Текст книги "Знамя"

– Возможно, вы и правы Ихтилат. Нет не отец, просто знакомый…

– Так вы и вправду собрались убивать Дэссоу?

– У меня уже есть сомнения по поводу того, что мы его хотя бы поцарапать-то сумеем, – продолжил Нээл. – Но я не смогу отказаться, если бы и захотел.

Визиец сморщился от боли. Ихтилат подошёл и придвинул стул, на котором сидел парень, поближе. Подняв лапу над лбом юноши, он произнёс формулу заклинанья.

– Ими саг айа, – боль постепенно притуплялась, а то и вовсе отступала, еле заметная волна из ладони зверя лечила визйца. – Когда я твердил о том, что мне нравится путь, по которому ты движешься, – сосредоточился ещё больше Ихтилат. – Я имел в виду твою борьбу с гордыней.

Вскоре боль полностью ушла, но рука по-прежнему оставалась изничтоженной. Дастапароста вдруг покосился в сторону и чуть не рухнул на пол. Все повскакивали со своих мест и подбежали к нему.

– Что с вами? – вскрикнула Саййа.

Ихтилат еле уселся на своё место не без посторонней помощи.

– При использовании магии тратится Кват. Есть личности, которые заточились на одной стихии, худотвёрдо, как Саййа на магии воздуха, – объяснил Ихтилат. – При задействовании стандартной магии Кват вытягивается, словно рыбёшка из пруда. Кват, сила… Сила духа, сила воли, сила морального состояния, Кват независим от физической силы. Ты можешь быть быком с мизерным Еватом, а можешь быть щеглом с соломку, но с необъятным Кватом. Это моё понимание Квата, похмелисто скажу, что точку зрения учёных и заученных не знаю.

– Как это понять? Кват тратится ручьём? – вставила Саййа. – И на восстановление уходит много?

– Буквально.

Рифая неуверенно приблизилась к больному, зажала его руку в свои.

– Я много раз этого делала, – заботливо блеснула глазами она, – не волнуйся.

Мощный вибрирующий магический выстрел взбудоражил остальных. Кисть Нээла срасталась на глазах, кровь твердела, превращаясь в прах, кожа хлыстом покрывала кисть. Исцелив парня, полукровка как ни в чём не бывало вприпрыжку вернулась обратно, оставив всех с расфуфыренными выражениями лиц.

– Ты-ты… Что это ты вытворила? – неожиданно для всех прозвучал голос звероподобногой.

– Она и в битве с тобой да с экезом сражалась магией, – не скрывая восхищения, подметила Виарелина.

– Брехня твоя гипотеза, – насмешливо сказала Саййа, – Рифая пользуется магией как ей вздумается и чувствует себя в полном порядке.

– Ихтилат же указал на то, что бродят существа с мама не горюй Кватом, – уточнил Нээл, – и прямой тому пример перед нами. Рифая – обычная девчушка, а Ихтилат, извини за грубость, зверюга проклятый с громадной силой, уж поверьте, я знаю, о чём говорю, там, где монстр пококосился, хрупкая девица отошла вприпрыжку.

Зверь покосился на девушку. Рифая поймала на себе взгляд прямиком через шаль. Она вспомнила слова поэта, когда тот говорил о том, что Кват ни в коем разе нельзя увеличить обычными и магическими натаскиваниями, что он определяется при рождении и только при нём.

– Рифая, а ты человек? – вновь завёлся Ихтилат. – Играючи поймала мой взгляд сквозь проклятую шаль.

– Э-э, ну, – ладони вспотели, она агрессивно начала вытирать их о плащ, – наполовину.

Закончив, Рифая, склонив голову, пустила слезу, и это не было актерской игрой. Полукровку терзали мысли, что её посчитают поганкой и обольют гнильцой, прямо как в старые недобрые времена.

– Рифая, не плачь, ты чего? – начала Саййа.

– Мне лично как до холма, кто ты там наполовину, главное, похожа на нас и говоришь, как мы.

