Текст книги "По ту сторону экрана"

Глава 7. Перестановка фигур

Алёна обожала прогуливаться с мужем, поднырнув к нему под плечо. При этом он ласково и нежно, сливаясь с любимой в единое целое, прижимал ее к себе. Обоим было уютно и спокойно. Они не спеша двигались по аллее «Касабланки».

– Ты сейчас просто обалдеешь, когда увидишь мое новое пристанище. Ты же у меня еще не был? То твоя командировка, то моя поездка в Лонг-Бич.

Она двумя руками потянула на себя массивную резную испанскую дверь и ахнула:

– (Это еще что такое? Когда я в пятницу уходила, здесь всё было по-другому!)

Они зашли в небольшую комнату.

– А где мой миленький белый комод для бумаг? Где прелестный круглый стол на витых ножках? Он же был из одного комплекта с диванчиком и креслами! Здесь что-то произошло. А это что за чудище?

– Где? – моментально отреагировал Алекс.

– Доброе утро, Алекс! Вы уже в «Касабланке»? Когда вернулись? – к ним в кабинет заглянула улыбающаяся Флора. – О-о Алуйна, вы тоже здесь? Вы вернулись? А я думала, что вы еще на ‘The Queen Mary’, – она мельком взглянула на Нахимова. – (Интересно, он в курсе амурных похождений жены?)

– Сегодня рабочий день, и я на месте. Только свой новый офис что-то не узнаю, – между прочим обронила Алёна, – в конце прошлой недели он выглядел иначе.

– Да бросьте. Я тут только чуть-чуть подправила интерьер своими руками, пока вы путешествовали. Тумба для документов, которую вы выбрали, маловата. Через месяц вы ее забьете до отказа. Папки с бумагами будут громоздиться на крышке. Так что я попросила садовников поставить здесь этот…

– (Славянский шкаф грубой рыночной работы), – высокомерно оценила Алёна.

– …антикварный буфет, – продолжила Флора. – Он просторный, и в нем много места. Вам нравится?

– (Просто усраться можно от счастья! Крокодил мебельного строительства), – но вслух сказала: – Большое спасибо. Очень обдуманное решение. А столик? Что это за столик такой появился (незвано-негаданно)?

– О-о, у столика отдельная история. Мне подарила его одна отвратительная особа. Я не могла отказаться или втихомолку выбросить, поскольку особа эта, кроме всего прочего, имеет счастье быть бывшей женой Базза и часто захаживает к нам. А теперь, представьте, у меня появился повод избавиться от него! Я сказала всем, что вам нужен именно такой: стеклянный прозрачный стол. Муж сам перевез его в выходные. Теперь всем хорошо.

– (Гнусность какая. Я не могу работать на стекле! У меня переохлаждаются нервы на предплечьях и потом болят), – Алёна действовала по-американски: думала одно, но произносила другое. – Я рада принять участие в ваших маленьких семейных играх, – новая сотрудница попыталась улыбнуться.

– Вот и отлично, располагайтесь. Я зайду через часок? Обсудим, чем вы теперь займетесь. Хорошо?

– Да, конечно, я буду на месте.

Дождавшись, когда Флора вышла из здания, Алёна разрядилась на муже:

– И что прикажете делать? Как тебе нравится вторжение в мой персональный дизайн? Уродство какое-то!

– Да брось ты, займись теперь моим офисом. Дай волю творческим амбициям, – индифферентно пожал плечами Алекс.

– Это хорошая идея.

⁂

Дамы сидели на большой, смотрящей на гладь океана террасе и неторопливо, как это заведено в Санта-Барбаре, обсуждали текущие дела. Только было Алёна собралась заговорить о неподписанном контракте и своей роли в «Касабланке», как Флора опередила ее. Извлекла из сумки и разложила на столе документы.

– Алуйна, мы должны завершить ваш контракт.

– Уже? Так быстро? Не успев начать? – засмеялась та.

– Да нет же, – не поняла шутки Флора, – У нас осталась неоговоренной ваша зарплата. Я предлагаю вам такое же вознаграждение, как и у Алекса.

Урбанова промолчала. Она не умела «продавать» себя, как это привычно еще смолоду делали американцы, проходя интервью на работу. Стеснительность всякий раз охватывала ее в подобных ситуациях, чувство неловкости сковывало.

