Текст книги "Кристалл"

– Сэр, вы обещали, – напомнил тот самый боец.

– Да. – Он поставил еще очень горячую кружку на камень. – Кристаллы, друзья мои, самое изумительное создание природы. Они могут пребывать не только в твердом, но и в различном жидком состоянии. Порой в очень пластичном, когда с жидкостью их роднит только свойство перетекания. Но, пожалуй, более интересной вам будет другая связанная с ними тема. Я хочу рассказать о том, какую роль кристаллы и кристаллические структуры играют в окружающей нас жизни.

Люди, разместившиеся на каменном рельефе, создавали впечатление маленькой живописной аудитории, к тому же очень внимательной и этим к себе располагающей.

– Вас удивит, но в природе вообще мало такого, что не есть кристалл. Песок, глина, ил относятся к кристаллическим субстратам. Весь окружающий нас каменистый материал – тем более. Металлы тоже имеют кристаллические решетки. Но самое удивительное, что и органические материалы построены по кристаллическому принципу.

– В том числе и живая материя, сэр?

– В том числе и живая. Клетка головного мозга – нейрон – имеет кристаллическую структуру, главный элемент нашей крови – гемоглобин – тоже. И этот список можно бесконечно продолжать. – Поль предостерегающе поднял руку: – Только не надо думать, что все мы состоим из мелких хрусталиков. Речь идет о том, что в различных органических материалах составляющие их молекулы, специфические в каждом конкретном случае, оказываются сцепленными совершенно подобно кристаллическим формам: параллелепипеды, кубики и так далее. Эти фигурки могут складываться в более сложные многогранники с большим молекулярным разнообразием, но суть от этого не меняется – любая организованная материя построена согласно кристаллической форме.

Поль понял по глазам Рони готовящийся вопрос.

– Позволь, я опережу. Ты хочешь спросить – чем это объясняется?

– Именно.

– Сейчас. Но сначала я уточню, что называют организованной материей. Под этим всегда имеют в виду нечто, во-первых, стабильно существующее в своей среде, и, во-вторых, стабильно с ней взаимодействующее. Простыми словами, такой объект сохраняет сам себя в мало изменчивой ситуации, хотя и может меняться количественно – расти, усиливать или снижать отдельные свои качества, и в этом роде. Теперь ответ на вопрос о причинах кристаллического природоустройства.

Поль вдруг хихикнул.

– Только сперва я хотел бы рассказать один анекдот из собственной жизни. Это полезный для нашего разговора анекдот. Можно? – Публика поощрительно заулыбалась. – Так вот, мне было лет пять. А моей сестре – четырнадцать. Не то что бы мы недружно жили, но, скажем так, у меня иногда к ней были претензии. И после очередной э… с ее стороны некорректности я расстроился и спросил родителей – почему они сначала родили Джейн, а потом меня? Я действительно не понимал, отчего нельзя было сделать наоборот.

Аудитория дружно отреагировала смехом.

Поль сделал паузу, чтобы люди вернулись в норму, и продолжил:

– Но ведь, строго говоря, в моей детской логике не было формальных изъянов: два последовательных события, которые имеют один и тот же источник – почему события произошли так, как произошли?.. И уверяю вас, современная наука очень часто ставит природе вопросы именно в подобной детско-наивной форме.

– Ты хочешь сказать, Поль, мой вопрос из этой категории?

– Нет, и на него я отвечу. Но моя история должна предостерегать от слишком неосторожных «почему».

Кто-то попробовал чай и сказал, что уже можно пить.

Поль позволил себе лишь один глоток, чтобы беседа не теряла нужного темпа.

– Итак, друзья, на вопрос вашего командира я дам ответ, который нельзя найти в строгой литературе по физике. Его там нельзя найти, потому что современная физика изучает только те силы, которые являются или могут стать производными результатами каких-то предметных взаимодействий. Но еще Аристотель указывал на первичность силы по отношению ко всему предметному миру, а один знаменитый русский философ так и сказал: «Сила не является свойством предметов или материальных процессов, но сами они являются следствием силы». Если и мы теперь встанем на позицию первичности силы, нам придется признать, что она должна иметь форму своего пребывания, а значит, должны существовать и простейшие, уже больше неделимые ни на что формы.

– Тогда почему не шар, сэр?

