Текст книги "История отечественной артиллерии в лицах: военачальники, возглавлявшие артиллерию (ракетные войска и артиллерию) в 1700-2019 гг."

Великий Князь Михаил Павлович (1798–1849)

Фельдцейхмейстер – со дня рождения.

Генерал-фельдцейхмейстер Великий Князь Михаил Павлович Романов родился 28 января 1798 года в Санкт-Петербурге. Он был четвертым сыном Императора Павла I (1754–1801 гг.) и со дня рождения был облечен высоким званием артиллерийского начальника русской армии. По этому поводу в соответствующем указе Павла I отмечалось: «Бог даровал Его Императорскому Величеству Сына – Его Высочество Михаила Павловича, которому и быть фельдцейхмейстером и шефом Гвардейского артиллерийского батальона». Данным указом Павел I как бы закреплял должность генерал-фельдцейхмейстера только за членами императорской фамилии. В 1805 году Михаил впервые надел настоящий мундир подшефного Лейб-Гвардии Артиллерийского батальона. Но так как Михаил Павлович законодательно мог возглавить артиллерию только по достижении совершеннолетия, в 1819 году Павел I ввел должность Инспектора артиллерии, которую последовательно занимали А.И. Челищев, А.А. Аракчеев, А.И. Корсаков и П.И. Меллер-Закомельский.

Необходимо отметить то обстоятельство, что Михаил Павлович был порфирородным ребенком, то есть родившимся уже тогда, когда его отец был Императором. Возможно, именно этот факт повлиял на назначение его генерал-фельдцейхмейстером прямо в день рождения.

Воспитывался Михаил вместе со своим старшим братом, будущим Императором Николаем I, и с самого раннего детства вместе с ним обнаружил сильную склонность ко всему военному. Разница между братьями заключалась лишь в том, что спокойный и усидчивый старший брат больше любил строить, а более живой и непосредственный Михаил – разрушать, почему Николай побаивался присутствия младшего брата во время своих строительных игр.

Впрочем, всю свою жизнь братья искренне любили друг друга. «Рыжий Мишка», «любезный Михайло» – обращался к брату в письмах Николай.

Сначала предполагалось, что образование младшие сыновья Павла I получат в Императорском лицее, который открыли в Царском Селе. Вскоре от этой идеи отказались, и воспитанием юношей стал заниматься генерал-лейтенант Матвей Иванович Ламздорф. Человек грубый, не обладавший способностями педагога, он не развивал лучшие природные качества детей, а старался приказами, угрозами и даже телесными наказаниями переломить характер своих воспитанников. Несмотря на желание Императрицы Марии Федоровны отвлечь сыновей от слишком сильного увлечения военным делом и внушить им расположение к искусствам и естественным наукам, последние оставались на втором плане. Усилия Императрицы не увенчались успехом.

В 1814 году после отшумевших битв и сражений Отечественной войны и вступления союзных войск в пределы Франции, император Александр I разрешил своим младшим братьям прибыть в действующую армию во время знаменитого военного смотра армии-победительницы в Вертю в провинции Шампань 29 августа 1815 года. В смотре участвовало 150 тысяч человек и 600 орудий. Идеальная строевая выучка и блестящий внешний вид русских войск привели в восхищение всю Европу. Михаил в этот день командовал конной артиллерией. Смотр у Вертю стал для Михаила первым опытом командования строевой частью.

3 февраля 1816 года Михаил Павлович назначен шефом Лейб-Гвардии 1-й Артиллерийской бригады. В 1817 году, по достижении 19 лет, воспитание будущего генерал-фельдцейхмейстера официально было завершено. Для расширения своего кругозора он вместе с будущим фельдмаршалом Иваном Федоровичем Паскевичем (1782–1856 гг.) был отправлен в 1817 году в большое путешествие по России, а затем по Западной Европе. Где он находился два года.

