Текст книги "Вся проза в одном томе"

ГАРТМАНЕССА

Елене Львовне Стафёровой по случаю её юбилея

Прошу всех встать!

На прошлой неделе «Вашингтон пост» опубликовал короткую заметку о том, как в своём имении в Солсбери в возрасте 70 лет скончалась от инфаркта Луиза Гартман – владелица Gartman&Lloyd corporation и вдова её основателя Леонарда Гартмана.

Сегодня мало у кого вызывает интерес личность этой распутной женщины, которая сама спровадила на тот свет своего первого мужа (и даже не скрывала этого), после чего сменила ещё четверых один моложе другого (последний годился ей во внуки), но так и не подарила миру ни одного ребёнка и никому не завещала свою корпорацию.

Впрочем, и завещать-то было уже почти нечего. Былая слава корпорации давно стала историей. Луиза довела её до разорения ещё в восьмидесятые, и разве что чудом эта махина до сих пор держится на плаву, никому уже не принося дохода.

Но мало кто помнит, какой была юная Луиза пятьдесят лет назад, когда мир впервые увидел её. Осенью 1962 года все американские газеты трубили о том, что сорокалетний Леонард Гартман – один из богатейших людей в мире, редкий красавец и самый завидный холостяк, о каком только можно было мечтать – неожиданно взял в жёны никому не известную девушку из бедной семьи, которая была тогда девятнадцати лет от роду и даже красотой-то особой не блистала.

При этом Гартманесса (как её тут же прозвали газетчики) предпочитала безвылазно сидеть дома, избегая общения с журналистами и тем всё больше создавая вокруг себя ореол таинственности. И даже Леонард, будучи большим любителем публичности, мягко уходил от ответа, когда его спрашивали о молодой супруге. Так Луиза стала главной загадкой в мире большого бизнеса, за которой тянулась длинная вереница самых разнообразных сплетен.

Однако главная сенсация была впереди. Летом 1963-го на всех передовицах огромными буквами красовалась новость поистине шокирующая: «ГАРТМАНЕССА УБИЛА СВОЕГО МУЖА!». Теперь уже ей негде было укрыться от объективов и вспышек. Вся Америка жадно следила за каждой страницей этого многотомного дела и смаковала мельчайшие его подробности.

10 июня Гартманы решили устроить пикник на принадлежащей Леонарду яхте, для чего вышли на ней в Делавэрский залив. Однако, вопреки прогнозам, их неожиданно застал лёгкий шторм. Луиза якобы воспользовалась этой ситуацией, чтобы сымитировать случайную гибель своего благоверного. Хотя истинной целью её было покончить с ним и завладеть его богатством.

По версии государственного обвинителя Чарльза Боудена, Луиза разбила о голову Леонарда бутылку виски. В подтверждение этому на яхте были найдены осколки злополучной бутылки в лужице крови, перемешанной с вышеназванным напитком. Эксперты подтвердили, что кровь принадлежала убитому, а на бутылке обнаружили отпечатки пальцев Луизы.

Однако, вопреки её ожиданиям, Леонард не сразу потерял сознание, а ещё некоторое время сопротивлялся, о чём свидетельствовали явные следы борьбы. Но каким-то образом хрупкая девушка смогла-таки справиться со здоровым мужиком и сбросить его за борт.

Якобы пытаясь выдать падение Леонарда за случайное, Гартманесса вызвала службу спасения и передала, что её муж бесследно исчез, а она плавает где-то посреди океана, совсем одна, на яхте, которой не умеет управлять. Поскольку Луиза не смогла сообщить свои координаты и даже о сигнальных ракетах не имела понятия – искали её всю ночь и лишь на следующее утро нашли – закутанную в шерстяной плед, замёрзшую и заплаканную.

Прямо с яхты этого несчастного ребёнка, и без того до смерти перепуганного, отправили в камеру предварительного заключения по подозрению в преднамеренном убийстве своего мужа. Ей грозила высшая мера. Уже через час близкий друг и партнёр Гартмана – Уинстон Ллойд – внёс за неё залог в двадцать пять тысяч долларов (сумма по тем временам огромная), и её отпустили.

