Текст книги "Философия? Она вам не София! Против всех мнений"

Литература

1. Гусейнов А. А., академик РАН. Почему не любят философию и философов? http://iph.ras.ru/page23439754.htm

2. Липский Б. И., Сергейчик Е. М. О преподавании философии в школе. //Философские науки. 2013. №5. – С. 143—151.

3. Липский Б. И. Науки о природе и науки о духе // Филос. науки. – 2015. – №7. -. С. 98—108.

4. Розов. Н. С. Социологическая «отмена философии» – вызов, заслуживающий размышления*и ответа // Вопросы философии. 2008, №3. С.38—50.

5. Романов К. В., Федотова Е. Ю. О методологических основах изучения метапредметных результатов образования: логико-информационный подход. Академический вестник. Выпуск 4 (23). Санкт-Петербург, 2013. С. 127 – 149

6. Ротенфельд Ю. А. Восхождение от рассудка к разуму // Философия и общество. – 2012. – №1 (65). – С. 26—41. Донское книжное издательство, 2013.

7. Ротенфельд Ю. А. Законы истории: есть у революции начало // Филос. науки. – 2014. – №5. – С. 117—131

8. Сноу Ч. П. Две культуры / пер. англ. Ю. С. Родман. – М., Про-гресс, 1973. 146 с.

3. Философии нужна революция

«На майдані коло церкви

революція іде.

– Хай чабан! – усі гукнули, —

за отамана буде».

Павло Тичина

Не вступая пока в полемику о том, что есть революция в науках, в обществе, в философии хочу отметить лишь то, что каждая научная революция приводит к пониманию действительности с более общих позиций, нежели это было до нее. Философия изначально была нацелена на познание общего, поэтому каждый ее шаг в этом направлении должен был связан с революцией в той или иной конкретной науке.

Первая научная революция, по общему мнению, произошла в XVII веке. Она привела к возникновению классической европейской науки, сформировав, опирающийся на разум научный тип рациональности. Позже научная рациональность раз за разом претерпевала значительные (революционные?) изменения. Причем с работ Галилея мыслительным инструментом науки становится математика как язык природы. Поэтому научным провозглашалось лишь то, что могло быть выражено на языке математики.

Что же касается сопутствующего науке философского мышления, то со времени Сократа и Платона оно оставалось неизменным. Математизация, определяющая разумность научной рациональности, не вошла в философское мышление, которое в течение многих столетий, опираясь на язык классификационных понятий, обусловливала рассудочное мышление. В силу чего философия постепенно утрачивала свое влияние и в науке и в жизни.

Изучая интеллектуальную эволюцию человечества, Огюст Конт сформулировал «Закон трёх стадий», согласно которому развитие мышления неизбежно проходит последовательно через три различные стадии: теологическую, метафизическую и научную. Поэтому если использовать применяемую О. Контом периодизацию этапов развития науки, то современная философия, несмотря на все усилия подняться, продолжает оставаться на втором, метафизическом уровне развития человеческого ума.

Причём Конт полагал, что переход от метафизической стадии к позитивной определяет не только эволюцию человеческого мышления, но и развитие общества вообще. Поэтому движущей силой истории О. Конт считал прогресс знания6767
  Конт О. Дух позитивной философии. (Слово о положительном мышлении) / Перевод с французского И. А. Шапиро. – Ростов н/Д: Феникс, 2003. – 256 с.


[Закрыть].

Роль философии, изначально направленной на познание наиболее общих отношений действительности постепенно перешла к математике, развитие которой связано с обобщением ее понятий, теорий и методов, с расширением области их применения, благодаря чему математика точнее и полнее стала отражать наиболее общие отношения действительности. Если раньше математику считали наукой о количественных соотношениях между величинами, то теперь она рассматривается как наука о любых абстрактных свойствах и отношениях.

На протяжении последних трех веков мы постоянно видим преобразования сразу во многих науках: в физике появились релятивистская и квантовая теории, в геометрии – неевклидовы геометрии Лобачевского, Римана и Бойяи, создается теория множеств Кантора, ставшая фундаментом всей математики. В биологии появилась генетика, в химии возникла квантовая химия и т. д. Период с конца XIX в. до середины XX в. характеризуется появлением неклассического естествознания и соответствующего ему опирающийся на разум тип рациональности.