В управление артиллерией русской армии первый генерал-фельдцейхмейстер из царствующего Дома Романовых вступил на двадцать втором году жизни, по достижении 22 июля 1819 года совершеннолетия. Через три дня от этой даты по Артиллерийскому ведомству им был отдан приказ за № 1, в котором Михаил Павлович сообщал о вступлении в должность: «Считаю себя счастливым принять в управление знаменитый артиллерийский корпус, который отличал себя мужеством в боях и редким устройством – и надеюсь, что сохранением в нем блистательного порядка и доведением всех частей до совершенства поставят меня в возможность оправдать доверие Монарха, поручившего мне столь лестное начальство». Одновременно Михаил Павлович был назначен командиром 1-й бригады 1-й Гвардейской пехотной дивизии.

В начале своего руководства родом войск Михаил Павлович стремился обратить внимание на поддержание дисциплины и порядка во вверенных ему частях. Многие современники, а затем историки отнеслись к принятым им мерам неодобрительно на том основании, что Великий князь придавал особое значение выполнению целого ряда уставных положений, требований, соответствующих приказов, якобы по их мнению, не влияющих на военное дело, организацию и несение воинской службы, как то: плохая выправка солдат, нечеткий шаг, многословие при докладе офицеров и так далее. «… Великий Князь Михаил Павлович… был начальник строгий и чрезвычайно требовательный по фрунтовой службе, с особенной силой унаследовав «гатчинский дух» отца, – писал историк А.А. Керсновский. – Государю [Николаю I. – Авт.] приходилось все время его сдерживать. Вместе с тем, отличаясь добрым и чутким сердцем, он входил в нужды каждого из своих подчиненных, постоянно обращавшихся к нему в трудную минуту…».

Документы архива…

Выписки

из приказов генерал-фельдцейхмейстера.

От 18.11.1819 г. «…Состоящий вчерашнего числа в карауле на Петровской площади лейб-гвардии Семеновского полка подпоручик Кашкаров опоздал отдать честь Государю императору, за что и наряжается мною на 10 дней без очереди дежурным, а подпоручик Хмелев и прапорщик Степанов за найденные неисправности при несении караула у Московских и Нарвских ворот наряжаются: первый на три, второй на семь дней, о чем и уведомляю по бригаде, а так же и о том, что караулы занимаемые 2-м батальоном лейб-гвардии Семеновского полка найдены мною вообще не в должной исправности…».

От 29.11.1819 г. «…Подтверждается полкам вверенной мне бригады, чтобы не под каким видом нижние чины не имели вместо гвоздей подков под каблуками…».

Михаил Павлович возглавил артиллерию русской армии в то время, когда она, получив значительный опыт в боевых действиях в войнах XVIII – начала XIX веков, продолжала бурно развиваться. Однако оснащение ее более совершенными системами, развитие организационно-штатной структуры, неплохая выучка личного состава еще не в полной мере решали проблему поддержания высокой боевой готовности рода оружия, умелого управления им в мирное и военное время.

Доминирующей становилась проблема подготовки командно-инженерных кадров высокой квалификации. Во время поездки Великого князя в 1814 – 1815 годах в Париж он не мог не обратить внимания на весьма высокую степень образованности французских артиллеристов, многие из которых были воспитанниками престижного учебного заведения – Политехнической школы. Подобный подход к подготовке артиллерийских кадров имел место и в Пруссии. И несмотря на то, что Великий Князь был еще очень молод, тем не менее, одаренный наблюдательным умом и восприимчивым характером, он обратил внимание на то, как отставали наши отечественные артиллеристы в вопросах специального образования от только что побежденных французских.

