Текст книги "Мактуб. Книга 2. Пески Махруса"

– В машину! Быстро! – рявкает Джейдан и резко хватает меня за ворот рубашки, небрежно встряхнув, словно непутевого котенка. Я бы и рада устроиться в багги сама, но Престону приходится потратить пару секунд на то, чтобы пристегнуть меня и еще раз выстрелить в Калима, на этот раз попав в бедро. Ловлю нереальный кайф, когда слышу, как вой раненого ублюдка звучит куда слабее и беспомощнее, чем крик девятилетнего ребенка. Так тебе и надо, муд*к.

– Какого черта, Рика? – озлобленно шипит Джейдан, но, честно говоря, я и без его нравоучений понимаю, что нам крышка. Слезы стремительно набегают на глаза, наливая веки обжигающей тяжестью: я поступила в вышей степени непрофессионально и глупо, потому что спасти Эмили не было никаких шансов, но, черт возьми… ей девять лет! Я не могла смотреть на это спокойно… я прошла через подобный кошмар сама, и никогда бы никому не пожелала увидеть то, что ей предстоит, или, не дай Бог, прочувствовать. Сама не ожидала от себя подобной прыти и проснувшегося материнского инстинкта, но я так отчаянно хотела ее спасти, что готова была расстрелять всех покупателей девочки на месте, будь мои руки не связаны.

Пока раненые бедуины барахтаются на песке и корчатся от боли, Джейдан до упора выжимает педаль газа. Пробуксовав на песчаной кочке и подняв вокруг себя столб пыли, багги рванул вперед – настолько резко, быстро и мощно, что я поняла, насколько рано списала его со счетов, жестко осудив по неприглядному внешнему виду. Плотно сомкнув губы, пытаюсь спрятать лицо от песка и пыли, уткнувшись носом в синюю кандуру Джейдана, упираясь лбом в напряженный бицепс мужчины. Ветер развевает полы моей рубашки, норовя задрать ее до талии, но сейчас меня мало волнует тот факт, что Джейдан снова может увидеть меня голой – едва ли у нас сейчас есть время смотреть друг на друга, но то, что я по-прежнему остаюсь связанной, беззащитной и несамостоятельной, не может не раздражать.

Обернувшись назад всего через пять секунд после старта, я смотрю, как «Шатры Махруса» уменьшаются прямо на моих глазах… и чертов хаммер тоже, в котором сейчас плачет и задыхается от боли Эмилия. Адреналин пульсирует в разгоряченных венах, и как только я перестаю смотреть на лагерь и перевожу фокус своего внимания на боковое зеркало, слегка прищурив веки, защищая сетчатку глаз от мягких лучей закатного солнца, я замечаю подозрительную точку, которая ни хрена не уменьшается… потому что эта «точка» следует, мать ее, прямо за нами.

– За нами хвост, Джей, – озвучиваю вслух то, что Джейдан заметил и без моих комментариев, заблаговременно увеличив скорость. Нас подбрасывает на одной из песчаных дюн, и усилием воли я подавляю истошный крик, рвущийся из груди, пытаясь всецело доверять Джейдану и рассчитывать на то, что у него уже есть опыт в погонях по бескрайнему Махрусу.

