Текст книги "Знамя"

– По-хорошему бы Дэссоу против не встал, – вставил первый командир батальона с внушительной алебардой и остроугольным щитом.

– Встанет, если его ничего на стороне людей не держит, искренне рассчитываю на то, что это далеко от реальности.

Теряя свои мысли из-за рассуждений о предстоящем бое, Рифая просто вела коня следом. Она не верила в то, что происходит, забыла добрую половину разговора в белом зале, задыла о том, что тогда ей предложил Фараирид, о том, как всё завертелось, как ей вручили титул, включили в высшие слои общества, голос той неряшливой бабульки, бубнившей про подставного короля, и истину, за которой укрылся Тоудирский, король, отказавшийся восстанавливать империализм, стал правленцем за спинами других.

Вдруг дебаты двух командующих стихли. Фараирид и эти двое спешились. Успокоив коня и пристально осмотревшись, король отдал приказ всем заткнуться. Фараирид расчётливо, но неуверенно вышел из ряда. Держа ножны наготове, он вступал в неизведанность. Рифая бесшумно догнала короля. Он прижал палец к губам, его глаз вёртко дёргался. Рифая прикусила нижнюю губу и сморщила носик. Беглый холодок обжёг ноздри, нагнетая тревогу и крича о ней, Девушка слышала тяжёлое порывистое дыхание где-то спереди за занавесом снежного тумана.

– Постой, – положил руки на плечи Рифаи Фараирид, – это страж Гудящей башни, не стоит беспокоить древнего.

– Какой ещё страж?.. – отпятилась она.

– Лет сто назад здесь стояла толстая башня посередине двух глыб, кто был её хозяином, неясно, но ясно, что это, – указал в туман Фараирид, – создал он, дабы защититься от скверностей, гудящие звуки расходились по всем окрестностям, оттуда и название. Она испарилась в один из дней, куда, зачем, неизвестно.

– А куда т… Вы указывали, – пальцем уточнила Рифая, – туда?

Терпкий туман рассёкся густым паром из прорезей армэ, только пар выдавал живность стража. Громадный двуручный меч перекрывал всем своим видом полный зерцальный доспех, из-за спины выглядывало лезвие гвизармы, страж ростом с экезов бездвижно стоял, изредка дыша. Фараирид медленно потянул за собой Рифаю, после, подойдя к командирам и знаменщикам, отдал приказ идти в обход. Никто не знал, на что способен страж, разумен ли он, враждебен ли, какие у него успехи в магической отрасли. Рифае стало понятно, что Фараирид не сумел прочесть мысли здоровяка и не стал лишний раз рисковать своими людьми.

Конечный пункт сбора был назначен в окрестностях Водяного города Дэсхуостэна, рядом должна была разворачиваться баталия. За несколько дней и ночей пути вьюгу и метель сменил попутный уравновешенный ветерок, порывами дурачась, он поднимал уверенно уложенные неидеальные снежинки, время от времени издевательски швыряя снежную пыль в лицо. Умеренный бодрящий поток изредка сбивал горячий приток, словно костёр, разведённый в разгар снегопада сухими поленьями. Тёплые слои боролись, выживали, пытались взять верх, с каждым днем дни принимали сторону тепла, предательски отрекаясь от явного.

Людская армия надежды передвигалась без весомых остановок. Недлительный отдых и перекус. Но в этот раз остановка была вынужденная. Балаган замутили крестьяне, недовольные своим наделом, феодальная вотчина догорала, толпы голов рассеянно дёргались из стороны в сторону, но тушить красного монстра никто и не собирался, обитатели зловредно и хладнокровно наблюдали за причудой. Недели уходили в дни, обходной вариант подальше от Гудящей башни скоротал намного больше, чем задумывалось. Уже около недели основная армия защитников Несси никак не могла добраться к остальным. Началась ли атака, вступил ли неприятель на землю и, возможно, перебил всех южных жителей? Ни гонца, ни подавшихся в бегство армейцев не виднелось.

