Текст книги "Друзья, или Кой-Где-Что-Как?"

Что это было?

Порывы ветра, зажатые в тесных и высоких берегах, стали ломать ветки и небольшие деревья. Они сыпались в реку. Раздался треск. Ствол сосны, росшей на противоположном берегу недалеко от дуба, переломился и рухнул в воду. Ветки больно ударили Домового.

– Все наверх!!! – вскричал он, выскакивая из воды.

Схватив в охапку всех кикиморят, Домовой быстро побежал по тропинке. На самом верху её был скальный навес, который образовывал небольшую пещерку. В ней рыбачки и раньше скрывались от дождя. Вот и сейчас это было самое безопасное место.

– А мой сом?! Как же так?! – каркнул Врун, который тоже оказался в пещерке.

Домовой бросился вниз. Он схватил корзины с рыбой и побежал назад. Ветер уже достиг такой силы, что пытался вырвать из его рук корзины и сбросить Домового с узкой тропинки. Вслед за ним в пещеру влетел Филя, держа в клюве крупного леща, выпавшего из корзины.

– Зря, что ли рыбачили? – ухнул он, бросив рыбу в корзину.

На реке творилось что-то невообразимое. По воде, против течения, шла крупная волна, несшая сломанные ветки, которые сыпались с берегов как дождь. Дуб скрипел, стонал, но стоял, вцепившись в скалы.

– А где Око? – спросил Тихоня, сидя на плече у ворона и с любопытством глядел на разбушевавшуюся стихию.

Только он это сказал, как буквально с неба свалился сам сокол.

– Там такое творится. Такое! – свистнул он. – Как будто кто-то дует в огромную трубу и собирается сдуть всю реку. Никогда не видел ничего подобного.

– Я тоже что-либо подобного не припомню, хотя прожил на свете побольше вашего. Ничего, нам здесь ничто не угрожает. Жаль только сетей, – задумчиво проговорил Домовой, оглядывая местность, – Подождем. Думаю, что скоро все должно закончиться, – успокаивал он кикиморят, хотя сам, не зная почему, был уверен, что на сегодня неприятности ещё не закончились.

– Почему Змеш так долго не прилетает? – неожиданно спросил Домового один из кикиморят.

– Ну вы же знаете, что он полетел за Кощеем. Хотел привести его к нам в гости. Кики по нему очень соскучилась. Этот отчаянный бродилка бродит где-то далеко в горах. Как его там отыщешь? Поэтому так долго и не возвращается. Потерпите немного. Покатаетесь ещё на нем.

– А кто такой Кощей? – спросил Тихон.

– О, это великий путешественник! Он видел всё. Вот с кем тебе надо поговорить. Может быть, он иногда согласится брать тебя с собой. Но, это будет очень трудно сделать. Он —одиночка.

– А кто такой Змеш? – не унимался Тихоня.

– Это Змей-Горыныч. Он такой же страшный как ты, но только о-ч-е-н-ь огромный. Ну, к примеру, как тот дуб, – пояснил Филин.

Тихон, обиженно захлопал своими огромными глазами. Он считал себя красавцем.

– Не задевай моего друга! – насупился Врун и, готовый подраться, стал бочком подступать к Филину.

Однако на том все и закончилось. Ветер неожиданно стих. О недавно бушевавшей стихии напоминали только поваленные и поломанные деревья, многие верхушки которых лежали в реке. Небо вновь было ясно. Недавно пронесшаяся туча куда-то исчезла. Ярко светило солнце. Было жарко.

– Что это было? Не понимаю! Ладно. Надо осмотреть сети. Может быть, от них что-нибудь осталось, – сказал Домовой и, взяв пустые корзинки, стал спускаться вниз.

Филин полетел вдоль берега, а Око взмыл высоко в небо и там парил. Кикиморята, спускаясь, затеяли спор, кто понесет сома. Врун уже прыгал по берегу около кромки воды и клевал выброшенные на песок ракушки.

– Стойте! Стойте! – закричали быстро вернувшийся сокол и филин. – Назад!!! Скорей!!!

Действительно, снова стало твориться что-то непонятное. По реке несся огромный вал воды. Он тащил, но уже в обратном направлении, кучи поломанных и перепутанных мелких веток и прибрежных растений, какие-то обрубки бревен и крупные ветки. Что было ещё более удивительным – вода вся кипела от множества находившейся в ней рыбы. Птицы вовремя остановили наших рыбаков. Если бы они спустились на берег, то волна смыла их, и могло произойти несчастье. Теперь же они стояли на середине тропинки и молча смотрели на реку, на то, что творится с ней.