Рокочущий в ушах оглушительный рев мотора заглушает бессознательный визг, рвущийся из моих губ в те самые моменты, когда меня начинает из стороны в сторону швырять по сиденью с такой бешеной силой, что у меня не остается сомнений в том, что будь я не пристегнута, я бы давно вылетела из багги, наглоталась песка и затерялась в жестокой красоте Махруса, где меня не нашел бы даже Джейдан. Я отчаянно пытаюсь подавить панику и страх перевернуться на очередном холме из песка, и перевожу взгляд на Джейдана, которому удается маневрировать по пустыне с устремленным в одну точку взглядом и железным выражением лица, кричащем о крепком самообладании и полном контроле своих эмоций. К сожалению, не могу похвастаться тем же, ощущая, как нещадно бьется о ребра сердце, порываясь сломать их. В какой-то момент, когда впереди я замечаю более-менее ровную дорогу, путь к которой пролегает через небольшой горный массив, я всерьез думаю, что оно просто не выдержит такого напряжения – мы несемся прямо на скалисто-песчаную гору на бешеной скорости, и она неумолимо становится больше, как и мощный хаммер, за рулем которого наверняка сидит вооруженный до зубов Азиз. Мне хочется закричать и поинтересоваться у Джейдана, какого черта он собирается разбить нас о возникший из ниоткуда пустынный «айсберг», но в самый последний момент он со скрипом поворачивает багги в сторону, и нас заносит настолько мощно и сильно, что джип два раза проворачивается вокруг своей оси, боком выезжая на ровную, раскатанную дорогу вдоль высохшей вади. Внутри себя я истошно кричу, сжимая губы, пытаясь уберечь горло от попадания песка и пыли… мать его, что Джейдан задумал? Обернувшись назад, вижу, как на том же самом месте прокручивается хаммер Азиза, и понимаю, что Престон совершил опасный манёвр исключительного для того, чтобы устранить ублюдка, но проворного бедуина спас полноприводный хаммер, который без труда продрейфовал на песке и, прибавив скорость, рванул за нами.

По утрамбованному плотному песку мы практически «летим»: справа я замечаю песчаные дюны и барханы, стремительно темнеющие под влиянием сгущающихся сумерек, а с левой стороны вади пролегают рыжие валуны, на которые вновь взбираться нет никакого желания. На мгновение я будто смотрю на картину нашей погони со стороны, словно взлетаю на уровень птичьего полета и наблюдаю за тем, как быстро и ловко мчится старый уродливый багги, лавирующий вдоль мест, напоминающих мне кадры из фильмов об Индиане Джонсе. Вот только жаль, что в кино ты сидишь в мягком кресле и беспечно уплетаешь поп-корн, и максимум, что тебе грозит – это подавиться зернышком… наверное, глупо, что в моей голове вообще мелькают подобные ассоциации, учитывая то, что мы с Джейданом сейчас во всех смыслах находимся «на волоске» от непоправимого.

– Черт, прости, это из-за меня… – снова прячу голову, утыкаясь в предплечье Джейдана, ощущая, как спазм, полный раскаянья, сжимает сердце. Я никак не могла помочь Эмилии и лишь устроила «бунт на корабле»… и все же что-то внутри настойчиво кричит мне о том, что я поступила правильно. Может быть, дала девочке надежду на спасение, подарила ей силы держаться какое-то время в плену, пока не придет помощь? Пятнадцать лет назад только обещание Джейдана о том, что он найдет меня, помогло мне морально справиться с трехдневным террором работорговцев.

– Хватит, Рика. Ты здесь ни при чем! – перекрикивает завывающий ветер и рев двигателя. Я совершенно не ожидала услышать подобное из уст Джейдана, приготовившись к ругани и упрекам. – Этот урод и без тебя планировал присесть нам на хвост или прикончить на месте. Ты отвлекла их, я успел взять оружие. И понял я это еще в тот момент, когда Азиз приставил к нам охрану. Ты не виновата. Соберись, девочка, – его ободряющие слова мгновенно избавляют меня от свинцовых камней, наполнявших грудь до краев. – Повернись спиной ко мне, попробую освободить твои руки, – приказывает Джей, и я беспрекословно повинуюсь, уже через десять секунд ощущая, как ноющая боль отпускает запястья.

– Универсальный ключ. Подходит почти ко всем наручникам, – комментирует Джейдан, когда я удобно устраиваюсь на сиденье, потирая затекшие и раскрасневшиеся руки, и провожаю взглядом серебряного цвета пластинку, которую он убирает в карман брюк.

– Не понимаю, какого черта он гонится за нами. Ты же купил меня, выполнил все его условия. Зачем ему нас убивать? Ты повел себя как обычный покупатель…

– Не будь так наивна, Рика. Я забрал тебя из-под носа человека Видада. Перебил сумму, нашел, что предложить Азизу. Но хитрый ублюдок не собирался отдавать тебя. Ему придется заплатить за свою жадность, – по словам чеканит Джейдан, а мне приходится читать по губам, чтобы услышать каждое слово, заглушаемое грохотом мотора тарахтящего джипа. Внезапный и мощный щелчок от соприкосновения стальной пули с корпусом багги заставляет мое сердце пуститься вскачь и вновь обернуться назад.