– Альв, значится, – загадочно выговорил Зверь, – именно поэтому экез атаковал мои владения. Отношения у меня к альвам скверное, но к тебе девица, ладное.

– Мою матушку изнасиловал гнусный альв, – сверкая румяными щёчками, по которым катилась слеза, пояснила Рифая. – Хоть я и была нежеланным ребёнком, мама взрастила меня любя.

Дастапароста чуть ли не взъерошился после услышанного.

– В который раз я убеждаюсь в том, что люди намного лучше бледных ублюдков, – раздалось с того конца стола, – хоть и не встречала их лично, но частенько бывало, что и мой отец рассказывал мне о геноциде.

– Верно, чуть больше ста лет назад произошла эта ахинея, – с какой-то иронией вставил Ихтилат.

– Когда ещё был жив Шарвили, сын земель Ахцахских.

– Ахцах? Я была там, нас приютил дедушка Вагуф, – включилась полуальв. – Угостил афаром, иситой, цкен в путь-дорогу дал.

– Увы, но имя мне незнакомо, может, знал когда-то, – подложил руку под подбородок зверь. – Я даже не помню, как точно выглядел Дауд, хоть и когда-то стоял рядом.

В комнате воцарилась могильная тишина, слышны были лишь скрип конструкции замка и звук лопающихся углей в камине.

– Ты застал Дауда? – наконец осмелился прервать тишину Нээл. – Это сколько тебе лет получается?

– Больше пятидесяти, точно не вспомню. Давно со счёта сбился.

– Как так?

– Не вижу смысла считать, я бессмертен, если только не перерубят головушку, и то не ручаюсь.

– А у тебя всё ещё есть желание жить?

– Обязательно, живу-поживаю в угоду себе. Я уверен, что на ум сразу приходит вопрос, какого лешего со мной произошло.

– Ты же благородных кровей, – опять с конца стола встряла Виарелина, – что такого могло случиться?

– Да уж, был я молод, удалый был. Умел получать удовольствие и умиротворение от досуга, не рвался ни на войны, ни в какие-то приключения. Жил тут, у себя в замке, был счастлив видеть свои сады и любил сидеть у большака за винодельней, встречая купцов да всяких бродяг-доходяг. И знаете, я был довольно симпатичным молодым человеком со светло-карими глазами, каштановыми волосами, маленьким и острым носом, почти что идеальной симметрией лица, чему многие удивлялись, причины не ведаю. Был начитанным и немало писаниной занимался, писал всякое, от стихов до повестей. Император созвал всех на ассамблею, на помолвку среднего сына Удубы. О да, там была вся знать тогдашнего Чилцава и была она… Варз, её звали Варз, э, я не помню, не в состоянии вспомнить её фамилию… Но помню блестящие светло-русые волосы и шикарную стройную фигуру, она была просто бесподобна, я опьянел от одного взора в ее сторону. Был бал, все танцевали, она в особенности. Я был в упоении, мне хотелось впиться поцелуем в эту красивую шею, как впивается зверь в беспомощную добычу, как припадает усталый странник к холодному роднику. Я влюбился до беспамятства, полюбил молодую девушку, ей тогда было шестнадцать с небольшим лет, а мне тридцать восемь полных. Да, тот Ихтилат отдавал себе отчёт, что ничего между нами быть не может, но на тот момент я уже поплыл. Варз сидела далеко от меня, и её лицо… Лицо… Первое, что я позабыл, это прекрасное личико. Сидела она рядом с Дэссоу, – тяжело сглотнув, продолжил Дастапароста, – сверкала словно хрусталь в свете огня. Тогда половина присутствующих видела полководца без его доспехов первый раз. В пылу застолья к ним подошёл некий хлопец, наверняка с желанием пригласить Варз на танец, но Дэссоу демонстративно поднял руку, жадно сжимающую руку девушку, её с-с… Глаза… – откинув голову в сторону, Ихтилат словно пропал, окунувшись в заросли своих воспоминаний. Меняя положение головы, он начал ворчать себе под нос, споря сам с собой. – Не суть, её глаза вспыхнули огнём после выходки Дэссоу, и в ту же секунду я понял, что она полностью принадлежит ему. От сердца до всех мыслей, с головы до ног Варз полностью во власти Дэссоу. Когда я вернулся к себе, моя душа ныла, моё тело окоченело, я не мог смириться с тем, что она никогда не будет моей, даже в мою сторону не посмотрит, взглядом не окинет. Не находя себе места, я стал буянить, пить, свирепствовать, перестал нормально есть, с людьми контактировать, я обезумел, вовсю принялся по ночам шляться где попало, без поводов стал кидаться на прохожих, на женщин, похожих на неё. Продолжалось это не очень долго: мои работники покинули винодельню, и всё начало погибать. Очередной день, который начался с мыслью о ней… Об…