– Понимаю, что вы доктор наук. Но я полагаю, что ваши квалификации сравнимы, ведь у Алекса есть MBA калифорнийского университета, – расценив молчание как несогласие, гнула свое Флора.

– Не совсем, – сотрудница пошла в наступление именно так, как учат на курсах прохождения интервью. – Как у директора фонда (если я таковым еще являюсь) степень моей ответственности несравнима с обязанностями компьютерного специалиста даже очень высокой квалификации. А это стоит денег, – Алёна вся сжалась внутри. Ей было очень некомфортно торговаться.

– Мне это будет непросто сделать. Не всё от меня зависит.

Флора хлопком закрыла свой рабочий дневник и хотела было встать, но Алёна остановила ее внезапным предложением.

– Я всё понимаю и не хочу ставить вас в щекотливую ситуацию. Попробуем переиграть «расположение фигур», – решительно заявила Алёна и отошла к краю террасы, завесив паузу.

– Это как? – Флора снова развернула свой дневник.

– Да очень просто. Я добровольно отказываюсь от фонда…

Флора подняла голову и застыла в ожидании. Алёна продолжила, полуобернувшись:

– …то есть от руководства фондом. Мы оформляем все документы. Директорство, с моей легкой руки, переходит к вам.

Тут Флора слегка вздрогнула:

– Зачем вы это хотите сделать?

– Чтобы пойти вам навстречу, – не задумываясь, соврала Алёна. – Вы давно здесь работаете, вы превосходно разбираетесь в делах «Касабланки». Лучше владеете ситуацией. (А если что, под суд или в тюрьму сама и пойдете).

– Допустим, но, в таком случае, чем же займетесь вы?

– Я хочу попробовать сделать цикл телепередач про «Касабланку» и транслировать их по кабельному телевидению, – она вернулась к столу. – А господин Нахимов займется виртуальным онлайн-доступом к усадьбе. Мы сделаем веб-сайт с видеостримингом и дистанционной аудиторией участников.

– (Надеюсь, не порнографический), – тут же прореагировала про себя Флора.

– Новый технологический подход решит проблемы с открытым доступом посетителей, успокоит и примирит вас с соседями. И, кстати, снимет вопрос моей зарплаты.

– Снимет? Как? – удивилась Флора.

– Я соглашусь на вашу цифру, как у Алекса.

– Это хорошая идея. Минуточку, я только согласую.

Флора быстро напечатала в смартфоне и отправила кому-то текст. Ответ пришел мгновенно. Наверное, короткий, в одно слово.

– Можете набирать команду и приступать к делу. Только держите меня в курсе, особенно относительно контента. Мы должны быть очень осторожны, иначе соседи завалят нас судебными исками за что-нибудь внезапно найденное.

– Да, разумеется. Флора, а вы согласитесь на вступительное слово для первой ТВ-программы? Это будет очень хорошо смотреться на экране, – довольно искренне слукавила Алёна, дабы настроить тон правильных взаимоотношений.

Флоре весьма приглянулась идея о появлении на телеэкране себя любимой. Она совсем не была просто «толстой квашней», как в порыве ярости привык называть ее муж. В детстве вместе с другими талантливыми детьми ее включили в группу особо одаренных школьников. Была когда-то такая программа в Штатах в середине прошлого века. Флору вместе с десятком других юных гениев поселили в интернате. К их обучению были привлечены самые выдающиеся педагоги и ученые. В распоряжении этих детей находилась современная научная аппаратура, включая мощные микроскопы, рентгеновские аппараты, химические и физические лаборатории. Однако после окончания школы-интерната, а затем университета и аспирантуры Флора ничем особенным не блистала. С годами ее настигла «болезнь нереализованности»: рано вышла замуж, родила, долго не работала. И вот настает ее час: она появится на экране! Одноклассники и сокурсники увидят ее и позавидуют!

– Безусловно, обращайтесь ко мне за любой помощью. Я в вашем распоряжении.

– Спасибо, постараюсь не очень докучать. (Ага, вот и нашлось слабое местечко. Тщеславие! Ох, какой же заразой я становлюсь). Флора, не подскажете, где мне набирать команду для видеосъемок?

– О, в Санта-Барбаре это пара пустяков. Мы же рядом с Лос-Анджелесом, а значит, и с Голливудом. Начните-ка с вашего университета, там есть факультет кинематографии. И не забудьте о частной школе фильмографии, она тут недалеко от нас, в нескольких кварталах, – произнесла она подобревшим голосом.