В истории науки мы постоянно встречаемся с обобщениями, включающими в себя прошлое знание в качестве своего частного случая. Так неевклидова геометрия включает евклидову в качестве частного случая. То же происходит с физикой А. Эйнштейна, которая включает в себя физику Ньютона.

«То же относится и ко всем новым формам научной мысли, которые как бы начинают, после своего появления, освещать обратным светом темные места неполных знаний»6868
  Башляр Г. Новый рационализм: Пер. с фр./Предисл. и общ. ред. А. Ф. Зотова. – М.: Прогресс, 1987, С. 33.


[Закрыть] – пишет Башляр.

По этому поводу можно привести и часто цитируемые слова К. Маркса, сказанные им, будучи обогащенным разработкой логики «Капитала»:

«Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны». Далее Маркс разъяснил свою мысль так: «…намеки более высокого у низших видов животных могут быть поняты только в том случае, если само это более высокое уже известно»6969
  Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 12, С. 731.


[Закрыть].

В последнюю треть XX в. появляется постнеклассическая наука, объектами изучения которой становятся исторически развивающиеся системы. Наряду с дисциплинарными исследованиями на передний край все более выдвигаются междисциплинарные формы исследовательской деятельности, происходит сращивание теоретических и экспериментальных исследований, прикладных и фундаментальных знаний. Происходит интеграция принципов и научных картин мира, относящихся к различным наукам. Картины реальности становятся взаимозависимыми и составляют целостную общенаучную картину мира, поскольку строится она на сугубо научных основаниях.

Тогда как философия продолжает опираться на разные основания, не способные вывести ее из лабиринта мнений. Поэтому философия столкнулась с рядом серьезных проблем, обусловливающих ее неспособность осмыслить единство природных и социальных явлений, при том, что ее основной и непреходящей задачей всегда было познание единства окружающего мира. В результате авторитет философии снизился настолько, что каждый заурядный человек считает вправе иметь свою личную философию.

Если воспользоваться терминологией Т. Куна и его периодизацией этапов развития науки, то философия остановилась на самой первой ступени развития. Это допарадигмальный период в развитии науки, который характеризуется наличием большого числа школ и различных направлений. При этом каждая школа на основе рассудочного мышления по-своему объясняет различные явления и факты конкретной науки7070
  Кун Т. Структура научных революций. М., Прогресс, 1975.


[Закрыть].

И действительно, от древности и до наших дней не было периода, для которого была бы характерна единственная и общепринятая в философских кругах точка зрения на ее начала. Вместо этого было множество противоборствующих школ и отдельных философов со своими в основном субъективными началами. Поэтому результат их деятельности нельзя в полной мере назвать научным. Не имея возможности принять какую-либо общую основу для своих убеждений, представители каждой школы пытались строить свою собственную теорию.

Допарадигмальный период, по мнению Т. Куна, характерен для развития каждой науки. Он существует до тех пор, пока эта наука не выберет свою первую, всеми признанную теорию – то, что Т. Кун называет «парадигмой».

На смену допарадигмальной науке приходит зрелая наука, которая характеризуется тем, что в данный момент в ней существует не более одной общепринятой парадигмы. Новая теория приобретает статус парадигмы, которая в результате научной революции, полностью (или частично) замещает старую парадигму.

Зрелая наука в своем развитии последовательно проходит несколько этапов. Период нормальной науки сменяется периодом кризиса, который приводит к научной революции и замене парадигмы, после чего снова наступает период нормальной науки.

Согласно концепции Куна развитие науки идет не путем плавного движения по спирали от неполного знания к более полному и совершенному знанию. А, напротив, через смену ведущих представлений – парадигм, то есть через периодически происходящие научные революции.

После появления новых идей и формирования новой парадигмы, научное сообщество получает возможность объяснять более широкую область явлений и процессов или более точно описывать те явления, которые были известны ранее, но были плохо объяснены. Но этого по Т. Куну можно достичь только путем отбрасывания прежней парадигмы и замене ее на новую парадигму, несовместимую со старой, т.е. путем научной революции, в результате которой существенно изменяется мировоззрение ученых.

В своей теории научных революций Кун не дает конкретно-всеобщий анализ готовых структур научного знания. С абстрактно-всеобщих позиций он показывает механизм развития науки, которая как бы скачками продвигается от одного своего состояния к другому. Причем это движение науки в корне отличается от спирального развития, наблюдаемого в большей или меньшей степени в структуре общества.