Не надо было быть большим специалистом военного дела, чтобы не видеть того, что существующий в России Артиллерийский и инженерный шляхетный корпус к концу XVIII века по существу перестал быть источником подготовки офицеров-артиллеристов, с переименованием его во 2-й кадетский корпус совершенно утратил свою артиллерийскую специфику, хотя ранее она и преобладала. Офицерские кадры в артиллерию стали поставлять кадетские корпуса общего профиля. Однако, прибыв для дальнейшего прохождения службы в артиллерийские части, воспитанники этих корпусов показывали низкую профессиональную подготовку. Они были также не в состоянии решить проблему подготовки командиров-артиллеристов для первичных артиллерийских должностей и учебные роты Гвардейского артиллерийского батальона, дислоцировавшегося в столице.

Таким образом, обстановка, складывающаяся в сфере артиллерийского образования в начале XIX века настоятельно требовала проведения неотложных мероприятий по улучшению подготовки артиллерийских кадров и систематического пополнения ими русской армии. Объективно назревал период, когда отечественное артиллерийское образование должно было вступить в качественно новый этап развития.

Весной 1820 года Михаил Павлович представил Императору Александру I развернутый доклад «Об образовании Артиллерийского училища». Ознакомившись с его содержанием, 9 мая 1820 года Император краткой резолюцией «Быть по сему» одобрил его. Эта резолюция явилась официальной точкой начала реализации замысла учреждения первого в России артиллерийского училища. Оно было рассчитано на 120 штатных и 28 сверхштатных учащихся и предусматривало 5-летний курс обучения. Кандидатуры поступавших утверждал лично генерал-фельдцейхмейстер. Юнкера и фейерверкеры для поступления должны были иметь представления от начальников артиллерии армий, отдельных корпусов или других частей. Вплоть до 1853 года абитуриентами училища могли быть представители разных сословий. Однако с 1853 года в училище стали принимать только потомственных дворян, как это практиковалось в других учебных заведениях.

Училище было размещено на правом берегу Невы на Выборгской стороне, на Бочарной улице (ныне ул. Комсомола, д. 22), напротив Литейного дома. С 1820 года здесь размещалась 1-я лабораторная рота. Этот участок местности по обе стороны реки издавна называли артиллерийским уголком Санкт-Петербурга.

Официальное открытие училища состоялось 25 ноября (7 декабря) 1820 года. В изданном на следующий день приказе генерал-фельдцейхмейстера по этому поводу отмечалось: «На основании высочайше конфирмованного штата, Артиллерийское Училище устроено во всех частях и 25 числа сего месяца открыто. С удовольствием видя, сколь успешно оное приняло свое действие, уверенным остаюсь в полной мере, что заведение сие, утвержденное щедротами Его Императорского Величества, доставит Артиллерийскому Корпусу отличных и сведущих офицеров…».

Михаил Павлович проявлял постоянную заботу о жизни и повседневном быте нового военно-учебного заведения, подбору для него высоко квалифицированных преподавателей. В частности, не без его содействия, для преподавания общеобразовательных дисциплин привлекались лучшие специалисты из числа профессорского и преподавательского состава учебных заведений Санкт-Петербурга, бо́льшая часть которых в последствии была зачислена в штат училища. Несомненным был тот факт, что свои многочисленные проблемы становления командование нового военно-учебного заведения решало, опираясь на поддержку генерал-фельдцейхмейстера.

В 1821 году Император Александр I посетил училище. Оценив усердие брата, он наградил его 12 января 1824 года орденом Св. Владимира I степени «за неусыпную попечительность об основательном образовании вверенного ему юношества».

По представлению Михаила Павловича было положено начало и централизованной подготовки артиллерийских мастеров с соответствующей специальной теоретической и практической подготовкой. С этой целью в 1821 году при петербургском арсенале была открыта Артиллерийская техническая школа, а в 1830 году при Охтинском пороховом заводе – школа «для образования мастеров и подмастерьев порохового, селитряного и серного дел». Кроме того, также по инициативе Великого князя, в 1820 – 1830-х годах учреждены батарейные, дивизионные, окружные школы для подготовки грамотных нижних чинов артиллерии. 8 февраля 1824 года Михаил Павлович был назначен шефом Лейб-Гвардии Московского полка, а 3 марта 1825 года – начальником 1-й Гвардейской пехотной дивизии.

