Электронная библиотека » Алайна Салах » » онлайн чтение - страница 16

Текст книги "Трое"


  • Текст добавлен: 19 мая 2022, 21:00


Автор книги: Алайна Салах


Жанр: Эротическая литература, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Шрифт:
- 100% +

46

– Когда ты познакомишь меня со своим парнем? Надоело носом к окну прижиматься, чтобы его разглядеть.

Я в последний раз поправляю укладку, которой посвятила двадцать минут, и поворачиваюсь к Лене, вопросительно смотрящей на меня с дивана.

– Познакомлю, когда придёт время.

Если оно придёт. Каждая наша встреча с Мироном, каждое прощание возле моего подъезда сродни ходьбе по тонкому льду. Мне страшно, что в одну прекрасную секунду я с головой провалюсь в ледяную воду и захлебнусь. Это мешает мне полноценно жить, даже несмотря на то, что мы с ним видимся каждый день. Поэтому вчера я сказала себе «стоп». Между нами всё изменилось, и, если я хочу дать себе шанс вновь стать счастливой, мне нужно учиться мыслить по-другому. Как бы устрашающе это ни звучало, сейчас мой единственный выход – перестать заглядывать в будущее. Я устала бояться, устала перед сном прокручивать в голове каждую сказанную фразу в поисках несовершенств, устала анализировать. Я хочу попробовать наслаждаться каждой прожитой минутой рядом с ним и при этом оставаться собой. Ведь если у нас не получится склеить отношения заново, я всё равно не буду к этому готова, а если моему сердцу суждено быть разбитым, то в моей памяти останутся эти дни, незамутнённые сомнениями и страхами.

– Он хотя бы красивый? – не унимается Лена. – Машину я уже оценила.

Я затягиваю ремешок на босоножках и, оставив её вопрос без ответа, толкаю дверь. Конечно, он красивый. Самый красивый мужчина на земле.

– И когда ты уже не придёшь ночевать домой? – несётся мне в спину. – Твой целибат затянулся.


*********


– Как прошёл твой день? – спрашивает Мирон, пока мы неторопливо движемся в привычной вечерней пробке.

Сегодня наше свидание включает в себя поход на спектакль Гришковца, которого, как я помню, любит Мирон. Билеты я впервые купила на собственные деньги.

– Случилось страшное. Ксюша, про которую я тебе рассказывала, отправила мне на рабочую почту видео с голыми танцующими парнями. Я в ответ написала ей что-то вроде: «Потерпи, извращенка. До конца рабочего дня осталась всего пара часов». И только когда отправила, увидела, что письмо ушло генеральному.

Мирон усмехается.

– Директор вызвал тебя на ковёр? Это очень обидно, когда сотрудники считают часы до конца рабочего дня. Куда приятнее думать, что они наслаждаются процессом.

– Через минуту мне пришло ответное письмо со знаками вопроса. Я чуть со стыда под землю не провалилась.

Я снова чувствую волнительное дребезжание в груди и в животе – точно такое же, как в дни наших первых свиданий. Мирон задавал вопросы, а мне всегда было что ему рассказать. За время сидения дома я стала терять возможность делиться новым, а потому сейчас наслаждаюсь его вниманием. Вряд ли мои офисные истории кажутся ему очень занимательными, но я благодарна за то, что он слушает их без намёка на снисхождение.

Театральный центр на Страстном мы покидаем спустя три часа вместе с толпой других зрителей, оживлённо обсуждающих спектакль. Ценители, включая Мирона, остались в восторге, что же до меня, то сейчас я окончательно себе признаюсь: до такого формата театра я пока «не доросла» и скорее предпочла бы пойти в кино.

– Голодна? Заедем куда-нибудь перекусить?

Я морщусь и мотаю головой, на этот раз совершенно искренне.

– Тех бутербродов из кафе было достаточно. Я и так еле дышу.

Мирон кивает и берется за ручку «Мерседеса», разблокируя двери.

– Тогда отвезу тебя домой. Почти одиннадцать, а тебе рано вставать.

