Текст книги "«Кармен» в первый раз"

«Но твой отказ, Кармен, подводит нас!»

Прервем на мгновение детективную стремительность нашего рассказа и попробуем углубиться в некоторые эпизоды знакомой всем нам музыки «Кармен».

Там есть две неясности.

Одна – сущая мелочь, но все же… В первом акте при общении с Моралесом обещанная либреттистами невинная, целомудренная девушка – Микаэла – высказывается (две нотных строчки, не более) на музыке Моралеса. Для публики это, конечно, всего лишь миг, никак не задевающий восприятия. Но как этот миг играть актрисе? Ведь суть музыки (моралесовской музыки) диктует Микаэле несколько фривольно-кокетливое поведение, принципиально не свойственное ее сути и в дальнейшем ни разу не возникающее. Очевидно, для оперного композитора (даже такого, как Бизе), диктат музыкальной формы более существенен, чем логика характера персонажа.

Вторая неясность серьезнее. Речь идет о квинтете второго акта. Этот волшебно-прекрасный номер строится так. Сначала восторженный фрагмент с одинаковым для всех пяти персонажей (Кармен, Данкайро, Ромендадо, Мерседес, Фраскита) текстом: впереди рисковый поход, но что нам риск, все преодолеем, всех перехитрим, заработаем кучу денег. Далее, в следующем фрагменте – ссора. Узнав, что поход должен состояться в эту ночь, Кармен отказывается в нем участвовать. Она влюблена и в эту ночь ждет возлюбленного. Друзья, нервничая и теряя терпение, – все это в музыке – упрашивают Кармен («Но твой отказ подводит нас»), та отказывается, жестко, наотрез. «Сказала я, что не пойду». Тем не менее, вслед за этой ссорой Бизе – повторяет первый восторженный фрагмент. Повтор буквальный – никаких изменений. Ни в музыке, ни в тексте. Полное радостное согласие. Позвольте, а по какому поводу радость? Ведь Кармен перечеркнула их планы. Как этот повтор играть Кармен? Как этот повтор играть любому другому участнику номера? Кармен сорвала им всем прибыльную работу, а они счастливы. «Кармен» не оперетта с комедийными размолвками. Отсутствие в деле Кармен исключает пронос через таможню контрабанды и отбирает заработок у каждого из пятерых. Кармен подвела своих (как сейчас бы сказали) партнеров по бизнесу. Это ссора и серьезная.

Как могла выйти из-под пера Мельяка и Галеви такая сцена? Думаю, уверен даже, что в их либретто этого повтора не было. Для драматургов, даже самых посредственных, такая лежащая на поверхности алогичность психологии персонажей совершенно не мыслима.

Попытаюсь объяснить, что же произошло. Бизе в полном согласии с текстом либретто сочинил музыку квинтета. Проиграл его. Он показался ему куцеватым. (Действительно, без этого повтора – номер выглядит куцевато и кажется несколько «рапсодичным».) И он решил повторить первый (по музыке восхитительный) фрагмент восторженного согласия всех пятерых. Либреттисты обнаружили этот повтор только на репетициях. То ли они были очарованы этой музыкой не меньше нас с вами, то ли композитор не согласился что либо менять. Квинтет остался с этим повтором. Повторим наш вывод и мы: для композитора форма важнее логики поведения персонажей.

Работая над созданием русского текста либретто «Кармен» я попытался, сохранив этот повтор, сделать его удобным для сценического самочувствия актеров-певцов. «Сущий пустяк» с Микаэлой исправить изменением текста либретто невозможно. Ситуацию в квинтете – …можно попробовать. Для этого надо заменить тему спора во втором фрагменте (в том самом, где ссора и происходит). Спор там должен быть – такова музыка. Но в нем не должно быть информации: «в эту ночь». Ссора в этом фрагменте должна быть по другому поводу и кончаться примирением и согласием. Тогда повтор – радостный азарт предстоящего похода – логичен. В моем «переводе» заменен предмет ссоры и никаких мыслей о нелогичности повтора первого радостного фрагмента он, на мой взгляд, не вызывает[3]3
  С полным текстом моего перевода либретто «Кармен» можно ознакомиться на сайте «Юрий Димитрин. Либретто во сне и наяву», http://www.ceo.spb.ru/libretto/reality/opera/karmen.shtml


[Закрыть].