Конец этого года был насыщен важными событиями, которые напрямую коснулись и генерал-фельдцейхмейстера. Неожиданная смерть Александра I в ноябре 1825 года в Таганроге и последовавшее затем междуцарствие ускорили выступление декабристов. Константин, следующий за Александром сын Павла I, являвшийся фактическим наместником Царства Польского, отрекся от престола в пользу брата Николая. Письмо его об отречении из Варшавы в Петербург доставил Михаил Павлович[36]36
  Великие Князья Константин и Михаил Павловичи, несмотря на большую разницу в возрасте, были очень дружны, и Михаил Павлович часто гостил у брата в Варшаве.


[Закрыть].

Хладнокровно и мужественно действовал Великий князь в день мятежа 14 декабря 1825 года. Отправившись в казармы ряда гвардейских полков, он сумел восстановить их управляемость. Затем Великий князь вывел на Сенатскую площадь части, не желавшие принимать участие в бунте, в том числе артиллеристов. Во время стрельбы по мятежникам картечью Великий Князь командовал орудием, расположенным у манежа Л.-Гв. Конного полка. Впоследствии 4 орудия 1-й легкой роты 1-й Гвардейской артиллерийской бригады, которые вели огонь на Сенатской площади, император Николай I пожаловал Михаилу Павловичу. По завещанию генерал-фельдцейхмейстера, после его кончины они были переданы Артиллерийскому училищу[37]37
  В настоящее время они находятся в Петропавловской крепости.


[Закрыть].

В этот злосчастный день Михаил Павлович едва не был убит В.К. Кюхельбекером – тот уже целился в Великого Князя, но трое мятежных матросов Гвардейского Экипажа выбили из его рук пистолет и слегка побили поэта прикладами. По отношению к несостоявшемуся убийце Великий князь проявил высочайшее благородство. Во время следствия над «декабристами» он горячо ходатайствовал перед Императором о смягчении наказания для В.К. Кюхельбекера и добился своего. Кюхельбекер вместо смертной казни отделался несколькими годами каторги. Более того, Михаил Павлович подарил ему прекрасную медвежью шубу, в которой тот и отправился в Сибирь[38]38
  Император Николай Павлович несколько раз сокращал сроки заключения для всех осужденных «декабристов», да и жизнь их в сибирской ссылке не была столь тяжелой, как принято думать. Так, вместо работы «во глубине сибирских руд» «декабристы» обычно курили, играли в шахматы, беседовали, а работать в шахты спускались по желанию, чтобы размяться, не более чем на полчаса-час в день. Вскоре после прибытия в Сибирь в жилищах многих «декабристов» появились мебель красного дерева, картины, зеркала. Милосердие Государя по отношению к государственным преступникам поражает. Но, очевидно, сказывалась их принадлежность к элите русского общества.


[Закрыть]!

Судя по всему, Михаил Павлович дорожил общением с мастерами поэзии и прозы. Известно, что Великий князь был большим другом А.С. Пушкина, И. А. Крылова, не раз спасал от служебных взысканий и гнева Николая I молодого корнета М.Ю. Лермонтова…

В день восстания декабристов, 14 декабря 1825 года, Михаил был назначен Генерал-Инспектором по инженерной части. В этом назначении видна большая симпатия Николая по отношению к брату, поскольку Император вручал ему под команду свои любимые инженерные войска!

Глава российской артиллерии был безгранично предан Императору Николаю I, считая, что «священные имена Государя и Отечества нераздельны», в этой нераздельности – сила России, «пред которой неприятели наши всегда сокрушаются и крамоле не будет места».