– Флора, огромное вам спасибо. (Она такая милая. Может, зря на нее эти братья-разбойники всё время нападают? Слава богу, всё встало на свои места).

⁂

Флора и Базз оставили машину недалеко от парка Шорри-Лейн и отправились прогуляться. С океана струился приятный бриз. Было как всегда тепло и комфортно.

– Ты что, не могла предотвратить поездку этой русской и Кристофера? Для чего я везде понатыкал для тебя подслушивающие устройства, столько денег угрохал? – сердито шипел Базз.

– Они не из «Касабланки» туда уехали, – принялась, как школьница, оправдываться жена.

– Какая мне разница! А что это за выходки с отказом профессорши от директорства? Ты что там ей подстроила, чего она испугалась? – он продолжал сверлить Флору мелкими, злыми глазками.

– Да она просто поняла, что не справится. Мадам совсем не из нашего круга, но нам она всё равно пригодится. Оба этих русских с безупречной репутацией станут положительным лицом фонда. И потом, у них академические связи по всему миру. Ну что ты так разволновался? Все идет более или менее по плану, – миролюбиво журчала Флора. Она не любила открытой конфронтации и всегда предпочитала интригу прямому столкновению.

Базз сменил гнев на милость:

– И чем же она тогда будет заниматься?

– Неважно чем, она сама себе работу придумает. Они, трудоголики, такие, – дама рассмеялась. – Кстати, мы с ней обсудили сегодня этот вопрос, и она хотела бы снимать фильмы про «Касабланку». Это будет что-то вроде виртуального доступа, но без посещений толпами зевак. Соседи останутся довольны. Не беспокойся, дорогой, всё будет в порядке.

⁂

Алёна, сидя в теперь уже неуютном кабинете, пыталась осмыслить свой новоприобретенный статус в фонде. Целая неделя ушла на то, чтобы хоть мало-мальски разобраться в происходящем.

Выяснилось, что отношения с соседями у Флоры и Базза были очень натянутыми. Владельцы окружающих имений не хотели иметь под боком усадьбу с открытым доступом для экскурсантов. Поэтому ныне покойный Стюарт перед кончиной прикладывал значительные усилия для того, чтобы превратить «Касабланку» в музей.

Фонд терпел огромные судебные издержки. Пробивание статуса памятника архитектуры пока шло с большим трудом, любой шаг тормозился влиятельными соседями. Адвокаты «Касабланки» были бессильны преодолеть этот барьер, но взымали ощутимые гонорары за свои безуспешные услуги.

Идея русских супругов заняться съемками и виртуальным доступом к усадьбе через Интернет была весьма перспективна. Вдобавок она давала Урбановой изрядную степень свободы, позволяющую не быть постоянно прикованной к своему офису, а путешествовать с видеокамерами, общаться с людьми и незаметно заниматься скрытой от посторонних глаз задачей: поисками Софии.

За дверью кто-то тихонечко поскребся.

– Входите! – пригласила Алёна.

На пороге стоял Грэг. За то время, пока они не виделись, он еще больше похудел и побледнел.

– Рада вас видеть, – искренне соврала Урбанова и жестом пригласила гостя присесть в кресло напротив. – Как ваши дела?

– Да так, терпимо, – вяло промямлил юноша.

– А что так? Нездоровится?

– Да, прохожу всякие медицинские тесты. Всё идет к тому, что мне потребуется пересадка.

– Пересадка чего? (Хорошо бы – души, тогда с донором не будет проблем. Поделюсь своей широкой!)

– Это неважно. Да я и не хочу утомлять вас деталями. Кристофер сказал, что вы попытаетесь найти нашу маму.

– (Болтун – находка для шпиона, – Алёна не доверяла Грэгу и не хотела обсуждать с ним эту тему, однако передумала. – А вдруг какие детали интересные пробьются?) Грэг, я не сыщик и не полицейский. Как вы это себе представляете? Что вы знаете про исчезновение Софии? Кто и при каких обстоятельствах видел ее в последний раз? Как долго она отсутствует?

– Видите, профессор Урбанова, в вас уже просыпается детектив. Сегодня ровно год, как она бесследно пропала.

– А сегодня у нас…? – Алёна потянулась к телефону, чтобы открыть календарь.

– Первое апреля.

