Текст книги "Кулак Полуденной Звезды. Приманка для призраков"

Глава 20

Вот уже третий день я находился в своей небольшой камере. Нет, по факту это был скорее номер в неплохой гостинице, с душем, туалетом и… ну, можно сказать, что залом для досуга, просто снова где-то под землей. Во всяком случае, окон тут не было, как и дверей, будто меня замуровали живьем. А сверху давила странная тяжесть, и я чуть ли не физически ощущал над головой толстенный слой земли. Уж не знаю, что это было, мое медиумовское предчувствие, или просто разыгравшееся воображение. Усугубляло гнетущее ощущение то, что я тщательно простучал все стены, пол и потолок, и не нашел даже намека на пустоту. Сам же Погонщик появлялся в месте моего заточения чем-то вроде телепортации, выходя из тени. Таким же образом, он, видимо, приволок сюда все вещи и скудную мебель. Ага, и плитку в ванной тоже сам положил? Ну что за бред… А значит, выход поблизости должен быть, даже если его заложили кирпичом. Где бы только кирку добыть или хотя бы лом?

Я схватился за голову и прошелся по комнате.

Несколько дней недосыпа и бесконечной работы над рунами вымотали меня ничуть не меньше, чем влияние все усиливающегося проклятия Садако. К чести Погонщика, он исправно ставил мне капельницы смеси «Жизнь-Про», чтобы сохранить здоровье и работоспособность. Подозреваю, что его интересовало только последнее, но мне было грех жаловаться, помня, сколько эти лекарства стоят. Никто еще не оценивал мои услуги как специалиста по оммёдо так высоко. Собственно, мои услуги до сих пор вообще никто особо не оценивал, а тут суточная зарплата больше, чем я в прошлом мире за год получал. Правда, выдают только лекарствами, но мне грех жаловаться, Джеймс бы с меня полную цену взял, а Погонщик вряд ли станет высылать счет моей семье. В целом он действовал по классическому методу кнута и пряника, угрожая жизням Лоры и моей, и при этом поддерживая мое состояние капельницами и даже предоставив информацию о состоянии Донни. Продемонстрированная им короткая видеозапись из клиники подтвердила, что благодаря заполученным Лорой и Максом телам Прокаженных Гончих его действительно смогли вылечить, что не могло меня не порадовать. И заставить восхититься уровнем местной медицины, так быстро вычислившей болезнь и разработавшей противоядие.

– Время сдавать кровь, – сообщил мне выглянувший из соседней комнаты мертвяк.

Ах да, еще мне приходилось сдавать кровь, что отнюдь не добавляло сил. Погонщик искренне верил, что сможет с ее помощью создавать гофу и без моего участия, поэтому намеревался выдоить меня по максимуму. Это наводило на мысли о том, что никакого спасения от Садако мне не будет, но возмущаться я даже не пытался. Достаточно Погонщику забыть обо мне на денек-другой, и я тут умру от обезвоживания, голода, а если протяну чуть дольше, то и от проклятия. В такой ситуации сложновато качать права, хотя на данный момент я никого в мире не ненавидел сильнее, чем этого типа в маске. Меня грело только одно – даже если со мной что-то случится, то использовать мою кровь для рисования гофу он все равно не сможет. Это Джеймс обладал способностью к магии крови, а для меня это было простым психологическим костылем, от которого я пока так и не сумел избавиться. По факту же я мог бы рисовать действующие гофу даже обычной краской, а моя кровь не несла в себе никакой силы. Выкуси, Погонщик!

– Иду, – тяжело вздохнул я, медленно вставая со стула.

Головокружение за эти дни стало моим постоянным спутником, поэтому передвигаться я старался очень осторожно.

