Текст книги "По ту сторону экрана"

Глава 4. Новая жизнь, новые лица

Алёна и Алекс расположились в удобных белых плетеных креслах на просторной открытой веранде. С нее открывался вид на царственную панораму: спускающиеся к пруду каскады цветущих террас, окруженных парком, а впереди, вдали за пальмами – необъятное по размаху зеркало застывшего океана.

– И как мы собираемся работать в таких суперрайских условиях? Ну ладно, в университете было просто: вид из окна на кусочек залива. К нему я уже привыкла, вид как вид. Но здесь… – не спеша рассуждала жена.

– У кого с видом, а у кого и без, – вставил муж, не отрываясь от изучения контракта.

– И как ты можешь всё это читать? Особенно то, что напечатано мелким шрифтом. Только посмотри: «Судебные процессы, если таковые возникнут, могут иметь место только в городе Санта-Барбара, штат Калифорния». А вот это, как тебе вот это? «В случае прерывания контракта, по любым причинам, наемный работник не имеет права выполнять какие-либо аналогичные работы для иных организаций или учреждений в течение последующих 18 месяцев после расторжения данного контракта». Нет. Я не могу это выносить, – Алёна шлепнула бумагами по столику, инкрустированному перламутром, и отошла к лестнице. – Читай сам, я еще вдобавок и половины терминов не понимаю. Если ты согласишься, я тоже подпишу, только пробегусь на всякий случай быстренько по тексту. Может, какие засады свежим взглядом замечу. Кстати, какие там цифры нам сулят?

Алекс пролистнул документ:

– Мне – как и обещали на интервью. А тебе, – замялся он, – не указано: пропуск, пробел, пусто. Наверное, надо торговаться. С тобой же не было официального интервью.

– У меня всё не как у людей! То есть не как у нормальных людей. Пойду, прогуляюсь.

Она не спеша спустилась в парк и отправилась по дорожке из мелкого гравия вглубь. Было тихо. Птицы умолкли по случаю полуденного солнцестояния. Водная гладь в пруду замерла в ожидании порыва ветра. Деревья тоже затаились, прислушиваясь к отдаленным звукам в горах.

– Профессор Урбанова! – кто-то резко шепнул за ее спиной.

Алёна вздрогнула и оглянулась. Позади находилось странное сооружение, именуемое в «Касабланке» беседкой.

– (Какая необычная конструкция, – подумала русская дива. – Нечто круглое, каменное и отштукатуренное, одноэтажное и без крыши, да еще и с двумя дверными проемами. Прямо тебе детская загадка).

Она заглянула внутрь. Вдоль стены по периметру проходил широкий выступ, что-то вроде лавочки. На ней притаился молодой человек, отдаленно напоминающий старика Стюарта, а рыжеватой улыбчивостью смахивающий на фотографию британского принца Гарри.

– Мадам Урбанова! Пожалуйста, присядьте. Я должен с вами поговорить.

– Простите, о чем и с кем? – она приподняла брови. – Представьтесь, если вам не трудно.

– Да, конечно, извините. Я Кристофер Керри, брат Грэга. Родной брат. Вообще-то мы близнецы.

Настало время еще больше удивиться:

– Близнецы? – она нервно рассмеялась. – Я не хочу показаться невежливой и слишком прямолинейной, – текст пошел скороговоркой, – но вы с Грэгом похожи так же, как я с… Флорой.

– Вы уж скажете, с Флорой! Даже рассмешили. На первый взгляд мы действительно разные. Я плотного сложения, как отец. Грэг – он более нервозная персона, как мама. Тут можно долго рассуждать. Да, мы разные, но мы братья и родились в один день и час. Эти пересуды продолжаются уже несколько лет. Всё так запутано! Собственно, поэтому я вас здесь и подкарауливаю.

Он встал, потому что Алёна упорно не желала садиться на каменную скамейку. Ей с детства вдолбили, что этого делать нельзя, даже в жаркую погоду, чтобы не простудить всевозможные детородные части тела. Рожать еще одного ребенка в ее планах не стояло, но и усадить на камень было невозможно.

– Стюарт, то есть мой отец, перед кончиной просил нас с братом обратиться к вам, чтобы вы распутали этот клубок. Он пытался встретиться с вами и поговорить на эту тему, но у него ничего не получилось… Вы знаете… Папы больше нет.

– Постойте, постойте. Что-то подобное я уже слышала от вашего брата и от Флоры.

– От Флоры? – поперхнулся молодой человек.

– Нет, Флора не предлагает мне распутать что-либо. Она хочет, чтобы я возглавила фонд, а Алекс – какую-то технологическую структуру при нем. Я не совсем поняла пока, какую именно.

