Текст книги "Друзья, или Кой-Где-Что-Как?"

Встреча у болота

Спиной к гостям, утопая во мху у старого трухлявого пня, насквозь пропитанного сыростью и плесенью, сидел весь в зеленой тине Водяной и увлеченно гадал на бледной поганке. Рядом с ним, заворожено глядя на него выпученными глазами, примостилась еще нестарая болотная жаба Жаклин, так ее любовно прозвала Кикимора. Они разговаривали между собой.

– Нет, сегодня не прилетит, – уныло сказал Водяной.

– Ты погадай, погадай еще. Может быть эта поганка такая поганая, – нетерпеливо проквакала Жаклин. – Я сегодня утром гадала на ряске, да и сон ночной – все указывает на то, что мы скоро должны увидеться. А вот когда?

– Сколько можно гадать? Полдня уже сидим. Ты погляди, сколько извели поганок, – сказал Водяной, указывая на груду разбросанных вокруг разорванных шляпок и ножек грибов. – Старая прилетит, за такой вред природе, сама нам все ноги обдерет. Сегодня ничего не получается, я уже есть хочу. Пойду, нырну, охлажусь, а то я с тобой, пучеглазой, весь запарился. Погадай ей, да погадай! Тебе всегда хорошо, вечно в прохладе, а на мне, видишь? вся тина высохла, – ворчал Водяной, поднимаясь из-за пня.

Только теперь он заметил гостей. Тупо на них уставился, соображая, уж не призраков ли видит с перегрева. Еще не веря в реальность, он сорвал с пня сырой мох и приложил его к макушке. Прохлада на мгновение принесла облегчение, он закрыл глаза и шумно, с бульканьем, вздохнул. Когда он вновь открыл их, только тогда до сознания дошел желанный образ, и широкий его рот расплылся в улыбке до ушей.

– Яга! Ты? Откуда? – радостно, но тихо, по всей видимости, еще не совсем веря своим глазам, побулькал Водяной. – Моя любимая! – продолжал он и двинулся к ней навстречу, широко раскинув для объятий свои сильные руки.

Яга погрузилась головой в колыхающийся живот Водяного. Внутри у него все урчало и булькало. Большое тело пахло свежестью и водяными лилиями. Было очень уютно и спокойно в ласковых объятиях друга. Где-то сверху глухо слышались радостные вздохи.

– Нет, так нельзя. Еще немного и я засну, – прошептала бабка; было радостно оттого, что ее помнят и рады ей, – отпусти, почти раздавил.

Напустив на себя сердитый вид, Яга с трудом выбралась из теплых объятий Водяного. Однако, взглянув на добродушное лицо и большой рот, расплывшийся в широченной улыбке, Яга засмеялась и, схватив Водяного за руки, закружилась с ним в танце. В тихом и мрачном лесу поднялся такой шум, какой вот же много веков не слышали грибы-трутовики в обилии росшие на поваленных деревьях. Водяной грузно переступал во мху, кружа Ягу, громко крякал и булькал. Вокруг них летал Врун наперегонки со ступой и метлой. Он каркал во все горло, неистово скрипела ступа. Высоко подпрыгивала и квакала Жаклин. Посмотреть на шумную веселящуюся компанию со всех сторон стали выползать многочисленные улитки, жуки короеды и муравьи. Чтобы не быть раздавленными, они расселись поодаль на ветках деревьев и в высокой траве.

Среди этого шума вдруг раздался тонкий говор: «Чего толкаешься! А ты, чего наступаешь. Да тише вы, а то заметят». Но их уже заметил местный филин, по прозвищу Филя, и уставился на них своим зорким немигающим взглядом.

Кой-где-что-как

Их было трое этих удивительных человечков. Ростом чуть больше зайца. Красивые головки с длинными волосами и большими выразительными глазами украшали вязаные шапочки с помпончиками. Одеты гости были в разноцветные легкие курточки и шаровары. За спиной у каждого висел рюкзачок, из которого, как полагается у ребят, торчали различные рогатки и сачки. Это были кикиморята: Кой-Где, Кой-Как, Кой-Что. Удивительные имена троих неразлучных друзей-братьев были отражением одной из черт их характера.