– Варз, – напомнила Рифая.

– Да, точно, Варз, – положив руку на голову и усевшись поудобнее, продолжил Ихтилат. – В одних штанцах я вылетел из замка, рвался куда глаза глядят, добрёл до охотничьей хижины. С грохотом ворвавшись внутрь и спугнув всех, я вцепился зубами в горло охотника, который полез за саблей. Вырвав глотку, я выплюнул её прямо на лицо его дочери. Русоволосая, красивая, ни в чём не повинная девочка… Но мои глаза и рассудок заполонялись похотью… Я душил её маму, пока насиловал саму. Убив всех, кто был в хижине, я покорно направился домой. Наутро ко мне вломился какой-то мужчина, стал избивать меня, выкрикивая оскорбления, потом, выхватив кинжал, всадил мне в рыло несколько раз, изуродовав меня, и при этом говоря что-то на Древнем Говоре. У меня не осталось ничего и никого, ни слуг, ни рабочих, ни придворных, мой убийца ушёл так же легко, как и пришёл в пустой замок, а я тихо и медленно помирал, прямо как того и заслуживал. Очнулся от солнечного зайчика, который каким-то чудом проник в мои покои. Ну вот и моё обличие с того дня. Что происходило дальше, вы и сами, думаю, поняли.

– Не вижу резона ненавидеть тебя за всё, что ты вытворил, – пронзительно чётко произнесла девушка с конца стола, – ты и в самом деле настрадался за свои деяния, зверь.

– Так вот почему Хакронские пришли убить тебя, – не смотря на хозяина замка, сказала Саййа.

– Ни в коем разе не из-за этого, – спокойно произнёс Ихтилат. – Этим поганым детям своры нужны мои владения и замок.

После слов Дастапаросты тишина прокралась стремительно. Все пятеро начала думать о своём. Нээл задумался о том, что ему стоит научиться влиять на себя и заставлять останавливаться в патовых, на его взгляд, ситуациях. Рифая глубоко задумалась о том, чего стоят её чувства к Шэйрэну, остыли ли они и могут ли разгореться, если они вновь увидятся. Саййю волновало лишь одно: станут ли ребята относиться к ней как к другу, члену их общества, после её защитных притворств. Виарелина внимательно наблюдала за зверем, размышляя, в здравом ли он рассудке. Миерг хотел поскорее убраться из сего замка, дабы речь не зашла о нём самом.

– На вашем месте я бы отменил поход на Дэссоу, – прервал их размышления Ихтилат, – даже со всеми шестью магическими ружьями его невозможно одолеть. Если только Знаменем – Седьмым и самым могущественным из всех оружий.

– Кому-то надо положить конец этому буйству, – уверенно промолвил Нээл. – Он убивает направо и налево.

– Более чем идиотское рассуждение, никто никому не должен, – резко и сердито вставил Зверь.

– Умрут лишь те, кому суждено, и не больше нужного. Но раз я не в силах повлиять на вас, да и мне особо этого не надо… Просто вы как существа прекрасны. Поэтому дам вам совет. Никогда и ни в коем случае не смейте недооценивать Дэссоу… Никогда… Я в курсе, что совет до сухости банален, но имейте в виду.

