Текст книги "Мистика странствий. Юго-восточные путешествия. Записи о сверхвозможностях человеческого сознания. Часть I"

Глава 35

В ту ночь перед очередным нашим расставанием (только сейчас, когда пишу эти строки, понял, что все время неосознанно боялся потерять Юлю безвозвратно) я долго не мог уснуть и все думал о ней и о Анне-Марии. Мой ум безнадежно метался между обликами двух женщин. В какой-то момент прошлое чередой ассоциаций привязало меня к образу оставшейся в Москве любимой женщины. Передо мной пробежали картины из нашей с ней жизни – от начала до сегодняшних взаимоотношений. Видимо, практика сновидений с умением отождествляться в других мирах, точно так же, как в этом, физическом мире, сильно повлияла на мое воображение; и стоило мне только вспомнить те, связывающие нас места, обстановку, друзей, у которых я бывал вместе с Анной-Марией, как сразу же появлялось почти реальное видение образов. Они сами собой начинали приходить во взаимодействие, и мне оставалось только заново просматривать «кинопленку». В этих видениях я радовался нашим встречам и в то же время размышлял, не совершил ли я греха, тем, что так тесно подружился с Юлей? «Ну во-первых, – думал я, – мы с Анной-Марией не расписаны, во-вторых, она – все понимающая Пустота, в-третьих, я не грешил, потому что это была духовная тантра».

Я думал о том, что на самом деле Анна-Мария подвела меня к даосскому восприятию мира. Когда мы с ней еще 18 лет назад познакомились, она уже тогда говорила: «Никто не знает, что хорошо, что плохо». Бывало, я ей в сердцах что-то доказывал, а она оставалась безмятежной, словно от природы ей было дано находиться в Пустоте. Я старался ее в чем-то убедить, но ее невозможно было вызвать на спор. Она редко высказывала явную оценку чему-либо и обычно не показывала своих эмоций. Все мои фантазии и чувства часто разбивались о ее Пустоту, как о скалу, доставляя мне в те годы много страданий. Но потом, в более зрелом возрасте я часто убеждался в том, что она послана мне во благо. То, что, я думал, обернется плохим, оборачивалось хорошим, и то что, я думал, даст хороший результат, давало обратно противоположный. Она научила меня во многом полагаться на интуицию и в целом толкала к развитию.

Раньше ее коробила моя простота и грубость, но имея хорошее воспитание и дворянские корни, она крайне редко делала мне замечания. Правда, однажды ей не понравилось, что я людей назвал словом народ. В этом она увидела мое высокомерие. Но позже, изучая Лао Цзы и три раза прочитав его книгу о Пути и Потенции «Дао Дэ Цзин», я нашел в ней такие строки (57-й чжан): «Чем больше издают указов и распоряжений, тем больше появляется воров и разбойников.

Причинность:

Человек мудрости говорит:

Я – в отсутствии осуществления и народ сам изменяется.

Я – в стремлении к покою, и народ сам себя исправит.

Я в отсутствии дел-ситуаций, и народ сам богатеет.

Я – в отсутствии стремлений, и народ сам приходит к изначальной целостности»

Здесь также используется слово народ.

Мудрец был Лао Дзы. Конфуций считал его знания выше своих.

В 61-м чжане книги «Дао дэ цзин» я нашел подтверждение словам Виктора о женщине и снова соотнес их с Анной-Марией. Там было написано: «Постоянство женщины в том, что покой побеждает мужское».

Все-таки мы с ней столько лет вместе, и это заслуга ее покоя. То, что я, бывало, ее надолго покидал, то это мое непонимание Пути и ее покоя искало выхода.

И дальше, в том же 61-м чжане, сказано: «Большое – это необходимость осуществлять снисхождение.

И еще приведу целый 64-й чжан:

«Что спокойно, легко удержать.

Что еще не проявилось, легко проконтролировать.

Что хрупко, легко разрушить.

Что тонко, легко рассеять.

Осуществляй это, когда еще нет наличия.

Упорядочивай это, когда еще нет неурядиц.

Дерево толщиной в обхват рождается из тончайшего ростка.

Башня в девять этажей поднимается с кучки земли.

Движение в тысячу ли начинается под ступней.

Осуществляешь – испортишь это.

Удерживаешь – потеряешь это.

Это дает:

У человека мудрости – отсутствие осуществления.

