Текст книги "Империя, которую мы потеряли. Книга 2"

4.12. Национальный проект в России в сравнении с аналогами

Один из фундаментов, на которых историки советского разлива строят миф о неизбежности и даже желательности той революции, которая у нас произошла и в том виде, в каком она у нас произошла – есть миф о том, что Российская Империя якобы была в каком-то уникальном по историческим меркам тупике, связанном с крепостным правом и слишком поздней его отменой и неразрешимостью возникших противоречий иначе как революционным путем. При этом, если мы посмотрим на историю других стран – то увидим, что это не так. В Германии, например – крепостное право во многих ее частях отменили в период с 1800 по 1840 год, то есть ненамного раньше чем у нас. В США рабство отменили одновременно с нами. В Венгрии крепостное право фактически сохранялось до 1918 года.

Одна из проблем нашего исторического видения – это русоцентричность. То есть мы рассматриваем свою страну как нечто уникальное и ее проблемы как нечто уникальное. Но если мы будем рассматривать историю Россию не саму по себе, а в мировом и европейском контексте, то увидим, что это не так. Никакой уникальности не было, и проблемы похожие были и решались они часто не так как у нас – но решались.

Россия в девятнадцатом и начале 20 века столкнулась с той же проблемой, с которой Западная Европа столкнулась на пятьдесят сто лет раньше, а Восточная Европа одновременно с нами. Это формирование современной политической нации на месте сословного государства и обеспечение политической представленности более широких групп населения, чем было до того. Экзаменом была Первая Мировая война, и кто не смог или не успел решить обозначенные выше проблемы – тому пришлось плохо. В числе тех, кому пришлось особенно плохо – была Россия. Надо понимать, что в 1917 году – мы не испытывали каких-то уникальных по мировым меркам трудностей. Мы не мобилизовали такой же процент населения как Сербия, где на войну ушло больше трети мужского населения. У нас не было так голодно как зимой 1917 года в Германии. Мы не потерпели такого катастрофического поражения как Сербия в 1916 году, вынужденная эвакуироваться всей страной через зимние горные хребты. Мы не бросали солдат в дикие бессмысленные атаки до последнего человека, как англичане и французы – на Западном фронте в боях за один т. н. «домик паромщика» погибло пятьдесят тысяч человек. У нас не было под оккупацией сколь-либо значимой крупной территории страны.

Причина, почему у нас в 1917 году произошло то что произошло – была в том, что как элиты, так и интеллигенция в критический момент истории России не смогли найти общий язык с массами, объяснить что происходит и мобилизовать население страны, прежде всего крестьян под национальными лозунгами – как смогли в других странах, в том числе и со значительной долей крестьян. Люди, крестьяне прежде всего – оказались поразительно глухи ко всему национальному и причину этого надо выяснить. Кстати, если кто скажет, что Ленин нашел общий язык – это не так. Ленин нашел способ всех обмануть, а это другое. Это не политика, это преступление. Во многих других странах политики, когда обращались к народу, они говорили то что думали и собирались делать, то что говорили. Ленин практически всегда лгал.

Вернемся к Восточной Европе и кратко охарактеризуем основные страны и их путь к политической нации, а так же их отличия от нас.

1. Сербия. Сербия, славянская, родственная нам страна – в критический момент истории удивила своей сплоченностью на фоне нашего разброда. Причины этого думаю в следующем:

– Сербия это страна, которая всего век назад находилась под турецким игом. Произошло четкое разделение – землевладельцы и земледельцы в подавляющем большинстве принадлежали к разным народам и разным религиям. Когда турки уходили, земля раздавалась сербам – таким образом, удалось избежать ситуации, когда сербы отнимают у сербов.

– Милан Обренович, король Сербии на протяжении значительной части 20 века – очень боялся появления дворянской или магнатской оппозиции себе самому. Потому он издал закон, согласно которому никто не мог владеть больше чем 35 гектарами земли. Это позволило сербам избежать формирования сверхбогатства в своей среде и крайней земельной недостаточности. Но это же сыграло критическую роль в будущих взаимоотношениях с хорватами – у сербов не было потомственного дворянства, а у хорватов оно было.