– Вот так сюрприз. Она же сама рвалась на это место! – Кристофер устремился к Алёне, бесцеремонно подхватил ее под руку и увлек по склону дальше в парк.

– Так, я уже окончательно запуталась, – заявила она, высвобождаясь. – Объясняйте мне толком, в чем дело, или мы с Алексом уезжаем, сейчас же. Он, кстати, наши контракты там на веранде изучает.

Они свернули на тропинку и направились к мостику через небольшую речушку, протекающую по территории «Касабланки».

– А кто их составил? – Кристофер облокотился на перила. Под ними по округлым камням, покрытым «коротко стриженным» ворсистым мхом, несся бурный поток.

– Господи боже мой, откуда же я знаю? Флора вручила, а составляли, наверное…

– …их юристы, – закончил фразу молодой человек. – Мадам Урбанова…

– Можно просто Алёна, если вы сумеете правильно произнести мое имя. Попробуйте.

– Айона, так правильно?

– Почти что, попробуйте еще разок: Алёна. Здесь мягкое «л».

– Как в Love в британском произношении?

– Вроде того.

Кристофер пошевелил языком и губами, сосредоточился и произнес с напряжением:

– Алёёна, Алёёна, Алёёна. Это ближе к оригиналу?

– Практически точно, только, если можно, не тяните букву ё. Вы молодец! Вы первый американец, кто сумел правильно (почти что правильно) произнести мое имя.

– Значит, я победитель, и вы выполните мое желание, – молодой человек был настойчив.

– Смотря какое, – собеседница уже пожалела, что устроила игру с произношением своего имени.

– На первый раз очень простое, – он брал инициативу в свои руки.

– Говорите.

– Вы сможете приехать ко мне завтра? Здесь все стены с ушами, а скоро, если ваш супруг согласится на работу, будут еще и с глазами.

– Хорошо, – неожиданно для себя согласилась Алёна, – текстаните мне свой адрес. В три часа дня вас устроит?

Тот радостно кивнул и полез в карман за телефоном:

– В три? – переспросил он. – Если в три, то я буду ждать вас во дворе на задних лапках, – и радостно, как ребенок, засветился от счастья.

⁂

Кристофер, в отличие от своего брата, пристрастившегося к живописи, увлекался разведением пернатых питомцев. Подъезжая к его «скромному» поместью в небольшом городке Солванг, что к северу от Санта-Барбары, Алёна заметила громадный вольер из мелкой сетки. Внутри него порхали поражающие воображение птицы. Таких Алёна еще никогда не видела, даже в зоопарке.

– (Так, – подумала она, – развлечения продолжаются), – и въехала на широкую площадку перед парадным входом.

Выйдя из машины, она растерялась, не зная, куда идти. Постояла с минуту, подумала. Обогнув веселенький бело-желтый дом немалых размеров, она оказалась рядом с сетчатым загоном для крылатых существ. Заглянула внутрь: никого, даже птицы куда-то попрятались, от испуга, наверное. Огляделась. За клеткой обнаружилась поляна, по которой, переваливаясь с боку на бок, прогуливались то ли гуси, то ли утки: она слабо разбиралась в птицеводстве. Дальше – гуще. Справа от поляны, в тени высоких деревьев, отчего-то называемых в Штатах дубами, хотя они совсем не похожи на российские дубы, гостья нашла несколько еще более крупных вольеров. Это были огромные, высокие пространства, превращенные в гигантские клетки для птиц. В одной из них она и увидела Кристофера. Тот увлеченно раскладывал корм по небольшим металлическим мискам.

– Что у нас на обед для домашних… – она хотела соригинальничать и сказать «домашних летающих животных», но передумала, опасаясь споткнуться на языковом барьере, – …что у вас на обед для птичек?

– Вы всё-таки приехали! – по-детски обрадовался молодой человек. – Проходите, я сейчас клетку открою. Нет, нет, не сюда, – он радостно засуетился. – Заходите, пожалуйста.

– Так вы мне не ответили.

– Ах да, на обед, – он посмотрел в посудину, будто бы припоминая, – как обычно, фруктово-ягодный салат. Сегодня я им накрошил яблоки, бананы, груши и добавил виноград и ежевику, – объясняя, он продолжал переходить от миски к миске, распределяя еду. – Что еще? Пищевая добавка из минералов…

– Потрясающе! И так каждый день?

– Да, только я варьирую компоненты.

– Я бы хотела стать вашей птичкой, – неуклюже пошутила Алёна.

