Текст книги "Мистика странствий. Юго-восточные путешествия. Записи о сверхвозможностях человеческого сознания. Часть I"

– Что такое тантра?

– В космосе имеется бесчисленное множество сил. Они проявления мировой силы. Поскольку все наши устремления направлены на то, чтобы осознать, что мы есть Будда или космос, а мир – есть отражение света Будды, то мы должны осознать и вездесущность природы Будды. С помощью тантрических ритуалов мы можем заставить эти силы служить нашим целям, но они должны совпадать с целями космоса…

– А в отношениях мужчины и женщины как это происходит?

– Тебе все не дает покоя та девушка? – улыбнулся монах. – Когда взаимодействия мужчины и женщины происходят в соответствии с представлением о мужском и женском начале вселенной, тогда происходит тантра. Буддисты, как и индусы, делят тантру на тантру «левой руки» и тантру «правой руки». Последняя получила широкое распространение в Индии, она признает ведущим активное мужское начало. В ее ритуалах соединение изначального женского и мужского воспроизводится реальным половым актом. Тантра «левой руки» – это тантра буддийская, она признает ведущим женское начало, которое символизирует мудрость. Разумеется, слияние обоих начал в монашеской тантре может быть только символическим.

После этих слов для меня многое прояснилось. Конечно, во взаимоотношениях с Юлей мне нужно идти только путем мудрости. Валера мне рассказывал, что, согласно древним учениям, мудрость находится в затылке, а накопление знаний происходит в лобовой части, поэтому мне он часто напоминал, если тебе нужна мудрость, больше работай с визуализацией заднего пространства бесконечности. А я уже и до него почувствовал, что когда нахожусь рядом с Юлей и переключаюсь на задний план, то фактически не нужно ничего даже говорить, она начинает отзываться на каждое мое движение. И потом, если наши начала сливаются только символически, то не происходит сильной привязки. А так как, мне кажется, я научился трансформировать сексуальную энергию в психическую, переводя ее вверх по чакрам, то в результате открывшийся поток активно влияет на мозг, расширяя сознание и открывая мудрость. Здесь все сходится. Получается, что женщина действительно символизирует мудрость!

В заключение беседы, видя мою задумчивость, монах сказал:

– Тебе бы было неплохо съездить к одному русскому даосу. Зовут его Александр. Он сейчас медитирует в горах не слишком далеко от Леха. Живет в пещере. Он тебе многие вещи может рассказать лучше меня.

– Русский даос? – удивился я. – Звучит довольно оригинально.

– А откуда вы его знаете?

– Мы познакомились с ним в Китае в одном монастыре, где были учениками известного Мастера кунг-фу. Ты наверное знаешь, что основателем кунг-фу считается индийский монах Бодхидхарма*… Позже Александр преподавал кунг-фу и даосские практики группам ищущих в Санкт-Питербурге, и ежегодно возвращался в Китай для обретения новых знаний.

На всякий случай я подробно расспросил Цзяньяна, как найти этого русского.

Глава 23

Я добирался до этого потаенного места в долине реки Шиок два дня. Решиться на рискованную поездку было не просто. В памяти еще не стерлись лица встреченных мною, словно заново родившихся, ребят из Донецка. Но все же, проявив волю, отправился в это опасное путешествие. Вначале хотел взять в напарники Валерия, но потом передумал. Я должен был попасть к отшельнику один.

Карту раздобыл в одном из турофисов Леха. Но джип пришлось поискать. На север через Ладахское кольцо гор и сложный перевал мало кто соглашался ехать, ведь там даже мобильный не берет. Наконец, мне посоветовали одного водителя-тибетца. У него было ласковое имя Калзан, и сам он был такой открытый, всю дорогу пел на своем языке песни…

Выехали рано утром. Иногда для того чтобы преодолеть тот или иной участок серпантина, нам с Калзаном приходилось его вымащивать камнями, иначе машина могла просто сесть на брюхо среди огромных глыб. Ох, и поработал я дорожным строителем! Испытав немало трудностей, мы, наконец, добрались до места. Счастью нашему не было предела!