– сербы имели внятную экспансионистскую внешнеполитическую программу («Начертание» Ильи Гарашанина) и эту программу – приняли все классы и слои сербского общества – объединение всех сербов в едином государстве. Сербия так же имела схожую с Россией критическую проблему – обеспечение выхода к морю для внешней торговли – и это опять-таки разделялось всеми.

– В 1912 году по итогам двух балканских войн – Сербия на очень короткий промежуток времени получила выход к морю, но он был отнят под сильнейшим дипломатическим давлением объединенных сил Европы. Это вызвало сильнейшую волну гнева в сербском обществе – и в критическом 1914 году страна вступала в войну именно объединенная гневом на явную несправедливость.

– На территории Сербии не жили евреи, и потому в Сербии не удалось ни в какой мере реализовать программу антисемитизма.

2. Хорватия. Хорватия – отличалась от Сербии тем, что в течение большей части своей истории находилась не под османской, а под венгерской оккупацией. Но при этом – в Хорватии было свое дворянство и свой парламент, а хорваты помнили, что они заключили с венграми договор, а не были оккупированы и лишены прав.

– В Хорватии сложилась крупная земельная собственность, но при этом крупные землевладельцы были точно поровну – хорватами и венграми. Учитывая необходимость политического отстаивания своих прав – сложилась ситуация когда и хорватские национальные элиты и хорватские низы нуждались друг в друге, в позитивной программе сотрудничества и осознавали это.

– Хорватия входила в состав Венгрии, феодальная, а потом и национальная элита которой проводила протофашистскую политику национального подавления. Венгерские элиты издевались над национальными меньшинствами, угнетали их, утверждая собственное историческое превосходство. Национальная венгерская революция – не только не смогла привлечь меньшинства на свою сторону – но и пошла на них войной: так началась война с Хорватией, Воеводиной, революционные войска Кошута пытались совершить геноцид трансильванских немцев и румын. Это позволило всем слоям хорватского общества осознать глубокую враждебность к ним национального большинства того государства, в составе которого они находились, риск денационализации в его составе и необходимость сплочения именно как нации. Хорваты оказались глухи к пропаганде марксистского единства угнетенных поверх границ именно поэтому.

– Соглашения, позволившие создать Австро-Венгрию как двуединую монархию – были заключены Францем-Иосифом за счет тех народов, которые помогли ему подавить венгерский мятеж – хорватов, сербов, румын. Венгерские элиты получили половинную независимость, а славянские элиты оказались втиснутыми в состав венгерской части государства, что порождало глубокий, неустранимый конфликт и непреходящую ненависть друг к другу. Венгры продолжили попытки ассимиляции тех народов (за счет прежде всего насильственного изучения сложного венгерского языка), которые оказались в их части империи, что вызвало лютую ненависть к ним и национальное сплочение. Вене же это было выгодно, так как теперь монархия получала новое обоснование своего существования – теперь император в Вене нужен был для того, чтобы народы его империи оставались в мире и не истребили друг друга в братоубийственной войне. События 1848–1856 годов показали, что это вполне возможно.

Таким образом, сложилась ситуация при которой низшие слои хорватского общества постоянно нуждались в собственной военной, политической и интеллектуальной элите для защиты от унижений и издевательств венгерских ассимиляторов. Так же крестьяне понимали что над ними издеваются люди, принадлежащие к другой национальности.

– Хорваты как единственный в Австро-Венгрии славянский элемент имевший собственный парламент, и имевшие заслуги перед Веной в подавлении венгерского национального восстания – обоснованно могли надеяться, что при преобразовании дуалистической монархи и в триаистическую – именно Загреб (Аграм) станет политическим центром европейского и балканского славянства. Причем к ней присоединится и Сербия. Это породило к жизни иллирическую программу, и опять-таки – послужило основой для позитивного сотрудничества всех слоев хорватского общества, и крестьян и интеллигенции и дворянства.