Я мгновенно жалею, что отказалась от возможности провести больше времени вместе, но противоречить самой себе не решаюсь и занимаю пассажирское сиденье.

Дорогой до моего дома мы слушаем музыку. Мирон рассказывает, что это новый микс его друга-диджея, живущего в Лондоне, который этой осенью собирается приехать в Москву с гастролями.

Наверное, я никогда не смогу сравняться в этом с ним: в умении находить общий язык с людьми из самых прогрессивных слоёв, в тяге к новому, в широте кругозора. Могу только стремиться, но даже если нам не удастся выйти на один уровень, то пусть так и останется. Ведь главное он мне сказал: он полюбил меня такой, какая я есть. Мне просто нужно постараться занять комфортную для себя нишу.

– Спасибо, что довёз, и за вечер, – я улыбаюсь Мирону, который по обыкновению вышел из машины, чтобы меня проводить.

В вечерней темноте его лицо ещё больше меня завораживает. Я могу сколько угодно себя убеждать, что мне достаточно и того, что мы просто находимся вместе: ходим в кино, по ресторанам, гуляем, но сейчас, когда он стоит так близко, а единственный источник света – это тусклый дворовый фонарь, всего этого мне катастрофически мало. За год отношений мы занимались сексом более тысячи раз, а целовались – в десятки раз больше, но именно сейчас я отчаянно жажду наш первый тысячный поцелуй так сильно, что сводит губы.

Поэтому, когда Мирон подходит так близко, что между нашими телами практически не остаётся зазора и когда его дыхание касается моего подбородка, я начинаю дрожать. Сейчас этот поцелуй больше, чем влажное касание языка, больше, чем любимый вкус во рту, больше, чем эйфория и возбуждение. Для меня это знак того, что всю эту неделю мы не стояли на месте, а понемногу шли вперёд.

Я обнимаю его шею обеими руками, Мирон прижимает меня к себе. Мы вновь отражение друг друга: он целует глубже – я отвечаю тем же, его дыхание сбивается – я тихо стону. Ни у него, ни у меня никогда не получалось сдерживаться, и сейчас тоже не выходит: его руки гладят мою поясницу, бёдра, ощупывают ягодицы; я отчаянно трусь об его эрекцию, запускаю пальцы под ворот футболки, царапаю кожу.

– Блядь… – глухо бормочет Мирон, прерывая наш поцелуй. – Я сейчас как пиздюк в штаны кончу.

Я не хочу останавливаться: мой голод вышел из-под контроля. Я снова трогаю его губы своими, глажу волосы.

– У меня Лена дома… Можем в машине.


Сквозь поцелуй я чувствую, как Мирон мотает головой и как его ладони ложатся мне на талию, мягко отодвигая.

– В машине не тема, Тати. Не сейчас точно. Поедешь ко мне?

К нему. В нашу бывшую квартиру. Заниматься с сексом в нашей бывшей кровати, спать вместе и вместе проснуться.

– Мне понадобятся вещи на работу, – я стараюсь не говорить слишком торопливо, чтобы не выдать своего волнения и набегающей радости. – Чтобы переодеться.

Мирон кивает, отступает назад.

– Поднимись к себе и возьми всё, что нужно. Я подожду.

Когда я захожу в квартиру, Лена уже спит, и мне приходится перемещаться на цыпочках, чтобы её не разбудить и не подвергнуться расспросам. Сейчас я не хочу ничего ни с кем осуждать. Хочу беззвучно наслаждаться своим настоящим.

47

В молчании мы по очереди переступаем порог знакомого подъезда, в молчании входим в кабину лифта и занимаем противоположные углы. По дороге к дому Мирона меня неожиданно накрыли неловкость и волнение и никак не желают отпускать. Я будто впервые еду ночевать к парню, заведомо зная, что это должно случиться. Пытаюсь угадать, о чём думает Мирон, но мне не удаётся. Внешне он выглядит спокойным, а других эмоций его лицо не выдаёт. Сейчас наш поцелуй во дворе кажется чем-то далёким.