– Что за буянство? – сурово спросил Фараирид. – Что за беспредел деревенщины устроили мне тут?

Ответной реакции не последовало, вопрос короля, стало быть, был обращён в никуда, ни одно рыло не соизволило обратить внимания. Тогда недовольный царь обнажил клинок. Заслышав худой скрежет, весь люд как по команде повернулся в сторону звука. Меч завораживал, сбивал с толку и подавлял волю.

– Спрашиваю во второй раз, – выйдя вперёд, стиснул зубы Фараирид. – Удосужьтесь объяснить царю, что учудили, нынче я не слишком терпелив, вследствие чего рекомендую сделать это незамедлительно.

– Мы тута эдак господина своего казнили, – выдал, видимо, зачинщик, – феод был редкостным утырком, вот и лишился головы.

– Холопы казнили, – опешил Фараирид, – и почему ты черный? Откуда ты выпал? Иессийцы белые люди, что тут вообще происходит, мать вашу к чёрту в угодья, что это за сучёнок неместный, почему со мной говорит он? Вы в край ополоумели?

– С вами, рабы, разговор завёл сам Фараирид Тоудирский, правитель Моглэйна, – вставил командир с противным голосом.

Услышав его слова, селяне перепугались. Кто пятился от ужаса, кто не мог и дёрнуться, и лишь смуглый незнайка гордо стоял, ухмыляясь во все гнилые зубы.

– Обоз, – спешился царь, – вот оно в чём дело, темень прибыла в телегах, вереница подвод, кого и что перевозите?

Как только зачинщик открыл рот, Фараирид полоснул по нему, отделив нижнюю челюсть от верхней, после потянул к себе, вырвав язык. Тот свалился, запачкав поножи густой кровью. Сельчане даже не рыпнулись. Охранники обоза с дюжину человек схватились за мечи, обозревая сзади стоящую армию, но у короля были иные планы. Жестом приказав своим не соваться, Фараирид вытянул руки в обе стороны.

– Осмелься же, – провоцировал царь, – рискни, напади, вдруг получится.

Хохот вояк сменился унижающим гулом. Первый атаковал и, неумело проведя выпад, рухнул. Фараирид молча проткнул бойца прямо в сердце. Свист и оскорбления сопровождали грозные шаги Тоудирского, символы загорелись, приковывая все взоры. Фараирид рванул вперёд, бушуя мощными и точными ударами, рассек одного от подмышки до плеча. Резкие и хлёсткие замахи не оставляли и шанса как-либо парировать их, выпады с треском отдавались в предплечье, отчего хотелось бросить оружие прочь. Ккер делал своё дело, каждый удар, пришедший в блок, отрабатывался полным сканированием противника и последующимо его расчленением, эта было особенностью меча: он впивался в плоть, оставлял раны, словно крупный разъярённый зверь вдарил со всей дури. Разделавшись с негодниками, Фараирид одарил деревенщин убийственным и забористым взглядом.

Отойдя недалеко от эпицентра пожара, войско встало на бивуак, оперативно и скоротечно развернув место для костра и шалаши для ночлега. Огонь добывать не пришлось: утащив прогорающий столб окружного частокола, обеспечили себе сухое начало для последующей партии дров. Обстановка в ночи средь солдат до жути банальная, царила атмосфера простых ночных посиделок: жратва, питьё, свист и подсмеивание. Собравшись разными отрядами, одни радовались, проказничали как дети, подкрепляя это душевной улыбкой, иные засели у огня и травили очерки и мемуары от современников до имперских времён. Фараирид отказался ставить отдельный шатёр и отделяться от своих воинов. Будучи в компании своих самых верных компаньонов, он в меру развлекался. Рифая никак не вписывалась туда, и, откровенно говоря, ей было некомфортно – незнакомые суровые лица опытных вояк, как и державцев расположившхеся над ними. Наконец Фараирид заметил состояние девушки. Он поспешно проследовал к ней, оборвав незамолкающих собеседников на полуслове.

– Одна, как и тогда в моем холодном городе, – улыбнулся он, – неправильно, что герцогиня Моглэйна завяла в унынии.