Кикиморенок по имени Кой-Где, одетый в красные шаровары, был редкий непоседа, который и одной минуты не мог находиться в одном месте. У него двигалось все: ноги, руки, голова, глаза. Он постоянно стремился куда-то бежать, хватать, смотреть. Эта кроха вечно где-то путешествовал: бесстрашно бродил по топким болота, залезал в норы к хищникам, опускался в узкие расщелины подземных пещер, из которых его потом с трудом удавалось выковыривать. Кикимора, – их мать, – называла его самой большой своей занозой, которая всегда болела: «Лучше бы у меня было вдвое больше моих девочек, чем один он», – так она часто говорила. Когда ее терпению приходил конец, она приказывала Домовому запереть его в чулане и не кормить. Однако подобное наказание выполнялось только наполовину. Сидеть-то, он сидел, и это была ужасная пытка для Кой-Где, но выходил он оттуда почему-то всегда пополневшим, чем вызывал удивление у бабки. Это была загадка для всех. Только не для Домового. Он был удивительный добряк и великий кухонных дел мастер. Пироги с грибами, печеная рыба и картошка, различные морсы и еще много вкусной снеди в изобилии появлялось из-под его умелых рук. Конечно, он не мог смотреть на голодающего мальчугана. Безусловно, все его творения попадали и к нашему герою.

Кой-Как был прямой противоположностью первого. Он считался домоседом и, наверное, не смог бы дать вразумительного ответа – почему дружит с таким непоседой? Более того, он никогда не высказывал недовольства в многочисленных приключениях, в которых принимал участие. Ему было все равно, где они могут остановиться в своих бесконечных путешествиях. Но уж если им суждено было где-нибудь задержаться, то это место он обустраивал основательно. Вскоре здесь появлялся либо шалаш из листьев лопуха, либо находилась уютная норка, в которой стояли небольшие чурбачки, а в углу тлел небольшой костерчик, на углях которого уже поджаривались грибы, на пенечке лежали разные лесные ягоды. Можно было привести множество примеров, когда наш герой спасал друзей от ненастья в далеких путешествиях, куда их увлекала неуемная фантазия Кой-Где. Однажды, поздней осенью они забрели на дальний холм на реке. Начался сильный снегопад, который завалил обратную дорогу. Но хуже всего было то, что случился большой снежный обвал с холма. Он перегородил реку, и вода стала заливать окружающую местность. Было страшно. Они могли погибнуть. Только благодаря своей наблюдательности и знаний примет Кой-Как обнаружил барсучью нору и провел туда друзей. Там же царила паника – вода уже затопила нижние этажи норы, пришло в негодность часть запасов и резко похолодало. Теперь уже надо было думать не только о своем спасении, но и как выручить барсучью семью. Кой-Как быстро разобрался в складывающейся ситуации и сразу посоветовал барсуку прорыть несколько дополнительных проходов в нижней части норы с тем, чтобы вода побыстрее ушла в реку. Пока барсук со старшими сыновьями рыли ходы, кикиморенок в верхней, самой широкой части норы развел костер, около которого сгрудились замершие барсучиха и ее младшие дети. Тем временем Кой-Что и Кой-Где раскапывали снежные сугробы и таскали хворост для костра. Так прошло несколько дней, пока не спала вода и не просохла нора. Никто серьезно не пострадал, если не считать легкой простуды у маленького барсучонка, но и здесь выручил Кой-Как. Он разыскал корни девятисила, сделал отвар, которым отпаивали малыша. Все окончилось хорошо, барсуки теперь всегда зовут в гости трех друзей и устраивают в их честь большой праздник, на который с удовольствием приходит много лесных мелких зверушек.

Третий приятель Кой-Что с большими выразительными и умными глазами отличался от друзей крайней медлительностью. Была у него еще одна удивительная особенность – он мог в любой момент неожиданно остановиться или замереть. Это могло произойти в любой обстановке, что создавало множество неудобств. То он остановиться при ходьбе, то зависнет на ветке, то развалится в проходе – в результате разбитый об рюкзак нос, следовавшего за ним кикиморенка и другие неприятности. На все вопросы: «Что же произошло?» он спокойно отвечал, что думает. А думал он всегда! За это его и прозвали «Кой-Что». Он знал все или почти все, постоянно что-нибудь изобретал и что-то конструировал. Голова его была полна различных вопросов, замыслов и проектов, правда, незаконченных. Их окончанию мешало появление новых изобретений. По этому поводу с Кой-Как у него возникали бурные споры, так как последний всегда стремился довести любое дело до конца. И если бы не непоседливый Кой-Где, увлекающий их в новые приключения, они давно бы рассорились друг с другом.