3. Чехия. Чехия (Богемия) и ее исторический путь уникален не только в европейском, но и в мировом масштабе. Уникально позитивен. В то же время – я полагаю, что именно в чешско-немецком противостоянии двух национальных проектов – следует искать истинные корни гитлеровского нацизма и Второй мировой войны.

Богемия – это смешанный регион на границе немецкого расселения, обладающий смешанным, германо-славянским населением. При этом – немцы не сумели ассимилировать местное славянство в отличие от пруссов. Чехи не имели собственного крупного дворянства вообще, практически все их дворянство было с немецкими корнями. Но имелся опыт гуситских войн и противостояния доминирующему католичеству.

Вообще, чешский национальный проект – это реакция на немецкий национальный проект и страх ассимиляции. В начале 19 века единой Германии не было – а было непредставимое скопление графств, герцогств и баронств, а так же и свободных городов. Титул Императора Священной Римской Империи носил сначала император Габсбургской династии, потом Наполеон Бонапарт. Однако во второй половине 19 века началось создание единого немецкого государства, что вызвало реакцию у всех немцев, находящихся за его пределами, в том числе в Богемии. Чешский национальный проект был сугубо оборонительным, и что уникально – был порожден не элитами, а интеллигенцией. Именно они нашли (точнее сфабриковали) некие записи о жизни чехов в период благодетельной королевы Либуше (это период Киевской Руси) и начали строить национальную идентичность на этом

Прорыв в чешском национальном проекте – следует относить к событиям революции 1848 года, затронувшим и Вену и Прагу. Прага была близка к объявлению национальной революции подобной венгерской и тому что происходило в некоторых немецких государствах. Но это вызвало страх немецкой общины, они перешли на сторону законного правительства и помогли подавить восстание в Праге. В благодарность – система власти в Чехии на будущее была изменена с тем чтобы обеспечить немецкое превосходство. Это положило основу недоверия и глубокой вражды чехов и немцев которая завершилась в 1945 году массовым изгнанием всей немецкой общины.

Чем отличался чешский проект

– Он изначально сталкивался с превосходящим его по силам национальным проектом немцев. Потому все слои чешской нации постоянно чувствовали непроходящую угрозу своему существованию и понимали, что любой конфликт друг с другом может оказаться роковым.

– В то же время – Вена не допускала уничтожения национального чешского проекта как противовеса немцам и гарантии того что Богемия не войдет в состав Германии

– Чешский проект изначально развивался в промышленной, урбанизированной области, причем довольно ограниченной по размеру – и потому в нем никогда не было сильной крестьянской составляющей и не стоял остро земельный вопрос.

– Богемия была местом сосуществования не двух, а трех народов – третьим были евреи. И не у немцев, а у евреев многое позаимствовала чешская интеллигенция строя свой проект. Чешский национальный проект строился не на признании каких-то древних элитарных прав или феодальном землевладении (свою наследственную элиту чехи почти полностью потеряли в период гуситских войн) и захвате прав ранее принадлежащих только феодалам всей нацией. Изначально чешский проект не был и национально-освободительным, чехи хотели только федерализации. Чешский проект основывался на создании системы национальных преимуществ в повседневной жизни каждого человека своего народа. То есть, если ты был чех – то ты получал вполне конкретные преимущества в повседневной жизни.

Чехи создавали торговые и промышленные ассоциации, скидывались и основывали или покупали промышленные предприятия, основывали банки с чешским капиталом для чехов, открывали магазины где продавалось чешское и куда ходили чехи. В короткий период (фактически за жизнь одного поколения) чехи добились крупных экономических преимуществ и это им позволило строить на свои деньги такие статусные объекты как университет или театр.

– Чешский национальный проект никогда не терял связи со своими эмигрантскими общинами как внутри страны, так и за ее пределами. Где бы ты не жил, в Вене, Лондоне или Нью-Йорке – если ты был чех, ты был обязан помогать своему народу, и получать помощь, если потребуется. Чехия активно обогащалась иностранным опытом и ее проект был изначально демократическим, рассчитанным на вовлечение всех чехов и на основе равенства всех чехов.