Глава шестая

Солнце безжалостно сжигало группу мстителей, которые уже не были столь уверены в возможности осуществления своей мести, но продолжали двигаться дальше, дабы не показаться трусами. Виарелина внимательно оглядывала ребят, каждого по отдельности. Больше всего вопросов вызывал Миерг.

– Миерг Вельтиерм и Рифая Гиалькард, – положив руку на эфес и покачивая меч из стороны в сторону, спросила дама с огненными волосами, – единственные с магическими мечами?

– Так точно, – засмеялась Рифая, – у Миерга ещё обет молчания. Будет молчать и помалкивать до тех пор, пока не настигнет Дэссоу.

– Что? – в диком изумлении поинтересовалась Виарелина. – Если отсутствие половины языка для вас означает «обет», то, честно признаюсь, странные у вас взгляды на жизнь.

Все застыли словно забитые в землю сваи, следом синхронно повернулись в сторону Миерга. Здоровяк скорчил глупую физиономию и растерялся, отряхнувшись, принялся кончиком меча писать, а закончив, отодвинулся на шаг.

– «Мне отрезали язык, пытаясь свергнуть с престола, ибо никто не возлагал надежд на молодца с поломанной психикой. Безмолвный король – не король вовсе. Приношу свои извинения, что не рассказал при первой встрече, не хотел оставлять плохие и ложные впечатления о моем народе».

– Ну теперь нам точно гузно, – взбунтовался Нээл, – да какой там гузно, нам пиздец. Нас перебьют как дикий скот, как стадо антилоп напавший на них лев, одного за другим, ляжем, образовав прямой ряд.

– Замолкни, чернослив, – грубо выкрикнула Виарелина, – задрал со своей истерикой и в гриву, и в зад.

Нээл сразу умолк и с убийственной злостью всмотрелся в небо.

– Успокоился? – продолжила она. – И вот теперь ты меня прости за чернослива, надо было тебя за больное ухватить, по-другому ты бы не отошёл.

Остыв, визиец опустил голову, посмотрел на свои руки и взглянул на Виарелину.

– Успокоился, спасибо.

– Держи себя в руках, ты всё-таки мой спаситель.

– Нет, не я один, Рифая да Миерг тоже.

– Конечно, благодарю, ребята, вас.

Дойдя до крепостных стен Тебрада, они встали чуть дальше от главной дороги. Они вглядывались в нескончаемые стены огромного княжества, и от громадных масштабов их бросало в холод. У города было четыре входа, четыре гигантских городских крепостных врат на западе, востоке, севере и юге. Подойдя ближе к западным вратам, отряд увидел длинную пробку из карет и повозок, гружёных разным природным материалом, каждый проходящий обязан был отметиться, кто таков, откуда будет, чем будет занят, а также пройти полный корректный таможенный контроль ввоза и вывоза. Встав в очередь к людям, проходящим через заставу, они медленно двигались всё ближе и ближе к вратам. Наконец, приблизившись ко входу, они увидели привратников, добротно снаряженных, прямо как пехотинцев, словно бы ожидающих чьего-то нападения.

Колоссальный приток разнородных людей создавал могущественную общность, и Тебрад признанно стал центром Чилцава, да и криминальным тоже. Разные и ничуть не схожие общины скопились в граде как опарыши в гниющей плоти.

Как только пришла пора записаться, ребята толпой ввалились в комнату. Тут же их за столом не очень любезно встретил стражник с колчаном без стрел, в броне, чем-то схожей с хаматой, и в кольчужном облачении.

– Что вы кучей вламываетесь, ироды, – сурово выделяя слюну, прокричал носатый, заросший солдат, – велено было поодиночке, балаган устроили, дикари.

Не успев дослушать ор военного, нагрянувшие тут же как по команде встали в линейный строй.

– Вот так, – почесал за ухом таможенник. – Попрошу впредь соблюдать дисциплину и порядок.

– Саййа Аирим с Нажаха, прибыла стать авантюристом. Как и все мы.

– А правда, что у вас там вся архитектура дугообразно-угловатая? И что вы по какой-то традиции добавляете в вино девственную кровь?

– Пурга какая-то, – покачала головой Саййа, – архитектура – возможно, но вот второе – дурачество.

– Эх, ладно, – неудовлетворённо вздохнул он, – с собою, значится, носите колющее и рубящее.

– Так точно офицер, – вставил Нээл.

– Не надо мне тут выёбываться.

После того как они отметились и вошли в город, их встретили давящие, напрягающие, маломестные, узкие проходы, с трудом напоминавшие улицы. Дома и другие здания чуть ли не залезли друг на друга, дурно построенные разного рода пристройки усугубляли и так плачевную ситуацию с нехваткой места. Расстояние между верхними этажами было настолько мало, что можно было перешагнуть с крыши одного здания на крышу другого. На нижних этажах находились торговые лавки, магазины, мастерские, таверны, публичные дома. Но, несмотря на это, по всему городу была проведена канализация. И всё ещё находились те, кто сбрасывал мусор и отходы в ямы, в связи с чем в некоторых районах царил не очень приятный запах разлагающихся отходов.

Гости дружно всей компанией протискивались на главную площадь в надежде, что хоть там будет посвободнее, они разделились, расспрашивая прохожих.

– Простите, – обратилась к человеку в чёрной мантии Рифая, – а вы можете подсказать, в какой стороне главная площадь?

За капюшоном скрывалась молодая светловолосая девушка с миндалевидными большими тёмно-карими глазами, маленьким носом с аккуратными контурами и ещё более маленькой переносицей, изысканным покатым лбом, неострым, симметричным, овальным лицом, вытянутым подбородком. Мягкие скулы, округлые щёки и небольшой рот гармонично балансировали на фоне идеальных лицевых пропорций, маленький рост и стройную фигуру в форме песочных часов подчёркивала полностью тёмная одёжка: чёрный облегающий шерстяной свитер и такой же низ из мягкой шерсти, поверх шелковая мантия с золотистым орнаментом.

– Конечно, подскажу, – мило откликнулась она, – тебе очень срочно, Рифая?

– Да нет, вы чего, – улыбнулась полуальв, и уже после изумилась. – Рифая?! Вы кто?..

– Госпожа Юлла, – в ответ улыбнулась светловолосая девица, – соратники твои голосили на полулицы.

– А, точно, – растерянно засмеялась Рифая, – прошу, простите за резкость. А вы сами местная?

– Всё прекрасно, дела с тропы не сбились. Нет, я из сокрытого в Экезском лесу поселения. А площадь там, где высоченная башня.

– Высокая башня? А в какой это стороне? – обернулась Рифая, но госпожи Юллы нигде не было.

Пожав плечами, Рифая потопала обратно, и по пути её настигли двоякие чувства с призмой волнения, но её имя последний раз звучало только в проходном пункте заставы и нигде позже, ощущение, что кто-то за ней следит, подступало острой паранойей. Спустя некоторое время, когда они не без труда дошли до центра, их встретила застеленная мозаичная половая плитка. В самом центре стояла та старая самая высоченная сторожевая башня, и вокруг неё текла вся жизнь населения, шла крупная временная торговля, работали рынок, кузнечные мастерские, военные лавки. Площадь была полностью освещена, сырую нефть заливали в специальные воронки и накрывали куполообразной решёткой.

Старинная башня вся скрипела и пошатывалась от ветра, у входа внутрь стоял сторож в кожаном дублете красного цвета и здоровенных сапогах того же цвета.

– Наидобрейшего дня вам, сударь, – начал Нээл, небрежно шагнув и чуть не свалившись. – Хотелось был в башенку проникнуть да град ваш осмотреть, к слову, первый раз тут.

– Не велено, – отрывисто ответил старый и угрюмый сторож, – без разрешения Графа или самого Короля никого не пропущу.

– А как получить-то это вот веление ваше?

– Не наше, подлец! – грозно гаркнул старик.

– за слова цепляться решил, скотина такая!

– Нет-нет, ну что вы, – ворвалась в разговор Рифая, загородив рукой Нээла, – ваш город поистине огромен, и тут потеряться немудрено. Нам хотя бы замок найти.

– Ну так повернитесь, дурни.

Оглянувшись, они увидели обворожительный замок прямо на пике горы, Высокие крепостные стены, громадные своды и Донжон, прилегающие здания собой закрывали всю западную часть города от солнца.

– Охренеть, – ошеломленно сказала Саййа, – думала, что солнце не пробивается из-за плотного построения всего тутошнего.

– Какой же он пленительно изящный, – снова очарованным голосом выдал визиец. – Моя слабость…

Оставив всех в грандиозном заточении, Рифая подбежала к пожилому сторожу.

– Ещё раз вас потревожу, дяденька, – спрятав руки за спину, отважно проговорила она. – Можете подсказать, где находится доска объявлений, для авантюристов которая.

– Это, девонька, – резко, но спокойно ответил дяденька, – в сторону военных казарм, сразу через дорогу, рядом особняк Сирапара, его ты сразу заметишь, у него отделка из красного камня. Да и там постоянно его крестьяне ошиваются, на худой конец у горожан поспрашивай.

– Ребят, нам туда, – обратно подбежав к рассматривающим красоты замка, сообщила Рифая, вытянув завороженных обратно в реальность. – Через ту дорогу, прямо к военным казармам, – она пальцем указала в сторону мастерской оружейника.

– Как раз-таки к оружейнику тоже заглянем, – вырвавшись вперёд, произнёс Нээл. – Я же своё оружие в сражении просрал, надобно что-то прикупить, опять-таки, не всякую хрень, а вполне достойный клинок.

Когда они вошли в мастерскую оружейника, их встретил сам Мастер-ремесленник. Это было тесное со сводами помещение на первом этаже его жилища. Сквозь небольшое окошко пробивался едва уловимый глазом луч солнца, в глубине стоял горн, сразу слева точильный круг и тиски. На полках располагались ручные инструменты, молотки, кувалда, свёрла, клещи, напильники. У окна подмастерье с помощью молотка отделывал нагрудный панцирь, два мальчугана в спешке уносили ящики с железом, кожей и шерстью в дальний угол.

– Утречко, мастер, – шагнув вперёд, протянул руку Нээл, – мне бы клинок хорошенький, чтобы в прямых столкновениях биться.

– Утречко, как вы выразились, – проведя по нему глазами и не пожав руку, сказал оружейник, – просто отвратительное, этот сучёнок, этот охламон едрёный, да он… Он выблядок, мало-того, что цену мне, знаете ли, задрал, дак ещё и днями позднее доставил. Я уже на взводе, так и хочется ему его ущербное рыло в землицу втоптать, а после хорошенько споносить туда же.

– Э-э…

– Ну уж нет, гнидский сынок путаны ещё получит своё, я этого так не оставлю, – растянув последнюю фразу, схлюпнул мужчина. – Он ещё не знает, какие у меня бывают клиенты, каких знатных господ я обслуживаю.

– Слишком доходчиво, мастер.

– Помяни мои слова, Оклирад, – злобно голосил ремесленник, – я твоё вымя, которое у тебя вместо члена, отрежу. Ой, нет-нет, прошу прощения, достопочтенные, слишком завёлся, – заметно сбавил в тоне мужчина. – Так чего вы там просили, господин?

– А я, это, меч, хорошенький такой, чтобы в ближнем бою отличался.

– Минутку.

Порывшись в уже готовых заказах, мастер достал клинок и преподнёс Нээлу. Клинок был очень похож на кавказскую шашку и по форме, и по виду, отличительным признаком была прямая и линейная рукоять, обмотанная кожей. К оружию также прилагались кожаные ножны с узким ремешком. Выхватив из рук оружейника клинок, Нээл сорвал ремешок и сунул ножны за пояс, следом скрыв в нём лезвие.