Вот и сейчас, когда Кой-Что неожиданно остановился на нашей поляне и Кой-Как, в очередной раз, чуть было не разбил свой нос, Кой-Что задумался о том, сколько лягушек можно разместить на большом животе Водяного и как далеко они смогут оттуда прыгнуть? Можно было бы устроить веселые соревнования с кузнечиками!.

– Ух! – громко крикнул филин, и вся пляшущая компания замерла.

Кто куда

– Вы кто такие? – спросил запыхавшийся Водяной и грузно наклонился к друзьям.

– Это мы, дядька, – за всех ответил Кой-Где.

– Как? Кто? Почему? – сыпал вопросами Водяной, – Племяши?! Это вы? – наконец признал он кикиморят. – Яга, посмотри на этих хулиганов и разбойников. Как они подросли с тех пор, когда ты видела их в корзинке у Кикиморы. Бедная твоя подруга совсем измучилась из-за них. Эти сорванцы лишили ее сна. Целый день где-то бродят, проказничают. Нет никакого покоя от них лесным жителям, мать завалили жалобами. Хорошо, что Домовой ей помогает разбираться с ними.

Говоря это, Водяной водил своим пухлым пальцем у носов замершей троицы.

– Ква, ква! Хватит старый! – подала свой голос Жаклин.

Водяной видимо сообразил, что переборщил, и сменил гнев на милость.

– Что же это я? Нет, Яга, ребята хорошие, добрые, нежадные и смелые. Тут недавно пожар потушили, сколько зверьков спасли от гибели. Бельчонку ножку сломанную вылечили, а когда я простудился, они под дождем три дня, в холодную погоду, искали траву-мураву мне на лекарство. Нашли у большого камня. Вот этот сорванец изготовил микстуру и лечил меня, – и он погладил по голове Кой-Как и обнял братьев.

– Ух! Стой! – вновь ухнул филин.

Это он уже обращался к Вруну. Тот под шумок пытался утащить за помпончик вязаную шапочку с головы Кой-Что, уж больно она ему понравилась. И то, что его застали на месте преступления, нисколько не смутило воришку.

– Давай меняться, – прокаркал он, обращаясь к кикиморенку, – Даю за шапочку волшебное стекло. Посмотришь в него с одной стороны – ты большой, а заглянешь с другой – оказываешься маленьким, так и хочется клюнуть. Тихоня, где оно?

Говоря это, ворон достал из своей маленькой сумочки стеклышко и протянул его Кой-Что.

– А ну, погоди! Вот оно оказывается что! – вмешалась Баба-Яга, – Это мое стекло, от моих очков. Ты же Врун говорил, что оно разбилось, когда я уронила очки, влезая на печь.

– Ну да, я тоже так думал, – оправдывался тот, – но оно закатилось в подпол, и я его потом выменял у мыши за крылышко отборного зерна. Так что, теперь оно мое. Ведь это справедливо?

Но врунишка не сказал, что он как бы, невзначай, помог закатиться ему туда.

– Вот я теперь всех – и мышь и тебя, Врун, заколдую. Превращу в гнилушки и сожгу в печи. – Яга закружилась на месте, бормоча слова заклинания.

– Не надо бабушка! – прокричал Кой-Что, в то время как Водяной сильно обнял бабку своими сильными ручищами. – Я отдам свою шапочку ворону, просто так, а тебе бабушка, Кой-Как починит очки. Правда? – и он обратился к брату.

– Конечно, – ответил Кой-Как, – это же просто.

– Ах, вы мои милые, – запричитала Яга. – Какие милые и умелые детки у моей подруги. Как я ее люблю! Быстро едим к ней. Я должна ей все рассказать, а с тобой я потом разберусь, – пригрозила она ворону.

Яга вскочила в ступу, взмахнула метлой и полетела над лесом к дому Кикиморы. Не отставая, но и не приближаясь, вслед за ней летели ворон и филин.

– Ей хорошо. Она может летать, ей легко по воздуху, напрямую. Сидит в своей ступе и только командует, – пробормотал Водяной, провожая их взглядом, – Нам же придется пробираться через противную чащобу. Зато, мы можем плавать, – сказал он после некоторого молчания. – А это тоже неплохо. Где-то здесь должен быть ручей. Пошли за мной. Подскажите мне.