Мирон отпирает дверь квартиры и, щёлкнув выключателем, пропускает меня вперёд. Думала ли я, что когда-нибудь сюда вернусь? Нет. Даже мечтать себе запрещала.

Удивительно, что по прошествии времени воздух здесь всё ещё пахнет нами. Едва уловимо, но и этого хватает, чтобы ощутить горячий приступ ностальгии с привкусом горечи. Я окидываю взглядом родные стены и ощущаю исходящее от них одиночество. Сейчас я вдруг отчётливо представляю, как он возвращается в них один.

– Тебе ведь не нужно проводить экскурсию? – голос Мирона вибрирует мягкой иронией.

Я быстро мотаю головой и скидываю обувь. Из-за скованности мне приходится нащупывать нить поведения вслепую. Как бы я повела себя раньше, в нашем прошлом? Наверное, первым делом пошла вымыть руки.

Я прохожу по коридору, берусь за ручку ванной, тяну. Воспоминания болезненной вспышкой проносятся перед глазами, заставляя внутренности сжаться в плотный тугой комок. Не думать. Я надавливаю на ручку сильнее, но дверь не поддаётся.

– Там нет света, – глухо произносит Мирон из-за спины. – Пройди в душевую.

Осадок воспоминаний вытесняется тянущей болью в левой половине груди. На этот раз за него. Я киваю и, не оборачиваясь, иду в нашу бывшую спальню. Толкаю дверь, по памяти нащупываю выключатель и застываю.

Мне требуется пара секунд, чтобы понять, что так меня поразило. В комнате непривычно пусто. На полу вдоль стены составлены картонные коробки, в которых лежат знакомые мне вещи: книги Мирона, рамки с фотографиями, робот-пылесос, теннисные ракетки. Машинально перевожу взгляд в приоткрытые двери гардеробной: половина его вещей исчезла.

Поборов желание обернуться, я прохожу в душевую и включаю воду похолоднее. Больно осознавать, что в его жизни, чьей неотъемлемой частью я привыкла быть, происходит то, о чём я не знаю и в чём не принимаю участия.

Когда я выхожу из душевой, Мирон стоит вдоль стены, засунув руки в карманы. Его взгляд задумчиво скользит по мне, застывает на лице, словно пытается найти ответы на незаданные вопросы.

– Ты… – я указываю глазами на коробки. – Ты уезжаешь?

Мирон едва заметно кивает.

– Переезжаю ближе к набережной. Там сейчас заканчивают ремонт.

Не думать. Не думать о прошлом и о будущем. Не думать, о причинах, побудивших его переехать, о том, будет ли место для меня в той новой квартире, и собирался ли он рассказать мне о переезде. Я должна жить сейчас.

Молчание повисает между нами стеной, которую мне отчаянно хочется сломать, но я не нахожу ни способа, ни сил. Кажется, Мирон тоже, потому что он отворачивается и начинает снимать рубашку.

– Поздно. Давай ложиться спать.

Я расстёгиваю молнию на платье, аккуратно вешаю его на спинку кресла. Бюстгальтер решаю не снимать. На цыпочках шагаю к кровати и забираюсь под одеяло. Мирон выходит из гардеробной в одних боксёрах и щёлкает выключателем, погружая комнату в темноту. Пружинит матрас – он ложится рядом.

Затаив дыхание, я смотрю в темноту. Моя потребность в его прикосновениях нарастает с каждой секундой, становясь едва ли не сильнее, чем тогда в клубе. Дай я себе слабину – смогла бы представить, как Мирон тянет ко мне руку. Не представляю лишь потому, что не хочу испытывать разочарования.

Его горячая кожа прижимается к моей спустя несколько секунд. Мне приходится плотно сжать губы, чтобы не выпустить наружу сдавленный вздох. Лучше этого ничего не может быть. Когда он обнимает. Его дыхание касается моего виска, пальцы чертят узоры на плече. Мирон меня не целует, не делает ни намёка на то, что у нас будет секс, хотя я бедром ощущаю его эрекцию. Я закрываю глаза и глубоко дышу. Его запахом и этой умиротворяющей эйфорией, стирающей из памяти запертую дверь в ванной и заполненные вещами коробки.