– Я тоже хотел бы этого…

– (Что-то меня не туда понесло), – спохватилась гостья. – А что у вас еще крошится в салат?

– Крутые яйца…

– Они что, едят свои эмбрионы? – опешила Урбанова.

– Да нет, это куриные. Птицам нужны белки и протеины. Я как-то не подумал про эмбрионы, – произнес он извиняющимся голосом.

– А что там прыгает в тазу?

– Это разные насекомые, тоже для протеина. Извините, я вас задерживаю, наверное.

– Нет, нет! Мне даже любопытно. Никогда не сталкивалась ни с птицами, ни с их диетой.

⁂

Весело болтая, они вошли в просторную прихожую с высокими потолками, которые здесь принято называть «кафедральными».

– (А у мальчика неплохой вкус, причем европейский), – отметила Алёна.

По бокам прихожей наверх вели две полукруглые лестницы без пролетов. Их соединяла площадка воздушного мостика. Пройдя под ним, они оказались в довольно свободной гостиной с кожаной мебелью цвета слоновой кости, по которой то тут, то там пробегали яркие желтые полосы.

– Кристофер, у вас и тут «протеиновая» тематика?

– Где? – он недоуменно посмотрел вокруг, затем на гостью.

– Да бог с ним. Лучше перейдем к делу, а то мне скоро пора обратно ехать. Я слишком увлеклась вашим птицеводством.

– Да, да, конечно, извините, я вас задерживаю. Где вы желаете расположиться? Пока ваш муж не приступил к работе, все комнаты в нашем распоряжении. (Даже спальня), – последнее он не решился произнести вслух.

– Это еще почему? – насторожилась Урбанова.

– А что, разве вы не знаете? У Флоры в «Касабланке» все помещения и вся территория прослушивается. А его усилиями будут еще и полностью, на все 360⁰ просматриваться. Я же вам, кажется, говорил об этом.

– Извините, не придала значения. Ну давайте присядем. Где тут у вас поуютнее?

– (О, я правильно подумал о спальне), – хихикнул про себя Кристофер. – Где угодно!

– Честно говоря, мне лучше думается в небольших пространствах. Мое биополе в них уплотняется.

– Это как?

– Расскажу как-нибудь в другой раз. Итак, где мы приземлимся?

– В моем кабинете, он как раз маленький и очень уютный. Вашему биополю даже ужиматься не надо будет.

⁂

Кабинет, декорированный вишневым деревом, оказался действительно уютным. Стеллажи с книгами в красивых переплетах занимали все стены. Хайтековый письменный стол был перегружен электронными примочками. Глубокие удобные кресла ждали посетителей.

Кристофер сбивчиво поведал ей свою историю.

– Уф-ф, мне надо просуммировать всё, что вы мне тут рассказали, – Алёна тяжело вздохнула. – Так много информации, столько деталей, боюсь запутаться. Итак, вы с Грэгом родились в один день. Кто из вас появился на свет первым, держится в тайне, поскольку существует некоторая этика при воспитании близнецов: не обозначать старшего, чтобы второму не было обидно. Всю жизнь все были уверены, что вы родные братья. Однако, когда потребовался костный мозг для аллогенной пересадки кому-то из близких родственников и у вас у всех взяли пробы, внезапно выяснилось, что генетически вы, Кристофер, не приходитесь сыном своей матери. Недругами вашей семьи было немедленно инициировано уголовное дело. Маму то признавали виновной в похищении младенца, то снимали обвинения. С помощью опытных адвокатов дело каждый раз удавалось замять. Некоторое время тому назад София исчезла, – Алёна перевернула страницу блокнота со своими заметками и продолжила: – Вы все трое: покойный Стюарт, Грэг и вы – по пока неизвестным мне мотивам считаете, что я смогу найти и вызволить вашу маму. Всё правильно?

– Да, всё именно так, – подтвердил Кристофер. – Только, пожалуйста, не говорите сразу «нет». У нас в семье выделен значительный бюджет на многолетние «раскопки», и мы хотим, чтобы этим ребусом занимался надежный человек, такой, как вы. Частные сыщики и адвокаты уже перемололи кучу денег, а толку ноль. Не перебивайте, я знаю, вы скажете, что вы не следователь и не специалист по генетике. Но я также знаю от отца, а он от Лукаса, что вы обладаете некими способностями, которых нет у других.

– (Интересно, откуда Лукас мог знать о моих способностях? Я никогда с ним не обсуждала функционирование своего интимного мозгового механизма. Только немного в конце… в проклятом самолете), – Алёна насторожилась.

– Кстати, как вашему биополю в моем кабинете? – заботливо, но с налетом иронии, поинтересовался молодой человек, «извлекая» гостью из задумчивости.