Все закончилось также неожиданно, как и началось.

– Мы сейчас посмотрим, – свистнул Око, и птицы разлетелись в разные стороны.

Через некоторое время ворон вернулся и сообщил, что все спокойно. Спустившись к реке, Домовой полез в воду. Место, где были поставлены сети, трудно было узнать. Кругом из воды торчали ветки с налипшими на них остатками растений. Верхушки двух упавших елей перегородили реку. Со временем эти места станут излюбленным пристанищем речных жильцов, рыбной мелочи. За ними подтянутся и крупные хищники. Здесь будет прекрасная рыбалка. Но, это в будущем. Теперь же на этом переплетении ветвей можно только поломать ноги.

Домовой не сразу нашёл сети, и то не все. Они были перепутаны и нацеплены на ветки. Только благодаря этому поток не утащил их с собой, а так бы они были безвозвратно утеряны. Но, самое удивительное, было то, что все сети оказались забитыми рыбой, которой совсем недавно кишела вода. В основном, это была щука, от мелочи до великой.

Домовой вылез из воды и рассказал ребятам увиденное.

– Откуда её столько взялось? – закончил он рассказ, озадаченно почесывая затылок и снимая с лица налипшую траву. – Придется потрудиться. И сети жалко, и рыбу жалко. Погибнет ведь в сетях. Зараза пойдет. Плохо. Обязательно надо достать сети, – подвел итог своим размышлениям Домовой. – Врун, лети на усадьбу. Расскажи о том, что здесь произошло. Мы задержимся. Пусть нас не ждут. Принеси только что-нибудь перекусить ребяткам. Синеглазке, которая, обязательно, попытается убежать к нам, передай, чтобы подменила меня на кухне, и помогла бабкам с обедом.

Поначалу ребята работали с удовольствием. Один из них нырял и пытался отцепить сеть от коряг на дне, остальные очищали от веток и клоков перепутанной травы. Сети были наполнены рыбой. Большие щуки, даже запутавшись в ячейках, пытались схватить ныряльщиков. Некоторым это удавалось. Так как нырять приходилось по очереди, то через некоторое время все кикиморята оказались покусанными. Но они мужественно переносили это. Домовой, зайдя в воду по пояс, поднимал сеть и вместе ребятами выпутывал рыбу из сети и складывал в корзины. Работа продвигалась медленно. Когда справились с первой сетью, кикиморята окончательно выдохлись. Корзины оказались уже заполненными больше чем наполовину.

– Отдыхать! – скомандовал Домовой.

Уставшие ребята рухнули на песок. Осмотрев их руки, он покачал головой.

– Да! Сумасшедшая какая-то щука. Никогда я ничего подобного не видел и не слышал. Ох, и достанется мне от бабок за вас. Все! В воду больше ни шагу, – сказал он.

– Да это царапины! И совсем не больно. Ты сам говорил, что на нас все заживает как на собаке. Один ты не справишься. Мы будем тебе помогать. Мы так решили. Это наше твердое решение! – закричали кикиморята все разом.

Домовой чуть было не расплакался, видя как уставшие, покусанные пацаны не поддаются слабости, а как настоящие мужчины были готовы бороться с трудностями.

– Я сказал нет, и не спорьте со мной. Будите подавать корзины и тянуть сеть. Когда вернется Одноглазый, скажите, чтобы летел обратно. Пусть передаст, что нам нужна тачка. Рыбы будет много, нам её на себе не унести, – распорядился он, и полез в воду.

Подмога

Сокол подлетел к дубу и сел на ветку с дремлющим филином.

– Филя, а Филя! – засвистел он. – Да проснись же ты!

– Ты чего? – филин взъерошил перья, и его немигающий глаз уставился на Око. – Чего пристал? Никак с вами не выспишься, и зачем я за вами увязался. Как мне было хорошо у болота! Тишина. Покой.

– Да не ворчи ты. Там по реке что-то плывет. Огромное! И странное какое-то! Как бы чего снова не приключилось, – не отставал сокол.

– Где? Что плывет? – встрепенулся филин.