– Чешский проект не имел религиозной составляющей, потому чехи смогли наладить сотрудничество с живущими в их стране евреями, в будущем любые антисемитские программы вызывали у чехов отвращение.

По факту чехи сумели создать самое успешное демократическое государство межвоенного периода. В наши дни – Чехия по оценкам МВФ является единственной страной Восточной Европы, полностью и успешно завершившей программу рыночных реформ.

4. Венгрия. Венгерский проект в отличие от чешского оказался катастрофическим для страны и ее народа.

Венгрия – это пример страны с уникально глубокими традициями феодализма. Изначально венгры были кочевым племенем, пришедшим в центр Европы откуда-то с Урала и мало чем отличавшимся от войск Мамая и Чингисхана. Обосновавшись, они начали грабить соседей и жить этим грабежом, и вероятно, именно постоянными налетами мадьяр можно объяснить то, что Европа не смогла позже противостоять османам. Османы по сравнению с мадьярами казались меньшим злом для многих.

Это породило особенность венгерского проекта в виде многочисленной и сильной военной элиты, обеспечивающей жизнеспособность государства. А так как венгры играли и одну из основных ролей в противостоянии османам – им удалось сохранить военно-феодальный, кастовый слой общества с которым долгое время было согласно и крестьянство. Многочисленная элита и в девятнадцатом веке испытывала непрекращающуюся враждебность ко всем соседям, ко всем кто не венгр, базирующуюся на уверенности в собственном историческом и культурном превосходстве над всеми другими народами, а так же презрение к любой форме труда.

Национализм в среде венгров был столь силен, что и национальная революция 1848 года практически сразу превратилась в войну против представителей всех иных национальностей, проживающих на территории, которую венгры считали своей. При этом, только хорваты, подстрекаемые из Вены, напали на венгров первыми. Венгерские революционные войска попытались уничтожить трансильванских немцев, румын, начали артиллерийский обстрел сербских городов и сел, совершили массовые убийства хорватов. Нигде более революционные элиты страны с такой легкостью и так быстро не переняли взгляды прежней элиты (на собственное превосходство) и не встали на путь агрессивного национализма.

– В отличие от многих других стран – на протяжении второй половины девятнадцатого века в Венгрии феодальный гнет как бы не усиливался. Венгерские элиты приняли закон «о домашней прислуге», фактически вводивший новые феодальные повинности, а так же создали уникальную систему голосования в парламент, в которой города голосовали тайно, а сельская местность – открыто, что позволяло господам контролировать настроения своих крестьян и расправляться с неугодными.

– Евреи жили в Венгрии и в довольно большом количестве, но венгры не испытывали к ним особой враждебности. Причина была в том, что евреи были исключительно городским населением и исполняли те функции, которые представители элиты не хотели исполнять ввиду презрения к труду, а крестьяне исполнять не могли. В межвоенный период – евреи, например, составляли до половины врачей и до трети инженеров Венгрии.

Даже гитлеровской Германии не удалось подвигнуть венгров к окончательному решению еврейского вопроса – как сказал адмирал Хорти на встрече с Гитлером, в конце концов, просто нельзя взять и убить всех евреев.

– Венгрия была страной крупной земельной собственности, причем корпорация землевладельцев была практически полностью венгерской. Более того, значительная часть земель, которой они владели, не могла продаваться никому кроме дворян.

– Крестьяне Венгрии жили под двойным гнетом – помимо собственных феодалов они сталкивались с откровенной враждебностью со стороны представителей всех других национальностей.

– Несмотря на все вышесказанное – Венгрия в довоенные пятьдесят лет сделала на удивление много для развития себя как нации, причем в этом проекте феодальные элиты и интеллигенция были заодно. В частности – был придуман литературный венгерский язык, именно придуман, потому что длительное время официальным языком Венгрии была латынь. В отличие от русского языка венгерские лингвисты крайне отрицательно относились к заимствованию слов из других языков, предпочитая придумывать свои. Просто венгерская интеллигенция в большинстве своем предпочитала не задумываться о социальных проблемах в своем обществе, занимаясь развитием своей культуры, языка и обоснованием своего превосходства. Венгерская интеллигенция кстати проделала титаническую работу, переведя на венгерский практически всю большую европейскую художественную и научную литературу.