Алёна опять тяжко вздохнула и закрыла свои записи.

– Биополю-то комфортно, а вот головному мозгу не очень. Ну хорошо. Дайте мне подумать немного. Смысл я уловила. Созвонимся, когда появятся идеи. Что у вас еще интересного?

⁂

Домой Урбанова вернулась под вечер. Устало отворив дверь, она скинула на ходу туфли и пошлепала босыми ногами по мраморному полу в ванную, попутно разбрасывая детали одежды куда попало. Зашла в кабинку душа, включила воду. Как ни старалась она сосредоточиться на проблеме поиска Софии, у нее ничего не получалось.

Огорченная, она закрыла кран и, не ужиная, перебралась в спальню. Уже стемнело. В полумраке, чтобы не прерывать светом выработку организмом гормона сна мелатонина, Алёна нырнула в постель. Закрыла глаза, расслабилась и сказала себе:

– (Просмотрим для начала личики всех Софий, которых покажет мое мозговое пространство. Да, надо было бы попросить Кристофера дать мне фотографию его мамы, а то так я запутаюсь. Завтра обязательно спрошу).

Сначала была кромешная тьма. Потом перед ее внутренним взором четко, как слайды на экране, стали всплывать и исчезать женские лица. Они следовали одно за другим: белые, азиатские, индейские, чернокожие… Незаметно для себя она заснула, так и не угадав, какая же из них та самая София.

⁂

Утром она первым делом тихонечко, чтобы не разбудить мужа, выбралась из постели и позвонила Кристоферу.

– Доброе утро, я вас не разбудила?

– Да что вы, я уже птиц накормил и клетки почистил. Сейчас перехвачу что-нибудь – и в университет.

– Это хорошо, что я вас застала. Не могли бы вы завезти мне сегодня фотографию вашей мамы?

– Фотографию? – искренне удивился он. – А вы что, не знаете? У нас нет ни одной маминой фотографии.

– Это еще почему? – теперь настал черед удивиться Алёне.

– После того как она первый раз исчезла… в смысле… когда Софию поместили в какое-то неизвестное учреждение, из дома пропали все ее фотографии.

– Ну такого не может быть! – слегка вскипела Алёна. – В наше-то время, когда люди фотографируют всё и всех подряд и телефонами, и камерами! Кристофер, это абсурд. Поищите, пожалуйста, по друзьям и знакомым.

– Вы не поверите, но у нее не было ни друзей, ни знакомых. Ее уже давным-давно изолировали ото всех. Сначала отец, а потом Флора продолжила ее заточение.

– (Натурально чудеса в решете. Ничто у вас не просто). И всё же, Кристофер, постарайтесь найти хоть что-то. Я не могу начать поиски, если не вижу перед собой того, кого ищу.

⁂

Чтобы не терять времени и хоть как-то представить себе образ мамы Кристофера, Алёна решила провести несколько часов в «Касабланке», предварительно получив разрешение у Флоры. Она плутала по парку, бродила по дому, пытаясь пропитаться атмосферой. Ей было необходимо представить силуэт Софии, всё время расплывающийся в ее сознании. Устав от поисков, естествоиспытательница устроилась в тихой библиотеке «Касабланки»: разложила перед собой листы бумаги, разыскала в сумке карандаш и принялась старательно вырисовывать только ей понятные схемы.

– (Ничего не понимаю. Где мне ее искать? Не только не понимаю, но и не чувствую, ничего не вижу, представления не имею, с какого бока к этому подойти).

В дверь постучали.

– (Ну слава богу, Кристофер проявился), – и оперным голосом провозгласила: – Входите!

Дверь резко отворилась, и перед ее взором предстал немолодой, но очень статный мужчина в элегантном темном костюме и отчего-то в ярко-красных носках. Он вошел по-хозяйски и без приглашения сел напротив Алёны, бесцеремонно положив ноги на стол.

– Чем могу быть полезна? – она машинально отодвинулась от стола, чтобы не утыкаться носом в его подошвы.

– Нет, это я могу быть вам полезным, – незнакомец сделал акцент на слове «я», продемонстрировав свою безукоризненную американскую улыбку.

– И в чем же, если не секрет? – Алёна инстинктивно кокетничала.

– А вот в этих ваших схемах. Что там у вас получается?

– Да ничего пока не получается. А вы, собственно, кто? – она сменила тон.

– Ах да, разве мы не знакомы? Я финансовый советник Стюарта и по совместительству муж Флоры, – представился он.

– И как мне прикажете к вам обращаться?

