Текст книги "Россия и современный мир №4 / 2013"

Дрейер Д ж .Т.
Китай – вверх, Япония – вниз? Последствия для США

DREYER J.T. China up, Japan down? Implications for the United States // Orbis. – Philadelphia, 2013. – N 1. – P. 83–101.

Джун Дрейер, профессор политических наук в Университете Майами и старший научный сотрудник Исследовательского института внешней политики (FPRI), в марте 2012 г. представила доклад по результатам своей поездки в Китай, на Тайвань и в Японию, который лег в основу данной статьи.

США, Япония и Китай в настоящее время являются тремя самыми большими экономиками в мире. Однако перспективы экономического развития каждой из этих трех стран в настоящее время содержат достаточно много неопределенности. Американцы боятся, что не будет легкого выхода из разорительно дорогостоящих войн, которые последовали после 2001 г., и из экономического кризиса, начавшегося в 2007–2008 гг., сохраняются опасения по поводу государственного долга. Японцы обеспокоены тем, что страна находится в застое и никогда не станет государством «номер один в мире», как предсказывали западные аналитики в 1970-х годах. В Китае партийные и государственные чиновники «остро осознают недостатки институциональной структуры», которые могут остановить или повернуть вспять восходящую траекторию развития страны [с. 83].

Отношения между тремя странами после Второй мировой войны прошли несколько стадий. Период послевоенного противостояния США и Японии с Китаем сменился в начале 70-х годов нормализацией отношений, активным освоением китайского рынка сначала японскими, а затем американскими компаниями, формированием оси Вашингтон–Токио–Пекин в противостоянии Советскому Союзу. Неслучайно период 1972–1989 гг. называют «золотыми годами в китайско-американо-японских отношениях» [с. 87]. Тем не менее существовали некоторые проблемы: укрепление японской йены, что усложняло для Китая погашение даже низкопроцентных японских кредитов на закупку продукции японского машиностроения, традиционное посещение японскими политиками синтоистского храма Ясукуни, где отдавались почести погибшим во время Второй мировой войны, разногласия по проблеме Тайваня и спор относительно островов Сенкаку.

Переломным моментом стал период 1989–2001 гг. Осуждение США и Японией событий на площади Тяньаньмэнь и последовавшие санкции против Китая, введенные администрацией президента Буша, к которым присоединилась Япония, отложив предоставление кредита КНР, осложнили политические отношения внутри коалиции. Распад СССР изменил политическую конфигурацию в мире, «снизил военно-политическую значимость Китая для США и Японии» [с. 88]. Положение также осложнил обвал на Токийской бирже в конце 1989 г. и вступление японской экономики в рецессию.

Между тем экономика Китая стала расти стремительными темпами. Изменился баланс во внешней торговле Японии с Китаем. В китайском экспорте в Японию товары с высокой добавленной стоимостью постепенно вытеснили сырье, в 1993 г. у Японии в торговле с Китаем впервые возникло отрицательное сальдо внешнеторгового баланса, которое в 1994 г. выросло до 8,89 млрд. долл. [с. 89]. Менялся и политический баланс сил. Несмотря на успокоительные заявления китайских руководителей в августе 1991 г., что «ученик (Китай) в настоящее время находится в положении, позволяющем помочь учителю (Японии)» и «процветающий Китай не угрожает Японии» [там же], КНР обретала позицию силы.

Спустя несколько лет решение ВСНП, провозглашавшее суверенитет над островами Сенкаку (Дяоюйтай), и приказ о патрулировании островов НОАК (Народно-освободительной армией Китая), привели к дальнейшей напряженности отношений между Токио и Пекином. В «предоставлении Японией логистической поддержки» США в «районах, окружающих Японию» [с. 93], в рамках принятой в 1996 г. японо-американской «Совместной декларации о союзе безопасности на 21-й век» Пекин усмотрел угрозу своим интересам в отношении Тайваня и островов Сенкаку.