То, что я называл для себя залом для досуга, на самом деле являлось чем-то вроде морга. Помещение площадью метров сорок, заставленное столами с телами, оборудованием и различными реактивами. Очевидно, именно сюда перекочевала часть вещей из лаборатории под клиникой. И прямо здесь я тестировал на телах различные варианты гофу. Со мной сожительствовали, если можно так сказать о мертвяках, восемь кукол, на которых и проводились исследования. Одна из кукол подрабатывала медсестрой, бравшей у меня кровь, остальные же оживали только в тот момент, когда появлялся Погонщик. Очевидно, он каким-то образом «выключал» кукол, чтобы я не мог с ними поговорить или провести какие-нибудь лишние воздействия. Правда, для этого мне пришлось бы сначала справиться с «бодрствующей» медсестрой, неподвижно сидящей на одном из столов, что было довольно проблематично, когда из оружия тебе доступна только перьевая ручка. Поэтому весь день я рисовал гофу для проверки, а под вечер появлялся человек в маске, и мы проводили эксперименты: я воздействовал своими гофу на мертвяков, а Погонщик делал различные замеры приборами.

Спать по соседству с импровизированным моргом было весьма сомнительным удовольствием, облегчало жизнь лишь то, что подвергшиеся воздействию Погонщика мертвецы переставали разлагаться и совершенно не пахли. Но самым ужасным для меня было не само наличие мертвяков, а то, что среди них оказалось и тело Дэмиса.

– Это будет для тебя дополнительным стимулом, – заявил Погонщик, когда я впервые увидел тело мальчика и впал в ступор. – Видимо, ты был эмоционально привязан к этому ребенку?

Разумеется, все гофу из моих карманов были конфискованы, и теперь фигура в маске достала один из них и надорвала, выпустив призрака Дэмиса Норна.

– Видишь ли, этот мальчик обладал довольно редкой способностью, усиливающей мышцы тела. Поэтому он был мне очень интересен. Но если ты хорошо выполнишь работу, то я, так и быть, восстановлю целостность его души и вновь запущу сердце.

– Вот так просто? – не поверил я. – Его можно вернуть к жизни?

– Возможно, – без интонации ответил тип в маске, и я даже не понял, издевается он, или говорит совершенно серьезно. – Но если ты не сделаешь эту работу, то у мальчишки не будет даже этого шанса.

Опять же, мне хотелось верить, что он может воскресить мальчика. В конце концов, я еще слишком мало знал об этом мире, чтобы исключать эту возможность. Но интуиция буквально вопила, что он врет. Дэмис мертв, и его уже не вернуть. Причем убил его сам Погонщик, и я до сих пор совершенно не понимал зачем.

– Я пока не знаю, кто скрывается под этой маской, – медленно проговорил я, чувствуя, как во мне, наверное, впервые в жизни появляется настолько сильная ненависть. – И сейчас у меня недостаточно сил. Но если ты не сможешь вернуть мальчика, то рано или поздно найду тебя, заставлю страдать и потом убью.

Черт, я что, это вслух сказал? План втереться в доверие явно идет по очень дальней дороге. Правда, не похоже, что мое откровение особо напугало Погонщика.

– Мило. Но чтобы сделать это, тебе нужно для начала выбраться отсюда и выжить после проклятия мистического существа первого класса опасности. И то и другое станет возможно только в том случае, если ты выполнишь нужную мне работу.

Сейчас, сидя рядом с капельницей, я старался даже не смотреть в сторону тела Дэмиса. Погонщик поместил бессловесного призрака мальчика в тело, но без его присутствия мертвяки все равно оставались неподвижны, и говорить с ними было бесполезно, хотя я пытался. Словно Погонщик владел выключателем, позволяющим телам двигаться только с его разрешения, даже несмотря на то, что в них находились вселенные души. Он будто был помешан на тотальном контроле.

Чтобы отвлечься, я в очередной раз попытался разговорить женщину, берущую у меня кровь, но не получил ни единого слова в ответ. Похоже, моя мистическая харизма дала сбой, и совершенно не действовала на призрака, вселенного в мертвое тело. С другой стороны, она так же не привлекала и других мертвяков в клинике. Видимо, что-то их отличало от полноценных призраков, но мне явно не хватало знаний, чтобы понять, в чем именно разница.