– Его просто нет в природе. Это идеальный образ. Реально, любая округлая поверхность всегда состоит из множества плоских кусочков.

Рони приподнятой кружкой попросил слова:

– Тогда самой простой фигуркой является треугольная пирамида, но ты говорил о параллелепипедах, кубах.

– В любом кубическом кристалле на пересечении диагоналей есть связующая материальная частица. То есть кристаллические многогранники всегда составлены из пирамидок. И я заканчиваю ответ на твой вопрос: все, что способно стабильно существовать, а тем более – развиваться, делает это только с помощью внутренней силы. А вместилищем последней обязательно будет пирамидка. Правильнее сказать, их сложная взаимодействующая система.

– Простите, сэр, вопрос, может быть, наивный: если все имеет кристаллическую структуру, почему сами кристаллы не считаются чем-то живым?

Поль уже открыл рот для ответа, но запротестовал командир: «Вот Поль выпьет, наконец, по-человечески чаю, и тогда он ответит».

– ^^^^^ –

Можно спокойно пить чай и слушать болтовню этого ученого парня. Рация не заговорит. А сами они не станут ее включать. Он хорошо помнит, командир, прощаясь, тогда сказал: «До утренней связи». Автоматы прикреплены к рюкзакам, все в одной куче. Хотя, сидящий с другого края боец, положил свой у ног. Забыл, увлекся рассказом.

– ^^^^^ –

– До отбоя у нас полчаса. Ты уложишься?

– Постараюсь, начну, однако, немного издалека. – Поль поставил допитую кружку на камень. – Вопрос – что есть живое и неживое – еще не имеет окончательного ответа. То есть некоторые, – он поморщился, – считают, что это известно. Флаг им в руки, только куда они его принесут? К себе домой, разве что. Короче говоря, официальная наука считает живым то, что способно хранить и передавать информацию, вступать в массо– и энергообмен с другими объектами, и главное – живое стремится приобрести максимум внутренней энергии. Кристалл, говорят они, удовлетворяет двум первым требованиям, но он, наоборот, максимально расходует внутреннюю энергию для роста, что ведет к его омертвению. Стало быть, он принципиально отличается от всего живого.

– Прости, Поль, кристалл умеет думать?

– Умеет. О том, что ему нужно. Например, если с нескольких сторон отбить у него по кусочку, и дать ему каким-то способом залечить рану в одном месте, он сам произведет регенерацию в других местах. Если снабдить какой-то информацией отдельную его ячейку, ее очень скоро будут знать все остальные. Экспериментов такого рода сколько угодно.

Поль посмотрел в пустую кружку, и кто-то, поймав его взгляд, любезно отправился принести еще чая.

– Так вот, кристалл объявляется неживой структурой, так как он, якобы, не копит внутреннюю энергию, а только отправляет ее в бессмысленный рост. Я однажды спросил: а как же он растет, если никогда ничего не копит?

– И что, сэр? – ему подали кружку с чаем.

– Обиделись. Научные боссы считают бестактным, когда им задают невыгодные вопросы.

– Точь-в-точь как наше начальство, – весело сообщили из публики.

Рони в ответ дисциплинарно кашлянул и вернул разговор к прежней позиции:

– Но ведь с ростом кристалла увеличивается число его ячеек, а каждая из них, ты сказал, содержит в себе силу, то есть ту же потенциальную энергию.

– Абсолютно правильно! Ты поймал главный момент. Кристалл завоевывает не пустое, а силовое пространство и, застывая с прекращением роста, держит его в себе. То есть, как и живой организм, он работает на максимум внутренней энергии.

– И может вдруг ей воспользоваться?

– Мои лабораторные эксперименты дали утвердительный ответ. Подвижные жидкие кристаллы способны не только менять конфигурацию за счет внутренних сил, но и уплотняться, уменьшаясь в размере. Они способны присоединять к себе куски твердых кристаллов, превращая их в аналогичный себе материал, доводить свою поверхность до твердого состояния и снова превращать ее в гибкую.

– Ты еще сказал: «Кристалл может думать о том, что ему нужно». Но пример привел только о лечении причиненных ему повреждений.

