Текст книги "В интересах государства"

Да уж. Но если Матильда донесла ему мои соображения и подозрения, а Пистолетыч ими пренебрег, это теперь его проблемы.

– Мы можем уехать отсюда? – устало спросил я. – Я отдал всю силу. Едва на ногах держусь.

Баронесса кивнула.

– Конечно. Если нас не станут опрашивать. Хотя даже в этом случае не проблема – дам адрес своего особняка в Петрополе. Сегодня отдохнем там.

И хорошо. Потому что мне казалось, что сейчас я вырублюсь прямо здесь, на стеклах.

– Миша! – донесся высокий крик Поли. – Матильда! Сюда! Ирэн плохо!

Глава 27

Вечерний Петрополь был прекрасен. Капли дождя размывали отражения неоновых вывесок в оконных стеклах, и в сумерках они, казалось, парили в воздухе. Я, наверное, уже битый час стоял возле этого проклятого окна и ждал новостей о состоянии Поли и Ирэн. Братья Сперанские нервно гоняли чаи в гостиной, а мне не сиделось.

Сперва я беспокойно шастал по всем закоулкам особняка Матильды, шарахался по коридорам, пугая слуг нервной рожей. Особняк на Вознесенском был готов к нашему прибытию, но слуги явно не рассчитывали, что из пяти воспитанников баронессы двоим потребуется лекарь.

– Миша, сядь уже! – взмолился Боря. – У меня от тебя уже голова кружится. А у тебя к тому же колени больные.

– Нормально все с моими коленями, – буркнул я и прислонился лбом к окну. – Все же его императорское величество лечил.

– Это да, это тебе повезло…

Наконец, дверь, что вела в спальню девчонок, открылась. Первым вышел лекарь – низенький дедок в твидовом костюме с серебряной брошью в виде посоха Асклепия, вокруг которого обвилась золотая змея. Следом показалась Матильда – бледная, уставшая, с темными кругами под глазами и рассыпавшейся прической.

– Как девочки? – бросился к ним я.

Лекарь любезно улыбнулся.

– Все в порядке, ваше сиятельство. Жизни пациенток ничто не угрожает. Все манипуляции по лечению ран проведены успешно. Шрамы затянутся в течение нескольких дней. Однако сегодня и завтра благородным девицам нужен отдых. Я бы рекомендовал постельный режим и отсутствие любых потрясений. Организмы молодые, здоровые – все закончится очень быстро.

– Благодарю вас, Зиновий Валерьянович, – Матильда вложила в его карман сложенные вдвое ассигнации.

– Всегда рад услужить вашим благородиям, – поклонился лекарь. – И вашим сиятельствам. Если что-то понадобится, звоните в любое время. Мой ассистент дежурит круглосуточно. Однако не думаю, что в этом будет необходимость.

– Можно к ним? – спросил я. – Ненадолго, просто проведать. Мы волнуемся.

Матильда бросила вопросительный взгляд на эскулапа. Тот кивнул.

– Но ненадолго. Девицам лучше как следует выспаться.

Лекарь попрощался, Матильда вышла проводить его, а мы со Сперанскими осторожно сунули носы за дверь.

Поля мерно посапывала, отвернувшись к стенке. На второй кровати сидела Ирэн, обхватив колени руками. Скорбная, как на похоронах. Половину лица закрывала повязка.

– Ты как? – присел я на краешек ее кровати.

– Как Квазимодо – не видно, что ли? – огрызнулась она.

– Расслабься, до свадьбы заживет. Доктор говорит, даже шрамов не останется. Подумаешь, пару деньков дома пересидеть.

– Да я даже не об этом переживаю… – она улеглась и взяла мои руки в свои. – Мне стало страшно, Миш. Очень страшно, понимаешь? Кем бы ни были эти люди, они проникли в Аудиториум и устроили…

– Террористический акт, вот что они устроили, – сухо отозвался я. – И мне интересно, почему их никто не остановил.

– Ну, не все же можно предусмотреть…

– Там император был, Ир. Если я все правильно понимаю, императора должны охранять тщательнее, чем любого другого человека в стране.

– Ты видел, что он может…

– И все же.

Ирэн неуверенно пожала плечами.

– Не знаю. Я столько слышала о могуществе Дома Романовых… Кажется, их и вовсе невозможно убить. Первый ранг, Миш. И столько силы… Ты чувствовал, там ведь даже воздух изменился, когда появился Алексей Константинович?

Я кивнул.

– Да, почувствовал. Он же немного меня подлечил. Ощущения непередаваемые.