– Расскажешь мне? – его хриплый голос вибрирует в повисшей тишине и отдаётся в грудной клетке.

– О чём?

– Расскажи всё, что хотела, но не рассказывала.

Я задерживаю дыхание, ловя плечом гулкие толчки его сердца. Мне не нужно бояться. Сейчас мы шагаем вперёд.

– Я ревновала тебя к Алине.

В любой другой момент он бы наверняка улыбался, но сейчас, знаю, не улыбается.

– Знаешь же, что зря.

– Да, знаю.

Собственный пульс учащается от намерения быть честной. Я ведь себе обещала, а он хочет знать.

– Ещё я отправляла маме деньги… втайне от тебя. Много раз собиралась сказать об этом, но было стыдно.

– Почему стыдно?

– Что я такая… Что пытаюсь казаться лучше, чем есть, за твой счёт. И что неосознанно стала стесняться своих родителей.

– Я бы никогда не упрекнул тебя за деньги. То, что я давал их тебе, подразумевало, что ты можешь распоряжаться ими как угодно. Остальное ты себе придумала.

Сейчас я как никогда благодарна темноте за то, что она скрывает моё лицо. Его доверие несравнимо с моим.

– Что-нибудь ещё?

– Ещё я очень сильно хотела выйти за тебя замуж и ужасно злилась, что ты об этом не думаешь.

Эти слова я произношу с улыбкой – настолько нелепыми они мне кажутся в свете последних событий.

Пальцы Мирона на мгновение застывают на моем плече, прежде чем вновь возобновить круговые движения.

Возможно, потому что с моей души сняты остатки груза или из-за его запаха и тепла кожи, но спустя пару минут после признаний я засыпаю.

48

Я просыпаюсь от распирающего жара внизу живота – острого возбуждения. Утро собирается в цельную картину за секунду: двери знакомой гардеробной, тепло любимого тела, запах лаванды, исходящий от подушки, тяжесть руки на талии. Мирон снился мне. Мы занимались сексом.

Прядь волос, упавшая мне на лоб, щекочет кожу, и я аккуратно отвожу её назад, стараясь его не разбудить. Моя осторожность оказывается ненужной, потому что в ту же секунду я чувствую жадное прикосновение губ к шее. Руки, обнимающие меня, приходят в движение: сжимают грудь через кружево бюстгальтера, скользят по животу, проникают под резинку белья.

Резким движением Мирон подминает меня под себя, не дав опомниться, дёргает стринги вниз. Сейчас его глаза точно такие же, как тогда в машине: беспросветно чёрные, бездонные. И без того накалённое возбуждение достигает пика: я так хочу его, что готова умолять. К счастью, его жажда не меньше моей, потому что он входит в меня мгновенно и без подготовки. Влаги во мне так много, что её звук слышен даже через его сбившееся дыхание и мои стоны. Я ловлю ртом воздух, смотрю ему в глаза, сжимаю бёдра ногами, вонзаю ногти в шею. Если бы чувство смущения не было вычеркнуто этим утром за ненадобностью, я бы смутилась, как быстро меня настигает оргазм. Всего несколько толчков, и я разлетаюсь на миллионы осколков: выгибаюсь, пульсирую, дрожу.

Сквозь временную слепоту и шум в ушах я чувствую, как Мирон замедляется, ощущаю его губы на своих, принимаю влажное давление языка. Я знаю, что ему тяжело сдерживаться, по тому, как его плечи подрагивают от напряжения и с какой отчаянной жадностью он меня целует, словно перераспределяя энергию.

Едва спазмы, окольцовывающие низ живота, отступают, Мирон снова переворачивает нас. Теперь он подо мной, сжимает в ладонях мои бёдра, исследует глазами тело, не переставая двигаться.