«Сегодня в Опера-Комик разбор «Кармен»

Жорж Бизе – Полю Лакомбу

Париж, май 1874 г.

«Я накануне окончания Кармен, которую начнут репетировать с августа, чтобы поставить в конце ноября или начале декабря, – и собираюсь тогда приняться, а может быть, и закончить Святую Женевьеву – ораторию, на которую я возлагаю большие надежды».

Париж, конец августа 1874 г.

«Через несколько дней у меня начнутся репетиции. Моя Кармен будет поставлена в конце ноября или начале декабря.

Я провел два месяца над оркестровкой 1200 страниц, которые содержит моя партитура. В работе у меня Святая Женевьева, мистерия в трех частях. – Но не знаю, кончу ли ее за зиму».

Жорж Бизе – Эрнсту Гиро

1874 г.

«Я все такой же! Вчера мой первый акт показался мне плохим, сегодня утром – посредственным, а только что – превосходным. Я его отложил и остаюсь под последним впечатлением, которое, вероятно, изменится при новом просмотре».

Окидывая взглядом завершенную работу и размышляя о той дистанции, которую пришлось одолеть его героине, отдаляясь от цыганки Мериме, Бизе не мог не видеть, что самым ярким различием этих двух персонажей являются его собственные черты – независимость, чувство внутренней свободы. Они – и Кармен, и Бизе – готовы отдать (и отдали) за это жизнь. Оба? Без большого преувеличения отважимся сказать: да, оба. Подобно Флоберу Жорж Бизе мог сказать и о своей героине, и о своей опере: «Кармен» – это я».

Титульный лист клавира «Кармен» с автографом Бизе // Бизе на репетициях «Кармен». Рис. Ш. Ренуара // Последний лист партитуры «Кармен»

Август 1874 года.

Партитура оперы сдана в театр.

Репетиции могут начинаться.

Людовик Галеви. Дневник.

1 сентября 1874 г.

«В Опера-Комик репетиции «Кармен».

Это первая запись о репетициях в дневнике. Через много лет остальное на этой странице было вычеркнуто. Несмотря на вычеркнутые строчки, залитые чернилами абзацы и вырезанные ножницами целые страницы, «Дневник» Людовика Галеви остается бесценным источником.

Людовик Галеви. Дневник.

25 сентября 1874 г.

«Сегодня в Опера-Комик разбор «Кармен». Репетируют только музыку».

Заметим, что музыка тогда показалась Галеви «сложной и неуравновешенной», Дю Локль в процессе репетиций в ней разочаровался. Он называл ее «кохинхино-китайской».

Начиная с 12 ноября и до конца года репетиции шли практически каждый будний день. Бизе присутствовал почти на всех.

После 9 декабря в дневнике Галеви есть упоминание о том, что они с Мельяком не явились на читку, где предполагалось «распределение ролей». И понятно почему. Драматурги были заняты в других театрах. 23 сентября в Варьете состоялась премьера их одноактной комедии «Инженю». В начале ноября они представили парижанам трехактную комедию «Вдова». Под конец месяца в театре Пале-Ройяль состоялась премьера «Рулетки», тоже трехактной комедии. А в первую неделю декабря в Варьете были возобновлены «Разбойники» Оффенбаха с их либретто. В течение последнего месяца 1874 года либреттисты, у которых было четыре работы, идущих на парижской сцене, смогли побывать лишь на трех репетициях «Кармен». Однако всю первую неделю января 1875 года (за исключением одного дня) дневные репетиции «Кармен» шли в присутствии и композитора, и либреттистов.

30 декабря 1874 года состоялось открытие нового здания Большой Оперы. Опера Гранье – так, по имени архитектора называют ее в Париже. Здание поражает великолепием (и тогда, и сейчас). Пышность, с которой праздновалось ее открытие, – грандиозна.

Опера Гарнье. Зал // Опера Гарнье. Лестница // Опера Гарнье. Фойе

В планах театра, однако, опера Бизе «Сид» блистательно отсутствует.