Он подхватил кикиморят на руки, а на плечо посадил Жаклин и потопал лесной дорогой. Кой-Где прекрасно ориентировался в лесу и поэтому подсказывал наиболее мокрые тропинки. После дождя Водяному легко дышалось и было хорошо идти по насыщенному влагой лесу. Крупные капли сыпались с густых ветвей елей, обильно увлажняя крупное тело Водяного. Широкая улыбка блуждала на его лице от предвкушения будущей встречи со своим другом Домовым. Он уже представлял, как они сидят в тени под густыми ветвями клена и едят вкусную похлебку из корней лопуха, запивая ее клюквенным морсом. Так мечтая, он и не заметил того, что они уже давно вышли из густого ельника и попали в большой светлый сосновый лес. Лучи солнца легко проникали через редкую крону деревьев. Влага испарилась. Над высохшей травой летало много насекомых. Все наслаждались теплом.

Радуясь пришедшему теплу, на стволе старой сосны две белочки устроили игры. Они гонялись друг за другом, прыгая с ветки на ветку, внезапно останавливались, грациозно поднимая свои пушистые коричневые хвосты, и цокали. На соседних деревьях прыгали клесты-еловики. Один из них засунул в расщеп ствола прошлогоднюю еловую шишку и отдирал от неё чешуйки, пытаясь найти семя. Послышалась барабанная дробь красноголового дятла, устроившегося на сухой вершине сосны. Отсыревшая от дождей древесина, легко поддавалась клюву птицы, а уж добытые жирные личинки короеда были достойным вознаграждением. Издалека донеслась короткая незамысловатая песня кукушки. Из кустов, почти рядом, ей ответила другая птица. И понеслось по всему лесу «ку-ку… ку-ку… ку-ку…». К кукованию со своей звонкой песней «тень-тень-тень-тень-» присоединилась пеночка-теньковка. Пытаясь перепеть других, исполнил трель «рю… рю… рю…» зяблик.

На проплешине около густого ельника в полутени виднелись желтые шляпки лисичек. Здесь же раскрыли свои шляпки, подросшие красные и зелёные сыроежки. На пригорке из-под нависшей ветки ели вылез и подставил солнцу свою коричневую шляпку боровик. Рядом виднелся красный мухомор. Этот красочный, но несъедобный гриб привлекал к себе внимание только крупного жителя леса, лося, который использовал его в качестве лекарства.

– Мне очень жарко, – пробулькал Водяной. – Я скоро совсем высохну.

Тогда Кой-Как и Кой-Что соорудили для него из папоротников большую шляпу, а Жаклин остужала ее своим прохладным дыханием. Дорога через лес оказалась длинной и трудной для жителя болот и его подруги. Но Водяной, несмотря на сильную жажду, терпеливо нес на себе своих друзей. Вскоре Кой-Где показал заросшую кустами черной смородины тропинку, которая вывела их к лесному ручью. Здесь было решено немного отдохнуть. Водяной сразу плюхнулся в ручей, перегородив его своим крупным телом. Он с наслаждением пил воду, пускал фонтаны и шлепал ручищами по воде, стараясь обрызгать кикиморят. Жаклин, успев перекусить личинками комаров, теперь лежала в тени куста можжевельника и наблюдала за беготней юрких водомерок. Было очень хорошо в прохладе воды. Поэтому, дальше решили идти по руслу ручья.

– Но эта дорога длиннее и мы вряд ли успеем дойти до вечера, – заметил Кой-Что.

– Тогда мы заночуем на берегу ручья, – заметил Кой-Как, – Я знаю там одно уютное местечко, – продолжил он.

– Вперед друзья, – закричал Кой-Где.

Ему было все равно куда идти, лишь бы идти. И хотя он прекрасно знал, что на выбранном пути их ждут трудности, но промолчал об этом.

Дальнейшие события показали, что он был не прав.

Пруд

Баба-Яга уже была в конце своего пути. Ступа, подгоняемая метлой, летела к большому подворью, которое располагалось на краю красивого косогора. Рядом протекала река. Берег был заливным лугом с большим прудом посередине. Ранней весной луг заливался водой, и он соединялся с рекой. Поэтому в него заплывало много всякой рыбы, которая метала здесь икру и оставалась жить в пруду даже в самое жаркое лето. Вот и сейчас над ним летало несколько белоснежных чаек. Они пытались схватить с поверхности пруда юрких мальков, решивших прожить здесь все лето. Однако их отпугивало чучело, торчащее у берега и вокруг которого возилось несколько маленьких человечков.