С 2006 г. средства массовой информации КНР начали допускать в отношении Японии унизительные выпады, вплоть до напоминаний о том, что в прошлом Япония была «вассальным государством» [с. 95]. А на правительственном уровне китайские чиновники открыто заявляли, что КНР больше не нуждается в японских кредитах.

Японо-американские отношения также развивались непросто. США были раздосадованы неспособностью Японии выйти из рецессии. Кроме того, Вашингтон раздражали действия японского правительства, вызывавшие напряженность в отношениях с КНР (инцидент с капитаном китайского судна в районе островов Сенкаку в 2010 г., приведший к бойкоту японских товаров в Китае), а также планы закрытия американских баз на территории Японии и формирования Содружества Восточной Азии (без участия США).

Американские обозреватели отмечали опасения Японии, с одной стороны, что союз с США будет вовлекать островную нацию в военные конфликты в Азии, а, с другой – США могут оставить ее без поддержки. Но при этом Япония всегда оставалась ближе к США, чем к Китаю.

В китайско-американских отношениях коренной поворот произошел в период администрации Клинтона, которая активно поддержала вступление Китая в ВТО (с 2001 г.) и рассматривала рынок Китая более перспективным для американского бизнеса, нежели японский рынок. Однако расчеты на серьезное увеличение американского экспорта в Китай не оправдались. В то же время экспорт Китая в США рос стремительно, и в 2012 г. дефицит баланса США в торговле с Китаем составил 295,5 млрд. долл., превысив отрицательное сальдо США в торговле с Японией почти в 5 раз [с. 98].

С 2010 г. США сталкиваются с более серьезной проблемой, чем дефицит. В США заявляют о «растущей агрессивности» Китая, а в КНР о том, что «США должны учитывать региональные интересы Китая» [там же]. Растущим военным могуществом Китая обеспокоены не только США и Япония, но и соседи Китая, с которыми имеются нерешенные территориальные вопросы. Многие из них помнят высказывание Дэн Сяопина «выждать время и скрыть свои возможности». Сейчас они пытаются понять, не решило ли китайское руководство, что «время выжидания уже истекло и наступило время для действий» [с. 98].

Обеспокоенность США и соседей вызывает обладание НОАК новейшим вооружением, включающим в себя бомбардировщики с технологией «невидимости», современные модели атомных подводных лодок и ракет, авианосцы и новейшие средства для кибервойн. При этом американские военные эксперты полагают, что расходы Китая на оборону, официальная часть которых в 2012 г. достигла 106,4 млрд. долл. (а включая расходы на оборонный комплекс – в 2–3 раза выше), с учетом текущего размера ВВП страны «не являются чрезмерными» [с. 98].

В США осознают, что в условиях продолжающейся рецессии в Японии, экономического кризиса в Еврозоне, происходит постепенное формирование двуполярного мира и среди экспертов раздаются призывы заменить G-7 на G-2 (США и Китай), чего руководство Китая в настоящее время «хочет всячески избежать» [с. 101]. Однако для США сейчас стратегические партнерства являются более важными, чем когда-либо, так как в будущих конфликтах они «не будут иметь отсрочки ни во времени, ни препятствий в виде океанов» [с. 82].

Вашингтон в настоящее время стоит перед дилеммой, как строить свои отношения с Китаем и Японией в условиях сохраняющейся неопределенности экономической и политической ситуации в мире. Пока не произошло существенных изменений в распределении сил, Вашингтон должен, считает Дрейер, обращаться с Китаем как с равным партнером, ожидая, что Япония будет пытаться заручиться поддержкой обеих сторон, оставаясь ближе к Вашингтону. Независимо от того, хочет этого Пекин или нет, все это приведет «к существованию де-факто G-2» [с. 101].

В.Г.Ткачев

Фирман У.
Русский язык в постсоветской Средней Азии: сравнение с прибалтийскими странами и Южным Кавказом

FIERMAN W. Russian in post-soviet Central Asia: a comparison with the states of the Baltic and South Caucasus // Europe-Asia studies. – Glasgow, 2012. – Vol. 64, N 6. – P. 1077–1100.