Используя логическую операцию «сравнение» и сравнительные понятия в качестве основополагающих парадигм научных восхождений и революций, видим, что интеллектуальное развитие человечества было обусловлено несколькими последовательными шагами, сделанными наукой в одном направлении7171
  Ротенфельд Ю. А. О рациональном понимании науки. Философская и социологическая мысль, 1991, №8. С. 68—82.


[Закрыть].

Первый из них – это развитие речи на основе умения отождествлять и различать ситуации и появление на этой основе мифологического рассудочного мышления. Сегодня на этой основе мы имеем приблизительно 100 – 200 тысяч слов разговорного языка, т.е. классификационных понятий, позволяющих ориентироваться в качественном многообразии мира.

Второй шаг в направлении интеллектуального развития обусловлен логической операцией «счет», который возникает вместе с осмыслением сравнительных понятий «больше и меньше». Приняв «меньшее» за единицу измерения, мы осмысливаем «большее» в количественных понятиях. Это был скачек на следующую ступень в развитии знания.

Поэтому в отличие от наук, способных осмысливать лишь качественное многообразие реальности, арифметика – это строгая наука о понятиях количества, выраженных числами. Арифметика имеет дело с количественным многообразием мира и с количественными понятиями, расположенными последовательно друг за другом в интервале от единицы до бесконечности, т.е. в виде натурального ряда чисел.

Третий шаг обусловлен появлением непротиворечивого мышления. Его исходной парадигмой стало отношение, выделенное Аристотелем в качестве «самого достоверного из всех начал»: либо А=А, либо А и не-А. В «Метафизике» Аристотель пишет:

«невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении… – это, конечно, самое достоверное из всех начал»7272
  Аристотель. Соч. в 4-х томах. Т. 1. Ред. В. Ф. Асмус. М., «Мысль», 1975, С. 125.


[Закрыть].

Учение Аристотеля завершает этап формирования парадигмы рассудочного мышления.

Парадигма непротиворечивого рассудочного мышления

Что же касается последующих шагов, то все они обусловлены операцией «сравнение». Эти этапы включают в себе не только умение ориентироваться в качественных и количественных многообразиях. Благодаря языку сравнительных понятий, они позволяют осмысливать природные и социальные связи, обусловливающие структурное многообразие реальности, видеть его динамику.

Что в этом отношении сумела сделать философия, так это между понятиями «тождество» и «различие» поместить понятие «конкретное тождество» (Гегель), как такое тождество, которое включает в себя бесконечное число различий, обобщенных абстрактно-всеобщим понятием – «противоположности»7373
  Гегель Г. В. Ф. Наука логики. В 3-х т. М., «Мысль», 1970—1972.


[Закрыть].

Диалектическая парадигма Гегеля

Мы же дифференцируем принцип «конкретного тождества», на множество понятий, отражающих «конкретно-всеобщие различия», отображая их в сравнительных понятиях. Причем, восхождение от одного сравнительного понятия к другому, может происходить не иначе как за счет перехода на следующую ступень, отождествляющую все более далекие различия природного и социального мира.

Именно по отношению к процессу восхождения науки по ступеням «лестницы существ»7474
  Ламетри Ж. О. Человек-растение. Соч. М., «Мысль», 1983, С. 237—240.


[Закрыть], не всегда правомерно, как это принято сегодня, использовать введенный Т. Куном в науку термин «революция».

В науках, за редчайшим исключением, не бывает революций. Здесь происходит восхождение от рассудка и разума к мудрости, от одних ее ступеней, к другим, более высоким. Применение понятия «революция» должно быть связано не с процессом восхождения, а с переворотом, т.е. с переходом того или иного процесса в противоположное состояние, что несомненно имеет смысл в рамках спирального развития науки, которого не видит Кун.

Запоздавшая на многие сотни лет и ставшая сегодня настоятельной необходимостью революция в философском мышлении, должна заявить о новой парадигме, затрагивающей не только все социально-гуманитарные дисциплины, но и образование, политику, культуру, все общественные отношения. Не случайно говорят: «изменить мышление – значит изменить мир». Вопрос лишь в том, как это осуществить?