Это то, чего я и опасалась. Дело не могло закончиться обычной погоней в пустыне. Азиз открыл огонь по нашему ни черта не бронированному и не закрытому багги, в отличие от его навороченного хаммера, которому не страшен ни песок, ни стальные пули.

– Стрелять умеешь?! – ожесточенный голос Джейдана вырывает меня из состояния всеобъемлющей паники, вытаскивает из очередной волны отчаяния, которой я чуть было не захлебнулась. Он протягивает мне глок и, не оборачиваясь назад, достает второй из ничем не прикрытого багажного отделения, причем так быстро и ловко, словно на затылке у него имеется ни что иное, как «третий глаз».

– Спрашиваешь, – нервно выдыхаю я, сжимая двумя ладонями рукоять обжигающе горячего пистолета. Стараюсь не думать о том, что стрелять придется на скорости и не в импровизированные цели, установленные в моей скромной штаб-квартире в Нью-Йорке.

– Целься в шины, мы должны оторваться от него минимум на сто метров, – отдает указание Джейдан, и, собравшись с духом, я слегка опускаюсь на сиденье, чтобы создать для себя иллюзию прикрытия, и целюсь в наш долбаный хвост, что только приближается к нам и набирает обороты. Хаммер Азиза мощный, быстрый, но не такой поворотливый, как компактный и ловко маневрирующий багги, что играет нам на руку. Не так-то легко попасть в шины своего противника на бешеной скорости, учитывая то, что Джейдан несется вдоль вади в «шахматном» стиле управления, и меня не прекращает заносить из стороны в сторону.

– Черт! – не выдерживаю нарастающего напряжения я, в тот момент, когда тело сотрясает легкая ударная волна, порожденная очередным выстрелом, пролетающим мимо цели. Напряжение и страх, беснующиеся в душе, разрастаются с каждой секундой, приближая момент неминуемой развязки, которая может оказаться для нас очень плачевной. Рано или поздно этот ублюдок пристрелит одного из нас: как ни крути, а открытый кузов багги – хреновая защита от летящих пуль. Сейчас нас спасает только то, что наш автомобиль маневрирует из стороны в сторону, а Азиз, судя по всему, как и я, не обладает выдающимися стрелковыми талантами. – Не получается…! Джейдан, ни черта у меня не получается… – пытаясь не поддаваться истерике шепчу я, и знаю, что он едва ли меня слышит.

– Руки на руль! – снова приказывает Джейдан, и, обменявшись с ним быстрыми и решительными взглядами, я понимаю его без дальнейших слов. Наклоняюсь влево и сжимаю кожаный руль двумя кулаками, начиная поворачивать его с такой же частотой, как и Джейдан, двигаясь по дороге крохотно извивающейся «змейкой». Теперь, когда руки и внимание Джейдана свободны, он приступает к обстрелу тачки Азиза собственноручно, и уже после третьего выстрела я с облегчением замечаю в зеркале заднего вида, как вокруг хаммера поднимается столб песка и черно-оранжевой пыли. Тачку ублюдка разворачивает боком, он притормаживает, молниеносно уменьшаясь, превращаясь в хаотичный клубок, больше напоминающий небольшой песчаный ураган.

– Оторвались? – только и успеваю спросить я, боковым зрением замечая, как Джейдан сжимает небольшой пульт, удерживая палец на кнопке: его губы медленно шевелятся, словно он считает секунды до…

– Держись за меня крепче, Рика, – все тем же не терпящим возражений тоном цедит Джейдан, его решительный взгляд заставляет меня догадаться о том, что он собирается сделать.