– Да, это заслуживает отдельного разговора. Здесь тьма интересного. По моим подозрениям, кристалл усваивает любую информацию, и недавно подтверждением тому стал один очень забавный случай. – Поль наспех сделал пару глотков. – В окно моей лаборатории влетел майский жук, в начале лета они нередко такое проделывают. Влетел, подлец, и хлопнулся на небольшой жидкий кристалл. И увяз в него лапками так, что когда я его обнаружил, жук отошел в мир иной. Ну, я его и выбросил. Кристалл не был в эксперименте и понадобился мне только на следующее утро. – Он посмотрел на Рони. – Думаю, даже ваш командир не догадывается, что я увидел.

– Жука, сэр, – раздался тихий голос с другой стороны. – Кристалл принял форму жука.

– Правильно, Том. – Как ты догадался? Ты кто по профессии?

– Всего лишь автомобильный электрик. А догадаться было несложно, сэр, если вас внимательно слушать.

Несколько голосов наперебой заявили, что тоже догадались, только не успели сказать.

Поль знаком установил тишину.

– Я уточню, кристалл не был копией жука, он его имитировал. Но не найдя в новой форме ничего для себя полезного, скоро вернулся в прежнее состояние.

– Надо было сообщить историю с жуком на ученом совете.

– Тогда бы дорогие коллеги наверняка объявили меня шарлатаном, жуликом или, в лучшем случае, сумасшедшим.

– Ты не пробовал повторить эксперимент?

– Уже не было времени.

Аудитория разволновалась услышанным, и сразу несколько рук взмыли в воздух.

Поль улыбнулся и указал на ту, что вытянулась выше всех.

– Можно ли, сэр, сделать вывод, что кристалл следует считать примитивным мыслящим существом?

– Стоп, здесь два разных момента. Первый касается слова «мыслящий», второй – слова «примитивный». Под мыслящим мы понимаем всякое существо, которое постоянно находится в процессе обдумывания чего-то. Мы с вами, как и любое животное, всегда пребываем в таком состоянии, хотя оно может быть очень или не очень активным, сосредоточенным на чем-то или блуждающим по разным предметам и темам. Однако в процессе дремоты или сна обдумывание вообще теряет активную фазу, то есть мышление пребывает в потенции. Вот, например, черепаха. Мыслящее существо? Да, но это выражение мы применяем к ней с внутренним предубеждением.

– Глупое создание, – согласился тот, кто задал вопрос.

– Не станем спешить. Хотя я сразу соглашусь, что таракан производит в умственном смысле большее впечатление, чем черепаха. Но у черепахи есть мозг, а у таракана – всего лишь ганглий, пучок нервных клеток, не идущий по своей простоте в сравнение с любым самым маленьким мозгом. Значит, дело в другом: черепаха, во-первых, подавляющую часть своего времени проводит в дремотном состоянии и, во-вторых, по образу жизни не решает никаких сложных задач. Таракан же много функционирует и все время решает две ответственные задачи: как при его крайне быстром обмене веществ не сдохнуть от голода и как остаться целым. Следовательно, черепаха едва использует свою думающую потенцию, и мы с трудом говорим о ней «мыслящая», а таракан использует свой ганглий на максимуме, и нам хочется называть его мыслящим, хотя биологически для этого нет никаких оснований. И таракан в сотню раз примитивнее черепахи.

Рони показал на часы:

– Вернись к кристаллам, Поль. Очень жаль, но у тебя только пять минут.

– О’кей, мне понадобится меньше. Итак, друзья, я не буду называть кристалл ни примитивным, ни мыслящим, потому что, как мы сейчас вывели, это очень условные категории. Подытожу иначе: кристалл потенциально способен хранить и обрабатывать огромную информацию. Не меньшую, чем человеческий мозг.

По лицам было видно, что народ расположен еще поспрашивать и огорчен таким форсированным окончанием. Но командир образумил: «Надо же что-то оставить на прочие вечера».

Люди встали и начали выбирать удобные места на ночлег. Поль скоро тоже подобрал себе хороший, почти плоский кусочек.

– ^^^^^ –

Что-то не так. Этот парень неслучайно оставил свой автомат у ног. Командир сказал ему: «Оставайся на посту, через два часа тебя сменят». Значит, надо будет сначала убить часового.

– ^^^^^ –

Поль почти сразу заснул, мягкая чернота окутала, поколебалась вокруг и втянула его в себя.