Стало очевидным, что стремительный рост конкретных наук, техники и технологий на основе развития ими разумного мышления сопровождался стагнацией философского рассудочного мышления не способного осмысливать протекающие в обществе процессы, а, значит, не способного сформировать глобальное сообщество, основанное на общих этических устоях. Эта задержка в нравственном развитии обусловила войны, уголовные преступления и другие пороки, показала неспособность рассудочного гуманитарного мышления человека совладать с растущим могуществом его же разумного научно-технического мышления. В конечном счете, это привело к разрушению окружающей среды, угрожающей гибелью всего человечества7575
  «Наше общее будущее»: Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР)»: Пер. с англ./Под ред. и с послесл. С. А. Евтеева и Р. А. Перелета/ – М.: Прогресс, 1989.


[Закрыть].

Выход из ситуации один – привести гуманитарное мышление в соответствие с уровнем развития научно-технического мышления, то есть освободить разум и мудрость от тотального господства рассудка.

Проблема лишь в том, что из существующего рассудочного мышления ни какими средствами невозможно перейти к более высокой форме мышления. Примером является попытка представителей немецкой классической философии получить из покоя – движение, из единства – множество, а из тождества – различие. И гегелевская диалектическая парадигма – свидетельство тому.

Поставленная задача, на мой взгляд, может быть решена диаметрально противоположным путем: из различия можно получить отношение тождества в качестве его предельного случая. Также и с движением, для которого покой является частным его случаем, пределом. Но такое решение становится возможным, если имеется более развитая парадигма, для которой отношение «тождества» является частным случаем «соотнесенного» или «противоположного, их вырожденным значением.

Выходит, что с созданием логики, Аристотель завершает начатый Парменидом и Зеноном, а затем продолженный Сократом и Платоном процесс исключения противоречий из рассудочного мышления, т.е. завершает оформление главной парадигмы рассудочного мышления. Это и явилось завершением первой революции в философии.

Однако тут же Аристотель вступает в конфликт с учением Платона, поскольку вместе с первым началом, задает три других начала – как парадигму разумного философского мышления – мудрости.

Обусловливая возможность новой революции, все виды противолежания задают более общую парадигму, включающую «противоречащее» как старую парадигму рассудочного мышления, в качестве своего частного случая.

Стремясь, как и Платон к «знанию общего», Аристотель не идет вслед за своим учителем, выбиравшим в качестве первоначал познания самые общие классификационные понятия. Напротив, у Аристотеля речь идет о самых простых сравнительных понятиях, четко обозначенных им в виде «первых причин и начал», лежащих в философском фундаменте всех наук7676
  Ротенфельд Ю. А. Возродить мшление Аристотеля – значит изме-нить мир // Историко-философские исследования М.К.Петрова в горизонте проблем современности: Материалы Международной научной конференции (25-е «Петровские чтения») / Под ред. проф. А. Н. Ерыгина. – Ростов н/Д: ОАО «Дониздат», 2012. С. 84—94.


[Закрыть].

Выделенные Аристотелем виды противолежания, в качестве более развитой парадигмы, нежели парадигма непротиворечивого рассудочного мышления, напротив, выводят философию на оперативный простор науки. При этом главное достоинство сравнительных понятий в том, что они изначально являются собственным языком философии, задающим объективные точки зрения и оказывающимся пригодным для осмысления не только природных, но и социальных процессов, что обусловливает единство естественнонаучного и гуманитарного знания. Каждая предыдущая ступень оказывается вырожденным значением последующей ступени, что на конкретно-всеобщем уровне помогает отображать абстрактно-всеобщую, рассудочную теорию Т. Куна. Но речь в данном случае должна идти не о революциях в науках, а об инновациях или тому подобных скачках.

Выходит, что представленный на схемах натуральный ряд сравнительных понятий оказывается пригодным для формирования более развитой структуры мышления, приобщая людей, прежде всего гуманитариев, думать не только классификационными и количественными, но и конкретно-научными и конкретно-всеобщими сравнительными понятиями разных видов. Это означает, что Вторая философская революция переводит мышление из метафизической стадии в развитии человеческого интеллекта, в сугубо научную, позитивную стадию, как ее называл О. Конт. А, значит, она дает ту шкалу, которая позволяет измерять степень умственного развития людей, восходящую от рассудка к разуму и мудрости.

Подводя итоги, можем сказать, что первые, действительно революционные изменения в философии произошли еще в древности. Они были обусловлены стремлением Парменида и Зенона, а затем Сократа и Платона найти некие устойчивые начала в непрерывном возникновении и уничтожении реальных вещей, найти и выразить эти неизменные начала в логически определенной форме. Их учения привели к замене господствующих в ионийской философии первоначал – противоположностей, новыми началами – непротиворечивыми предельно общими классификационными понятиями.