Завершив процедуры, я вернулся в комнату. Огромный стол в центре был завален бумагой с рунами, с помощью которых я пытался создать так необходимый Погонщику узор. С этим вообще получилась довольно странная штука – я говорил своему пленителю, что руны одного медиума не обязательно сработают у другого. То, что я мог пользоваться всеми рунами Джеймса, было большой удачей, и далеко не факт, что мои узоры сможет повторить кто-то еще.

– Это не твои проблемы, – отмахнулся Погонщик. – Работай.

И я работал. Погонщик лично принес мне гору энергопроводящей бумаги, краску, и различную тематическую литературу. Если бы не ситуация в целом, я бы даже обрадовался подобному времяпровождению, эдакий Хогвартс на минималках. Джеймс мне предоставлял уже полностью готовые личные наработки и самые основы, а вот Погонщик умудрился накопать продвинутую теоретическую часть. Нет, личные наработки по теме тоже были: я получил в руки дневник с пробными вариантами рун и результатами экспериментов того, кто работал над этой задачей до меня. Мне предстояло завершить исследование, объединив мертвую марионетку с призраком, чтобы вновь заставить вырабатываться икс-тела в измененной крови. Да, кровь у мертвяков была, но какая-то черная и очень густая, имеющая очень мало чего общего с человеческой. Не знаю, сам Погонщик проводил все эти исследования, или с чьей-то помощью, но написано все было языком, понятным даже мне. В целом процесс создания рун вообще во многом был схож с программированием, и сейчас мне достался чужой код, в котором нужно срочно найти ошибку. Такое со мной уже бывало на старой работе. Ты знаешь, что должно получиться в итоге, частично понимаешь отдельные фрагменты кода, и начинаешь перебирать разные варианты правок, ожидая какого-то положительного результата. Разумеется, я не специалист по рунам, и, если бы передо мной была только справочная литература, я бы вряд ли справился с задачей. А главное, от обычного программирования мои исследования отличали два факта: каждый раз руны рисовались моей кровью, и проверялся их эффект на трупах.

Зато благодаря записям в дневнике я узнал, как именно работает способность Погонщика. Оказывается, ему для вселения в мертвые тела подходил далеко не каждый призрак, а лишь, скажем так, неполноценный и не привязанный к конкретному месту. То есть вселить в мертвеца полностью осознающего себя призрака невозможно. Может, какая-то несовместимость, связанная с тем, что тело уже мертво, или полноценная душа, попав в подобное вместилище, попросту сойдет с ума. Или же Погонщик сам предпочитал именно такие души, так как их было легче контролировать.

В общем, сам он сейчас вселял только призраков, потерявших личность как таковую. Этим и обуславливалась некоторая отчужденность ночных медсестер, в их голове были какие-то остаточные воспоминания о жизни, но не о себе самих. Соответственно, перед Погонщиком стояла довольно непростая задача – найти подходящих призраков, затем подобрать им тела с соответствующими способностями, и объединить их в единого супермертвяка, исполняющего все его приказы. А дальше уже шло завоевание мира, или чем там он собирался заняться с помощью таких сильных зомби-магов.

Конечно, чтобы это сработало, душа должна была иметь ту же предрасположенность к способностям, что и тело. Бог его знает, чем именно это обуславливалось. Наверняка было какое-нибудь научное или псевдонаучное объяснение, но мне его никто не предоставил. Так я и тыкался, как слепой котенок, то в одну сторону, то в другую, пробуя различные варианты начертания рун, день за днем.

За эти дни я привык к полной тишине. Трупы в морге не двигались, а иным звукам в подземелье взяться было неоткуда. Поэтому когда в углу раздался тихий скрип, я сразу среагировал и вскочил из-за стола. Отодвинув в сторону тумбочку возле кровати, я с удивлением уставился на незваного гостя: мое подземное узилище посетила самая настоящая, живая крыса! И судя по дыре в каменной стене, пробивалась она сюда целенаправленно. Вот только зачем?