– Джейдан, если ты его взорвешь, мы…

– Держись, я сказал тебе! – повышает тон голоса Джей, и я крепко обхватываю его торс руками, возвращая ему управление нашим ржавым, но мощным «кораблем». Все нутро сотрясает от прогремевшего грохота и ударной волны от подорванного в ста метрах от нас хаммера Азиза, мгновенно вспыхнувшего огненно-черным облаком. За происходящим я наблюдаю в боковом зеркале, пока все вокруг нас не меркнет от поднявшегося взрывом облака песка и пыли, закружившего нас в своем личном водовороте. Джейдан умудряется по-прежнему управлять багги и вслепую нестись прочь от последствий возгорания, пока я утыкаюсь лицом в его кандуру, стараясь не дышать запахом гари, бензина, и в который раз защищаю рот и потрескавшиеся от сухости губы от песка. Хотя часть его уже давно проникла под мою рубашку.

Вжимаюсь в сиденье, пока Джейдан продолжает нестись по бескрайним просторам, последние лучи солнца исчезают за линией горизонта, лишая пространство пустыни света, отдавая пески во власть сумерек и приближающейся ночи. Джейдан не останавливается, несмотря на то, что я нахожусь на грани нервного срыва и, сжимая в кулаках его кандуру, едва шевеля губами шепчу: «Господи, господи, господи…».

Одна из самых дурацких человеческих привычек – усиленно верить в Бога только в момент смертельной опасности. Но глупо отрицать тот факт, что от смерти нас сейчас уберег не Бог, а Джейдан Престон. Сердце в бешеном ритме колотится об изнывающие от боли ребра, внутри клокочет и сотрясает уставшее тело немая истерика, но я держусь из последних сил, стараясь не разрыдаться от переизбытка эмоций и невероятного облегчения.

Джейдан резко тормозит в этом безликом пространстве засыпающей и леденеющей пустыни, когда смог, клубы пыли и запах гари остаются далеко позади. Вслепую прикасаюсь к его крепкому торсу, ничего не вижу в кромешной тьме, чувствуя, насколько тактильные ощущения обостряются.

Темнота пугает, холодный ветер пустыни начинает медленно пробирать до костей, и в этой пустоте я счастлива чувствовать его рядом, знать, что я не одна.

Рев мотора затихает, и вся Вселенная, кажется, погружается в абсолютную тишину, которую изредка нарушает звук нашего тяжелого, переплетенного в крупицах воздуха, дыхания. Несмотря на то, что все это время Джейдан сохранял железное самообладание и непоколебимое спокойствие, его грудь опускается и вздымается с моей в такт, я чувствую, прижимаясь щекой к широкой груди, как гулко бьется его сердце. Я и не замечаю, как начинаю царапать его твердые мышцы, пытаясь угомонить нервозность и выпущенные на волю страхи, связанные с пережитым стрессом.

– Ты в порядке? – слегка сдавленным голосом нарушает тишину Джей.

– Да, – тихо отвечаю я, все еще пребывая в шоке и состоянии аффекта, отходя от самой безумной погони в моей жизни. Первой погони, кстати. В голове крутится столько вопросов и нет ни одного ответа, и я знаю, что мне еще предстоит их задать Престону, но чуть позже. Сейчас он все равно ничего не скажет. В данный момент мне хочется просто порадоваться тому факту, что мы остались живы.

– Ты не создана для этой работы, Рика, – успевает усмехнуться Джей, заставляя меня нервно поерзать в неудобном кресле багги. У меня никогда не было опыта в подобных операциях. И сейчас я правда сделала все, что могла, и пусть не попала в колеса хаммера сама, но довольно неплохо управляла джипом, учитывая то, что занимала не место водителя.

– Я…

– Завязывай с ней, Рика. Игры в шпионку кончились. Надеюсь, хотя бы сейчас ты научилась понимать, когда тебе говорят с первого раза. И слушаться.

– Это не игры, Джейдан, – огрызаюсь я, мгновенно отстраняясь от Джейдана. Даже в темноте я замечаю синеватые блики в его глазах. – Я шпионка, а не член оперативной группы! У нас с тобой разная специфика работы…

– Разумеется, Рика. Устанавливать жучки, ублажая подозреваемых рукой и заговаривая им зубы – вот твоя специфика, – отзывается Джейдан, припоминая мне сцену в спальне Маркуса Флеминга.

Что, все никак не можешь забыть, Джейдан?