Заметив возню, любопытный ворон сразу спикировал к пруду, чтобы выяснить, что здесь затевается, заодно и переждать некоторое время, пока Яга перестанет сердиться на него.

– Привет! – каркнул ворон, усевшись на голову чучела.

– Кышь! – закричал один из мальчуганов.

– Ты, кто такой? – спросил другой.

– Я? Врун, т. е. ворон, – поправившись, прокаркал ворон.

– Это – Врун. Врун, Врун! – заухал Филя, который приземлился неподалеку.

Он устал и тяжело дышал, его клюв был открыт, а большие глаза смотрели строго. Вид большой, неожиданно появившейся птицы и одноглазого ворона напугали человечков, однако они не хотели отступать.

– Это наш пруд! Это наше чучело! Это…. Это…, – загалдели они наперебой, делая вид, что нисколечко не боятся.

– Конечно, конечно, – миролюбиво прокаркал Врун.

Филин прищурил глаз и проухал:

– Мы летели мимо, и нам показалось, что вы затеяли что-то очень интересное, а мы с вороном на это очень любопытные и можем помочь, если что. Расскажите нам о своей затее. Мы никому не скажем. Правда, Врун?

Ворон отдал должное наблюдательности филина и согласно закивал головой. Человечки молча переглянулись между собой, явно озадаченные словами филина. Весь их вид показывал, что они застигнуты врасплох и растеряны.

– Да, не бойтесь вы нас. Мы никому ничего не скажем. Кроме того, лучших приятелей в своих проделках вам не найти, – добавил Врун.

– Хорошо, – заговорила, почему-то, шепотом маленькая девочка с хитрыми и большими синими, как небо, глазами. – Но поклянитесь!

– Клянусь всеми не съеденными гусеницами и короедами и своим единственным глазом, что буду молчать, как вон то маленькое облачко, плывущее по небу, – прокаркал ворон.

– Ух, клянусь! Ух-ух! – ухал вслед за ним Филя.

Он растопырил крылья и кружил на месте, поднимая пыль. Его большие глаза смотрели, не мигая, на кучку маленьких человечков. Трудно было не поверить в его клятву.

– И так. Говорите, что вы задумали? – каркнул ворон, развернув свой хвост.

– Мы хотим запустить воздушного змея, – заговорила та же девочка, которую звали Синеглазка. – Но не знаем, как его поднять вверх. Сейчас мы покажем змея.

Малыши полезли под растрепанное пальто чучела и вытащили оттуда клубок ниток и смотанный ком разноцветных тряпок. Но это только так показалось, поначалу. Когда мальчуганы расстелили на траве то, что выглядело как ком, им оказался воздушный змей и, притом, достаточно большой. Синеглазка держала кончик длинного хвоста и любовалась разноцветной радугой лоскутков, которые составляли его крылья.

– Нравится? – с гордостью спросила она новых друзей.

– Ух! Ух! Кар! Кар! – с восторгом дружно ответили филин и ворон.

– Красив, очень красив! «На пять баллов»! – добавил Врун.

– Главное, что он большой. Я люблю все большое, – продолжил Филя, и, глядя на Синеглазку (почему-то он решил, что вся эта затея исходит от нее), спросил. – Где вы взяли столько разноцветных лоскутков?

– Мы их взяли из сундука у матушки. А чтобы она не заметила этого, мы от каждой юбочки, платья, фартучка отрезали лишь небольшие кусочки. Поэтому змей и получился такой разноцветный. Мы хотим, чтобы змей отгонял чаек от пруда.

– Кыр… Кыр… Кыр… «На пять баллов»! Ты только послушай Филя, какие изобретательные малыши – засмеялся Врун.

– Уха… Ха… Ха… – весело заухал филин.

– Значит теперь у Кикиморы вся ее старая одежда в сплошных дырках. Ну, мудрецы! Кыр… Кыр… Кыр. Вот это да! Что же она скажет, когда заглянет в свой старый сундук? Даже я такое бы не придумал. «На пять баллов»! – каркал ворон.

Ему явно нравилась проделка кикиморят. Однако, ярко представив справедливый гнев Кикиморы, у него зачесался здоровый глаз, и он обратился к Филину

– Необходимо что-то придумать. Надо их выручать, если уж мы ввязались в это дело.