– Тут еды нет, – зачем-то сказал я, лихорадочно размышляя, откуда она могла сюда забраться. По крайней мере, теперь я был уверен, что вокруг не сплошные стены. Хотя если грызун пролез по воздуховоду или канализации, то его путем я выбраться отсюда явно не смогу.

Тем временем крыса добежала до меня, остановилась возле ноги и встала на задние лапки.

– Кыш! – я попытался толкнуть ее мыском, но грызун ловко увернулся и издал звук, подозрительно похожий на смех.

А в следующий момент рот крысы распахнулся на все сто восемьдесят градусов и из него полезла густая алая кровь. Но вместо того, чтобы пролиться на пол, она постепенно сформировалась в человеческий рот, оставшийся висеть прямо в воздухе.

– Ну, здравствуй, Роман… – тихо прошепелявил он.

Я едва смог удержаться от того, чтобы не попытаться пнуть крысу еще раз. Самое обидное, что мне тут даже деться некуда, между комнатами нет двери. Может, мертвяка на помощь позвать? Но не считая сдачи крови, женщина на мои слова совершенно никак не реагировала.

– Мы разве знакомы? – нервно спросил я.

Да и как тут не нервничать? Таких сцен я даже в фильмах ужасов не видел.

– О, я многое знаю о тебе. – Рот сформировался окончательно и перестал шепелявить. – Роман Михайлов, я могу помочь тебе выбраться отсюда.

– Да кто ты? – спросил я, невольно обернувшись в сторону морга. Вдруг дежурный мертвяк все-таки среагирует на голоса.

– Не волнуйся, Погонщика сейчас здесь нет, и его куклы не активированы, – успокоила меня «крыса». – Ты знаешь меня как Доктора. Селена Леони наверняка упоминала обо мне.

Ох, черт. Я сразу подумал о нем, стоило из пасти крысы появиться крови, но надеялся, что ошибаюсь.

– Упоминала, – признал я, неосознанно пятясь от крысы.

– И ты наверняка решил, что я настоящее зло во плоти? – ехидно спросил Доктор.

– Была такая мысль, – признал я, вспомнив, что он сотворил со священниками в церкви. Явно же не по доброте душевной.

– Очень зря. Я не буду сейчас говорить о том, чем я занимаюсь. Скажу лишь, что для всего есть причины.

Даже не сомневаюсь. Уверен, что и у Погонщика таковые есть, но это не делает его менее виноватым в том, что случилось с Дэмисом.

– Зачем же ты здесь?

– Помочь тебе выбраться отсюда. Ты же не думаешь, что Погонщик планирует тебя отпустить? И уж тем более спасать от проклятия?

Конечно, не думал, но и других вариантов особо и не было. Сквозь стены я проходить еще не научился. И даже за помощью отправить некого… хотя…

– Так просто сообщи Джеймсу Харнетту или моей семье, где я нахожусь, – предложил я. – К чему такие сложности?

– Это бы сразу выдало мое участие. А я хочу, чтобы Погонщик никак не связал твое освобождение со мной. Можно сказать, что мы с ним коллеги, и нам еще предстоит некоторое время работать вместе.

– Но зачем тебе тогда вообще мне помогать? – подозрительно спросил я.

– Я вижу в тебе большой потенциал. Поверь мне, Джеймс Харнетт неплохой учитель, если речь идет об основах, но он слишком поверхностен. Со мной ты можешь пойти гораздо дальше звания лучшего уборщика в небольшом городке. К тому же если ты не сбежишь, а завершишь для Погонщика эту работу, то просто превратишься в одного из послушных ему мертвяков. Ты будешь первым, на ком он использует создаваемые тобой руны. Так что выбора у тебя особо и нет.

– Что?! – опешил я. – Но какой ему толк от моего тела, если нет гарантии, что я превращусь в призрака? Это еще при условии, что у меня вообще получится сформировать правильный набор рун.

Крыса уселась на задние лапки, продолжая держать пасть открытой. Если честно, я не очень понимал, как рот из красной субстанции вообще может говорить, ведь одних губ и языка для этого маловато. Нужны еще зубы, легкие, но их вроде бы не было.