– Ты меня задеть хочешь? Унизить? В шатре было недостаточно унижений? – накопленный негатив жаждет вырваться на волю, мне приходится отчаянно его сдерживать.

– По-твоему, я тебя унизил? Любая другая девушка мечтает о таком «унижении». Поверь, будь у нас время, оно стало бы многократным. унижением.

– Ты невыносим! – рычу я, скрещивая руки на груди. Он произнес слово «унижение», явно имея в виду другое слово – оргазм. Оргазм, который я, черт подери, испытала.

– Ты можешь выйти прямо здесь, я тебя не держу, – огрызается Джейдан. Красноречиво хмыкнув вместо ответа, я выдыхаю…

– Если хочешь от меня избавиться, у тебя есть глок. Но стоило ли тогда рисковать, торги вести, по пустыне гнаться? Зачем ты меня спас, Джейдан? Рисковал жизнью своей? Я хочу знать твою цель и цель АРС.

– Поговорим позже, Рика. Холодает. Надо укрыться где-то, – одной рукой Джейдан срывает с багажника шерстяное одеяло. – Укройся, Эйнин, – я выполняю приказ, даже не глядя в сторону Престона. Спустя пятнадцать минут молчания и наблюдения за Джейданом украдкой, я прижимаюсь носом к его плечу и ощущаю, как он губами касается моего лба. Меня тянет в сон, и я не понимаю, что происходит между нами. Откуда внутри эта щемящая сердце нежность?

Все неважно. Мы вместе, а вокруг нас – бескрайняя пустыня. Он необходим мне, чтобы выжить. Самое время стать послушной и покладистой кошечкой и спрятать свои коготки.

* * *

Не знаю, сколько времени мы находимся в пути к тому моменту, как я просыпаюсь под аккомпанемент постукивающих от холода зубов. Теплое шерстяное одеяло не спасает от пронизывающего ледяного ветра и холодного воздуха, температура которого уверенно опускается к нулю градусов. По меркам Махруса – это еще считается «теплой» ночью. Мы по-прежнему пересекаем сумеречную пустыню, где единственным источником света в кромешной тьме нам служат включенные фары, лишь на несколько жалких метров освещающие бескрайнюю дорогу, простирающуюся перед нами.

А ведь мы можем наткнуться на кактус, высохшее дерево или очередную песчаную дюну, на дикое животное… хотя с реакцией Джейдана нам это не грозит. Я и задремала сейчас только по той причине, что впервые за три дня почувствовала себя в безопасности.

– Сильно замерзла? – с беспокойством интересуется Джейдан, когда по характерным движениям понимает, что я проснулась и стараюсь сильнее закутаться в одеяло, заворачиваюсь в него полностью, пряча за плотной тканью онемевшие от холода губы и нос. – Скоро остановимся на ночь.

– Сколько мы едем? Ты хочешь спать, наверное.

– Полтора часа прошло после взрыва. Через десять минут разобьем лагерь. До Асара осталось пару километров, – озвучивает свой план Джейдан. В такие моменты мне нравится быть послушной – во-первых, я давно поняла, что «сейчас» не лучшее время для проявления своего вредного и упрямого характера, а во-вторых, я бы очень хотела поспать лежа, и желательно в таком месте, где нас бы не доставал этот проклятый лютый ветер.

– Асар… что-то знакомое, – смутно припоминаю я название, что слышала от матери и отца еще в детстве. – Это же город побольше Аззама, находится совсем недалеко? Джейдан, мы едем в Кемар? – мой голос дрожит, когда я называю место, где родилась и провела счастливое детство. Место, где затянуло песком тела моих настоящих родителей, братьев и сестер…

– Асар находится недалеко от границы с Кемаром. Точнее, находился, Рика. Спустя полгода после Аззамаского теракта он также был уничтожен в ходе революции.

– И сколько километров отсюда до Аззама?

– Не больше ста пятидесяти, – поясняет Джейдан, и мой желудок сжимается от волнения, реагируя на этот пробуждающий во мне противоречивые чувства факт.