– Я тебе немножко завидую, – отозвалась Ирэн. – Сам… Сам император обратил на тебя внимание.

– Просто похвалил.

– Иные и этого за всю жизнь не удостаиваются…

– Ладно, хватит об этом, – я осторожно пожал пальцы девушки. – Тебе чего-нибудь принести? Чаю, печенья…

Ирэн сладко зевнула.

– Ничего не хочу. Но поспать бы не отказалась. Впрочем… Можно попросить тебя принести кружечку травяного чая?

– Сейчас попрошу заварить.

Оставив Ирэн со Сперанскими, я спустился на первый этаж. Захотелось самому пройтись до кухни, да и слуг в этом особняке было гораздо меньше, чем в Лебяжьем. Матильда явно редко жила на Вознесенском.

В холле меня перехватила Матильда и протянула два конверта.

– Ты становишься популярен, – слабо улыбнулась она. – Почта на твое имя. Только что доставили.

Я вскрыл первый конверт.

Письмо с официальным приглашением на вступительные испытания. Формальность, но быстро они подсуетились – всего несколько часов прошло.

Второй конверт был интереснее. Матильда удивленно вытаращилась, узнав герб императорского дома.

– Что там?

– Самому интересно.

– Читай вслух.

Я быстро пробежался глазами по строкам короткого письма. Даже не письмо – записка. Но она определенно что-то значила.

– Письмо из канцелярии императора. Он выражает благодарность за мой сегодняшний поступок, – удивленно вытаращился я.

– И больше ничего? Никуда не приглашает?

– Нет… Матильда, как это понимать?

– Что вас, Михаил Николаевич, заметили. Тебе дали знак, что на тебя обратили внимание. Отметили твой поступок. Считай, это намек на то, что нужно продолжать в том же духе. И это хорошо: теперь твое имя будет на слуху во дворце. Если проявишь себя достойно и дальше, быть может, удостоишься представления его величеству. Но все же для этого нужны заслуги посерьезнее. Поэтому пока только письмо.

– Повешу в рамочку над кроватью.

– Не скоморошничай, Михаил, – посерьезнела наставница. – Это первый актив в твою копилку по восстановлению репутации своего рода. И это очень хороший актив.

– Понял. Благодарю.

Матильда кивнула и хотела было уже идти наверх, но я снова ее окликнул.

– Не знаете, где здесь ближайшая публичная библиотека?

– Это тебе еще зачем?

– Хочу взять пару книг почитать. Да и вообще пройтись немного хочется. Девчонки спят, а играть в карты со Сперанскими больше не буду – без штанов оставят.

Матильда улыбнулась.

– Есть одна, недалеко отсюда. На пересечении Екатерининского канала и Екатерингофского проспекта. Ярко-желтое трехэтажное здание. Не ошибешься, – баронесса взглянула на часы. – Только если собрался, иди сейчас. Через два часа она закроется, а тебе еще дойти надо.

– Спасибо.

Я зарулил на кухню, справился о чае, затем сменил одежду, проверил деньги и впервые за все пребывание в новом мире самостоятельно вышел в город.

* * *

Публичная библиотека нашлась без труда. Матильда довольно точно описала расположение, а мне помогли уроки истории города из прошлого мира. Оттуда я знал многие старые, еще дореволюционные, названия улиц. И уж точно разобрался, что Екатерининский канал – это знаменитый канал Грибоедова, а Екатерингофский – проспект Римского-Корсакова.

Кто бы мне тогда сказал, что эти знания когда-нибудь пригодятся – плюнул бы тому в лицо. А оно вот как вышло.

Интересно, а в этом мире Грибоедов и Римский-Корсаков прославились?

Сверившись с вывеской, я потянул на себя массивную деревянную дверь. В нос тут же ударил запах старых книг. Тяжелый, бумажный, немного прелый. И гробовая тишина.

Стараясь не топать и не шаркать, я тщательно вытер ноги и поднялся по небольшой лесенке. Убранство здания было более чем скромным, и я немного приуныл. Отчего-то мне казалось, что всякая императорская библиотека непременно должна была напоминать дворец. Но здесь все было строго. Зато, как гласила вывеска, библиотека могла похвастаться огромным фондом.

– Доброго вечера, сударыня, – поздоровался я с сухой, абсолютно седой дамой. Та приспустила очки на нос, скользнула по мне взглядом и, заметив на лацкане моего пальто графский герб, немного изменилась в лице.

– Добрый вечер, ваше сиятельство… Чем могу помочь?

– Михаил Николаевич Соколов, – представился я. – Уточните, пожалуйста, есть ли в вашем фонде подшивки газет?