– Думаю, тебе будет полезно выслушать небольшую лекцию, – продолжал вещать рот. – Что Джеймс говорил тебе о том, каким образом появляются призраки?

– Что это очень непредсказуемо, кто станет призраком, а кто нет. Зато ритуальное захоронение точно гарантирует, что душа отправится куда там должна отправиться, на перерождение, в Рай или…

– Это не важно, – перебил меня Доктор. – Правда в том, что ключ к образованию призраков – это сила души и предсмертное желание. Если умерший человек хочет отомстить за свою смерть и обладает достаточной силой души, то он превратится в мстительного духа. Если силы души недостаточно, то основная часть сущности уйдет на перерождение, а другая часть выполнит желание и останется здесь в форме тупого полтергейста. А те, кто превращаются в «зацикленных» – это, по сути, просто остатки слабой души, задержавшиеся здесь с каким-то предсмертным желанием. Мама, думающая о ребенке, или, наоборот, мальчик, желающий вернуться к родителям. По факту все частицы душ, оставшиеся здесь в виде призраков, испытывают муки неисполненных желаний, и со временем либо сходят с ума, либо просто растворяются в эфире.

– Звучит логично, – признал я. Это действительно объясняло процесс появления призраков, ну, по крайней мере, делало его более понятным. – Но как это связано со мной?

– Разве не очевидно? Погонщик разработал ритуал, позволяющий в любом случае оставить здесь часть души, необходимую для создания мертвяков, причем сразу максимально совместимую со способностями тела. Неполноценную, но достаточную для того, чтобы тело обрело разум и было послушно командам. Этим он и занимался, проводя исследования в клинике.

Мой мозг лихорадочно заработал. То есть он убивал людей ради экспериментов, и лишал их не только жизни, но и части души? И Дэмис на самом деле был убит, оставив после себя лишь ту бессловесную частицу души, что я встретил в коридоре.

– А как-то восстановить личность по частице души возможно? – напряженно спросил я.

– Конечно же, нет. Что ушло, то ушло. Даже я не знаю, куда исчезают души, а в этом мире сложно найти человека, более близкого со смертью, чем я. Используемые Погонщиком тела – это просто созданные им заготовки под послушную куклу со способностями к управлению икс-телами, никаких личностей там нет и не будет. – Крыса привстала на задних лапках. – Только не говори мне, что одно из тел принадлежит твоему знакомому! И Погонщик пообещал вернуть его к жизни? Это же бред.

– Так и было, – признал я.

Вот же тварь! Он действительно обманывал меня!

– А эта частица души, что находится в телах… Если тело захоронить по всем правилам, она воссоединится с остальной душой?

– Как минимум, эта частица перестанет мучиться, находясь в этом мире, – ответила крыса. – Может, самостоятельно уйдет на перерождение, а может и соединиться с основной душой. Никто этого не знает. Но поверь, воспринимать эти осколки душ как личности и даже сравнивать с призраками, достаточно сильными, чтобы полностью сохранить свою целостность, совершенно точно не стоит.

Я медленно выдохнул, стараясь привести мысли и эмоции в порядок.

– Ладно, допустим, я не стану помогать Погонщику. Как мне выбраться отсюда? – сжав зубы, спросил я.

– Это место находится глубоко под землей, и попасть сюда можно только теневым шагом, которым пользуется Погонщик. По канализации, как это сделал я, ты отсюда выбраться не сможешь. Но есть другой способ, о котором я расскажу в обмен на небольшую услугу.

Ну, разумеется, он не стал бы мне помогать просто так. Удивительно, что я ничего толком не умею, но всем этим монстрам от меня что-то нужно.

– Какую же?

– Мне нужно, чтобы ты заключил контракт с одной моей подопечной.

– Э-э… что заключил?

– Джеймс тебя вообще ничему не учил, что ли? – удивился Доктор.

Я лишь пожал плечами в ответ. Кстати, все это время я разговаривал лишь со ртом из кровяной субстанции, и даже не знаю, видел ли он меня вообще.