Однако, ко всеобщему удивлению, на следующий же день Луиза попросила у суда возвращения залога и заключения её обратно в камеру. Она явно боялась за свою жизнь, которая была куда сохраннее за решёткой. Это послужило очередным поводом для сплетен. Одни говорили, что ей угрожали кредиторы Гартмана, требуя немедленной выплаты долгов; другие – что родственники Леонарда обещали Луизе суровую месть.

Но самое пристальное внимание жадной до сенсаций публики привлекала забота, которую проявлял о ней Ллойд. Для её защиты он нанял самого дорогого и известного в те времена адвоката – Уильяма Хассельхоффа. Поговаривали, что Ллойд был любовником Гартманессы и они вместе составили коварный план по устранению Леонарда.

Лишь 8 октября начался долгожданный процесс, который продлился полмесяца и состоял из шести слушаний. Председательствовал почтенный судья Элвин Прайс. Зал суда ломился от желающих поприсутствовать. Вспышки мелькали так часто, что можно было заседать и без света. Каждое слово становилось объектом публичного обсуждения.

Я тогда был практикантом и на всех слушаниях по делу Гартманессы работал секретарём. У меня до сих пор сохранились копии протоколов. Было бы безумием цитировать их здесь полностью. Но наиболее важные моменты я постараюсь передать с максимальной точностью.

Слушание первое
Допрос Луизы: «Я полюбила его, не зная, кто он такой»

Признаюсь, я опешил, когда впервые увидел Луизу. Я был тогда немногим старше неё, но уверен, что и сейчас она произвела бы на меня такое же впечатление.

Немногим более пяти футов ростом и тоненькая, как тростинка – было впечатление, будто она может пролезть между прутьями решётки. Глаза бездомного котёнка – огромные и невинные. Лохматая и заплаканная, она вздрагивала от каждой фотовспышки, и казалось, сломается от лёгкого дуновения ветра. Невозможно было поверить, что это хрупкое беззащитное создание – жестокий убийца. И за всё время процесса я ни на секунду не поверил в это.

– Как Вы познакомились с погибшим? – начал легендарный Хассельхофф.

– Прошлым летом я подрабатывала упаковщицей в магазине подарков, – поведала нам Луиза. – Однажды мне пришлось задержаться на работе, и я опаздывала на последний автобус до дома. К тому же, шёл сильный ливень, а у меня не было зонтика. Я насквозь вымокла, сбилась с дороги и заблудилась. Денег у меня оставалось лишь худо-бедно прожить до зарплаты. Но иного выхода не было – я решила поймать такси, чтобы скорее добраться до остановки. Однако такси долго не было, и я испугалась, что так и останусь ночевать на улице под дождём.

И тут ко мне подъехала дорогая машина, из неё выглянул мужчина в шикарном костюме и предложил подвезти. Я сперва побоялась садиться в машину к незнакомцу, но это был мой единственный шанс добраться до дома. Я тогда понятия не имела, кто он такой.

– Юная леди, – перебил её прокурор Боуден. – Вы хотите, чтобы мы поверили, что миллионер, который мог позволить себе содержать целый штат водителей – вёл машину самостоятельно?

– Господа присяжные, – вступился Хассельхофф, – в скором будущем защита предоставит свидетельство тому, что господин Гартман предпочитал сам управлять автомобилем ввиду особого пристрастия к вождению.

– Допустим, – согласился Боуден. – В это ещё можно поверить. Куда труднее поверить в то, что юная леди не узнала человека, которого знает весь мир.

– У нас нет телевизора, – пояснила Луиза. – Для нас это слишком дорогое удовольствие.

– Пусть так. Но фотографию Гартмана можно было встретить почти в каждой газете. Не хотите ли Вы убедить нас, что и на прессу Вам не хватало денег?

– Я покупала газеты для мамы, но у меня не было времени читать их. Леонард и сам тогда удивился, что я не знаю его. Он спросил меня:

– Как тебя зовут?

Я ответила:

– Луиза Мерилл. А Вас?

И он громко засмеялся. Я тогда не поняла, почему.

– Зови меня Лео, – ответил он. – Куда тебе нужно?

– На остановку «Уилсон-стрит».

– Торопишься на автобус?

– Да, на последний автобус до дома. Он отходит уже через пять минут. Успеем?

– Без проблем. А где ты живёшь?

– В Дейл-сити.