– До меня постепенно и частями доходит… Вся эта заваруха, – массируя лицо, сказала она, – война, герцогство и всё прочее. Я не знаю, чем себя занять, как и кем быть, всё очень-приочень сложно, ничего в голове не склаждывается. Когда кого-то нахожу, другого теряю, всяко новое переворачивает мое познание о мире с ног на голову, напрочь меняя моё восприятие и само мировоззрение.

– Пойми же, жизнь – это непостоянство, на пути будет много развилок, течение будет пениться и уносить тебя всегда по-разному. Да, ты можешь обманываться, вводя себя в заблуждение, мол, нашла своё место в чем-то, но рано или поздно поймёшь, что это надоедает. То, чем ты успокаиваешься, изживёт себя и не будет приносить удовольствия в той же мере. Не ищи постоянства, отдайся судьбе, когда ты можешь это сделать.

Рифая окостенела. Последние слова задели её до глубины души и останутся там надолго. Она провела параллель между Фараиридом и Фаардэ. Поэт и король с одинаковыми взглядами на жизнь, возможно, и с такими же, по сути, проблемами. Кто может знать, сколько всего учудил человек, зовущийся Фараиридом Извергом Моглэйнским.

– Отдаться судьбе и проблемы принять, – робко добавила Рифая.

– Вот именно, – Фараирид крепко обнял девушку, – всё сложится должным образом.

От неожиданного поступка Рифая задрожала, теплом окутавший король моментально согрел морозные неугомонные внутренние угнетения. С дрожью изгнав все терзания, она обняла в ответ.

Ранее ослепляющее утро, солнце далеко в зените, армия продолжает свой поход, хрустящий снег блестел и лопался под синхронными шагами людей и лошадей.

– К ночи будем у северной заставы Дэсхуостэна, царь мой, – делая заметки на карте, проинформировал полководец, – можем успеть и при свете жёлтого незнакомца, ну это если поторопиться.

– Не вижу явных причин для этого, – укрывая ладонью глаза от солнца, ответил Фараирид. – Предпосылок к разгрому или проигрышу тоже нет.

Небо заплелось нагромождением грозовых туч, но дождь не лил, дома в округе опустели, опустели их очаги, обледенели стены и проёмы, полы да потолки, окна и двери не жаждали угасать, загнивая в уделе холодного мерзавца. На склонах гор переростков сурово крепчал хлад, белый хлад, закрывая заслоном серые каменистые горы, горно-луговая почва потерялась где-то там. Армия грозным вихрем проносилась к заставе. Дэсхуостэнские флаги покорно покачивались на ветру, набирая темп властного природе, кавалеристы вдогонку влетели первыми, все преисполненные принципа сражения и духовного верховенства. Город копошил солдатами как запал в совершенной бомбе, объединённые людские силы уже перевалили за сорок тысяч, руководство армиями города сопротивленца в столкновении доверили Моглэйнскому Извергу.

– Ис кем же нам предстоит зарубиться? – озадаченно расхаживая по морским стенам, суетился Фараирид. – Кто или что может находиться по ту сторону тумана?

– Этот долбаный туман, да так задрало, что аж глаз колит, – взревел Сирапар. – Я узрел высокую часть грот-мачты и голосину деревца скрипящего на воде.

– Эй ты, – обратился к одному из стражей Фараирид, – иди и пригласи сюда свою королеву.

– Фараирид Изверг Тоудирский, прямиком из душераздирающего Моглэйна, – раздался волевой голос со стороны взлаза.

Первыми выглянули морщинистый лоб и серые как стекло глаза, за ними и всё лицо: аккуратный, курносый, остроконечный нос с маленьким переносьем, как кинжал, уставшие скулы и расщелина на подбородке. Ускорившись, мужчина с распростёртыми объятьями вцепился в Фараирида.

– Аранрад, засранец пригожий, – приподняв его, захохотал Фараирид, – как ты там, управленец мой?