Даму, казалось, очень удивил мой вопрос, но лицо она держала.

– Разумеется, ваше сиятельство. Какое издание вас интересует, Михаил Николаевич?

– «Вечерний Петрополь».

Дама едва заметно брезгливо скривилась.

– Да, такая подшивка у нас имеется. Какие годы издания вас интересуют?

– Я хотел бы начать с текущего года.

– Сию минуту устроим, ваше сиятельство. Однако для выдачи материалов мне понадобится оформить документы. Читательский билет… У вашего сиятельства есть при себе паспорт?

Я сунул руку во внутренний карман пальто и возблагодарил привычку еще с прошлого мира всегда носить с собой документы. Тогда вечно таскал военник на случай, если доблестные служители родины решат и меня приобщить к службе. А сейчас старая привычка пригодилась.

Достав паспорт, я протянул документы даме.

– Извольте ответить еще на один вопрос, – попросил я, пока она тщательно записывала мои данные.

– Разумеется, ваше сиятельство.

– Есть ли у вас в фонде книги или сборники, содержащие хроники заседаний Правительствующего Сената? Мне для подготовки по учебе нужно составить список комиссий и описать их деятельность…

Дама замялась.

– В чем дело, сударыня?

– Такая книга есть, ваше сиятельство. Однако в данный момент она на руках. В читальном зале. Экземпляр довольно старый, поэтому мы не можем выдавать книгу на дом.

Интересненько…

– Прямо сейчас? В читальном зале?

Библиотекарша кивнула.

– Да, ваше сиятельство. Боюсь, сегодня вы уже не успеете с ней ознакомиться, но если изволите прийти завтра с утра, она наверняка окажется в вашем распоряжении, – она понизила голос. – Только лучше приходить пораньше, до девяти. Чтобы наверняка успеть.

Я натянул самую обворожительную из улыбок.

– Благодарю…

– Таисия Викторовна.

– Благодарю вас, Таисия Викторовна. Голубушка, вы меня спасете от страшной кары. Если к концу недели не подготовлюсь, схлопочу наказание от наставника. Тогда сегодня, с вашего позволения, я бы изучил газеты.

Библиотекарша вернула мне паспорт и вышла из-за стойки.

– Пожалуйте в читальный зал, ваше сиятельство. Подшивку принесут туда. Нам нужно немного времени, чтобы ее отыскать.

Поблагодарив, я тихо, почти что на цыпочках, вошел в просторное помещение, заставленное рядами столов и множеством ламп. Зал оказался почти пустым – горели теплым уютным светом лишь три лампы.

Значит, я иду искать.

Все просто и логично. Мало кому могла понадобиться книга про состав и комиссии Сената. И мне очень хотелось посмотреть, кому приспичило отнять у меня инструмент поиска.

Я прошел мимо первого стола – какая-то девушка в огромных очках с толстыми стеклами переписывала главы из книги на английском языке. Точно не мой вариант.

Возле второй горящей лампы расположился пожилой мужчина в пенсне и с упоением зачитывался стихами. Глянув на обложку, я прочитал «Сонеты Шекспира». Интересно, зачем ради них надо было идти в библиотеку? Можно и в книжном купить, на полку поставить…

Значит, мой – последний.

Осторожно, почти крадучись, я дошел до конца зала. В том месте было так темно, что я толком не смог разглядеть склонившегося над толстым старым фолиантом человека. Но он словно почувствовал мое приближение и поднял на меня усталые глаза. В свете лампы его испещренное сеткой мелких морщин лицо казалось безжизненным.

– Добрый вечер, – тихо, почти инфразвуком, пробасил он. – Мы знакомы?

– Нет, – ответил я. – Я лишь хотел осведомиться, почему эта книга вызвала у вас такой интерес.

Мужчина торопливо закрыл книгу, и я увидел, что в ней находилось множество бумажных закладок, а раскрытая толстая тетрадь была исписана торопливым кривым почерком.

– Почему это вас интересует?

– Потому что я тоже питаю интерес к этой книге, – улыбнулся я.

Он явно занервничал. Интересно…

– И почему же?

– Хочу провести кое-какие изыскания. Как я могу к вам обращаться?

– Андрюшин Сергей Васильевич, – представился собеседник.

– Корреспондент «Вечернего Петрополя»? – удивился я.

– Да.

Я протянул руку для пожатия:

– Михаил Николаевич Соколов, сын графа Соколова, – улыбнулся я. – Полагаю, Сергей Васильевич, мы с вами преследуем одну и ту же цель. И, судя по всему, копаем в одном и том же направлении…