– (Ну конечно, еще и в день дураков. Кстати, сегодня вдобавок ко всему и день рождения Лукаса. Скажите на милость, откуда такое совпадение?) Так как она исчезла?

– Да просто сказала, что поехала поздравить друга семьи, но у него не появилась.

– (Интересно, что-то показания братьев не совпадают). А на чем она уехала?

– Не знаю, все ее машины стояли в гараже.

– Может, за ней кто-то заехал?

– Представления не имею, – Грэг по-утиному втянул голову в плечи.

– И как я могу помогать, если вы ничего не помните и ничего не знаете? – стала слегка раздражаться Алёна. – Где вы сами были в тот вечер? – она всё же решила поиграть в сыщика.

– За мотор-кортом.

– То есть как за мотор-кортом? Что вы там делали? – Алёна посмотрела на него с удивлением.

– Прятался за аркой и наблюдал за домом, – тихо произнес Грэг.

– Зачем прятались? – «тайная агентша» нахмурилась.

– Флора и Базз настроили родителей против меня, и те запретили мне появляться в «Касабланке», но Фернандо, если его хорошо попросить, иногда открывал для меня ворота.

– Что вы видели в тот вечер?

– Что видел… Я помню, что ли? Целый год прошел, – надулся молодой человек.

– Хорошо, пойдемте вместе на мотор-корт, может, что-то в памяти и всплывет. (Проведем следственный эксперимент, как в детективных романах).

⁂

Базз, сидящий у мониторов слежения, схватился за телефон и заорал:

– Флора, ты где сейчас?!

– Дома, а что случилось, дорогой?

– Никогда ты не бываешь в нужном месте и в нужный час! Эта русская собирается разговорить Грэга, чтобы узнать, что он видел на мотор-корте в день исчезновения Софии!

– Он там был? – от удивления дама подняла брови.

– Балда! Как выясняется, был! – Базз рассерженно бросил трубку. – Дана! – крикнул он.

Из соседней комнаты выскочила секретарша, пухленькая женщина неопределенного возраста. На ходу расстегнув верхнюю пуговицу цветастой кофточки, она бойко произнесла:

– Чем могу быть полезна, босс?

– Хоть ты всегда на месте. И то слава богу.

– Я всегда в нужном месте, даже в двух и в нужный час! (В отличие от Флоры), – отрапортовала она.

– Звони садовникам. Кто у нас там постоянно живет?

– Фернандо.

– Звони ему, чтобы он затеял мытьё мотор-корта. Немедленно.

– Зачем? – подняла выщипанные бровки толстушка.

– Не задавай лишних вопросов. Звони.

⁂

Выйдя из дома, Алёна и Грэг остановились в недоумении. Фернандо и его двухметровый сын Пабло поливали из шланга и усердно драили щетками черные и белые камни мозаики на площадке перед главным зданием «Касабланки».

– (По какому случаю субботник, интересно? – подумала Алёна. Видно, кому-то мы помешали. И этот кто-то слышал нас в моем офисе).

– Что будем делать? – растерялся Грэг.

– Да ничего. Разъезжаемся по домам, – спокойно ответила Урбанова.

– Так ничего и не вспомнив?

– Вместо вас я уже… «вспомнила». Сконцентрируйтесь. Не видели ли вы в тот роковой вечер машину Базза или Флоры?

– Точно! Вы действительно ясновидящая! Прямо сразу и вспомнил. Я сидел вон там, за длинной аркой. Мама вышла на мотор-корт, ее окликнул мужской голос, а потом на площадку въехала машина с выключенными фарами. И это была машина…

– Базза, – завершила его фразу Алёна.

⁂

Устранившись от директорства, Урбанова всерьез занялась изучением кинематографического процесса. Для начала она выяснила, что съемочные группы, даже для документального кино, здесь в Штатах обычно невероятно раздуты. Помимо продюсера, режиссера и его помощников, в нее традиционно входят: сценарист, креативный продюсер, операторы, директора по свету и по звуку, причем каждый с ассистентом. Далее идут вспомогательные позиции тех, кто должен таскать, катать, протягивать и подавать. Когда всё отснято, к ним присоединяются специалисты по видео-и аудиомонтажу плюс их руководители. О маркетинге, связях с телевидением и прессой вообще лучше не вспоминать. В самом сжатом варианте выходит около пятидесяти человек.

Это огорчило Алёну. Она не любила плодить дармоедов без особой надобности.