– И откуда ты знаешь куда ехать, находясь в самом сердце темной пустыни? – интересуюсь я, когда поворачиваю голову в противоположную сторону от Джейдана и смотрю прямо перед собой – кажется, будто мы просто летим в открытом космосе, без цели и направления. Поднимаю взгляд на небо и читаю там лишь подтверждение своей теории – здесь, в пустыне, расстояние между звездами составляет не более сантиметра, и готова поспорить, что только что видела, как одна из них падает. Серебристой искрой она рассекла часть неба и тут же погасла – так быстро, что я даже не успела загадать свое заветное желание – закрыть миссию, уничтожить «шатры» и в целости и сохранности вернуться в Нью-Йорк, где куда меньше шансов вновь оказаться в плену у бедуинов или Джейдана Престона… безусловно, я ему доверяю, но не могу не думать о том, что после того, как он несколько недель вел двойную игру, от него можно ожидать чего угодно. Тем более, как выяснилось, для Престона я – всего лишь «задание». А это значит, что защищает он меня ровно до тех пор, пока это предписано планом АРС.

– Ты задаешь слишком много вопросов, Рика, – скучающим голосом отзывается Джейдан.

– Совсем рядом наш дом… ты так и не ответил: мы едем в Кемар? – задаю вопрос и тут же вновь прячу губы в шерстяное одеяло, ощущая, как лицо начинает покалывать от холода.

– Я не обязан посвящать тебя в дела АРС, Рика. Мы едем туда, куда нужно. Куда я заведу, туда и приедешь. Что-то не нравится – можешь выйти. Правда, боюсь, что автобусы здесь не ходят, – слегка хмурюсь, ощущая нарастающее раздражение в голосе Джейдана. Что на этот раз его бесит?

– Кстати, о делах АРС, – деловым и уверенным тоном начинаю я. – Скажи правду. Мое спасение – часть задания или твоя личная инициатива? – с замиранием сердца интересуюсь я, ощущая, как сдавливает грудную клетку в предвкушении его ответа.

– Разумеется, часть задания, Эйнин, – нарочито небрежным тоном бросает Джейдан, и я машинально отворачиваю голову от него в другую сторону, чувствуя себя так, словно он только что меня ударил. Понимаю, что глупо было ожидать от него другого ответа, и все же слышать подобное из уст мужчины, который рисковал жизнью во имя твоего «спасения», – не самая приятная вещь.

Он рисковал жизнью не ради меня.

Он рисковал жизнью по долгу службы. С его слов выходит, что так. Хотя сердце мне шептало об обратном… нет, я ни за что не позволю себе превратиться во влюбленную и наивную дуру и надумывать себе то, чего не существует.

Мне кажется, что последние десять минут мы едем целую вечность, наверное, виной тому повышенный градус напряжения между нами, от которого совершенно нет толку, он даже не греет мои окоченевшие не прикрытые одеялом скулы. Наконец в слабом свете фар я замечаю очертания Асара – разрушенного города, от которого остались обломки и руины: мы проезжаем мимо одноэтажных домов из белого камня, покрытых слоями грязи, гари и дыма. В тех единицах из них, где предусматривались стекла, они давно выбиты и предстают перед моим взором остроконечными зубьями и разбросанными вдоль дороги осколками. В целом, Асар мало чем отличается от бедной провинции Азам, хотя я слышала, что здесь находилась одна из резиденций королевского советника, занимающего пост в те времена, – небольшой замок, купол которого снаружи и внутри покрыт знаменитой зеркальной мозаикой, преломляющей солнечные лучи таким волшебным и завораживающим образом, что она получила название «Обитель звезд». Я никогда не видела ничего подобного в жизни и не могу себе представить красоту этого места, но мама отзывалась о данном чуде света с восторгом. Хотя не сомневаюсь в том, что к сегодняшнему дню оно уничтожено вместе с Асаром – все, что нам остается – это любоваться его убогими остатками, где каждый дом выглядит как «открытая рана» и кричит о том, что люди неумолимо стремятся к войне и разрушению…

С Джейданом я твердо решила не разговаривать, и он, как назло, все продолжал ехать, пока я мысленно молила его остановиться в любом из разрушенных домов, стены которого защитят нас от ветра и лютого холода. Через пятнадцать минут езды по одним и тем же дорогам я понимаю, что Джейдан специально запутывает следы от шин багги, а еще через десять мы наконец останавливаемся возле одного из заброшенных домов, отличающихся от других тем, что его окна не выбиты и сделаны не из простого стекла, а цветного и прочного, собранного в композицию неразличимого в слабом свете узора.

