Текст книги "Еще не вечер"

– Ладно, не отвечайте. За священником вы, конечно, следили. Про его убийство мне тоже ничего не сообщите?

– Нет, это могу, – гость замял остаток сигареты. – Да, наш сотрудник вел наблюдение, когда священник в одиннадцатом часу отправился к Черному лесу. Наблюдение, разумеется, вел через инфракрасную оптику.

– У священника была с собой садовая лопатка?

Гость прыснул от смеха.

– Ох, недаром майор говорила о вас: «аналитически опасен». Знаете, и что дальше произошло?

– Почти.

– Ну, собственно, деталей особенных я при всем желании передать не смогу. Священник передвигался по краю леса, наш сотрудник мог контролировать его метров с сорока-пятидесяти. Внезапно появилась вторая фигура, разговор какой-то очень короткий, священник замахнулся лопаткой, второй человек отскочил, потом перехватил эту лопатку, пошла борьба за нее, – гость неуверенно двинул плечами: – Наш приблизился метров на тридцать, и тут уже всё прекратилось – видимо, во время борьбы край лопатки угодил священнику в височную область. Технически это понятно, когда, знаете, вырывают на боковом движении.

– Вполне правдоподобно. А дальше?

– Судя по всему, тот второй очень испугался. Погрузил на себя тело, лопатку прихватил и, насколько мог, заспешил через лес к дороге.

– К церкви?

– Да, вышел к церкви. Тут уже наблюдение велось обычным способом. Человек в церкви пробыл менее двух минут. Потом вышел, нырнул сразу за другой угол – и в лес. Я, по связи, приказал осмотреть священника, а через полминуты, узнав, что тот мертв, дал команду сотруднику уходить.

– А сможет он опознать того человека?

Голова мотнулась:

– Нет. И приметы самые общие: плотный, среднего роста, возраст средний… Одет был в какой-то полуспортивный костюмчик – так, в барахло.

– Убийство по неосторожности в результате случайного конфликта?

– Мы сразу подумали про попытку ограбления, или какой-то алкаш мог в грубой форме спросить у священника денег. У меня, между прочим, так чуть не убили отца – хорошо, мимо проходили двое крепких ребят.

– Похоже, да, на нелепый случай.

– Но майор сомневается. Говорит, такой тип сбежал бы сразу еще там, в лесу. А если бы его хватило на попытку спасти священника, не стал бы имитировать кражу икон, зачем ему… – гость прервался, – впрочем, это уже не моя компетенция.

Судя по тону, данные мысли ему серьезными не казались.

И по выражению лица – прокурору тоже, но в выражении этом гостю заметилась мрачноватость.

– Капитан, тут такая коллизия… Зубакин – человек не вполне управляемый…

– Простите, не очень пока понимаю.

– Да дело в том, что прямо перед вашим приходом звонил начальник нашего УВД. У него агентура хорошая, есть кое-кто и среди людей Зубакина, – прокурор, с беспокойством даже, предупредил: – Это строго между нами, конечно.

– Понимаю, товарищ полковник.

– Так вот, Зубакин грешит на вас, что вы организовали убийство священника.

– То есть…

– То есть из-за икон. Раз торгует оружием, такой мимо ценных икон не пройдет. Осведомитель предупредил, на вашу ликвидацию, вероятно, уже дана команда.

– Ну и дела, – гость машинально вытащил пачку и из нее сигарету.

– Не ехать же мне с вами сейчас к Зубакину – представлять вас как сотрудника МВД.

– Совершенно исключено.

– Вот. Предлагаю поэтому, отсидеться вам тут как минимум до приезда майора – чай, кофе в секретарской в шкафу. Дежурному я дам команду. А потом подумаем вместе с майором.

– Благодарю, товарищ полковник.

Внука часто называют именем деда – так назвали священника.

И полковника так назвали, тоже полное совпадение – с комендантом секретного Института.

…

Виктор, выйдя на улицу, сперва хотел проголосовать, но пришла здравая мысль позвонить в Управление – пусть везут на ближайшей патрульной машине.

…

Комендант, узнавший больше чем нужно, сумел, к счастью для себя, «не засветиться», под репрессии не попасть. От него информация пошла к сыну, от сына к внуку. Нет, не просто про связь миров: что-то большее кроется тут, и страшное очень – как и случается на новом витке познания, что-то, может быть, вроде «мирного» и «не мирного» атома, который один и тот же, но меняется от рук, куда попадёт. И уже сошлись здесь авангардами две нечистые силы: азиатская – способная обрести внезапно единую волю и заполнить собою всё, и «родная» – лишенная совести, ненасытная и оскаленная от страха потерять свои триллионы. В сознании Виктора побежали вдруг стрелки по незнакомому циферблату, и не циферблату даже – там не видно обозначений, но бегут быстро и пространство за ними сразу же исчезает…

– Приехали, товарищ прокурор.