– Толстый, – обратилась она к мужу, развалившемуся в кресле под секвойями неподалеку от своего офиса. – Как ты думаешь, нам нужна такая команда для съемок виртуальной «Касабланки»?

– Не знаю, если ты опять хочешь изображать из себя человека-оркестр, то тебе вообще никто не нужен…

– Кроме тебя, конечно, – перебила его жена. – Знаешь, что я решила?

– А чего ты меня беспокоишь во время послеобеденной дремы, если всё уже решила? – он благодушно улыбнулся.

– Я не могу без твоего совета. (Даже если ему не следую).

⁂

Минуло еще несколько недель, потраченных на поиски операторов, специалистов по свету, монтажеров и прочего персонала для съемок.

Каждый заход оканчивался неудачей: то встреча срывалась, то специалист оказывался недостаточной квалификации, то запрашивал слишком много. Это очень расстраивало новоявленную кинематографистку, привыкшую всё делать быстро, решительно и с максимальным результатом: да-да, нет-нет, проехали, идем дальше.

В один из поисковых дней она добралась-таки до университета, договорившись встретиться в кафетерии с профессором Бобом Рэтклиффом с факультета фильмографии. Урбанова приехала на кампус минут на двадцать раньше, ибо терпеть не могла опаздывать. С тех пор как она перешла на работу в «Касабланку», еще ни разу не заезжала в университет.

Парковаться пришлось на площадке для посетителей. Странно и непривычно оказаться гостем после нескольких лет работы в этом месте. Отыскала платежный автомат и долго вникала в непонятные правила: кто, где, в какой интервал времени может оставлять машину на той или иной площадке с различными буквенными индексами. Окончательно запутавшись, она куда-то заплатила за пару часов и приткнула автомобиль на ближайшем к кафетерию углу.

Профессор Рэтклифф, к ее удивлению, был уже на месте.

– Алойна! – Он привстал, чтобы поприветствовать ее.

– Мы уже встречались? – поинтересовалась Урбанова.

– Лично нет, но мой коллега Стивен Мейер хорошо знал Лукаса, – Рэтклифф смешливо прищурил глаза и с интересом принялся разглядывать Алёну. – А вы в жизни интереснее.

– Интереснее, чем где? – без энтузиазма переспросила Урбанова.

– На фотографиях. А вы разве их не видели? В газете the Santa Barbara Independent после того случая с Лукасом, когда вы с ним что-то сотворили и он исчез.

– (Лучше бы я сюда не приходила. Все настроение испортил!) А что, ваш друг после того случая встречался с Лукасом?

– Признаться честно, не знаю, но вы можете ему позвонить, – Рэтклифф достал авторучку и нацарапал на салфетке номер телефона.

Алёна убрала клочок бумаги в карман и приступила к делу:

– Доктор Рэтклифф…

– Просто Боб. Называйте меня, пожалуйста, по имени.

– Хорошо, Боб так Боб. Так вот, уважаемый Боб, мне очень нужна ваша помощь.

Он с удивлением приподнял брови.

– Я собираю команду для видеосъемок в «Касабланке». Мне нужны кинооператоры, специалисты по свету, по звуку. В общем, полноценная команда, но собранная из студентов.

– Эка вы размечтались, – Боб поудобнее устроился в кресле и закатил глаза. – Во-первых, у нас в основном преподаются теоретические дисциплины: история искусств, история кино и так далее. Во-вторых, вы когда-нибудь работали над серьезными проектами со студентами? – он пригубил кофе и откусил от булочки с маком.

– Я понимаю, о чем вы говорите. Конечно, работала и знаю, что на одного толкового студента приходится этак 15-20 лоботрясов. Помню, как однажды попросила студентку переформатировать картинки для моей электронной книги, просто уменьшить размеры. Так она умудрилась вместо этого вырезать из каждого рисунка произвольный кусок, но с заданными размерами, при этом не сохранив оригиналов. Пришлось всё рисовать заново, а это около ста файлов, – Алёну посетило чувство, что она опять зря теряет время.

– Вот и я про то же. Так что извините, тут я бесполезен. Хотя кое в чем другом могу пригодиться, – Боб интригующе взглянул на Алёну.

– И в чем же, если не секрет? – изобразила живой интерес Урбанова, незаметно посмотрев на часы.

– Моим фотоархивом, – торжественно сообщил профессор.

– Архиве чего именно?

– Честно говоря, я думал, вы за фотографиями пришли.