Я упираюсь ладонями ему в грудь, на выдохе ловлю толчки, греюсь в жадности его внимания.

– Сними его, – хрипло произносит Мирон, глядя на мою грудь.

Я завожу руки назад, отщёлкиваю застёжку бюстгальтера, освобождаю плечи от бретелек. Обнажившейся коже и соскам мгновенно становится горячо – так он смотрит. Хочется закрыть глаза, но я этого не делаю: не желаю терять из виду его лицо.

Он трогает меня: обхватывает ладонью шею, сжимает, спускается к груди. Гладит её, обводит соски, заставляя меня стонать и жмуриться, ощупывает живот.

– Ты пиздец какая красивая, Тати. Не знаю, как наглядеться.

Наши губы снова встречаются, когда он садится. Его грудь прижата к моей, ладони вновь стискивают ягодицы, поднимая их и опуская. Быстро, сильно, глубоко. Мне перестаёт хватать воздуха, мыслей, самой себя, но всё это с лихвой компенсирует он. Влажный жар его кожи, запах, руки, давление внутри. Мы всё ещё целуемся, но это не мешает мне бесчисленное множество раз повторять, как я его люблю.


*******


– Если не поторопишься, то можешь опоздать, – защёлкнув ремешок часов, Мирон смотрит, как я пытаюсь застегнуть молнию на платье. Она находится сбоку, и сделать это, на первый взгляд, не проблема, если бы не застрявшая ткань.

Я мысленно ругаю себя за неуклюжесть и, стараясь не слишком раздражаться, пытаюсь спустить её вниз. Я могла бы попросить Мирона помочь, но в хрупком настоящем такая просьба ощущается как новый уровень интимности, к которому мы ещё, возможно, не готовы. Я знаю, что не одинока в своём ощущении, потому что Мирон продолжает смотреть на мою возню, но не подходит.

– Извини, я тебя задерживаю, – я отбрасываю со лба волосы и тянусь к телефону, лежащему на тумбочке. – Я вызову такси. Надеюсь, к тому времени, как оно приедет, с молнией я разберусь.

– Я тебя отвезу.

Я машинально стискиваю мобильный в руке, когда он делает шаг ко мне. Кладёт руки мне на бёдра и заставляет повернуться «проблемной» стороной.

– Я резко дёрнула, – голос неожиданно садится и переходит на шёпот, когда Мирон опускается передо мной на колени, а его дыхание касается кожи в зазоре замка. – Часто так делаю, когда тороплюсь.

Я до конца не понимаю, почему такая мелочь, как помощь с застрявшей молнией, вызывает во мне такую волну трепета, ведь ещё каких-то двадцать минут назад мы занимались сексом, из меня до сих пор вытекает его сперма. Наверное, потому что в постели мы интуитивно чувствуем друг друга даже с завязанными глазами, а элементарный быт, как это ни парадоксально, требует осмысленности и доверия.

– Не шевелись, иначе я могу случайно прижать кожу. Готово.

Мирон выпрямляется, а я машинально накрываю ладонью то место, где он касался, чтобы сохранить тепло.

К офису мы подъезжаем за десять минут до начала рабочего дня, а это значит, что я даже успею налить себе кофе. Но я бы с радостью обошлась без него, если бы это означало провести остаток времени с Мироном.

– Это вход? – Мирон кивает на непрезентабельное крыльцо с побитыми ступенями.

Я смущённо отшучиваюсь.

– Не Крылатские холмы.

Уходить первой не нахожу в себе сил, хотя знаю, что так и должна поступить. Застенчиво улыбаюсь, переминаюсь с ноги на ногу и жду.

– Сегодня увидеться не получится. Я лечу в Питер на два дня.

Грудь пронзает укол разочарования. Целых два дня.

– Ты по работе?

Мирон не отводит взгляд, смотрит прямо и спокойно.

– Сергей Велес женится.

Мне требуется напрягать каждую мышцу лица, чтобы не выдать своего смятения. Брат Алины женится, а Мирон летит на свадьбу без меня. Там будет Алина и все его друзья.