– Тогда зачем тебе автобус? Я и сам живу недалеко оттуда. Довезу тебя прямо до дома.

– Спасибо, но у меня совсем мало денег, – засмущалась я.

А он вдруг отвечает:

– Я не возьму с тебя денег.

Я сперва напряглась. Такая неожиданная любезность малознакомого человека показалась мне подозрительной. Но он так по-доброму улыбнулся мне и сказал:

– Не бойся. Я просто считаю долгом джентльмена выручить попавшую в беду девушку. А деньги мне ни к чему.

– Впервые вижу человека, которому не нужны деньги, – удивилась я.

А он отвечает:

– Ты что, правда не узнаёшь меня?

Я на полном серьёзе спрашиваю его:

– А мы разве знакомы?

И он засмеялся ещё громче. А потом дал мне полотенце, чтобы я вытерла волосы.

А потом мы ехали и всю дорогу болтали. Я рассказала ему о том, как умер мой папа и как мама тяжело болеет, отчего мне одной приходится учиться и работать по вечерам, чтобы покупать ей дорогие лекарства, но денег всё равно не хватает. Позже я узнала, что жил он совсем в другой стороне.

Когда мы подъехали к моему дому и ливень ещё хлестал вовсю, он попросил меня остаться в машине, а сам достал зонт, вышел и обошёл машину спереди. Он открыл мне дверь, подставил зонт, подал руку и проводил до крыльца. Тут я окончательно растаяла. Ещё никогда ни один мужчина не обращался со мной так. И мне кажется, он понял это по моим глазам. Увидел сразу, как сильно мне не хотелось его отпускать.

И тогда он достал блокнот, написал в нём что-то и передал мне. Там был какой-то незнакомый мне адрес. Я тогда ещё плохо знала Вашингтон и не смекнула, что это и есть тот самый знаменитый небоскрёб Gartman&Lloyd corporation.

– Приходи туда завтра после учёбы, – сказал он, – и я предложу тебе работу получше.

Я просияла от счастья. А он поцеловал мне руку и сказал:

– Рад был познакомиться, прелестная Луиза!

И я впервые в жизни почувствовала себя настоящей леди.

– Неужели, – спросил Боуден, – у владельца крупнейшей в Америке корпорации не нашлось визитки?

– Мне кажется, он хотел, чтобы я как можно дольше не знала, кто он. Думаю, именно это и привлекло его.

– У Вас были до него молодые люди? – спросил Хассельхофф.

– У меня как-то не было на это времени, – смущённо призналась Луиза. – На следующий день я пришла по адресу, который он дал мне. Я узнала здание, мимо которого не раз проходила. Но даже тогда не могла подумать, что он был владельцем корпорации. Там ведь работали тысячи людей.

Я поднялась в офис, номер которого он написал мне. Там меня встретила секретарша. Я сказала ей, что мужчина, назвавший себя Лео, дал мне этот адрес и просил сегодня прийти. Она тут же поняла, в чём дело – он заранее предупредил её. Она проводила меня к нему. Его офис был довольно скромный. Позже он признался, что нарочно в тот день «арендовал» офис одного из своих менеджеров.

– Ты владеешь печатной машинкой? – спросил он.

– Честно говоря, не очень, – призналась я.

– Ничего. Либи – моя секретарша – быстро тебя научит.

Он предложил мне пятьсот долларов в месяц за перепечатку документов два-три часа в день. Мне и не снилось такое! И это при том, что я делала ошибку даже в слове «мама» – писала «мамма»33
  В оригинальном тексте наоборот: вместо «mommy» Луиза писала «momy» (примечание переводчика)


[Закрыть].

– Работа у Гартмана помогла Вашей матери? – поинтересовался Хассельхофф.

– Безусловно. Полагаю, без его помощи она бы давно умерла.

– Когда же Вы узнали, кто он такой?

– Он довольно долго и умело скрывал это от меня. Я пребывала в заблуждении около месяца. Правда открылась лишь случайно. К тому времени мы уже решили, что всегда будем вместе, и планировали обвенчаться. Однажды я шла мимо газетного киоска и случайно заметила на передовице нашу с ним фотографию.

– И Вам, конечно же, приятно было узнать, что Ваш жених – миллионер?