Эти инновации радикально изменили парадигму античной философии. Поэтому переход к новой парадигме можно назвать «Первой философской революцией». Помимо положительных ее результатов, основное негативное значение этой революции в том, что она вытеснила разумную форму античного (ионийского) мышления, поставив на ее место рассудочную непротиворечивую форму. В итоге, философия стала абстрактно-всеобщей, дефинитивной формой общественного сознания, основная парадигма которой до сего дня господствует во всей послеплатоновской философии.

Возрождая и развивая в русле современной науки аристотелевские первые причины и начала, мы как бы по спирали возвращаемся к ионийцам, что становится обоснованием «Второй философской революции». Ее миссия – освободить разум и мудрость от тотального господства философского рассудочного мышления.

Примечательным является то, что и Первая и Вторая революции в философии напоминают две социальные революции7777
  Дуглас Норт, Джон Уоллис, Барри Вайнгаст. Насилие и социальные порядки. М, Издательство Института Гайдара, 2011. Пер. с англ.: Д. Узланер, М. Марков, Д. и А. Расковы.


[Закрыть]: Первую, неолитическую революцию – сделавшую человека рабом, и Вторую, либеральную революцию – освобождающую человека из рабства7878
  Желание постичь причины социально-экономических и политических изменений привело трех американских авторов – лауреата Нобелевской премии по экономике Дугласа Норта, историка Джона Уоллиса и социолога Барри Вайнгаста к идее создания новой теории, нового знания в социальных науках. Авторы не стесняются прямо заявить, что это не просто еще один подход, но «фундаментально новый подход к изучению социальных наук». В центр общественного устройства авторы ставят проблему насилия. Фактически речь идет о выборе – «забрать или создать», «принудить или произвести». Причем, в своей книге «Насилие и социальные порядки» они отмечают, что теми средствами науки, которыми ранее исследовались человеческие общества и цивилизации, добиться какого-то результата уже невозможно. Нужна новая исследовательская повестка для всех общественных наук, занимающихся историей человечества. Авторы отмечают, что история человечества знала лишь три социальных порядка, укрощающих насилие. Первым был примитивный порядок, характерный для малых социальных групп – обществ охотников и собирателей. В этих обществах обмен происходит, прежде всего, за счет межличностных повторяющихся взаимодействий. По марксистской терминологии речь идет о первобытно-общинном строе – самой низшей из пяти общественно-экономических формаций. Письменная история человечества началась с первой социальной революции – неолитической революции около десяти тысяч лет назад. Она позволила создать сельское хозяйство и сформировать первые государства, которые обеспечили порядок. Естественное государство, или порядок ограниченного доступа, – самый распространенный в истории тип общественного устройства – строится на ограничении доступа к экономическим и политическим ресурсам. Благодаря привилегиям и особым правам отдельные организации и группы элит извлекают ренту. Основу социальной организации составляют личные отношения, в особенности личные отношения между властными индивидами. Естественные государства ограничивают способность индивидов формировать организации. Этот порядок в долгосрочном плане не способствует экономическому росту, характеризуется политическим устройством, которое не основывается на общем согласии граждан. Отличается господством личных связей, включая привилегии, создает законы, которые применяются не ко всем одинаково, незащищены права собственности, распространено представление о том, что не все люди были созданы равными. Внутри естественного государства авторы выделяют три состояния: хрупкое, базисное и зрелое, которые в терминологии К. Маркса объединяют собой рабовладельческую и феодальную ступени в развитии общества. Вторая социальная революция – промышленная, современная, или вторая экономическая революция, согласно указанным авторам, началась два столетия назад и продолжается по сей день. Она позволяет появиться социальному порядку открытого доступа, когда все больше действуют анонимные силы рынка. В этом порядке, который ассоциируется с капиталистической общественно-экономической формацией, доступ к основным политическим и экономическим ресурсам является равным и открытым. Атрибутами такого порядка становится множество независимых от государства организаций, верховенство закона, надежная система правовых гарантий и свобод. Более 20 развитых стран смогли поддержать развитие такого порядка. Несмотря на то, что элементы второй революции, в особенности технологии, распространились повсеместно, многие современные общества остаются естественными государствами. Ничто не толкает общества к созданию более сложных организаций; многие общества движутся как вперед, так и назад. В естественных государствах власть, насилие и принуждение коренятся в господствующей коалиции, которая ориентируется на угрозу применения насилия. У естественных государств есть своя собственная логика. Естественные государства не больны, считают авторы, они недоразвиты. В порядках открытого доступа, которые возникли во время второй социальной революции, личные отношения все еще значимы, однако безличные отношения граждан доминируют. Две революции в истории имели решающее значение для появления принципиально отличных типов социального порядка. Эти две социальные революции имели своим результатом глубокие изменения в способе организации обществ. В обоих социальных порядках есть публичные и частные организации, но естественные государства ограничивают доступ к этим организациям, а общества открытого доступа – нет. По мнению Б. Вайнгаста, современная Россия не только представляет собой яркий пример естественного государства, но, в его типологии, недавно перешла из разряда зрелых к базисному, или простому. Это произошло вследствие построения более жесткой вертикали власти, установления контроля над средствами массовой информации, ослабления институтов гражданского общества. Поэтому задача социальных наук состоит в объяснении характеристик функционирования обществ во времени, в объяснении как общества переходят от естественного государства к обществам открытого доступа. Однако, несмотря на большое внимание к этому вопросу и предпринимаемые усилия, социальные науки не подошли к пониманию этого.