– ^^^^^ –

Он лежал чуть в стороне от других и, прикрыв веки, с полчаса наблюдал часового. Дело повернулось паршиво. Парень устроился на верху небольшой ступенчатой площадки, чтобы контролировать оба выхода. Это положение практически не позволяло к нему приблизиться. Оружие спящих лежало теперь отдельно от рюкзаков, и выдумать повод, чтоб подойти к нему, не вызвав внимания часового, не было никакой возможности. Изобразить сердечный приступ, чтобы он подошел сам?.. Бестолку, наверняка разбудит командира. Думать, думать… Кипяток?.. Предложить ему чай или кофе. И тогда можно будет приблизиться. Часовой протянет руку… и получит кипяток в глаза. Автомат лежит у него на коленях. Спящие будут отрезаны от оружия. Скорее, даже никто не успеет встать.

– ^^^^^ –

– Ты что, Том?

– Не спится. Я подумал, выпью, пожалуй, еще чая.

Новый звонок от шерифа раздался в начале ночи, его голос был громким и беспокойным:

– Решил позвонить вам, несмотря на позднее время. Странно, док, ФБР не может с ними связаться, не отвечает рация. Последний сеанс состоялся около пяти часов назад.

– Черт, вы знаете, где вход в эти пещеры?

– Да, а что вы хотите сказать?

– Что надо немедленно туда отправляться.

– Док, что может сделать этот мерзавец с сильным хорошо вооруженным отрядом?

– Что угодно, если завладеет оружием. Почему молчит рация?

– В ФБР сказали, это, вероятней всего, еще необнаруженная ими поломка. Когда подойдет время плановой связи, рацию починят, у них есть с собой необходимые запасные элементы. Они не очень вежливо намекнули, чтобы я не совался в чужие дела. Шериф чуть помолчал. Честно говоря, я чувствую себя неспокойно, док.

– Тогда в чем дело? Во всяком случае, вход в пещеры находится на вашей ведомственной территории.

– Действительно. И какого черта мне здесь будут указывать? Прихвачу человек пять и заеду за вами.

– Пожалуйста, быстрее, шериф.

– Хороший чай. Я тебе тоже сделал, сейчас принесу.

– Спасибо, не надо.

– Почему?

– Я не хочу. И на посту этого делать нельзя.

– ^^^^^ –

Дьявол, все провалилось! Надо придумывать новый ход… А почему не попробовать самый простой – сделать три шага вверх по плитам и сесть с часовым рядом?

– ^^^^^ –

Ночная дорога пуста. Еще не попался ни один встречный автомобиль, и обе их машины несутся с предельной скоростью. Но тревожное состояние лишь усиливается, потому что время идет, и оно работает против.

– Сколько нам еще ехать, шериф?

– Уже немного. Минут пять, и будем сворачивать.

– Том, сюда нельзя! Это помешает контролировать мне первый проход.

– Извини, я просто хотел сесть рядом.

– Не обижайся, нельзя.

– ^^^^^ –

Утром они выйдут на связь, просто заменят батарейку. До часового ему точно уже не добраться. До оружия – тоже. Надо что-то придумать прямо сейчас, пока он сидит на камне и пьет чай. Можно попытаться уйти. Вернуться назад?.. Это верная гибель, там его уже будут ждать. Черт возьми, почему они обязаны ждать? Молчащая рация могла вызвать подозрение, и не исключено, полиция или люди ФБР уже движутся сюда по освещенным проходам. Значит, только вперед. Через тот большой зал. Там он отлепит от стены одну из липучек. Отличное освещение. Пещеры обязательно имеют где-то выходы на поверхность.

– ^^^^^ –

– Пойду, прогуляюсь в тот зал. Посмотрю, как работает установка нашего профессора.

– Только ничего не трогай.

Под автомобильными фарами на небольшом склоне была видна черная дыра с неровными выветренными краями. Ночь ли тому виной, тревожное чувство возможной беды или все вместе, но вид ее был злым и враждебным.

Шериф оставил одного человека у машин, другие четверо с сильными фонарями двинулись к входу.

– Будьте рядом со мной, док.

– У меня есть личное оружие.

– Хорошо, но все равно – рядом.

Сначала они увидели гуляющие по потолку и стенам лучи фонарей – люди осматривались, чтобы сориентироваться в новой обстановке – и где-то еще обозначился свет, его лучи доходили сюда, открывая широкий уходящий в глубину коридор с небольшим, но все-таки хорошо заметным наклоном.