Мы сидели высоко над широкой каменистой долиной и любовались чередой необычно раскрашенных горных хребтов. И, возможно, больше, никого на десятки километров… Текущая внизу речушка с высоты птичьего полета, казалась прозрачной живой артерией. Где-то за дальними отрогами гор она впадала в реку Шиок, к которой мне предстояло идти. Но сначала нужно было спуститься козьей тропой по головокружительному обрыву. Я медлил. Телу не хваталось легкости…

Мы добрались сюда уже в пятом часу, и Калзан обещал ждать меня в обозначенной точке до завтрашнего полудня. Едой, теплой одеждой и экипировкой для ночлега в горах мы оба запаслись. У меня с собой был теплый спальник. Времени по моим расчетам хватало. Я отправился в путь.

Когда преодолел спуск, предстояло еще пройти примерно три километра. Вначале я довольно легко шел противоположным берегом речушки. Местами долина зеленела редкой травкой, но живности кругом не было никакой.

Дойдя до реки Шиок, я повернул по ней вверх. Пойма вскоре сильно сузилась (приходилось с трудом пробираться по уступам подступающих отрогов), но дальше она снова расширилась и стала похожа на ту красивую долину маленькой речки, которую мы с Калзаном рассматривали с обрыва.

За поворотом снова пошли теснины. Я едва высматривал опору для ноги и то карабкался на отрог, обходя очередной утес, то снова спускался ближе к воде, чтобы идти по каменистым обвалам. Энтузиазма во мне оставалось немного, и со стороны будто кто постоянно шептал: «Иду туда, не знаю куда». Однако перед отъездом из Леха я создал четкое намерение, что благополучно добираюсь до пещеры медитирующего русского… Сейчас я еще раз визуализировал предстоящие события: что я прошел весь маршрут, поговорил с Мастером Александром и благополучно возвращаюсь назад. Это добавило веры в успех.

Удивительно четко сработало намерение. Вначале я не поверил своим глазам, думая, что у меня от долгого лазания по горам начались галлюцинации. Но вдруг на ровной галечной площадке в излучине реки я увидел медитирующего человека. За ним в отвесной скале зияло черное отверстие пещеры. Хотя в своей просторной простой одежде даос выглядел вполне по-граждански, на мгновение во мне возник неизъяснимый жуткий страх, вызвавший сильное сердцебиение. Но потом я обнаружил, что этот человек, не поменяв позы, и даже ничуть не пошевелившись, смотрит на меня невыразимо чистым взглядом и улыбается.

– Привет, Алекс! – сказал отшельник совсем просто. – Я знал, что ты придешь. Присаживайся!

– Здравствуй, Александр!

Сложив руки в намасте, я склонился в глубоком почтении и, усаживаясь рядом, почему-то почувствовал, что знаю незнакомца уже много лет.

– Тебе ведь Цзяньян рассказал, как меня найти?

– Да.

Глупо было в столь тонко ощутимом пространстве задавать ему лишние вопросы. Понятно если Александр легко угадывает мое имя (мобильная связь в этих местах не работала), то умеет и читать мои мысли. Я молчал, не зная, что сказать. Меня давно мучило ощущение сильного голода. На протяжении всей поездки мне удалось лишь накоротке перекусить бутербродами в тот момент, когда мы с водителем созерцали долину. Но вблизи Александра мой голод совершенно исчез. Однако я специально вез какую-то еду отшельнику: хлеб, яковый сыр в фирменной банке, овощи, фрукты и мысленно собирался все это сейчас вытащить из рюкзака, но Александр жестом руки остановил меня:

– Из еды ничего не надо. Я здесь обычную пищу не употребляю. Потом объясню почему. Если хочешь есть, ешь.

– Нет, спасибо, – сказал я. – Мы с водителем немного перекусили…

– Твое упорство в достижении цели похвально! Не просто было добраться сюда. Что ты хочешь узнать от меня?