– Вон там за поворотом, отсюда не видно. Плывет прямо на наших друзей. Надо их предупредить.

– Не торопись. Вначале надо самим разобраться. Я полечу рекой, а ты на высоте. В случае чего, дам знать, тогда и лети сюда, – ухнул филин и тяжело, сорвавшись с ветки, полетел вдоль берега.

Леший сидел у руля и правил. Течение реки, не спеша, несло плот. Им оставалось проплыть ещё немного. Там, за тем поворотом, будет самое узкое место реки с крутыми берегами. Оттуда к дому Кикиморы ведет короткая тропинка, и они наконец-то отдохнут. Так думалось Лешему, разглядывая берег через прищур глаз. Ребята сидели кучкой и обсуждали события последних дней. Около плота булькнула вода и показалась голова Водяного.

– Хорошо! – он вылез на плот и посмотрел вперед. – Скоро прибудем. Пацаны голодные, всё сметут, что Домовой наготовил. Заждались нас, – громко булькнул он.

– Конечно, заждались, да ещё как! Бабки не знают, что и думать, – ухнул филин, свалившийся с неба, – а они развалились здесь на бревнах и загорают. Где вы пропадали столько времени?

– Филя! Ты? – удивился Водяной, увидев птицу, – Леший, познакомься, это мой друг. Обычно он молчит, а тут, вдруг, раскричался. Как ты здесь оказался?

Кикиморята и Лесовик, увидев филина, поскакали с места и обступили его.

– Где Врун? Ведь ты вместе с ним полетел за Бабой-Ягой. Как бабушки? – наперебой спрашивали они.

Филин, польщенный таким вниманием, взъерошил перья для важности.

– Значит так…, – начал он.

Но в этот момент с неба спикировала ещё одна птица. Вид её не предвещал ничего хорошего. Её когти рвали бревна, острый изогнутый клюв был приоткрыт. Большие глаза внимательно следили за малейшим движением. Он смело двинулся на Водяного. Видимо решив, глядя на крупное его тело, что от него исходит наибольшая опасность.

– Улетай Филя! Я их задержу! Все на одного?! Думаете, справитесь?! Мы ещё посмотрим, кто кого! Улетай! – свистел он.

– Око! Око! Успокойся! Это наши друзья.

Сокол остановился, но был настороже.

– Друзья прошу любить и жаловать старинного друга Вруна. Когда-то именно с ним ворон участвовал в одном мероприятии, где и потерял свой глаз. Неразумная молодежь. Но, вернее их и надежнее – это ещё надо поискать, – подчеркнул филин.

– Мне кажется, что вы здесь неслучайно, – подал голос Леший. – Рассказывайте в чем дело?

– Да, да, конечно, – засвистел Око. – Леший, ты правь ближе к этому берегу. За поворотом это плывущее сооружение необходимо остановить.

– Это как же понимать? – перебил его Кой-Где. – Кстати, это сооружение называется плот.

– Плот, так плот, – ухнул Филя, – но его надо остановить, иначе, он наедет на них.

– Он правильно говорит. Его надо слушаться, – добавил Око.

– Да говорите быстрее, в чём дело? На кого наедем? До поворота осталось совсем немного, а отсюда мы ничего не видим, – перебил его Лесовик.

– Они рыбачили. Но, тут началось такое! Вода туда,… сюда! Сети перепутались, а в них столько щук! Вот они сейчас и распутывают сети. Так что, если не затормозить плот, он наедет на Домового и ребят.

– Ха! Домовой здесь! Здорово! – воскликнул Леший. – Говоришь щуки?! Наши старые знакомые! Попались! Вовремя мы прибыли. Сейчас аккуратненько причалим и поможем нашим друзьям, – говорил Леший, выруливая плот поближе к берегу.

– Дядька, – обратился к Водяному Кой-Что. – Тебе надо будет после поворота прыгнуть в воду и затормозить плот. Мы же спрыгнем на берег и веревкой привяжем плот.

– Ох, и умная же твоя голова, Кой-Что. Правильно говоришь, – сказал Водяной.

Покопавшись в рюкзаках, ребята нашли несколько коротких веревок. Больше всего их оказалось у запасливого Кой-Как. Он умело связал куски, и получилась веревка необходимой длины.