– Я уже придумал, – ухнул филин. – Сделаем так. Ты Врун договоришься с Домовым (ведь вы с ним большие друзья) сделать в сундуке большую дырку в боковой стенке. Вы же кикиморята пристанете к матушке и будете просить ее, чтобы она дала вам что-нибудь из своей старой одежды – якобы для карнавала. Если она сразу не согласится, вы должны ее настойчиво уговоривать. Тогда она полезет в сундук и обнаружит порчу. Самое главное, успеть убедить ее в том, что во всем виновата та большая личинка жука-короеда, которую я подсуну в сундук. Здорово я придумал!

– Ой, дяденька! – пропищала Синеглазка, – а, если, не успеем ее убедить?

– Ну, тогда, Кикимора отлупит вас поленом и повесит всех вас на солнышко. Бр-р-р-р. Страшно? – говоря так, Врун жутко вращал единственным глазом, явно стараясь напугать ребят.

Ему это удалось, им действительно стало страшно, и они готовы были расплакаться.

– Уха… Ха… Ха… – засмеялся филин. – Не бойтесь, он шутит. А ты перестань. Это же – дети. Давайте побыстрее запустим змея, тогда Кикимора не увидит своих лоскутков и ни о чем не догадается. Будет только восторгаться тем, какого красивого змея сделали ее дети, и будет хвастаться перед Ягой и Горынычем. Вы, – продолжал он, обращаясь к ребятам, – берите веревку, лезьте на чучело и обмотайте ее вокруг его талии. Ты, Синеглазка, держи конец хвоста змея. Мы же с Вруном возьмем за оба крыла змея, и будем поднимать его. Когда воздушный змей распрямится во всю длину, ты, девочка, отпусти хвост. Дальше уже ветер сам будет держать его форму и поднимет змея на большую высоту. Все ясно?.. Тогда за дело.

Началась веселая суета, которая закончилась тем, что разноцветный змей под крики «Ура», действительно, стал подниматься вверх. Синеглазка с восторгом смотрела на змея, продолжая крепко держала его за хвост. Она и не заметила, как сама оказалась в воздухе. Ветер трепал хвост и девочку стало бросать из стороны в сторону. От этого она еще больше испугалась и крепче вцепилась в ленту.

– Бросай! Бросай! – заухал Филя, как только девочка оторвалась от земли и пока высота была небольшая.

Он сразу понял, что эта забава может закончиться очень плохо, быстро взлетел выше змея и клювом толкал его сверху, не давая ему подниматься выше. Врун летел рядом с девочкой и кричал ей, чтобы она выпустила хвост, а он-то ее обязательно поймает. Но Синеглазка уже была так напугана, что не понимала происходящего и только звала маму. Что было делать? Никто не знал. Но так долго это продолжаться не могло. Сильный ветер мог еще выше забросить змея, а филину такая высота была уже недосягаема. Здесь бы помог Око, но сокола не было. Что делать? Что делать?!

Помощь пришла вдруг оттуда, откуда ее никто и не ожидал. На выручку выполз Тихоня. Да, да – именно он. Никто не мог даже подумать, что такая маленькая букашка, но в нужный момент примет единственное и только ею выполнимое решение. Он в очередной раз показал себя надежным другом и доказал, что сила каждого заключается не в его мышцах, а в силе его ума.

Паук, цепко держась за перья ворона, плюнул паутиной и прилепил ее к платью Синеглазки.

Врун сразу понял замысел Тихони и закаркал, чтобы она бросила хвост, но все было бесполезно. Сильные порывы ветра очень раскачивали девочку, давая возможность птице приблизиться к ней, чтобы оторвать ее от хвоста. К тому же змей стремительно набирал высоту. Вот уже и ворон не мог поспевать за змеем. Синеглазка все дальше и дальше отдалялась от птиц. Единственная нить, связывающая их, была паутина, которую распускал Тихоня. Однако запасы паутины быстро истощались. Что делать? Что делать?! Каждое упущенное мгновение приближало трагедию. Тогда, паук быстро сполз на одну из ног ворона и обмотал вокруг нее паутину. Затем, также быстро по паутине сбежал на платьице девочки и еще в нескольких местах прикрепил крепкую нить. То, что он сделал в следующее мгновение, никто и не мог бы придумать. Он укусил Синеглазку!! Прямо в руку! И, наверное, сильно. Девочка вскрикнула от неожиданности и выпустила хвост змея. В следующую секунду она уже падала на землю.