Автор (Университет штата Индиана, США) анализирует современное положение русского языка в странах Средней Азии и сравнивает его с положением в прибалтийских странах и странах Южного Кавказа.

Во времена СССР положение русского языка было доминирующим в республиках союза. После распада Советского Союза, местные элиты, стремясь создать собственную культурную идентичность, стали активно культивировать возрождение национальных языков, как минимум, стремясь отодвинуть русский язык на второй план, а как максимум, исключить его из общественной жизни. Однако даже несмотря на увеличение часов для изучения местного языка, и сокращение часов для изучения русского языка в государственных школах, экономические потребности общества позволяют русскому языку не терять прежних позиций. Так, например, частные школы не сокращают количество часов, уделяемых русскому языку.

Прибалтийские страны, а также страны Южного Кавказа имеют свою давнюю историю, культуру и языки. В этих странах есть устоявшаяся национальная культура, уходящая своими корнями в глубокую древность. Исключением в данном случае может являться только Азербайджан, исторически разрываемый противоречивым вопросом: к кому он ближе: к Турции или к Ирану? Поиск своей идентичности традиционно является причиной противостояния в среде местной интеллектуальной элиты и интеллигенции. С другой стороны, идеи национализма и просвещения очень быстро пришлись по нраву азербайджанской элите в начале XX в.

В тот период государства Средней Азии находились еще в стадии зарождения. Их население в большинстве своем было отсталым, с чрезвычайно низким уровнем образования. У них не было четко выраженных культуры и языка. Не было даже точных границ государств. «Они были определены в 1920-е годы в Москве после незначительных консультаций с местными элитами» [с. 1079]. Без демаркации границ большевиками и дальнейшей работы по созданию местных языковых норм, да и вообще советской политики в области национального строительства в целом, было бы невозможно создание национальных республик, а затем и национальных государств на их месте.

Если в школах количество предметов на русском языке уменьшается, то в сфере высшего образования русский язык, за исключением прибалтийский стран, крепко сохраняет лидирующие позиции. Это объясняется советским наследием, когда высшее образование практически полностью проходило на русском языке. «Значительное количество студентов из советских республик ехали также в Москву или Ленинград и там получали высшее образование на русском языке. Возвращаясь, они использовали его в своей профессиональной деятельности. На сегодняшний день самым полярным вузом в Туркмении считается филиал РГУ нефти и газа им. Губкина» [с. 1085].

Второй причиной популярности русского языка является слабое владение национальными языками. Так большинство населения постсоветских стран до сих пор с трудом изъясняется на местных языках, хотя и считает их родными, но зато хорошо или сносно владеет русским языком.

На данный момент официальный статус русского языка закреплен на Украине, в Таджикистане и Киргизии. В Казахстане русский язык активно используется даже в государственных органах. В прибалтийских государствах и странах Южного Кавказа русский язык имеет статус иностранного.

В отличие от сферы высшего образования, в школьной среде русский язык остается популярным только в государствах Средней Азии, что обусловлено тотальной экономической ориентацией населения на Российскую Федерацию. Знание русского языка открывает дополнительные возможности для трудовой деятельности.

Важной составляющей популярности русского языка на постсоветском пространстве является телевидение. Большинство населения предпочитает смотреть российские телеканалы, так как считает, что передачи по ним значительно интереснее, чем программы на местных каналах, которые идут на местных языках. Русский язык также используется в международном общении между жителями постсоветских стран, как наиболее удобный.

Однако есть и негативные тенденции. Новое поколение молодежи в странах бывшего СССР предпочитает английский язык русскому и не изучает последний. Кроме того, значительное количество носителей русского языка покинуло бывшие республики СССР, что резко уменьшило количество людей, говорящих на нем. И самое важное: ведется целенаправленная борьба местных элит и националистов с русским языком, насаждается национальная идентичность, восстановление национального языка объявляется ключевым пунктом национального возрождения.