Плот медленно приблизился к повороту. Вот и изгиб реки. Вид, который открылся взору путников, поразил их. Местность изменилась до неузнаваемости. Крутые берега были завалены поломанными деревьями, в реке кучами лежали ветки и верхушки елей. Несокрушимым стоял только вековой дуб. Течение реки стремительно нарастало. Плот увеличил скорость и несся на Домового и кикиморят, копошащихся в реке. Видно было, что они растерялись, увидев надвигающееся на них чудовищное сооружение.

– Прыгай! Тормози! – вскричал Леший, понимая, что, если не остановить сейчас плот, когда он ещё не успел набрать скорость, дальше сделать это будет невозможно.

Водяной уже был в воде и, упираясь в дно своими крепкими ногами, тянул веревку, пытаясь затормозить плот. Пока ему это удавалось. Скорость плота несколько замедлилась, но силы Водяного были небеспредельными. Ребята выпрыгнули на берег и привязывали веревку к стволу лежащего дерева. К этому моменту Леший успел скатить с берега в реку ещё и огромный камень. Плот уперся в него и окончательно остановился.

– Почему мы остановились? – удивленно проквакала Жаклин, вылезшая из щели между бревнами плота. – Кажется, я проспала самое интересное.

Подлетев к Домовому и кикиморятам, всё ещё стоящим в воде, филин ухнул.

– Там ваши друзья! Кой-Где, Кой-Как и Кой-Что. С ними Леший с Лесовиком и Водяной.

– У… р… р… р… а! – закричали ребята и бросились навстречу путешественникам, которые уже бежали к ним.

Через несколько мгновения они уже прыгали вокруг друг друга.

– А вы, значит, рыбку ловите? – спросил Водяной, подходя к Домовому и, раскрыв свои широкие объятия, обнял друга.

– Хотели на обед, да и пополнить запасы. Змеш должен прилететь. Ты же знаешь, сколько ему надобно. Всё шло замечательно, должны были закончить быстро. Но, тут такое началось! Я ничего не понимаю, – сказал Домовой.

– Мы потом вам всё расскажем, хотя и сами не совсем все понимаем, – вмешался в разговор Леший.

Он был задумчивый, какие-то мысли бродили в его голове.

– Давайте побыстрее закончим, так называемую, рыбалку. Филя сказал, что в сетях полно рыбы, – продолжил он.

– Ужас как много, и почти одни щуки. Вот как они нас! – закричали молодые рыбаки, показывая покусанные руки.

– Наши щуки! Я им сейчас покажу, как на детей набрасываться! – недобро заворчал Водяной и полез в реку.

– Почему ваши? – недоуменно глядя на Лешего, спросил Домовой.

– Потом, потом друже, все расскажем. Есть над чем подумать, – ответил тот. – Ребята подавай корзины!

Теперь дело пошло быстро. Водяной под водой легко отцеплял и распутывал сети. Со щукой он, по старой памяти, обращался просто – глушил её. Домовой и Леший поднимали сеть, вытаскивали оглушенную рыбу и складывали в корзины. Скоро они были переполнены, а сети ещё остались. Выход нашел Кой-Что, он предложил не разбирать сети, а свернуть их и так отнести на усадьбу. Троим взрослым такое было под силу.

– Нет, у этого сорванца в голове не солома, а целый кладезь умных мыслей, – заявил Водяной.

Через некоторое время все найденные сети были вытащены на берег и свернуты вместе с рыбой. Щуки пытались вырваться на свободу, тюки сети шевелились как живые, и чешуя рыбы искрилась на солнце серебром.

– Вот так вам и надо! Будите на меня нападать, – сказал Водяной, вспоминая недавние бои у плотины.

Он схватил тюк и потащил его по тропинки на вершину берега. Вслед за ним отправились остальные, неся посильную ношу. Пришлось несколько раз проделать этот путь – так много оказалось рыбы.

– Отдыхайте. Подождем, – сказал Домовой, – сейчас должны привести тачку. Я послал за ней Вруна.

Действительно, вскоре из усадьбы выбежала группа кикиморят. Они катили перед собой большую тачку, в которой сидела смеющаяся Синеглазка. Она держала длинную палку с развивающимся разноцветным бантом. Кикиморята бросились к ним навстречу. Встреча была бурной и радостной.

– Какая счастливая Кики! – произнес Водяной, глядя на веселую толпу. – У тебя Лесовик есть, а у меня никого. Одна тина.