– Я пришел поговорить о практиках. Больше всего меня волнует вопрос страха. Я его пока чувствую. Мастер говорит, что он содержится в той Великой единой пустоте.

– Когда ты входишь в Пустоту, накопленный этой и предыдущими жизнями страх, начинает резко проявляться. Как же, сознание остается без опоры на что либо! Но когда ты путем собственного опыта и внезапного озарения понял, что жизнь – это игра мысли, времени и пространства, то ты входишь в эту Пустую бесконечность, как к себе домой. Лучше всего о страхе сказал Кришнамурти. Страх – это движение от определенности к неопределенности. «В данный момент, сидя здесь, я ничего не боюсь. Никто мне не угрожает и не пытается у меня ничего отнять. Но за пределами данного мгновения имеется более глубокий слой ума, который сознательно или подсознательно думает о том, что может произойти в будущем или опасается, не грозит ли ему что-то из прошлого. Таким образом, я боюсь прошлого и будущего. Я разделил время на прошлое и будущее. Включается мысль и говорит…»

И дальше Александр дословно процитировал целую главу из книги «Свобода от известного». Чтобы не повторять Джиду Кришнамурти*, я отправляю читателя к самому источнику.

«Вот это да! – в который раз мне пришлось мысленно воскликнуть, восхищаясь очередным тибетским чудом. Как он все это мог запомнить?!»

Интересно, что эту брошюру я читал два раза с промежутком в пару лет, но только в пересказе Александра она вошла в меня таким пониманием, что, показалось, будто сразу окончательно освободила от страха.

– Что тебя еще интересует?

– Меня интересует очень многое…

Он посмотрел на меня пронизывающим взглядом.

– Ты, конечно, остаешься у меня до утра. Ночью ездить по горам не стоит.

– С твоего позволения, Александр.

– До утра у нас еще будет много времени поговорить. Чтобы тебя не одолевал сон, я дам тебе энергии столько, чтобы ты прекрасно себя чувствовал до следующей ночи. А пока на некоторое время уйдем в Великое безмолвие. Усаживайся поудобнее для медитации.

Вначале я все пытался контролировать свое тело, словно находясь в астральном пространстве… Привязка сразу вызывала тысячи мыслей и образов, быстро меняющих друг друга. Они навязчиво наплывали, стараясь завладеть умом и впечатлить.

Неожиданно во мне наступило глубокое безмолвие. Вероятно, это произошло из-за того, что пересказ Александром книги Кришнамурти дал мне глубинное понимание сути возникновения страха. Такое состояние я иногда испытывал при длительном стоянии в позе «Большое дерево». Но оно могло наступить не ранее чем через 40—60 минут, да и то не всегда. А тут произошло все так быстро.

Время исчезло. Сколько я просидел так, не знаю, может быть час, а может быть и гораздо больше. Неожиданно пришло четкое понимание всех моих главных жизненных вех. Я более тонко осознал, почему жизнь складывалась именно так, и для чего нужны были ситуации, события, в которые я был вовлечен. А было это нужно для того, чтобы я когда-нибудь уже в этой жизни подошел к познанию сути недвойственности.

В который раз за свою жизнь, но теперь уже совсем зримо и осознанно я увидел себя маленьким мальчиком, которого родители отправили в далекие украинские степи к бабушке. Та, будучи глубоко религиозной и подверженная разным страхам, старалась не отпускать меня никуда дальше завалинки ее ветхой мазанки. Я отчетливо помню это состояние тоски и смирения, когда от него делать прятался с теневой стороны хаты, но солнце, проходя свой дневной полукруг, заставляло все время искать новое укрытие. Отрадой мне была только собачка-дворняжка, которую от скуки я иногда дрессировал. Однако время от времени под каким-нибудь предлогом я все же убегал к родственникам-соседям, а там – ищи ветра в поле! Дух бунтовал внутри меня, хотелось исследовать окружающий мир. Бабушка была настолько обременена своим большим домашним хозяйством – держала поросенка, корову, кур, ухаживала за огромным огородом, – что у нее не было никаких возможностей искать меня. А я, убегая в степи, и оставаясь один на один с собою, с восхищением обозревал бескрайние горизонты, желтые поля пшеницы, зеленые пятна лощин, пасущихся на выгоне гусей, дальнюю крышу овчарни, покосившуюся ветряную мельницу; и уже тогда неосознанно искал контакта с Великой бесконечностью, искал ответы на смысл бытия и не находил их.