– Напротив. Я очень испугалась. Я никогда не мечтала о больших деньгах. В них кроются большие соблазны. А чрезмерное внимание к моей персоне особенно смущало меня. Я всегда хотела быть самой обычной, неприметной девушкой. Меня пугала ответственность, которую налагает на человека видное место в обществе. А больше всего пугали объективы, нацеленные на меня, как пугают и сейчас.

Я тогда сильно обиделась на Леонарда и неделю избегала общения с ним. Мне было очень больно от того, что он обманул меня. Я не понимала, зачем ему это было нужно. Он был первым и единственным мужчиной, которого я любила, моим идеалом. Я и подумать не могла, что он может врать мне хоть в чём-то. Я доверила ему всю себя и представить не могла, что он может предать моё доверие.

Но потом он объяснил мне, для чего ему понадобился весь этот спектакль – и меня это тронуло. Он обещал взять на себя все тяготы, связанные с большим богатством, защитить меня от репортёров и не загружать проблемами корпорации. Мне оставалось просто быть рядом с ним, не думая о его богатстве и известности, не замечая этого и просто любя его такого, какой он есть, как полюбил меня он.

– Браво! – зааплодировал Боуден. – Ваш рассказ очень романтичный и душещипательный! Уверен, Вы тронули сердца публики, особенно женской её части. Но давайте спустимся с небес на землю. Возможно ли, чтобы один из крупнейших бизнесменов мира, за которого мечтали выйти самые знатные и красивые женщины – вдруг заинтересовался бедной провинциальной девушкой, у которой не было ни больших денег, ни большой известности, ни даже сколько-нибудь большой красоты? Возможно ли, чтобы миллионер, которому почти любая женщина была доступна по одному щелчку пальцев – стал разыгрывать из себя рядового менеджера, дабы покорить таким странным способом сердце безграмотной простушки? Что, по-Вашему, он в Вас нашёл?

– Думаю, всё дело лишь в том, что я полюбила его, не зная, кто он такой.

Слушание второе
Допрос миссис Мерилл: «Я совсем не так воспитывала мою девочку»

Думаю, главной трудностью для Хассельхоффа было не столько убеждать присяжных в невиновности Луизы, сколько убеждать Луизу помочь ему в этом. Для бедной девочки весь этот суд был таким мощным стрессом, что её неокрепшая психика грозила надломиться. Но для скорейшего выхода из стрессовой ситуации нужно было сделать её ещё более стрессовой. Неискушённое сердечко и несмышлёная головка Луизы никак не могли вместить в себя этот странный парадокс.

На второе слушание Хассельхофф предложил вызвать в качестве свидетеля мать Луизы, которая могла подтвердить многое из сказанного ею, а заодно и сформировать у присяжных правильное представление о личности подсудимой. Но Луизе и без того слишком дорого далось здоровье матери, чтобы снова им рисковать. Долгое время миссис Мерилл оставалась за кадром. Один Бог знает, как адвокату удалось-таки убедить Луизу в необходимости её вызова.

– Миссис Мерилл! – начал своё нападение Боуден. – Правильно ли я понимаю, что после кончины Вашего супруга – мистера Клиффорда Мерилла – материальное положение Вашей семьи оказалось на грани краха?

– Не столько его смерть, сколько моя болезнь довела нас до крайней нужды. Мне требовались дорогие лекарства, а работать я не могла. И малышка Луиза в пятнадцать лет начала в одиночку тянуть на себе семью.

– Миссис Мерилл! – продолжал Боуден. – Правильно ли я понимаю, что выгодное замужество Вашей дочери могло моментально решить все ваши проблемы?

– Господин прокурор! – возмутилась свидетельница. – Я католичка, я совсем не так воспитывала мою девочку! До встречи с Гартманом она и близко не подпускала к себе мальчиков. Она понятия не имела о том, как делаются дети. И даже Гартману, несмотря на всё его богатство, она не позволяла близости до дня венчания. Её смущал даже малейший намёк на интимные отношения. Луиза никогда не вышла бы замуж только ради богатства!

– Значит, Гартман был её первым мужчиной? – уточнил Хассельхофф.

– Безусловно!

– Миссис Мерилл! – продолжал адвокат. – Расскажите о том дне, когда Луиза впервые встретилась с Гартманом.