– Чертово заведение, здесь только и прятаться всяким преступникам.

– Вот именно, шериф. По этому проходу, как я понимаю, ушел отряд. Но здесь есть и боковые пространства.

Шериф тоже включил свой фонарь и вынул из кобуры пистолет.

– Трое налево, один с нами – направо. Хорошо стреляете, док?

– С детства занималась этим у деда на ферме.

– Отлично. Двигаемся медленно и аккуратно.

Шериф тут же сильно споткнулся о камень и посоветовал всем поднимать выше ноги.

Еще через несколько шагов он чертыхнулся и сообщил, что ямки имеются тоже.

Два фонаря шарили по темным из сплошных неровностей стенам, никуда не ведущим впадинам, каменистой поверхности под ногами. Их беглое беспорядочное движение не давало пространству сложиться в целое, и вскоре шериф пришел к справедливому выводу:

– Все так виляет и изгибается, что без ориентиров можно, чего доброго, потерять дорогу обратно.

– Меня больше беспокоит тот освещенный коридор.

– Что негодяй пошел вслед за отрядом?

– Да, это гораздо страшнее, чем если он прячется где-нибудь здесь.

Быстрая черная тень вдруг выскочила из фонарного света и метнулась прямо на них!

Два громких щелчка почти что слились, шериф отскочил в сторону, сбил с ног своего напарника, их фонари забегали по потолку под бестолковые возгласы.

– Док?!

– Да встаньте вы оба. Я уже поняла, это летучая мышь.

Фонари пришли в себя и спустились на стены, а потом к полу.

Ярдах в трех черной кучей валялось нечто… в несколько раз меньше того, чем оно показалось в воздухе.

– Экая гадость! А вы здорово ее скосили, док.

– Тренировка. Это безвредные для человека животные, но они прокусывают у лошадей на ногах вены и пьют кровь.

Шериф вскинул руку и прислушался. Неизвестно откуда шел шум… Стало понятно – сзади, оттуда, где находилась вторая группа.

– ^^^^^ –

Одна из липучек висит прямо у входа. Ее трогать нельзя, часовой заметит уменьшение света в проеме. Надо брать дальнюю, которая светит в заднюю часть зала. Что это?.. Торчащий из земли черный столб будто вспыхивает внутри и искрится. Серебряные змейки разбегаются по его мрачному телу и гаснут вблизи поверхности. И еще внутри мерцают фиолетовые огоньки. Тонкий луч из трубки медленно ходит по черному столбу, оставляя за собой дымчато-красные линии, они скоро затухают, а за лучом появляются новые. Чудеса, да и только! Лучше пройти сзади столба, чтобы не попасть под луч… А что если взять эту трубку, вернуться и направить в лицо часовому?.. Надо обдумать… Вот и кристалл. Поверхность с другой от луча стороны – холодная… От трубки идет провод к небольшому генератору, придется нести трубку вместе с ним, это очень неудобно… Руки приятно покалывает, или ему кажется?.. Нет, с трубкой связываться нельзя, часовой закричит от боли. И может еще успеть пальнуть из автомата. Надо идти. Отсюда дальше ведет только один ход, но он наверняка будет ветвиться, как это не раз уже было по их пути. Ветки идут в разные стороны, и под углом вверх, и под углом вниз… надо не уходить по нижним, а держаться этого уровня, потом верхние ветки выведут где-нибудь на поверхность… Ветки, веточки… они разные и очень забавные… словно огромный причудливый куст… Внутри него очень уютно… и любопытно смотреть, как все вокруг изгибается и колышется…

– ^^^^^ –

Они двинулись назад, и вскоре голоса стали различимы.

– Слышите, док, кричат – «нашли».

– Весь вопрос, кого именно?

– Эй, не отрывайтесь, док, не так быстро!

Вон и фонари вдали… «Нет, не верится, что им удалось взять этого мерзавца».

– Кого вы нашли?

– А где шериф?

– Я здесь! – послышалось ярдах в тридцати сзади. И скоро в фонарном свете появился он сам. – Я здесь.

– Труп, сэр. Тут есть один небольшой тупичок. Труп, и рядом с ним мотоцикл.