На данном этапе вопрос о русском языке стал одним из ключевых в отношениях между Российской Федерацией и бывшими советскими республиками. Россия активно способствует дальнейшему распространению русского языка и борется за признание языковых прав русскоговорящих меньшинств в ответ на агрессивную языковую политику бывших советских республик. При этом именно экономическая выгода от сотрудничества с Российской Федерацией особенно в сфере добычи и торговли углеводородами и продуктами их переработки, электроэнергетики и сбыта продукции домашнего производства, заставляют большинство постсоветских стран воздерживаться от резких шагов и действий против русского языка. Отдельно стоит вопрос о миграции гастарбайтеров, что позволяет республикам сбрасывать пар социальной напряженности, так как семьи получают доход от присылаемых работниками денег. Не стоит также забывать о роли России в качестве третейского судьи в отношениях между азиатскими и кавказскими странами.

В целом русский язык востребован в странах Средней Азии значительно больше, чем в Прибалтике или на Кавказе. Знание русского языка является показателем статуса, даже в Туркмении, где власти проводят чрезвычайно жесткую языковую политику. Среднеазиатские страны оказались в гораздо худшем экономическом положении, чем остальные два региона, сравниваемые в данной статье и вынуждены практически полностью ориентироваться на Российскую Федерацию в своей экономической жизни. Знание русского языка повышает уровень мобильности, что является ключевым фактором в экономике этих стран. Работа в России это не просто более высокая заработная плата, но зачастую единственное место, где вообще можно устроиться на работу. В Прибалтике же русский язык сможет побороться с английским за звание самого востребованного иностранного языка.

Большинство семей в странах Средней Азии отдают детей в русскоязычные школы, так как образовательные программы, основанные на русском гораздо шире и лучше, чем низкокачественные образовательные программы на национальных языках.

В целом, несмотря на все сложности и стремительный рост популярности английского языка, русский язык остается одним из самых востребованных и распространенных на территории постсоветского пространства.

Д.В. Палаткин

Аннотации статей текущего номера
Summaries

Е.Я. Виттенберг. К вопросу об эффективности социальной политики российской власти

Ye.Ya. Wittenberg. On the Problem of the Efficiency of the Russian Authorities’ Social Policy

Ключевые слова: Россия, начало XXI в., российская власть, правительство РФ, социальная политика, социальное расслоение, бедность, нищета, средний класс.

Keywords: Russia, early 21^st century, Russian authorities, RF Government, social policy, social differentiation, poverty, misery, middle class.

В фокусе внимания автора проблемы социального расслоения, бедности и нищеты, а также формирования среднего класса в современной России. Сделан вывод, что вследствие непоследовательной и неэффективной социальной политики власти структура российского общества, по сути, по сей день является дихотомической и состоит из 1% богатых и гигантской массы бедных (92–94%), между которыми находится очень небольшой средний класс. Эта структура является крайне неустойчивой, и если власти не примут реальные меры для преодоления пропасти между богатыми и бедными, формирования среднего класса как общественного стабилизатора, в стране может наступить социальная нестабильность с непредсказуемыми последствиями.

The author focuses on the problems of social differentiation, poverty and misery in Russia, as well as on the formation of the middle class. He comes to the conclusion that because of the inconsistent and ineffective social policy the structure of the Russian society remains dual and consists of 1 percent rich and 92–94 percent poor people with a very small middle class in between. This structure is rather fragile, and if efficient measures are not taken to overcome the abyss between rich and the poor and to create the middle class as a social stabilizer the country may be beset by social instability with unpredictable consequences.

М.В. Ильин. «На круги своя»: О политическом самоопределении России

M.V. Ilyin. History Reiterated: On Political Self-Determination of Russia

Ключевые слова: история России, исторические традиции, реформы, государство и общество, монархический строй, представительная власть, конституционализм, Россия в XXI в.