– У медиумов принято заключать партнерские контракты с существами или призраками. Это сильно помогает в работе, да и призраки получают некую стабильность, как якорь в этой реальности. Это гарантирует, что они со временем не исчезнут, и не сойдут с ума, превратившись в полтергейста. А в твоем случае такой контракт поможет выбраться отсюда.

– Каким же образом?

– Моя подопечная станет целью для направления телепортации отсюда. А вот само заклинание будет питаться энергией смерти, так что тебе придется постараться, чтобы его наполнить.

Я скептически посмотрел по сторонам.

– Нужно принести кого-то в жертву? Но кого? Тут кроме меня нет больше никого живого.

– Мертвяки. Их нельзя назвать живыми, но неполноценные души связываются с телами и нарушение этой связи можно считать слабым актом смерти. Думаю, если ты уничтожишь всех мертвяков в соседней комнате, то энергии должно хватить для прыжка.

– Всех? – напряженно переспросил я. – А если одного из них оставить… целым? Это же не страшно?

– Ты все еще надеешься как-то помочь своему знакомому? В принципе не страшно оставить целым одного мертвяка, если тебя не пугает, что при прыжке какая-нибудь часть твоего тела может остаться здесь. Энергии и так едва-едва хватит на перенос.

И снова передо мной встала дилемма. Кому можно больше верить, Погонщику, или Доктору? И тот и другой убийцы и вполне вероятно даже не люди. У каждого свои цели, но если я поверю всему, что говорит Доктор, то у меня не останется даже одной миллионной шанса вернуть Дэмиса. А вдруг Погонщик все-таки не врет, и действительно сможет каким-то мистическим образом вернуть ушедшую часть души обратно и запустить его сердце?

– Как… я должен убить их?

– Ничего сложного. Самый простой способ убить мертвяка с душой – это отрубить голову.

– Но тут даже оружия подходящего нет, – растерянно сказал я.

– Будет тебе оружие. Потом. Это тоже часть заклинания. Придется рисовать узор на полу, это займет какое-то время, рисунок очень не простой.

Крыса пробежалась по столу, взяла лист бумаги и начала рисовать лапкой кровавый узор. Таких рун я еще никогда не видел, это явно отличалось от того, что использовали Джеймс и Погонщик. И еще он был очень, очень сложным. Пожалуй, тут было не меньше трех десятков каких-то иероглифов, расположенных по кругу пентаграммы.

– Изучи как следует. Я подготовлю призрака для ритуала и вернусь через несколько часов.

– Но сегодня еще должен прийти Погонщик, – прикинув время, сказал я. – У нас по плану очередные пробы рун.

– И ладно. Тогда я вернусь сразу после его ухода, и мы вытащим тебя отсюда.

Крыса спрыгнула со стола и побежала обратно в угол комнаты. После ее ухода я поставил обратно тумбочку и некоторое время сидел, глядя в одну точку. Слишком много всего свалилось на меня за время общения с таинственным Доктором. Дэмис мертв, следовало, наконец, признать это, хоть я до последнего не терял надежды как-то его вернуть. Лора отравлена, и если я сбегу от Погонщика, то она не получит противоядия, но, с другой стороны, если меня превратят в мертвяка, то и спасать девушку ему незачем.

С огромным трудом справившись с рефлексией, я решил занялся исследованием нового для себя вида рун. Не понятно было совершенно ничего, будто использовалась принципиально иная школа. В то время как исследования Погонщика вполне себе пересекались с тем, чему меня учил Джеймс. Будто они изучали оммёдо где-то в одном месте.

Я очень тщательно изучил изображение, сделанное крысой-Доктором, а затем спрятал лист бумаги и вернулся к работе для Погонщика, ведь мне нужно было создать видимость работы. Как ни странно, именно разговор с Доктором подал пару идей, способных решить задачу с объединением осколка души и мертвого тела. Ведь до этого я не знал, что тела не мертвы в прямом смысле этого слова, а изменены в некий иной формат жизни. Может, именно это я и не учитывал при создании рун?