Причинность:

Отсутствие порчи.

Отсутствие удержания.

Причинность:

Отсутствие потери.

Народ, делая дела, постоянно приближаясь к завершению, портит их.

Если острожен в конце, так же, как и в начале, то не испортишь дело.

Это дает:

Человек мудрости стремится не стремиться.

Не придает ценности трудно достающимся товарам.

Учится не учиться.

Возвращается туда, где проходят большинство людей.

Тем самым поддерживает самопроизвольную естественность мириад сущностей и не осмеливается осуществлять».

Мне кажется, Анна-Мария в прошлой жизни основательно изучала даосизм. Возможно, мы с ней в прошлых воплощениях уже были связаны. Может быть она была какой-нибудь царицей, а я был ее раб, ведь согласно даосским и буддийским понятиям не отрабатывая отношения с человеком, мы можем в другой реинкарнации* снова притянуть эту душу, чтобы находиться рядом. Однако человеческое сознание напрочь стирает память о прошлых жизнях, и мы не узнаем тех, кто был когда-то нам близким или родным…

И в который раз я подумал, что Анна-Мария первая, кто дал мне осознавание смысла непривязанности. Путь всегда ведет тебя в нужном именно тебе направлении. Ты ему сопротивляешься, ум говорит, что надо сделать так. И только когда ты слушаешь свое сердце, оно спасает тебя. И еще мудрость женщины. Ведь именно ее непоколебимое спокойствие в ответ на мои призывы иметь ребенка дало мне возможность развиваться дальше. Вспоминаю, что писал лама Оле Нидал в предисловии к своей «Книги о любви»: «Ничто, кроме любви, не приносит нам столько счастья и столько страдания одновременно. Именно поэтому во всем, что касается взаимоотношений, особую ценность приобретает Учение Будды, полностью сфокусированное на совершенствовании человека. По сравнению с этой целью повседневная мирская любовь, которая выцветает за годы совместной жизни, становясь чем-то вроде маленького семейного бизнеса, представляется пустой тратой времени».

Глава 36

Настал день расставания. «Или уже это уже все было, и я вижу сон? – думал я. – Конечно, сон…» Сон выдался солнечный, без единого облачка на небе – редкость для дождливого периода Индии. Юля провожала нас с Ольгой до автобуса. Ольга тактично отошла в сторону, давая нам возможность поговорить.

– Я к тебе приеду. Но сначала у меня будут дела в Санкт-Питербурге…

– Через сколько тебя ждать?

– Не раньше, чем через полтора месяца.

***

Она так и не приехала ко мне и даже перестала писать.

Наконец, однажды я получил по электронной почте ее письмо: «Я пока к тебе не могу – что-то меня не пускает. Я тебя никогда не спрашивала, но всегда чувствовала, что у тебя есть женщина. Пока ты не проживешь с ней свою карму, в твоей душе не будет для меня достаточно места.

Я снова собираюсь на восток. Хочу в даосской школе на севере Таиланда пройти обучение. И потом одна поживу на каком-нибудь уединенном острове Андаманского моря».

Затем переписка надолго прервалась. Я ее не искал, следуя своему Пути. Через четыре года после последнего письма вдруг снова пришла от нее весть:

«Привет, Алекс! Извини за долгое молчание. Но я и без писем всегда чувствовала душевную связь с тобой. В настоящий момент живу счастливо – во Франкфурте. Три года назад вышла замуж за Ричарда. Наконец я нашла, то, что искала. Ричард, как и мой бывший, работает в кино, он кинопродъюссер (видимо карма у меня такая). Мы познакомились с ним в Индии, в одном из ашрамов Ошо, где одновременно проходили практику. Это были счастливые дни, и, слава Богу, мы не менее счастливы и сейчас. Два года назад у нас родился мальчик. Назвали Эриком. Он так сильно похож на тебя: взглядом, чертами лица, движениями, что я даже скрывала наши с тобой тибетские фотографии от мужа. Конечно, напрасно. Муж их видел в соцсетях. Ведь их по-прежнему выкладывают те, кто был тогда с нами у Мастера. Но Ричард – знаешь, он необыкновенный человек, и мне надо будет тебя с ним познакомить – он всему только радуется. Скажи, то, что сын похож на тебя и родился с тобой в одном месяце – это работа сознания? Ведь у нас с тобой ничего не было… Если можно, пришли мне свое детское фото. Julia».