– Венгрия находилась в постоянном экономическом и политическом противостоянии с экономически более развитой Австрией. Венгры тоже опасались упадка и ассимиляции – но этот проект не распространялся на крестьянство. По сути, венгерский национальный проект стал проектом сотрудничества феодальных элит и третьего сословья в обосновании собственных исключительных прав и противостоянии с немецкими элитами Австрии. Венгерской элите блестяще удалось то, что не удалось русской – переманить на свою сторону национальную интеллигенцию.

5. Германия. На мой взгляд, в список стран Восточной Европы можно включить и Германию – она заслуживает того. Считается, что она относится к Западу, но это основано на современных результатах экономического развития. В современный период – Германия относилась к Востоку Европы.

Германия поздно преодолела свою феодальную раздробленность и начала строить национальное государство, причем с оглядкой на опыт России. При этом:

– В Германии из-за объединения государства без работы оказалось большое количество квалифицированной бюрократии, государств которой больше не было на карте. Германия испытывала не столько избыток населения, сколько избыток качественной элиты (в России, например, был ее огромный недостаток).

– Практически везде и земледельцы, и землевладельцы принадлежали к одной и той же этнической и религиозной группе

– Большое количество земель было закреплено за сословьями, то есть крестьянин не мог купить дворянскую землю. Особенно это наблюдалось в Пруссии, где юнкера имели и неотчуждаемую земельную собственность и политическую власть.

– Необычно большое количество немцев проживало за пределами новосозданной Германии. Это было как раз результатом феодальной раздробленности, причем во многих странах проживания немцы занимали элитные позиции, что проистекало из их положительных качеств как народа.

– В Германии проживало немного евреев, при этом все они проживали в городах. Но в отличие от Венгрии – они прямо конкурировали с собственно германским населением во всех сферах, так как германские элиты не чурались труда.

– Германская интеллигенция – во многом была заинтересована в расширении страны, в политическом объединении немцев. Но было достаточно и тех кто боролся за социальную справедливость. Интеллигенция была слишком многочисленной и ее хватало на всё. Этим обусловлена будущая двойственность Германии – она могла с такой же легкостью стать социалистической, как стала фашистской.

Забегая вперед – нацистский проект был не предопределен для Германии. Он был импортирован извне, зародившись в среде австрийских немцев, испытывавших ненависть к славянам и евреям, которые значительно усиливались в пребывавшей в упадке Австро-Венгрии. Мало кто знает, например, что первым руководителем, которого называли «фюрер» был не Адольф Гитлер, а немецкого происхождения мэр Вены – антисемит Карл Люгер.

– Германия в начале 20 века описывалась как «самодержавная монархия с парламентом» – фактически это была сильная президентская республика по современным понятиям, но вместо президента был неизбираемый монарх. Германия в политическом плане была образцом для подражания – ее конституция стала основой для конституции Японии, в Германию ездили учиться политики из США. Но парламентская система в Германии была сложной и интересной. Так как объединение страны началось с Пруссии – Пруссия с ее парламентом сохраняла определяющее влияние на парламент всей Германии. В Пруссии же был аж трехпалатный парламент, причем эта система была таковой, чтобы при любом исходе выборов обеспечить господство юнкерства – земельного дворянства. Таким образом, избирательное право в Германии было более широким, чем в России – но вот возможностей у избирателей реально влиять на происходящее – столько же, если не меньше.

Тем не менее, германский национальный проект оказался сильным, устойчивым и жизнеспособным – по совокупности факторов, среди которых и сохраняемая память о феодальной раздробленности, и явный ирредентистский проект. Но в изначальном германском национальном проекте не было антисемитизма и расовой ненависти к славянству– она появилась из немецких общин в Австрии и Богемии. Первую мировую войну Германия вела отнюдь не имея цели полностью истребить еврейство и поработить всех славян.