– Беру, – загорелся парень, – однозначно беру.

– Семнадцать пыларов.

Расплатившись без долгих размышлений, Нээл вернулся в ранее заданный Рифаей курс. Выведав дорогу у прохожих, спустя полутора часа беспрерывной ходьбы они заметили слева тот самый особняк. Он был весь красный и окологотического стиля, с выступающими вперед комнатами и внушительным палисадником. Рядом стоял памятник некоему рыцарю с двумя мечами и шитом за спиной, на голове которого был треснутый в области лба шлем с пышным гребнем, напоминающим топфхелм, но с более широкими вырезами для глаз и отсутствием креста. Памятник был высечен до торса.

Заметив заветную доску, компашка ринулась изучать её на наличие подходящих заказов. Объявления были настолько скудные и предлагалась работа столь малооплачиваемая, что даже осматривать их особого смысла не было. Но вдруг Миерг наткнулся на одно объявление. Сорвав и окинув пожелтевший листок беглым взглядом, они поняли, что в Княжестве Калукар активен заказ на убийство нечисти Ал-бап, оплата достойная.

– Что у тебя там, здоровяк? – перебирая листы, поинтересовалась Виарелина. – Нашёл что-то интересное? Раз мычишь, значит, нашёл, а?

Бойко кивнув, Вельтиерм протянул объявление.

– Пятьсот восемьдесят пять? – дочитав, произнесла девушка, – это какой такой богатый валандай заказ подал, охренеть.

– Чего там, ребят, – подошла Саййа и откинула попытки искать что-то дальше. – Небось, стоящее что-то нашли?

– Сколько? – вырвав листок из рук Виарелины, процедила Саййа. – Охиреть можно, берём, обязательно возьмёмся. И просто насрать, что надо идти обратно, купим лошадок, а? Как идейка?

– Откуда деньги на коней? – спросил Нээл. – У меня около ста пыларов всего-то.

– У меня где-то шестьдесят, – начала шастать по карманам Саййа.

– Сто двенадцать, – протянула мешочек Виарелина.

Миерг последовал примеру девушки и достал монеты, после девять раз показал все пальцы рук.

– Р-ребят, я… У меня нет денег, вообще, – робко проронила Рифая, – за весь поход меня содержал Шэйрэн, он платил…

– Рифая, всё хорошо, – взяв её за руки, подбодрила Саййа, – ты сильный воин, нам этого хватает.

– Итого триста пятьдесят шесть. Да, Рифая, – согласился парень, – в действительности ты самая сильная и опытная, а про твою магию я абсолютно помалкиваю.

– Вот-вот, – улыбнулась Виарелина. – Ты классно тому экезу всю спину до жопы рванула и Ихтилата отхреначила, да так, что бедняга обе руки потерял.

Миерг просто подошел и положил её руку на плечо. Повернувшись друг к другу, они встретились глазами вплотную, и Рифая заметила, что у Миерга разорван зрачок, как будто он порвался снизу и чутка пролился в радужку. Девушка сразу вспомнила разноцветные глаза Шэйрэна, его тяжелый, но красивый взгляд, который пробирал до костей, и дёрнулась.

Все заметили поведение Рифаи, но не стали продолжать беседу на эту тему. Остановив пробегавшего мимо мальчика, они разузнали близкий путь к конюшням. Ориентируясь по запаху навоза и сена, они нашли конюшню средь многих других зданий. Невысокое длинное строение отдалённо напоминало конюшню, у ворот стояло несколько человек, которые выгружали свежую партию сена. Обойдя трудяг, ребята зашли через главный вход и встретились лицом к лицу с бородатым низким мужчиной в грязной рубахе и серой шапке в виде кандибобера.

– Э, вы кто таки? – улыбнулся мужчина, и ребята заметили, что у труженика нет зубов в верхнем ряду. – И чё это вы толпой такенной забежали?