На месте их ждал полицейский, и к свету его фонаря добавились остальные. Зрелище было скверным: раздетый до белья человек, непонятного возраста из-за набухшего кровью лица, белки выкатились так, что глаза, казалось, вывернуты обратной своей стороной. И прислоненный к стенке красный мотоцикл легкой полугоночной модели.

– Удушье, – произнес шериф, и некоторое время все молчали.

– Проверьте бензин в баке, – женский голос прозвучал как приказ, кто-то послушно двинулся к мотоциклу.

– Значит, док, он переоделся в форму мотоциклиста. Ага, вон, в углу, валяется его собственное тряпье.

– Так в баке есть бензин?

– Секунду, мэм… да, судя по шкале, больше половины.

– Вам понятно, шериф?

– Э… что именно?

– У него была возможность воспользоваться мотоциклом. Если бы он решил уходить по поверхности, то так бы и сделал.

– Побоялся постов, я думаю.

– А я думаю, что посты не обратили бы внимания на него, если бы он поехал не в сторону от нашего города, а, наоборот, в город.

– Черт, пожалуй, вы правы! Однако что для нас из этого следует?

– Он сделал ставку на отряд. И у отряда молчит рация.

– Что вы предлагаете?

– Предлагаю вам поместиться на заднем сиденье. Двигайте кто-нибудь мотоцикл к тому освещенному тоннелю.

Несколько голосов спросили шерифа, что остальным дальше здесь делать. Тот, подумав немного, приказал троим идти для страховки следом, а двум другим – оставаться тут на контроле.

Мотоциклетная фара еще добавила света, и их движение, показалось сначала, будет совсем несложным. Нужно лишь вовремя вилять, обходя выступающие кое-где камни. Однако уже через минуту выяснилось, что все не так просто. Там, где нужно было обогнуть, заднее колесо с упитанным шерифом юзило и билось в преграду, ручкой газа приходилось все время сбрасывать и набирать мощность, и переднее колесо пару раз ткнулось так, что только чудом не полетела втулка. Через несколько минут такой сумбурной езды придется идти пешком.

– Привстаньте, шериф, у меня застряло переднее колесо.

– О’кей.

– О’кей, шериф, «боливар» или как его там, двоих не выдержит.

– Стойте, док, вы не имеете права! Док, я протестую! Вы обязаны подчиняться полиции!..

Всегда, когда они собираются играть в салочки, Джейн, презрительно улыбаясь, разрешает ему выбрать одну из двух лошадей.

– Во-первых, ты выберешь неправильно, дуралей. А во-вторых, даже если случайно выберешь быструю, все равно меня не догонишь, а сам получишь по кочерыжке.

Догоняет сначала она, и Поль точно знает, что обязательно получит свой подзатыльник. На ходу Джейн не дозирует и бьет прямо наотмашь. Но дело не в этом, а в том, что здесь и он имеет право врезать ей от души. Если догонит.

Сегодня он, наконец, догонит! Лошадь очень быстра, как бы Джейн не исхитривалась на своей, он легко идет по внешней дуге, заставляя ее все круче брать в поворот. Ей уже не удастся уйти впрямую, а от сильного крена ее четвероногий все больше замедляет бег. Ух, сейчас он ей вре-жет!

Джейн пригнула голову в уже бесполезной попытке отсрочить кару, Поль привстал в седле и… голова Джейн вдруг поехала вниз, туда же сдвинулась шея ее коня, внизу у копыт что-то рявкнуло и зачихало, и Джейн, ах, мерзавка! рванула прочь на легоньком мотоцикле.

Такого, такого он не ожидал даже от нее! Это не честно! Он все скажет деду! Это не честно. Все так считают, и Рони, и весь отряд. Почему Рони спрашивает: «Что нечестно?». Он же сам видел. Вот она, Джейн, с мотоциклом.

– Рони, он всегда спит еще минут пять после, как откроет глаза. Так где, ты говоришь, труп?

Поль огляделся, но ничего не понял.

Все на ногах, но полуодетые. А мотоцикл – настоящий, и Джейн – настоящая.

– Э, кудай-то они?

– Подозревают, что Том – беглый преступник, сэр. Он ушел в тот зал и надолго пропал. При смене часовых ребята проверили и нашли его труп. Разбудили командира, а остальных разбудила ваша сестра своим мотоциклом.

Кто-то другой добавил:

– Может быть, его убила ваша установка?

– Моя установка? Нет, луч опасен только при попадании в глаз.