Keywords: Russian history, historical traditions, reforms, state and society, monarchy, representative power, constitutionalism, Russia in the early 21^st century.

Россия вновь политически самоопределилась как ориентированное на модернизацию самодержавие, замаскированное на этот раз квазидемократическим риторическим антуражем. В третий раз на протяжении столетия воспроизводится сходная конфигурация власти. Контуры всех модификаций самодержавной власти, включая советскую, и их действительных культурных образцов, а не идеологических симулякров – православных, коммунистических или «демократических» – в целом близки или совпадают.

Again Russia has politically defined itself as an autocracy oriented toward modernization and camouflaged this time by a quasi-democratic rhetoric entourage. For the third time in a century a similar configuration of power is restored. Contours of all autocratic power modifications including the Soviet one are close or even coincide – and this refers also to their actual cultural patterns, not ideological fakes whether Orthodox, Communist or ‘democratic’.

А.В. Готнога. Ментальные образы и сущность России

A.V. Gotnoga. Russia’s Mental Images and Nature

Ключевые слова: понятие «Россия», история России, государство и общество, культурная идентичность, ментальные образы России, общественный строй, способ производства.

Keywords: notion «Russia», Russian history, state and society, cultural identity, mental images of Russia, societal order, mode of production.

Бытующие в общественном сознании ментальные образы России не отражают ее сущности. Вся российская история свидетельствует, что сущность России заключается в общественном способе производства, основывающемся на личной зависимости и внеэкономическом принуждении. Однако поскольку эта сущность подвержена не только количественным, но и качественным изменениям, в стране возможен переход к иному общественному способу производства.

Mental images of Russia persistent in the public opinion do not properly reflect its nature. All Russian history testifies that this nature is hidden in a social production mode which is based on personal dependence and non-economic compulsion. But since Russia’s nature is prone to not only quantitative but qualitative changes as well, the country can face a transition to some other social production mode.

Н.Ю. Лапина. «Двойное зеркальное отражение», или Как воспринимается современная Россия во Франции

N.Yu. Lapina. «Double Mirror» or How Present-Day Russia is Seen in France

Ключевые слова: Россия в начале XXI в., восприятие России во Франции, россиеведение во Франции, стереотипы общественного мнения, «двойное зеркальное отражение».

Keywords: Russia in the early 21^st century, perceptions of Russia in France, Russian studies in France, public opinion stereotypes, «double mirror reflection».

Наряду с полноценными образами России, в которых присутствуют размышления о культуре, истории, политике, во Франции сохраняются стереотипные представления о нашей стране. К наиболее расхожим стереотипам относится широко тиражируемая СМИ и находящая отклик в специальных исследованиях мысль, что в России не происходит изменений, и она на протяжении всей истории воспроизводит одни и те же авторитарные формы правления.

Apart from adequate images of Russia which include reflections on culture, history, politics there are stereotyped perceptions of our country remaining in France. Among the most popular stereotypes one can find an idea, widely spread in mass-media and also present in special studies, that Russia does not change, and same authoritarian forms of government are constantly reborn throughout its history.

А.В. Гордон. Россия в истории французской мысли (XVIII–XXI вв.)

A.V. Gordon. French Thought on Russia from the 18^th to the 21^st Century

Ключевые слова: французская мысль, российская история, образ России, Просвещение, модерн, Петр I, Екатерина II, Александр I, Николай I, советская система, Россия после 1991 г.

Keywords: French thought, Russian history, image of Russia, Enlightenment, modernity, Peter the Great, Catherine II, Alexander I, Nikolai I, Soviet system, Russia after 1991.

Прослеживается эволюция восприятия России как Другого во Франции, раскрывается ее зависимость от отношений между странами и их внутреннего положения, а в первую очередь – от изменения ценностей и идейно-теоретических подходов французских наблюдателей – интеллектуалов и политиков, воспринимавших Россию на основе стереотипов. Отмечается также стереотипизация «второго порядка» в России: деление оценок на положительные-отрицательные и объяснение последних политической предвзятостью авторов.