***

После прочтения ее письма мне захотелось представить ее маленького сына, и я вдруг снова оказался в далеком детстве. Я вспомнил то состояние неразделенности, которое ощутил однажды. Мне тогда было двенадцать лет. Мы с двоюродным братом ловили напротив леса на повороте Упы рыбу. Река была вся в кувшинках, напротив нас на крутой горе стояла старая дубовая роща. Было жарко, и мы переплыли реку, чтобы напиться из заросшего осокой родника, и там меня, по-видимому, укусила змея. Я не помню ощущения укуса, потому что осока была острая и колючая, а мы долго брели по ней босиком. Но все знали, что под лесом водится много гадюк и медянок, но нам в ту жару было все равно… Очень хотелось пить, и мы напились из родника.

А потом, когда солнце стало клониться к закату, у меня поднялась высочайшая температура и я, оставив на реке удочки, едва доплелся до дома, где лег в сарай с плетеными из лозы стенами. Помню только запах соломы и как пришел отец, спросил, что со мной? Ужаснувшись моему внешнему виду, он предложил перенести меня в дом, но я, собрав силы, сказал: «Сам дойду». И вот на протяжении тех двадцати метров, что я, прикладывая невероятные усилия, шел босиком по тропе, вытоптанной на клеверной поляне, со мной это и случилось. Я вдруг осознал, что, несмотря на невыносимую слабость и боль во всем моем существе, я внутренне полностью спокоен и могу оценивать обстановку. Под ногами на полянке всегда было много пчел, которые собирали нектар с клевера. Боясь наступить на них, я всегда старался ходить здесь в обуви.

Сделав несколько шагов по тропе, я вдруг вспомнил, что оставил сандалии в сарае. В таком состоянии за ними возвращаться было нереально… И я все отпустил. Помню это тотальное здесь и сейчас, глубокое спокойствие, обнаружение сути вечности и одновременное ощущение, что тело твое горит и словно вот-вот разорвется на части… Было как бы равнодушие, но ум хладнокровно работал в поисках средства спасения. Я подумал, что если сейчас наступлю на пчелу, то ее яд, возможно, как-то нейтрализует змеиный яд – в деревне не раз произносили слова из пословицы «клин клином». И еще тогда подумал, если пчела меня укусит, то выживу. Это уже было, как установка… И я где-то на половине пути на нее наступил. В том состоянии на укус почти не прореагировал, добрел до кровати в доме.

Потом врачи районной больницы меня спасли, и я вспоминаю их до сих пор с благодарностью. Но вот я о чем все время думаю… Уже в те детские годы человек дошел до понимания, что он не только это тело, уже тогда он открыл в себе изначальное вечное, и потом, становясь более зрелым, он еще не раз испытывал это ощущение, но до сих пор, периодически отождествляясь своей чувствительностью, что-то реально ищет. Но ведь в том особом и в тоже время естественном состоянии проявленный мир, правда, еще не начинался… А если не начинался, то и искать нечего…

Зная это, я порой, как в детстве подхожу к зеркалу, тщательно вглядываюсь в свой отраженный взгляд, ухожу по нему и вдруг обнаруживаю Непознаваемую пугающую и одновременно успокаивающую глубину… Она словно смещенная точка осознавания… В какой-то момент я понимаю, что искать, действительно, нечего, потому что эта глубина находится в тебе и создает весь проявленный мир, нужно только уметь все отпустить и сдаться Высшему – тому, кто в тебе тебя же и проявляет. Только в таком состоянии может быть Высшая тантра, как с любимым человеком, так и без него.

Ю. Б. К. – Домбай – Москва.

Сентябрь 2012 – декабрь 2014

Послесловие к I части

Закончив рассказ об этом познавательном для меня, и, надеюсь, для продвинутого читателя путешествии (если у вас хватило устремлений дочитать его до конца), предлагаю перейти ко второй части «Мистики странствий», в которой собраны очерки омистических событиях во время моего путешествий по странам Юго-Восточной Азии. Как и прочитанный вами роман, это не та мистика придуманного фэнтези, которым заполнены прилавки магазинов, а реальные, не выдуманные истории, в которых показано, как работает сознание в местах силыпри определенных состояниях человека и во время занятий духовными практиками.