– А я? – квакнула Жаклин.

– Ты – моя любимая! Но, понимаешь, это не то…, – вздохнул Водяной.

– А вот, и транспорт прибыл. Давайте грузить, – произнес Домовой. – Синеглазка, что с тобой?

Синеглазка замерла, стоя в тачке, её большие синие глаза неотрывно смотрели на Лесовика. Он тоже смотрел на неё, позабыв обо всем на свете. Он никогда не видел девочек и даже не подозревал об их существовании. И вот, теперь, увидел сразу такое чудо. Есть от чего остолбенеть.

– Вы что? – спросил Леший, наблюдая эту немую сцену. – А, ведь вы незнакомы. Это мой внук – Лесовик, а эта прекрасная девчонка – единственная дочка Кикиморы. Зовут её Синеглазка. Видишь, какие у неё глаза?

– Искорки в них сейчас летают. Смотри Лесовик, как бы она тебя не подожгла, – подхватил разговор Домовой и подмигнул Лешему.

Синеглазка зарделась и прыснула.

– Он весь мокрый, – крикнула она и, не выпуская флаг, побежала обратно на усадьбу.

Три птицы улетели вслед за ней. Лесовик рьяно стал укладывать сети в тачку.

– Лучшего объекта чем эта прекрасная девчурка вы, конечно, не нашли для своих насмешек, – заквакала Жаклин, вылезая из мокрой одежды Водяного на его плечо. – Здоровые, сильные, грубые! Как вы могли тронуть этот нежный цветочек! Она ещё не научилась скрывать свои чувства. Это прекрасно! Ей понравился твой внук. Восхитительно! И, вместо того, чтобы радоваться вместе с ней этому чувству, вы сразу начали подтрунивать. Нахалы! – и жаба укусила Водяного за ухо. – Была бы у меня возможность, я за такие намеки враз превратила вас в пиявок!

– Б… р… р… р… р! Какая гадость! – молвил Водяной.

– Не ожидала я от тебя этого, Леший. У Домового видимо мозги такие же, как и у моего друга – водяные. Не так ли Водяной? Чего молчишь? – не умолкала жаба.

– А что я…. Я ничего не говорил.

– Вот оно и видно, что ты тоже хорош, с ними заодно. Да ещё и прячешься за их спины, – не унималась Жаклин.

Её тело раздулось и тряслось от возбуждения; кожа приобрела зеленовато-коричневый цвет. Бородавки увеличились в размере и стали выделять ядовитую жидкость, которая обожгла кожу Водяного.

– И, тебя в пиявку!..

– Хорошо, хорошо, уважаемая Жаклин! Успокойся! Нам уже стыдно. Мы виноваты и обещаем, что подобное больше не повторится. Мы ведь пошутили, правда, – проговорил Леший.

– Нежные чувства, особенно, в молодом возрасте, шуток не понимают. К ним надо с лаской. Вот помню, когда я была молода, мой жаб…. – начала Жаклин.

Но Водяной вовремя остановил её, зная словоохотливость жабы.

– Давайте быстро всё уложим, и, наконец-то, доберёмся до усадьбы. Я есть хочу и мне уже становится жарко.

Когда были уложены все сети, тачку повезли кикиморята. Корзины с рыбой подняли трое взрослых, и, не торопясь, побрели по тропинке к дому.

На усадьбе

– Бабушка! Они идут! – радостно закричала Синеглазка, увидев показавшуюся из-за пригорка толпу.

– Наконец-то. Пусть только появятся, я им устрою встречу. Будут знать, как путешествовать. А этот, старый, бросил дом, и пошел на рыбалку. И пропал! Как так можно! Я волнуюсь, а ему хоть бы что. Я ему доверяю воспитание детей, а его хоть впору самого воспитывай. Ещё немного и они совсем отобьются от рук. Строже надо быть, строже, – так ворчала Кикимора, глядя из-под руки на приближающихся путешественников.

– Не ворчи. Сдается мне, все вокруг как-то изменилось. Что-то тревожит меня, – серьёзно сказала Яга.

Она позвала сокола, и попросила его взлететь как можно выше и посмотреть, не летит ли Змей-Горыныч.

Око вернулся, когда во двор вкатили тачку с рыбой.

– Не видно, – просвистел он Бабе-Яге.