The paper delineates the process of evolution of perceptional stereotypes of Russia as the Other in France and displays how this process was affected by the status of relationship between both countries, their ongoing interior situation, and, above all, by changes in values and ideological and theoretical approaches of French intellectuals and politicians with initially stereotyped vision of Russia. These developments, in their turn, have been able to produce «stereotypes of second order» in the observed (Russian) society, dividing French appraisals of Russia into «positive» and «negative» and explaining the latter by political animosity.

Ли Син. Треугольник «Китай – Россия – США» в современных условиях

Li Xing. The Triangle «China – Russia – USA» in the Present-Day Situation

Ключевые слова: мир в XXI в., Китай, Россия, США, международные отношения, геополитическая ситуация, евразийский континент.

Keywords: the world in the 21^st century, China, Russia, USA, international relations, geopolitical situation, Eurasian continent.

Россия проводит континентальную стратегию и претендует на закрепление своего стратегического тыла в центральной части евразийского континента, а США ведут морскую стратегию и фокусируются на периферийные регионы евразийского континента. При этом Китай также должен разрабатывать собственную евразийскую стратегию, чтобы занять более выгодное положение в будущей геополитической обстановке на евразийской шахматной доске.

Russia conducts a continental strategy and strives to fortify its strategic rear in the central part of the Eurasian continent; USA pursues a sea strategy to focus on the peripheral regions of the Eurasian continent. This prompts China to elaborate its own Eurasian strategy in order to hold a more privileged position in the future geopolitical situation on the Eurasian chessboard.

Л.З. Зевин. Потенциал Евразии как международного экономического региона

L.Z. Zevin. The Potential of Eurasia as an International Economic Region

Ключевые слова: Евразия, роль России в Евразии, евразийский экономический регион, международные экономические отношения, трансграничное сотрудничество, геополитическая ситуация в начале XXI в.

Keywords: Eurasia, Russia’s role in Eurasia, Eurasian economic region, international economic relations, trans-border cooperation, geopolitical situation in the beginning of the 21^st century.

Неинтегрированное, фрагментарное пространство Евразии не сможет стать «симметричным» партнером Европы и обладать мощной мировой конкурентоспособностью. Отсюда следует, что ключевой задачей евразийской интеграции является создание конкурентоспособного международного экономического региона. Реализация потенциала Евразии зависит во многом от решения внутрирегиональных проблем относящихся к ней стран и развития трансграничного сотрудничества отдельных регионов этих стран.

A non-integrated and fragmented Eurasian space cannot become a «symmetric» partner of Europe, as well as acquire strong world competition abilities. Hence, the key goal of the Eurasian integration is the making of a competitive international economic region. The implementation of the Eurasian potential largely depends on the resolution of intra-regional problems of Eurasian countries and the development of trans-boundary cooperation of separate regions within these countries.

Нгуен Куок Хунг. Китай и Корея: Ресурсный потенциал сотрудничества с Россией

Nguen Quoc Hung. China and Korea: Resource Potentialities of Cooperation with Russia

Ключевые слова: Китай, Корея, Россия, экономическое сотрудничество в начале XXI в., финансовые отношения, торговые отношения, инвестиции, трудовая миграция.

Keywords: China, Korea, Russia, economic cooperation in the beginning of the 21^st century, financial relations, trade relations, investments, labor migration.

Новый состав высшего руководства КНР и РК становится существенным фактором развития экономических отношений с Россией. Это тем более важно, что экономика трех стран будет подвержена новым испытаниям во втором десятилетии XXI в. Общим показателем макроэкономической ситуации в трех странах является снижение экономической активности. Однако ресурсный потенциал сотрудничества Китая и Кореи с Россией по-прежнему высок.