[Закрыть].

Сегодня мы ясно видим причину философских проблем – это «первая философская революция», которая произвела замену весьма ограниченного, но разумного мышления ионийцев на рассудочное мышление их противников. Борьба принимала такие острые формы, что Платон, как сообщает Диоген Лаэртский, даже «хотел сжечь все сочинения Демокрита, какие только мог собрать». Вопрос о том, хотел ли он сжечь и сжигал ли труды других древних авторов, остается открытым?

По аналогии с революциями в обществе, мы также можем говорить о том, что «Первая платоновская революция» закрепостила и подавила разум, сделала его рабом рассудка. Тогда как «Вторая философская революция» призвана освободить разум и мудрость. Но для этого надо отойти назад к ионийской философии, знатоком и бескомпромиссным защитником которой был Аристотель. Он не был революционером, но как истинный ученый был рьяным защитником того мышления, которое считал правильным, и которое господствовало до него в наиболее влиятельных направлениях древнегреческой науки.

Иначе говоря, первая революция в философии напоминает первую социальную, неолитическую революцию, превратившую свободного человека в раба. Тогда как вторая, буржуазная революция освободила человека от рабства, сделала его свободным.

Выход современной философии из тупика – это революция в мышлении, т.е. утверждение аристотелевских начал, обусловливающих восхождение от абстрактно-всеобщего рассудочного мышления к конкретно-всеобщему разумному философскому мышлению – к мудрости, переход от духа платоновской Академии к духу аристотелевского Ликея, стоящего на фундаменте ионийцев.

Литература

1. Аристотель. Соч. в 4-х томах. Т. 1. Ред. В. Ф. Асмус. М., «Мысль», 1975. 550 с.

2. Башляр Г. Новый рационализм: Пер. с фр./Предисл. и общ. ред. А. Ф. Зотова. – М.: Прогресс, 1987. – 376 с.: ил.

3. Гегель Г. В. Ф. Наука логики. В 3-х т. М., «Мысль», 1970—1972.

4. Дуглас Норт, Джон Уоллис, Барри Вайнгаст. Насилие и социальные порядки. М, Издательство Института Гайдара, 2011. Пер. с англ.: Д. Узланер, М. Марков, Д. и А. Расковы.

5. Конт О. Дух позитивной философии. (Слово о положительном мышлении) / Перевод с французского И. А. Шапиро. – Ростов н/Д: Феникс, 2003. – 256 с.

6. Кун Т. Структура научных революций. М., Прогресс, 1975.

7. Ламетри Ж. О. Человек-растение. Соч. М., «Мысль», 1983.

8. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 12.

9. «Наше общее будущее»: Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР)»: Пер. с англ./Под ред. и с послесл. С. А. Евтеева и Р. А. Перелета/ – М.: Прогресс, 1989.

10. Ротенфельд Ю. А. Возродить мшление Аристотеля – значит изме-нить мир // Историко-философские исследования М.К.Петрова в горизонте проблем современности: Материалы Международной научной конференции (25-е «Петровские чтения») / Под ред. проф. А. Н. Ерыгина. – Ростов н/Д: ОАО «Дониздат», 2012. С. 84—94.

11. Ротенфельд Ю. А. О рациональном понимании науки. Философская и социологическая мысль, 1991, №8. С. 68—82.