– И я ничего не чувствую, а раньше всегда узнавала его по полёту, – сказала она, и тут же радостно вскрикнула, признав Лешего, тащившего две наполненные рыбой корзины.

– Вот и мы. Наконец добрались! Как я устал, – булькнул Водяной, в изнеможении опускаясь на землю в тени у стены дома.

Пот струился по его утомлённому телу, и скоро около его образовалась целая лужа. Домовой, который замыкал процессию, был нагружен больше всех. Наверное, он рассчитывал на то, что так ему удастся незаметнее проскочить на кухню. Он распорядился, чтобы включили насос, и начали поливать водой Водяного. Затем, вместе с Лешим перетащил сети и корзины в погреб.

– Сети потом переберём. Сейчас посмотрим, что они там приготовили, а то Кикимора меня самого съест, – сказал он и отправился на кухню.

Кики всё это время молча наблюдала за происходящим и не вымолвила ни единого слова. Обычный уклад жизни, царивший на усадьбе, в одно мгновение разрушился. «Раньше все шло по распорядку – каждый занимался своим делом. А сейчас?! Часть детей носится по двору на перегонки с этими несносными птицами, и катают шары из паутины с мухами. Недавно бушевавший ветер снес всю паутину в один угол сарая и там сейчас был клубок, шевелящихся мух и ос, пытавшихся освободится. Ужас!!! Другие кикиморята сбились в кучку и что-то оживлённо обсуждают. Ишь как Кой-Где жестикулирует, даже раскраснелся. Дай ему волю, так он будет целый день держать в напряжении слушателей. Расскажет, не только что было, но и приврёт кучу. Ведь и излагает складно, без запинки. Вон как горят глаза у остальных. Теперь, Леший с внуком, который поливал Водяного. Как они оказались вместе? Что-то произошло! Надо собраться взрослым и поговорить. Но это потом, сейчас обедать». Такие мысли крутились в её голове до тех пор, пока она не увидела появившегося из погреба Домового.

– Ах, вот ты где! – вскипела она. – Нашёл время, когда заниматься рыбалкой. Полон дом гостей, а он, видите ли, отправился на речку!

– Кики! Все же спали! Я рассчитывал, что успею. Рыбки свежей принесу, да и Змешу надо. А тут, такое началось, – стал оправдываться он.

– Ладно. Меня тоже как-то настораживает отсутствие Горыныча. Яга! – крикнула она подруге. – Мы на кухню, а ты командуй, чтобы накрывали на стол. Пусть несут всё. Да, не забудьте достать из сундука большую цветную скатерть. У нас сегодня праздник!

Взяв под руку Домового, она отправилась на кухню. Услышав последнее распоряжение Кикиморы, Домовой вдруг вспомнил, что дырку-то в сундуке он не успел сделать.

«Надо срочно что-то придумать. Если не обмануть Кики, она очень рассердится и праздник будет окончательно испорчен. Ох, Синеглазка, и попадет же тебе. Натворила ты дел. Даже мне не удастся тебя выручить», – так думал он, готовя грибную подливу к картофельным котлетам с капустной начинкой.

Кикимора была занята приготовлением пудинга со свежей лесной малиной. Делала она его редко, только по большим праздникам, но получался он у неё превосходным – толстым, пышным и с аппетитной румяной корочкой.

– Ой! – ойкнул Домовой, глядя на Кикимору.

– Ты чего?

– Живот заболел.

– Как живот? Ты говорил, что ничего не ел с утром.

– Не ел. Думал, что вернемся к завтраку. Наверное, на реке с водой проглотил какую-нибудь бактерию, – сказал Домовой, настороженно глядя на неё.

– Надо тебе срочно принять лекарство. Ты найдешь в сундуке берестяную коробочку. Там лежат лекарства. Выпей сразу две пилюли, – и она назвала лекарство.

Кикимора так была увлечена пудингом, что, несмотря на свой подозрительный характер, не заметила подвоха. Домовой, войдя в комнату, застал у сундука Синеглазку. Она уже достала скатерть, и, чуть не плача, смотрела на то место, от которого отрезала лоскуток для своего воздушного змея. Лоскут был отрезан с одного края, вся остальная часть, к счастью, осталась незатронутой.

– Ну, это еще терпимо. Хуже было, если бы дыра оказалась в центре, – сказал Домовой.