Все – любое жизненное напряжение, посылаемое мне во благо, я воспринимал, как агрессию окружающего меня мира. Вспомнил старого деда Петю с седой бородой-лопатой, который неожиданно в темноте напугал меня, вспомнились рассказы деревенских мальчишек о колдунах и колдуньях и множество других пугающих ребенка ситуаций. Любая красивая и безобидная вещь могла обернуться страхом. Таким я оставался еще многие годы… Я вспомнил, как отнес на помойку скульптуру Будды, которую уже после школы мне подарила одноклассница. Под влиянием религиозных родственников и собственного религиозного опыта я был так пронизан страхом иметь у себя предмет какой-нибудь другой религии, кроме христианской, что не допускал присутствия в комнате этого толстого смеющегося человечка. И даже уже совсем недавно, каких-нибудь три года назад, когда обстоятельства сложились так, что меня, случайно и можно сказать неосознанно посвятили в буддисты, я не понял, что мой Путь делал это для меня во благо! Анализируя тогда случившееся, я испытал такое потрясение, подумав, что предал самое святое, что у меня было. И трудно было придти к пониманию, хотя я уже в то время посещал оккультную Школу и знал, что Свет Будды Свету Христа навредить не может.

Но тут я встретил Мастера, и он объяснил мне, то, что я сам никак не мог понять. Он сказал: «Ты теперь буддист и это не плохо, теперь ты под защитой двух эгрегоров – христианского и буддийского, и они, как родители, ведут тебя-ребенка за обе ручки. Но с тебя теперь и в два раза больше спрос». Замолчав, он тогда неожиданно сказал ошеломившие меня слова: «Тебе надо уйти от эгрегоров». Своим советом он вызвал во мне еще больший страх, который до сих пор все цеплял меня, но уходил, когда я обретал спокойствие в цигун-паузе.

Неожиданно в глубине Великого безмолвия я увидел образ Анны-Марии, женщины, которая буквально была частью Великой пустоты. Вся ее природная сущность, о чем она, вероятно, и сама не догадывалась, была направлена на обретение своей активной стороны в виде меня, ее спутника жизни. С тех пор, как мы встретились, прошло ни много – ни мало – 18 лет. И все это время я пытался понять эту пустоту, набивал шишки о те жизненные выступы, которые она в силу своих безграничных возможностей выставляла. Она меня и не отторгала и не принимала, но всякий раз впускала меня в свой дом, когда я этого хотел. И я получал необходимое мне отдохновение. Так действует только Бог, так действует только Великая Пустота, давая каждому идти своим путем и осознавать свои ошибки. И Бог всегда спасает того, кто искренне, отбросив все наносное, приходит к нему.

И я увидел дочь Анны-Марии, с которой у нас была великая гармония, возникающая из ласковой и теплой, вибрирующей женскими частотами Пустоты матери Мира, неотъемлемой частью которой являлась пустота ее собственной матери. Глядя на безмерно любимую девочку, я в те годы часто задумывался, почему Анна-Мария не хочет иметь от меня ребенка, он был бы еще более красивым, и если бы родился мальчик, он, наверное бы, рос очень скромным и умным. Но только здесь возле пещеры я понял, что привязка к семье не дала бы мне возможности дойти до понимания законов Пустоты. Семья, работа в коллективе и даже друзья сильно связывают. Поэтому неосознанно я пришел к своему теперешнему статусу: моя работа – свободное писательское творчество, я живу один и в тоже время не одинок, большое количество моих друзей меня не обременяет. Я с ними нахожусь в едином интуитивном поле и всегда точно, на уровне посыла импульса знаю, когда и с кем встретиться, чтобы быть друг другу максимально полезным. И это все работа во благо Великой пустоты, куда входят сознания всех существ. В понимании этого мне помог буддизм, значение которого поистине оцениваешь только тогда, когда изучаешь наследие буддистских мудрецов и следуешь их практикам.