По воцарении Императора Николая I Михаил Павлович был одновременно назначен членом Следственной комиссии по делу декабристов, членом Государственного совета, а в 1826 году – командующим Гвардейским корпусом (командиром корпуса являлся Великий Князь Константин Павлович. Он постоянно проживал в Варшаве, как наместник Царства Польского). 25 июня 1831 года Михаил был официально назначен командиром Гвардейского корпуса и Главным начальником всех сухопутных военно-учебных заведений. В 1844 году он принял под свое командование и Гренадерский корпус. Таким образом, в подчинении Михаила Павловича оказалась элита русской армии – Гвардейский и Гренадерский корпуса, артиллерия, инженерные войска и военно-учебные заведения.

Как командир Гвардейского корпуса Михаил Павлович был грозой Петербургского гарнизона. Строгого, до мелочей требовательного Великого князя панически боялись. Он не скупился на разносы и взыскания. Однако гвардейцы и любили своего командира безмерно – за доброе и отзывчивое сердце, великолепное чувство юмора. Офицеры-гвардейцы знали: если Великий Князь во время разноса смотрит в глаза – значит, он по-настоящему недоволен. Но если он, громогласно ругаясь, смотрит в сторону – а так бывало весьма часто – значит, выговор «для проформы», и никакого взыскания виновный не понесет. Зачастую провинившихся офицеров спасало от гнева Михаила Павловича умение к месту пошутить. Стоило Великому князю рассмеяться – и гнев его улетучивался.

В гвардейской среде с любовью сохранялось великое множество историй о том, как Михаил Павлович выручал своих подчиненных из самых разных бед. Каждый гвардейский офицер, уезжавший в отпуск по болезни или по ранению, получал от Михаила Павловича негласное пособие. Любой офицер, нуждавшийся в деньгах, мог написать ему – и получал просимую сумму, которую Михаил Павлович выделял из своих личных средств. Однажды он даже заплатил долг за офицера, проигравшего казенные деньги, сказав при этом своему дежурному адъютанту: «Отдай ему и не смей мне никогда называть его имени – иначе я, как корпусной командир, отдам его под суд; скажи, что я помогаю ему, как частное лицо».

Нижние чины также щедро награждались Великим Князем – за хорошо проведенный парад, развод, учение. О солдатах Михаил заботился неустанно, постоянно проверяя качество пищи, обмундирования, состояние казарменных помещений и госпиталей.

Только на помощь нуждающимся офицерам и их семьям, на награды отличившимся нижним чинам Михаил Павлович в течение десяти лет истратил более 4 миллионов рублей. В записной книжке Великого Князя, в которую он вносил потраченные суммы, были записаны только цифры, и никогда – имена тех, кому он помог. В 1836 году он сказал одному из своих адъютантов: «Я счастливейший из людей: Государь приказал отпускать ежегодно по 300 000 рублей для раздачи нуждающимся офицерам. Теперь опять можно будет помогать беднякам. Слава Богу!».

На заседаниях Следственной комиссии по делу декабристов Великий князь появлялся редко. Зато, например, добился у Государя разрешения арестованным курить в казематах Петропавловской крепости, на свои средства покупая те сорта табака, которые привыкли курить осужденные.

Сосредоточение в лице генерал-фельдцейхмейстера многих должностей, а также все возрастающая роль артиллерии в войнах, с объективной необходимостью предопределили образование в 1827 году Штаба генерал-фельдцейхмейстера – высшего органа управления по инспекторской и технической частям рода войск. На этот счет 1 января 1827 года состоялся приказ Императора Николая I, а через восемнадцать дней Михаил Павлович отдал соответствующий приказ по артиллерии. Вот его содержание: «По Высочайшему Его Императорского Величества Приказу сего Генваря в 1-й день последовавшему, назначаются управляющий Учебною Артиллерийскою Бригадою и Училищем, состоящий по Артиллерии Генерал-Майор Засядко 2-й, Начальником Штаба, а Конно-Артиллерийской № 29-го роты Полковник Жуковский 1-й, Дежурным Штаб-Офицером ко Мне по Управлению Генерал-Фельдцейхмейстера. Вследствие чего предписываю: вступить им в исправление называемых должностей, первому по возвращении из отпуска; а последнему ныне же, о чем и даю знать для надлежащаго сведения по всей Артиллерии». Последовательно в разное время Штаб генерал-фельдцейхмейстера возглавляли известные в артиллерии генералы А.Д. Засядко, И.А. Долгоруков, А.П. Безак и другие военачальники.