И процесс пошел. Я так увлекся, что даже не сразу заметил появление Погонщика.

– Есть успехи?

– Минуточку, – чуть дернувшись от неожиданности, ответил я.

Нужно было срочно что-то делать, и я нарочно смазал последнюю руну. Интуиция подсказывала, что я очень близок к решению, и мне совершенно не хотелось отдавать его в руки врагу.

– Так что, появились какие-то идеи? – вновь спросил Погонщик, когда я закончил рисунок.

– Да, кажется, я придумал, как решить задачу, – ответил я, и мысленно чертыхнулся. Ну почему я не могу просто промолчать?!

Многие бы удивились, насколько редко мы врем в обычной жизни. Просто нет необходимости. Чаще всего ложь требуется в действительно важных и обычно предосудительных вещах: «нет, я не брал твою вещь», «уже почти закончил, завтра сдам проект», «конечно, я не забыл о твоем дне рождения», «извините, у меня с собой нет мелочи». С момента появления в этом мире не было ситуаций, когда мне вот прям надо было кому-то врать в глаза. Конечно, частично это было связано с тем, что я в обеих своих жизнях не занимался ничем незаконным, там-то людям приходится врать постоянно. И вот наступил момент, когда я, затаив дыхание, молился всем богам, чтобы Погонщик не задал вопросы, отвечать на которые честно я совершенно не хотел.

– Руны точно должны выглядеть именно так, чтобы достигнуть необходимого мне эффекта?

– Нет, я намеренно повредил их, – тут же ответил я.

Черт, ну зачем он спросил?!

– Вот как? – слабо удивился Погонщик. – Зачем же?

– Чтобы саботировать работу, разумеется. Что за глупые вопросы?

Человек в маске некоторое время внимательно смотрел на меня.

– Наверное, стоит уменьшить количество сдаваемой крови. Голова явно плохо работает.

В чем-то он может быть и прав, крови можно было бы брать и поменьше. Но поскольку я скоро свалю из этого места, то вопрос уже не актуален.

– Зачем же тебе саботировать работу? Еще несколько дней, и проклятие убьет тебя, а твоя подружка умрет от яда сразу за тобой. Если, конечно, ты не завершишь нужный мне гофу.

– Я знаю, что вы не можете спасти мальчика, – не выдержал я. – А значит, могли врать и во всем остальном. Я даже не знаю, отравлена ли на самом деле моя подруга, а если и отравлена, то существует ли вообще противоядие?

– Разобрался-таки? – ничуть не смутился Погонщик. – Что ж, я не хотел тебя лишний раз расстраивать, это помешало бы работе. Личность мальчишки уже мертва, да и запустить сердце в измененном теле уже невозможно. Я же, по сути, меняю физиологию трупов, превращая их в иной организм.

– И зачем было врать? – сжав кулаки, спросил я.

– Чтобы не было вот таких истерик. Мальчишку уже не вернуть, но твоя жизнь зависит от меня. – Я даже моргнуть не успел, как Погонщик схватил меня за шею и поднял со стула. – Поэтому лучше тебе прекратить совершать глупости, и заняться работой. С каждым днем шансы на спасение для тебя все меньше и меньше.

Как следует встряхнув меня, он отпустил руку, и я рухнул обратно на стул.

– Кхе, я понимаю, – с трудом выдохнул я, растирая горло.

– Ответь нормально, ты нашел решение, или нет?

– Вроде бы нашел, – вынужденно признался я. – Но не стал реализовывать.

– Ладно. Даю тебе час. Если мне не понравится результат, то придется добавить для тебя немного отрицательного стимула. Отсутствие нескольких пальцев не помешает тебе рисовать руны. Намек понят?

Я лишь молча кивнул в ответ.

– Тогда работай!

Погонщик рывком шагнул в тень и исчез.

– Часа нам хватит с лихвой, – раздался голос из-под тумбочки.

– Что?! – зашипел я. – А если он услышит?!