The coming of the new top leadership in China and Korea becomes a significant factor for the development of their economic relations with Russia. This is especially important because the economies of the three countries will face new tests in the second decade of the 21^st Century. A common indicator of the macroeconomic situation in these countries appears to be a decrease in their economic vigor. However, the resource potential of China’s and Korea’s cooperation with Russia is still high.

Ф.О. Трунов. Сотрудничество РФ и ФРГ в афганском кризисном урегулировании

F.O. Trunov. The RF and FRG Collaboration in the Afghanistan Crisis Regulation

Ключевые слова: афганский кризис начала XXI в., кризисное урегулирование, сотрудничество РФ и ФРГ, Россия и НАТО, вывод войск из Афганистана.

Keywords: Afghan crisis of early 21^st century, crisis regulation, RF–FRG collaboration, Russia and NATO, troops withdrawal from Afghanistan.

Для России подписание и применение соглашения c ФРГ 9 октября 2003 г. стало «пробным шаром» для выяснения возможности взаимодействия с остальными членами Североатлантического альянса по Афганистану. Несомненна огромная российская практическая поддержка деятельности Германии в афганском кризисном регулировании. В рамках сотрудничества с ФРГ по Афганистану российская сторона постаралась выработать модель эффективного практического взаимодействия в сфере международной безопасности.

The signing and implementation of an agreement with FRG on October 9, 2003 became a testing ground for defining the possibilities of interaction with the rest of the NATO member countries on Afghanistan. Russia’s enormous practical assistance to Germany in its actions to ensure crisis regulation in Afghanistan is evident. By means of this assistance Russia tried to work out a model of efficient practical cooperation in the sphere of international security.

А.С. Запесоцкий. Образование и культура – приоритеты развития России

A.S. Zapesotsky. Education and Culture – Priorities of Russia’s Development

Ключевые слова: Россия в начале XXI в., образование, культура, культурная политика, научная политика.

Keywords: Russia in the early 21^st century, education, culture, cultural policy, scientific policy.

То, что происходит с образованием в современной России, многим кажется непонятным. Трудно соотнести действия чиновничества с традиционными представлениями о задачах государства в этой сфере. Cозданная в 1990-е годы в нашей стране ультралиберальная версия капитализма в корне противоречит интересам Российского государства и общества как неконкурентоспособная в контексте мирового экономического и социально-культурного развития, в условиях глобализации.

Many Russians cannot understand what happens to education in their country at present. It is hard to correlate the actions of the officialdom with traditional notions of the state’s tasks in this sphere. The ultraliberal version of capitalism created in Russia in the 1990’s radically contradicts with the interests of the Russian state and society as non-competitive in the context of the world economic and socio-cultural development in the conditions of globalization.

Ю.А. Гаврилов, А.Г. Шевченко. Этнорелигиозная динамика и структура населения РФ (по данным переписи 2010 г.)

Yu.A. Gavrilov, A.G. Shevchenko. The Ethnic and Religious Dynamics and the RF Population Structure (the 2010 Census)

Ключевые слова: Россия в начале XXI в., демографическая ситуация, перепись 2010 г., этнорелигиозная структура, этнорелигиозная динамика.

Keywords: Russia in the early 21^st century, demographic situation, 2010 census, ethno-religious structure, ethno-religious dynamics.

Анализ последней переписи населения РФ в целом подтвердил тенденцию сокращения численности православно-христианской общности народов при одновременном росте численного состава мусульманских народов. Вместе с тем новые данные показывают, что последний процесс уже не протекал столь активно, как в предыдущие годы, причем рост наиболее крупных автохтонных мусульманских этносов даже замедлился.

The analysis of the latest population census in Russia on the whole confirmed the decreasing trend in the number of Orthodox Christian community of peoples with the simultaneous numerical growth of the Moslem peoples. At the same time the new data shows that the latter process did not reflect itself as actively as in the preceding years, while the growth of the largest Moslem ethnic communities even slowed down.