– Коней купить желаем, – позвенел мешочком Нээл, – укажи цену, добрый ты молодец.

– Да без проблем, – расплылся в ещё более устрашающей улыбке бородач, – токма тихо, так-то эдакий спектакль перед начальством нужно исполнить. Доверьтесь мне, сударь, конюх я, лично тута всех лошадок как родных знаю, зуб даю.

– И много раз ты так, – возмутилась Виарелина, – зубы давал?

– Очень смешно, грозная вы баба, однако, – продолжил конюх. – Но не суть. Так-с, идёмте молча за мной, если будут возникать, скажу, что работяги, и что пошли показывать вам место, куда сено складывать.

Когда они проходили через узенький коридор, им на встречу шёл белокурый, статный, высокий молодой человек, укрывшись пледом, из которого торчала только голова, в длинных брюках и в дорогой обувке с узловым затягом. Мужчина пронёсся, не обратив на них никакого внимания, а после остановился.

– Чего это такие красивые дамы делают в таком убогом месте? – даже не повернувшись, спросил незнакомец. – Лодрид, я к тебе обращаюсь, карликовое ты существо.

– Так это, они, милорд Сирапар, сено привезли, иду показывать место для складирования, – боязливо процедил конюх Лодрид. – Просто грузчики.

– Ты меня, низкорослик, за недалёкого держишь? – порывисто повернулся и заблестел зубами цвета снега Сирапар. – Я этих грузчиков и наездников… Да всех вас тут нищих в лица знаю, а поставщик у меня единственный, морды их разгрузчиков я регулярно вижу раз в неделю.

– Эти вот новички, господин Корвалетта.

– Ну ты и выблядок, даже глазом не моргнул. Что этот отпрыск вам наговорил? – обратился к новым грузчикам Сирапар. – Явно же что-то удумал недомерок с характером мудака.

– Ничего лишнего, господин, – заговорила Саййа, – сказал, что покажет, где хорошие лошади, а весь спектакль устроил, потому что мы заглянули в нерабочий день.

Лодрид одарил девушку благодарным взглядом и незаметно кивнул. Богатей немного растаял и, немного подумав, вытер ногу от навоза о стойку для лошадей.

– И сколько возьмёте? – поинтересовался Корвалетта.

– Пять.

– Ладно, пусть так. Отведи их, Лодрид.

Конюх привёл ребят к деннику, где стоял абсолютно тёмный большой конь тяжелоупряжной породы с густым волосяным покровом от гривы до хвоста. Его ноги у основания копыт были ещё более темнее, словно угольного цвета.

– Это мерин? – спросил Нээл.

– Нет, ничего подобного, – возразил мужчина.

– У нас тут нет меринов.

– Понял. Ну и сколько?

– Тридцать берекат.

– Что, блядь?! – чуть не поперхнулся от собственной слюны Нээл. – Какие в жопу тридцать берекат?

– А чего ты хотел? Это чистокровный Палкан, королевские лошади, даже некоторая знать себе позволить не может. Их велено не показывать, но вы мне помогли.

– Ты в нас знать увидел? Что-то намного дешевле показывай, негодяй.

Следом им продемонстрировали прелестную лошадь, наполовину серую наполовину коричневую, из легкоупряжных.

– Восемьдесят пылар.

– Сука, чутка не хватает.

– Может скидочку какую-то дадите, Лодрид? – подойдя ближе, спросила Саййа. – Пять штук покупаем ведь. Хотя бы за семьдесят.

– Только потому, что ты меня спасла, радость моя, – мило улыбнулся беззубый труженик. – Давайте за семьдесят. Плюс вам снаряжу их бесплатно, так, от меня вам.

Решив, что провизию будут по дороге добывать, команда выдвинулась на заказ в Калукар.

Рифая выбрала жёлтую, Саййа скакала на белой, Виарелина – на тёмно-коричневой, Нээлу тоже попалась беленькая, Миергу досталась первая, серо-коричневая.