Почему я так расстроилась? Я бы всё равно не смогла из-за работы. Теперь у меня есть обязательства перед другими людьми, и я не имею права их подводить.

Наверное, потому что не уверена, что настоящая причина, по которой Мирон не позвал меня с собой, кроется в этом. Я совсем стала забывать, что у него есть его окружение. Алина, сложившая в уме нехитрый пазл, которым она наверняка не преминула поделиться с другими.


– Хорошо тебе слетать, – губы с трудом выталкивают нужные слова, удерживать его взгляд становится всё тяжелее. – Напиши сообщение, как приземлишься. Мне будет спокойнее.

Мирон кивает.

Обними меня. Пожалуйста, обними меня на прощанье.

Он обнимает. Гладит по волосам, мягко касается губ. Мне нужно запомнить этот момент до деталей, чтобы его хватило на всё его отсутствие.

49

– Та-а-ати… – Лена активно машет ладонями с противоположного края стола в попытке привлечь моё внимание. – Ты слушаешь, о чём я говорю?

Я смаргиваю мучительную мысль и беру подругу в фокус.

– Ты говорила, что завтра хочешь съездить в «Мегу».

– Правильно. А для чего?

На этот вопрос у меня нет ответа, потому что я думала совершенно о другом. Как и обещал, Мирон написал мне сообщение, что приземлился. С тех пор прошли почти сутки, а мой вопрос «Как погода?» так и остаётся непрочитанным.

– В моём любимом обувном распродажа летней коллекции. Хочу пару туфель прикупить, – голос Лены становится требовательным: – Давай рассказывай, что случилось. Две недели такая живенькая была, а теперь снова выглядишь как сомнамбула.

Я улыбаюсь её боевому напору и качаю головой.

– Просто задумалась. Не бери в голову. Хочешь поехать в «Мегу» – давай поедем. И Ксюше могу предложить.

– Предложи, конечно, – уверенно соглашается Лена, откусывает печенье и начинает хитро улыбаться: – Ксюха ведь ещё и на машине. Не придётся мучиться с пересадками.

Я испытываю огромную благодарность Лене просто за то, что она есть и что именно меня она по счастливой случайности выбрала в соседи. Лена моя полная противоположность: бойкая, никогда не унывающая, заражающая оптимизмом. Для меня она стала куда больше, чем человек, с которым я делю арендную плату. Про себя и в разговорах с другими людьми я называю её своей подругой. Я не так часто и легко схожусь с людьми, но в Ленином случае всё сложилось. Своей прямолинейностью она немного напоминает мне Алину, чья честность, пусть и горькая, куда ценнее вежливых, но лживых улыбок Алисы.

Допив чай, мы перемещаемся в гостиную. Лена, плюхнувшись на диван, включает свой любимый сериал, а я забираюсь в кровать и обнимаю подушку. Телефон лежит в кармане домашних шаровар, и мне то и дело приходится одёргивать себя, чтобы не заглянуть в экран. Если бы от него пришло сообщение, я бы услышала. Включены и звук, и вибрация – я несколько раз проверяла.

Я даже думала ему позвонить, просто чтобы убедиться, что у Мирона всё в порядке, а непрочитанное сообщение вовсе не означает, что с ним что-то случилось. Звонить я не стала и вместо этого залезла в интернет, чтобы просмотреть сводки чрезвычайных происшествий. Возможно, он просто занят и поэтому мне не отвечает.

– Переживаешь, что он без тебя улетел? – голос Лены звучит мягко, без привычных шутливости и задора.