– Первый раз слышу, – она сделала паузу.

– В свое время я работал у Стюарта Керри, помогал ему с идеей фонда-музея. За те годы я наснимал много материала об их усадьбах.

– Значит, не только про «Касабланку»?

– Конечно, нет. Практически обо всех, и даже про европейские дома.

– (Интересно, почему мальчишки ничего не знают о семейной недвижимости?) – мысленно спросила Алёна, а вслух произнесла: – Могу я на них взглянуть?

– Без проблем. Они у меня в машине. Там несколько коробок. Пройдемте?

Они встали. Профессор оставил деньги на столе, категорически отвергнув участие собеседницы в расчетах за «умятое» ими обоими.

– (Джентльмен), – Урбанова ценила, когда за ней ухаживали, и никогда не возражала, в отличие от эмансипированных американок, уравнивающих себя в правах с мужчинами.

В Америке в ресторанах каждый обычно рассчитывается за себя сам, даже порой на ужине супруги подписывают разные чеки. Тут такие обычаи.

⁂

Машиной профессора оказалась довольно старенькая Honda. Алёну всегда удивляли автомобили сотрудников университета. Несмотря на высокие зарплаты, практически все ездили на малопрестижных тачках. Позже, пожив в Калифорнии, она поняла, что это проистекало из высокой стоимости жилья в Санта-Барбаре. Любая старая, дурно пахнущая «избушка» стоила около миллиона долларов. Так что домовладельцы буквально еле сводили концы с концами из-за неоправданно высоких цен и значительных процентов на ипотеку.

Боб открыл багажник, и Алёна охнула от неожиданности. Там стояло коробок десять, набитых фотоснимками.

– Как я понимаю, это не только «Касабланка»? – заинтересовалась она.

– Здесь полный семейный архив! – торжественно сообщил Боб.

– Могу я позаимствовать его на недельку-другую? Я буду очень аккуратна, ничего не потеряю.

– (Интересно, она притворяется или действительно слегка ушибленная?) Конечно, – профессор сделал паузу, – конечно, НЕТ. Но вы можете его купить.

– (Ну это Санта-Барбара. Здесь нет ничего важнее денег). И сколько это всё стоит?

– Всё? Я продаю по одной фотографии, – ничуть не смущаясь, заявил Боб.

– А они все вам принадлежат? Весь семейный архив, который разыскивает полиция? – начала блефовать Алёна.

– Какая еще полиция? Здесь нет никаких нарушений закона.

– Вам Стюарт за них заплатил?

– Не полностью, – профессор слегка стушевался. Он не ожидал такого поворота.

– Сколько он остался вам должен? И имейте в виду, что я перепроверю финансовые документы в фонде.

– Вы что, обвиняете меня во лжи? – возмутился Боб.

– Ну что вы, ни в коем случае. Действую по русской народной пословице: «Доверяй, но проверяй».

– Хорошо, пять тысяч меня устроят.

– Три с половиной за всё, – Алёна почувствовала себя, как на восточном базаре: торг уместен. – Три с половиной, чек вручаю сейчас же, не отходя от кассы.

– Какой кассы? – опять не понял профессор.

– Это современный русский фольклор. Так что, согласны? – Урбанова дружелюбно улыбнулась и вытащила чековую книжку.

– Что мне остается делать? Рисуйте чек.

⁂

Выехав с кампуса, Алёна сразу позвонила Кристоферу:

– У меня сногсшибательные новости! – радостно известила она. – Немедленно приезжайте ко мне домой. Надеюсь, что там еще нет прослушки…

– …и просмотрелки, – весело продолжил ее фразу молодой человек. – Бегу, лечу, буду у вас через полчаса.

⁂

Мебель была отодвинута к стенам гостиной. Алёна расположилась на полу и ползала на четвереньках, раскладывая фотографии по стопкам.

– (За эти деньги его следовало бы заставить всё рассортировать), – с сожалением подумала она.

– Я тебе еще нужен? – спросил муж, подходя к двери.

– Ты мне всегда нужен, но на данный момент свободен. К которому часу ужин готовить?

– Ужин? Да тебя не оторвешь от этой семейной хроники. Позвоню, когда закончу и приглашу тебя в ресторан.

– На свидание? – Алёна оторвалась от фотографий и взглянула на мужа снизу вверх. – Ценю эту жертву. Ты же ненавидишь рестораны.