Создание в артиллерии такого органа управления, как Штаб генерал-фельдцейхмейстера, способствовало более эффективному решению задач подготовки и участия артиллерии в очередной Русско-турецкой войне 1828–1829 годов.

Сам Михаил Павлович прибыл на театр военных действий 1 мая 1828 года и успешно руководил осадой достаточно мощной турецкой крепости Браилов, сдача которой последовала 3 июня 1828 года. Овладение русскими войсками этой крепостью обеспечило сообщение с Молдавией, Валахией, открывало нижнее течение Дуная и предоставляло возможность нашему Черноморскому флоту содействовать сухопутным войскам в успешной осаде Варны. За взятие Браилова Михаил Павлович был награжден орденом Св. Георгия II степени, в дар ему были преподнесены турецкие трофеи – шесть медных орудий. Принимал участие он и в других сражениях войны – блокада Шумлы в июле 1828 года, осада Варны в сентябре 1828 года.

Во время польского мятежа 1830 – 1831 годов Михаил Павлович во главе Гвардейского корпуса принимал участие в его подавлении. Он прибыл в Царство Польское 17 марта 1831 года, руководил боями между Бугом и Наревом, сражался при Остроленке, отличился при штурме Варшавы и при осаде крепости Модлин. Наградой ему стало звание генерал-адъютанта, украшенная алмазами шпага «За храбрость» и один из ключей от Модлинской крепости.

Участие Михаила Павловича в боевых действиях убедило его в необходимости в мирное время более серьезно подходить к решению проблем боевой подготовки артиллерийских соединений и частей. Начиная с 1830 года практические занятия артиллерийской стрельбой с Волкова поля, не вполне подходящего для этих целей, переносятся в район Красного Села. Здесь был создан лагерь Гвардейских и Учебной артиллерийских бригад, оборудован артиллерийский полигон.

Во второй четверти XIX века русская артиллерия была перевооружена орудиями образца 1838 года, называвшимися, для отличия от орудий образца 1805 года, орудиями «новой конструкции». Их отличала унификация калибров сухопутной и морской артиллерии, округление калибров до целых линий (т. е. до 0,1 дюйма) и отсутствие фризов (поясков) на стволах. У единорогов казенная часть ствола снаружи стала отливаться цилиндрической формы, как у пушек, что уменьшило подпрыгивание ствола при выстреле. В 1845 году к орудиям образца 1838 года принимаются лафеты улучшенной конструкции – с железными осями и с вынесенной влево рукояткой подъемного механизма. В 1846 году в береговой и крепостной артиллерии вводится железный лафет конструкции полковника Венгловского.

Важным новшеством системы 1838 года явились специально разработанные образцы горного единорога и мортир – легкие, позволяющие транспортировать их либо на конских вьюках, либо на руках.

Значительно повысилась мобильность легких артиллерийских батарей, как с 1833 года называли артиллерийские роты, после принятия на вооружение в 1850 году облегченной 12-фунтовой полевой пушки конструкции полковника Баумгартена.

По Положению 1833 года артиллерийские батареи были приведены в 8-орудийный состав, хотя в 1845 году вновь вернулись к 12-орудийным батареям. Полевая артиллерия была сведена в артиллерийские дивизии: Гренадерская, Кавказская, 6 полевых пеших и 3 конных. Артиллерийские дивизии придавались пехотным и кавалерийским корпусам. Артиллерийские дивизии не являлись боевыми соединениями, а были административно-организационными соединениями мирного времени. Дивизии состояли из артиллерийских бригад, число которых определялось числом пехотных и кавалерийских дивизий в корпусе. Кроме того, по тому же Положению был создан конно-артиллерийский резерв, состоявший из 9 конно-артиллерийских батарей.