Он взял инструмент и проделал дырку в низу сундука, у самого пола. Края дырки он обработал таким образом, чтобы создать впечатление, что её кто-то грыз. Домовой собрал опилки и бросил в сундук. Затем он ножницами обстриг края скатерти.

– Теперь Кики, действительно должна подумать, что в сундук залезли крысы, либо здесь потрудилась большая личинка жука-короеда. Мне, конечно, достанется, но нам не привыкать. Ты уж, Синеглазка, больше так не делай. Надо же такое надумать! Вытри слезы и неси на стол. Я сам скажу ей, если заметит, но думаю, что не сегодня, – весь стол заставим едой.

Синеглазка бросилась на шею Домового и поцеловала его.

– Ты меня всегда выручаешь! Честное-пречестное слово, я буду паинькой, – зашептала она ему на ухо.

После чего схватила скатерть, и убежала.

– Да, так я тебе и поверил, – тихо проговорил он ей вдогонку. – Если бы так было, ты бы не была Синеглазкой. Мой любимый сорванец оставайся такой, какая есть. Когда же, как не в детстве победокурить, – добавил он и пошёл на кухню.

– Выпил лекарство? Как живот? – встретила его Кикимора.

– Стало лучше. Сейчас пройдет.

Пудинг почти запекся. Как всегда, он был хорош. Домовой приготовил начинку к котлетам, вскоре поставил жарить и сами котлеты. Похлебка для Водяного из корней лопуха уже подогревалась на печи.

– Кики! Скоро котлеты будут готовы. Я думаю, что все остальное можно нести на стол; пока будем есть, запечётся и рыба. Зови детей и Лешего – одним нам не унести.

Домовой стал раскладывать на подносы снедь из многочисленных своих запасников. Появились большие налимы и лини горячего копчения, кабанье сало для Лешего, соленые рыжики и маринованные белые грибы, моченая брусника и моченные антоновские яблоки, салаты из моркови, капусты, редьки и, конечно, разнообразные соки, морсы и, даже, кленовый квас с медом. Не остались забытыми и вчерашние пироги и плюшки, которые решили подать с варенцом.

– Все за стол! – скомандовала Кикимора, когда появилась в дверях кухни, неся на большом блюде свою запеканку. Ворона, который приземлился на её плече, явно рассчитывая на свою долю, она с возмущением прогнала, отослав его к мухам.

Яга посадила детей отдельно от взрослых, чтобы иметь возможность обсудить события последних суток. Если бы кто-нибудь из посторонних сейчас посмотрел сверху на двор, он увидел бы следующую картину. В углу сарая расположилась странная компания: сокол, филин, ворон, жаба, паук и жужжащий клубок запутавшихся мух и ос. Последним не повезло – они неизбежно оказывались в желудках других участников пиршества и, причём, очень голодных. На одном конце большого стола весело шумела детвора. Как всегда, заводилой был Кой-Где. Он трещал, не умолкая, и при этом ухитрялся уплетать за обе щеки вкусную запеканку. Кой-Как деловито расправлялся с очередным блюдом, и изредка перебивал рассказ брата, уточняя некоторые детали. Кой-Что, заявив, что для его мозгов необходима разнообразная пища, уже съев запеканку, пару котлет, салат из моркови, принялся за пирог, запивая его варенцом. Остальные кикиморята, сытые ещё вчерашним ужином, клевали как птицы – разное и немного. Ребята были увлечены рассказом. Со свойственной ребёнку впечатлительностью, они уже жили теми событиями, которые пришлось пережить путешественникам. Дети размахивали ложками, показывая, как воевали бы со щуками. Рыбаки, оголив руки, хвастались своими боевыми ранами. Кикиморята, которые запустили воздушного змея, предлагали в следующем походе использовать его. Надо только сделать змея ещё больше, тогда он сможет поднять плот и перенести его через любую преграду.

– Интересная мысль. Я подумаю…, – сказал Кой-Что, дожёвывая очередную плюшку с маком.

Только один участник не участвовал в беседе. Это был Лесовик. Он молча ел и, видимо, без аппетита. Лесовик во все глаза смотрел на Синеглазку, ловя каждое её слово. Синеглазка давно заметила его пристальный взгляд, но виду не подавала. Её некоторое смущение выражалось только в том, что она больше всего проявляла интерес к эпизодам, в которых участвовал внук Лешего. Наблюдательный Кой-Где, подтрунивая над парочкой и специально слегка привирая, красочно рассказывал, как тот тащил из леса тяжёлую мачту.