– Всё по глади родной, – ладонями взялся за лицо Фараирида он. – Тебрад развивается в экономическом плане, сток злата колоссальный, запрет на строительство и валка всякого старого хлама, коим застроен весь город. Грубо говоря, у плотников работы хоть жопой жуй.

– Встречайте, королева Дэсхуостэна, Катна Арракаард, – произнёс стражник.

Она явилась в красивом белом сюрко в компании захудалого юноши с облезлой рыжей причёской.

– Прошу любить и жаловать, – чуть наклонившись и отходя в сторону, процедил рыжий молодец с усыпанным веснушками лицом, – супруга покойного царя Газилия, земля ему пухом, пред вами, джентльмены.

– Закрой свою незажиточную пасть, сволочь, поношенная жизнью, – рявкнул Корвалетта, – полудурок рябой, перед тобой правители Моглэйна и Тебрада.

– Достаточно, Сирапар, – не выдержала королева, – ты в гостях и будь любезен вести себя подобающе гостю.

От удивления Рифая опрокинула шлем и вылупилась на королеву. Она не могла в это поверить, Дэссоу, будучи Шэйрэном, прямо перед всей толпой проткнул насквозь ребёнка. Газилий умер сразу же, Катна ещё дышала, но на то, что она выживет, даже драные лапти не поставить.

– Постой, – подошёл к Рифае Сирапар, – ты же та дама с моей конюшни. Как вам кони?

– Ты её знаешь? – осмотревшись, проговорил Фараирид.

– Да, господин, – ответил он, – эта барышня и ещё несколько человек купили аж пять лошадок.

– Которых потом украли, – не отводя взгляду от королевы, вставила Рифая. – Таившиеся в лесу засранцы альвы.

– Ну они не знали… – желчно улыбнулся Фараирид. – Так что, Каирмарронно, где лагерь войск?

– Развернули на берегу реки Стхаяр, – устало ответила Катна, – в случае чего, прибудут сразу, по первому зову.

И только сейчас до Рифаи дошло, что Дэссоу тогда приходил убивать свою родную сестру, беспощадно расправился со своим племянником, разрушил семью, посеял разруху и хаос в государстве, но повезло ли Катне: выжить потеряв всё, не имея семейных ценностей, а имея предательство родного брата, родной крови. А ведь она сразу узнала его и то, зачем он прибыл. Королева на коленях умоляла смилостивиться, дабы спасти свою семью. Что стало причиной, что помогло оправиться ей, как бы повела себя в подобной ситуации сама Рифая?.. Зеленоглазая полулюд глубоко задумалась, не обращая больше никакого внимания на насущные проблемы. Раздумья закончились наставлением себя на путь молчаливости. Не стоит встревать и выкрикивать, что она была там, что видела всё варварство, сотворенное тогдашним Шэйрэном Гаатфуарэ.

– Разведку отправляли? – загорелся Фараирид. – Если нет, нужно немедля.

– Отправляли, конечно, – ответила Катна, – и не раз, но она ни разу не вернулась.

Ушную полость поразил громкий звук Хакронского горна, который раздался в каждом проулке, в каждой дыре. Прибыл князь Оройз. Лезвийный звук вернул Рифаю в Калукар, прямиком к битве с Алпаб, к кандалам и тюремным повозкам. Присутствие Оройза, тьма за его грозной личиной, крепкие и уверенные слова вселяли страх и уважение.

– Рифая, возьми мой отряд и оправляйся встречать Оройза, – распорядился Фараирид, – после возвращайтесь, хорошо?

Рифая робко кивнула. Уже уходя, она прокручивала в голове слова Тоудирского и тот просящий тон, с которым он это проговорил, обращаясь к ней, в кругу знатных персон. Королю, нет, императору, было важно, чтобы Рифая обладала такими же полномочиями, как и все здешние. Как и полагалось, царский отряд ветеранов последовал зову Рифаи. Текучка людей по улицам с каждым днем в голила и голила. По выражениям лиц горожан сложно было понять, что у них там в головах происходит, готовы ли к предстоящему, осознают ли опасность надвигающегося. Проскакивая около провиантского склада, Рифая боковым зрением уловила адресное табло, рядом с которым почесывая выбритый затылок, стоял дядюшка Симмиль. Спрыгнув с седла, она подбежала к нему, вцепившись обеими руками в спину, крепко обняла.