Много внимания Великий Князь уделял вопросам развития русского военного образования. При нем особенное внимание обращено на физическое развитие кадет, приняты меры к улучшению их содержания; полезным новшеством было и введение для них лагерных занятий. Вообще Великий Князь с особенной любовью относился к кадетам, что ярко выразилось в обнаруженной в его бумагах после его кончины рукописи «Прощание с моими детьми военно-учебных заведений».

«Отпуская вас на службу, – писал Михаил Павлович, – я обращаюсь к вам не как начальник, а как отец, вас душевно любящий, который следил за вами с юных лет и радовался вашим успехам. Теперь вы выходите на поприще жизни военной, – прощаюсь с вами; внемлите моему совету. Не забывайте никогда Бога и родителей ваших, которым вы одолжены вашим существованием; помните всегда, что вашим нравственным существованием вы одолжены Государю… Не забывайте, что в России священные имена Государя и Отечества нераздельны… Военная служба, сия благороднейшая служба, сколь представляет она вам в будущем славы! Помните всегда, что настоящая честь военного человека состоит в благородном поведении, а потому избегайте всякого соблазна и не забывайте слов самого Спасителя: «Не введи нас во искушение». Примите, дети, сии наставления друга, и будьте уверены, что вблизи и издалека он будет следить за вами; во всех же ваших нуждах и трудных обстоятельствах обращайтесь всегда к нему, как к верному пристанищу. Прощайте, да благословит вас Господь Бог!».

Это «Прощание» по приказу Николая I с 1850 года выдавалось в копии каждому кадету, произведенному в офицеры, а текст его был, кроме того, выгравирован на бронзовых досках под бюстами Михаила Павловича в столовой Дворянского полка (впоследствии – Константиновского артиллерийского училища) и в Императорском зале Михайловского артиллерийского училища.

Немало сделал Михаил Павлович и как глава военно-инженерного ведомства. За время его руководства, помимо укрепления старых, было сооружено 10 новых крепостей и 135 отдельных укреплений. Особое внимание обращено на подготовку инженерных офицеров и унтер-офицеров.

На всех постах, которые занимал Михаил Павлович, его отличали исключительная дисциплинированность и высокое чувство ответственности за порученное дело. Добросовестно пытаясь вникать во все обстоятельства решаемых проблем в подчиненных ему ведомствах, Великий Князь не считал себя вправе оставить без рассмотрения поставленные перед ним вопросы. Его личность и вся его биография стали для русской армии олицетворением славных изначальных традиций отечественной артиллерии. Он до конца дней своих оставался ее лидером, незаурядной личностью, проявляя себя как военачальник и государственный деятель.

В 1845 году намечалось отметить 25-летний юбилей основания Артиллерийского училища. Еще в ходе подготовки к юбилею среди многих его бывших воспитанников стихийно возникла мысль о сооружении прижизненного памятника основателю и шефу училища – бронзового бюста с установкой его в конференц-зале. По подписке было собрано около 7000 рублей для этой цели. Михаил Павлович, одобрив идею празднования 25-летия, решительно отклонил другую – об установке памятника самому себе, предложив употребить собранную сумму на пользу училища и его воспитанников, испросив разрешения императора на установление премии за лучшее сочинение или изобретение, которые будут представлены бывшими питомцами училища.

На празднование 25-летия съехалось немало бывших его питомцев. После обращения к ним с проникновенным словом Михаил Павлович приказал всем построиться и, обходя строй, с каждым поговорил, с удивительной свежестью памяти припомнил их фамилии, время поступления, события из истории училища и даже училищные клички и шалости бывших юнкеров. Училище к этому времени произвело 23 выпуска, дав отечественной артиллерии 556 офицеров, двое из которых достигли генеральских званий. Один из генералов, командир 20-й артиллерийской бригады П.П. Ковалевский, вместе со своим соединением участвовал в ходе Крымской войны 1853–1856 годов в боевых действиях на Кавказском театре. При осаде Карса он был тяжело ранен и от полученных ран скончался.