– Я тогда очень долго ждала её и волновалась, потому что она сильно задерживалась. У меня болело сердце, и некому было подать лекарство. Я была тогда совсем плоха. И вдруг моя девочка приходит, чуть не подпрыгивая от счастья, и говорит мне, что впервые встретила настоящего джентльмена и, кажется, понравилась ему.

– Она называла имя этого джентльмена?

– Она сказала, что его зовут Лео. Но она понятия не имела, кто он такой. И она даже ни слова не сказала мне о его машине и костюме. Всё это ничуть не интересовало её.

– В таком случае, что же её так обрадовало?

– Его отношение. Это единственное, что привлекло её – то, как он с ней обращался.

– А когда Вы поняли, кто он на самом деле – как Вы отнеслись к этому?

– Поначалу я испугалась. «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко…» Я всегда думала, что такое богатство нельзя нажить честным путём, не совершив для этого миллион преступлений, не пройдя через пучину греха, из которой никак не выйти чистым. Но мистер Гартман был так любезен, так красиво ухаживал за Луизой, оплатил мне дорогую операцию, о которой я и мечтать не могла.

– Миссис Мерилл! – вновь вступил Боуден. – Правильно ли я понимаю, что мистер Гартман попросту купил Ваше доброе расположение к нему, как и расположение Вашей дочери?

– Господин прокурор! – ещё больше возмутилась она. – Мистер Гартман купил моё и Луизы расположение не деньгами, а своим благородством и воспитанностью, своей добротой и заботой о нас!

– Миссис Мерилл! – вновь обратился к ней адвокат. – У Вас дома есть телевизор?

– Нам подарил его мистер Гартман.

– А до этого был?

– Что Вы! Это нам было не по карману. Я узнавала обо всём из газет, а Луиза – от меня.

– Значит, Луиза не читала газет, которые покупала для Вас?

– Очень редко. Она мало интересовалась сплетнями, политикой, жизнью звёзд – то есть тем, что обычно наполняет газеты. Для неё куда важнее была учёба. Моя девочка всегда училась на отлично. А при необходимости работать это особенно тяжело ей давалось. Она едва справлялась со всем, будучи такой юной! Какие уж там газеты! Не до них было.

– Выходит, вполне естественно, что она не узнала Гартмана, когда впервые его увидела?

– Я не удивлюсь, если она не узнает президента Кеннеди!

Слушание третье
Допрос Уинстона Ллойда: «У Лео была любовница»

На следующем слушании в зал вызвали Уинстона Ллойда в качестве свидетеля защиты.

– Мистер Ллойд! – обратился к нему Хассельхофф. – Насколько нам известно, Вы были лучшим другом убитого. Поскольку у него почти не было родственников – можно сказать, Вы были самым близким ему человеком. Что Вы можете поведать нам о его отношениях с молодой супругой?

– Да, мы с Лео были как братья. И когда он познакомился с Луизой – он много говорил о ней со мной.

– Скажите: Леонард верил, что Луиза его не узнала?

– Да, он в этом не сомневался. И именно это его привлекало в ней. Когда у тебя столько денег – все вокруг добиваются твоей любви и дружбы. И каким бы тонким знатоком человеческих душ ты ни был – подчас невозможно отличить истинное лицо от маски. У Лео почти не было настоящих друзей.

– Почему же Вам он так безгранично доверял?

– Мы с ним дружим с детства и вместе начинали этот бизнес. Мы не раз друг за друга подставляли спины. Я знал его, как никто другой, и могу сказать точно: Луиза понравилась ему именно тем, что была не такой, как все девушки, которые стаями вились вокруг него.

– Скажите, – продолжал адвокат, – мистер Гартман сам водил машину?

– Всегда.

– Разве он не мог позволить себе водителя?

– Он не хотел. Ему нравилось водить самому.

– А теперь более интимный вопрос.

Тут Луиза закрыла лицо руками. Очевидно, она знала, о чём пойдёт речь, и сгорала от стыда. Думаю, Хассельхофф и на это с трудом уговорил её.

– Ваш друг, – начал он, – наверняка делился с Вами интимными подробностями, как это обычно бывает у мужчин, когда их не слышат женщины. Как Вы думаете: Леонард был первым мужчиной Луизы?

– Безусловно. – Тут Ллойд обратился к Луизе: – Прости, я знаю, что тебе неприятно – но это для твоего же блага.