Также я вспомнил и другую сторону своих отношений с женщинами. До Анны-Марии я встречался со многими девушками, которые обладали точными копиями моих фобий. Люба, добрая, заботливая блондинка, прекрасная домохозяйка – о таких только мечтают – боялась меня потерять, как впоследствии, в ранние годы наших взаимоотношений, я боялся потерять Анну-Марию. Но Люба так достала меня своею ревностью и контролем, что вся ее красота и благодетель для меня вмиг куда-то улетучились. Встречаться стало невыносимо, хотя я еще долгое время по инерции заставлял себя это делать. Потом я решительно, подавляя в себе всякую жалость, разорвал отношения. И когда это случилось (мы оставались друзьями) кто-то со стороны, невидимый посоветовал мне сделать ей дорогой подарок. В те времена я не читал Кастаньеду, но недавно, проштудировав его «Активную сторону бесконечности», узнал, что Дон Хуан тоже заставлял автора делать подарки двум его любовницам. Я следовал своим путем воина, неосознанно, на ощупь, откуда-то из глубин понимания зная, что именно так надо сделать, чтобы успокоить энергию связи между мной и этой девушкой. И действительно, после того, как я подарил ей существенную по тем временам сумму денег на зубопротезирование (что у нее плохие зубы она умело скрывала), моя жизнь пошла совсем по-другому. С меня словно свалился тяжелый груз. Я почувствовал себя совершенно свободным и готовым к новым испытаниям. Но вот она… Вместо того, чтобы сделать себя еще более красивой, вложила деньги в ремонт квартиры, хотя квартира могла подождать. Но это уже ее путь…

Как отражение моих страхов стала и моя дочь. У нас с ее матерью, Людмилой, были внебрачные отношения. Я тогда учился в институте, а она работала медсестрой в нашей санчасти и была замужем, как она говорила, за известным артистом, но делала акцент, что расписаны они чисто формально. Молодой она была довольно смазливой, ездила с нами на картошку, выездные учебы, и там морочила студентам головы.

Однажды я пригласил ее отдохнуть загородом с палаткой. Людмила была крайне чистоплотной и, помню, стелила на дно палатки белоснежно чистую простынь, что меня крайне удивляло и раздражало. После этой поездки мы с ней долго не встречались. Спустя какое-то время я увидел ее в институте – под длинным розовым платьем четко выделялся бугорок беременности. Поздоровались, пошутили, посмеялись, как друзья. Она вела себя так естественно, да и муж у нее был официальный. Я и не мог подумать, что она вынашивает моего ребенка.

Когда мы с ней у общих друзей на квартире встретились снова, она неожиданно расплакалась, оставшись со мной одна на кухне, и сказала что моей дочери уже полтора года, что с мужем она на момент нашей встречи не жила уже более года, и что ребенок точно мой. Как было ей не поверить?! В таких вещах сразу видишь, что человек не обманывает. Да потом я и сам убедился, что это моя дочь, когда увидел ее: девочка была очень похожа на меня. Людмила сказала, что ей от меня ничего не нужно, просто необходимо, чтобы ребенок имел своего отца, и хотя бы иногда встречался с ним. Конечно, зная ее прошлую фривольность, разве я мог допустить мысль о браке? Я просто стал папой выходного дня. Все знают, что это такое… Девочка меня полюбила. В результате, я ее удочерил. Но вот только воспитывала ее мама. А у мамы были фобии, еще похлестче, чем у Любы. Она боялась ездить на метро, потому что там могли появиться террористы. Она не ездила на лифте, а ходила по лестнице на последний этаж двеннадцатиэтажки, потому что лифт мог застрять или в него мог неожиданно войти какой-нибудь маньяк. Она встречала девочку каждый день после уроков у школы, а потом у метро после института. После окончания института прошло уже два года, а дочь все еще не устроилась на работу – все те же фобии ее и мамы… Зато она получила некую форму независимого от общества развития: может ходить по своему усмотрению в театры и музеи, благо тяга к творчеству способствует человеческому миропониманию – по-видимому, ее мать, наконец, созрела до осознания, что взрослому человеку нужна хотя бы какая-то минимальная свобода! Ее опека напомнила мне опеку моей бабушки.

