Текст книги "Вверх дном"

С тем Дж. Т. Мастон и ушёл. Нечего говорить, что миссис Эвенджелина Скорбит не могла нахвалиться его доблестным поведением.

Когда стало известно, чем закончился допрос Мастона в комиссии, общественное негодование стало принимать формы, поистине угрожающие безопасности отставного артиллериста. Давление общественного мнения на высших сановников федерального правительства и вмешательство европейских делегатов так усилились, что государственный секретарь Джон С. Райт счёл нужным потребовать у правительства права действовать manu militari[40]40
  Manu militari (лат.) – вооружённой силой.


[Закрыть].

Вечером 13 марта Дж. Т. Мастон, погрузившись в цифры, сидел в своём кабинете в Баллистик-коттедже, как вдруг затрещал телефонный звонок и послышался дрожащий от волнения голос.

– Алло! Алло! – бормотала мембрана.

– Кто говорит? – спросил Дж. Т. Мастон.

– Миссис Скорбит.

– Что вам угодно, миссис Скорбит?

– Предостеречь вас… Я только что узнала, что сегодня вечером…

Едва слова эти достигли слуха Дж. Т. Мастона, как входную дверь Баллистик-коттеджа с грохотом высадили сильным ударом плеча.

Послышалась ужасная суматоха на лестнице, ведущей к кабинету. Кто-то громко кричал. Кто-то другой приказывал ему замолчать. Затем послышался шум падения.

Это негр Пли-Пли покатился с лестницы после тщетных попыток защитить от нападавших неприкосновенность жилища своего хозяина.

Через мгновение дверь кабинета распахнулась, и появился констебль[41]41
  Констебль – старший полицейский.


[Закрыть] в сопровождении взвода полицейских.

Констебль имел приказ произвести в коттедже обыск, захватить все бумаги Дж. Т. Мастона и забрать его самого.

Вспыльчивый секретарь Пушечного клуба схватил револьвер, грозя выпустить в полицейских все шесть зарядов.

Но благодаря численному превосходству его в одно мгновение обезоружили, и полицейские стали собирать испещрённые формулами и цифрами бумаги, которыми был завален стол.

Тогда, внезапно вырвавшись из рук полицейского, Дж. Т. Мастон схватил со стола записную книжку, в которой, вероятно, были итоги его вычислений.

Полицейские кинулись к нему, чтобы отнять её, пусть даже вместе с жизнью…

Но Дж. Т. Мастон успел быстро развернуть книжку, вырвать последнюю страницу и ещё быстрее проглотить её, как глотают пилюли.

– Попробуйте, возьмите её теперь! – закричал он, как Леонид при Фермопилах.

Часом позже Дж. Т. Мастон был заключён в балтиморскую тюрьму.

И, без сомнения, это было счастьем для него, потому что озлобленные жители города могли бы прибегнуть в отношения его особы к крайним мерам, весьма для него печальным, и тут уж полиция была бы не в силах ничем помешать.

Глава одиннадцатая
Что было в записной книжке Дж. Т. Мастона и чего в ней не оказалось

Захваченная стараниями балтиморской полиции записная книжка заключала страниц тридцать, испещрённых формулами, уравнениями, наконец числами, подводившими итоги вычислений Дж. Т. Мастона. Эту сложную работу по механике могли оценить только настоящие математики. Там фигурировало, между прочим, и уравнение живых сил[42]42
  Уравнением живых сил до конца XIX столетия называли закон сохранения механической энергии.


[Закрыть]:

которое применялось в задаче о посылке снаряда на Луну и содержало выражения, относящиеся к лунному притяжению.

Обыкновенные люди ничего бы не поняли в работе Мастона. Однако решено было опубликовать из неё некоторые данные и выводы, чтобы успокоить мир, уже несколько недель терзаемый тревогой.

Ознакомившись с формулами знаменитого математика, учёные из Комиссии по расследованию передали в прессу следующее сообщение, которое все газеты, без различия направлений, перепечатали для всеобщего сведения.

Но прежде всего заметим, что не могло быть никаких споров о самих вычислениях Мастона. Есть поговорка, что «ясно изложенная задача – наполовину решённая задача»; здесь как раз так и было. И вычисления были слишком точны, чтобы комиссия могла усомниться в их правильности или в их выводах. Если дело Компании будет доведено до конца, то земная ось неминуемо изменит своё положение и предполагаемая катастрофа разразится с полной силой.

ЗАМЕТКА, СОСТАВЛЕННАЯ БАЛТИМОРСКОЙ КОМИССИЕЙ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ В ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ ОБОИХ ПОЛУШАРИЙ

«Арктическая промышленная компания, задавшись целью переместить ось земного шара, выбрала средством для этого отдачу орудия, поставленного в определённом пункте земного шара. Если дуло орудия будет накрепко сращено с почвой, то, без сомнения, оно сообщит отдачу всей массе нашей планеты.

Орудие, избранное инженерами Компании, представляет собой пушку чудовищных размеров, выстрел которой остался бы без последствий, будь он направлен к зениту. Чтобы действие выстрела дало наибольший эффект, надо направить его горизонтально к северу или к югу. Южное направление и выбрали Барбикен и К°. При этом условии отдача сообщит Земле толчок к северу, – такой удар наносят бильярдному шару, чуть задевая его другим шаром сбоку».

Именно такой способ и предугадывал проницательный Альсид Пьердэ!

«Как только выстрел будет произведён, центр тяжести Земли переместится в направлении, параллельном удару, что может изменить плоскость орбиты и, следовательно, продолжительность года, но изменения эти будут незначительны, и их не стоит принимать во внимание. В то же время Земля получит вращательное движение вокруг оси, лежащей в плоскости экватора. Это новое вращательное движение продолжалось бы неопределённо долго, если бы уже не существовало суточного вращения Земли.

И вот суточное вращение, происходящее вокруг линии, соединяющей полюсы, сложится с вращательным движением, приданным Земле в результате отдачи, и оба эти движения создадут новую ось, полюсы которой будут отстоять от старых полюсов на величину «х». Если выстрел произойдёт в тот момент, когда точка весеннего равноденствия – одно из двух пересечений экватора и эклиптики – будет в надире над местом выстрела, и если отдача окажется достаточно сильной, чтобы переместить полюс на 23°28′, то новая земная ось будет перпендикулярна к плоскости её орбиты, то есть займёт почти то же положение, что и ось Юпитера.

Следствия такого положения оси уже известны из сообщения, которое председатель Барбикен счёл нужным сделать на заседании 22 декабря.

Однако, учитывая массу Земли и энергию её вращения, можно ли вообразить огнестрельное орудие такой величины, чтобы отдача была в состоянии сместить полюс, и притом на 23°28′?

Да, можно, но для этого надо соорудить пушку (или несколько пушек) того размера, который требуется по законам механики. Если же пушку такого размера не удастся отлить, то нужно применить взрывчатое вещество достаточной силы, чтобы сообщить ядру скорость, необходимую для смещения.

Взяв исходным типом французское двадцатисемисантиметровое морское орудие образца 1875 года, выбрасывающее снаряд весом в 180 килограммов со скоростью 500 метров в секунду и увеличив размеры этого орудия в 100 раз (и тем самым объём его в 1 000 000 раз), можно создать орудие, которое выпустит снаряд в 180 тысяч тонн. Если к тому же сила взрывчатого вещества будет достаточна, чтобы придать снаряду скорость в 5600 раз большую, чем скорость снаряда при употреблении обычного пороха, то искомый результат будет достигнут. В самом деле, при скорости 2800 километров в секунду[43]43
  Скорость, достаточная, чтобы в одну секунду долететь от Парижа до Петербурга (прим. авт.)


[Закрыть] нечего бояться, что снаряд, опять встретившись на своём пути с Землёй, вернёт её в исходное положение.

Как это ни удивительно, но, к несчастью для обитателей земного шара, Дж. Т. Мастон и его сотоварищи имеют в своём распоряжении как раз такое взрывчатое вещество почти беспредельной мощности, с которым пироксилин, применявшийся для выстрела «Колумбиады», не выдерживает никакого сравнения. Изобрёл это вещество капитан Николь. О его составе в записной книжке Дж. Т. Мастона есть только смутные намёки, – Мастон предпочитает кратко обозначать это взрывчатое вещество названием «мели-мелонита».

О нём известно только то, что оно образуется из реакции некоей смеси органических веществ и азотной кислоты.

Определённое количество одноатомных оснований O=Az=O замещается таким же количеством атомов водорода. Получается порох, действие которого, как и пироксилина, зависит от соединения горючих веществ с легковоспламеняющимися, а не от простого их смешения.

Если это вещество, из чего бы оно ни состояло, обладает силой, достаточной, чтобы отправить ядро весом в 180 тысяч тонн в пространство, находящееся вне притяжения Земли, то отдача, которую взрыв передаст пушке, вызовет, очевидно, перемещение оси, то есть смещение полюса на 23°28′, и образует новую ось, перпендикулярно к плоскости эклиптики. Тут и произойдут бедствия, которых справедливо опасаются обитатели Земли.

Впрочем, у человечества остаётся всё же надежда избежать последствий эксперимента, который вызовет такие изменения в географическом и климатическом состоянии земного шара.

Можно ли создать пушку, в миллион раз большую по объёму, чем двадцатисемисантиметровое орудие? Как бы ни было значительно развитие металлургической промышленности, даже после сооружения мостов через Тай и Форт, виадука Гараби и Эйфелевой башни, трудно поверить, чтобы инженерам удалось изготовить такое гигантское орудие, не говоря уже об ядре весом в сто восемьдесят тысяч тонн, которое будет выпущено в пространство?

В этом позволительно усомниться. Очевидно, здесь кроется одна из причин, по которым затея Барбикена и К° может окончиться неудачей. И всё же положение внушало сильную тревогу, потому что новая Компания, вероятно, уже приступила к делу.

Как известно, вышеназванные Барбикен и Николь покинули Балтимору и вообще Америку. С тех пор как они уехали, прошло уже больше двух месяцев. Куда они отправились? Скорее всего, в какое-то никому неведомое место на земном шаре, откуда всего удобней произвести выстрел.

Где же оно находится? Этого не знает никто, и, следовательно, нам нельзя пуститься вдогонку за дерзкими «злодеями» (sic!)[44]44
  Так (лат.)


[Закрыть], которые собираются перевернуть вверх дном весь мир под предлогом разработки новых угольных залежей ради своей прибыли.

Наверно, эта точка «х» была указана в записной книжке Дж. Т. Мастона и, без сомнения, именно на последней странице, где суммировалась его работа. Но последняя страница проглочена сообщником Импи Барбикена, и сообщник этот, заключённый в настоящее время в балтиморскую тюрьму, наотрез отказывается говорить.

Таково положение дела. Если Барбикену удастся соорудить свою чудовищную пушку и изготовить снаряд, словом, если его замысел будет выполнен при вышеуказанных обстоятельствах, то он переместит старую ось и через полгода Земле придётся испытать на себе все последствия этого «непростительного эксперимента» (sic!).

В самом деле, уже определён момент, когда выстрел будет иметь полную силу и когда толчок, сообщённый Земле, окажет своё максимальное действие.

Он приходится на 22 сентября, двенадцать часов спустя после прохождения Солнца через меридиан «х».

Поскольку нам известно:

1) что выстрел будет произведён из пушки, в миллион раз превышающей размером двадцатисемисантиметровое орудие;

2) что пушка будет заряжена снарядом весом в 180 тысяч тонн;

3) что снаряд будет обладать начальной скоростью в 2800 километров в секунду;

4) что выстрел последует 22 сентября, двенадцать часов спустя после прохождения Солнца через местный меридиан, – можно ли, зная всё это, определить точку «х», где будет произведён выстрел?

«Разумеется, нет!» – отвечают члены Комиссии по расследованию.

В самом деле, высчитать, где находится точка x, нельзя, так как в работе Дж. Т. Мастона не указано, через какую часть земного шара пройдёт новая ось, – другими словами, неизвестно, где окажутся новые полюсы Земли. Нам скажут: на расстоянии 23°28′ от старого полюса. Это мы, конечно, знаем. Но по какому меридиану? Установить его совершенно невозможно.

Поэтому невозможно определить, какие местности, ввиду изменения уровня океанов, опустятся и какие поднимутся, какие материки обратятся в моря и какие моря станут материками.

А между тем, судя по вычислениям Дж. Т. Мастона, изменение уровня вод в океанах будет очень значительно. Сразу же после толчка поверхность океанов примет форму эллипсоида, описанного вокруг новой оси, и толщина водяного пласта изменится почти повсеместно.

Действительно, пересечение уровня старого моря с уровнем нового – двух равных площадей вращения, оси которых пересекаются, – составится из двух изогнутых поверхностей, плоскости которых опустятся перпендикуляром к плоскости двух осей полюсов и соответственно двумя биссектрисами к углу двух осей полюсов. (Текст записной книжки математика.) Отсюда следует, что максимальное изменение уровня может вызвать повышение или понижение на 8415 метров сравнительно с прежним уровнем, и различные точки земного шара, различные территории окажутся выше или ниже нового уровня в пределах указанной величины. Величина эта будет постепенно уменьшаться по направлению к линиям разграничения, которые разделят земной шар на четыре сегмента; на самих разграничительных линиях изменения уровня будут равны нулю.

Нужно заметить, что старый полюс тоже погрузится больше чем на 3000 метров в воду, ибо вследствие того, что Земля сплющена у полюсов, он находится на самом меньшем расстоянии от центра Земли. Таким образом, владения, приобретённые Арктической промышленной компанией, окажутся затопленными и, следовательно, недоступными для разработки. Однако Барбикен и его товарищи не опасаются этой возможности, так как данные последних географических открытий позволяют утверждать, что Северный полюс находится на плоскогорье, высота которого превышает 3000 метров.

Что касается тех пунктов земного шара, где изменение уровня достигнет 8415 метров и, следовательно, тех территорий, которые подвергнутся бедствиям, то нечего и пробовать их определить. Здесь не помогут самые хитрые расчёты. В уравнении есть одно неизвестное, определить которое не может ни одна формула: положение точки «х», где будет произведён выстрел и где, следовательно, совершится толчок. Но «х» является тайной людей, затеявших это злосчастное дело.

Значит, все обитатели земного шара, на какой бы широте они ни проживали, непосредственно заинтересованы в раскрытии этой тайны, потому что всем им непосредственно угрожают махинации Барбикена и К°.

Пусть обитатели Европы, Африки, Азии, Америки, Австралии и Океании следят за всеми работами по отливке пушек и производству снарядов и пороха, которые могут быть предприняты в их местностях; пусть они также следят за всеми иностранцами, прибытие которых покажется им подозрительным, и тотчас же известят об этом членов Комиссии по расследованию (Балтимора, Мэриленд, США).

Будем надеяться, что такое известие придёт до 22 сентября сего года, то есть раньше, чем наступит день, таящий угрозу порядку, установившемуся на нашей планете».

Глава двенадцатая,
в которой Мастон героически хранит молчание

Итак, сначала при помощи пушки отправляли снаряд на Луну, теперь при помощи пушки хотят переместить земную ось! Пушки! Опять пушки! У этих артиллеристов из Пушечного клуба, как видно, нет на уме ничего другого! Они помешались на своих пушках! Они больны «острым пушкизмом»! Для них пушка это всё!

Неужели жестокое орудие станет владыкой мира? Неужели канонадное право будет царить в промышленности и во вселенной подобно тому, как каноническое право господствует в теологии?

Да, приходится признать, что пушки всё время вертелись на уме у Барбикена и его друзей. Недаром же они посвятили всю свою жизнь баллистике. Сначала они соорудили во Флориде свою «Колумбиаду», чтобы лететь на Луну, теперь, где-то в точке «х», они сооружают пушку ещё более чудовищную.

Вот они уже объявляют громогласно: «Наводи на Луну! Первое орудие… Огонь!», «Переставляй земную ось! Второе орудие… Огонь!»

И слушая, как они командуют, всему миру не терпится крикнуть: «В сумасшедший дом! Третье орудие… Огонь!»

Их предприятие действительно нужно обозначить словами, которые стоят в заглавии этой книги, – «Вверх дном». Всё действительно будет поставлено вверх дном – и последует, как выражался Альсид Пьердэ, всеобщая «встряска».

Как бы то ни было, но заметка, опубликованная комиссией, произвела впечатление, которое и описать нельзя. Надо признаться, в выводах комиссии не было ничего утешительного. Судя по вычислениям Дж. Т. Мастона, задача, во всём, что касалось механики, была им полностью разрешена. Операция, затеянная Барбикеном и капитаном Николем (это было ясно всему свету), внесёт самые неприятные изменения в суточное вращение Земли. Старую ось заменит новая… и уже известно, какие последствия будет иметь эта замена.

Предприятие Барбикена и К° было строго обсуждено, осуждено и предано всеобщему проклятию. И в Старом и в Новом Свете главари Арктической промышленной компании всех восстановили против себя. Если у них и оставались приверженцы, то только среди разных американских сумасбродов, да и тех было не много.

Для своей личной безопасности председатель Барбикен и капитан Николь поступили действительно разумно, покинув Балтимору и Америку. Были основания думать, что иначе с ними могла бы приключиться беда. Нельзя безнаказанно пугать полтора миллиарда обитателей Земли, переворачивать вверх дном весь их распорядок, учиняя перемены в условиях жизни на Земле, и угрожать страшной катастрофой самому их существованию!

Но каким образом могли бесследно исчезнуть двое членов Пушечного клуба? А материалы, а люди, без которых не состоялись бы работы, – как можно было не заметить их отправки? Для того чтобы перевезти такие грузы металла, угля и мели-мелонита по суше, потребовались бы сотни вагонов, чтобы отправить их по морю – сотни кораблей. Совершенно непостижимо, как можно было увезти всё это втайне. Однако это было сделано. Больше того: по наведённым справкам оказалось, что ни один металлургический завод и ни одна фабрика химических изделий ни в Старом, ни в Новом Свете не получали никаких заказов. Это и в самом деле было необъяснимо. Объяснений надо было ждать от будущего… если только доведётся дожить до будущего!

Всё же, хотя Барбикен и капитан Николь, таинственно исчезнув, избегли непосредственной опасности, их сотоварищ Дж. Т. Мастон, вовремя засаженный в тюрьму, мог опасаться общественного возмездия. Ну, он не слишком-то волновался! Удивительный упрямец был этот математик! Он был твёрд, как железо, как крючок, заменявший ему правую руку. Ничто не могло заставить его уступить.

В тёмной камере балтиморской тюрьмы секретарь Пушечного клуба предавался неотвязным думам о своих далёких друзьях, за которыми он не мог последовать. Он живо представлял себе, как Барбикен и капитан Николь готовят свой великий опыт в неведомом пункте земного шара, где никто не мог им помешать. Он видел, как они сооружают огромное орудие, как составляют мели-мелонит, как отливают ядро, которое Солнце скоро причислит к своим спутникам. Новая звезда будет называться прелестным именем «Скорбетта». Это будет данью уважения и признательности щедрой миллионерше из особняка в Нью-Парке. И Дж. Т. Мастон уже считал дни (слишком долгие, по его мнению), оставшиеся до назначенного срока.

Было уже начало апреля. Через два с половиной месяца дневное светило, постояв над тропиком Рака, направится вспять к тропику Козерога. А ещё через три месяца, в день осеннего равноденствия, оно пересечёт экваториальную линию. И тут придёт конец временам года, которые столько миллионов лет так правильно и так «глупо» ежегодно сменяли друг друга. В последний раз в 189… году земной шар претерпевал неравенство дней и ночей. Впредь между восходом и заходом солнца в любой точке земного шара будет проходить всегда одно и то же количество часов.

Поистине великое, сверхъестественное, непостижимое предприятие! Дж. Т. Мастон, забывая об арктических владениях и разработке угольных залежей полюса, видел перед собой только космографические следствия выстрела. Главную цель новой Компании отодвигали в тень преобразования, которые изменят лицо мира.

И подумать только! Мир вовсе не хотел менять своё лицо. Он был всё так же молод и ничуть не постарел со дня творения!

А упорный Дж. Т. Мастон, одинокий и беззащитный в своей камере, держался по-прежнему стойко, несмотря на всяческое давление. Члены Комиссии по расследованию ежедневно посещали его, но не могли ничего с ним поделать. Наконец председателю комиссии Джону Престису пришло в голову использовать влияние, которое могло оказаться посильней, – влияние миссис Эвенджелины Скорбит. Все знали, на какое самопожертвование способна была почтенная вдова, когда дело касалось Дж. Т. Мастона, как безгранично была она ему предана и какое горячее участие она принимала в его судьбе.

Поэтому, посоветовавшись между собой, члены комиссии предоставили миссис Эвенджелине Скорбит право посещать заключённого, когда ей вздумается. Разве выстрел чудовищной пушки был для неё менее опасен, чем для остальных обитателей Земли? Разве её богатый дом в Нью-Парке не так пострадает от грозной катастрофы, как бедная хижина лесного охотника или шалаш индейца в прериях? Разве дело не шло о её жизни, так же как и о жизни бедного якута или неведомого обитателя какого-нибудь островка на Тихом океане?

Вот это и объяснил ей председатель комиссии, вот потому он и просил миссис Скорбит употребить своё влияние на Дж. Т. Мастона.

Если, наконец, он заговорит, если он согласится сказать, где находится председатель Барбикен и капитан Николь, если он укажет, где они (а вместе с ними и многочисленный штат рабочих, которых они, вероятно, увезли с собой) ведут свои подготовительные работы, – то ещё не поздно отправиться на поиски, выследить обоих и положить конец страхам и тревогам человечества.

Итак, миссис Эвенджелина Скорбит получила доступ в тюрьму. Больше всего на свете она желала вновь видеть Дж. Т. Мастона, которого руки полицейских так грубо оторвали от мирной жизни в его коттедже.

Но, должно быть, плохо знали решительную Эвенджелину те, кто предполагал, что она окажется рабой своих человеческих слабостей! И если бы 9 апреля, когда миссис Скорбит впервые вошла в тюремную камеру, чьё-нибудь нескромное ухо приникло к замочной скважине, вот что – не без некоторого изумления – услыхал бы подслушивающий:

– Наконец-то, дорогой Мастон, я снова вижу вас!

– Это вы, миссис Скорбит!

– Да, мой друг. Целых четыре недели, четыре долгих недели длилась разлука…

– То есть как раз двадцать восемь дней пять часов и сорок пять минут, – сказал Дж. Т. Мастон, взглянув на свои часы.

– Наконец-то мы опять вместе!

– Но как вас допустили ко мне, дорогая миссис Скорбит?

– С условием, что я буду воздействовать всей своей безграничной любовью на того, кто мне её внушает…

– Что? Эвенджелина! – воскликнул Дж. Т. Мастон. – Вы решаетесь давать мне такие советы?! Вы могли подумать, что я предам наших друзей!..

– Дорогой Мастон! Неужели вы так дурно думаете обо мне? Я стану уговаривать вас жертвовать честью ради безопасности? Я стану толкать вас на поступок, который мог бы покрыть позором жизнь, всецело посвящённую глубоким размышлениям о высших проблемах механики?!

– Ну вот и хорошо, миссис Скорбит! Я рад видеть в вас прежнюю великодушную акционершу нашей Компании! Нет, я никогда не сомневался в вашем мужестве.

– Благодарю вас, дорогой Мастон!

– Ну, а мне самому… разгласить тайну нашего дела, указать, в какой точке земного шара состоится наш чудесный выстрел, выдать тайну, которую, к счастью, мне удалось скрыть, так сказать, в глубине самого себя, позволить этим варварам пуститься по следам наших друзей и прервать их работу, сулящую нам и славу и деньги?!. Нет, лучше мне умереть!

– О, благороднейший Мастон! – воскликнула миссис Эвенджелина Скорбит.

Эти два существа, тесно связанные своей преданностью одному и тому же делу, оба увлечённые им до безумия, не могли не понять друг друга.

– Нет, никогда, никогда не узнать им, какая страна предназначена моими вычислениями для совершения в ней великого замысла! – добавил Дж. Т. Мастон.

– Пусть меня убивают, если угодно, но им не вырвать у меня этой тайны!

– Пусть и меня убьют вместе с вами! – воскликнула миссис Эвенджелина Скорбит. – Я тоже не вымолвлю ни слова…

– К счастью, дорогая Эвенджелина, они не знают, что вам эта тайна известна!

– Неужели вы думаете, дорогой Мастон, что я способна выдать её, потому что я слабая женщина? Предать наших друзей и вас? Нет, мой друг, и ещё раз нет! Пусть эти пошлые люди поднимут против вас всех и вся, пусть весь мир придёт сюда, в эту камеру, чтобы вырвать у вас тайну… что ж! Я буду с вами, и нашим утешением будет сознание, что мы умираем вместе!

И если этим можно утешиться, то Мастону не стоило и мечтать об утешении более приятном, чем умереть в объятиях миссис Эвенджелины Скорбит!

Так заканчивалась их беседа всякий раз, когда эта превосходная женщина навещала узника.

А когда члены Комиссии по расследованию спрашивали её о результате свидания, она отвечала:

– Пока ничего… Может быть, со временем мне удастся добиться…

О женское коварство!

«Со временем!» – говорила она. Но время шагало большими шагами. Недели мчались, как дни, дни – как часы, а часы – как минуты.

Наступил май. Миссис Эвенджелина Скорбит ничего не добилась от Дж. Т. Мастона, а если уж такой сильной женщине пришлось потерпеть неудачу, то никто другой уже не смел рассчитывать на успех у него. Но неужели оставалось лишь покорно ждать ужасного несчастья? Неужели так и не представится случая предотвратить его?

Нет и нет! В подобных обстоятельствах бездействие недопустимо. И представители европейских государств стали ещё деятельней, чем когда-либо. Между ними и членами комиссии, которых теперь винили во всём, шла настоящая война. Вялый Якоб Янсен, несмотря на мирный нрав, присущий голландцам, ежедневно осыпал членов комиссии бранью и упрёками. Полковник Борис Карков вызвал на дуэль секретаря комиссии. Дуэль, правда, кончилась тем, что он только ранил своего противника. Майор Донеллан не брался ни за огнестрельное, ни за холодное оружие, – это против английских обычаев, – но зато в присутствии секретаря Дина Тудринка он, по всем правилам бокса, обменялся десятком кулачных ударов с Уильямом С. Форстером, флегматичным владельцем рыбных складов, подставным агентом Арктической промышленной компании, который в сущности не имел ровно никакого отношения к делу.

Действительно, весь мир считал американцев из Соединённых Штатов ответственными за поступки самого прославленного их соотечественника – Импи Барбикена. Уже толковали о том, чтобы отозвать посланников и послов, аккредитованных при неосмотрительном вашингтонском правительстве, и объявить ему войну.

Несчастные Соединённые Штаты! Они ничего так не хотели, как изловить Барбикена и К°! Напрасно они заявляли, что Европа, Азия, Африка и Океания могут с полным правом сами засадить его, где бы он ни нашёлся, – их никто не желал и слушать. А место, где председатель Пушечного клуба и его коллега занимались подготовкой своей проклятой операции, так и оставалось неизвестным.

Европейские державы твердили одно:

– В ваших руках Дж. Т. Мастон – их соучастник! Ведь Дж. Т. Мастон знает всё о Барбикене. Заставьте же Дж. Т. Мастона говорить.

Заставить говорить Дж. Т. Мастона! Легче было вырвать слово из уст бога молчания Гарпократа или из уст директора Нью-йоркского института глухонемых!

Всеобщая тревога всё усиливалась, а с нею нарастало и раздражение; наконец некоторые практичные люди вспомнили, что здесь могли бы пригодиться средневековые пытки, например, «испанский сапог» палача, клещи и расплавленный свинец, которые развязывали язык самому упрямому молчальнику, а также кипящее масло, испытание водой, дыба и т. д.

Почему бы не воспользоваться этими средствами? Ведь в былые времена суд, не задумываясь, применял их в делах значительно менее важных, очень мало затрагивавших интересы народов.

Но надо всё-таки признаться, что эти средства, которые оправдывались нравами прежнего времени, не годится употреблять в век доброты и терпимости, в век столь гуманный, как наш XIX век, ознаменованный изобретением магазинных ружей, семимиллиметровых пуль с невероятной дальностью полёта, в век, который в международных отношениях допускает применение бомб, начинённых мелинитом, робуритом, беллитом, панкластитом, меганитом и другими взрывчатыми веществами с окончанием на «ит», которые, впрочем, и в сравнении не идут с мели-мелонитом.

Поэтому Дж. Т. Мастону нечего было бояться пыток ни первой, ни второй степени. И оставалась лишь надежда на то, что он, наконец, сам уяснит свою ответственность и решит заговорить, а если нет – то, может быть, хоть случай скажет за него своё слово.