– Я пока займусь костром, а ты можешь принять душ, – раздает указания Джейдан, заглушая мотор.

– Принять душ. Ты издеваешься? – содрогаясь от озноба, принимаю помощь Джея, когда он протягивает мне руку, и затекшими ногами ступаю на землю. Попа «деревянная» и наверняка покрыта синяками, которые заработала во время погони на кочках.

– В багажнике есть влажные салфетки. И пара бутылок с водой. Будь добра, принцесса, оставь мне половину.

– Как предусмотрительно, – ерничаю я, хотя должна признать, что за все это время в поездке песок забился во все места, включая интимные, и мне, несомненно, нужна хотя бы иллюзия душа. Когда мы заходим внутрь пустого дома, где нет ничего, кроме разбитых керамических ваз и превратившейся в рухлядь сломанной мебели, становится намного теплее, по крайней мере, волосы, гонимые порывами ветра, перестают царапать мое лицо. Собираю их в хвост и направляюсь в соседнюю темную комнату, чтобы принять «душ». Пространство дома подсвечивается слабым светом от фонаря, который Джей положил на пол, как только мы зашли внутрь. Тщательно протирая каждый сантиметр кожи салфетками, я с опаской оглядываюсь по сторонам, замечая в темном углу скопление огромных черных жуков, внешне напоминающих мне скарабеев. Конечно, это не могут быть они, но зрелище не самое приятное…

– Ты скоро? – напряженный голос Джейдана заставляет меня поторопиться с водными процедурами. В заброшенном доме резко загорается больше света, источником которого является разложенный Джейданом костер в специальном углублении в стене каменного дома.

На классический камин мало похоже, но я не жалуюсь. Огонь всегда действовал на меня завораживающе и притягивал диким танцем бушующих и сражающихся между собой языков пламени.

– Здесь и дерево нашлось?

– И бумага, скорее превратившаяся в пергамент, – поясняет Джейдан. Я застаю его у огня в тот момент, когда он надевает чистую рубашку на обнаженное тело, скрывая от моего взора манящий рельеф его мышц, но я все равно неловко опускаю взгляд в пол, переводя дыхание. Температура в защищенном от ветра доме повышается довольно быстро, несмотря на то, что приходится сесть на холодный каменный пол, на котором Джей расстелил спальный мешок.

– Я хочу есть, – произношу скорее для того, чтобы нарушить напряженное молчание. Я почти ничего не ела последние двое суток, и хоть у меня сейчас и нет эмоциональной потребности в пище, бунтующий желудок изредка дает о себе знать.

– Фалафель, хлеб, овощи и вода. Ужин не самый плотный, Рика. Но, надеюсь, этого хватит, чтобы утолить твой голод, – низким рокочущим голосом произносит Джейдан, пробуждая горячую волну, опоясывающую бедра. Джейдан не смотрит на меня, его взгляд устремлен на танцующие хвосты пламени, обзор на которые фактически полностью закрывают его широкие плечи.

– Может, расскажешь мне больше о своем плане, Джейдан? Я хочу знать все, а особенно – какую роль играю в нем я. И куда мы едем, в конце концов… в убежище? Или сразу в гости к Видаду?

– Удивительно, что ты перешла с постоянных упреков на бесконечные вопросы, – не оборачиваясь в мою сторону, скептически замечает Джейдан. Может, это и к лучшему – мой рот занят очень вкусным шариком фалафеля, а поскольку я ем руками, это выглядит не очень эстетично. – Ты вообще бываешь чем-нибудь довольна, Рика?

– Специально напоминаешь мне о моменте, когда я в последний раз была «довольна»? Я все еще пытаюсь навсегда вычеркнуть эту сцену из своей памяти, поэтому будь добр, не напоминай мне, Джейдан… – не знаю, почему первая завожу разговор на эту тему. Хотя ответ лежит на поверхности, глубоко копать не нужно.