Поскольку в метафизическом мире все строится по аналогии, а мы часть этого мира, думаю, что и у каждого другого человека найдется много своих соответствий, проявленных в физическом мире отражений, стоит только внимательно понаблюдать.

И снова, возвращаясь к Анне-Марии, я вспомнил ее дочь, почти одногодку с моей дочерью, которая, казалось, воспитывалась совсем без давления и даже какого-то заметного влияния матери, но к этим же двадцати восьми годам уже была ведущим менеджером крупной фирмы, имела дорогую машину, любимого человека и по несколько раз в году выезжала с ним путешествовать заграницу.

Кому из них легче будет придти к пониманию себя не как личности, а того, кто больше нее? Не знаю. Может быть ни той, ни другой… У каждого свой путь, а материальное и семейное связывает, встраивает тебя, как винтик в машину жизни…

Да и всем ли нужно придти к Великому Пониманию, находясь в данном теле? Еще будет тысячи жизней, чтобы понять иллюзорность мира и не привязываться к нему. Вспомнились слова одного лидера-оккультиста: «Женщине вообще очень трудно придти к пониманию единства тебя и Вселенной, тебя и всего сущего, потому что у нее природа земная. Женщина по своей сути Земля, хранительница очага, а мужчина – добытчик, дух, который дает этому очагу жизнь. Мужчина уже изначально имеет меньше материальных потребностей. Ему не нужно столько нарядов и прочих лишних вещей. Женщина крайне редко бывает аскеткой, и ей за своими привязанностями (в том числе и эмоциональными) постичь в себе дух намного сложнее».

Но я про себя тут же возразил: «В каждом – и в мужчине и в женщине – есть и Шива и его Шакти или по-другому инь и ян… С этими энергиями можно реально работать, ведь в мире есть немало примеров выдающихся женщин-йогинь и женщин-даосок».

Все картины моей жизни, как бы единым мгновенным пониманием пронеслись передо мной… И вот я уже услышал возле себя шевеление, и понял, что время медитации закончилось.

Я открыл глаза, увидел множество звезд на небе и внезапно почувствовал холод. Александр зажигая большую ароматическую палочку, сказал:

– Дров здесь нет, греться будем собственным сознанием. Я тебе помогу. Держи постоянно внимание поочередно на каждой чакре, и тепло пойдет по телу. Когда я выполнил его рекомендации, просто фиксируя внимание внутри себя последовательно снизу вверх, а потом сверху вниз почувствовал, что здорово согреваюсь.

– А в чем фокус? – спросил я. – Я ведь и раньше передвигал энергию по чакрам, но были другие ощущения.

– Все дело в силе намерения. Я тебе просто передал эту силу.

Я не стал спрашивать надолго ли. Просто как-то сам собой растворился вопрос, потому что я реально ощущал эту силу и единство со всей Вселенной. И внутри была великая гармония от осознания момента здесь и сейчас, от осознания этого глубокого неба, и каждой видимой и невидимой звезды, и перекатывающейся по камням воды, и молчащих, но таких красноречивых гор, и каждого камня на склоне, словно я сам стал этой водой, каждым камнем, каждой звездой и вообще всем в этом мире… Появилась ясность, что Путь привел меня сюда именно для ощущения этого состояния. Но еще где-то отдаленно внутри себя я искал то, что хотел узнать у отшельника. Александр, видимо, почувствовал это.