15 января Шудан за 25 тысяч франков приобретает у Бизе партитуру «Кармен». После пятидесятого представления Шудан обязуется издать партитуру. Поспектакльные отчисления за представления «Кармен» за границей должны быть поделены поровну между Шуданом, Бизе, Мельяком и Галеви. (Таким образом, автор музыки получал вдвое меньше поспектакльных отчислений, чем авторы либретто. Не могу назвать это справедливым.)

Жорж Бизе – Амбруазу Тома.

18 января 1875 г.

«Кармен» не дает мне ни секунды покоя. Я сам аккомпанирую. Сам занимаюсь переложением».

Жорж Бизе – Луи Галле.

Январь 1875 г.

«Так как я должен сдать партитуру «Кармен» к 1 мая, я не смогу закончить нашу ораторию раньше, чем зимой. Буду работать над ней май, июнь, июль».

Речь здесь идет об издании партитуры «Кармен» Шуданом и об оратории «Святая Женевьева». Святая Женевьева Парижская – некая предтеча Жанны д’Арк. Ее вера спасла Париж от гуннов. Очевидно, Бизе несколько опасался конкуренции в духовной музыке с Массне, чья кантата «Сочельник» к тому времени была безоговорочно признана Парижем. Считая себя недостаточно подготовленным к подобной работе, Бизе зимой 1875 года стал на правах студента посещать органный класс Цезаря Франка в консерватории и его лекции по духовной музыке.

Все это происходит в разгар репетиций «Кармен».

27 января Галеви заполнил несколько страниц своего дневника репетиционными заметками. Все эти страницы он позднее вырезал ножницами. Тридцать лет спустя, во время тысячного представления «Кармен», он раскрыл многое из того, чего не оказалось в дневнике.

Людовик Галеви. 1905 г.

«Большинство из певцов было сбито с толку, они угрожали забастовкой. После двух месяцев репетиций они утверждали, что два хора в первом акте неисполнимы: выход табачниц и потасовка вокруг офицера после ареста Кармен. Эти два хора очень сложно сыграть. …Необходимо не только пение, но в это же время игра, движение – жизнь, одним словом. Для сцены Опера-Комик это было беспрецедентно. Участники хора привыкли петь вместе, выстроившись неподвижно в линию, руки расслаблены, глаза зафиксированы на дирижерской палочке, мысли непонятно где».

Их возмущало также, – объяснял далее Галеви, – требование Бизе к хору: появляться на сцене по одному или по двое, а не традиционной толпой. И в этом протесте, как ни странно Дю Локль их поддерживал. Бизе предлагает: пока хор будет петь, группа статистов обеспечит «Драку» и все мимические эпизоды. Подстрекаемый режиссером Поншаром хор грозит объявить забастовку.

Жорж Бизе – Камилю Дю Локлю

Середина февраля 1875 г.

«Раз уж вы пошли для Кармен на большие жертвы, сделайте мне, пожалуйста, еще одно маленькое одолжение.

Мельяку нужны статисты, мне же необходимо немного голосов! Позвольте мне взять дополнительно шесть первых сопрано и четыре вторых сопрано. Предвижу возможную победу, уверяю вас, и знаю, что вы будете вознаграждены ею».

Камиль Дю Локль – Жоржу Бизе

Середина февраля 1875 г.

«Вашей просьбой о прибавлении певцов в хоры Кармен вы обрекаете нас, по крайней мере, на недельные дополнительные расходы».

Людовик Галеви. 1905 г.

«Это было необходимо, и Камиль Дю Локль обеспечил дополнительные голоса. Также были сложности с оркестром; они заявили, что некоторые детали оркестровки неиграбельны, но после большего, чем обычно, количества репетиций, эти в целом великолепные музыканты были вполне успешны в том, что раньше им казалось неисполнимым».

Либреттисты, в отличие от Бизе, не вполне принимали результаты работы Галли-Марье. Ее образ Кармен представлялся им слишком натуралистичным. Они считали необходимым смягчить ее игру. Она казалась им вульгарной и необузданной. Однако Галли-Марье не отступила ни на полушага. Она и Лери (дон Хозе) продолжали верить в «Кармен» и поддерживали Бизе на протяжении всей его борьбы.

Галли-Марье (Кармен) // Поль Лери (Хозе) // Жозеф Бюи (Эскамильо) // Маргарита Шапюи (Микаэла)

Репетиции идут без особого увлечения. Дю Локль позволяет себе иронизировать над Бизе и его музыкой, отпуская уничижительные замечания. Он говорит всем и каждому, что музыка Бизе «сплошное кудахтанье и совершенно невразумительна». Однажды это выводит из себя даже бесконечно уравновешенного Людовика Галеви. Театральные сплетни просачиваются сквозь полуоткрытые двери директорского кабинета и носятся по коридорам и гримерным.

Дадим слово Савинову. Его обобщенный образ театральной молвы, предпремьерных слухов, мне кажется весьма удачным.

Николай Савинов. «Жорж Бизе». 2001.

«– Композитор не знает сцены! Он требует, чтобы в первом же действии, едва только откроется занавес, некая девушка заигрывала с солдатами. Это же неприлично!

– До чего он додумался со своим реализмом! Хор обязан смотреть на дирижера и петь! А он пишет, что цыганки дерутся и курят! Два месяца репетируют эту несчастную драку…

– Галли-Марье забраковала двенадцать вариантов выходной арии. Он плюнул и в конце концов предложил ей чужую мелодию, «Чинита миа» композитора Ирадье.

– Мсье Поншар мне сказал по секрету, что и все остальное понакрадено у других композиторов!

– Лери требует изменений в дуэте из второго акта.

– Уж теперь и Дю Локль понял, что месье Де Лёвен был абсолютно прав, настаивая, чтобы изменили финал.

– Значит, Кармен не умрет?

– Неизвестно. Композитор стоит на своем.

– «Смерть в Комической Опере»? Вы хотите, чтобы над вами потешался Париж? Это же – смерть для спектакля, не говоря уже о репутации авторов!»

За две недели до премьеры Дю Локль решает, что необходимо сократить дуэт из второго акта, который казался ему «слишком натуралистичным», и разбить его так, чтобы можно было аплодировать. Бизе решительно отказывается.

Борьба и нешуточная развернулась вокруг решимости Дю Локтя избавить финал от убийства. Убийства быть не должно. Бизе «свирепо» отбивается (как ведут себя либреттисты – свидетельств нет). И тогда Дю Локль вводит тяжелую артиллерию. Призывается Перрен, в то время директор Комеди-Франсез. Ознакомившись с пьесой, он приходит в ужас. В том, что ее ждет скандальный провал, способный разрушить репутацию и Бизе, и Оперы-Комик, великий лама оперы не сомневается. Бизе (и оперу) спасают певцы. И Галли-Марье, и Лери заявляют, что скорее откажутся от роли, чем примут какие бы то ни было изменения в финале. Директора сдаются.

Поль Лери (Хозе) // Селестена Галли-Марье (Кармен) // Жозеф Буи (Эскамильо)

Тем не менее, М. Куртисс отмечает, что Бизе сделал гораздо больше изменений, чем обычно бывает в процессе репетиций. Так из первого акта в оркестровую партитуру не был включен номер, который появляется и в первой редакции клавира, и в либретто: Это типичная пантомимичная сценка оперы-буфф: молодая содержанка, прогуливаясь со своим старым патроном, флиртует с находящимся неподалеку ухажером, а наблюдающий за этим треугольником Моралес комментирует все это в тут же звучащей песенке. Очевидно, во время создания либретто и музыки первого акта композитор, и тем более либреттисты, не осознавали еще всей меры драматизма и реалистичности оперы, в которой буффонный эпизод оказывался совершенно невозможным.

Заметим, кстати, что в «Кармен» есть и «русский след» – попевка «Режь меня, жги меня» в первом акте, которой роковая цыганка дразнит Цунигу, взята из перевода пушкинских «Цыган», сделанного в свое время Проспером Мериме. И в опере этот эпизод настолько органичен по смыслу и стилю, что кажется специально написанным Пушкиным для «Кармен».

В феврале 1875 г. Бизе узнает, что представлен к ордену Почетного Легиона (увертюра «Отчизна» не осталась незамеченной властями). Это известие застает его на репетиции «Кармен». Он пишет благодарное письмо Леону Карвальо, поддержка которого немало способствовала этой награде (будучи директором Лирического театра, Карвальо поставил «Искателей жемчуга» и «Пертскую красавицу», возглавив театр Водевиль, он заказал Бизе музыку к «Арлезианке».

Жорж Бизе – Ипполиту Родригу

Конец февраля 1875 г.

«Маршал подписал мое награждение – таким образом, это свершилось, но только указ не будет официально опубликован в течение нескольких дней. А потому пока об этом молчок».

Этот главный орден Франции, конечно, вполне заслужен Бизе, однако несколько лет назад композитор относился и к этой награде, и к награжденным ею иначе.

Жорж Бизе – Леони Галеви

Осень 1871 г.

«…Почетный легион становится просто смешным. В музыке, такие как Колэн, Габриели, уничтожили престиж, который связан с этим уж слишком императорским институтом. Отказаться от этого так называемого почета невозможно… но можно носить его в кармане… Через каких-нибудь 50 лет никто не будет носить эту звезду почета».

Бизе ошибается. Орден Почетного легиона, которым Франция награждает не только граждан Франции, и сейчас остается одной из самых почетных наград.

До премьеры «Кармен» – несколько дней. Один из министров заказывает Дю Локлю ложу на премьеру. Директор просит его побывать на репетиции, чтобы решить, может ли он привеэти свою семью на столь скабрезное представление. По городу ползут слухи о готовящемся аморальном спектакле. Дю Локль опасается публичных манифестаций в зале.

1 марта состоится закрытая для широкой публики генеральная репетиция «Кармен». Она проходит успешно.

Интерес к опере растет как на дрожжах, многие верят в успех, другие ждут катастрофы, третьи потирают руки в ожидании скандала.

В преддверии премьеры обозначаются контуры страшной драмы в семье Бизе. Становится ясным, что Женевьева не на шутку увлеклась их общим другом, профессором консерватории, пианистом Эли Делабордом. Бизе гонит прочь мысли о неминуемом развале семьи, но даже надвигающаяся премьера не в силах их заглушить.

Утром 3 мая публикуется указ о награждении Бизе орденом Почетного легиона. По окончании премьеры Париж смакует расхожую фразу: «Они объявили о награде утром, потому что знали, что вечером награждение уже станет невозможным».

Политически ситуация перед премьерой благоприятна. Испанский посол только что вручил президенту Французской республики Мак-Магону верительные грамоты и орден Золотого руна, и премьера «Кармен», французского произведения на испанский сюжет, может стать первой ласточкой в новых дружеских отношениях стран. Присутствие в театре официальных лиц с той и другой стороны не исключено. Кроме того, ожидается, что в день премьеры в Париже будет гостить русская императрица.

«Режь меня, жги меня»

Мы пришли.

3 марта 1875 года.

Премьера.

«Кармен» – в первый раз.

Афиша первого представления «Кармен». Худ. А. Фантен-Латура

Вечерние газеты обсуждают пестрый букет персон, посетивших премьерный спектакль.

Композиторы: Шарль Гуно, Амбруаз Тома, Жак Оффенбах, Эрнст Рейе, Эрнест Гиро, Жюль Массне, Лео Делиб, Шарль Лекок. В зале – Жан-Батист Фор и большая группа солистов Большой оперы, артисты театра Оффенбаха – Гортензия Шнейдер, Зюльма Буффар, Анна Жюдик; музыкальные издатели – Эжель, Шудан, Гартман, дирижер Ж. Паделу, писатели Э. Доде, А. Дюма (сын), скульптор князь Паоло Трубецкой. Критик Эбрар из «Temps», Вильмессан из «Figaro» в сопровождении членов редакции. Принц Саган, семья Ротшильдов, классический гитарист Агуадо, представительницы полусвета Каролин Летессье, Вальтесс и Дельфин де Лизи, артисты Мари Коломбье, Жан Эсслер, Алис Реньо. Коронованные особы и официальные лица премьеру своим присутствием не почтили.