Я хочу об этом поговорить.

Мне важно знать… что он чувствует теперь, когда «интрига» и игра в недотрогу и маньяка между нами закончилась? Кто я теперь? Очередная безликая модель, затерявшаяся на холстах страниц его памяти? Судя по тому, что он даже не смотрит на меня – я мало его интересую как женщина. И это задевает, бьет наотмашь, мать его. Потому что я никогда не ощущала себя такой желанной, как в плену его рук на долбаном аукционе. А теперь…

– Ты никогда ее не забудешь, Эйнин. И я тебе напомню: спать нам придется очень близко. Если ты, конечно, не хочешь замерзнуть. Спальный мешок всего один, – и даже в этих словах нет никакого сексуального подтекста. В голосе Джейдана звенит металл и лед. Полнейшее равнодушие и отстраненность. Он словно погружен в свои мысли, полностью закрыт для меня сейчас.

– Как страшно. Я не против спального мешка на двоих. Если ты не тронешь меня, – добавляю я, пытаясь докопаться до его истинных эмоций.

– Ты хочешь обратного. Признай это, – слегка вибрирующим голосом требует он и замолкает, словно недоговаривает что-то важное.

– А может, ты не будешь уходить от главной темы? Почему ты рисковал жизнью ради меня? Ведь ты мог застать человека Видада в пустыне, не идти в «шатры»…

– Были причины, Рика. Но твои догадки о твоей роли верны – ты приманка для Видада в руках АРС, агенты ЦРУ уничтожены, и это наша земля, на которой все идет по нашим правилам. Без тебя Видад и носа не высунет из своего убежища. Ты запала ему в душу, Рика. Он одержим, болен, и готов на многое, чтобы заполучить тебя. Мужчинам свойственно желать того, что от них ускользает, и то, что хотят получить другие. Ваша «недоблизость» в прошлом усугубляет зависимость. Его раздирает изнутри тот факт, что столько лет ты находилась рядом в столь беззащитном состоянии, и он мог бы взять тебя, но так и не осмелился это сделать.

– А тебе, Джейдан? Свойственно желать то, что ты уже заполучил и изучил? – вырывается из моих губ, увлажненных маленьким глотком питьевой воды.

– Я художник, Рика. И я пишу своих натурщиц, как и пробую их только однажды. И то далеко не всех. Ты не исключение, – его слова действительно ранят меня. Как я позволила этому случиться? Как посмела дать ему нож в руки, который он еще не раз загонит в мое сердце?

Опускаю взгляд в пол, непроизвольно и часто моргая. Хочется зарядить кулаками по его спине и спросить, какого черта он не повернется ко мне и не скажет это все, глядя в глаза.

– Надеюсь, ты удовлетворил свое любопытство перед «не распробованной» музой и наконец угомонился, – ожесточенно кидаю я и, опираясь на колени, собираюсь встать, но Джейдан останавливает меня, дергая за запястье, прижимает к себе. С мгновение он смотрит на меня голодным и пылающим взглядом и, обхватывая мой подбородок сильными пальцами, припадает губами к моим с утробным рыком, раскрывает их ловким, напористым движением языка. Наш синхронизированный стон вибрирует во рту, опускается вниз по горлу, пронзает живот, отдает дикой пульсацией между бедер. Джейдан так сладко целует меня, покусывая губы, удерживая мое лицо на одном месте, чтобы не смела вырываться. Прогибает мое гибкое тело в своих руках давлением рук на поясницу. Обхватывает груди по очереди, жадно сжимая в ладони, и сбавляет темп… обводит по контуру очерченный тонкой тканью сосок, мгновенно затвердевший от грубой ласки. Мне трудно остановиться, трудно противостоять ему, и я не совсем понимаю, почему он все-таки напал на меня, хотя только что говорил о том, что его интерес ко мне погас. Быстро выгорел, словно спичка.

– Джейдан… – выдыхаю в его чувственные, горячие губы. Жесткие, требовательные, выпивающие душу.