– Эй, – вскликнул Симмиль, – что ж это такое?!

Мужчина окаменел. Подняв локти, он не смог вымолвить ни слова, а лишь глупо уставился на Рифаю, улыбчиво сжимающую его талию.

– Р-Рифая, – душевно произнёс Симмиль, – ты жива, милая моя, ты живёхонькая, в полном здравии, на обеих ножках, Рифайка жива…

– Дядюшка Симмиль, – разрыдалась она, – вы целы, я напридумывала себе многое, уже попрощалась с вами, думала, никогда больше не увидемся.

– Да точно, – посмотрел прямо в её зеленые глаза Симмиль, – нас выручил господин Шэйрэн, мое ему почтение. Сразу после грома огонь охватил полгорода, дымком заполонило мою харчевню. Благо явился он, сильной водянистой магией затушил стервца горячего, раздал чуть золота и скрылся.

– Дядя Симмиль, он и был виновником этого пожара, его зовут не Шэйрэном, это Дэссоу, убийца королей, он успел порамсить со всем миром. Убивает всех без разбору, детей, женщин, стариков и даже свою родню.

– Знаешь, нынешний Чилцав устроен так, что все обозлены на Дэссоу. Ты можешь по-своему это воспринимать, но не знаешь его историю. Хоть раз задумывалась, почему он стал это делать? Оставь глупости про сумасшествие. Чтобы сходить с ума, тоже нужны причины. Тебя он забрал, зная, с какими сложностями ему придётся столкнуться, зная, что ты будешь лишь обузой в его свершениях. Но Дэссоу вытащил тебя и переломал твою скрытую в моей таверне судьбу. А ведь в тот дождливый день, когда ты постучалась ко мне в дверь, ища укрытия, я и думать не смел, что тебя выручит сам принц Дэссоу. Благодаря ему мы с тобой оба сейчас, в столь мрачное время, свиделись.

Рифаю не отпускала мысль, что сей мир вне её понимания, да не так уж и прост. Её зажатое мышление неспособно было созерцать, прознать, разгадать тайну, скрывающуюся за еётрагичной историей. И в который раз ее стало мучить чувство потерянности, будто серебряная булавка затерялась в стоге сырого ярко-жёлтого сена. Мысли её были не столь обширны, дабы понять простую истину, кто есть кто.

– Вы тут каким судьбами? – вытирая блеклые слёзы рукавом, спросила Рифая. – Столь далеко от дома забрели.

– Да я тут, Рифайка, провиант воинский поставляю. Стычка будет как-никак. Мне велели на всех порах мчаться сюда, там нашенские не могут бугаев и с полсотни собрать, хоть так поможем. Я неплохо наварил злата и стал уважаем у простого люда: встал, бегал, прыгал, пытался кому чем помочь, ну и воздалось эдак мне. Поднялся я, грубо говоря. А ты чего, Рифаюшка, как?

– У меня много всего произошло, слишком много. Я нашла компанию, потом отстала, побывала в нескольких странах и в Моглэйне. Ныне я герцогиня Моглэйна. Орава позади – это мои подопечные, в Дэсхуостэн прибыл Оройз, иду встречать.

– Вот это ни шуршать ни пердеть, как это так-то? Ума не приложу, Рифая, та девонька из моего трактира – герцогиня изверга Тоудирского! Я горд за тебя, девчушка моя, пусть неродная, но горд, как родимый батька за любимую дочь.

– Меня приютили вы, вашу помощь всегда буду помнить, – вновь обняла его девушка, – вы были добры ко мне ещё до того, как я научилась распознавать это, понимать и принимать.

– Спасибо тебе, Рифайка, – мягко и пытаясь сдерживаться, проговорил старик, – спасибо что осталась такой же, как и раньше, после всего того, что ты натерпелась.

– Ах да, у меня еще и магический меч есть, дядя Симмиль, – похвасталась Рифая, словно маленький ребенок своему отцу, – от Дэссоу достался.

– Нет, нет, нет, – закрыл глаза и отвернулся Симмиль, – не оголяй орудие, я слышал, что если посмотреть на эти символы, то можно ослепнуть на веки вечные. Сжалься, Рифаюшка.

В ответ девушка громко посмеялась, и успокоила мужчину, затем-таки продемонстрировала клинок.

Симмиль достаточно детально и матёро осмотрел его, даже кончиком языка отметился на стали, далее, обхватывая эфес то одной, то другой рукой, убедился в идеальной балансировке экезских высших мастеров кузнечного дела.

Радушно попрощавшись и пообещав, что непременно ещё найдут друг друга, оба пошли своим путём. Симмиль дальше принялся пролонгировать свою работу, бурно выясняя отношения с арендодателем складского помещения. Рифая быстрым ранним осеним ветром пронеслась к передним вратам, дабы застать хакронцев. Завидев несущийся длинный рыцарский огон, стражники открыли тяжёлые еловые задвижки, за ними растопырились и ворота. Армия Оройза с бряцанием вошла в город. Жители сдержанно поприветствовали гостей. Безусловно, они были рады, но также они понимали, что повод для их прибытия был печален.

– Жива да здорова, – сразу узнал девушку Оройз, – послушание и осознание. Рад за тебя.

– В Тебраде ребята пришли к выводу, что на этом всё, – скромно почесывая затылок, ответила Рифая, – а я, в свою очередь, пришла к выводу, что всего-навсего хотела отыскать Шэйрэна, а нашла правду, более важную правду.

Вскоре, собравшись во фланкирующей башне, аллегро шло обсуждение плана. Никто из монархов и командующих знать не знал, с кем имеют дело. Рифая молча слушала неистовую дискуссию, изредка бросая дремотный взгляд на тлеющий огонь в околостенных кострищах. Хотелось усесться поближе к ним, забыться в этом полном проблем морозном мире.

– Обусловились, значится следующим образом, – после длительных споров пришёл к умозаключению Фараирид, – ближе к утру выставим объединённое войско на несколько ярдов, близ берега, по правую сторону от города. Горизонт пусть останется на месте, ибо если они нагрянут напролом в град, то у нас будет время мобилизоваться и перебросить всех на защиту.

– Это-то ладно, – негодовал Сирапар, – а как быть с экезами и альвами? Помогать нам кто-то будет?

– Не думаю, – холодно вставил Оройз.

– Не будут, – начала Катна. – Альвы любят моего братца, нет его – нет подмоги. Экезы уже подобны скоту, их некому сплотить и вразумить.

– Тогда мы в полнейшей гузне, скажу я вам, господа и дамы, – хрипло, но верно и к месту заявил Аранрад. – Предвестником чего станет эта заруба, я боюсь представить.

– У нас два магических меча, – после муторной паузы сказал хакронский князь, – я успел явиться с визитом к зверю Дастапароста, и если тот явится, уже с тремя мечами, ситуация станет менее плачевной.

– Вот-вот, – поднял палец Корвалетта, – я ещё успел человечка к Лекеру отправить, не знаю, доберётся ли он, не съест ли его Лекаг.

– Лекер, будучи человеком, – поправил Фараирид, – любит экезов и яро их поддерживает, с ним тоже вариант с подвохом.

– Ещё один меч, – подпрыгнула Рифая, – у каваастского принца, последний раз видела его в Лебраде.

– Дилемма, – уставившись на стол, покачал головой Тоудирский, – в золотоград добраться не очень долго, дня два, но отыскать в столь громадной стране и обратно прискочить – вот это дилемма. Враг спереди, цель сзади, чудо, что наши армии успели. Но так рисковать, удаляя от себя тебя, я не могу.

– Да и Белая роза у тебя, – согласился Аранрад, – слишком большие риски, миледи.