Нет, сейчас совсем не об этом. Невольный укол разочарования, когда Мирон сообщил мне о поездке, был родом из прошлого, где мы всё свободное время проводили вдвоём. Мне нужно помнить, что всё изменилось. Даже если он не готов брать меня с собой – я это принимаю. А ещё вчера я в очередной раз поняла, что тогда он был прав: идея работать секретарем, находясь в отношениях с ним, была глупой. Не имея потребности себя содержать, мне стоило мыслить шире. В нашу первую поездку за границу я испытала острую нехватку знания языка, и вместо меня с персоналом отеля и в ресторанах общался Мирон. Тогда я пообещала себе выучить английский, но благополучно об этом забыла по возвращении в Москву. Я могла бы пойти на языковые курсы. В кулинарную школу. Получить диплом стилиста, о котором мечтала на первом курсе и от которого отказалась из-за нехватки денег.

– Нет, не переживаю. Просто скучаю по нему.

– Он ведь там с друзьями? – не отступает Лена. – Прошерсти их инсту, наверняка на каких-нибудь фотках засветился.

Я бы соврала, сказав, что не думала об этом. Всё сегодняшнее утро на работе рука тянулась открыть Инстаграм Алины или Марьяна, но я себе запретила. Что я хочу там найти? Доказательство, что Мирон действительно находится в Питере? Я знаю, что он там. Фотографии, на которых он будет с Алиной или с любой другой девушкой? Не исключено, что такие найдутся, но даже они не являются поводом ему не доверять. Единственное ценное, что я смогу обнаружить на случайных снимках – это выражение его глаз, говорящее о том, что он тоже по мне скучает. Но лучше пусть он ко мне вернётся, и всё это я смогу увидеть лично. Мне нужно учиться верить.

Поборов очередной порыв заглянуть в телефон, я заставляю себя сосредоточиться на сериале.

– Это та серия, в которой героиня решает сбросить вес?

Лена хмыкает.

– Она самая. А в следующей снова начнет жрать как напуганная.

Мы смотрим телевизор до полуночи, пока Лена не засыпает на нерасправленном диване. Я встаю, чтобы накрыть её покрывалом, и возвращаюсь в кровать. Остался один день, а потом он ко мне вернётся.

Половину следующей субботы мы с девчонками провели в «Меге», где я старательно принимала участие в выборе босоножек для Лены и купальника для Ксюши, которая купила путёвку в Турцию на закрытие пляжного сезона. Мирон по-прежнему никак не даёт о себе знать, несмотря на то что моё сообщение изменило свой статус на «Прочитано». Тревожные мысли пробиваются сквозь смех подруг и звуки непринуждённого разговора, но я гоню их от себя. Не хочу выглядеть вечно понурой третьей. Не хочу сочувственных взглядов.

Домой мы приезжаем около десяти вечера. Два часа назад Мирон должен был вернуться в Москву, но от него по-прежнему нет никаких вестей.

Суббота подошла к концу, минуло воскресенье, а он так и не появился.


*******


– Ленка тебе звонила? – Ксюша появляется в дверях сразу после того, как Вера Николаевна покидает кабинет, чтобы налить себе чай. – Предлагает пойти в кино после работы.

– Да, знаю. Но сегодня без меня.

– Твой принц, наконец, вернулся?

Мои пальцы сжимают компьютерную мышь, а мозоль в левой половине груди начинает ныть сильнее. Нет, он ещё не вернулся. По крайней мере, не ко мне.

– Сегодня у меня первое занятие в английской школе. Поэтому я не могу.

Идеально подведённые брови Ксюши взлетают вверх.

– Собралась учить язык? Ты не говорила.


– Записалась вчера. Давно хотела.

– Ты молодец, Тати. Несмотря ни на что, продолжаешь идти вперёд.

В её голосе угадывается губительное для меня сочувствие, и мне приходится выставлять защитный барьер, чтобы не пустить его в себя. Мне нужно двигаться вперёд, не теряя веры. Он любит меня и никогда бы не оставил всё вот так. Когда Мирон появится – появится и объяснение.

Наверное, мне следовало бы подстраховать себя и начать готовиться к худшему: к тому, что там, вдали от меня, он понял, что у нас не получится, и решил отойти в сторону. Но я задолжала ему доверие и именно сейчас испытываю необходимость его возместить, невзирая ни на что. Мне так нужно.