Он поблагодарил, вылез… план оформился, действия понятны.

Официально всё останется как было – нападение на церковь и священника с целью похищения икон, которые, конечно, нельзя хранить вот так на отшибе. Дело будет «висеть», не в нем сейчас главное. Главное – закрыть двери в тот другой мир, куда не должна попадать отсюда зараза, и времени слишком мало на историческом циферблате.

Полковнику он скажет только нужное для решенья задачи – всё прочее останется тайной.

И тайн таких, наверное, немало у человечества накопилось.

– Витя, но ты же понимаешь кто у них шеф!

– Поэтому и надо проделать всё максимально быстро, – прокурор достал Янин пакет. – Давайте стол освободим. У вас как со специалистом-подрывником?

– Хороший.

– И средства в наличии?

– А как же, для операций по захвату помещений и прочих экстренных обстоятельств.

– Посылайте срочно за ним машину.

Яна на прощанье сказала ему – она сделала на контуре все отметины от крестика, поставленного в тот роковой день самим священником. Оттуда надо отмерять углы и расстояния. И есть ориентировка стрелкой на церковь.

…

– Эх, спиралька бы тут помогла, – невзначай, и мечтательно, произнес Виктор.

– Ну-да, – без выраженья согласился полковник.

Вечер, но светлый еще совсем – не составит труда разобраться на местности.

Они идут уже редким лесом – от церкви по линии, прочерченной на схеме; листок у полковника, он уверенно шагает впереди – сам взялся вести их маленькую экспедицию, и Виктор сразу понял причину: там на опушке леса, метрах в трех от последних деревьев, должна быть отметина, сделанная священником – скорее всего, обнаженный грунт от срытой травы.

Он рассказал полковнику про указанную наблюдателем стычку священника с неизвестным и про вывод о случайном смертельном ударе – это многое сейчас упрощало.

– Оп-оп, не это ли вот местечко?

Виктор увидел уже, что «это».

Лейтенант взялся за лямки рюкзака:

– Здесь будем рвать?

– Нет, погоди.

Полковник стал вникать в схему.

– Так, Витя, встань на три шага вперед, чтобы я по тебе регулировал угол.

Прокурор начал выполнять роль геодезического шеста.

По схеме, он помнил, ломаная будет чуть удаляться от леса.

…

На девятой разметке процесс закончился.

– Ну-с, – полковник спрятал схему в карман, – мы у цели.

Виктор не был уверен – такую точность передвижения никак нельзя считать стопроцентной.

Лейтенант начал снимать тяжелый рюкзак, полковник подошел к Виктору почти вплотную, так что пришлось отступить на шаг…

Гуденье послышалось – словно басовитый комар…

Полковник походил чуть в стороны… гуденье усилилось… уменьшилось… усилилось…

– Товарищ полковник, – обратил внимание лейтенант, – у вас мобильный телефон звонит.

– Подождут, – он ткнул в землю пальцем: – Вот здесь.

И отошел, приглашая за собой Виктора, чтоб не мешать.

Гудки почти сразу угасли.

Он снова повернулся к лейтенанту, приступившему уже разгружать свой рюкзак:

– Тебе помощь нужна?

– Мне ваша помощь… вредна.

– Ишь, какой.

– Не беспокойтесь, в лучшем виде обделаем.

– Глубинный, как договаривались?

– Локальное землетрясенье в три бала.

– Локально – это как?

– А вы отойдите еще метров на двадцать, там ничего не будет, кроме небольшого толчка, а здесь… землю выкинет вверх метра на два.

Заметно стало: трудится мастер – движения быстрые, точные; Виктор подумал с радостью – тут много времени не уйдет.

Они отошли, как положено.

Что скоро произойдет в действительности, они не знают, и Игорь Петрович, словно поймав эту мысль, говорит тихим голосом:

– Ну, Витя, ежели что, пострадаем за правду. Мне по возрасту уже недостойно бояться, – голова качнулась в сторону лейтенанта, – он человек одинокий…

– Я тоже.

Фотография вспомнилась, виденная, сегодня только, в доме Зубакина, застывшая в памяти, будто всегда там была.

А небо, небо, небо – без единого облака, с неяркой уже, ласковой синевой, небо любит всё что внизу, каждую жизнь человека, и букашки, и листика и говорит про общее счастье, которое только и есть настоящее. Полковник смотрит туда, задрав голову, лицо его, показалось, вернулось в их общее – молодость-детство…

Но отчего-то внутри у Виктора объявилась тревожность.

Он прислушался к звукам, шедшим от работавшего лейтенанта, – нет, не оттуда, а рядом от леса… и в боковом зрении резко обозначился силуэт.

