Текст книги "По ту сторону экрана"

Глава 9. Европейская авантюра

Грязноватый и изрядно поношенный аэропорт Лос-Анжелеса кипел многоцветием лиц.

– Терпеть не могу пересадки. И почему самолеты не летают напрямую из Санта-Барбары? – спросила она Кристофера жалостливым голосом.

– Риторический вопрос, – холодно ответил тот, встраиваясь в конец очереди на предполетный досмотр службой безопасности.

– Мне надо забежать на дорожку, – взмолилась Урбанова, понимая, что теряет свой статус железной леди. – (Давно пора лечиться от проклятой аэрофобии, уже достала).

Она вынырнула из толпы и торопливым шагом направилась в туалет. Зашла в кабинку, опустила крышку, плюхнулась сверху, положила на колени модный рюкзак из тонкой черной кожи, подрагивающими руками достала портативный тонометр и измерила давление:

– (175 на 105. Ничего себе! Я же заядлый гипотоник. Таких цифр у меня еще никогда не бывало).

Пульс бешено стучал в голове, бил озноб. Урбанова вытащила из бокового кармана миниатюрную коробочку для лекарств. Трясущимися пальцами, чуть не уронив «походную аптечку» на пол, выудила таблетку успокоительного и положила под язык.

– (Сейчас всё пройдет, сейчас всё пройдет), – приговаривала перепуганная путешественница.

Выдохнула, задержала дыхание, прислушалась к пульсирующей нити.

– (Вот видишь, успокаивается).

В соседней кабинке кто-то тихо говорил по телефону:

– Да, да, всё в порядке. Я всё сделала аккуратно. Теперь их задержат, и они опоздают на самолет. Проследить? Хорошо, – дверь кабинки хлопнула.

Алёна продолжила сидеть, прислушиваясь к своему пульсу. Измерила еще раз давление:

– Уже лучше. Можно возвращаться.

Подходя к Кристоферу, она обратила внимание на полураскрытый карман на сумке, висящей на спине.

– Крис, вы прямо как моя университетская подруга. Она обожала ходить по Москве с распахнутой сумкой через плечо.

– Но я не ваша подружка, – улыбнулся тот.

– Всё же проверьте, не исчезло ли что и нет ли посторонних предметов, – голосом заботливой мамы попросила Алёна.

Кристофер снял рюкзак и поставил его на стойку. Неспешно порылся и победоносно сообщил:

– Всё в порядке, ничего не пропало.

– Посмотрите-ка еще в карманах, – вежливо настояла Алёна.

Молодой человек с нескрываемым неудовольствием проверил наружные карманы «котомки».

– Оппа, – изумился он. – Надо же, забыл вынуть.

В руках он держал газовый перцовый баллончик в виде толстой авторучки.

– И куда теперь его девать? – он посмотрел на Алёну, как на маму.

– В урну, – не задумываясь, скомандовала она. – Наша очередь уже подходит. – (Интересно, ему эту штуковину подсунули или он действительно забыл ее выложить?) – подумала начинающая сыщица, вспомнив случайно подслушанный разговор в туалете.

⁂

Они зашли в самолет. При виде тесного замкнутого пространства у Алёны слегка закружилась голова:

– (Спокойно, спокойно, только без панических атак), – приказала себе Урбанова вибрирующим в голове голосом.

Они прошли мимо знающего себе цену первого класса, миновали не менее заносчивый бизнес-салон и оказались в узких проходах самолетного эконом-пространства. Она коснулась рукава попутчика и тихо спросила:

– А что, миллионеры летают вместе с народом?

Молодой человек оставил ее вопрос без ответа, делая вид, что старательно заталкивает их рюкзаки в верхний отсек.

– (Когда восстановим справедливость, а ты станешь моей, тогда и начнем летать первым классом).

Командир корабля поприветствовал пассажиров, произнеся традиционные слова. Стюардессы, размахивая руками, показали, что делать в случае аварийной посадки. К Урбановой стало возвращаться спокойствие, как только она осознала, что сидит около аварийного выхода. Она с удовольствием погладила мощный металлический рычаг на массивной двери.

Самолет вырулил на взлетную полосу и начал разбег. Несмотря на подсознательный страх перед полетами, в момент набора высоты у Алёны всегда наступало состояние безудержной радости и восторга: душа ликовала, мозг подчинялся порыву. Она торжествовала так, как будто бы взлетала сама, только что крыльями не махала.

Лайнер набрал высоту, погасли таблички с пиктограммами. За окном расстилалось бугристое одеяло из облаков. Страхи остались позади. Алёна включила телефон и отправила сообщение Алексу.

Кристофер ревниво покосился на маленький экран. Не дожидаясь, пока Алёна получит ответ от мужа, он принялся делиться с ней своими соображениями по поводу поиска Софии.

К сожалению, вариантов и путей было много. Но начать надо было именно с Лондона и именно с той самой загадочной квартиры, которая дала название одной из комнат в «Касабланке». Ее адрес стоял первым в списке недвижимости за рубежом.

⁂

Кристофер планировал взять такси, чтобы добраться до квартиры, но в последний момент хитро улыбнулся и решил воспользоваться прокатной машиной.

Им выкатили светлый, серебристый BMW и вручили ключи. Кристофер повертел на пальце связку и, взявшись за колечко двумя пальцами, преподнес их Алёне.

Она не поняла его жеста, но молодой человек на полном серьезе сказал:

– Вот адрес, сейчас я вобью его в навигатор, и-и-и… поехали.

– А кто поведет машину? – не поняла Алёна.

– Вы, – мгновенно ответил тот.

– Но здесь же левостороннее движение! Я никогда не водила по встречной полосе!

– Вот и научитесь по дороге. Я не помню, куда сунул права. У вас на данный момент нет другого выхода.

Урбановой ничего не оставалось, как сесть за руль с «неправильной» стороны:

– (Хорошо хоть педали на своих местах), – она повернула ключ и медленно выехала из ворот.

– Ну давайте, мистер Кристофер, говорите, куда ехать и где поворачивать. Только, пожалуйста, заранее.

Она вспомнила, как когда-то, вообще не умея водить машину, отправилась в аэропорт встречать мужа из Нью Йорка после 11 сентября.[4]4
  О предыдущих событиях читайте в третьей книге Агаты Ашу «Битва за Санта-Барбару» из Коллекции романов «Она не такая, как все».


[Закрыть] Это придало ей уверенности:

– (Сейчас я ему покажу кузькину мать. Мальчишка. Вздумал эксперименты надо мной ставить!)

Ввести машину по шоссе оказалось не так уж трудно. От аэропорта Хитроу в Лондон шла не очень забитая двухполосная разделенная дорога. Но когда они свернули в кварталы, тут-то и началось. Урбановой казалось, что все едут ей навстречу, прямо в лоб и за рулем автомобилей никого нет, только один пассажир на переднем сиденье! Она занервничала, запаниковала, но виду не подала. Приспособилась.

– (Буду ехать вдоль тротуара, который с моей стороны, так проще), – и доехала без аварии.

«Лондонская квартира» находилась в весьма респектабельном столичном предместье Чизвик. Собственно, это не была квартира в российском понимании. Это был таунхаус на улице с непрерывным рядом стоящих вплотную двухэтажных домов-близнецов, построенных из темного красного кирпича. Газон, назовем его так, перед каскадом слившихся в одно целое секций был разделен на маленькие участки. Они остановились около номера 4147.

– А как мы туда войдем? – осведомилась Алёна.

– Входить туда мы пока не будем. Для начала мы понаблюдаем. Прокатите, пожалуйста, машину немного вперед.

– Что, прямо сейчас, на ночь глядя, после перелета, станем наблюдать?

– Ну что вы, сегодня мы отправимся в шикарный дом моего друга. Помните Ричарда? Мы встретили его на ‘Queen Mary’. Отдохнем там спокойно, – Кристофер положил свою ладонь на ее колено.

Та никак не отреагировала. Никак. Как будто бы ничего не произошло.

– Крис, честно говоря, я бы лучше остановилась в гостинице. Насколько велик дом Ричарда?

– Там несколько спален, так что вам не стоит опасаться, что нам достанется одна кровать на двоих, – с иронией заметил молодой человек. – Алёна, будьте любезны, не капризничайте. Уже поздно, – его голос зазвучал притворно жалостливо. – Где мы среди ночи будем искать отель? И вообще, бюджет у нас ограниченный, а Лондон весьма дорогой город.

– Хорошо. На сегодня мы здесь закончили? Света в окнах нет. Наверное, дом пустой. Ключей у нас, насколько я понимаю, тоже нет. Поехали к Ричарду? – И без перерыва: – Только снимите, пожалуйста, руку. Это меня отвлекает. Моя коленка – не ручка для переключения скоростей.

– Ой, извините. Я и не заметил, – он медленно провел по ее ноге вверх и перенес ладонь на бардачок, предупредив щекотливую ситуацию. – Поверьте, вам понравится у моего друга. Там рядом всё, что вы любите.

– А что я такого люблю? – Алёна изо всех сил сжимала руль и напряженно смотрела на дорогу, боясь переключиться на привычное правостороннее движение и оказаться на встречной полосе.

– Там рядом Национальный музей, вы же любите живопись?

– Обожаю.

⁂

Дом Ричарда находился в престижной части Лондона, в элитном Кенсингтоне, насыщенном вековой историей, парками и музеями.

Алёна притормозила машину на повороте:

– Как тут во двор заехать? Я что-то запуталась.

Кристофер несколько замялся, припоминая:

– Остановитесь-ка здесь, пожалуй. Нет-нет, на левой стороне улицы! Я пойду взгляну, не пришел ли дворецкий с ключами.

Алёна осталась одна в машине. Несмотря на поздний час на улице было светло. Ее удивила белизна домов в этой части английской столицы, чего она никак не ожидала. Сидела, усталая, и завороженно любовалась картиной ночного Лондона. Шевелиться не хотелось.

Вернулся Кристофер:

– Всё в порядке, пойдемте. Нас ждут.

Алёна вышла из машины и щелкнула кнопкой на ключе, чтобы открыть багажник.

– Вам не стоит беспокоиться о доставке наших чемоданов. Здесь это не принято, – произнес Кристофер с доброй улыбкой.

У входа стоял мужчина выше среднего роста с приятным лицом и голубыми глазами.

– Алёна, познакомьтесь, это Мэйсон, помощник Ричарда, он же его батлер, как это здесь называется, и он же присматривает за домом.

– (Батлер, это по нашему дворецкий что ли? Надо же как много обязанностей у одного человека. Ричард экономный или жадненький?)

– (Батлер – это по-нашему дворецкий, что ли?

– Мэйсон, это Алёна, – тут молодой человек замялся, не зная, как ее представить. – Мой секретарь.

Урбанова удивилась, но смолчала.

Солидное здание с белым фасадом состояло из нескольких секций таунхаусов. Внутри же каждый из них воспринимался как вытянутый вверх респектабельный дом.

Они вошли в просторную прихожую: мраморный пол, изгиб лестницы с чугунными перилами.

Мэйсон намеревался провести их по всем комнатам. Из прихожей они сразу же попали в гостиную, а затем в обеденный зал, с которым соседствовала кухня.

– На втором этаже у нас библиотека, офис и небольшой домашний кинотеатр. Вы желаете подняться на лифте или по лестнице? – с достойной вежливостью поинтересовался дворецкий.

Кристофер взглянул на спутницу.

– А где спальни для гостей? Я бы отправилась туда прямо сейчас. Очень устала, – заплетающимся языком спросила «секретарша».

– Никаких проблем. Пожалуйста, следуйте за мной, – Мэйсона предложение гостьи разочаровало, но не в его правилах было демонстрировать свои чувства.

И всё же, чтобы не нарушать протокол ознакомления с навигацией по дому, он останавливал лифт на каждом этаже и комментировал:

– Мы на третьем уровне. Здесь находится спальная комната хозяев с ванной и гардеробной. По всему периметру проходит широкий балкон, – он нажал следующую кнопку на пульте. – Ваш этаж четвертый. На четвертом этаже четыре спальни, – это его почему-то развеселило, как будто бы он узнал об этом в первый раз. – В качестве бонуса для членов семьи и гостей посередине спортивный зал, – батлер продолжал сдерживать неуместный смех.

– Господин Мэйсон, а где размещаетесь вы?

– Я не живу в этом доме, только иногда, если возникает такая необходимость, останавливаюсь на служебном этаже. Но если вас интересует наличие комнат для прислуги и няни, то они «замаскированы» в полуподвале.

– Спасибо, Мэйсон, за тур. Наверное, мой вопрос был бестактным.

– Всё в порядке. (Она что, спрашивала, чтобы посетить меня в ночи?) – батлера опять потянуло на смех, но он сдержался. – Ричард распорядился поселить вас наверху, – голос стал серьезным. – Я решил, что наилучшим вариантом будут две гостевые спальни на четвертом этаже в разных концах коридора.

– (Зачем же в разных…) – вздохнул Кристофер.

– Одна из них выходит окнами во двор. Другая, с хорошим видом, смотрит на город, – уточнил батлер. – Я думаю, что вы сами определите свои предпочтения. Только, пожалуйста, дайте мне знать, чей багаж в какую спальню относить.

Тут произошла заминка. Алёна и Кристофер переглянулись.

– Вы не возражаете, если я займу тихую спальню? – устало пробормотала Алёна.

– Без вопросов, – согласился Кристофер.

– Да, и ключи от машины, пожалуйста. Я ее перепаркую, – протянул руку Мэйсон.

⁂

Среди ночи Алёна резко вскочила на кровати. Толчок произошел изнутри. Ее опять, как в аэропорту, колотило, пульс зашкаливал. Она схватила свой рюкзачок, дрожащими руками вытащила из него тонометр и измерила давление. Приступ удушья сделал свое дело, добавив в ее панику еще больше стресса:

– (Господи, я даже не знаю, как здесь скорую вызывать).

Алёна попыталась встать с кровати, но поняла, что лучше этого не делать. Нащупав на тумбочке свой телефон, набрала Кристоферу.

Тот ответил заспанным голосом, но не сразу:

– Алёна, вы хотите, чтобы я пришел к вам в спальню?

– (Господи, ну почему же у мужчин всегда только секс на уме?) – Мне что-то дурно, такое ощущение, что я сейчас потеряю сознание, – при этом голос ее звучал довольно спокойно.

– Вы просто перегрелись, устали. Успокойтесь, пожалуйста. Если хотите, я к вам зайду.

– Да, зайдите, пожалуйста. Или нет, постойте, пожалуй переиграем. Я вам позвоню, если надо будет вызвать скорую помощь.

Алёна разъединилась. Прокрутила список контактов в телефоне и нажала на номер Алекса.

– Мышка, как хорошо, что ты позвонила! Здесь всё бурлит и клокочет. Флора вчера на собрании директоров объявила, что Базз, ее муж, умирает и врач считает, что ему не протянуть и нескольких дней. Все выражали ей сочувствие, подбадривали. А сегодня, представь, ко мне зашел Фернандо и сказал, что встретил Базза в супермаркете. Тот выглядел как огурчик и даже не понял, почему все интересуются его здоровьем. Как ты долетела?

– Толстый, мне плохо. Я сейчас окочурюсь вместо мужа Флоры.

– Мне прилететь? – тут же откликнулся Алекс. – Успокойся, пожалуйста. Положи телефон рядом. Я с тобой посижу… или полежу?

– (И этот туда же!) Спасибо. Мне уже становится лучше, как только я услышала твой голос. Ты прав. Посиди со мной.

Алёна сложила из подушек некоторое подобие кресла. Легла повыше. Оставила телефон на ладони, не разъединяясь и не задумываясь о том, во что обойдется звонок через океан. Постепенно успокоилась и уснула.

⁂

Ее разбудил стук упавшей на пол книги. Она приподнялась на локтях и с умилением увидела, что Кристофер, свернувшись калачиком, спит на диване у камина.

Теперь, при дневном свете, у нее появилась возможность рассмотреть спальню. Было приятно возлежать на королевского размера кровати посередине большой просторной комнаты и рассматривать эркер с трехстворчатым окном в сад и двумя викторианскими креслами золотисто-коричневого цвета по левую руку. Справа мерцал кем-то включенный и не погашенный камин, а вокруг него, не мучая друг друга теснотой, «просыпались» кресла, окружившие диван с молодым человеком, к которому Алёна уже начала привязываться. Картины в позолоченных рамах, со вкусом развешанные на всех стенах, создавали лирическое настроение.

– (Итак, я опять, уже в который раз, в раю), – вздохнула Урбанова.

На тумбочке около кровати она заметила фарфоровый колокольчик. Приподняла его и легонько покачала. Кристофер мгновенно проснулся.