Языковая школа находится в одной станции езды от дома, и при желании я смогу доходить туда пешком. Первое занятие вводное: знакомство с группой и преподавателем, заполнение тестов. Когда я покидаю учебное здание, часы показывают начало десятого. Это хорошо. Времени остаётся лишь на то, чтобы перекусить, принять душ и лечь спать. А завтра будет новый день.

Я по привычке вздрагиваю, когда в сумке звонит телефон, даже несмотря на то, что звучит не его мелодия. Звонит Саша.

– Привет, Тати. Не поздно?

– Совсем нет. Как твои дела?

После неудавшегося поцелуя в машине, наше общение постепенно стало сходить на нет. Саша несколько раз писал мне сообщения, я отвечала вежливо, но без намёка на желание продолжить. Он останется для меня не более чем другом, и нужно, чтобы он об этом знал.

– У меня всё в порядке. На днях вот в Казань на компьютерный форум смотался. Красивый город. Ты там была?

– Пару лет назад с мамой. Да, красивый.

– Какие планы на среду? Может быть, кофе выпьем?

– Не получится, Саш. В среду мы с Леной идём на концерт.

Билеты мне достались за половину стоимости от коллеги, который по семейным обстоятельствам не сможет пойти. Лена была в восторге. Оказалось, что «Минусы» – её любимая группа.

– Тогда, может быть, в четверг?

Я невольно усмехаюсь. И снова нет.

– Боюсь, тоже не выйдет. У меня курсы.

– Ты стала занятой, – без тени укора произносит Саша.

Мы прощаемся, договорившись созвониться на следующей неделе, а я думаю, что сейчас и впрямь занята больше, чем когда-либо. И пусть эта занятость никогда не заменит его, но она помогает мне находить себя.

Когда я захожу в узкий, заставленный машинами двор, на улице совсем стемнело. На нашей кухне горит свет, значит, Лену накрыл очередной вечерний жор, и она что-то готовит.

Не переставая идти, я лезу в сумку за ключами и, когда поднимаю голову, утыкаюсь взглядом в лоснящиеся бока чёрного «Мерседеса». Сердце начинает бешено гудеть, а икры напротив становятся слабыми. Не стоять, дышать, идти. Разве я сомневалась?

Мирон выходит из водительской двери, смотрит, как я приближаюсь. Несмотря на любую мою установку, при взгляде на него дребезжит и вибрирует всё тело. Его лицо серьёзное, он смотрит без улыбки, и мне снова приходится напоминать себе не сомневаться.

– Привет, – ключи, которые я держу руке, выдают моё волнение нервным звяканьем, и я машинально убираю их в карман.

Вместо ответа Мирон распахивает пассажирскую дверь, наклоняется. Когда он поворачивается ко мне лицом, в его руках – не меньше сотни белых тюльпанов. На одном из наших первых свиданий я сказала, что не люблю розы, потому что в детстве шип проткнул мне палец.

– Красивые… и тяжёлые… – я прижимаю букет к себе и пытаюсь рассмеяться, но из горла вылетает лишь хриплый смешок.

– Ты записалась на курсы? – голос Мирона звучит мягко, глаза ярко мерцают.

– Сегодня первое занятие. Откуда знаешь?

– Твоя весёлая соседка сообщила.

Я улыбаюсь.

– Вы, наконец, познакомились. Лена очень хотела.

– Она там что-то печёт. Уговаривала меня зайти.

Повисает пауза. Мирон смотрит на меня, а я, конечно, смотрю на него. Говорят, тюльпаны не имеют запаха, но те, что у меня в руках, – исключение. Они пахнут весной.

– Мне нужна была пауза, Тати. Ты меня знаешь: полумерами довольствоваться не умею. Если брать, то всё, а мы, вроде как, подошли к определённой черте. Нужно было решить: либо с головой в тебя, либо обратно. Врать не буду – стало немного страшно.

– Сейчас тоже страшно?

– Хер его знает. Ушёл с головой.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 | Следующая
  • 4.2 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации