постижения его закономерностей и истории развития. Особенность этой материи в том, что она одухотворена человеческой деятельностью, выступает как единство объективных закономерностей и наличия субъективного фактора: мыслящего и чувствующего человека, который своей деятельностью создал общество, через деятельность реализуются её закономерности. В истории субъективное объективируется, превращаясь в дома, дороги, фабрики, заводы, шахты, научные теории и т.п.

Для философии история, закономерности ее развития, движущие силы многие века были предметом ожесточенных споров. Почти каждый авторитетный философ сменяющих друг друга исторических эпох внес свой «вклад» в разработку теории закономерностей исторического развития. Первым социальным философом можно назвать Платона. Для него понятия «общество» и «государство» еще выступали как синонимы. Общественную жизнь, человеческое общежитие он определял как государство, и современное ему Афинское государство считал несовершенным, отклонившимся от «идеи» государства. Каким должно быть идеальное государство – можно судить по его работе позднего периода «Законы». По Платону, общество – это стабильное консервативное сообщество людей со строгой иерархией положений социальных слоев: правители-философы, воины, свободные ремесленники и рабы. Женщинам предназначен удел служить усладой воинов. Последние годы своей жизни Платон потратил на то, чтобы убедить правителей в необходимости воплощения в жизнь «идеального» государства.

Дальше Платона пошел Аристотель. Он анализировал именно общество, общежитие. Его взгляды можно определить, как отстаивание рабовладельческой демократии, где среди свободных граждан должны быть умеренность в имуществе и равное участие в управлении общественными делами; каждый свободный гражданин – политик, т.е. предназначен жить в обществе. Рабы не предназначены к «политической жизни», они – «говорящие орудия», их удел – работа на общество. Моделей идеального общества Аристотель не строил.

В века господства христианской идеологии общество и его законы анализировать никто не пытался: и так все ясно – все предопределено Богом, который и творец, и промыслитель (руководитель, дирижер) мира, в том числе и хода человеческой истории.

Лишь с наступлением «века разума» философия всерьез стремилась понять, осмыслить законы общественной жизни и законы общего хода развития истории. Идею высшего «промысла» уже никто не поднимал и не отстаивал. Все теории вращались вокруг раскрытия «человеческой» составляющей в исторических событиях и в крупных общественных переворотах. Двуплановость человека (наличие материальной жизни – труд, семья, производство, торговля и др.; а также духовной составляющей человеческого бытия: знания, моральный мир, мотивы деятельности, волевое начало, даже психологические черты характера правителей) была подвергнута внимательному анализу. Не было забыто и влияние природно-климатических особенностей в развертывании ареалов ранних цивилизаций и их последующего воздействия на историю.

В результате этих затянувшихся исканий были получены и определенные результаты, которые прочно вошли в историческую науку. Во-первых, была нащупана идея исторической закономерности; во-вторых, была показана важная роль в истории материально-трудовой деятельности, приведшей к разделению общества на классы и появлению частной собственности; в-третьих, много внимания было уделено раскрытию важной роли третьего сословия (трудящихся) в историческом процессе, что было вполне закономерно на фоне разворачивающихся в Европе буржуазных революций. А позже эта мысль получила завершенное выражение при раскрытии роли народных масс и личности в истории.

Одновременно с этим примеры Кромвеля (в Англии) и Наполеона (во Франции) давали пищу и для создания теорий иного рода: история развивается «по произволу» великих личностей, которые увлекают народ своим энтузиазмом, обещанными идеалами, то есть направляют историю в нужное для них русло. В этом направлении, развивая теоретические искания, авторы порой доходили до крайностей: история той же Франции рисовалась как история дворцовых интриг, амурных увлечений французских королей, их настроения от встречи с очередной любовницей. (Примером серьезного отношения к этим концепциям могут служить «исторические» романы А. Дюма типа «Трех мушкетеров», где художественно-убедительно показано, как история Франции висела на кончике шпаги Д’Артаньяна и ревности Ришелье).

Двухвековые теоретические искания привели к оформлению двух основных историко-социальных концепций: материалистической (ее полнее всего выразил граф Сен-Симон) и идеалистической, построенной Гегелем, вытекающей из его системы абсолютного идеализма применительно к обществу. Сен-Симон полагал, что определяющее значение в истории имеют «индустрия» (под которой он подразумевал все виды экономической деятельности людей) и соответствующие ей формы собственности и классы.

Каждая общественная система, согласно Сен-Симону, развивает постепенно и до конца свои идеи и господствующие формы собственности, после чего эпоха созидательная, «органическая» сменяется «критической», разрушительной эпохой, ведущей к построению более высокого общественного строя. Таким образом, в социологической системе Сен-Симон сделал первый шаг по пути рассмотрения общественных явлений как различных сторон закономерно развивающегося целостного организма (Н. Застенкер). «Историю Гегель рассматривает в целом как «прогресс духа в сознании свободы», который развертывается через «дух» отдельных народов, сменяющих друг друга в историческом процессе по мере выполнения своей миссии. Идея объективной закономерности, прокладывающей себе дорогу независимо от желаний отдельных лиц, нашла свое превратное отражение в учении Гегеля о «хитрости мирового разума», пользующегося индивидуальными интересами и страстями для достижения своих целей» (Э. Ильенков). Идея Сен-Симона получила окончательное завершение в учении Маркса об истории как закономерной смене общественно-экономических формаций и устремленности истории к построению коммунистического общества, а гегелевская концепция хода исторического процесса нашла отзвук у Фейербаха, для которого история человечества – это история развития индивидуального религиозного чувства и формируемого на этой основе морального мира.