– С вами всё в порядке? Алекс позвонил мне ночью и попросил, чтобы я побыл рядом. Надеюсь, я не нарушил, как бы это лучше сказать…

– Нет, нет, что вы, всё в порядке. Спасибо вам большое. Я чувствую себя новорожденной. Который час? Нам же пора ехать.

Она с легкостью выпорхнула из кровати, отменив ночное отправление на тот свет.

– Завтракать будем или как есть помчимся в Чизвик? – скороговоркой спросила русская дива.

– Будем. Вы уверены, что готовы ехать прямо с раннего утра, после бессонной ночи? – безнадежно заспанный Кристофер присел на диване.

– Вполне, – соврала Алёна и прислушалась к себе. – Я только соберусь минут за десять, пока вы с завтраком разберетесь. Хорошо? Или, – она вдруг опять почувствовала себя усталой, перед глазами всё поплыло, – можно я прикорну минутки на две? Всё-таки вы, наверное, правы.

– Без вопросов.

⁂

К «Лондонской квартире» Алёна и Кристофер подъехали только к полудню следующего дня. Разница во времени и усталость после перелета сделали свое дело. Алёнины «прикорнуть на две минутки» вылились в целых десять часов.

– О-о, а здесь кое-что изменилось, – нараспев произнес Кристофер.

– А что именно? – спросила Урбанова, паркуя машину в тесной линейке у тротуара.

– Видите, появился знак «Дом выставлен на продажу». Давайте-ка запишем номер телефона агента. Это ускорит наши поиски. У вас есть, куда и чем записать?

– В женской сумке есть всё, – сказала Алёна и, как волшебница, достала из любимого рюкзачка ручку и маленький блокнот.

Пока Кристофер записывал номер телефона, Алёна заметила человека, вышедшего из внутреннего двора:

– А это, случайно, не искомый агент по недвижимости?

– Где? – переспросил Кристофер.

– Да вон же, видите? Садится в машину.

– Я не знаю, агент он или нет, но то, что это сын Флоры от первого брака, я знаю точно. Это Эд. Без сомнений.

– Может быть, подойти к нему и всё расспросить про Софию и эту квартиру?

– Ни в коем случае! Через пять минут Флора будет всё знать.

– Ну и что? Она и так знает, что мы с вами улетели. Она же неглупая.

– Да, это уж точно.

– Кстати, а как вы объяснили ей мое отсутствие?

– Объяснял не я, а мистер Моргюсон. Всё представлено так, как будто бы он отправил нас для ведения переговоров с другими, схожими с «Касабланкой», фондами. Даже контакты нам дал. Поехали, поехали скорее. Заводите же машину! Он уезжает!

– Завожу. Вас просто не узнать. Не надо так нервничать (…мой мальчик!)

– Для начала выясним, где он живет.

Алёна и Кристофер целый день мотались по городу за машиной Эда. Устали, не ели, только где-то около светофора подхватили несколько бутылок воды у уличных торговцев. На этом и продержались весь день. К их удивлению и огорчению, к вечеру Эд вернулся обратно в «Лондонскую квартиру».

– Всё понятно, – с грустью констатировал Кристофер. – Видимо, Флора каким-то образом переписала документы о владении этим таунхаусом на свое семейство или на фонд.

– Мне кажется, что всё же нам надо связаться с агентом и разобраться что, где и почем. А что, если это всё проделать через третье лицо?

– И кто будет этим третьим лицом?

– Еще не решила, – ответила она, выруливая в центр города.

⁂

Подъезжая вечером к дому Ричарда, они увидели знак, подобный тому, что уже стоял около «Лондонской квартиры».

– А этот еще про что? – спросила Алёна.

– Пока не знаю, но некоторые предположения есть.

– И какие же? – Алёна медленно въезжала в гараж.

– Ричард у нас чудной мальчик. Мы зовем его «человек-пароход».

– (У нас тоже было что-то похожее, у Маяковского: «Товарищу Нетте, пароходу и человеку»), – вспомнила Урбанова. – А он почему пароход?

Они запарковались, вышли из машины и направились к входу.