– Весьма польщен, – ответил Алекс, открыл входную дверь и нос к носу столкнулся с Кристофером.

– Сюрприз! Я еще дома, – муж засмеялся. – Мадам, предупреждать надобно. Я бы убрался пораньше.

Обескураженный молодой человек топтался на пороге.

– Я что-то сделал не так? – смутился он.

– Да нет, всё так, проходите, я вас представлю. Алекс, это Кристофер, второй сын Стюарта. Кристофер, это Алекс, мой муж.

– Тоже второй? – отважился пошутить гость.

– Нет, первый, единственный, любимый и незаменимый, – отрезала мадам.

– (Насчет незаменимости можно поспорить!) – заносчиво подумал молодой человек.

– Алёна, Алекс, пожалуйста, не называйте меня Кристофером. Так меня называла мама, когда была мною недовольна. Просто Крис.

– Согласны, – ответила Алёна за себя и за мужа, который, помахав рукой, скрылся за дверью.

⁂

– Похоже, профессор Рэтклифф нас надул, – огорченно сообщила Алёна.

– Отчего же? – не сразу понял Кристофер.

– Мы с вами уже два дня разбираем эту свалку старых фотографий и пока еще не нашли ничего стоящего. Толпы неизвестных лиц. Кто все эти люди?

Она подвинула в сторону Кристофера пачку снимков, поднялась с четверенек, положила руки на бедра и выгнула спину.

Кристофер тут же отметил про себя:

– (Какая у нее красивая линия изгиба спины! Недавно я видел этот изгиб… и не только видел…)

– Пойду-ка растяжку сделаю, а то поясница ноет, – пробормотала сыщица на ходу и скрылась в просторной спальне.

Молодой человек сделал вид, что продолжает разбирать снимки, а сам, проводив Алёну взглядом, вытянул шею, стараясь заглянуть в дверной проем:

– (Интересно, она будет гимнастику делать на полу или на кровати?)

– На полу, – удивила та своим ответом.

Он встряхнул головой:

– (Я что, это вслух сказал? Совсем обалдел от раскопок?)

– Нет, не вслух, но я почему-то услышала. Очень явно. Абсолютно четко. (Только этого мне еще не хватало), – Алёна вернулась в гостиную. – Бред какой-то.

– Это называется «телепатия», – важно сообщил Кристофер.

– Это называется «маразм»! Подумайте еще о чем-нибудь.

– (Я тебя хочу).

– Не слышу. Еще.

– (Я тебя хочу!!!) – мысленно прокричал молодой человек.

Слава богу, – вздохнула Алёна, – ти-ши-на. Но я вижу, что вы громко думали. Даже слегка покраснели. (Знаю, что хочешь, зачем же так орать?) Продолжим разбирать дальше?

Она принесла из кухни низкий табурет:

– (Так для спины полегче будет). Ого, смотрите, Кристофер! Это же ваша мама! Я права?

– Да, это она. А вы говорили: «Надул, надул»!

– А кто этот мужчина справа? Похож на Лукаса, – Алёна подняла вопросительно-тревожный взгляд.

– Вроде он, – засомневался компаньон. – А я с Грэгом, что ли? Совсем маленький. (Почему мы на этом снимке с Лукасом, а не с папой?)

⁂

За несколько дней кропотливой работы все фотографии были разобраны, разложены по папкам и проиндексированы. Урбановой удалось обнаружить много неожиданных деталей о жизни Софии, появились также и новые персонажи. Главный из них – это Лукас, вернее, пока еще непонятная Алёне связь бывшего Благодетеля с мамой Кристофера. Слишком много совместных снимков. Еще одна неожиданность – география снимков. Что это, память о путешествиях или местах, где она жила, имея недвижимость?

Расследование вышло из тупика, но попало в лабиринт, от чего легче не становилось.

– (У кого бы можно всё выяснить, не привлекая внимания? – ломала голову Алёна. – Лукас исчез. Попытаться войти с ним в мысленный контакт? Он опять отбреет: «Не вмешивайтесь, это опасно». Разыскать его? Но как? Он всё время испаряется в никуда, как только я к нему приближаюсь).

Помучив себя некоторое время сомнениями, Алёна нашла выход простой и лаконичный:

– (Пусть всё идет, как шло. В конце концов, я не частный детектив. У меня есть основная работа. За нее денег я пока не видела, хотя контракт уже имеет место быть).