Поль вдел ноги в высокие кожаные ботинки, и, торопясь, не стал шнуровать их по всей длине, а стянул у основания бантиком.

Первое, что он увидел, – неработающую установку. Ну да, Рони, Джейн и двое бойцов стоят рядом со сталагмитом, и там лежит тело этого парня. Правильно сделали, что на всякий случай выдернули шнур из генератора.

Он быстро приблизился.

– Рони, эта установка не способна взять и убить человека. За пять-шесть секунд она с трудом прожгла бы дырочку на его куртке.

– Мы и не видим следов ожогов, скорее всего он упал и ударился затылком о камень, видишь – подтекла кровь.

– Он действительно преступник, Джейн?

– И очень опасный. Сбежал из моей клиники, где находился на экспертизе. Искалечил одного служащего, убил другого, потом – парня-мотоциклиста. – Она перевела взгляд с трупа на ноги Поля. – Как ты выглядишь, а? Голые ноги торчат из незашнурованной обуви. Где твои носки?

– Сестричка, я очень торопился.

– Я тоже сюда торопилась, но не в ночном ведь белье приехала. Рони… – их глаза сошлись, и Полю показалось, на секунду сковали друг друга, а потом слишком быстро разбежались в стороны, – ты должен наказывать этого разгильдяя.

– Мэм, ваш брат очень умный человек, – заступился один из бойцов, – он нас здесь просвещает.

Поль, тем временем, посмотрел на сталагмит. Ничего не изменилось. Конечно, установка ведь работала всего половину ночи.

– Джейн, но как ты все-таки здесь оказалась?

– У вас молчала рация, и было подозрение, что эта мразь, – она кивнула на тело у их ног, – попытается как-то увязаться за вами, чтобы овладеть оружием.

– Проверить рацию, – приказал Рони и предложил им перейти в первое помещение. – А ты, Поль, проверил бы свою установку.

– Зачем? От того, что ты выдернул провод, ничего не могло случиться.

– Я не выдергивал провод.

– Ну, кто-то из твоих ребят.

– Сэр, я первым вошел сюда, сменившись с поста, установка уже не работала.

Поль с самым дурным предчувствием подбежал к треножнику, схватил провод, подул, чтоб слетели песчинки, на контактный конец и вставил его в гнездо генератора. Стоя спиной к лазерной трубке, он не увидел луча, но по радостному возгласу наблюдавших понял, что все работает. Продолжать прерванный эксперимент, конечно, не было смысла.

Люди уже оделись, и Поль тоже поспешил привести себя в порядок. Джейн присела рядом на камень. Теперь только в ее лице стала заметна усталость – тонкие линии вертикально прорезались по бокам рта, под глазами выступила синева. Но глазам это шло – они тянули к себе словно темные звезды, таящие в себе огромную силу. Поль обратил внимание, что люди Рони поглядывают на Джейн с большим любопытством, но и с какой-то опаской. Сам Рони тоже разок выразительно скосил на нее глаза, разговаривая по приведенной в порядок рации.

– Что, плохо выгляжу?

– Все равно ты красивая. И Рони хорош, правда?

– Отстань. Что у тебя там за эксперимент?

– Если коротко, я получил нечто очень интересное в лабораторных условиях, а теперь хочу проверить на большом материале. Суть в том, чтобы создать максимальную подвижность кристаллических решеток.

– С какой итоговой целью?

Очень кстати запахло кофе.

– Понимаешь, пластичный кристалл способен запоминать формы, которые он ранее принимал в тех или иных обстоятельствах. Это, во-первых. Во-вторых, в эксперименте я связывал разные формы, которые придавал кристаллам, с определенными электромагнитными сигналами. Догадываешься, как он потом реагировал на эти сигналы?

– Неужели соответствующим изменением формы?

– Ага.

– Балбес, ты фиксировал это на камеру?

– Нет, Джейн, и не торопись меня ругать. Приходилось все делать на малом материале и очень слабыми техническими средствами, поэтому эффекты были крайне кратковременными. К тому же эти результаты я получил в самые последние дни.

– Поль, у тебя хватило ума не рассказывать об этом коллегам?

– Хватило.

– Слава богу! Почему ты не объяснил все у меня в кабинете, я бы ни за что не пустила тебя в эти дурацкие пещеры! Сколько нужно для организации полноценных экспериментов?