В январе 1848 года русская артиллерия отпраздновала и другой юбилей: 50-летие со времени назначения Михаила Павловича генерал-фельдцейхмейстером. 28 января состоялся парад артиллерийских частей и Артиллерийского училища. По случаю празднования пятидесятилетия Великого князя, артиллерийские офицеры собрали около 18 тысяч рублей для сооружения бюста генерал-фельдцейхмейстеру. На этот раз бюст был заказан скульптору И.П. Витали,[39]39
  В 1851 г. И.П. Витали создал памятник Императору Павлу I, установленный на плацу Гатчинского дворца.


[Закрыть] вылеплен им, а отлит из бронзы воспитанником училища бароном П.К. Клодтом и по Высочайшему повелению с надписью «Благодарная артиллерия. 17981848» установлен в конференц-зале Артиллерийского училища.

Генерал-фельдцейхмейстер не остался в долгу за знаки уважения от офицеров-артиллеристов. Им был учрежден благотворительный капитал, предназначенный для оплаты воспитания и обучения в Мариинском институте пятерых дочерей «недостаточных и заслуженных артиллерийских генералов, штаб– и обер-офицеров, преимущественно сирот по отцу и матери».

На следующий день участники торжеств собрались в училище для открытия памятника. После молебствия и окропления бюста святой водой в сопровождении Цесаревича Александра Николаевича и Великого Князя Михаила Николаевича прибыл виновник торжества. Обратившись к собравшимся, он поблагодарил русских артиллеристов за участие в подготовке в проведении юбилея, а затем представил им своего преемника, будущего генерал-фельдцейхмейстера – стоявшего рядом Великого Князя Михаила Николаевича.

Празднование юбилея завершилось приглашением на обед в Михайловский дворец всех артиллерийских офицеров без исключения. Вместе с артиллеристами приглашены были профессора училища В.А. Анкудович, Э.Х. Ленц и М.В. Остроградский. Великий Князь считал их членами общей артиллерийской семьи, высоко ценя их заслуги перед училищем.

В апреле 1849 года, во время пребывания в Москве, у Великого князя открылось сильное кровотечение. Однако вскоре он поехал в Варшаву для смотра собранных там гвардейских частей. 12 августа 1849 года во время смотра Михаил Павлович потерял сознание – случился инсульт, а 28 августа Великий князь скончался в Бельведерском дворце в Варшаве. Смерть генерал-фельдцейхмейстера была встречена с глубоким прискорбием, как в семье Императора, так и в русской артиллерии. По Высочайшему повелению на траурную церемонию было вынесено знамя 1-го Артиллерийского полка обр. 1745 года, имевшее статус Знамени всей русской артиллерии. Его нес генерал-майор Цебриков, ассистировали полковник Серебряков и подполковник Данилов.

Заслуги Михаила Павловича перед Престолом и Отечеством предопределили решение Николая I именовать Артиллерийское училище, в память об его основателе, Михайловским. Это решение было объявлено приказом по артиллерии от 19 сентября 1849 года. Перед смертью Михаил Павлович завещал Артиллерийскому и Инженерному училищам 1200 книг из своей личной библиотеки.

В своем завещании он также указал, чтобы четыре орудия 1-й роты Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады, подаренные ему Николаем I, из которых 14 декабря 1825 года был открыт огонь по мятежникам на Сенатской площади, были установлены на плацу училища, «что у Невы». 31 октября 1849 года воля скончавшегося генерал-фельдцейхмейстера была исполнена. В торжественной обстановке перед строем взводов от всех артиллерийских частей, дислоцированных в Петербурге, на правом фланге которых стояло Михайловское училище, орудия были установлены на предназначенном для них месте.