– Чтобы управлять малым, нужно стать тем большим, которое включает в себя это малое. Нужно окончательно и бесповоротно сдаться Великой Пустоте, Бесконечной Вселенной и уйти еще дальше. Я вот расскажу тебе случай, который как-то произошел со мной, и ты поймешь, как происходят вещи…

Александр убрал из-под себя ноги, и сел на своем возвышении совсем по-обычному, упершись локтями в колени, а подбородок положив на кисти рук.

– Лет двадцать назад я снимал комнату в Гонконге в малогабаритной квартире у одной одинокой китаянки Джингуа, что, кстати, переводится, как роскошная женщина. Она была довольно добра, мила и разумна. Впрочем, что об этом говорить – мне ее жилье посоветовал мастер, у которого я обучался гунфу. Она тоже являлась его ученицей. И вот однажды Джингуа уезжает погостить к родственникам в деревню, позаниматься практиками на природе, а меня убедительно просит посмотреть за ее любимой кошкой, и более чем на день никуда не отлучаться. Я пообещал. Но уже следующим вечером вдруг знакомлюсь с девушкой – высокой, стройной, необычной гонконгской красавицей и притом самой внимательной и умной собеседницей… Словом, ушел в отношения с ней, как говорится, потеряв голову и махнув рукой на кошку. Я не ночевал дома два дня. Когда возвращался домой и входил в подъезд небоскреба, у меня было такое предчувствие, что с кошкой что-то случилось. Это ощущение усилилось, когда в нерешительности остановился на площадке перед дверью. Открыв ее ключом, увидел разбросанную обувь, бумаги, мелкие предметы. Я знал, что кошка, бывало, впадая в какое-то состояние неуправляемости, будто гоняется за кем-то невидимым по квартире… Немного наведя в прихожей порядок, я прошел в кухню, а там вообще все раскидано: валяются расколотые тарелки, кастрюли и прочий хлам, которого у Джингуа на кухне было очень много.

Кошки нигде не было видно. Я стал ее искать, зная, что иногда она так специально запрячется, что не найдешь. Потом выйдя снова в коридор, стал звать Мейли, Мейли. Но отозвалась не кошка, а Джингуа из-за двери своей закрытой комнаты. «Александр, я дома», – сказала она. И в это время из-за приоткрытой двери антресоли на меня полетел град лежавших там предметов: какие-то банки, тряпки и даже откуда-то взявшиеся бананы… Я едва успевал отворачиваться, скрылся в кухне и только оттуда разглядел в глубине антресолей шимпанзе с детенышем на руках. Оказывается, она забралась по балконам на двадцатый этаж и пролезла в квартиру через оставленное мною открытое окно. Ну и, конечно, обезьяны навели такой порядок, что кошку мы потом искали очень долго: она забилась в один из сапогов Джингуа, стоящих в подсобке, и не подавала и звука.

Александр улыбнулся, на несколько мгновений ушел в себя и продолжал:

– Здесь можно рассмотреть несколько сторон аспекта. Первый – следуя по Пути, нельзя даже в любви забываться. Второй – неуклонно развивай в себе Дэ – любовь ко всему тебя окружающему. Третий – нельзя прерывать практику ни на день. Четвертый – обезьяна на востоке символ ума. Когда выключается осознанность, включается ум.

Снова наступила пауза, после которой отшельник неожиданно спросил:

– Скажи, ты все еще хочешь есть? Я почувствовал твое состояние…

В эту минуту я обратил внимание, что в желудке действительно подсасывало.