– Ой, Джейн, страшно сказать – полмиллиона.

– Не так уж страшно, можно даже не обращаться за помощью к деду, я получу такой кредит. Собирай свое барахло, твоя экспедиция закончилась.

– Дорогая, я же сейчас на государственной службе!

– Плевать.

– Но подожди, я ведь могу проверить здесь кое-что на большом кристаллическом материале. Совершенно задаром.

– А стоит ли мелочиться? – Им принесли кружки с кофе, Джейн проверяюще шевельнула тонкими резными ноздрями и осталась довольна. – Хотя пожалуй, на оформление кредита все равно уйдет дней десять.

– Вот. А мы через две недели отсюда вылезем. Слушай, давай, ты будешь моим компаньоном на фифти-фифти.

– Я не собираюсь наживаться на родном брате. Поль, мне так хочется думать, что я не зря отбивала свои ладони о твой котелок.

– Могу тебе дополнительно сообщить одну интересную штуку. Полученный по моему методу кристалл способен не только расти, но и сжиматься, наращивая таким образом внутреннюю энергию. И это еще не все. Он может делать собственную поверхность абсолютно твердой, а потом снова обращать ее в пластичное состояние. Может увеличивать или уменьшать свою текучесть. В определенных пределах, конечно.

– Блестяще! Суперробот, годный работать в любых условиях?

– И управляемый электромагнитными импульсами.

– Постой!..

– Что?

– …ничего… так, усталость. Мысль какая-то не успела дойти до сознания.

Она встряхнула головой и посмотрела по сторонам, Поль тоже вернулся к действительности.

Рони, деликатно ожидавший окончания семейного разговора, отделился от общей группы и подошел к ним.

– Я не успел поблагодарить тебя, Джейн, это был очень мужественный поступок.

– Пустяки.

– Нет, совсем не пустяки… – опять их глаза пересеклись на секунду и разбежались в стороны. – Я оставлю одного бойца с тобой, пока не подоспеет наша вспомогательная группа.

– Не надо никакого бойца и никакой группы, сюда, следом за мной, тащится наш шериф и несколько его сотрудников. Скоро они прибудут, погрузят труп на мотоцикл… вот и все.

– Но я не знаю, какие еще сюрпризы могут преподнести эти пещеры.

– У меня есть личное оружие.

– Да, Рони, она укокошит кого угодно. Правда, сестричка? Дай, я за это тебя поцелую.

– Иди на фиг.

– ^^^^^ –

В это нельзя поверить. И не поверить уже нельзя. Сначала показалось, что сталагмит рухнул и луч бьет внутрь его тела, разбегаясь струями токов. Нужно быстрей отскочить. Вдруг оказалось – этого нельзя сделать! Тогда, в страхе перед гибелью, он отчаянно захотел дотянуться до трубки рукой. И почувствовал свою правую руку, уходящую от него дальше и дальше… к трубке, которую опасно трогать, проводу сразу за ней… Есть! Луч больше не светит. Красноватый полумрак, протянувшаяся на много ярдов рука. Он захотел вернуть руку назад, и она послушно двинулась… Да, это сон. Почему он заснул, надо спешно уходить! Почему он не может проснуться? Надо заставить себя! Красноватый свет стал отчетливее и ярче. Зал, трубка с потухшим лучом… рядом с ним человеческое тело. Чье тело?.. А почему он не чувствует ног? Они будто срослись и уперлись в камень. Тело в кожаных штанах и куртке – да, тот парень, с которого он снял… Он же снял их с него! Надел на себя. Это не тот парень. Но лицо, оно очень знакомое… Чье? Надо вспомнить. Зал, он снова видит зал и трубку в десяти ярдах… а теперь видит тело с другой от себя стороны. Он же не поворачивался. Проклятый сон! Вот его рука, не длинная, а совсем обычная. Надо ущипнуть себя за ухо… Голова… где голова? Будто поверх всего тела одет толстый твердый панцирь. Надо втянуть руку внутрь… Ее просто не стало. Дьявольщина! Это не может быть сон, вот, он чувствует ноги. Может их сейчас отделить… В проеме показались люди! Поздно бежать. Что делать? Они смотрят на него и быстро приближаются… разговаривают между собой… совсем уже близко… смотрят… будто мимо… командир показывает рукой… Нет, не на него, туда, где тело…