– Это пошло еще с молодости. Мы в одном колледже учились. У Ричарда была навязчивая идея: купить грандиозный круизный лайнер, – Кристофер широко взмахнул руками, чтобы показать, насколько огромным должен быть корабль. – Он хотел устроить в нем культурное посольство мира.

– Это как? Поподробнее, пожалуйста, – собеседники остановились в просторном холле.

– Алёна, вы еще не раз об этом услышите от него самого. В двух словах: по его замыслу, каждая страна, в зависимости от ее взноса, должна была иметь на этом пароходе каюту или блок кают. Таким образом, корабль превратился бы в посольство всех стран мира, только на плаву и только по вопросам культуры. Никакой политики.

Кристофер зашел в гостиную, опустился в глубокое кресло и жестом предложил Алёне сделать то же самое.

– Спасибо, я постою, – она прислонилась к колонне. – Насиделась в машине за день. У меня вопрос: в каком же порту он должен быть пришвартован, этот корабль? ‘Queen Mary’ – в Лонг-Бич, а этот, наверное, где-нибудь здесь, в Англии?

– Нет-нет, тут другая идея. Лайнер должен был круглый год путешествовать по миру, останавливаясь в разных портах и знакомя жителей с культурными особенностями стран-участниц круиза. Организовывать спектакли, концерты и представления.

– То есть люди годами должны жить на этом корабле и никогда не сходить берег?

– Ну, это уже к Ричарду. Я в его, извините, бредовые идеи не вмешиваюсь.

– А этот новый риэлтерский знак у дома? – она кивнула головой в сторону входной двери. – Означает ли это, что он, продав дом, рассчитывает купить корабль для своего проекта всей жизни?

– Алёна, какая же вы смешная. Продажа этого дома позволит купить, – он задумался на секунду, – …может быть, яхту хорошего качества. Не больше. – Он поднялся из кресла. – Не пора ли нам поужинать?

– Я настолько устала, что уже ничего не хочу. Мне бы доползти до своей спальни и рухнуть.

– Вас отнести наверх? – галантно пошутил тот.

– Я всегда сама. Не люблю, когда меня трогают руками понапрасну, – и направилась к лестнице.

– Тогда вы ползите в свою комнату, залезайте в ванную, расслабляйтесь. У Ричарда в каждой спальне полно отличных штучек: морская соль, травы какие-то и другая ерунда.

– Отличная идея! – она слегка встрепенулась, продолжая подниматься наверх.

– Поскольку я не могу спать голодным и вам не советую, я тем временем приготовлю что-нибудь простое к ужину и принесу вам… (в постель или в ванную?)

Алёна уловила его порыв:

– Спасибо, Крис, я сама спущусь, – пробормотала она, карабкаясь на четвертый этаж.

– Кстати, здесь имеется лифт! – прокричал ей вдогонку молодой человек.

– Вы плохо обо мне думаете!

⁂

Кристофер отправился на кухню. Здесь он чувствовал себя в своей тарелке в прямом и переносном смысле слова. Заглянул в холодильник:

– (Хорошо, что Ричард любит мотаться во Францию за их деликатесами. В Штатах этого всего днем с огнем не найдешь, а если и найдешь, то обдерут, как… не помню кого).

Молодой человек извлек лоток с миниатюрными упаковками сыра, покопался в них и разложил на мраморной доске, повторяя форму улитки. В центр он поместил нежный ломтик Брен д'Амура – французского овечьего сыра с пряностями; далее легли: шаурс с привкусом грибов и лесных орехов; нейтральный реблошон; тройной и терпкий бри; горгонзола с плесенью и весьма острый Сен-Нектер. «Шеф-повар» тщательно следил за тем, чтобы каждый последующий вид сыра имел вкус более выразительный, чем предыдущий.

Далее предстояло всё это, не сделав кулинарной ошибки, украсить ягодами и фруктами.

– (Как там учил Жюлиан? – Кристофер пытался вспомнить и спародировать своего повара. – Виноград сочетается с благородными голубыми сырами, груши подходят к мягким сортам, а киви, вишня и ананас хороши для твердых видов. Орехи – грецкие и миндаль – могут подаваться с любым видом сыра. Может, я что-то перепутал? А, бог с ним).