Так, свой пистолет вынуть поздно, полковник не успевает тем более, а ствол смотрит на них, надежда на лейтенанта… нет, человек хриплым голосом приказывает ему – руки за голову и подойти к остальным.

Что делать, что…

Прикрыть собой полковника – тот выхватит пистолет…

– В сторону! Или убью обоих.

– Спокойно, Витя. Наверно, это судьба.

Ствол перешел на полковника.

У Виктора ноги прыгнули сами, и заработало всё, чему когда-то учили – враг рядом уже…

– Стоять, прокурор!

Эх, двух метров всего не хватило.

Маша…

Темный брючный костюм на ней выглядит униформой, взгляд властный, злой, в руке – с направленным стволом пистолет.

Сзади Яна – значит, и эта… ловко притворялась.

– Майор, – раздается сзади голос полковника, – не надо отдавать приказы старшим по званию.

– Я уполномочена министром внутренних дел – задание государственной важности. Можете с моего телефона позвонить-убедиться. Только не сметь вынимать оружие! Имею право, и буду стрелять.

– Бросьте, майор, все вы там в Москве одна шайка.

– Да как вы… молчать! Вас в порошок сотрут! Обоих!

Взгляд кобры – в зрачках пустота с отсутствием жизни.

– Машка, не балуй!

…как из учебника – раз-два-три…

Яна бросает к нему пистолет.

Слышен приказ полковника – быстро взрывать!

Где пистолет?..

Едва он успевает подойти и поднять, как Яна хватает за руку и тянет вниз:

– Велели пригнуться!

Толчок!

Близко где-то выдернули из земли кусок, словно пробку…

Тугой воздух хлынул, хотел повалить… Яна вцепилась в его плечо… в воздухе, трясущемся как желе, не видно ничего кроме мутных движений, звук исчез…

И снова явился чем-то вроде бурлящей воды…

Вставшее дыхание вдруг нормально пошло, воздух-желе отодвинулся, сузился… по сторонам от него чистое, видимое хорошо пространство…

А теперь, где колебалась воздушная масса, совсем прозрачная пустота – полоска леса уходит дугою вбок, пространство впереди огромное до дальнего перелеска…

Глаза сразу стали искать кто-где…

Яна дергает его и тычет пальцем:

– Ушла, она ушла!

Нет Шестовой, находившейся ближе всех к месту взрыва.

Полковник энергично отряхивает брюки, лейтенант, продолжает смотреть туда, где был взрыв.

– Ага! – он поворачивает к ним голову и показывает рукой: – В гущу, что там была, и ушла.

– Я тоже видел, как она исчезала, – полковник осмотрел брюки, удовлетворился их состоянием и полной грудью вдохнул. – Ох, мочили меня сегодня, мочили. Мочили-мочили! – он задумался… – Что-то напоминает, а?

– Булгаковских котов, которых душили-душили, – Яна, продолжая держаться за плечо Виктора, смотрела на него большими глазами такого серого цвета, которого нет в природе.

Он прижал ее лоб к щеке – спасла ведь сейчас, и может быть, очень многих.

– Вот, Витя, такие у нас «некрасовские» девицы, ты не пренебрегай. Коня на скоку остановишь?

– Не хочу, – ответила девушка, не отрывая лба от его щеки.

Полковник вдруг быстрым шагом направился к месту взрыва.

Достигнув, потоптался там…

– В порядке фон, «портал» не реагирует.

Засигналил мобильник – Яшин телефон на экране.

Голос бодрый и выпивший:

– Я прилетел! Уже на маршрутке к городу подъезжаю. Мне дальше куда?

Виктор обрадовался, ждать велел на конечной, на площади.

– Яна, как вы с Шестовой здесь оказались?

– На обратном пути я Машку за руль посадила – ну, от греха. И сижу себе сзади с банкой пива, болтаем. Ближе к городу ей звонят на мобильный, я сразу удивилась – ответы дает: «поняла», «есть». И бах, понеслись! Спрашиваю, в чем дело, отвечает: сиди тихо, мне не мешай.

Она хотела досказать, но слышавший всё полковник, вывел главное:

– На прослушке мы с тобой, Витя. ФАПСа через наши мобильники слушает. И когда заговорили в Управлении о подрыве, те передали по инстанции, а там всполошились и Шестовой отсигналили.

Яна посмотрела на него, потом на Виктора:

– И сейчас, значит, слушают?

– Да, плевать, – проговорил прокурор. – В крайнем случае, в адвокатуру уйду.

– А меня Зубакин зовет начальником службы безопасности, ждет не дождется.

И произнес громко, всем-всем кто слышит:

– Нет, господа, нас, как котов булгаковских, замучаетесь душить!

Подъехавшая за ними машина приветственно просигналила.