– Вот ему делать больше нечего, кроме как подслушивать человека, заточенного в одиночестве в полукилометре под землей.

Крыса отодвинула лапками тумбочку и встала передо мной, вновь вытянув из пасти человеческий рот.

– В полукилометре?! – ошарашенно переспросил я.

– А ты думал? Иначе бы Джеймс сам тебя отыскал. Но у земли есть естественный фон, перебивающий любые поисковые заклинания и способности. Значит, так, сначала контракт. Протяну руку, я нарисую на ней нужный узор.

Я предоставил ладонь крысе, и та тут же впилась в нее когтем, начав наносить довольно глубокие царапины.

– Ау! – от неожиданности воскликнул я. – Ты хоть когти спиртом промыл? Мало ли по чему эта крыса лазила!

Разумеется, Доктор мне не ответил, а спустя примерно минуту вся моя ладонь была исцарапана и покрыта кровью.

– Теперь активируй узор! – велела крыса. – И напитывай его до тех пор, пока он полностью не исчезнет.

Я послушно направил энергию в ладонь, и ощутил, как она начала нагреваться. Онемение необычно быстро распространялось от пальцев, через руку, плечо, к туловищу и вплоть до ног. Такое со мной было впервые, обычно я прерывал поток энергии раньше, чем рука полностью немела. На моей шее даже появился медальон с буквой «М», поскольку энергия дотянулась и до него. А потом все неожиданно кончилось, жжение в руке прекратилось, и я тут же прервал поток энергии.

Посмотрев на ладонь, я с удивлением увидел, что царапины полностью исчезли.

– Отлично, привязка прошла успешно! – сказала крыса и запрыгнула на стол. – Теперь отрисуй на полу узор. А я пока тоже сделаю кое-какие приготовления.

Мне пришлось собрать всю имеющуюся краску и добавить в нее довольно много крови, чтобы хватило на такой объемный узор. Мне кажется, что со всеми сдачами и рисованием, сейчас в моем теле было больше смеси «Жизнь-Про», чем крови как таковой. Но, к счастью, собранной краски и крови хватило. Причем со столь сложным узором я справился даже быстрее, чем думал сам. Теперь, глядя на него в полном размере, я видел, что помимо свободного места в центре был еще один маленький фрагмент пустоты, напоминающий по форме небольшой меч или, наоборот, большой кинжал.

– Ого, да у тебя талант к этому, – с удивлением заметила крыса. Пока я рисовал большой узор, она бегала вокруг, макала лапу в краску с кровью и тоже делала какие-то небольшие узоры в углах комнаты – Что ж, теперь осталось лишь напитать узор энергией. Ты готов?

– Не особо, – поморщившись, сказал я. – Но других вариантов ведь нет?

– Ты прав.

Крыса шире открыла пасть – и из нее полезло больше и больше крови. Она потекла по полу, постепенно формируя небольшой, примерно полуметровый изогнутый клинок с узором, завершающим фрагмент того, что нарисовано на полу.

– Бери, – скомандовала крыса.

Я медленно выдохнул и взял в руку клинок. Теперь мне предстояло сделать самое тяжелое и неприятное – разобраться с мертвяками. Да, они мертвы, но рубить головы человеческим телам – это явно не то, о чем мечтает каждый попаданец.

– Как только ты убьешь первую куклу, Погонщик узнает об этом, – предупредил меня Доктор. – Руны на стенах, что я нарисовал, задержат его на какое-то время, но все равно нужно действовать очень быстро.

Хоть я и держал наготове заранее нарисованный гофу, блокирующий мертвяков, но медсестра, обычно бравшая у меня кровь, осталась так же неподвижна, как и раньше. Я приблизился к ней, держа нож за спиной, и в последний момент сделал широкий взмах и нанес удар. Наверное, отрубить голову обычным оружием, тем более такого небольшого размера, было непросто, но клинок Доктора оказался неестественно острым.

С остальными телами, неподвижно лежащими на столах, было еще проще. Я бил по шее, стараясь не смотреть на результат удара, и переходил к следующему телу.