К счастью, продолжалось это недолго. Вскоре паутинка натянулась, и Синеглазка повисла на нити. Врун стал медленно снижаться и через некоторое время аккуратно опустил девчурку на землю, приземлившись рядом с ней. Там уже их ждала напуганная кучка пацанов.

– А я не испугалась.., не испугалась.., – повторяла девчурка, однако, глаза ее говорили обратное. – Почему-то болит рука, – сказала она и посмотрела на руку.

Увидев две красные точки от укуса, она вскрикнула.

– Меня кто-то укусил. Кто? Почему? Я ничего не помню. Почему я не разбилась? – недоуменно спрашивала она.

– Это я тебя укусил, прости меня, – тихим голосом прошелестел Тихоня, выбираясь из складок платья. – Я больше не буду, – добавил он и виновато опустил огромные глаза.

– Ой, паук! – испуганно, вскрикнула она, увидев паука, – Пожалуйста, уберите его! Я не люблю их, они противные. Фу!

– Ты неправа. Как раз ему-то ты и обязана жизнью, – ухнул Филя и, повернув голову к пауку, сказал. – Тихоня, ты просто – молодец! Я восторгаюсь тобой! Как ты нашел единственное решение, как скор в действиях? Какой ты тихоня? Ты – герой! Надо в твою честь поставить памятник. Синеглазка, это он пришел на помощь к нам, когда мы уже решили, что все кончено. Паук, а звать его Тихоня, спас тебя. Он был другом вот этого одноглазого, он и его спас однажды. Видимо, у него на роду написано, всегда приходить на помощь. Теперь паук всем нам тоже друг.

От услышанных слов, Тихоня совсем засмущался и попытался вновь скрыться в складках. Синеглазка осторожно протянула руку. Ее дрожащие кончики пальцев прикоснулись к густой шерстке на спинке паука. Паук весь сжался в комочек.

– А он мягкий. Какая нежная шерстка, – сказала девочка, ее пальчики пробежали по спинке. – И совсем не страшно. Спасибо, Тихоня. Мы – друзья! Иди ко мне. Иди!

Она раскрыла ладошку, и паук, смешно перебирая своими мохнатыми лапами, забрался к ней на ладонь. Другая рука Синеглазки гладила его.

– Хорошо то, что хорошо кончается, – мудро прокаркал Врун – Почему ты не отпустила хвост, как тебе объяснял филин.

– Было очень красиво, дядя Ворон, и я залюбовалась, – сказала Синеглазка и посмотрела вверх.

Там, в синеве неба, подгоняемый ветром, летал красивый воздушный змей. Его длинный хвост играл с воздушными потоками, то вздымаясь вверх, то падал вниз и распугивал чаек.

– Ура-а-а-а-а! – дружно закричали все кикиморята.

– Как красиво! «На пять баллов»! – каркнул Врун.

– Дождя долго уже не будет, – вставил филин. – Идет жара, однако. Я это чувствую всеми своими перышками. И еще я скажу вам кикиморята следующее. Как только ваш змей начнет снижаться и упадет на землю, жди перемены погоды и дождя. Змея надо будет спрятать, чтобы не намок. Теперь всем купаться, и идем домой. Нас, наверное, там уже заждались. Да и перекусить не помешает. Не так ли, Врун?

Кикиморята бросились в воду прямо в одежде. Тихоня перебрался к ворону, и птицы купались в песке берега. Вскоре вся веселая и дружная толпа кикиморят уже бежала по тропинке к дому, над ними летели две большие темные птицы, а сзади на большой высоте парил воздушный длиннохвостый змей.

Поднявшись наверх косогора, веселая компания с удивлением увидела, что в усадьбе царит небывалое оживление. Небольшая кучка орущих кикиморят оседлала летающую ступу Бабы-Яги и носилась по грядкам огорода, срывая разную съедобную траву и овощи к праздничному столу. Другая группа человечков безуспешно пыталась поймать прыгающую метлу, которая подметала подворье, подняв пыльное облако. Однако, никакая неразбериха, которая царила в настоящее время около дома кикиморы, не могла помешать радости встречи двух любящих друг друга подруг. Кикимора и Яга, обнявшись, сидели на скамейке под большой яблоней и с любовью наблюдали за веселой суетой.