– Хм, да как хотите. Друзья зовут меня Базз. Флора величает Леонард, а сослуживцы – мистер Бознер. Так что выбирайте.

– Мистер Бознер, вы меня заинтриговали. Вот что, расскажите-ка мне, пожалуйста, про Софию, мать Грэга и Кристофера.

– А что про нее рассказывать? – гость поднялся из кресла и подошел к распахнутой стеклянной двери в сад. – Она наследница одной из богатейших семей времен Второй мировой войны. Увлекалась алкоголем, хотела доказать всем, что она особенная, родила двойню, а на самом деле просто украла второго мла… – замерев на полуслове, он покачнулся.

Его выражение лица резко изменилось, взгляд застыл. Он непроизвольно пробормотал еще несколько раз последние слова:

– «Украла второго, украла второго», – и вдруг, повалившись на пол, напряженно вытянулся и задергался в судорогах.

Алёна испугалась, пульс бешено заколотился. Она постаралась взять себя в руки и сообразить, что происходит. Будучи отпрыском медицинского семейства, она догадалась, что у Базза начался эпилептический припадок. Алёна вскочила из-за стола, присела на каменный пол и подложила свои ладони ему под голову. Удержать вибрирующую шею было практически невозможно. Ее взгляд мертвой хваткой вцепился в подушку на диване, но дотянуться до нее, не выпуская дергающуюся в руках голову, было невозможно.

Тут в дверях неожиданно возникла запыхавшаяся Флора с одеялом в руках. Вместе они затолкали мягкую постилку под Базза:

– Сейчас пройдет. У него случаются такие припадки. Вы сами-то так не волнуйтесь.

Это была картина не для слабонервных. Мужчина хаотично размахивал руками и дрыгал ногами, изо рта появилась пена. Он хрипел и выкрикивал бессвязные слова.

Алёна закрыла глаза и опустила голову на руки:

– (Господи, ну что же это такое делается? У одного диабет, у другого эпилепсия. И куда мне деваться в этом лазарете?)

– Все, можете открывать глаза, – ровным, спокойным голосом произнесла Флора. – И всего-то делов, не прошло и трех минут.

– Три минуты? Мне показалось, что это длилось по крайней мере часа три! – новая русская сотрудница слегка осипла от стресса.

– А знаете ли вы, мэм, что у вас очень сексуальный голос? – очнувшись, ровным голосом произнес Базз. – Флора? А ты как здесь оказалась?

Дама ничего не ответила, только выразительно расширила глаза, показывая ему, что вопрос неуместен.

– (Неужели у них действительно всё прослушивается?) – призадумалась Урбанова.

⁂

Надеясь отойти от стресса, Алёна покинула имение и отправилась на океан, побродила по пляжу, посидела в кафе и только к вечеру приехала домой, ни разу за это время не позвонив мужу.

⁂

На пороге дома ее ждал Нахимов и изображал верного пса: стоя на четвереньках, вилял воображаемым хвостом и протяжно скулил.

– Ну-с, сударь, что вы изволили натворить? – ласково спросила жена.

– Я не мог до тебя дозвониться. Где ты пропадала? Флора села на меня верхом.

– И как ты выдержал такой вес? – Алёна саркастически подняла бровь.

– В том-то и дело, что не выдержал веса и подписал контракт.

– Надеюсь, только свой? – насторожилась супруга.

– Не совсем.

– Это еще как? Полконтракта, что ли подписал?

– Понимаешь, пока ты отсутствовала, они его переделали на договор с малой группой, включающий распределение обязанностей.

– И что, обязанности, как всегда, на мне, а лавры достанутся тебе?

– Что-то в этом духе. Короче, я его подписал. У-у-х, – выдохнул Алекс.

– Час от часу не легче. Вы все меня сегодня задолбали! – Алёна пнула входную дверь ногой.

– Но это еще не всё. – Алекс «присел на задние лапы». – Там твоя зарплата… э-э-э… не обозначена… – он опять тоскливо «заскулил». – Флора хочет вписать цифру после разговора с тобой.

Алёна зашла в дом и раздраженно бросила ключи на столик для газет.

Алекс, не оставляя позы преданной собаки, развернулся, неистово завилял задом и пополз за ней следом:

– А я тебе ужин приготовил. Ну не сердись, – он поднялся с четверенек. – Ты же сама сказала, давай развлечемся. Это вроде как развлечение. Разве не так? Игра с черным ящиком.

– Как-то не припоминаю, чтобы подписание кабального контракта у меня называлось «развлечением».

– Так назови по-другому. Ну не злись.

– Уговорил. Хорошо, где ужин? – она не умела долго сердиться.