Была ли на премьере Женевьева? М. Куртисс считает, что ее могло и не быть.

Жорж Бизе – Ипполиту Родригу

Конец февраля 1875 г.

«У Женевьевы нарыв на правом глазу – это не страшно, но глаз полностью закрылся. Поэтому наша малютка в течение нескольких дней не сможет выходить»

По другой версии – Женевьева на премьере была и ушла домой с Делабордом после конца спектакля. По третьей (этой версии я не верю) – после второго акта.

Одним из посетивших в этот вечер Оперу-Комик был В. Шиловский, пославший П. Чайковскому (своему другу и солибреттисту «Онегина») только что изданный Шуданом клавир «Кармен».

В зале присутствует немало модной элегантной публики, изобилующей бульвардье, готовыми быть шокированными скандальным спектаклем. Публика эта, в основном, не была ни музыкальной, ни интеллектуальной, ни типичной для Опера-Комик. Дю Локль, боявшийся скандала, распугал обычные семейные пары.

«Кармен» в первый раз исполняли:

За дирижерским пультом – Адольф Делофр.

Кармен // Кармен и Хозе // Кармен и Фраскита // Микаэла // Эскамильо

Премьера «Кармен». Первый акт // Премьера «Кармен». Второй акт

Мина Куртисс. «Бизе и его мир».

«Первый акт, продолжавшийся пятьдесят восемь минут, был встречен хорошо. Хабанере и дуэту Микаэлы и Хозе аплодировали. В конце акта аплодисменты были теплыми, певцов вызывали.

Во время получасового перерыва сцена была заполнена людьми, поздравляющими Бизе.

Второй акт начинается блестяще. Куплеты тореадора вызывают колоссальный энтузиазм. Прелестный квинтет контрабандистов нравится публике. Ария Хозе с цветком и его дуэт с Кармен встречаются с нарастающей холодностью.

Во втором получасовом перерыве всего несколько человек побывало за кулисами с поздравлениями.

Третий акт с его декорациями диких гор, вызвал недоумение. Их сравнивали с «Разбойниками», комической оперой Мельяка-Галеви-Оффенбаха, которую недавно снова поставили в «Варьете». «Когда занавес поднялся, – писал один комментатор, – мы просили соседей ущипнуть нас, думая, что все это нам снится. Декорации первого акта «Разбойников», лишь слегка измененные». Аплодисментами встретили только арию Микаэлы. Гуно высунулся из своей ложи и с энтузиазмом аплодировал так, чтобы все могли это видеть. Потом он снова занял свое место и вздохнул: «Это моя мелодия! Жорж ограбил меня; уберите из партитуры мои и испанские арии – и для славы Бизе не останется ничего, кроме соуса к рыбе».

В последний перерыв, продолжавшийся, к счастью только двадцать четыре минуты, пришедших за кулисы почти не было. Говорят, что одному из тех, кто из самых лучших побуждений поздравлял его с «успехом», Бизе ответил: «Успех! Разве вы не видите, что эти буржуа ни слова не понимают в этой вещи, которую я написал для них?» «Это провал, – сказал Бизе издателю Хартману, – я предвидел это фиаско, окончательное и бесповоротное. Для меня это конец».

Четвертый акт. Реакция публики на четвертый акт была «ледяной» с первой сцены и до самого конца. После финального занавеса за кулисами не осталось никого, кроме трех-четырех преданных друзей».

Н. Савинов, «Жорж Бизе».

«Наконец занавес упал. Что было дальше? Здесь показания очевидцев расходятся. «Никто не остался в зале», – рассказывает один. «После окончания спектакля Бизе все же был вызван на сцену, – рассказывают другие. Аплодисменты, хотя и достаточно жидкие, усилились при его появлении».

(Любое из этих показаний исключает какую бы то ни было активность оплаченной клаки на премьере «Кармен». Скорее всего, ее не было.)

Людовик Галеви – одному из друзей.

4 марта 1875 г.

«Кармен» не имела успеха».

В дальнейшем станет ясно, что это слишком мягкая оценка премьерного спектакля.