6. Болгария. Ситуация в Болгарии практически идентична сербской – и там и там нет крупной земельной собственности, нет потомственного дворянства, общество практически мононационально, существует сильный ирредентистский проект по созданию единой Болгарии. В отличие от Сербии – болгарская ирредента более гомогенна – то есть планируется собрать в одном государстве один народ, а не несколько родственных.

7. Польша. Польская ситуация уникальна – перестала существовать страна, которая существовала до этого несколько сотен лет, страна со своим языком, историей, народом. Ее территория и народ оказались разделены между двумя империями и одним национальным государством. При этом:

– В Польше существовала и никуда не делась крайне многочисленная национальная элита. Причем если немцы осуществляли экономическое подавление поляков, то русские – только культурное. Так как Россия не ограничивала право поляков заниматься бизнесом и покупать землю, на свет появились польские заводчики, купцы и землевладельцы, которые почти никогда не совпадали с прежней польской элитой, потерявшей страну и так же как венгры, презиравшей труд. До войны – на территории Польши существовали как польские, так и не польские элиты как в Хорватии. Так же и в Австро-Венгрии, а в Германии польской элиты не было вовсе.

– Существовала и никуда не делась польская национальная интеллигенция, никогда не отвергавшая идею восстановления страны в том или ином виде. При этом – дворянские восстания раз за разом не имели успеха, так как дворяне не искали поддержки низших слоев общества и с презрением относились к православному крестьянству.

– Евреев в Польше было немало, и они конкурировали с поляками.

– Великопольский проект существовал и занимал умы немалого числа поляков.

– Поляки, большая часть из которых оказалась в России – были католиками при доминировании в России православного населения.

8. Румыния. Румыния на протяжении длительного времени находилась под османской империей и была освобождена силами русской армии. Россия же дала Румынии конституцию, но как и в Болгарии и в отличие от Сербии – у Румынии не было своего национального государя.

– В Румынии сформировалась крупная земельная собственность, при этом бояре были объединены неприятием доминирующей греческой православной церкви (фанариотов).

– И бояре и крестьяне принадлежали к одной и той же этнической и религиозной группе

– Большая часть земли принадлежала этнически гомогенному румынскому боярству

– Евреи присутствовали, но они жили в городах и выполняли роль третьего сословья. Национальная румынская интеллигенция была малочисленна и слаба.

– Румынский проект ирреденты существовал – отнять у Венгрии Трансильванию.

– Румынские элиты не были воинственными и не испытывали страха перед ассимиляцией – некому было ассимилировать.

* * *

А вот теперь мы можем поговорить уже более предметно, и поговорить о вещах фундаментальных. Не только о 1917 годе, но и например, о том почему появилась такая страна как Украина, и чем украинцы на самом деле отличаются от русских.

Великая война породила фундаментальный сдвиг, который не все смогли заметить – хотя это сродни переходу от феодализма к капитализму. Это – снятие барьера между городом и деревней.

До этого город и деревня были два разных мира не только в России – так было везде. Кое-где это было даже закреплено законодательно – например, в Венгрии в городе было тайное голосование на выборах, а в деревне открытое. Уроженец деревни мог уехать в город и остаться там – но деревня не могла диктовать городу условия. Все развитие, все политические теории и практики – это все был город. К этому ко всему надо прибавить, что имела место мировая тенденция по снижению стоимости продовольственных товаров и усложнения и удорожания товаров промышленности. Жить как раньше, поставляя зерно за границу и на этом богатея – было нельзя, не разбогатеть так. Простой хлеб в городе стал доступен даже бедняку.