Луиза так и сидела, закрыв лицо руками. Ллойд снова повернулся к залу.

– Лео рассказывал мне о том, как у них всё начиналось. Это случилось у них впервые даже не в брачную ночь, а позже – примерно через неделю.

– Что же стало причиной такой необычной отсрочки?

Ллойд некоторое время помолчал, пытаясь найти подходящие слова. Он бросил виноватый взгляд на Луизу, которая не знала, куда девать себя от позора. И на её мать, которая сочувственно смотрела на дочь, вытирая слёзы.

– Она боялась, – просто сказал Ллойд.

– Боялась интимной близости? – уточнил Хассельхофф.

– У неё было пуританское воспитание. Она ничего не знала об этом. Она была очень религиозна и трепетно относилась к таким вещам. Она просто не решалась. Эти отношения пугали её. Ей нужно было время, чтобы морально подготовиться к этому.

– Мистер Ллойд! – продолжал адвокат свой допрос. – Как известно, именно Вы внесли залог за миссис Гартман, хоть это и не пригодилось ей. И ни для кого не секрет, что именно Вы наняли меня для её защиты. Потрудитесь объяснить суду: почему Вы помогаете убийце Вашего лучшего друга?

– Потому что я уверен, что она не убивала его.

Тут по залу прокатилась волна шёпота, и его честь вынужден был стукнуть молотком. Хассельхофф изобразил удивление.

– Что же придаёт Вам такую уверенность? – спросил он.

– Я хорошо знаю Луизу. Она любила Лео слепо и пристрастно, как только может любить женщина. Я завидовал ему, потому что никто никогда не любил так меня.

– Разве не Вы только что говорили нам что-то про тонких знатоков человеческих душ?

– Нет, к Луизе это не относится. Потому Лео и женился на ней, что в ней всё было просто и ясно, как никогда не бывает в людях нашего круга. В ней не было фальши, не было ни тени лицемерия или наигранности. Она не носила масок и не носит сейчас.

– В таком случае, быть может, Вы, как лучший друг покойного, поделитесь с нами своими соображениями: кто же, как не она, мог убить господина Гартмана, если на яхте они были вдвоём?

– Я не знаю. У человека с такими деньгами врагов всегда хватает. Некоторые из них способны и не на такие подставы. Не говоря уж о том, что Лео мог случайно свалиться за борт. Но я не верю, что Луиза убила его. Она на такое не способна. Я не поверю в это, даже если вы приговорите её и повесите!

Судья Прайс снова застучал молотком, чтобы успокоить зашумевшую толпу. Но куда эффективнее смог успокоить её неожиданный вопрос Боудена:

– Скажите, мистер Ллойд: была ли у мистера Гартмана женщина на стороне?

В зале наступила гробовая тишина. Даже великий Хассельхофф растерялся от неожиданности. Луиза напряглась, словно натянутая струна.

– Что Вы имеете в виду? – переспросил Ллойд.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Вы знали Вашего друга, как никто другой. Вы должны знать: была ли у него любовница?

Последнее слово Боуден особенно остро отчеканил, при этом смакуя отвращение, появившееся на лицах Луизы и её матери. Ллойд тревожно переглянулся с подсудимой. Боуден заметил это и на всякий случай добавил:

– Понимаю, господин Ллойд, что Вам дороги чувства миссис Гартман. Однако напоминаю Вам, что Вы находитесь под присягой.

Ллойд тяжело вздохнул.

– Да, – произнёс он едва слышно.

– Пожалуйста, громче! – потребовал Боуден.

– Раз Вы спрашиваете – значит и сами знаете.

– И тем не менее Вы обязаны ответить.

– Да, чёрт возьми! У Лео была любовница! – раздражённо прокричал Ллойд на весь зал и тихо добавил: – Луиза, прости.

Гартманесса глядела на него выпученными глазами и с открытым ртом. Она остолбенела так, словно ей сказали, что 2х2=5. Судья Прайс долбил молотком, что было силы, но зал всё не успокаивался.

И тут Луиза соскользнула со своей скамейки и плюхнулась на пол без чувств. Зал зашумел ещё больше.

– Доченька!!! – пронзил всеобщий гомон отчаянный крик миссис Мерилл.

Двое охранников еле удержали её. Заседание пришлось прервать.