– Ну вот, несут они мачту. И, вдруг, Леший споткнулся. А она стала падать на него. Могла бы и раздавить. А Лесовик, подбежал и как подхватит мачту, и спас деда, – рассказывал Кой-Где.

– Не было такого, – пробормотал Лесовик.

Однако это нисколько не остановило Кой-Где и он продолжал врать дальше.

– А у нас тоже произошла история со змеем, – сказал один из ребят.

Посмотрев на взрослых и увидев, что они заняты своими разговорами, он наклонился и тихо продолжил рассказ.

– И ничего, не страшно, даже здорово было, – только и сказала Синеглазка, когда он замоллчал.

Она посмотрела на Лесовика, показала ему язык и побежала к Тихоне, который, утолив голод, залез на стенку сарая и грелся на солнце.

– Классный паук. Надо с ним познакомиться поближе, – сказал Кой-Что.

В это время, на другом конце стола, где сидели взрослые, шла серьёзная беседа, не забывая при этом хвалить хозяев за восхитительное угощение. Водяной, покрякивая, доедал вторую тарелку с любимой похлёбкой. Домовой и Леший, закусив салатами и грибами, принялись за линей и налимов. Яга и Кики довольствовались запеканкой и пили клюквенный морс с пирогами.

Рассказывал Леший. Излагал он неторопливо, но складно, стараясь не пропустить мельчайших подробностей.

– Я не припомню случая, чтобы когда-нибудь так неожиданно и стремительно налетал подобный ветер, прямо ураган какой-то, – сказал Леший, макая котлету в грибную подливу.

– Однако, самое загадочное вот что! – поднял палец Водяной; он пододвинул к себе очередную порцию салата и продолжал. – Когда мы перелетали через плотину, кто-то сказал: «Не успеете». Все это слышали. Не так ли, Леший?

– Да, это был удивительный голос. Звучал будто сам воздух! Как эхо. Но никого рядом не было. Ветер сразу прекратился, и туча куда-то исчезла.

– А щуки, щуки! Вы когда-нибудь слышали, чтобы они так себя вели? – подхватил Водяной. – Если бы мне кто-нибудь сказал, что их на нас натравили, я бы легко поверил в это.

– Значит, все, что мы наблюдали на рыбалке, имеет одну и ту же причину. Теперь понятно, почему вода в реке шла то в одну сторону, то в другую. Что касается щук, которые оказались в наших сетях, то их выбросила из залива в реку та же вода, что перебросила и плот. Действительно, они ваши щуки, Водяной!

Всё это время подруги в разговоре не участвовали, внимательно слушали. Затем установилось общее молчание. Каждый про себя анализировал происшедшее. Молчание прервала Баба-Яга, заявив, что со вчерашнего вечера исчезла её возможность колдовства.

– Как такое возможно? – удивленно воскликнул Леший. – Этого не может быть, Яга!

– Действительно, такое никогда не случалось, – по озабоченному виду Яги было видно, что, в то, что она сейчас скажет, сама мало верит. – Дело в том, что мы с Кощеем очень связаны. Если с ним что-то случается, это сразу отражается и на мне. То, что происходит со мной сейчас, свидетельствует о том, что с ним беда. И беда необычная, даже можно сказать Н-Е-В-О-З-М-О-Ж-Н-А-Я. То, что у меня нет колдовства, означает только одно – он потерял… БЕССМЕРТИЕ. Вернее – у него нет больше «иглы бессмертия». Такие вот дела….

Все были поражены услышанным. Тревожное предчувствие чего-то нехорошего охватило всех. А на противоположном конце стола слышались веселые голоса и смех детворы. К их компании присоединился Врун. Он важно расхаживал по столу и клевал крошки. Тихоня о чем-то беседовал с Кой-Что и Кой-Как. Последний спрашивал паука о том, может ли он изготовить паутинную веревку. Ведь тогда она будет очень легкой и тонкой, но при этом – длинной и крепкой. На что Тихон ответил положительно. Для этого, паутину надо делать в несколько слоёв. Он может сделать такую веревку быстро, пищи теперь предостаточно. Но имеется небольшое затруднение. Чтобы верёвка не склеивалась, пауку необходимо съедать некоторое количество лесных светляков, которые живут в старых гнилых пнях.