Но война – породила феномен тотальной мобилизации. Если раньше вопросы войны решали профессиональные военные, в крайнем случае, с горожанами – то теперь под ружьем оказались миллионы крестьян. Перед элитами, перед интеллигенциями многих стран встал вопрос – как ими управлять? До этого – вся дискуссия о национальном, о политических системах, о правах и обязанностях – не выходила за пределы города. Сейчас интеллигенция и власть была поставлена перед жестким выбором – им нужно было в кратчайший срок объяснить миллионам бывших крестьян с винтовками, что происходит, почему они должны идти на фронт и умирать, и как надо жить когда настанет мир. При том – до этого объяснить крестьянам что-то подобное даже не пытались.

С этой сложнейшей задачей справились не все. В России не справились.

Я привел примеры стран Восточной Европы чтобы показать – проблемы России того периода сложны, но не уникальны, что-то подобное приходилось делать и другим. И если в России произошло то что произошло – тому были причины, это не была злая воля кого-то. Крестьяне, рабочие, солдаты – в какой-то момент действительно поддержали большевиков. И тому были причины.

Вопрос первый – были ли в деревне землевладельцы и крестьяне одной и той же национальности – или разных? Где – то они были разными, как в Сербии, Чехии, или окраинных частях Венгрии. Где-то было примерно поровну своих и чужих – как в Хорватии и Польше. Где-то землевладельцы и крестьяне были одной и той же национальности, как в России и центральной Венгрии.

От ответа на этот вопрос зависело, удастся ли элитам и интеллигенции сплотить нацию на основе ненависти к чужому, отторжения от чужого. Там, где землевладелец и крестьянин были разных национальностей и религий – это удавалось проще всего, создать образ чужака, которому поверили бы. А вот там где землевладелец и крестьянин были одной и той же национальности – интеллигенцию, взявшуюся лепить нацию по образцу и подобию французской или американской (на тот момент часто подражали и тем и другим, особенно французам) – ждал провал, потому что крестьяне не верили в единство с теми, кто столетиями издевался над ними, отбирал часть урожая, наказывал их. Они видели в своей элите векового врага, а не защитника от чужих. И там же – крайне осложнялась земельная реформа. Потому что в Чехии, например, национализировали все земельные наделы площадью более 35 га, и почти все они оказались отобранными у немцев в пользу чехов. В России же – для того чтобы удовлетворить крестьян, русские должны были отбирать землю у русских и о каком единстве нации можно говорить? Мы и до сих пор – нация тех, кто отбирал и тех, у кого отбирали. Это до сих пор с нами…

Интереснее всего было там, где своих и чужих землевладельцев было примерно поровну. Это на самом деле создавало предпосылки к фашизму. К сплочению части верхов и низов на почве ненависти к чужому. В Польше режим до 1939 года был вполне себе фашистским, и то, что они пострадали от Гитлера – его менее фашистским не делает. Поляки издевались над всеми входящими в состав Польши национальностями – немцами, евреями, украинцами. И для того чтобы быть фашистом – вовсе не обязательно построить Освенцим.

Вопрос второй – были ли в стране евреи и какие позиции они занимали. Там где евреи прямо конкурировали с местным населением – как в Германии или Польше – проще было сплотить население на почве антисемитизма. Там где евреи занимали ниши на которые никто не претендовал или их было слишком мало – антисемитизм как основа консолидации отпадал.

Вопрос третий – был ли опыт нахождения под оккупацией и как давно. Тут – без комментариев, все понятно.

Вопрос четвертый – был ли признанный, разделяемый всеми ирредентистский проект. Если был – понятно, сплотить нацию на его основе намного проще.

Вопрос пятый – был ли в стране только один национальный проект – или были еще. Чувствовала ли доминирующая нация угрозу своему положению и статусу?

Ну и теперь давайте проанализируем Россию.

1. В России все крестьяне и большая часть землевладельцев принадлежали к одной и той же этнической группе, причем не обязательно к дворянам. В России практически не было майоратной земли, земли только для дворян. Это особенно отягощало взаимоотношения в обществе, так как раскол происходил через всё общество целиком.

2. Власть в России была национальной.

3. Россия в течение длительного времени не испытывала значимых поражений и угнетения. Если бы Наполеон в 1812 году победил бы – скорее всего Россия сформировалась бы как национальное государство.