– Голод – это все наши привязки. Не обращай внимание… Я научу тебя получать питание из Космоса, и это поможет тебе лучше управлять инстинктами. Ты уже знаешь, что все, что нас окружает есть ци. Ци – это своего рода энергетический субстат. Он содержится в воздухе, воде, деревьях, горах, звездах, словом во всем, что мы видим и ощущаем или даже не ощущаем. В ци содержатся все необходимые компоненты для питания нашего организма – все минеральные вещества и даже витамины. Нужно только уметь их взять. Для этого существует практика Бигуши.

Садись поудобнее и представь себя младенцем в утробе матери. Младенец, которого вынашивает мать, получает питание через пуповину. То же самое сделаем и мы. Мы очень четко представим, что пупок начинает выдвигаться из глубины живота, раскрывается, из него до бесконечности вырастают лепестки лотоса, которые закрываются за твоей спиной в той же бесконечности, охватывая тебя полностью. Таким образом, ты оказываешься внутри Матери мира, и она начинает питать тебя, как своего сына.

– А как насчет шашлычка под коньячок? – спросил я, несколько забывшись.

– При желании можно и это сделать, – отшельник посмотрел на меня внимательно.

– Извини, Александр…

Примерно через полчаса мне было дано указание разъединить лепестки лотоса и втянуть их назад в живот.

– Ты получил достаточно питания, чтобы не испытывать голод до завтрашнего вечера.

Еще минут через пять я, действительно, вдруг почувствовал необычное успокоение в животе, и в который раз про себя отметил, что многое из того, о чем рассказывал Александр, было мне каким-то образом знакомо – по книгам, по рассказам других Учителей, у которых я бывал на семинарах. Но только Александр почти мгновенно творил со мной чудеса…

Но тут мой новый наставник начал говорить такое… Он рассказал, что нами с незримого плана управляет иерархия Учителей. Их задача и задача учителей некоторых ашрамов и школ заключается в том, чтобы подготовить человечество к вступлению в новую эпоху развития, в которой останутся только духовные, высоко осознанные люди. Он стал говорить, что научился входить в сознание любого человека и настраивать его на свои частоты восприятия мира. То есть фактически он сказал о том, что научился управлять людьми. Я испугался, хотя совсем недавно казалось, что научился избавляться от страха. Закралась мысль, что он может встроиться и в мое сознание, а ведь я его до конца не знаю… Он заметил мой страх, несмотря на мои старания уйти в Пустоту.

– Хорошо, – сказал Александр, улыбнувшись, – все практики – это очень здорово, но я должен знать цель твоего Пути. Ты сам ее знаешь?

– А какой твой Путь? – спросил я, набравшись смелости, – Мне так будет лучше ориентироваться в выборе своего намерения.

– Не знаешь.., – казалось, Александр огорчился. Помолчав, он продолжал. – Вот, ты правильно сказал намерение. Намерение подсознательно закладывает в каждом человеке и Путь и судьбу. Учитель же следует Пути того осознавания, к которому он приходит, накапливая свою мудрость, а она в том числе развивается и из разных практик.

– А чего ее развивать? – спросил я. – Мудрость у человека либо есть, либо ее нет.

– Так, да не так! Мудрость есть в каждом, но она скрыта за семью печатями в подсознании.

– Но все-таки какой твой Путь? – настаивал я.

– Мой Путь – быть сыном Отца – и он многозначительно поднял палец к небу.

– Что это значит? – не понял я.

– Это значит, в следующей жизни родиться богом.

Я боялся, что он прочтет мои мысли: «А в своем ли ты уме, Александр?», поэтому быстро сказал:

– Да, но в моем понимании в мироздании все строится по вере. Если йогин столько времени уделяет сидению в пустоте, и его намерение стать этой пустотой, то и будет по его намерению, а значит, в следующей жизни не будет ничего, самой жизни не будет… Будет только Пустота!

– Не совсем так. Великая Пустота, это не то, что человек может себе представить. Из нее при новом рождении возникает Свет, а из Света – Любовь, которая начнет создавать мир, а значит и тебя по твоему намерению, согласно отработанной в предыдущей жизни карме.