Кристофер порылся в холодильнике, достал то, что нашел, и разложил на доске между кусочками сыра:

– (Надеюсь, Алёна не обидится, что не всё следует французскому этикету. Следующий номер нашей программы, – он опять открыл холодильник, – о, трюфели! Но мы их трогать не будем. Их тут слишком мало. Оставим хозяину. Тем более, что он обещал завтра вернуться).

Посмотрел на полках, переставляя местами коробки, банки, контейнеры и пакеты.

– (Фуа-гра: возиться с этой печенкой мне сейчас некогда. Паштет приготовлю завтра: пойдет нам на ланчи с ломтиками поджаренного хлеба с овощами. И как только эти европейцы едят бутерброды по утрам? Не понимаю, – он вернул небольшой сверток на место. Помедлил, достал обратно: – А может, его поджарить? Тяжеловатый ужин получится. Интересно, русские едят печенку?)

⁂

Расстегивая и снимая на ходу одежду, Алена медленно плелась к ванной комнате. Странное поскрипывание за спиной ее насторожило. Она оглянулась. В дальнем углу комнаты, куда не попадал свет ночной лампы, что-то зашевелилось. Это что-то сидело в кресле. Лица не было видно.

– Добрый вечер, – устало сказала Алёна спокойным голосом, хотя по ногам, от коленок наверх по бедрам, побежали страшилки мурашек.

– (У нее нервы железные?) – подумал мужчина, поднимаясь из кресла.

Алёна разглядела его лицо. Оно было похоже на физиономию человека, названного Кристофером сыном Флоры.

– (Интересно, что ему нужно в моей спальне?)

Тот встал и медленно направился к полуобнаженной хозяйке спальни.

– Ко мне не подходить, – грозно, не узнавая свой еще секунду назад слабый голос, скомандовала Урбанова.

– А то что случится? – мужчина прищурился. – Вы закричите? Можете кричать. Кристофер на кухне. Это в противоположном конце дома и на три этаже ниже.

Полноватый лысеющий мужчина лет сорока не замедлил свой шаг:

– Дальше у вас остается несколько вариантов. Вы захотите позвонить в полицию. Ваш телефон в сумочке. Сумка у входа. Добежать не удастся. Я перехвачу.

– (Да я и номера полиции здесь не знаю), – удивляясь своему хладнокровию, подумала Алёна. Она знала наверняка, что сексуальна и притягательна в любом виде, и это работало как щит, возвышающий и предохраняющий ее от любых посягательств, придающий уверенность в себе, делая «вожаком стаи», способным отразить, устоять и напасть, если нужно.

Произнесенное ею:

– И что дальше? – прозвучало настолько жестко и угрожающе, что незваный посетитель сник и съежился.

– Извините. Вы меня неправильно поняли. Я не собираюсь вас ни похищать, ни убивать, ни, не приведи господи, насиловать.

– (Так, разворот на сто восемьдесят градусов? Это что теперь получается? Я настолько непривлекательна, что в мужчине не появляется желания овладеть мной? Почти уже раздетой и в спальне? Это оскорбление!) – скоростным поездом пронеслась мысль. – Так с какой же целью вы залезли в мою комнату?

– Мадам Урбанова, я приношу вам свои извинения. Всё получилось нелепо. Выслушайте меня, пожалуйста.

– Только не здесь и не сейчас, – Алёна поняла, что мяч на ее стороне. – Сделаем это вместе с моим спутником: там внизу, в гостиной.

– В том-то и дело, что я должен обсудить всё лично с вами и без лишних ушей. Именно поэтому мне и пришлось пробраться в ваши апартаменты, как… как…

– Как воришка, – подсказала Алёна.

– Вроде того. Я Эд, сын Флоры. Вы не должны меня бояться.

– (Ну, если ты сын Флоры, то я должна бояться тебя вдвойне. Да, он действительно похож на того субъекта около «Лондонской квартиры»). Хорошо. В таком случае отвернитесь, разверните кресло к стене и сидите тихо, как мышка, а то…

– Можете не угрожать. Я вас боюсь больше, чем вы меня.

– Вот и правильно. Мы, русские, такие, с нами лучше не воевать. Вам придется подождать, пока я приведу себя в порядок.

Под звуки марша победы в собственной голове она скрылась в ванной комнате. Там стоял местный телефон, но победительница решила пока не поднимать волны и не звонить Кристоферу. Приняв наскоро душ и переодевшись в черные брюки и мягкий черный кашемировый свитер с пикантными вырезами и разрезами, она вернулась. Эд сидел в той же позе и даже не пошевелился.

Зазвонил телефон. Алёна сняла трубку.

– Алёнии, ужин готов! Я вас жду, – нараспев пригласил ее Кристофер.

Эд развернулся в ее сторону и стал показывать знаками, что они должны поговорить.

Она жестом успокоила его: дескать, всё в порядке.

– Я еще не совсем готова к ужину. Ты не обидишься, если я появлюсь минут через пять или десять?

– Я готов ждать тебя вечно. (Наряжается и хорохорится!) – Кристофер в красках представил себе эту сцену. – Но ужин может обидеться. Уже всё на столе! Надеюсь, твои десять минут не превратятся в десять часов, как вчера.

– Я в темпе, потерпите вместе с ужином еще немного, – она положила трубку и повернулась к Эду.

Тот съежился еще больше и вжался в кресло. Выглядел он постно и устало. Урбанова села напротив:

– Я вся внимание.

– Мама, то есть Флора, отправила меня сюда в Лондон, чтобы найти вас, – начал он устало.

– А не легче было просто позвонить мне (чем бессмысленно лететь через океан)?

– Она то ли не могла дозвониться, то ли хотела передать эту информацию через меня из рук в руки. Или из уст в уста, без отпечатка телефонного звонка. Не знаю, как лучше сказать.

Алёна встала к камину и щелкнула выключателем. За стеклом хлопком возникло и зашевелилось желто-голубое настороженное пламя.

– Эд, пожалуйста, у нас не так много времени. Сфокусируйтесь.

– Простите. Я должен передать, что на пути ваших поисков появились серьезные проблемы, – медленно продолжил Эд.

– (Ну конечно же, Флора догадалась, что мы с Крисом уехали не для налаживания контактов с другими фондами).

– Какие же?

– В день вашего отъезда исчез Базз, мамин муж.

– А разве он не ваш отец? Флора как-то говорила мне, что у них с Баззом семеро детей. (Или это не Флора говорила? Какая разница).

– Семеро – это на двоих, – возразил Эд. – У мамы нас двое: я и моя сестра Сандра, а пятеро остальных – это дети Базза и его первой жены.

– Буду знать. А что значит «Базз исчез»? (Странно на фоне того, что Флора только позавчера сообщила всем, что он при смерти. Может, она его уже убила?)

– Мама сказала…

– (Мама, мама… Просто какой-то престарелый маменькин сыночек), – брезгливо навесила ярлык Урбанова.

– …что Базз должен был приехать в «Касабланку», но не прибыл в договоренное время. Флора звонила безуспешно по всем номерам. Вечером дома он тоже не появился.

– Поиски кто-нибудь начал? (Еще один потерявшийся на мою голову), – Алёна отошла от камина и села в кресло напротив гостя.

– Конечно. Обзвонили всех. Попробовали поставить в известность полицию, но они заявления в такой короткий период не принимают. Считают, что человек мог отправиться куда-то по своим делам.

– Может быть, они правы, зачем беспокоиться?

– Там имеются некоторые обстоятельства, о которых Флора хочет говорить только с вами, не вмешивая в эти детали полицию. Она просила вас немедленно вылететь в Санта-Барбару.

– (Час от часу не легче. Только-только стали нащупывать пути поиска Софии, как пропал Базз). Я не думаю, что это хорошая идея. Мне нужны как минимум три-четыре дня, чтобы прийти в себя от этого перелета.

– Она сказала, немедленно. Вот ваш билет, – Эд поднялся и протянул ей конверт.

Алёна к нему не прикоснулась.

– (Еще чего! – вспыхнула она. – Мне даже зарплату еще толком не начали платить, а она уже манипулирует мной!) Там два билета? Мне и Кристоферу? – строгим голосом спросила она.

Эд открыл конверт. Развернул картонку и сказал:

– Нет, один, только для вас. Вылетает завтра утром в одиннадцать.

– Давайте сделаем так, – Алёна протянула руку, взяла и взглянула на билет. (United Airlines. Это хорошо. У меня есть время отменить или перенести полет), – но вслух сказала: – Подождем до утра. Кстати, где вы остановились? (Да, я кое-что смогу разузнать через него).